ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

 

А где же страж святилища, жена
Аргосская? Успела ли пришельцев
Богине посвятить она, и их
Горели уж тела в священной сени?

 

Вот женщина, о царь, и на твои
Она ясней слова ответить может.

 

Ба… дочь Атридова… что вижу я?
С недвижного подножья для чего же
Ты статую богини поднимаешь?

 

О царь, молю – не далее колонны…

 

Иль новости у вас, Ифигения?

 

Чур-чур меня… Богиня, помоги…

 

Вот странное начало… Объяснися…

 

Добычу вы не чистую ко мне
Доставили, владыка…

 

А почем же
Узнала ты?.. Догадки, может быть…

 

Нет, статуя, качнувшись, отвернулась.

 

Сама собой, иль сотряслась земля?

 

Сама собой – ее смежились веки.

 

Но отчего ж? Иль грех на жертвах был?

 

Ужасный грех… Иной причины нету…

 

Иль варвара они у нас убили?

 

Убили, да… но дома, у себя…

 

Кого ж, скажи… Сгораю нетерпеньем.

 

Зарезали вдвоем родную мать…

 

Феб Аполлон… И варвар не посмел бы…

 

В Элладе им все двери заперты.

 

Вот отчего сняла ты изваянье?

 

Дыхание небесное с него
Не свеет ли греха прикосновенье…

 

Доведалась ты как об их вине?

 

Когда от нас богиня отвернулась,
Я вырвала у них признанье, царь.

 

Искусны ж вы, гречанки… До всего
Дороетесь…

 

Пришельцы нас пытались
Приятных слов соблазном уловить.

 

Из Аргоса какая-нибудь радость?

 

По их словам, единственный мой брат,
Орест, – он жив.

 

А ты, мол, пощади нас?

 

Отец и жив, и счастлив, и богат…

 

Надеюсь, ты перед богиней долга
Не вздумала ж нарушить оттого?

 

Аргосского ножа я не забыла.

 

Так как же нам с добычей поступить?

 

Но есть закон… Закон укажет.

 

Чего же ждать… Вот меч… и вот вода…

 

Я ранее должна омыть нечистых.

 

Проточною или морской водой?

 

Грехи с людей смывает только море.

 

Очистив их, богине угодишь…

 

И жрицы долг исполнен будет лучше.

 

Недалеко ходить… Под самый храм
Подходят волны моря.

 

Моря мало…
Уединение нам нужно для других
Обрядов, царь…

 

По мне, куда угодно
Гостей веди… Не любопытен я…

 

Но статую очистить тоже надо…

 

Иль матери ее пятнает кровь
Зарезанной?

 

Коснулась бы иначе
До идола я, царь?

 

Хвала ж тебе
За набожность и осторожность, дева.

 

Знаешь, что теперь ты сделай?

 

Объясни, так буду знать.

 

Прикажи сковать ахейцев…

 

Да куда же им бежать?

 

Разве можно верить грекам?

 

Гей, рабы, цепей сюда!

 

Пусть теперь рабы из храма пленных выведут нам.

 

Да.

 

Пусть им головы закроют.

 

Чтоб лучей не осквернить?

 

Да пошли со мною свиту.

 

Можешь этих уводить…

 

А гонца пошлешь ты в город…

 

Вести важные нашлись?

 

Чтоб домов не покидали…

 

И от скверны береглись?

 

Разве ж долго заразиться?

 

Так ты им и передашь…

 

И смотреть на них опасно…

 

Как хранишь ты город наш!..

 

Я храню друзей, державный…

 

Про меня ты говоришь?

 

И про дом твой…

 

О, недаром город целый ты дивишь.

 

Сам у храма оставайся.

 

Или дело мне нашли?

 

Ты чертог огнем очистишь…

 

Чтобы в чистый ты вошла?

 

А когда аргосцы выйдут…

 

Как тогда мне, дева, быть?

 

Ты глаза плащом прикроешь.

 

Чтобы скверны не добыть.

 

Если я промедлю долго…

 

Иль какой положишь срок?

 

Не дивись…

 

Ты с делом божьим не спеши, чтоб вышел прок.

 

Удалось бы очищенье!

 

Я с тобой о том молюсь.

 

Но постой, уже из дома осужденные выходят,
Ризы новые рабыни мне несут… телят я вижу,
И ягнят выводят, чтобы, заколов их, след убийства
С нечестивых я омыла; светят факелы; готово
Все, что нужно, чтоб очистить и гостей и изваянье…
Строго-настрого беречься от заразы горожанам
Я велю… Привратник храма, если он очистил руки,
Чтоб богам служить, идущий для свершенья брака, жены,
Отягченные плодами, бойтесь язвы и бегите.

Ты же, царственная дева, Зевса дочь и дочь Латоны,
Если я убийц омою, жертву примешь – там, где должно.
Будет чистою обитель Артемиды, мы блаженны
Тоже будем… Но о прочем умоляю – лучше смертных
Вам оно известно, боги, все и ты, богиня, видишь!

ТРЕТИЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ

 

О славный сын Латоны,
Не ты ли, златокудрый,
Делосские ущелья
Обогатил плодами?
Не ты ль кифарой славен,
Не ты ль и сердце тешишь
Стрельбой из лука, бог?
Тебя с утесов влажных
Детенышем, едва
Покинув ложе муки,
Родимая умчала
К Парнасской выси Вакха,
Где шумны ликованья
И где потоки бурны;
И там, где, отливаясь
Своей спиною пестрой,
Под лавром густолиственным
Вещания Фемиды
Стерег дракон чудовищный?
Еще дитя, еще
Ты, на руках у матери
Резвяся, змея-сторожа
Убил и на златом с тех пор
Божественном треножнике
Воссел, неложный бог!
Из глубины святилища
Вещанья роду смертному
Ты раздаешь. Близ вод
Кастальских твой чертог стоит,
Земли средина здесь.

 

С тех пор, как сын Латоны
Божественных вещаний,
Землею затаенных,
Лишить дерзнул Фемиду,
Те сонные виденья
Земля сама рождает:
Что было, быть чему,
Она в пещерах темных
Гадателям в ночи
Показывает спящим
Из ненависти к Фебу.
Зачем отнять дерзнул он
У дочери оракул…
И быстрою стопою царь
Достиг Олимпа выси,
Рукою детской Зевсов трон
Обвил он, умоляя,
Чтоб из чертога Пифии
Был изгнан гнев и страх.
И, улыбаясь смелости
И жажде храма пышного,
Царь кудрями встряхнул Зевес:
Вещания ночные он
Рассеял – больше нет
Забвенья вопрошающим
Земные силы темные,
И Локсий вновь приял
Почет средь храма людного,
А человек гадающий
Уверенность обрел.

Отправить