Глава 8

Зрительский успех фильма «Простая история» с Мордюковой в главной роли заметно упрочил её позиции в глазах режиссёров. Да и внимание начальства талантливая актриса привлекла. Причём начальства не только кинематографического, но и партийного. Вожди ведь тоже кино смотреть любят.

Поэтому через некоторое время Нонна Мордюкова с Вячеславом Тихоновым оказались в числе трёх актёрских семейных пар, которые были приглашены на неформальную встречу руководителей Советского государства и Коммунистической партии с творческой интеллигенцией. Двумя другими парами были Сергей Бондарчук с Ириной Скобцевой и Николай Рыбников с Аллой Ларионовой.

Встреча проходила в подмосковном Архангельском, на живописном берегу озера. К гостям вышли люди, известные большинству советских граждан только по фотографиям в газетах, кадрам кинохроники или в лучшем случае как едва различимые издали фигуры на Мавзолее во время праздничных демонстраций на Красной площади. Климент Ефремович Ворошилов, Семён Михайлович Будённый, Анастас Иванович Микоян… И, понятное дело, человек номер один в стране — сам Никита Сергеевич Хрущёв.

От высказанного организаторами встречи предложения поудить в неформальной обстановке рыбу в озере (вон даже и удочки подготовлены, черви в баночках стоят) Хрущёв пренебрежительно отмахнулся: мол, напустили заранее карпов в водоём, теперь они от этой тесноты сами на крючок прыгать будут. Видимо, вождь хорошо был знаком с нравами подобных рыбалок и охот… В общем, в скором времени хозяева и гости перешли к обязательному виду программы — банкету. Хрущёв поговорить, как известно, любил, поэтому сразу же завладел общим вниманием и начал длинный монолог-тост. К общему испугу, в этот самый момент Николай Рыбников, уже слегка приложившийся к рюмочке в ожидании высокого начальства, перебил оратора: дескать, уважаемый Никита Сергеевич, а как там дела на Кубе обстоят? Душа болит за Остров Свободы, где революционеры во главе с Фиделем Кастро строят социализм и отражают натиск американского империализма. Хрущёв от такого нахальства даже опешил, но сдержался и сравнительно спокойно посоветовал актёру читать газеты: там всё написано, а ко мне с подобными вопросами не лезь.

Впрочем, выходка Рыбникова никаких ощутимых последствий не принесла. Вожди, видно, сочли: что с актёров требовать? Недаром же их в старину комедиантами именовали. Да и министр культуры, знаменитая по тем временам Екатерина Фурцева, имевшая на вождя влияние, постаралась сгладить возникшую неловкость. Так что банкет продолжался по-простому. Хотя, когда повеселевшая интеллигенция, рукоплеща всё более горячим речам Никиты Сергеевича, решила подойти поближе к Хрущёву, Нонна была довольно бесцеремонно остановлена одним из охранников — тот локтем жестковато оттолкнул женщину: не увлекайтесь, гражданочка, сидите, где положено. И на легендарного маршала Ворошилова, которого под белые рученьки помощники повели к выходу, тоже не слишком-то пяльтесь. Плохо стало человеку, не понимаете, что ли? Актёры между тем поначалу решили, что у Климента Ефремовича приступ, и только потом смикитили, что знаменитый полководец просто не рассчитал дозу… Впрочем, отправили по домам актёров честь честью — на машинах «ЗиС» из правительственного гаража. Рыбникову по его просьбе местная прислуга втихомолку даже мешок наловленных в озере раков с собой дала.

Подобное общение с вождями, если честно, не прибавляло у Нонны симпатий к начальственным особам. Старалась по возможности держаться подальше от подобных встреч. По-прежнему жила в душе та гордость, которая не позволила во время учёбы во ВГИКе вступить в партию, какую бы карьеру это ни сулило. А ведь и потом набиравшую известность актрису всё настойчивее приглашали стать членом КПСС. Партийные секретари приглашали на доверительные беседы: мол, искусство у нас принадлежит народу, а партия — авангард этого самого народа, так что подумайте над нашим предложением, уважаемая Нонна Викторовна. Отмалчивалась в ответ…

Другое дело, что растущая актёрская слава супругов Тихоновых помогла наконец-то им улучшить жилищные условия — получить отдельную квартиру, уехать из опостылевшей за десять с лишним лет проходной комнаты в коммуналке. Так что «спасибо партии родной»… А квартира, между прочим, досталась в высотном, ещё сталинских времён здании на Котельнической набережной, так что сбылась всё-таки спустя многие годы мечта юной абитуриентки пожить в таком приметном здании. Пусть не на верхних этажах, а всё равно приятно. Дом из добротного кирпича, а не из входивших уже в строительный обиход панелей. Две комнаты. Высоченные потолки — метра четыре, чтобы не соврать… В подъездах — шикарные резные двери. Не дом, а дворец какой-то, думалось, особенно поначалу. Хотя долго проживать здесь, как оказалось, довелось не всем новосёлам…

Кому-то начало шестидесятых запомнилось в первую очередь гагаринским полётом в космос, кому-то — денежной реформой в СССР, когда рубль был деноминирован в десять раз, кому-то — Карибским кризисом, во время которого Советский Союз и Соединённые Штаты оказались на грани ядерной мировой войны, или выносом тела Сталина из Мавзолея, где тот покоился рядом с Владимиром Ильичом… Но это всё события, так сказать, из большой истории, а между тем в каждой семье были свои собственные радости и горести.

Настоящим горем стал для Нонны уход из жизни её матери Ирины Петровны. Онкологическое заболевание было выявлено уже довольно давно, лечение и операция в итоге не смогли предотвратить неизбежную кончину. Мама до последнего верила в лучшее, надеялась на выздоровление. Хвалила дочери больничные порядки, чистоту и уход, к которому простая станичница была непривычна за свою долгую трудовую жизнь… Перед смертью шёпотом попросила, чтобы зажгли в комнате свечи и поставили иконы — пусть будет, как у людей, хотя всю жизнь её, коммунистку, воспитывали в других традициях.

Вот и осталась Нонна полной сиротой (отчим, который ушёл из семьи ещё в сорок четвёртом, давно уже умер). А через пару дней после похорон Ирины Петровны в семье Тихоновых произошло то, чего давно подсознательно ожидали оба супруга — Нонна и Вячеслав расстались после полутора десятков лет совместной жизни. Красивейшая пара советского кино приказала долго жить. Похоже, что Нонна решила: сейчас или никогда! Вспоминала, как нравился покойной маме её зять, как та всегда защищала Вячеслава, отговаривала дочь от развода. Но теперь Ирина Петровна уже не могла повлиять на ход событий…

После смерти родного и близкого человека Нонна была словно сама не своя. К горечи утраты примешивалась ставшая уже привычной тягучая боль из-за не сложившейся семейной жизни. Неужели и дальше из года в год тянуть ту же опостылевшую лямку? А ведь могло ещё совсем недавно и у неё сложиться женское счастье — с Васей Шукшиным, — если бы не висел над душой груз замужества. Вроде бы немного начала зарубцовываться полученная во время съёмок «Простой истории» душевная рана, но сейчас горечь и обида вновь наполнили душу. И кто знает, может, как выражаются юристы, именно в тогдашнем состоянии аффекта Нонна решилась на ранее небывалый для себя поступок?! Хотелось как-то взорвать, всколыхнуть застоявшуюся семейную идиллию, заставить Вячеслава наконец-то проявить чувства, снять извечную маску молчальника. А там будь что будет!

Тихонов в эти дни после похорон, как нарочно, был в отъезде — в Гаграх. Затем с коллегой Григорием Чужим (тот в своё время был директором фильма «Чрезвычайное происшествие», в которой снимался Тихонов) вернулся в Москву, чтобы на следующий день вылететь в Чехословакию. Вячеславу нужно было взять дома заграничный паспорт, необходимые вещи, переодеться… Оба собирались переночевать у Тихоновых. Но Вячеслав забыл в Гаграх ключи от квартиры, а на звонки в дверь никто почему-то не реагировал. Выглянувшая соседка по площадке подтвердила, что Нонна дома, у неё гости. Тихонов побледнел, черты лица стали ещё более напряжёнными. Сидели с Григорием на ступеньках лестничного пролёта, курили, когда за спиной щёлкнул замок в двери и на пороге показался какой-то мужчина, провожаемый Нонной, набросившей на обнажённые плечи шаль. Прощальный поцелуй, однако, был прерван, когда Нонна увидела на площадке мужа и его спутника. Лицо её залила бледность. Отстранив жену, Тихонов прошёл в квартиру и тут же стал собирать вещи. Затем ушёл — чтобы больше никогда не возвращаться сюда. Заявление на развод отвезла через пару дней в ЗАГС сама Нонна. В голове неотвязно крутилась мысль: «А всё-таки это я от него ушла, а не он от меня. Я сумела наконец-то сделать этот шаг…»

До сих пор мы в основном смотрели на многолетний брак актёров глазами Мордюковой. Между тем многие друзья и знакомые оценивали их супружескую жизнь иначе. Подруга Мордюковой Людмила Хитяева (с которой Нонна познакомилась на съёмках фильма «Екатерина Воронина», где Хитяева играла главную роль), например, утверждала, что, хотя оба супруга вышли не из аристократических семей, Вячеславу гораздо в большей степени была присуща интеллигентность и душевная мягкость, чем его жене. Помните, как жаловалась Нонна, что муж не любил в компании её частушки и байки? Но ведь зачастую они были чрезмерно приправлены ненормативной лексикой… А сестра Мордюковой уже после смерти актрисы высказала в интервью явную симпатию к Тихонову: мол, это был в некотором роде человек из элиты, которого нельзя было вот так просто потрепать по щеке (и в прямом, и в переносном смысле). Нонна, между тем, постоянно пыталась это делать…

Ставили под сомнение общие знакомые и многолетнюю верность супругов друг другу. Во всяком случае, отношения на эту тему супруги (даже при свидетелях!) выясняли неоднократно. На протяжении почти четырёх лет в артистических кругах обсуждался роман Тихонова и Дзидры Ритенберг (которая, правда, в конечном счёте, предпочла Вячеславу другого популярного актёра — Евгения Урбанского, выйдя за него замуж). Нонна, будучи женщиной ревнивой, возможно, чрезмерно преувеличивала слухи. А иные зловредные подруги посмеивались и над ней самой — тоже, мол, не без греха… Так или иначе, оба ведь ходили на грани соблазнов, которых хватает в артистическом мире.

Да, вроде бы и хотела Нонна развода, не раз мечтала о том, чтобы стать свободной, а стресс, конечно же, пережила. Как назло, и ролей в кино в это время почти не предлагали, где можно было бы отвлечься, забыть о своих проблемах. Разве что в 62-м сыграла роль Натальи в кинокартине «Павлуха» — проходную, по правде говоря. На 1963 год припала одна из наиболее значительных ролей как театральной актрисы — в родном театре-студии сыграла Дарью в спектакле «Суровое поле». Впрочем, многие зрители хорошо помнили и исполнение ею роли Катерины в спектакле «Гроза».

Отвлечься от горьких воспоминаний помогал сын, хотя и сам он тяжело переживал развод родителей. В шестой класс уже ходил, всё понимал. В Володе души не чаяла — до сих пор хорошо помнила, сколько пришлось с ним повозиться с первых же месяцев жизни, как на руках носила его на работу и с работы, перепелёнывала на лавочках или прилавках киосков. Раньше подолгу жил в Павловском Посаде, у бабушки с дедушкой, родителей Вячеслава — занятые на съёмках родители редко его и видели. И вот подрос, в школе учится… Волновалась, понятное дело, чтобы не связался с какой-нибудь хулиганской компанией, чтобы не пошла дорожка по наклонной. Материнское беспокойство — это ведь дело объяснимое, даже святое. Когда сын без отца остался, постаралась ещё больше контроль усилить: где, с кем общается? Хотя на друзей сыновых грешить нечего — приятные мальчики, вежливые, культурные, всегда поздороваются. Особенно с Петей и с Сёмой сын сдружился. Сидят где-нибудь во дворе на лавочке, на гитаре играют, беседуют негромко. Без криков, без матерщины. А когда к Нонне подруги в гости приходят, сын всегда поможет пальто снять…

Много позже стала укорять себя за чрезмерную, гипертрофированную опеку над мальчиком. Особенно не давал покоя случай, когда пришёл он ещё второклассником к ней и гордо заявил, что будет с другими школьниками подрабатывать на почте — письма после уроков разносить. Нонна тогда взвилась: даже и не думай! Можно подумать, я тебя не смогу прокормить и одеть-обуть?! Не в деревне живём, где все мальцы с ранних лет в работу запряжены, так что радуйся — учись, отдыхай. И угас Володин порыв…

Ну а как обстояло дело с личной жизнью? Полученная во время съёмок «Простой истории» душевная рана из-за не сложившихся отношений с Василием Шукшиным вроде бы к этому времени в основном зарубцевалась. Понимали оба, что дважды в одну реку не войти. В столице поговаривали, что талантливый прозаик, чьи рассказы то и дело появлялись в престижных изданиях (выходили и книги), был в любовных отношениях с поэтессой Беллой Ахмадулиной. В 63-м году начал жить гражданским браком с Викторией Софроновой, дочерью писателя из партийной номенклатуры Анатолия Софронова. Потом зарегистрировал брак с актрисой Лидией Александровой, но прожили вместе недолго — жене не нравились его алкогольные возлияния и неверность, в том чисел продолжавшийся роман с Викторией, которая родила ему в 65-м дочь, и начавшиеся отношения с другой Лидией — актрисой Федосеевой. Поневоле можно было запутаться. В итоге всё-таки к концу шестидесятых Василий Макарович определился в своём выборе, оставшись с Лидией Федосеевой, родившей ему двух дочерей — Машу и Олю.

В общем, складывалось всё так, что Нонна любила Шукшина уже только за его талант, за произведения, яркие режиссёрские и актёрские работы. Странным казалось, что пережила несколько лет назад настоящую драму. Что ни говори, а всему, видно, своё время…

Вообще-то артистический мир в силу самой природы профессии актёра не случайно испокон веков ассоциировался у широких зрительских масс с любовными взаимоотношениями не только на сцене или съёмочной площадке, но и за её пределами. Некий налёт греховности сопровождал многих артистов и в личной жизни, по крайней мере, на первый взгляд. К тому же притчей во языцех были многочисленные романы между актёрами, когда у некоторых число официальных и неофициальных браков исчислялось чуть ли не десятками…

У Нонны, впрочем, к этой теме был собственный подход. Как поступать, если ты видишь, что отношения с партнёром по съёмкам могут перерасти в нечто большее? Нельзя сказать, чтобы Мордюкова напрочь отвергала подобное развитие событий — ведь сколько людей, столько и жизненных ситуаций. Хотя бы вспомнить собственную любовь к Шукшину, пусть и платоническую… Да и играть с коллегой, к которому по сюжету ты испытываешь любовь, тоже ведь легче, если между вами на самом деле существует симпатия. Хотя приходилось Нонне иногда видеть и обратное: на площадке мужчина и женщина — сама взаимная любовь, а чуть выйдут из кадра — сплошная ненависть, даже не разговаривают между собой… Изображать через силу в кадре эмоции, которых у тебя в помине нет, нелегко даже для профессиональных артистов. Поэтому Нонна против лёгкого флирта с коллегами не возражала. Когда глаза у партнёров по съёмкам горят, это очень в работе помогает… Тут, правда, как утверждала впоследствии актриса, тоже имелись свои табу. Во-первых, Нонна всячески избегала мужчин женатых. Наверно, со станичной молодости укоренился в душе известный принцип, что на чужом горе своего счастья не построишь. Во-вторых, всячески открещивалась от каких-либо эротических отношений с режиссёрами. Тут ведь ещё и гордость казачки свою роль играла — будут потом говорить, что взяли её в фильм не за талант, а за то, что шуры-муры крутила с постановщиком кинокартины… А в-третьих, предпочитала Нонна свои влюблённости ограничивать рамками съёмочной площадки. Сыграла — и домой либо, если речь шла о выездных киноэкспедициях, к месту расквартирования.

Такая внезапная холодность многих артистов, которые на Нонну глаз положили, надо признаться, нервировала. Письма любовные ей не раз сочиняли, цветы присылали с записочкой в букете — а ей хоть бы хны! Неудачливые ухажёры подчас, стараясь сделать хорошую мину при плохой игре, распускали потом слухи, что Мордюкова — дура набитая: к ней с любовью, а она драться лезет с кулаками! Хотя о драках на самом деле речь не шла, а просто тем, кто никак не хотел понимать, что ничего им не светит, Нонна прямолинейно заявляла: никаких чувств, помимо предписанных сценарием, к тому или иному деятелю не испытывает. Тут уж у некоторых поклонников галантность вообще испарялась. Пару раз доходило до того, что отвергнутые набрасывались на Мордюкову с кулаками, пытаясь хоть так самоутвердиться. Случалось, что по лицу били. Противно было, но Нонна не пыталась давать сдачи, начинать шумный скандал. Поворачивалась и уходила.

Многолетний семейный опыт, признаться, поначалу тоже не слишком стимулировал желание завязывать отношения с мужчинами. Признавалась иногда себе в глубине души: может, потому и не изменяла Тихонову столько лет, что он своим поведением, душевной чёрствостью сумел вызвать у неё неприязнь ко всему мужскому полу. А когда попробовала изменить, тоже взрыва страстей у теперь уже бывшего мужа вызвать не сумела.

У Нонны к тому же с молодости были свои требования к мужской красоте. Одно из главных условий — мужчина должен быть статным, высоким. Всяких замухрышек не воспринимала. Как и дрожащих под пятой своих супруг женатиков, которые, вырвавшись во время съёмок на относительную свободу, пытались клинья подбивать. В общем, невзрачные или слишком зашуганные, чрезмерно домашние — это был явно не её выбор.

Впоследствии гордилась, что сразу могла просветить того или иного мужчину насквозь, будто рентгеновскими лучами: завяжутся ли отношения, понравлюсь ему или нет? Понимала, что показывать собственную заинтересованность первой никогда нельзя. Мужчина должен добиваться своей избранницы, даже если у него в итоге и не окажется на это шансов. Даже если самой кто-то сильно понравился, но видишь, что не твоя судьба, порывала с таким отношения в самом начале — совсем безболезненно для себя.

А что касается сексуальных отношений, если даже вы друг другу нравитесь и постепенно ваша связь всё более крепнет, то и тут всегда отдавала инициативу мужчине, чтобы потом иметь возможность выбора: соглашаться или нет. Всяких похотливых попрыгунчиков, которые с первой же встречи не прочь уложить тебя в постель, не воспринимала — это несерьёзные мужики! Поэтому к сексу подходила сама и незаметно подводила своего избранника постепенно, не форсируя событий, после многих встреч, красивого ухаживания… Решительно отвергала даже малейший намёк на животную страсть, чистую похоть: мы же люди, поэтому и любить друг друга должны красиво, по-человечески.

Подобные моральные принципы и табу сейчас многие сочли бы (да и тогда кое-кто считал) чрезмерно жёсткими и завышенными. Только вся беда в том, что страдала в итоге от них в первую очередь сама Мордюкова. Казалось, что фраза Саши Потаповой персонажу Ульянова (дескать, «не орёл» он) наполнилась какой-то мистической силой. Вроде и попадались соответствующие всем требованиям — красивые, молодые, а в итоге ничего путного из этого не получалось. Обжигалась не раз, начиная с первого своего брака с Тихоновым, но вот сидело внутри какое-то подсознательное чувство: а вдруг на этот раз повезёт? Но не очень-то везло…

В некоторых своих интервью, уже ближе к закату жизни, Мордюкова утверждала, что первые попытки наладить семейную жизнь предприняла только спустя много лет после развода с Тихоновым. Вольно или невольно, но слукавила. На самом деле достаточно быстро у привлекательной женщины начался роман с человеком, который показался ей настоящим подарком судьбы. Вот у этого подлинные эмоции, сразу видно, что не какой-нибудь тюфяк. Помимо яркой мужской красоты, избранник Нонны обладал ещё целым рядом качеств, нравившихся вышедшей из простого народа актрисе. Манерами, образованностью (как у Высоцкого в песне: «И Шиллера читал без словаря», предпочитая, правда, немецким классикам английских). И наконец — князь, настоящий аристократ! Официально в Советском Союзе таким происхождением гордиться ещё вроде как не следовало, но на практике установки довоенных годов насчёт «буржуев недорезанных» давно были забыты. Наоборот, княжеский титул, пусть неофициальный, придавал некую загадочность и пикантность.

Борис Андроникашвили — так звали человека, который завоевал Ноннино сердце. Но прежде чем продолжать рассказ об их отношениях, выскажем крамольную версию. Упоминавшийся нами коллега Тихонова Григорий Чужой, который был свидетелем драматической сцены в подъезде, когда Вячеслав убедился в измене жены, упомянул как-то, что выходивший из квартиры мужчина был кавказской наружности. Не Борис ли, рискнём предположить, хотя за давностью лет доказательства нужные привести уже непросто. Или именно такой типаж мужчин уже тогда нравился Мордюковой?

Так или иначе, но вскоре после развода Нонна уже находилась в романтических отношениях с Андроникашвили. На девять лет моложе, чем она, Борис (1934–1996) родился в столице СССР в семье популярного в тридцатые годы писателя Бориса Пильняка и актрисы Киры Андроникашвили. Спустя три года отца арестовали (шёпотом говорили, что Сталин не простил ему повести «Свет непогашенной луны», где намекалось на причастность вождя к загадочной гибели Михаила Фрунзе). Киру спустя некоторое время тоже репрессировали (в отличие от расстрелянного мужа, ей посчастливилось выжить после многих лет пребывания в ГУЛАГе). Перед арестом мать успела отослать Борю к бабушке в Тбилиси. Та усыновила своего же внука и дала ему фамилию Андроникашвили.

Поучившись некоторое время в мореходном училище в Батуми, Борис в начале пятидесятых уехал в Москву и поступил во ВГИК — на сценарно-киноведческий факультет. К началу общения с Нонной он благополучно закончил это учебное заведение и успел уже побывать женатым. И не на ком-нибудь, а на самой Людмиле Гурченко, что о многом говорило, потому что популярная артистка отбоя в поклонниках не имела и в мужчинах разбиралась. Но именно Людмила была первой очарована внешностью своего будущего мужа, тогда ещё студента. Узрев красавца в актёрской столовой, выронила из рук поднос… В 59-м у супругов родилась дочь, которую назвали Марией. Но уже в 62-м брак Андроникашвили и Гурченко «приказал долго жить». По устоявшейся версии, примерно к этому времени и относится начало романа Бориса и Нонны, который длился пять лет.

Не только мать-княжна (а она уже пару лет как умерла — лагеря подорвали здоровье женщины), но и многие другие родственники Бориса в Грузии имели отношение к театру и кино, были среди них режиссёры, народные и заслуженные артисты Закавказской республики. А вот творческая биография самого Андроникашвили складывалась как-то странновато, хотя очарованная его красотой Нонна долгое время не могла этого понять. Познакомившись с ним в компании общих знакомых, подобно Людмиле Гурченко, поначалу потеряла дар речи.

Как он умел ухаживать! И вообще, покорял женские сердца одним мановением руки или взглядом. Сразу видно было, что аристократ: руки дамам целовать умеет, Байрона наизусть целыми страницами читает, романсы под гитару поёт… Нонна из-за сына-школьника стеснялась приглашать Бориса в свою квартиру в высотном доме. Сама бегала к нему на свидания — и в однокомнатной квартире Андроникашвили разыгрывалась поистине романтическая, как казалось, любовь. Покрасила волосы в светлый цвет, потому что Боре больше нравились блондинки…

Летала в это время, словно на крыльях. Всё, что ни происходило в жизни, воспринимала весело, с юмором. Как-то под Новый год смешная история (в духе позднейших рязановских комедий) приключилась, о чём позже написала в своих мемуарах. Отыграв вечером накануне праздника роль в спектакле Театра-студии, поймала такси и устремилась в Кузьминки, где жил её избранник. Было это ещё в начале их отношений, поэтому бывала здесь всего пару раз, в архитектурном хаосе кварталов из одинаковых панельных домов как следует не разобралась. А таксист, как назло, по каким-то причинам не смог довезти до самого дома. В туфлях на высоком каблуке и модных чулках начала блуждать под светящимися окнами, откуда доносился шум весёлых компаний. Позвонила в одну из квартир, чтобы спросить, где нужный дом. Открывший двери мужчина показал рукой на телевизор, откуда уже неслись слова новогоднего поздравления: мол, голубушка, давай отметим это дело, а потом будем искать твой дом. У меня как раз жена в командировке… Делать нечего — чокнулись фужерами с шампанским. Начала звонить Борису, объяснять, почему задержалась и где находится. А князь впал в амбиции, ревность взыграла: видеть тебя не желаю! С помощью случайного знакомца Нонна всё-таки нашла нужный дом и квартиру. Андроникашвили некоторое время не желал с ней разговаривать. Но, как говорится, милые бранятся — только тешатся. Так и вышло в этот раз…

Нонна восхищалась не только внешностью своего избранника, но и его недюжинным умом. Не было темы в литературе, кино, искусстве или философии, на которую он не мог бы рассуждать: остроумно, со всеобъемлющим знанием темы. А если рядом ещё оказывалась приятная компания друзей, то Борису просто удержу не было. Разумеется, что происходило всё на фоне культурного застолья, на которые горский князь был большим мастером.

Красивый роман с Борисом, разумеется, грел сердце Нонны, но, к досаде Мордюковой-актрисы, у неё в начале шестидесятых по-прежнему были немалые перерывы в съёмках: по картине в год, а то и вообще без фильма… Приходилось, как и раньше, чтобы заработать на жизнь, мотаться по стране с творческими вечерами и концертами в составе актёрских бригад. И только в шестьдесят четвёртом году Нонне удалось сняться в двух достаточно ярких ролях. Во-первых, режиссёр Константин Воинов снял комедийный фильм «Женитьба Бальзаминова» по мотивам трёх пьес А.Н. Островского: «Праздничный сон до обеда», «Женитьба Бальзаминова (За чем пойдёшь, то и найдёшь)» и «Свои собаки грызутся, чужая не приставай». Сюжетные коллизии строились вокруг мечтаний мелкого чиновника Миши Бальзаминова о выгодном браке по расчёту. В чём сына горячо поддерживала его мамаша. Не совсем понятно, чем руководствовался режиссёр, отдавая роль 25-летнего главного героя Георгию Вицину. Понятно, что Вицин — великолепный комедийный актёр, думали многие, но ведь он почти в два раза старше своего персонажа! И старше своей так называемой мамаши (роль которой, кстати, исполнила Людмила Шагалова, уже знакомая нам по фильму «Молодая гвардия»). Перед съёмками Вицина так усиленно гримировали, чтобы он выглядел моложе, что сам актёр посмеивался: я не Бальзаминов, а забальзамированный… Но в целом фильм получился удачным: и Вицин, и остальные актёры играли хорошо, с фантазией и огоньком, представляя своих сатирических персонажей в гротесковом виде. Съёмки велись не в Москве, а в Суздале, где удалось подобрать «антураж» XIX века. Актёрский ансамбль подобрался отменный: кроме уже упомянутых, Людмила Гурченко, Лидия Смирнова, Николай Крючков, Ролан Быков, Жанна Прохоренко, Надежда Румянцева, Инна Макарова (ещё одна «молодогвардейка» в прошлом). Нонне дали роль богатой купчихи, измученной вдовством не старой ещё женщины — Домны Евстигнеевны Белотеловой. К этому времени уже забылось, как не любила она во время учёбы во ВГИКе играть костюмированные роли, как путалась в платье Анны Карениной под смех однокурсников. Роль Белотеловой актриса исполнила с природным юмором. Купчиха в её исполнении вышла женщиной и суровой, даже мрачной, с низким, баритональным голосом, и в то же время с этакими томными замашками — словом, не позавидуешь её избраннику. А для самой Нонны «Женитьба Бальзаминова» стала одним из самых любимых фильмов, хотя по роли у неё не было ни одного более-менее значительного монолога, играть приходилось в общих сценах с другими актёрами. Но при всём том образ купчихи зрителям понравился и запомнился, а её реплики на некоторое время даже стали афоризмами.

В том же году Нонне выпало сниматься ещё в одной кинокартине — на этот раз не по мотивам классических пьес, а из современной жизни. Алексей Салтыков пригласил её в фильм «Председатель». Сюжет в некотором роде перекликался с «Простой историей», только здесь главная роль была мужская. Фронтовик Егор, роль которого блестяще исполнил Михаил Ульянов, вернулся в родной колхоз и, возглавив его, стал поднимать разрушенное хозяйство. Как признавался сценарист, в основу сюжета легла подлинная история белорусского партизана Кирилла Орловского, который остался после войны инвалидом, но вывел свой колхоз в число преуспевающих хозяйств. Главная роль в «Председателе» стала крупным актёрским успехом Ульянова и принесла ему не одну награду: звание лучшего актёра года и Ленинскую премию (а сам «Председатель» был признан лучшим фильмом года).

Нонне выпало играть роль Дони Трубниковой. Согласно сценарию, персонаж этот в каких только грехах можно было бы обвинить: спекулянтка, привыкшая всё брать на горло, на скандал, жена мужика-единоличника, не пошедшего в колхоз, к тому же нажившая ребёнка во время войны, да не от кого-нибудь, а от немецкого солдата. Мордюкова сыграла роль, как обычно, убедительно, насытив образ сочными, яркими красками. И в то же время отдельными штрихами — когда взглядом, когда жестом — постаралась наметить где-то в глубине, на заднем плане роли, в подтексте всю горькую участь Дони, изломанной жизненными обстоятельствами. Да, нехороший человек моя героиня, словно бы хотела сказать актриса, но только ли она виновата в своей судьбе?

Любопытные воспоминания о съёмках фильма сохранила актриса Кира Головко, исполнявшая главную женскую роль. Мордюковой, чья Трубникова являлась персонажем второго плана, поначалу обидно было, что главную роль доверили не ей. Ведь прошло уже четыре года после «Простой истории», а главных ролей пока повторить не удалось. Целую неделю Нонна мрачно и осуждающе смотрела на Киру, но в конце концов не выдержала. Подошла к Головко с бутылкой и предложила выпить на брудершафт: мол, надоело тебя ненавидеть, так что давай будем дружить. И примирение состоялось — к особой радости Киры, постоянно ощущавшей до того психологический дискомфорт и чувство вины. Даже слёзы навернулись у неё на глаза — таким искренним и трогательным показался ей этот поступок Мордюковой.

Открытое «Женитьбой Бальзаминова» амплуа комедийной актрисы Нонна успешно продолжила годом спустя, снявшись у Георгия Данелии в фильме «Тридцать три». Правда, роль была далеко не главная — заведующей областным отделом здравоохранения Галины Петровны Пристяжнюк. Слово «чиновница» тогда было не в моде, носило сугубо отрицательный смысл, но именно такую хваткую и бездушную чиновницу воплотила Нонна на экране. А ещё в 1965-м актрисе присвоили звание заслуженной артистки РСФСР. Одна из первых наград после казавшейся уже призрачной и полузабытой Сталинской премии 1949 года.

В том же шестьдесят пятом году Сергей Бондарчук начал съёмки своей знаменитой эпопеи «Война и мир» по роману Льва Толстого. Одна из главных ролей досталась в картине Вячеславу Тихонову, сыгравшему князя Андрея Болконского. Роль Мордюковой была во много раз скромнее, однако в структуре фильма сцена с её участием весьма немаловажна. Сергей Фёдорович подобрал для Нонны столь любезную её сердцу роль простой русской женщины. Она сыграла Анисью Фёдоровну, красавицу-экономку в имении дядюшки-помещика, у которого гостили младшие Ростовы. И национальный, народный дух «Войны и мира» удалось воплотить в фильме во многом благодаря этому и подобным ему эпизодам, на которые режиссёр оказался большим мастером. Так что в грандиозном успехе получившего «Оскар» «Войны и мира» есть и вклад Нонны Мордюковой.

Всё это замечательно, но как же тем временем развивались отношения актрисы с Борисом Андроникашвили? Увы, постепенно ореол очарования, который заставлял Нонну некритически воспринимать даже явные недостатки своего суженого, начал развеиваться. Мордюкову возмущало, что Борис, дипломированный сценарист, заявляющий о себе и как о писателе-прозаике, имевший также небольшой опыт съёмок в кино (правда, ещё в годы студенчества во ВГИКе), вёл себя как избалованный ребёнок. Работать он явно не собирался, хотя всё время говорил о каких-то своих грандиозных замыслах. Сибаритствовать в красивом халате, романсы петь, раскладывать пасьянс рядом с пишущей машинкой, где заложенный лист бумаги за долгие месяцы покрылся пылью, как некогда страницы книги у Обломова, — судя по всему, такой был жизненный идеал отпрыска княжеского рода. Да ещё и ревновал всё сильнее — безо всякого повода. При этом не стеснялся брать деньги на жизнь и на застолья у Нонны — ты же, мол, известная актриса, тебе зарабатывать намного проще. За все пять лет их отношений только однажды (в 66-м году) Борис сыграл эпизодическую роль — в фильме «Игра без ничьей», но какой с этого заработок, горько рассуждала Нонна. И где гонорары за будущие книги?

Так что отношения с красавцем грузином постепенно шли к своей развязке, так и не завершившись официальным браком. Добавим ради справедливости, что когда через несколько лет Андроникашвили во второй раз женился — на художнице Русудан Хантадзе — и у них родились сын и дочь, князь быстро образумился. Начиная с 1973 года начали выходить его книги с рассказами, повестями и даже романами (уже после смерти Андроникашвили был издан двухтомник его сочинений), киностудии ставили фильмы по его сценариям, а иногда он и сам играл небольшие роли.

А Нонне оставалось разве что сокрушаться, почему её судьба складывается так несуразно…