Глава 21. Приманка и сачок
«Дюбель» штука, конечно, мощная, но уж больно тяжёлая. Особенно, когда за спиной осталось десять километров, а впереди ещё столько же, а то и в два раза больше. «Шуруп», правда, с пройденными метрами легче не становится, но тащить его, право слово, легче.
Чаг не просто шагает с «Шурупом» на плече, а несёт реактивную гранату в полной боевой готовности. Прицельное приспособление откинуто, указательный палец нервно елозит по кнопке «Пуск». Не пальнуть бы ненароком.
Говорят, вдвоём не так страшно. Чаг скосил глаза. Слева с «Шурупом» на плече шагает молодой боец по прозвищу Девятый. Шнык, как командир отделения, в метрах двадцати позади с основной группой. Чаг нервно сглотнул. Вроде не один идёшь, а всё равно страшно.
Партизанский отряд огибает очередной холм. По левую руку уходящая за горизонт каменистая пустыня Северного плоскогорья, по правую возвышаются горы кратера Финдос. Из-за валуна в каких-то сорока метрах показался «Муравей».
— Контакт! — крикнул Чаг и тут же пустил «Шуруп».
Молодой напарник сделал то же самое. Респ заметил их, повернулся было в их сторону, но поздно: яркие вспышки ИПРО не уберегли «Муравья». Первая граната напоролась на лазерные лучи, зато вторая отбросила респа за валуны.
Впереди показался ещё один «Муравей». Слева и справа от него вынырнули ещё парочка. Спаренные пулемёты открыли огонь.
— Мы под огнём! — Чаг рухнул на землю и откатился за ближайший камень.
— Не бзди, Непоседа, мы рядом, — ответил Шнык. — Отходите.
За спиной загрохотали автоматные очереди и заухал автоматический гранатомёт. Вокруг респов поднялись фонтанчики взрывов. Чаг улыбнулся, это их задержит.
Космические пехотинцы, нужно отдать им должное, быстро учатся. Так после двух успешных засад на дорогах, они отказались от патрулей на бронетехнике. Если раньше их можно было засечь издалека по рёву движков и столбам пыли, то теперь партизанские отряды всё чаще и чаще натыкаются на пешие патрули буквально нос к носу. Пора преподать десантникам урок, чтобы жизнь мёдом не казалась.
Дружный огонь отделения заставил респов прилечь. Ни одна зараза не рискнёт высунуться. Чаг развернулся и пополз назад. На спине болтает ещё три «Шурупа», неудобно дюже, но они ещё понадобятся. Через десяток метров Чаг приподнялся и, не разгибая спины, побежал.
За камнем мелькнул тёмно-красный борг товарища по отделению. А потом ещё и ещё один. Метров через пятьдесят Чаг остановился и вытащил из-за спины «Шуруп».
— Шнык, я на позиции, — Чаг откинул прицельное приспособление.
— Отлично. Прикрывай нас.
Стрельба всё ближе. Мимо пробежал товарищ по отделению. Чуть дальше между камней показался «Муравей», Чаг вдавил кнопку «Пуск».
ИПРО респа сбила реактивную гранату. То, что нужно! «Муравей» окутался ярко-фиолетовым облаком, в которое тут же воткнулось несколько дымных следов.
— Отделение… В отрыв! В отрыв! — выкрикнул Шнык.
Пора делать ноги. На прощанье Чаг запустил в сторону респа гранату из подствольника.
Тем же путём, огибая холм, третье отделение торопливо отступает. Какой смысл врать? Чаг рывком оглянулся — драпает со всех ног. У того, кто убегает всё же есть небольшое преимущество перед тем, кто догоняет. На него вся надежда.
— Непоседа! Дуплетом. «Шурупами» — приказал Шнык.
— Есть дуплетом! — Чаг завернул за ближайший валун и вытащил из-за спины предпоследний «Шуруп».
— Готов? — рядом остановился Шуруп.
— Да, — Чаг закинул реактивную гранату на плечо.
А вот и цель. Метрах в сорока на ровный пятачок между камнями выскочил «Муравей».
— Давай!
Гранаты разом ушли в респа.
А чёрт! Чаг отбросил пустой контейнер. Не получилось: одна граната напоролась на ИПРО «Муравья», вторая ткнулась в камень неподалёку.
— Бежим! — выкрикнул Шнык.
Вокруг свист пуль. За спиной тяжело топает Шнык. Чаг, словно заяц, петляет между камнями. Можно бы поднажать, но бросать друга нельзя. На войне друзья, напарники — самое главное. Прямо на ходу Чаг затолкал в подствольник гранату. «Шуруп» на спине болтается из стороны в сторону и так громко колотит по блоку жизнеобеспечения, что даже забивает тяжёлое дыхание.
— Держись, Шнык. Мы почти того! — выкрикнул Чаг.
Спасение рядом. Впереди широкий проход в небольшое ущелье. Ну же! Ещё немного!
Крупнокалиберные пули всё чаще и чаще с визгом отскакивают от камней в опасной близости. Враг рядом. Механическим «Муравьям» неведома усталость. А вот и свои. Чаг пробежал мимо притаившихся за камнями фигур в тёмно-красных боргах.
За спиной с утроенной силой загрохотали взрывы.
— Попались, идиоты, — Чаг остановился.
Сердце бешено колотится. Как всегда после резкой остановки окатило холодом. Тяжело дыша, Чаг опёрся о валун. Не-е-е… Бегать со смертью наперегонки занятие ни разу не благородное.
— Третье отделение, ко мне! — рядом притормозил Шнык.
Всё правильно: не смотря на изнурительный забег, Шнык собирает вокруг себя подчинённых.
Чувствовать себя приманкой не очень-то приятно, да и хлопотно. Но! Чаг улыбнулся, сработало! Чёрт побери. Патруль космических пехотинцев среагировал точно так, как следовало: тут же бросился в погоню и угодил в ловушку. На патруль навалился целый взвод. А это сорок человек с ручными и реактивными гранатами, а так же автоматическими гранатомётами. Недалеко от входа в ущелье земля встала дыбом.
— Проклятье, — тихо ругнулся Чаг.
Третье отделение собралось вокруг Шныка, но двоих солдат не хватает. Ещё у пятерых на руках и ногах наспех накинутые тёмно-красные повязки, из-под которых сочится кровь. Даже вполне ожидаемая встреча с патрулём щедро оплачена кровью.
— Внимание, — заговорил Шнык.
Над головой раздался громкий хлопок. Ущелье тут же накрыл огненный вал. Взрывная волна опрокинула на землю. Чаг едва успел перевернуться на живот и вжаться в снег, как последовал новый хлопок и новый огненный вал взметнул тучи красной земли и снега.
Секунда.
Ещё один огненный вал прогрохотал дальше по ущелью. И тишина… Грохот и стрельба тут же смолкли.
Чаг оторвал голову от земли. Снег с песком посыпались с борга. Рядом зашевелился Шнык.
— Дружище, ты как? — Чаг попытался стереть с забрала красноватый снег.
— Хвала Создателю, — Шнык отряхнулся, — даже не ранен. Третье отделение, кто живой?
В любой ситуации Шнык остаётся командиром, почему его и произвели в ефрейторы.
— Жив, командир, — рядом из-под слоя земли и снега показался Девятый.
— Живее всех живых, — чуть в стороне отозвался Киянка.
Всего набралось пять человек. Последним, хромая на левую ногу, подошёл Зелёнка. Чаг бросил взгляд в сторону входа в ущелье. Что случилось с первым взводом и патрулём космических пехотинец непонятно.
Загрохотали выстрелы. Чаг инстинктивно упал на землю. Пулемётная очередь прошила Зелёнку навылет. Солдат рухнул на снег как подкошенный.
Левее, метрах в шестидесяти, на камне стоит «Муравей» и во всю шпарит из обоих стволов. Чаг пальнул в него из подствольника. Рядом грохнул ещё один выстрел. Обе гранаты пролетели мимо, но всё же заставили «Муравья» убраться с глаз долой.
— Уходим! — Шнык вскочил на ноги. — Кому дорога жизнь — бегите!!!
Прямо из положения лёжа Чаг рванул что было сил. Какая может быть оборона? Сматываться надо!
Вот где пригодилось доскональное знание местности. Уж сколько здесь за четыре местных года похожено. До прихода Первого ударного пришлось чуть ли не на пузе проползти всё Северное плоскогорье и прилегающие к нему горы кратера Финдос.
Несмотря ни на какие уловки, противник не отстаёт. «Муравьи» упорно преследуют остатки третьего отделения. Время от времени за спиной грохочут выстрелы, а рядом в опасной близости свистят пули. Да и погода, Чаг мельком глянул вверх, как на грех великолепная. На зелёном небосклоне ярко сияет Дайзен. Даже ветер стих. Редкие тучки и те быстро тают. Не иначе за разбитым отрядом следят со спутника.
Словно стадо баранов, солдаты бегут за командиром. Но, Чаг едва не задел очередной валун, Шнык не просто драпает со всех ног, а уверенно ведёт маленький отряд вперёд и только вперёд. Что он задумал — бог его знает. На первом же привале Шнык жестами приказал соблюдать радиомолчание.
Наверно Шнык знает, что делает. Чаг сел прямо на землю и прислонился к камню. По крайней мере, им удалось опять оторваться. Уходить в горы опасно. Там их точно накроют в каком-нибудь ущелье. Нужно спрятаться под землю. Чаг оторвал затылок от камня. Но где?
За очередным поворотом показалась небольшая гора. На её склоне чёрный провал очень хорошо знакомый пещеры с условным номером пять дробь два. А! Чаг улыбнулся. Вот оно что. Ведь это наши горы. Они помогут нам.
Остатки третьего отделения с ходу заскочили в низкую пещерку.
— Непоседа, Девятый! Заминировать вход! — быстро, сквозь герметичный шлем, приказал Шнык. — Киянка — восток! Я беру запад.
— Есть заминировать! — отозвался Чаг.
Пещера знакомая, с запасами. Метрах в десяти от входа Чаг сдвинул с места малоприметный камень. В небольшом углублении шесть круглых мин. Ты смотри! Чаг вытащил чёрный блинчик. Пригодились. Не зря, значит, за месяц до начала войны нычки делали. Всё пригодилось.
Киянка уже очистил от песка и снега заранее выдолбленные ямки у входа. Установить мины пара пустяков. Но прежде, Чаг кинул мелкий камешек в Шныка и ещё один в залегшего недалеко Киянку, боевое охранение лишним не бывает. И только когда товарищи по отделению спрятались в пещере, Чаг активировал мины и осторожно засыпал их песком со снегом.
Чаг с другом залеги недалеко от входа. Вовремя! Не прошло и пяти минут, как в пещеру заглянула стальная морда. Респ настороженно крутит головой, но, хвала Великому Создателю, не стреляет. Но вот «Муравей» осторожно шагнул во внутрь… От волнения вспотели руки, Чаг сжал последний «Шуруп». Неужели не сработает? «Муравей» замер в метре от первой мины. Или сработает? А дальше что?
Ох как хочется всадить в стальную башку последний «Шуруп». До респа считанные метры. Не успеет ни увернуться, ни сбить штурмовую гранату. Но не нужно. Главная задача на войне — выжить, а не принести себя в жертву.
— Великий Создатель, помоги. Подари творению твоему крупицу своего божественного внимания, — невольно зашептал Чаг.
Пронесло! Пятясь задом, «Муравей» убрался из пещеры. Чаг закрыл глаза и безвольно стукнулся лбом о землю. Силы враз оставили бренное тело. Неужели сработало? Очень хочется верить и… очень страшно ошибиться.
Минуты текут мучительно медленно. Вход в пещеру мерцает яркой точкой где-то там, на той стороне жизни. До наступления темноты и думать нечего о возможности выбраться наружу. Неужели космические пехотинцы просто так взяли и ушли? Быть не может. «Муравей» заметил мины. Сто пудов заметил.
Прошло пять минут. Пятнадцать. Двадцать. Ничего.
Нервное ожидание потихоньку отпустило. Враг не проявляет никакой активности и слава богу. Чаг опустил «Шуруп» на землю. Невозможно всё время быть натянутым до предела, словно гитарная струна. Мышцы невольно расслабились. Натруженные безумной беготнёй ноги загудели. Усталость словно расплавленный воск стекает по коленкам на землю. Зато в голову полезли чёрные мысли.
Это что же получается? Чаг нахмурился. Да, они заманили патруль в ловушку, но на деле угодили в неё сами. Это же азы партизанской войны: пока борцы за свободу активно перемещаются по поверхности планеты, стрелять по ним бесполезно. Но! Стоит мало-мальски крупному отряду встать хотя бы на пару минут и обнаружить своё присутствие, как по нему тут же нанесут удар.
Вот оно что! Чаг сжал зубы. Ошибка! Отцы-командиры облажались по полной программе. Якобы угодивший в ловушку патруль стал тем самым якорем, который удержал вокруг себя целый взвод на целую минуту. Наказание последовало незамедлительно: какой-нибудь патрулирующий на огромной высоте АКИ тут же запустил высокоточные ракеты с кассетными боеголовками. Огненный вал оградил космических пехотинцев, а заодно накрыл первый взвод.
Из третьего отделения уцелело всего четверо, что стало с остальным взводом — неизвестно. Быстрей всего… Чаг напряг память, огненный вал ударил по засадной партии. Поэтому в третьем отделении, которое выполнило свою задачу и отошло с передовой, уцелело аж четверо. А патруль, чтоб ему пусто было, не пострадал. Высокоточное оружием потому и называется высокоточным, что боеголовки падают в назначенное место с точностью до миллиметра.
Быстрей всего, первого взвода больше нет. От обиды и огорчения Чаг стукнулся шлемом о каменный пол. Народная армия и раньше несла большие потери, но… Если так и дальше пойдёт, то… Космические пехотинцы взялись за ум и на полноценную партизанскую войну ответили полноценной контрпартизанской войной. Чёрт побери! У них это здорово получается.
Так нужна ли эта самая независимость? Худо-бедно триста с лишним лет Дайзен-2 жил и развивался под пятой метрополии. И, нужно признать, отлично развивался бы дальше. Никакой войны! Никаких жертв! И так после каждой боевой операции состав третьего отделения обновляется почти полностью.
Если бы не война, если бы не эта чёртова независимость, то те парни, что остались сегодня навсегда в том проклятом ущелье, были бы живы. Чаг окинул взором маленькую пещеру. Да и сам сидел бы сейчас дома, или, ещё лучше, отплясывал бы со Шныком в каком-нибудь кабачке. А так лежишь в тёмной пещере в томительном ожидании, когда космические пехотинцы соизволят прикончить четверых загнанных в угол партизан. Проклятье!
От входа в пещеру долетело громкое протяжное скрежетание. От неожиданности Чаг едва не пальнул из штурмовой гранаты. Что это? Похоже на рёв реактивных двигателей. Не иначе к десантникам прибыло подкрепление. Тогда точно каюк. Может… Чаг неуверенно покосился на Шныка. Бежать, пока не поздно?
Чаг уже было повернулся к Шныку… Поздно рыпаться. Поздно бежать. Раньше нужно было. Теперь и респов и космических пехотинцев наверняка стало больше, точно не уйти. Чаг обречённо вздохнул. Наверно и в самом деле придётся пасть смертью храбрых в этой пещерке с условным названием «Пять дробь два». Печально.
К протяжному скрежетанию добавился дробящий звук. Чаг снова что есть сил вцепился в «Шуруп». Если уж придётся расстаться с жизнью, то по максимально возможной цене.
Но нет, это не штурм. Вход в пещеру по-прежнему сияет ярким пятном. Ни один респ или пехотинец не загораживает проход. Это… Это… Чаг с удивлением завертел головой. Это бур! Точнее, два, а то и три бура. Кажется, будто дробящий звук льётся со всех сторон. С потолка сыплются мелкие камешки. На каменном своде проступили мелкие трещинки. Шнык резко вскочил на ноги и энергичным жестом приказал бежать в глубь пещеры.
Перед приходом Первого ударного эту пещеру расшили и углубили метров на триста, не более. Чаг со Шныком отбежали от входа метров на сто и завернул за угол. Опасно, конечно же, но…
Дробящий звук разом прекратился. Шнык жестом приказал подчинённым залечь за камни и сам лёг недалеко от поворота. Остатки третьего отделения заняли оборону. Только зачем?
Минута. Вторая.
Не обращая внимания на энергичные жесты Шныка, Чаг осторожно выглянул из-за угла. В пещере по-прежнему пусто. Ни одни бур так и не пробил каменный свод. Они что, Чаг удивлённо покрутил головой, таким образом решили напугать их до смерти?
Мощный взрыв долбанул по ушам. Чаг выронил штурмовую гранату и попытался заткнуть уши. Куда там! Ладони упёрлись в шлем. Дрожь земли опрокинула на спину. Голова гулко ударилась о камень.
И сразу же наступила звенящая тишина. Чаг поднял голову. Слава Великому Создателю — жив! Но… Не видно ни черта. Слабое пятно света, вход в пещеру, начисто пропало. И, Чаг поскреб пальцами по каменному полу, не слышно. Неужели?
Яркий луч света пронзил пыльную тьму. Это Шнык включил фонарик на шлеме. Действуя на автопилоте, Чаг включил свой. В пещере сразу стало светлей. Шнык как ни в чём не бывало встал в полный рост и направился к выходу из пещеры.
— Непоседа. Иди сюда.
Голос Шныка доносится как будто из далека. Чаг тряхнул головой. Слух, слава богу, испуганно и робко, но всё же возвращается. Герметичный шлем чудная вещь. Без него взрывная волна выбила бы к чёртовой матери барабанные перепонки.
Чаг поднялся на ноги и, волоча за собой реактивную гранату, подошёл к другу. Два фонаря высветили груду камней на месте входа. Космические пехотинцы не рискнули лезть в пещеру, а просто запечатали дыру.
— Умно, чёрт побери, — Чаг пнул мелкий камешек.
— Очень умно, — согласился Шнык.
Подземелья уравнивают солдат Народной армии и космических пехотинцев. Если бы не роботизированные системы поддержки пехоты, то хвалёные солдаты метрополии на каждом повороте харкали бы кровью.
— Командир! Что делать? — к завалу подошёл Девятый, за его спиной маячит Киянка.
Молодой на взводе. Ещё немного и сорвётся на крик.
— Как что? Отдыхать, — как ни в чём не бывало ответил Шнык.
— Но… — Девятый растерянно показал пальцем на груду камней.
— Да, отличная защита, — согласился Шнык. — Противник оставил нас в покое и вежливо закрыл дверь. Как стемнеет, уйдём. А пока отдыхать, я сказал.
Впервые с момента встречи с патрулём Чаг расслабленно улыбнулся. Шнык не просто привёл их в первую попавшуюся пещеру, а в заранее подготовленное укрытие как раз на подобный случай. Любое убежище с одним входом автоматически превращается в ловушку. Накануне войны пещеру не только углубили, но и сделали пару запасных выходов. Конечно, придётся поработать сапёрными лопатками и руками, но очистить пятиметровую нору от песка гораздо легче и быстрее, чем разобрать завал или пробиться через скалистый грунт.
— А! Ну да, — сообразил молодой. — Разрешите расположиться на отдых?
— Ложитесь всё, — разрешил Шнык, — я пока подежурю.
На всякий случай Чаг отошёл подальше от заваленного выхода и прилёг прямо на камни. Сон в борге не ахти какой, но то дело привычки. Главное найти относительно ровную площадку и хотя бы час времени.
Когда снаружи стемнеет, то им придётся выбираться из пещеры и ещё бог знает сколько километров добираться до своих. Да поможет Великий Создатель, да испортит погоду. Тогда они точно дойдут. В дождь, снегопад или метель заметить из космоса горстку людей практически невозможно. Главное, чтобы ветер был не слишком сильный.
