Глава 8

«Тринадцатая» депрессовала. Самое обидное – что не беспричинно.

Вчера, во время корабельной ночи, группа потеряла двоих человек. Одна девушка-техник из хозвзвода, в последнее время все чаще срывающаяся на истерики, и один пилот с вечно тоскливыми глазами.

Легли в приветливо моргающие зелеными огнями капсулы, а наутро мы обнаружили обесточенные стальные гробы с разлагающимися внутри телами.

Теперь у наших ребят фобия – боятся спать в удобных ложементах. На словах соглашаются, что дело тут не в технике, а в отрицательном балансе УК и чистке рядов от сломавшихся духовно – синяя полоска их морали давно отклонилась от нормы и завалилась в черный сектор. Может, у перманентно забаненных криво легли ментальные блоки или плохо прижился имплант, не позволяя полноценно исполнять предписанный функционал и контролировать уровень стресса. А может, зашкалила виртфобия – эту болячку в той или иной степени подхватили мы все.

Сашку – бывшего геймера и человека со специфическим чувством юмора, решившего попугать нас системными лагами, залипанием в структурах и прочим адским трешем первых ММО, били долго и с упоением, сбрасывая адреналин и мстя за собственные страхи.

Однако спали теперь бойцы исключительно на мху, да и общее настроение заметно просело. Мы ведь только начали вживаться в этот мир, почитая сырые внутренности «Марата» за свой дом. Однако вновь появилось некое божество, способное одним щелчком пальцев извлечь тебя из обустроенного быта и забросить в неизвестность, а то и вовсе в биореактор…

Вторая проблема частично вытекала из первой. Мох обдирали безжалостно, карательные и запретные меры последовали слишком поздно.

Растительной пищи становилось все меньше, содержание кислорода стремительно падало, а углекислого газа возрастало. Индекс обитаемости неуклонно полз вниз. Вместе с ним сокращался и период нашего функционирования. Тридцать-сорок часов без лечебных травок и якобы белковой пищи – и вуаля, тащите в дальний угол очередной труп и не морщитесь от прелестей скоростного разложения.

Третье. Чит с теплым душем и питательными слизняками нам не зачли. Побаловали денек, кое-кто даже не успел побороть отвращение к кремневым бубликам, а затем всевидящие админы виртполигона начали неспешно увеличивать градус рукотворного водопада.

Он и сейчас активно парил, постепенно превращая невеликую кубатуру нуболокации в филиал сауны. До реального кипятка дело еще не дошло, но уже через пару суток проблема станет критичной.

Ну и последнее. Неведомый противник, ломящийся в шлюз, оказался настойчивей, чем нам этого хотелось бы. Вязкая броня вспучилась уродливыми шишками, жгуты кевларового композита сдавались, лопаясь один за другим, словно гнилые наноканаты. Хотим мы того или нет, но битва с неведомой тварью становится все более неизбежной.

Сейчас я сидел на относительно сухом островке бесполезного хлама, поджав под себя опухшие от постоянного пребывания в горячей воде ноги, и задумчиво глядел в темное нутро нового зала.

Да, нам таки удалось выбить стальной лист переборки, перегрузив ударными нагрузками шов идеальной сварки. Поначалу затикал счетчик бонусов.

– Увеличение потенциально доступного ареала: +3 поинта на УК. (Для установки маркера принадлежности группы пробудьте в помещении десять минут в не боевом режиме.)

– Продувка обитаемого объема 342 кубами свежей кислородной смеси. Временное повышение индекса обитаемости на 0,14 единицы. Соответствующий буст-бонус к базовым характеристикам.

– Средний темп прогресса группы: 0,67 от нормали. Удвойте усилия на основных ключевых направлениях.

В тот момент я выругался. Ну не уроды?

Бросили, как слепых котят в озеро, мы барахтаемся как можем, а нам машут с берега глючным секундомером и обвиняют в асинхронности движений…

В темном проеме коридора стоял битый жизнью дроид санитарного кордона с полустершимся номером на борту.

– …опасность заражения нанотерминатором! Доступ только в скафандрах с классом защиты 5+! Не приближаться! Получено разрешение на применение пассивных и нелетальных средств сдерживания! Внимание! Опасность заражения нано…

– Заткнись! – Муромец устало рыкнул на серва.

Я покосился на капрала – интерфейс опасливо обводил его тело розовой аурой тим-киллера. Впрочем, у меня точно такая же…

Силовой щит дроида мы продавили за десяток часов – реактор древнего робота давно требовал смены элементов питания, а емкость резервных аккумуляторов не бесконечна. Парни даже повеселились, бросаясь телом на призрачную пленку и отлетая назад от мягкого отеческого шлепка.

Вскоре щит перешел в мерцающий режим, а затем и вовсе мигнул и погас. Народ было радостно рванулся вовнутрь за невнятными ништяками, смутно виднеющимися в глубине помещения, однако серв оказался зубастым. Выдвинув раструб широкополосного парализатора, он за считаные секунды уложил всю нашу толпу на палубу. Кое-кому летально не повезло – упавшие лицом вниз банально захлебнулись в теплой водичке предбанника.

По-моему, робот на мгновение смутился и даже пробормотал нечто близкое к «Упс…». Однако гуманней карантинщик не стал – все так же бил и бил скупыми вспышками излучателя, вырубая засылаемых Муромцем одиночек.

Парализованных оттаскивали в сторону, давая возможность отлежаться, а заодно засекая время заморозки. Двадцать минут… Пятнадцать… Девять… Три… И вот, наконец, очередной боец поднялся уже сам, тряхнул головой, зло оскалился в ответ на повторный хилый разряд и, шагнув вперед, от души вмазал кулаком под левый нижний видеосенсор дроида.

Толку – ноль, да и кулак – в месиво, зато на душе – легко и приятно, а на Учетной Карточке – мотивирующий перезвон от упавшего персонального бонуса: «Настойчивому – воздастся».

Несмотря на сдерживающий рык Муромца: «Стоять, пехота!» – братва вновь ломанулась вперед. Сухое помещение, относительно свежий воздух, несколько полуистлевших тел вдоль стен, манящие богатым обвесом техногенной экипировки.

Далеко народ не ушел. Первыми свалились техники. Боевые наниты практически мгновенно перехватили контроль над лишь условно-армейскими моделями имплантов.

«Тяжи» успели осознать и прочувствовать происходящее. Фаерволлы их систем продержались достаточное время, чтобы сообщить об атаке своим операторам, оценить степень угрозы и сделать скорбные выводы. Импланты сами сожгли цепи управления оружием и обнулили номерные банки данных.

Шатающиеся люди бросились назад, спасаясь из зачумленного объема. Вновь обреченно заверещал дроид, стремясь перекрыть телом проход и растопыривая в стороны изломанные манипуляторы:

– Опасность инфильтрации носителей нанотерминатора в стерильную зону!!! Принять меры к предотвращению! Угроза высшей категории! Мобилизую всех военнообязанных! Полномочия подтверждены приказом Совета, цифровая сигнатура сброшена на все устройства по аварийному каналу, подтвержден прием на четыреста девять устройств!

Мигнувшее окошко аларм-квеста подтвердило правоту дроида. Оно же плюс прямой приказ и нежелание превращать нашу базу в кладбище зараженных тел бросили нас вперед.

– Стоять! Замрите! Не разносите заразу!

Тщетно! Разума в глазах парней осталось немного, в основном лишь ужас пожираемого изнутри существа. Наверное, это действительно страшно…

Я, Муром, Лина и еще тройка наиболее дисциплинированных бойцов – против двух десятков обезумевших «тяжей». Мы встретились на границе коридора. С трудом сдержали первый панический натиск и зло зарубились на узкой площадке у рукотворного пролома.

Дроид помогал как мог – сбивал людей на палубу и беспощадно давил и корежил хрупкие тела.

Стараясь не смотреть парням в глаза – больше всего я опасался увидеть там непонимание и обиду, – я активно работал всеми ударными поверхностями тела.

Имплант чертил пространство росчерками наиболее эффективных ударов и эффектных точек поражения. Основанием ладони вбить переносицу в мозг, тычком пальцев разбить гортань, стопой по упавшему, в основание черепа.

Изделие неведомых инженеров РИ обладало колоссальной скоростью вычислений, успевая не только руководить моими действиями, но и мониторить окружающую обстановку, вплоть до расчетов траекторий падения противников и рекомендаций по правке векторов их движения.

Тут – легкий толчок в спину – и тогда неуклюжий «тяж» непременно завалится лицом на хищный клык рваной стали.

А вот тут – пинок в опорную ногу, сбивая несчастного под универсальное шасси дроида. Хрустнуло, плеснуло горячей кровью. Невидимый админский арбитр засчитал мне добавочный балл за «грамотное тактическое взаимодействие в группе».

Таймер квеста отсчитывал секунды до повышения уровня опасности и провала задания. Нановорму требовалось некоторое время для освоения ресурсов захваченного тела и накопления критической штурм-массы для очередного рывка к свежему носителю.

Мы успели. Кроша лица друзей и получая сомнительные поинты «за победу в неравной схватке», мы закончили бой в нашу пользу, красочным «хэдшотом» в исполнении Лины. Стальной трубой, м-да.

Утирая с лица чужие мозги, я смотрел, как карантинный дроид спешно оттаскивает последнее тело в глубь помещения.

Под поощрительное позвякивание награды за выполненный квест я оглянулся на свое невеликое войско. Опа… Картина маслом. Охреневшие остатки «тринадцатой» нервно тискают в руках первобытный инструмент и готовятся подороже продать свои жизни.

Еще бы, только что, на их глазах, озверевшее офицерье вырезало подчистую всю десантную секцию группы. Кто следующий? Ясное дело, что они!

Я устало присел на кучу хлама, опустил в воду дрожащие руки с разбитыми костяшками. Имплант неторопливо чистил кровь от адреналина, не желая перенапрягать фильтры и не спеша снижать степень угрозы окружающей среды.

– Вольно, бойцы. Раньше надо было за оружие хвататься, когда командиры стояли в проходе аки спартанцы, не пуская зараженных нанитами придурков в ваш теплый сортир. Выговор вам, с занесением в грудную клетку! Штрафные баллы за безынициативность разделите сами, по совести…

Угу, вот он, кнут командирского интерфейса. Карать и поощрять. В минорных пределах, скорее больше похожих на фикцию, но все же достаточных для подтверждения статуса.

Муромец добавил агрессивного рыка:

– Чего стоим, кого ждем? По местам несения службы – кругом – марш! И не кашлять мне тут, Чапай думать будет. Так, командир?

Это уже мне. Мол, раз такой умный, то будь добр – соответствуй. А то смотри, как братва нервничает, могут ведь и на пики поднять. Одним ротным меньше, одним больше, кто там заметит?

Понимающе скалюсь в ответ – не борзей, заместитель. Акелла еще не промахнулся.

Народ, оглядываясь, расползся по ударным стройкам отсека – пилить петли технических лючков, ковыряться проволочками в решетках, строить рычаг для взлома очередной микрокаюты, поливать водичкой пласты культивируемого мха и вести прочую хозяйственно необходимую деятельность.

Я же завел монотонную беседу с дроидом, слегка проникшемуся к нам доверием, но по-прежнему не способному помочь. Говорящий техногенный забор с ядерным реактором, не более.

Как уничтожить нанитов?

Дроид охотно озвучил сорок семь известных ему способов, из которых условно реализуемы лишь запредельные температуры. Пустить в отсек вакуум или выжечь плазмой. Дроид готов раскачать собственный реактор, с одной ремаркой – доступ в карантинную зону будет невозможен в течение девяти лет после начала неуправляемой реакции деления ядер.

М-да, вариант так себе… Я люблю долгосрочное планирование, но не в пределах же тюремной камеры?

Каков функционал зараженного помещения?

Ответ мутен: «седьмой радиальный эвак-коридор девяносто третей палубы». На данный момент – заблокирован контрабордажными переборками. Кубатура… Статус систем… Смежные помещения…

Интересно, но пока недоступно.

Вздыхаю – командирский гений проявить не удалось. Остается надеется на традиционную неубиваемость российской армейской техники.

Под ироничным взглядом Муромца встаю с места. Медленно приближаюсь к темному зеву прохода. Дроид вновь начинает кудахтать встревоженной курицей:

– Опасность!..

– Заткнись! – рявкаем уже синхронно. Я лишь добавляю смягчающее: – Инспекция старшего по званию. В целях определения степени угрозы.

Ну чего не ляпнешь, дабы не получить разряд парализатора в нервный узел солнечного сплетения. Аккумулятор серва уже давно подзарядился, а короткий ствол оружия нервно отслеживает все мои движения.

Шаг… Еще шаг… Рамка интерфейса постепенно уходит в тревожный красный сектор – имплант анализирует ситуацию, и происходящее ему не нравится.

Аналитический модуль «Касандра» все настойчивей бубнит прямо в ухо:

– Косвенные признаки применения нанотерминатора… Входящий сигнал по аварийному каналу… Сигнатура опознавания: медицинский серв номер… Выделение закрытого кластера для информационного обмена… Получен запрет на посещение зараженного объема… Игнорирование – серв не имеет легального статуса в ВКС Пятого Рима, перевод запрета в статус «рекомендации»… Получение права доступа к каналу телеметрии дроида… Косвенное подтверждение заражения помещения колониями нанитов: «Штурм-рой» – две активные цисты, «Кочевник» – одна циста, «Варяг» – шесть цист… Отключение телеметрии… Разрыв канала связи… Форматирование выделенного кластера…

Замираю, переваривая полученную информацию. Серв и Муромец также молчат – оба ждут развития событий. Мы уже отличаем обычный ступор от паузы во внешней деятельности в момент работы с интерфейсом импланта. Глупые шутки с временно тупящим телом давно приелись и возведены в ранг несмешных, за которые можно и в грызло получить. Причем от всего коллектива сразу. Нужно ведь как-то сбрасывать нервное напряжение? Вот и не подставляйся…

Напрягаю мозг – прямое общение с псевдоинтеллектом не мой конек, формирую прямой запрос:

– Способен ли мой «Альфа-прим» противостоять вышеперечисленным нанитам?

Ответ заставляет задуматься:

– В случае скоординированной атаки фаерволл импланта гарантирует от семидесяти двух секунд полноценной защиты при потере трех процентов активной массы «дефендеров». Затем – лавинообразное увеличение вероятности потери контроля над модулями.

Хм, а ведь приемлемо…

Внимательно всматриваюсь в темноту коридора, намечая маршрут движения для первого ознакомительного захода. Эдакий круг почета по периметру не такого уж большого помещения. Двадцать секунд – рысцой, тридцать – на мародерку, двадцать – в запасе.

Закрываю глаза, даю им отдохнуть от тусклого освещения, заодно выкручивая на максимум светочувствительность рецепторов. Я не киборг, но кое-что могу.

За спиной движение – Муромец уже все понял и хищно подобрался, готовясь подстраховать или добить. По ком-интерфейсу полетел веер приказов – капрал призывает вялых и слегка обиженных «тяжей» на помощь. Посмертный дебаф чуть вяжет им руки, но дюжина против одного – это явный перебор. Математика рулит, а боги любят большие батальоны.

Все так же, не открывая глаз, негромко декларирую свои намерения. Кому надо, услышат.

– Я в «зону». Имплант гарантирует семьдесят две секунды неуязвимости. Дальше – с риском. Если подцеплю ворма – в обитаемый объем не потащу. Но если защита выдержит – вы уж меня обратно не отпихивайте, проявите толику доверия.

Муромец медлит нестерпимо долго, затем коротко рапортует глифом: «ОК». Бурчит:

– В глаза мне только глянь перед выходом, хочу в них разум увидеть, а не панику…

Зеркалю глифами: «ОК», «Роджер»…

Приоткрываю глаза, взгляд хищника – четко вперед. Стартую, чуть пригнувшись, легкой рысцой.

Влажный ковер незнакомого мха, под ногами чавкают синими кляксами многочисленные ягоды. На ходу срываю пару штук, закидываю в рот. Вкуса не чувствую, логи не смотрю – все потом!

Спотыкаюсь о центральный несущий рельс – в свое время по коридору мог бегать экономичный и вместительный вагончик на магнитной подушке.

На секунду сбиваюсь с бега на позорную рысцу на четырех конечностях. Однако нет худа без добра – горсть вырванного мха отправляется в висящую на поясе кривоватую котомку-мародерку.

По подсказке интерфейса не дышу – нефиг инфильтровать в организм лишние кубометры зараженного воздуха. Наниты, конечно, и так найдут путь-дорожку, и лучше не думать, на каких периферийных участках моего тела сейчас идет сражение с пришлыми варягами и штурмовиками. Вон как свербит и покалывает в самых неудачных местах…

Таймер гарантированной защиты скачет в такт локальным победам и поражениям, то пугая, то обнадеживая.

Помещение почти пустое. Коридор – он и есть коридор. Тела трех неудачников вдоль стен да окутанная мхом туша дохлого дроида ксеноморфных форм. В голове сквозная дыра с кулак размером, одна часть твари оплавлена до неестественно гладких форм. Добычи с него будет немного…

Двадцать три секунды. Чуть выбиваюсь из графика. Любопытство – оно не только кошку сгубило…

Склоняюсь над крайним телом, заодно ощущая на себе напряженные взгляды товарищей. Тревога – в основном от Лины, толика восхищения – от совсем молодых пацанов и девчат. Однако хватает зависти и тяжелых мыслей формата «чтоб у тебя нога в расщелине застряла»… Ну да, обидок народ затаил немало…

Имплант выделяет пару процентов ресурсов на сканирование погибшего бойца. Интерфейс подсвечивает знаки различия на форменной куртке, эмблему принадлежности, наиболее интересные предметы экипировки, а также их крепеж и всплывающие подсказки по скоростному грабежу.

Офицер-безопасник внутрикорабельной СБ. В жесткой открытой кобуре тяжелая реплика «ТТ-плазма» в эргономичном исполнении. Кармашки для дополнительных батарей и обойм с рабочим телом для генерации плазменного потока пусты.

Пострелял где-то братишка. Да и самому неслабо прилетело. Костяк, начисто обглоданный жадной до органики флорой, в десятке мест перфорирован аккуратными двухмиллиметровыми дырочками. Рейлган работал, ротного либо стационарного калибра.

Прости, парень…

Резким ударом ноги разбиваю хрупкий пазл позвоночника, срываю широкий офицерский ремень с ништяками. «Неубиваемый» планшет, все еще призывно помигивающий огоньком «стэнд-бая», статусный стэк-шокер, бокс «умной» аптечки и все та же кобура с личным оружием.

Отщелкиваю с куртки универсальный пасс-бэйдж. Хрен он работает без двухуровневой аутентификации, но не оставлять же?

Выгребаю из карманов мелочевку – пластинки стимуляторов «Ветер Тайги» и «Ночная Сила». Пачка сигарет «Кронос наш!», заряженных, судя по оранжевому стикеру, чем-то тяжелым из списка условно-разрешенного.

В голове тревожно звенит зуммер – от выделенного на данный этап времени осталось пять секунд.

Морщусь, вновь мысленно извиняюсь, вытряхиваю кости из мягких, ничуть не пострадавших ботинок. Класс бронирования – 3, размер модифицируемый: 38–44, шесть заложенных цветовых схем, морф-подошва, сопротивление на давление и излом – семьсот кэгэ, дышащий антибактерицидный материал.

Вещь в себе! Просто рарный артефакт! Можно хамелеоном бегать по жидкой лаве, оставляя следы вероятного противника. Правда – недолго, хех…

Мчусь назад. Как и было уговорено, на ходу подмигиваю Муромцу, с трудом удерживаясь от желания показать еще и язык. Своим триумфом бравировать не надо – он должен быть закономерен, незыблем и ожидаем. На том и стоим!

Киваю на одобрительный гул, игнорирую фальшивые и льстивые нотки. Усаживаюсь на кочку, демонстративно скидываю кастомные обмотки и натягиваю на ноги трофейные «Скороходы». А ведь покойный офицер был пижоном, отдать двухнедельное жалованье за ботинки – это почти диагноз. Впрочем, спасибо ему с низким поклоном. С меня – комфортная могилка головой на восток.

Встаю, подпоясываюсь ремнем. Игнорирую завистливые взгляды. Кому надо – пусть сам сходит и возьмет. Впрочем, в коллективе главное математическое действие – это деление. Нужно поделиться частью ништяков.

Достаю сигареты, эффектным щелчком пальца выбиваю тонкую коричневую палочку, безразличным голосом интересуюсь:

– Ну что, мужики, покурим?