Глава 9
Решт
1. Тихое озеро, двадцать третьего травника 1649 года
Двадцать дней спустя, Герт стоял на верхней палубе большой сорокавесельной галеры и смотрел, как по мере выхода из Кроткой открывается неоглядная ширь Тихого озера. Берега отступали, водная гладь была спокойна. Лежала недвижная под лучами восходящего солнца, поражая воображение всеми оттенками синего.
«Как глаза у Маргерит и Зандера…»
— Впечатляет, не правда ли? — Гектор ван дер Вейнгард стоял рядом, дымил трубкой, смотрел вперед.
— Да, — откликнулся с другой стороны Шенк, — невероятное зрелище!
— Разделяю ваш восторг, господа! — согласился Герт. — Кажется, никогда не видел подобной красоты.
Он лгал, разумеется, потому что повидал за свою долгую жизнь множество дивных рассветов, некоторые из которых впечатляли никак не меньше. Да и в Тихое озеро со стороны Аттера он входил отнюдь не впервые.
— Не бывали на Тихом озере? — Гектор все время пытался выяснить, кто он такой, на самом деле, но так в этом и не преуспел.
В легенду Карла ван Холвена граф не верил, но при этом ни разу не позволил себе оскорбить Герта ни словом, ни интонацией. Он вообще оказался славным мужиком, Гектор ван дер Вейнгард. При других обстоятельств Герт наверняка сошелся бы с ним точно так же, как сошелся сейчас, но сделал бы это искренне, от души. Впрочем, обстоятельства не выбирают. Они выпадают, как жребий, и ты должен в них жить. И Герт жил. Однако в данных ему Судьбой обстоятельствах Вейнгард — любой из них, — ему враг, а не друг. Вейнгарды — вместе с Грегорами, — украли у него княжество и победу, и Герт об этом не забывал. Во всяком случае, теперь, когда решения были приняты.
«Всему свое время! — он повторял это, как молитву, но не транжирил слова понапрасну, обращаясь к ним на удивление редко, реже чем мог предположить. — Всему свое время! Наступит и мой черед!»
— Увы, нет! — ответил он на вопрос Гектора. — Я в Реште впервые.
— В самом деле? Ну, тогда я тебе почти завидую! — рассмеялся Шенк.
Бывший друг так и не понял, что уже перестал быть другом, и, скорее всего, еще долго не поймет. Герт ему не позволит. Иногда прикормленный шпион лучше мертвого. Ничего личного, как говорится, но, тем не менее, очень личное.
— Завидуй, Шенк! — рассмеялся Герт. — Я открываю мир! К слову, господа, а кто это там за мысом?
В последнее время «чутье» Герта обострилось, хотя он так и не понял, когда это началось, и что стало тому причиной. Тем не менее, «интерес», проявленный к галере графа Орора, он почувствовал и, продолжая беседу с Гектором и Шенком, вычислил направление. После этого оставалось лишь немного покрутить головой, огладывая в восхищении тихие воды озера, чтобы заметить «вдруг» несколько больших речных кораблей, вставших на якорь за песчаным мысом к северу от истока Кроткой.
— Судя по вымпелам, это его величество Грегор! — ван дер Вейнгард всмотрелся в лагерь, разбитый на берегу, и с уверенностью указал на три алых шатра, поставленных в центре. Вымпелы, развевавшиеся над ними, несомненно, несли королевские цвета.
— А разве король посещает Решт? — Герт был искренне удивлен, так как полагал, что после праздника летнего Равноденствия, традиционно устраиваемого в столице герцогства, ему придется возвращаться в Кхор, чтобы встретиться там с королем Грегором. Однако Судьба распорядилась иначе, и это следовало рассматривать, как добрый знак. Шлейф удачи по-прежнему тянулся за Гертом де Бурнонвилем д'Грейяром владетелем Сагера и Высоким соправителем дома Беар.
— А разве король посещает Решт? — спросил Герт.
— Мы заключили «Вечный мир», — объяснил Гектор. — Теперь оба государя должны обменяться визитами. Герцог Рёрик приезжал к нам зимой на Новогодний бал в Кхоре, теперь очередь его величества Грегора. Я только не знал, что они пройдут Кроткую раньше нас и встанут здесь лагерем.
— Это что-то означает?
— Только одно, — пожал плечами Гектор. — Его величество хочет прибыть в Решт с помпой, а значит и с большой свитой. Вот он и встал здесь, собирая эскорт.
— Поворачиваем! — крикнул он шкиперу. — Держите курс на лагерь, и передайте приказ дальше!
«Дальше» — это еще две галеры, шедшие вслед за головной, на которой держал свой вымпел Гектор ван дер Вейнгард. Граф Орор тоже любил путешествовать со свитой и всеми удобствами. Все-таки он был не сам по себе, а наследник и представитель своего отца — князя Сагера.
Началась обычная в таких случаях суета. Зазвучали команды, кто-то бросился их выполнять, галера сбавила ход и начала плавно заворачивать вправо. С берега зазвучал горн, ему вторили вразнобой многочисленные охотничьи рожки, и тогда на галере тоже возвысил свой серебряный «голос» большой горн.
— Красиво! — признал Шенк. — Никогда не присутствовал при таких встречах!
— Это вы, лорд ден Агирах, еще не видели, как встречаются правящие монархи!
— Но увидим, — улыбнулся Герт, — если боги будут к нам благосклонны.
— Это точно! — подтвердил Гектор. — И я постараюсь, друзья, чтобы вас не оттерли в задние ряды!
Между тем, завершив разворот, галера сбавила ход и, постепенно замедляясь, пошла к месту стоянки. Теперь Герт уже ясно видел всю флотилию: три больших галеры, четыре — маленьких, и две грузовые барки. Король, и в самом деле, путешествовал с размахом.
Подошли к берегу, вернее, к песчаной отмели. Аккуратно наползли на нее носом и тут же выбросили два якоря — кормовой и баковый. Баковый, насколько понял Герт, нужен был для удержания галеры на месте, — она же не села на мель, а только чуть «въехала» на неширокую песчаную стрелку, — а с помощью кормового собиралась потом с отмели сниматься. Сходни при такой швартовке, естественно, не сбросишь — слишком высоко оказывается палуба по отношению к земле. Поэтому спустили за борт матросов, и они вместе с подоспевшими на помощь моряками с королевских галер начали сооружать помост, на который уже можно было бы перебросить мостки, и лестницу, чтобы спускаться с помоста на песок.
Пока визжали пилы, стучали молотки и тюкали топоры, на берегу в основании отмели начали собираться дамы и кавалеры из свиты короля. Какое-никакое, а развлечение. Не все же прогуливаться по неровному берегу, устраивать пикники на опушке леса или на крутом берегу реки и коротать время в тесных палатках и не слишком просторных шатрах. Расстояние было небольшое, так что кое-кто из дворян, давно и хорошо знакомых между собой, начал перебрасываться репликами: вопросами и приветствиями, шутками и насмешками разной степени непристойности.
Герт и Шенк в этом празднике жизни участия не принимали. Они здесь были чужими, и знакомых при дворе не имели. Стояли в сторонке, наблюдая за работой матросов, лениво переговаривались, бросали взгляды на все увеличивающуюся толпу в пух и прах разодетых придворных и обсуждали между делом планы на ближайшее будущее. Их ожидали столица и два двора, герцогский и королевский, куда их обещал ввести щедрый на милости граф Орора, и гуляния в праздник Солнцестояния, длившиеся в Реште не менее трех дней.
— Лорд ван Холвен! Карл! — неожиданно окликнули Герта из толпы.
Голос был не просто знаком, Герт сразу же узнал и тембр, и особую тональность, и те интонации, от которых у мужчин начинает кружиться голова, и лопаются от напряжения штаны. Он поискал взглядом и, разумеется, тут же обнаружил среди собравшихся на берегу дам и кавалеров неутомимую лисицу Бебиа, и к тому же не одну. Рядом с девицей ла Скарца стояла, опираясь на трость, Микулетта ар Иоаф графиня ле Шуалон…
* * *
— Оставь нас, деточка! — приказ прозвучал сухо, но в нем слышалась резкость, словно, приглушенный расстоянием удар бича. Ударом и был. Бебиа вздрогнула, как если бы по ее спине, и в самом деле, прошлись ременной плетью. Вздрогнула и тут же сорвалась с места. Герт, кажется, и моргнуть не успел, а силуэт девушки уже растворялся среди деревьев.
— Потом отдерешь! — графиня обернулась к Герту и смотрела ему прямо в глаза. Снизу вверх. — Ночь длинная, успеешь еще!
— С места в галоп?
Это был их второй разговор, и старуха, по-видимому, решила взять реванш.
— Как получится! — отмахнулась Микулетта и сразу же пошла на приступ.
— Кто ты такой?!
— Есть идеи? — с ней и раньше было интересно говорить, но в те времена он с ней не только разговаривал. Теперь, по-другому.
— Есть!
— Озвучишь?
— Мы перешли на ты?
— Ты начала, я подхватил!
— Вот! — подняла она палец. — Откуда это? Я, Карл, это помню, а ты? Ты сказал, он умер, но не сказал когда!
— Это важно?
— Еще бы! Мне тут шепнули, что в Кхоре объявился то ли сын, то ли внук господина Шазара. Что скажешь?
— А что бы ты, Кулето, хотела услышать?
— Кулето? — нахмурилась она и отступила на шаг, словно от жара печи. — Ты сказал, Кулето?! Так называл меня только он!
— А ты боишься назвать его по имени, — покачал головой Герт. — О, времена, милая, о нравы! Сорок лет прошло, но для тебя он все еще только господин Шазар?
— Что ты знаешь? Что ты можешь знать! — спросила Микулетта каким-то неживым, хриплым голосом.
Кажется, он ее победил, даже не начав по-настоящему игры.
«И это сильные мира сего?!»
— Знаю, — сказал он холодно.
— Откуда?
— Откуда, не скажу, но знаю так много, что тебе, Кулето, не захочется, услышать и половины.
— Слова! — она все-таки попыталась выбраться из западни, но куда ей! — Сотрясаешь воздух, мальчик?
— Сотрясаю? — переспросил Герт. — Что ж… Помнится ты рассказывала у костра… Как ты сказала? Лет через десять? Не в Реште, а в Кхоре? И сразу во все дырки?
— Что?.. — встрепенулась Микулетта, но он ей договорить не позволил.
— Не через десять, милая, а через восемь, — мягко сказал Герт. — Тебе было тринадцать, ему — пятнадцать, разве нет? В Реште, Кулето, а не в Кхоре. Неподалеку отсюда… На том берегу озера, в замке герцогов Решта…
— Ты не можешь этого знать!
— Но знаю, — пожал он плечами. — В первый раз у вас ничего не вышло. Ты испугалась, а он не умел тебя успокоить. Потом… Через несколько дней ты ему все-таки отдалась, но получилось так себе. Тебе стало больно, пошла кровь…
— Боги! — Микулетта закрыла ладонью рот, рыдания душили ее.
— Но время лечит, — кивнул Герт. — В следующий приезд он уже знал, что нужно делать, да и ты кое-что поняла. Получилось неплохо, и вы продолжили. А во все дырки, это действительно много позже. В то время он просто не знал, куда можно еще. Но позже, набравшись опыта, он снова вернулся к тебе…
— Кто ты? — всхлипнула Микулетта.
— Тебе лучше не знать! — покачал головой Герт.
Постояли молча. Тишина обнимала их, словно хотела поглотить.
— Мне нужна услуга, графиня! — сказал Герт через некоторое время. — И клянусь, больше я вас никогда не потревожу.
— Услуга? — в ее голосе звучало подозрение.
— Я вам не опасен, графиня! — покачал он головой. — Скорее, полезен, но использовать себя не позволю.
— Что за услуга? — голос Микулетты окреп, графиня успокаивалась и сделала это, на удивление, быстро.
— Мне нужна приватная встреча с королем, — объяснил Герт. — Один на один.
— Он не согласится!
— Как знать! — Герт достал из кармана и протянул Микулетте свиток.
— Не открывайте! — предупредил он. — Такие вещи лучше не знать. Передайте это королю и скажите, что у меня есть еще.
— Один на один?
— Четверть часа, никак не больше.
— Что за игру вы затеваете?
— Вам лучше не знать! — повторил он свои прежние слова.
— Все настолько плохо? — нахмурилась графиня.
— Напротив! — улыбнулся Герт. — Все просто замечательно!
2. Тихое озеро, двадцать шестого травника 1649 года
Герт планировал эту встречу с тех самых пор, как в первый раз бегло просмотрел документы из «кожаного мешка». Планировал. Обдумывал. Предполагал. В общем, думал об этой еще не состоявшейся встрече. Представлял, — еще ничего не зная наверняка, — как это будет. Пойдет ли он до конца или остановится на полпути? Что скажет он, и что скажет король? Но прежде всего, как, черт возьми, добраться до того, кто никогда не остается один? Правящие монархи, — какой бы властью они не обладали, — редко бывают предоставлены самим себе. Но даже если такое случается, человеку со стороны никогда не узнать, где и когда. И, разумеется, как. Как приблизиться к королю Кхора? Как заставить его выслушать твои доводы, какими бы разумными они, в конце концов, ни оказались? Герт думал об этом, представлял, планировал, но вышло по-другому. Проще. Быстрее и лучше, чем, если бы осуществился его собственный план, который, если честно, еще только предстояло разработать в деталях.
«Один штрих. Один человек. Пара слов…»
Двор короля Грегора все еще коротал время близ истоков Кроткой. Ожидали прибытия еще нескольких кораблей. Кого-то из баронов, возможно, графа или двух, и, разумеется, князя Голея. Король хотел появиться в Реште во всем блеске своего величия. А пока день был похож на день, погода не баловала, и лагерем на берегу Тихого озера постепенно овладевали скука и безразличие — состояние напоминающее оцепенение зимних мух.
— Сюда! — Гвардеец провел Герта кружным путем и вывел к задам королевских шатров. — Ждите здесь!
Герт остался один, но ненадолго. Офицер вернулся достаточно быстро, молча, кивнул Герту и отвел перед ним в сторону кожаный полог. Они прошли через какую-то палатку, выполнявшую, по-видимому, роль кухонной кладовки, через нечто, напоминающее патио — здесь даже стояла скамейка под единственным уцелевшим деревом, — и вошли, наконец, в шатер короля. Несколько плотных занавесей, кожаных штор и ширм, расписанных на шеанский манер, образовывали подобие стен, выделяя во внутреннем пространстве шатра особые помещения. Например, рабочий кабинет.
— Будьте любезны, ваш меч, кавалер! — офицер протянул к Герту обе руки, — и кинжал!
Герт передал оружие и вежливо улыбнулся:
— Больше у меня ничего нет.
— Благодарю вас, кавалер! — кивнул офицер. — Оставайтесь здесь!
Походный кабинет короля был прост: ковер на земле, стол, кресло, два стула с высокими спинками, пюпитр для письма и две бронзовые стойки, каждая из которых заканчивалась подсвечником на пять свечей, расположенных в форме звезды.
Король не заставил себя долго ждать. Видно, очень хотел разобраться в этой темной истории. Вошел в кабинет минут через пять. Долго смотрел на согнувшегося в низком поклоне Герта. Затем буркнул под нос нечто неразборчивое и сел в кресло. Он был уже немолод, вернее, переступил порог старости. Сорок лет назад ему было около двадцати, и он вечно ошивался рядом со своим отцом. Мог бы чем-нибудь командовать, но Виктор его не отпускал, а когда отпустил, то сразу же об этом пожалел.
— Итак?
— К вашим услугам, ваше величество! — снова поклонился распрямившийся, было, Герт.
— Ну, это понятно! — поморщился Грегор. — Откуда у вас этот документ?
— Из архива секретной службы господина Шазара.
— Но вы ведь не самоубийца? — чуть прищурился король.
— Разумеется, нет, ваше величество! Это был единственный подлинник, который я оставил при себе. Остальное в Ландскроне и в других городах империи. Хранится у верных людей и будет опубликовано по моему приказу или сразу после моей смерти… или исчезновения. Возьмет время, конечно. Но какая вам разница, ваше величество, когда придет волна? В этом году, или в следующем? Она придет, вот, что важно.
— Что там, в этом вашем архиве?
— Да, все и не припомню, — развел руками Герт. — Архив большой, ваше величество, а в нем отчет графа Корнака о резне во Вье. Полный отчет, я имею в виду. С именами, датами, результатами расследования…
Герт увидел, как бледнеет старик. Ну, еще бы ему не побледнеть! Резню во Вье он и устроил, а свалили, разумеется, на Герта.
«Вот же тварь!»
— Переписка вашего батюшки с вами, ваше величество, с вашей матушкой, с Герардусом де Бурнонвилем д'Грейяром владетелем Сагера и Высоким соправителем дома Беар… Еще с кем-то… С князем Норфейским и императором Верном…
— Достаточно! — остановил Герта король. — Все это ерунда! Прошло полвека!
— Когда придет волна, — Герт был спокоен, все шло именно так, как и было задумано. Король знал, что это не ерунда, но должен был услышать доводы Герта.
— Когда придет волна, ваше величество, на вас восстанут все. Шеанцы и Чеан, республиканцы Кхора и герцогство Решт. Легитимность династии будет оспорена, и в лучшем случае вас ожидает многолетняя гражданская война и, конечно же, война с соседями. Вы к этому готовы?
— Чего вы хотите? — вопрос напрашивался, иначе, зачем было пугать короля всякими ужасами?
— А вот это зависит от того, кто я такой, — улыбнулся Герт.
— И кто же вы такой?
— Могу предложить три разных ответа на ваш вопрос, ваше величество.
— Начните с первого! — предложил король, он уже понял, что это не простой шантаж, но еще не знал, как далеко может зайти Герт.
— Самый простой вариант, ваше величество! Я Карл ван Холвен — бедный дворянин с севера. И тогда, мне ничего не нужно, кроме справедливости известного рода. Я опубликую эти документы, даже если это будет стоить мне жизни.
Кажется, такого король не ожидал. Бедный дворянин должен хотеть денег и почестей. Всего-то дел!
— Тогда переходите ко второму варианту, — тяжело вздохнув, предложил король.
— В этом случае, я просто Карл, ваше величество. Карл, сын Дирка Шагорского и леди Исабел ван дер Вейнгард…
— Что?! — вот тут Грегора проняло по-настоящему. — Исабель умерла семнадцать лет назад!
— Она умерла родами, ваше величество, — объяснил Герт. — Умерла, но успела родить мальчика…
— Вы уверены? — подался вперед король.
— Уверен! Есть свидетельства и свидетели… Но дело куда хуже, чем вы можете себе представить.
— Что может быть хуже?
— Дирк скрыл от Вейнгардов факт рождения мальчика. Ребенка увезли на север, в Приморье, а позже передали на воспитание в монастырь на Северном Олфе.
— Боги!
— И это притом, что у Вейнгардов до сих пор нет наследника по прямой!
— Неприятный оборот, — поморщился король.
— Согласен! — кивнул Герт. — Однако это не конец истории, ваше величество. Недавно Дирк Шагорский женился и у него родился сын…
— Это ничего не меняет, лорд Карл! Вы, если это вы, все равно бастард.
— Точно! Но Дирк не захотел рисковать и послал своего дворянина Дэвида ен Яанса, убить мальчика. Знаете, что случится, если Иан и Гектор ван дер Вейнгарды узнают об этом?
— Война, — король начал понимать, что все куда хуже, чем он думал еще несколько минут назад.
При таком обороте, Вейнгарды не успокоятся, пока не вырежут всю семью Дирка или не погибнут сами. Но Дирк — брат Рёрика Рештского, а Вейнгард — князь Сагера. Грегор никак не сможет отсидеться в стороне, ему придется воевать.
— Семнадцать лет! — вспомнил король. — Прошло всего семнадцать лет!
— Вообще-то восемнадцать, если быть точным, — поправил короля Герт, — но я понимаю, что вы имеете в виду, ваше величество. Я выгляжу старше, но это следствие какой-то магии. Есть множество свидетелей, видевших меня гораздо более молодым еще два — три месяца назад. В Визере, на Чумном тракте, в Ладжере. В Кхоре, наконец.
— Значит, вы действительно прибыли с севера?
— Да, — кивнул Герт. — Кое-кто видел меня в Але, а до этого в Нордине. Это порт в Северном Але.
— Но, что случится с документами, если вы сын Дирка? — Король был готов признать его бастардом двух знатных родов. Уже не мало. Но все еще не то, чего хотел Герт.
— Скорее всего, их опубликуют и в этом случае.
— Скорее всего?
— Ну, — пожал плечами Герт. — Может случиться, что я все-таки уцелею в развязанной мною войне и даже унаследую княжескую корону. Но, согласитесь, ваше величество, шансов на это мало.
— Тогда, переходите к третьему варианту! — вздохнул король. — Слушаю вас, лорд Карл!
— Вы знали, что Герардус д'Грейяр был женат? — спросил Герт.
— Женат? — удивился король.
— Именно! — кивнул Герт. — Еще в молодости… Жена его умерла во время Черного мора… в 1586 году, но успела родить ему законного наследника по имени Людовик. Впрочем, господин Шазар сына не любил и держал его в безвестности. А вот внука, родившегося приблизительно двадцать лет назад, и названного Карлом, полюбил всей душой…
— Когда умер князь д'Грейяр? — Вот так, не прошло и десяти минут, а Герардус уже снова князь.
— Мой дедушка Герт умер год назад, ваше величество, и он воспитал меня, как свое естественное продолжение.
— Вижу, — кивнул король. — Чего вы хотите, господин д'Грейяр?
— Я хочу возродить дом Беар.
— Но что делать с Ианом и Гектором?
— Пусть это будет моей заботой, — улыбнулся Герт.
— Надеюсь, вы знаете, что делаете! — нахмурился король.
— Разумеется, ваше величество! — поклонился Герт, а когда поднял голову и посмотрел королю в глаза, то понял, что дело сделано.
3. Тихое озеро, двадцать седьмого травника 1649 года
В других местах лес, бывало, спускался с холмов к самому берегу. Но там, где обосновался король Грегор, деревья отступили от обреза воды саженей на семьдесят. Берег здесь был ровный и сухой, словно, нарочно созданный под бивак, воды и древесины, понятное дело, в изобилии, да еще и якорная стоянка под рукой, не говоря уже о чудных пейзажах. Однако, на взгляд Герта, сейчас здесь было слишком людно, тесно и шумно, чтобы наслаждаться известными прелестями привала на природе, и он с удовольствием принял предложение Шенка, устроить настоящую «ночевку под открытым небом».
Коней брать не стали, пошли пешком. С собой взяли пару одеял и теплые плащи, полкаравая белого хлеба, привезенного как раз к обеду из ближайшей деревни, немного соли и перца и три бутылки местного вина, которое не успевали подвозить на лодках ушлые торговцы из Кейжи — небольшого городка на южном берегу озера. Прогулка получилась изрядная. Вышли засветло, чтобы успеть поохотится, и, действительно, довольно быстро добыли в глубине леса трех приличного размера кроликов. Больше им и не надо было. Поднялись на вершину холма, нашли поблизости полянку с родничком и решили, что этого достаточно. Ни звуки королевского лагеря, ни дым от костров и походных кухонь сюда не достигали, так что, вполне можно было представить, что вокруг стоит девственный лес и лежит не облагороженная присутствием человека дикая природа.
Пока Герт освежевывал кроликов, Шенк собрал хворост и развел костер. Потом соорудили походный вертел и отметили начало жарки первой кружкой вина. Выпили по глотку или два, набили трубки, снова «смочили горло», запалили табак, пыхнули дымом.
— Ты ведь не обиделся? — спросил Шенк, начиная разговор, время которого давно пришло.
— На что? — не понял Герт, вообразивший на мгновение, что Шенк расскажет ему о Вильме.
— На то, что я оставил тебя в Кхоре одного.
— Я не маленький ребенок, — пыхнул трубкой Герт, — а ты не мой конфидент, чтобы всюду за мной таскаться.
— Тоже верно, но с другой стороны…
— Вот за это давай, и выпьем! — предложил Герт.
— Не понял! — опешил Шенк.
— За другую сторону, Шенк! — поднял кружку Герт. — За другую сторону!
Выпили, помолчали, попыхивая трубками.
— Ладно уж! — сказал Герт, решивший держать Шенка на коротком поводке. — Расскажу тебе, как другу, о своих приключениях, но и с тебя рассказ, так и знай!
— Ночь длинная!
— Тогда слушай, да следи за мясом.
— Не бойся, не спалю. Сам голодный!
— Ну, ладно, тогда. Так вот, встретил я в Кхоре альву.
— Альву? — не поверил Шенк.
— А ты не знал, что они иногда живут среди людей?
— Да, нет, вроде. А как они это могут?
— Шенк! Ну, ты же их видел. Чем, по-твоему, они от нас так уж сильно отличаются?
— Ушами, разрезом глаз…
— Так это ты знаешь, потому что я тебе показал. А люди, Шенк, о таком и не слышали никогда, да и не верят они в альвов. Сказку детям рассказать — одно дело, а узнать, что твоя соседка альва — совсем другое.
— Да, задачка. А эта альва она?..
— Она замужем, Шенк. Счастлива. Детей родила.
— А они разве могут с нами?.. Ну, это…
— Трахаться с людьми могут даже козы. Об этом, чаю, ты, как минимум, слышал. А альвы во всем люди, только чуть древнее и магией кое-какой владеют. Но вот родятся у них от людей только люди. Потому альвов так мало осталось. У них редко дети случаются. Чистокровные я имею в виду.
— Карл!
— Да?
— Давно хотел тебя спросить, а откуда ты обо всем этом знаешь?
— Я с альвами жил, — ответил Герт и посмотрел Шенку в глаза.
— Я так и думал, — кивнул тот. — На севере?
— Нет, ближе. В южном Приморье. Но с их женщинами никогда не спал, и с этой тоже не лег, хотя она была совсем не против.
— Что так?
— Да, не сложилось как-то, — пожал плечами Герт. — То возможности не было, то настроения. То она не хотела, то я не мог.
— Зачем, тогда, о ней рассказал?
«Хороший вопрос, Шенк, правильный! Но не рассказывать же тебе об оборотных камнях!?»
— В этот раз, как раз и мог, и хотел, — усмехнулся Герт. — Но понимаешь, какая штука, мне от нее другое понадобилось. Они же владеют магией, альвы, я имею в виду, вот я ее и спросил, как мне найти кавалера ен Яанса.
— И что, она ответила?
— Научила способу. У людей это арканом называется. Вот я его перед маскарадом и исполнил. Подробностей не расскажу, не обессудь! Я слово дал. Но по факту, нашел я ен Яанса. Правда, что-то пошло не так, и я, как видишь, лет на семь постарел. Хорошо хоть, есть куда, а коли бы старый был?
— Сыграл бы в ящик! — согласился Шенк.
— То-то и оно! Давай выпьем, чтобы так больше не ошибаться!
Потом Герт рассказал про Маскарад, на котором они с Шенком, как ни странно, не пересеклись. Вспомнил о встрече с ен Яансом и о знакомстве с Гектором. И Шенк смог, наконец, свести концы с концами. Правда, полуправда и откровенная ложь часто образуют невероятно эффективную смесь. Рассказ вышел непротиворечивый. Он логично объяснял большинство известных Шенку фактов и ничем не вредил Герту, потому что эта правда была ему скорее выгодна, чем наоборот. Он даже о двух встречах с Маргерит и Зандером рассказал. Правда без подробностей, но Шенк их от Герта и не ожидал. У него на этот счет имелась своя собственная версия.
— Не знаю, как тебе это удалось, Карл, но в тебя влюблены оба. Я слышал, что так бывает, но встречаю впервые.
— Я не уверен, что ты прав, — возразил Герт, он просто обязан был возразить, но в ушах звучало другое:
«Что у вас с девочкой, кавалер? А с мальчиком?»
— Ну, вот, собственно, и все мои новости, — сказал он, выбивая трубку. — Твоя очередь, Шенк!
Рассказ Шенка, как и предполагалось, оказался короток и лаконичен. «Встретил женщину». «Извини, но имени назвать не могу. Дама замужняя, хоть и молода». И далее все, как водится. Красавица. Умница. Богатая и знатная. И у них с ней не только постель, но и чувства. Но в постели она дивно, как хороша. А сейчас, наверное, уже в Реште, «там и встретимся».
«Может быть, и не врет! В конце концов, у меня с Бебиа тоже непонятно что».
— Есть еще кое-что, — добавил Шенк, разливая вино. — Она мне все сплетни придворные рассказала…
— Поделишься?
— Уже начал! — усмехнулся Шенк.
— Ну, за начало! — поднял он свою кружку.
— За начало! — поддержал его Герт. — Так что за сплетни?
— На праздник Равноденствия в Решт приедет княгиня Чеана Чара, представляешь?
— Да, — кивнул Герт, — Гектор говорил мне, что это возможно. Они же с Рёриком Рештским, пусть и дальние, но родичи. Через клан Ланцанов.
— Серьезно? — вполне искренне удивился Шенк.
— Шенк, ты слышал ее полное имя?
— Да, нет, кажется…
— Норна Гарраган, ноблес де Ар де Кабриз дю Ланцан правящая княгиня Чеана Чара.
— Дю Ланцан, — повторил за Гертом Шенк. — Тогда, отчего же такие напряженные отношения с Рёриком? Я так понял, она впервые приезжает, и как раз для того, чтобы помириться или что-то вроде того.
— Не знаю, Шенк! Гектор, правда, сказал, что там темная история. Про Чару никто не знал до последнего момента. Не было, не было, и вдруг раз — и сразу наследная принцесса. Она впервые на публике-то появилась только полтора года назад во время коронации императора Евгения I Гарраха. Гектор ее там видел. Говорит, писаная красавица, но притом та еще сука! Ходит в мужском костюме, носит меч. Сам понимаешь…
— Да, это ты меня удивил! — признал Шенк. — Мне мая дама таких подробностей не рассказывала.
— Но! — поднял он палец. — Она сказала, ходят упорные слухи, что откуда-то с севера к ней, то есть, к Чаре едет инкогнито какой-то близкий родственник. Но кто и что, никому неизвестно.
— Да, — кивнул Герт, — я тоже слышал. Якобы кто-то из Ланцанов. Но если так, он и Рёрику Рештскому не чужой. Так что посмотрим!
— И еще один слух, — сказал после довольно длинной паузы Шенк, — но совсем дикий, хотя чего не случается…
— Что за слух? — Первая бутылка опустела, и Герт открывал вторую, оттого и на Шенка не смотрел. Просто слушал.
— Да вот, говорят, объявился кто-то по имени Карл де Бурнонвиль д'Грейяр.
— И где он объявился? — Герт справился с пробкой и поднял бутылку над кружками.
— В Кхоре.
— Серьезно? — Герт разлил вино и посмотрел на собеседника. Всполохи огня играли на лице Шенка, глаза казались темными, но, словно бы, поблескивали, отражая свет костра.
— Говорят…
— Ну, тогда Шенк, я тебе тоже один интересный слух расскажу. Говорят, у Дирка Шагорского и Исабель ван дер Вейнгард лет двадцать назад были отношения. Дама Исабель умерла родами, но сын их выжил, и, вроде бы, его видели на севере. Такие дела!
— Ты вчера встречался с королем…
— Встречался.
— Грегор не тот человек, чтобы встречаться с неизвестным ему дворянином, если только…
— Договаривай, не стесняйся! — пригласил Герт.
— Если только он не кхорский разведчик в северных краях или, даже не знаю, кто.
— Шенк, мы это уже обсуждали, — улыбнулся Герт, — и я тебе сказал, что у меня сложная биография и непростые обстоятельства, которые я не хотел бы пока озвучивать. Ван Холвен, отчего нет? Вот даже цепь и перстень ван Холвена. Ты не сомневайся, есть люди, которые в этом разбираются. Они тебе сразу скажут, цепь и перстень Калта ван Холвена.
— Значит, все-таки не Ланцан?
«У них есть свой нюхач или Микулетту разговорили?»
— Шенк, — сказал он вслух, — мои предки из Чеана, так что я вполне могу быть и Ланцаном, вопрос — которым из них?
— Да, вопрос! — улыбнулся Шенк, и больше они к этой теме в ту ночь не возвращались.
Под жареных кроликов и белый хлеб допили вторую бутылку, а там и третья ушла за анекдотами и пустым разговором…
* * *
Что-то теплое и пушистое коснулось его лица. Кольнули грудь коготки, и Герт проснулся. Он лежал около догорающего костра, а на груди у него седела довольно крупная лисица. Смотрела на него «через плечо» и слегка поглаживала по лицу пушистым хвостом. Было в ней что-то странное, что не сразу — со сна — уловил Герт. Она была куда чище и красивее любой настоящей лисы. Этот зверь не пах мертвечиной, хотя и нес на себе запахи леса и свежей крови. А в следующее мгновение Герт проснулся окончательно и узнал в золотой лисе Бебиа ла Скарца, нагую и желанную. А лиса только того и ждала. Почувствовала, что узнал, легко соскочила с груди, вильнула роскошным хвостом и, не торопясь, почти лениво затрусила в лес. Герт встал. Он был сейчас в лучшей своей форме, если иметь в виду обе жизни — и Герта и Карла, и мог двигаться практически бесшумно. Так что, покидая поляну, он не разбудил Шенка, спящего по другую сторону костра.
В лесу было темно, но Герт неплохо «чувствовал» окружающее пространство, ни разу не наступив на сухой сучек и не наткнувшись на невидимое в темноте дерево. Женщину-лису он тоже «не терял из виду». Некоторое время лиса вела его вглубь леса. Затем они спустились с холма, и вышли к берегу Кроткой. Луна, взошедшая на небосклон, была почти полной, а может быть, это и была полная луна. Большая, яркая, похожая на начищенную до блеска серебряную монету.
Здесь лес становился реже и подходил почти к самой воде, и там, у реки, между деревьями пряталась крохотная поляна, заросшая высокой мягкой травой и нежно пахнущими лесными цветами. Лиса выбежала на поляну и вдруг начала меняться, стремительно превращаясь в обнаженную женщину, легко бегущую к реке.
— Не стой, как истукан! — крикнула Бебиа, оглядываясь через плечо. — Хочешь меня, догони!
И она с плеском вбежала в воду.
Герт, не раздумывая, сбросил одежду, — хотя у него это и взяло некоторое время, — и побежал к воде. Но женщина уже плыла, и догнать ее он смог лишь на середине реки. Бебиа умела вскружить голову, и заставить хотеть себя, умела тоже. Они начали целоваться прямо в воде. Ласкали друг друга, погружаясь в глубину и всплывая обратно на поверхность. Игра была захватывающей, и, не смотря на то, что вода холодила тело, остудить вспыхнувший в Герте любовный пыл река не смогла. И, когда они снова оказались на берегу, он бросил Бебиа на траву, легко подхватил за бедра, перевернул задом к себе и овладел почти мгновенно, потому что женщина и сама была в горячке, она ждала его и дождалась…
Луна уже клонилась к западу, когда Герт очнулся, наконец, от любовного морока. Бебиа так умела захватить душу и тело мужчины, что иногда казалось, что она и не оборотень вовсе, а какая-нибудь фея, для развлечения принимающая иногда звериный облик. И вот, что любопытно, когда он был с ней, Герт испытывал невероятное влечение к Бебиа, его страсть достигала силы урагана, а желание пылало, как огонь в адской печи. Но стоило им расстаться, и чары женщины-лисы тотчас ослабевали. Герт не любил ее. Он не был даже влюблён. Возможно, он был ею увлечен, но никак не более. Но и Бебиа, как подозревал Герт, испытывала к нему точно такие же чувства. Игра, влечение, переходящее в похоть, вожделение, не омраченное высокими переживаниями — такова была ее природа, развившаяся до совершенства в благодатной среде двора графини ле Шуалон, где разврат и распутство являлись частью повседневности.
Размышления о природе любви, о чувственном опыте и прочих высоких материях незаметно привели Герта к границам запретного. После Большого Маскарада, он буквально выжег из души и памяти любые упоминания о Зандере и Маргерит де Бройх. Однако, сначала разговор с Шенком, а теперь и «свободные странствия мысли», вернули все в «исходное состояние».
Стояла тихая ночь. Теплая, едва разреженная убывающим лунным светом, наполненная ароматами ночных цветов и, боги ведают, чем еще. Нагой, все еще покрытый не успевшим высохнуть любовным потом, он лежал на траве, обратив глаза к Хрустальному Куполу, украшенному мириадами звезд. Он пропах страстью, и сам чувствовал в воздухе эту пряную ноту. И лежавшая рядом с ним нагая женщина тоже пахла всеми теми безумствами, на которые они оказались способны. Но думал Герт не о ней. В жарком мареве своего «внутреннего пространства», где возможно все, Герт ласкал совсем другие тела, и как в волшебное зеркало смотрелся, поочередно, то в голубые, то в синие глаза…
От одного запаха можно кончить! — мысль, разрушившая магию воображения, оказалась на редкость четкой, такой, как если бы была произнесена вслух. Герт даже «услышал» интонацию и разобрал нечто вроде тембра этого мысленного голоса.
«Женщина…»
Он приподнялся на локте и посмотрел туда, откуда «прозвучала» реплика.
Осторожно! Он!.. — но второй оборотень опоздал, они все уже вошли в круг власти, очерченный силой оборотных камней.
Три волка, вернее нереально крупная волчица и два здоровенных — под стать ей — волка.
Впрочем, ошиблись они дважды. В первый раз, когда не почувствовав запаха силы, они вошли в пределы его власти. И во второй — когда подумали, что попались. Но дело в том, что волки были не одни. С ними вместе на поляну вышел устрашающих размеров медведь, а медведи Герту не подчинялись. Тот камень — кажется, это был сапфир, — давным-давно пропал.
— Рад познакомиться! — сказал Герт, принимая более подходящее для разговора, сидячее положение.
— Дама! — поклонился он. — Кавалеры! Я безоружен и я с одной из вас. У нас тут…
Случка! — «хохотнула» волчица.
— Ну, — усмехнулся в ответ Герт, — я бы не был столь резок в выражениях!
А ты, что скажешь, сестра? — посмотрела волчица на проснувшуюся Бебиа. — В лисьей шкуре он тебя уже имел или все пока впереди?
— Все впереди! — мечтательно пропела Бебиа и встала. — Я за него ручаюсь, он хороший.
А Герт подумал, что волчица, по-видимому, старый и сильный оборотень. Он ее слышал ясно, и хорошо понимал, не то, что тогда, с лаской.
«Или у них это от размера зависит?»
Ладно, продолжай ручаться! — усмехнулась волчица и повернула голову к Герту:
Ты парень с севера?
— Да, в этот раз я пришел с севера, — дипломатично ответил Герт.
Кто дал тебе власть?
— Не знаю, — пожал он плечами, — но есть кое-что другое, что может тебя заинтересовать.
Боги ведают, как думают, а главное, о чем думают такие оборотни, как эта сука, что ходит с таким вот экзотическим эскортом. Надо было ей что-нибудь предложить, и Герт подумал об ирбисе.
Расскажи!
— Несколько месяцев назад, — сказал Герт, надеясь, что волчица понимает все эти сложные слова, — на Северном Олфе я встретил ирбиса.
Снежный барс?
— Да, но не такой, как ты. Древний, могучий. Мы разговаривали.
Повелитель полуночи?
— Ты сказала! — пожал плечами Герт. — Я подумал, но кто я такой, чтобы утверждать, что это именно он? Повелитель полуночи, как я читал, с прошлого потопа не объявлялся…
Объявлялся.
— Серьезно? — удивился Герт. — У вас снова есть король? -
Не знаю. Кто ты такой? Зачем он с тобою говорил?
— Честно сказать, не знаю, что тебе ответить. Ни на первый вопрос, ни на второй!
Встретимся. Поговорим. Есть о чем. — Волчица отвернулась и потрусила к лесу, за ней остальные.
Попробуй лису! — посоветовала, растворяясь в тени деревьев. — Мужики говорят ни с чем не сравнить.
— Хочешь? — ласково спросила Бебиа, прижимаясь полной грудью к его спине.
— Как-нибудь в другой раз…
Соблазн был велик. Кому из обычных смертных привелось отыметь лису и не совершить при этом грех скотоложства? Но Герт решил, что не надо. Слишком пристально смотрели на него из глубины души две пары глаз, синие и голубые…
4. Город Решт столица герцогства Решт, второго червеня 1649 года
До Решта добирались целую неделю, но, в конце концов, Герт въехал в город, проехал несколько смутно знакомых улиц и вдруг увидел дворец Ланцанов — отель де Ланцан. Городской замок клана выходил фасадом на просторную площадь, образованную дюжиной или больше богатых домов. Но, разумеется, ни один из них даже не пытался сравниться размерами и роскошью с родовым гнездом одной из старейших в Реште, Ливо и Чеане семей. Гордая кровь. Долгая история. Много денег. Большой вытянутый в длину эллипс площади Ланцан. И фасад дворца за высокой литой оградой — глухая облицованная мрамором стена в три этажа с фигурами речных и озерных духов поверху, по краю крыши, и понизу, на невысоких пьедесталах вдоль стены, и вход — дверная арка из резного камня и тяжелые бронзовые створки дверей в глубине.
«Что случится, если я захочу войти?»
— Ищите что-то или просто вышли погулять?
Герт почувствовал этого человека минуту назад, а вот услышал только сейчас. Ловкий малый, если умеет так ходить. И опасный.
— Да, вот любуюсь! — Ответил он, не оборачиваясь.
— Чем тут любоваться, кавалер? — возразил мужчина, чьим-то знакомым, но давно забытым голосом. — Глухая стена и несколько статуй.
— Это если вы никогда не бывали внутри.
— А вы бывали?
— Поверите, если скажу, что бывал?
Герт обернулся.
Ди Рёйтер не постарел, но все-таки изменился. Стал старше, — на вид ему было теперь лет тридцать — тридцать пять, но никак не восемьдесят, и даже не шестьдесят. Набрался опыта, заматерел. Одним словом, превратился из молодого человека в зрелого мужчину. Пожившего, много повидавшего и много пережившего.
«Ну, что ж, — решил Герт, рассмотрев человека, которого когда-то знал и о котором много чего слышал уже в этой, новой жизни, — княгиня не дура. Если заводить любовника, то именно из таких. И собой хорош, и не мальчишка неразумный. Такой поддержит, а если надо, то и убьет. И все ради любви, разумеется!»
— Здравствуйте, граф! — сказал он, ломая шаблон. — Как поживаете? Как супруга? Как дети?
— Мы знакомы? — ди Рёйтер явно не ожидал, что Герт атакует его сразу, вдруг. Сам хотел ударить, но вышло наоборот.
— Вы ведь Гвидо ди Рёйтер, не правда ли? — Герт не отступил, он шел напролом.
— Да, я имперский граф Гвид ди Рёйтер. А кто вы, кавалер?
— Я? — Герт было задумался, но вдруг понял, что все уже решено. Планы сверстались, решения приняты, и он тот, кто он есть.
— Смешно! Я вас узнал, а вы меня нет! Мы были знакомы, Гвидо, много лет назад. Даже перешли на «ты».
— Где? Когда? — Гвидо не разучился принимать удар. Напротив он научился держать его еще лучше.
— Давно. В далекой стране… — Герт посмотрел направо и увидел едущего к нему через площадь Шенка.
— Но, увы, — улыбнулся он графу, — наше время истекло. Разрешите представиться, граф, лорд Карл ван Холвен!
— Значит, ван Холвен… — Протянул Гвидо. — Но не Кальт, а Карл. Любопытно!
— Организуйте мне встречу с княгиней! Обещаю, не пожалеете!
— Это ваш друг? — кивнул граф на Шенка.
— Да, — подтвердил Герт, — Шенк ден Агирах кавалер дела Дьё и Керрах.
— Хотите, я приглашу вас обоих во дворец?
— Сочту за честь, но не сегодня. Не сейчас!
* * *
— Почему ты отказался? — вполне искренне возмущался Шенк. — Он бы нас обедом накормил! У них, наверное, и кухня соответствует…
— Обедом я тебя и сам угостить могу! — улыбнулся Герт, его забавляла горячность Шенка.
Шенк был хорош! Естественен, непротиворечив. Возможно, одно не мешало другому.
— Вон, смотри, Шенк, какая ухоженная таверна! Пойдем, съедим чего-нибудь, выпьем, поговорим!
— Ты угощаешь?
— Я.
— Ну, ладно, тогда!
Вскоре — и десяти минут не прошло, — они сидели уже за столом, и пили вино, а служанки несли с кухни разносолы и печеное на углях мясо.
— Великолепно! — Шенк сделал глоток вина и посмотрел на Герта. — Ты прощен. Здесь, и в самом деле, недурно!
— Ну, вот, я же… — Герт не договорил.
В сопровождении низко кланяющегося хозяина в зал вошли две дамы. Обе красавицы. Обе, судя по одежде и драгоценностям, птицы высокого полета. Одна повыше и постарше, другая помладше, и ниже ростом. Та, что старше, увидев Герта и Шенка, довольно улыбнулась и сделала движение веером, означавшее, что-то вроде «ко мне»! А младшая раскрыла свои огромные голубые глаза и уставилась на Герта.
— Здравствуйте, Маргерит! — Герт встал из-за стола и пошел навстречу женщинам.
— Миледи, — поклонился он второй даме, — разрешите представиться! Лорд Карл ван Холвен, к вашим услугам!
Женщина внимательно осмотрела Карла и повернулась к Шенку. — Представь меня, Шенк!
— Знакомься, Карл! Это баронесса д'Энен. Мы…
— Он мой любовник! — расставила точки на «i» женщина.
— А это твой? — повернулась она к Маргерит.
Маргарет покраснела, но ничего не ответила. Взгляда, впрочем, не отвела, так и смотрела Герту в глаза.
«Храбрая девочка! — мимолетно подумал он. — И упорная. С такой легче переспать, чем объяснить, что это неуместно!»
— Понятно, — кивнула женщина, — значит у вас все впереди! Пригласите нас за стол, господа! Я потратила золотой, чтобы вас отыскать. Не заставляйте меня об этом пожалеть.
И вот они уже сидят за столом. Дамы, оказывается, проголодались и готовы на все.
— Утка в меду? Звучит соблазнительно! Если вы ее еще и готовить умеете…
— Умеем! — клянется хозяин и снова кланяется.
— А это что? — кивок на блюдо с мясом. — Что едят кавалеры?
— Баранина, печенная на углях, миледи!
— Удвойте порцию! Маргерит, душа моя, что-нибудь еще?
— Овечий сыр, — улыбается Маргерит и, наконец, отводит взгляд. — И сладкое вино!
Голос звучит твердо. Девочка знает, чего хочет.
«А ты, друг, — спросил себя неожиданно Герт, — ты знаешь, чего хочешь ты?»
— Баронесса…
— Постойте, лорд Карл. Шенк вы ведь друзья с лордом ван Холвеном?
— Да, разумеется! — Шенк еще не понял, куда клонит женщина, но уже был готов к сюрпризам, как лазутчик в ночном в поиске.
— Тогда и мы могли бы перейти на «ты», как думаешь, Маргерит?
— Мы с Карлом перешли на «ты» еще на Чумном тракте.
— Это, когда на вас напали альвы?
Похоже, женщины общались не первый день, и весь этот балаган действительно походил на случайную встречу. Впрочем, нет.
«Она сказала, что заплатила золотой…»
Выглядело даже более естественно, чем, если бы сослалась на случай. Натуральней и придумать нельзя, если бы не одно «но».
— Прекрасно! — Баронесса и слова вставить никому не позволила. — Целоваться не будем, но переходим на «ты». Я Катрин.
— А я Карл, — засмеялся Герт. — Что скажешь, Катрин, в моих жилах, и в самом деле, течет кровь Ланцанов?
— Прости, Карл, не поняла вопроса! — нахмурилась Катрин.
Ну, что сказать! Катрин просто не знала, что он знаком с Микулеттой еще с тех пор, когда графиня ле Шуалон была моложе баронессы д'Энен. Катрин была похожа на молодую Кулето, как сестра-близнец. И развращена ровно в той же мере, и так же остра на язык. Семейные черты, одним словом.
— Ты просто очень похожа на свою бабушку, Катрин.
— Вот как! Знаешь, как она выглядела? Ты бывал в замке Сафой, видел ее портрет или сукин сын Рурк показал тебе ту картинку?
— Какая разница! — «мило» улыбнулся Герт. — Но если ты на нее не только похожа, но и способности у тебя…
— Я поняла! — остановила его баронесса. Судя по всему, она не хотела, чтобы кто-нибудь еще узнал, что она элида. И была права. Незачем всем и каждому знать о таких вещах.
— Вы о чем? — поинтересовался сбитый с толку Шенк.
— Ерунда, милый! — отмахнулась женщина. — Забудь!
Итак, что за чудная компания. Шенк шпион княжества Чеана, а на кого, тогда, работает Катрин? На короля Кхора или на герцога Решта? Или есть и другие игроки?
— Где вы поселись? — сменила тему баронесса.
— В гостинице, — пожал плечами Шенк.
— Гостиница хорошая? — неожиданно спросила Маргерит.
«Надо же! Вопрос по существу!»
— Если честно, так себе! — ответил Герт. — Но других не осталось. В городе столпотворение, и это еще за неделю до первого бала.
— Отлично! Вы будете жить у меня!
— У тебя и в Реште есть дом? — удивился Шенк, и, похоже, его удивление было искренним.
— Нет, милый! Не у меня. Это дом моей двоюродной тетки. Но она, знаешь ли, старая перечница! Живет в имении, а дом стоит пустым!
— А твой муж? — осторожно спросил Герт, помнивший со слов Шенка, что Катрин — дама замужняя.
— Мой муж, Карл, это скорее фигура речи, чем реальность, данная мне в ощущениях… Но не волнуйся! Наследника я ему все-таки родила.
* * *
Обед затянулся до ужина. Вернее от позднего завтрака, каким на самом деле должен был считаться их обед до настоящего обеденного времени. Было вкусно и весело, и вино, что называется, лилось рекой. Дамы смеялись, Герт шутил, вспоминая давным-давно забытые шутки и анекдоты, Шенк не отставал. Он оказался галантным кавалером, — новая грань его непростой личности, — и веселым собутыльником, о чем Герт и Катрин уже знали, а Маргерит увидела только сейчас.
Потом баронесса сказала, что хорошенького понемножку, и вообще, пора и честь знать. А продолжить можно и нужно во дворце, тем более, вся ночь впереди, а винный погреб у тетушки такой, что и герцог, если узнает, обзавидуется. Решили сменить дислокацию. Мужчины проводили дам до кареты, а сами отправились за своими вещами в гостиницу. Но только отъехала карета, как Герт «вспомнил» о неотложном деле и попросил Шенка забрать заодно и его вещи, а он, дескать, только повидается кое с кем и сразу же придет на площадь Старых королей в особняк госпожи ла Корей. Своего коня он так же препоручил Шенку. А тому и возразить было нечего. У каждого могут возникнуть личные дела, на то они и свободные люди в свободной стране.
Герт откланялся и пошел. Какое-то время он целенаправленно шел к реке, а потом тем же деловым шагом к Замковому холму. Это взяло у него довольно много времени, но слежку он все-таки обнаружил, хотя тени у него оказались совершенно замечательные. Однако часто побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто умнее, то есть, то, кто действия противника просчитал заранее и заблаговременно учел.
Когда Герт в третий раз прошел по Узкому мосту, в створе боковой улицы показался человек со свернутым ковриком на плече. Герт сигнал понял и пошел за человеком. Попетляли по улицам, скорее для вида, чем из необходимости, и «ведущий» зашел в лавку ювелира. Герт вошел за ним, и его тут же провели в задние комнаты, а оттуда на другую улицу, на которую с той, где остались «тени», не сразу и выберешься. Так что хвост — чей бы он ни был, а число желающих стремительно умножалось, — он благополучно потерял и еще через полчаса зашел в маленький темный домик, где его ждал худощавый мужчина со спокойным узким лицом. Глаза у Хьюго ер Дроггера были серые, холодные и внимательные.
— Наши готовы, — сказал он после того, как они с Гертом обменялись приветствиями. — «Подающий» в доме.
Даже здесь, где не должно было быть чужих ушей, Хьюго не сказал бы ничего лишнего. Таковы его воспитание, профессия и самодисциплина.
— Спасибо! — кивнул Герт. — Дальше, пожалуйста.
— Здесь у меня семь человек, но дня через три будет больше. Полагаю, справимся.
— Полагаешь или обещаешь?
— Обещать можно только то, что постараюсь, остальное в руках богов. Я постараюсь.
— Хорошо. Что-то еще?
— В гостинице «Зеленый петух» остановился некто Генрих Кнорх и второй день разыскивает вас.
— С чего такая срочность?
— С его дядей Виктором в Сагере переговорили серьезные люди, — торговцы, негоцианты городские старейшины, — и он вдруг вспомнил, где находятся те записи.
— Отлично! — улыбнулся Герт. — Треть ваша, как и договаривались. Проведешь меня к банкиру?
Все началось в Сагере. Едва Герт заполучил свой «кожаный мешок» и просмотрел находящиеся в нем документы, как ему пришла охота «навестить места былой славы». Тут и выяснилось, что большой двухэтажный дом Людо ер Дроггера стоит ровно на том же месте, где стоял полстолетия назад. В доме по-прежнему жили люди, носившие фамилию ен Дроггер и, более того, они все еще торговали вином. А вот чем они занимались помимо покупки и продажи вин, Герт узнал, переговорив приватно со старшими в роду. Всей правды они, разумеется, Герту не открыли, — он, по любому, был чужак, — но имя его в семье помнили, и отказать в помощи наследнику лорда Неизбежность, не смогли. Тем более, не бесплатно. Не просто так.
— Значит, семьсот тысяч золотом? — уточнил Герт после того, как, сверив коды и пароли, Генрих Кнорх во всех подробностях отчитался перед клиентом о судьбе небольшого бочонка с золотом, оставленного Гертом в банкирском доме Кнорхов, «на всякий случай». Вот случай и представился.
— Все верно! — подтвердил банкир. — Вот гарантийные письма в банк Готлибов в Реште, а вот ваша аккредитация, и заемный ордер.
— Что это значит? — Герт этих тонкостей не знал раньше, не постиг и теперь.
— Это значит, что вы сможете получить ваши деньги по первому требованию в Сагере, Кхоре или в Реште, — объяснил банкир.
— А что я должен сделать, чтобы некто по моему поручению получил двести пятьдесят тысяч в Сагере?
— Просто отдайте такое распоряжение, — пожал плечами Генрих Кнорх. — Вот пергамент, перо и туш… Формулу приказа я вам продиктую, и мы скрепим документ подписями и печатям.
5. Город Решт столица герцогства Решт, третьего червеня 1649 года
Особняк госпожи ла Корей на площади Старых королей в действительности оказался настоящим дворцом. Даже стража в цветах какого-то неизвестного Герту дома охраняла ворота в окружавшей особняк каменной стене. Однако Герта ждали и впустили в дом, едва он назвался. Слуга проводил его в просторные покои на втором этаже, принес воды, чтобы умыться и разъяснил в общих чертах «диспозицию и планы развертывания».
— Ваши апартаменты, сударь, находятся в северном крыле, — сообщил он сухо, — но если вернуться по этому коридору до главной лестницы, вы увидите двустворчатую дверь по другую ее сторону. Дверь цвета вишни и украшена золотым багетом. Она ведет в Вишневую столовую. Там вас, сударь, с нетерпением ждут хозяйка и остальные гости.
Гостей, впрочем, оказалось куда больше, чем предполагал Герт. Шенк и Маргерит, несколько дам и кавалеров, с которыми его сейчас же познакомила Катрин д'Энен, и давешний незнакомый знакомец — граф ди Рёйтер. Но ни с ди Рёйтером, ни с Маргерит Герт этим вечером так и не поговорил. Затянувшийся едва ли не за полночь «ужин» оказался отличным продолжением веселого обеда. На этот раз, ели, правда, мало, да и то одни сладости, а вот пили много, и вина из погребов дворца оказались просто великолепными.
Потом гости откланялись, и Герт ушел в отведенные ему покои сразу вслед за Маргерит де Бройх, сказавшей, что устала. Он не хотел мешать Шенку и Катрин, но и в комнате ему делать было нечего. Спать расхотелось, уйти гулять по ночному городу, было неловко, и он вышел на балкон. Закурил трубку и стал смотреть на звезды. Небо очистилось, и звезды светили ярко и ровно. Герт попыхивал трубочкой и вспоминал названия созвездий, но прихода гостьи не пропустил. Почувствовал ее присутствие за дверью и даже угадал ее имя. Маргерит стояла в коридоре, не решаясь постучать и зайти, или зайти, не постучавшись, но и уходить не желала. Стояла. А по другую сторону двери стоял Герт, оставивший трубку на каминной полке. Он не знал, что ему делать. Открыть дверь и пригласить ее войти, или наоборот бесшумно сдвинуть засов, запирая дверь, и не открывать, даже если она постучит.
За окном стояла глухая ночь, тишина. В комнату задувает теплый ветерок, играет с огоньками свечей. А Герт… Что ж, Герт снова молод и влюблен. В крови смешались винный хмель и хмель желания, и сердце поднимает такт, а за дверью стоит женщина, в которую он, как выяснилось, влюблен. Казалось бы, все просто, но на самом деле все очень сложно. Маргерит жена его друга, и самое скверное — похоже, Зандера он любит ничуть не меньше.
В конце концов, все решила Маргерит. Это она, не постучав, открыла дверь и оказалась лицом к лицу с Гертом. Вздрогнула от неожиданности, отступила на шаг, но взгляда не отвела.
— Ты знал, что я стою за дверью?
— Да, — вынужден был признать Герт.
— Отчего же не вышел, не позвал?
— Входи, пожалуйста! — пригласил он, отступая от двери. Ему нечего было ответить на ее вопрос. Не открыл, не пригласил, проявил слабость.
Маргерит вошла, затворив за собой дверь. Сделала несколько шагов и повернулась к Герту.
— Ты ведь все понял? Ведь так? Я пришла.
— Полагаю, — сказал Герт, преодолевая сильнейшее искушение обнять Маргерит и целовать в губы так долго, как сможет, — мы совершаем ошибку. Тебе не следовало приходить, а мне — впускать тебя сюда. Ты не должна быть ночью в моей комнате. Это слишком интимно, я думаю. И потом, Зандер мой друг!
— Зандер! — вскинулась вдруг Маргерит. — Да, оставь ты уже его в покое! Вечно он стоит у меня на пути! Я тебя люблю, Карл, и это… это все. То есть, нет. Не все. Я тебя хочу! Ну, то есть, я готова тебе отдаться. Сейчас, здесь! — и, продолжая смотреть ему в глаза, она стала раздеваться. Вернее, она попыталась это сделать, но добраться до крючков и петель, расположенных на спине не смогла, как не смогла и спустить платье вниз. Узкий закрытый лиф застрял на довольно большой для ее возраста груди.
— Подожди! — вмешался Герт, у которого в этот момент было ровно две возможности: рассмеяться и убить отношения на корню, или отнестись серьезно и помочь женщине снять платье и все остальное.
— Подожди! — сказал он. — Давай, помогу!
Герт всегда считал себя последовательным человеком. Таким и был, получив за это и многое другое многозначительное прозвище «лорд Неизбежность». Начав дело, он никогда не оглядывался назад, не сворачивал с пути и не останавливался. Приняв решение, не колебался, не подвергал свои действия сомнению, шел до конца. Поэтому, предложив Маргерит помощь, он разом отринул все возражения, и обо всем забыл. В этом мире — здесь и сейчас — остались только он и она, их любовь, нежность и обоюдная страсть…
Трудно сказать, о чем он думал, когда овладевал Маргерит. Много о чем и ни о чем. Так, наверное. Чего Герт, однако, не предвидел, так это того, что жена друга окажется девственницей.
— Ты должна была меня предупредить! — сказал он несколько позже, когда отдышавшись и смыв с ног кровь, Маргерит вернулась в постель.
— Зачем? — спросила она, прижимаясь к Герту.
— Я был бы осторожней…
— Глупости! — возразила она, забираясь на него. — Ты бы меня и пальцем не тронул!
Она легла на него и, приподняв голову, смотрела в глаза.
— Мне было хорошо! — сказала, наконец, и улыбнулась. — И это странно. Все говорят, что в первый раз не очень.
— У кого как, — он положил ладонь на бедро Маргерит и провел сверху вниз.
— Продолжай! — она, не отрываясь, смотрела ему в глаза, — Вторую руку можешь положить мне на зад. Я не возражаю!
— Сколько времени ты замужем? — спросил Герт, но вместо ответа она поцеловала его в губы и не прерывала поцелуй до тех пор, пока его ласки не заставили ее закричать…
Вторая волна пришла и ушла. Схлынула, откатилась назад, оставив их лежать без сил на растерзанной постели. Такого Герт от себя не ожидал, от нее — тем более. Но…
«Демоны обитают там, где их не ждешь, не правда ли?»
Герт приподнялся на локте и посмотрел на нагую женщину. Грудь ее все еще бурно вздымалась в попытке совладать с жаждущими воздуха легкими, рот приоткрыт, глаза закрыты. Хриплое дыхание вырывается из горла, и кажется, что она охвачена агонией. Но если Маргерит и умирала, то только от избытка страсти, которой в ней оказалось больше, чем Герт мог предположить.
Сейчас, когда ухищрения портних не искажали ее облика, Герт отчетливо видел, насколько она юна. Грудь у Маргерит оказалась меньше, чем ему казалось, а бедра — уже. Но это ее не портило. Наоборот. Маргерит была и оставалась изумительной красавицей, притом красавицей желанной. А возраст, что ж, этот недостаток недолговечен.
— У нас не было выбора, — сказала она вдруг и открыла глаза, — в особенности у меня.
— Зандер… — она повернулась на бок и снова, как прежде, смотрела глаза в глаза. — Зандер… Ох, этот Зандер! Ты просто не знаешь нашего положения! Зандер должен был жениться, иначе он терял титул, а я… Я, Карл, была лучшей кандидатурой. Бедна, но знатностью ему не уступаю, и потом мы же выросли вместе. В одном доме. Спали вместе…
— И ты так долго оставалась девушкой? — Герт был поражен. В его юности такого просто не могло произойти. Он лет с двенадцати, если не раньше, не оставил бы нетронутой ни одну девушку, осмелившуюся разделить с ним ложе. Впрочем, у Зандера могли оказаться иные склонности…
— Зандер не ты, Карл… Зандер это Зандер! — вздохнула Маргерит. — Ты не думай, ближе Зандера у меня все равно никого нет!
— Ну, может быть, теперь есть… — Улыбнулась она. — Катрин сказала, мужчины редко могут больше двух раз…
«Значит, вот откуда все эти приемы опытной стервы! Ее подготовила Катрин!»
— Я могу! — успокоил Маргерит Герт. — А у тебя разве там не болит? По идее, должно болеть.
— Но не будет! — рассмеялась Маргерит. — Я выпила отвар белой саженицы. Целый кубок… Катрин сказала, там еще выжимка сизого чертополоха, и еще что-то… В общем, не забеременею, и болеть там сильно не будет, а все остальное я сейчас даже лучше чувствую, — и она покраснела в первый раз за этот вечер.
— Ночь длинная, — он и сам не знал, зачем все это говорит, но все получалось как-то само собой, — если захочешь, я тут рядом…
