Глава 7
Большой маскарад
1. Город Кхе Кхор, двенадцатого цветня 1649 года
Ночью шел дождь. Несильный, но долгий, такой, под который хорошо спится в теплой постели под надежной крышей. Герт спал и видел сны. Разные, по большей части яркие, но это единственное, что он помнил, проснувшись. Яркость красок, разнообразие сюжетов, и еще, пожалуй, чувство тревоги или, быть может, это было предчувствие? Что-то значительное ожидало его впереди, или нет. Вещий сон? Возможно, хотя и маловероятно. Никогда в прошлом он таких снов не видел.
«Посмотрим!» — Герт встал с кровати, подошел к окну и распахнул ставни.
Небо очистилось и сияло прозрачной голубизной. Солнце уже встало, но еще не успело прогреть воздух. Впрочем, свежо — не означает холодно.
Весна в Кхоре — чудная пора. Тепло, но не жарко, ночами идут дожди, и, разумеется, все цветет. Сирень и персики, дикие маки и миндаль, буквально все. Воздух прозрачен и напоен множеством ароматов. Склоны гор зелены, а ручьи и реки полноводны.
«Весьма поэтично! — подумал он, иронизируя над самим собой. — С каких это пор, я стал таким сентиментальным?»
Но правда в том, что ничего подобного Герт прежде не испытывал, хотя, возможно, просто об этом забыл. В прошлой жизни он много раз бывал в Кхоре, и иногда жил подолгу. Знал здесь едва ли не все стоящие упоминания города и замки. Ориентировался на основных дорогах. Располагал сведениями о природе и климате. В конце концов, он говорил и читал по-кхорски. И, тем не менее, не мог припомнить ни одного утра, подобного этому, и настроения такого, словно бы, не испытывал никогда.
«Издержки второй жизни! — Пожал он мысленно плечами. — Или, напротив, ее дары!»
Герт быстро всполоснул лицо водой из кувшина, оделся, выбрав повседневный костюм, и поспешил в общий зал. Молодое крепкое тело следовало кормить, и кормить хорошо. Поэтому в первую трапезу, как советовали древние, Герт съел миску каши со шкварками, три печеных яйца, приличных размеров кусок ветчины и несколько больших ломтей свежего хлеба, добавив ко всему этому зеленый лук, смальц, мед и кружку крепкого темного пива.
«Деньги в жизни не главное, — усмехнулся он, заказывая еще одну кружку пива и доставая трубку и кисет, — но без них плохо, а с ними — хорошо!»
Четыре сотни золотых марок, а именно такой оказалась итоговая сумма после продажи большей части содержимого сундучка, разом решили не только все насущные проблемы Герта и Шенка. Деньги позволили им резко повысить уровень притязаний. Теперь компаньоны одевались, как знатные особы — еще не роскошно, но уже затейливо, — пили дорогие вина и жили только в благоустроенных гостиницах. Вернее, вместе в гостинице они жили недолго и только в Кхоре. В Кхе Кхор Герт приехал один. Дело в том, что Шенк довольно быстро — что не странно при его внешности и изысканном костюме, — нашел себе даму сердца, причем любовница Шенка, по всей видимости, принадлежала к высшей знати королевства. Выяснилось это совершенно случайно. Храня личность женщины в секрете, как и положено истинному кавалеру, — идет ли речь о девице или о замужней женщине, — Шенк все-таки проговорился. Он сказал, между прочим, что дама эта будет участвовать в Большом маскараде в королевском замке Кхе Кхор. И добавил, с извиняющейся улыбкой, что он, Шенк, приглашен пожить у нее в доме во все дни весенних праздников. Остальное — простая логика. Ведь если женщина получает приглашение в королевский замок и владеет домом в его окрестностях, то речь может идти, как минимум, о даме из благородной фамилии. Кавалерственной даме, как принято говорить в Кхоре.
Итак, Герт уже больше недели был предоставлен самому себе, но ему это оказалось не в тягость. Встречаться с Микулеттой не хотелось, да и графиня неожиданно потеряла к нему интерес. Впрочем, свое обещание она выполнила. Уже через три дня после расставания, посыльный в ливрее доставил в гостиницу именные грамоты с приглашением в королевский замок: кавалеру Шенку ден Агираху и лорду Карлу ван Холвену. Из чего следовало, что Микулетта, в основном, свое слово держит, и что графиня женщина весьма и весьма осведомленная. Прозрачный намек и притом чрезвычайно убедительный. Я знаю, где вы живете, — говорило послание, — и знаю, что Карл носит синьорскую цепь. Знала она, похоже, и то, какую именно цепь носит Герт. В приглашении его назвали не кавалером, а титуловали на чеанский лад — лордом.
Бебиа тоже его покинула. Зашла разок в гостиницу, но на ночь не осталась и с тех пор больше не объявлялась. Возможно, она хотела, чтобы Герт сам ее нашел, но он неожиданно обнаружил, что страсть угасла, и чары женщины-оборотня утратили свою силу. Других знакомых у Герта в Кхоре не было, — их, по правде, не осталось нигде, — а заводить новых не хотелось. Поэтому Герт жил теперь один, и ему это даже нравилось. Он никуда не спешил и, как ни странно, ни к чему не стремился. Он просто жил, и это оказалось попросту великолепно.
«Что нужно человеку?» — спросил он себя, допив пиво.
«Не знаю! — признал он, выбивая трубку. — И никто не знает, потому что люди разные».
Покончив с трапезой, Герт вышел на улицу и сразу же окунулся в атмосферу праздника. Время было раннее — часа два до перелома, — но во всех трактирах двери и окна настежь, и отовсюду слышатся веселые, взволнованные голоса. Кто-то громко разговаривает, непозволительно повышая голос, а кто-то поет. Пели, в основном, простолюдины, знатные господа пока еще только вели беседы или прогуливались по торговым улицам, прицениваясь к великому разнообразию товаров и кланяясь знакомым. Везде царило приподнятое настроение. Глаза женщин блестели, губы раздвигались в многообещающих улыбках. Мужчины казались более сдержанными, но так только казалось. Герт видел, все они — мужчины и женщины, старые и молодые, знатные или нет, — возбуждены и, пожалуй, даже пьяны. Вино, любовь и ожидание праздника — сводили их с ума.
Герт завернул за угол и вышел на площадь с колодцем, затейливо украшенным чугунным литьем и кованым металлом.
«Не может быть! — На мгновение показалось, что он видит Лелиа. — Лелиа Магнификата… Что?»
Увы, это была не Лелиа. Другая юная красавица — ниже ростом, тоньше, возможно даже, изящней, — стояла у кованой решетки и обмахивалась веером. Этим она показывала, что не одна. Кавалер оставил ее здесь, у колодца, отлучившись по каким-то неотложным делам. Возможно, попросту захотел отлить. Вот она и ждет. Сейчас Герт видел многочисленные отличия, — цвет волос, черты лица, разрез глаз, — но первое впечатление едва не обратило время вспять! И он вспомнил.
Как-то так получилось, что до этого мгновения в памяти всплывали другие дни и ночи, проведенные в Кхе Кхоре, а о том, что на второй год их странных отношений Лелиа захотела попасть на Большой маскарад, Герт не вспомнил ни разу. В то время попасть на праздник было проще, чем сейчас. Замок принадлежал графу Сагарону, с сыном которого Герт дружил еще со времен службы пажом в замке Ланцан. Он написал Виктору письмо, получил скорый ответ и, дождавшись очередного появления Лелиа, пригласил ее на маскарад. Вообще-то, их жизнь в те три года, что она была с ним, устроилась самым причудливым образом. Лелиа уходила, когда хотела, исчезая неизвестно где на дни или недели, и возвращалась внезапно, — иногда и среди ночи, — с таким видом, словно отлучилась всего на пару минут. Ушла, пришла, и весь сказ. Герт не роптал, он знал, по-другому не будет. Любовь феи — странный дар. Феи капризны и непостоянны, ему ли не знать! Но Герт любил и был любим, околдован ее чарами и готов ради Лелиа на все.
«Вот здесь! В этом трактире или в том…» — Герт шел по улицам города и вспоминал их такими, какими увидел шестьдесят лет назад.
Что-то изменилось, что-то — нет. Жизнь в таких городах, как Кхе Кхор течет медленно. Медленное время, устоявшиеся нравы, неизменные отношения между людьми. И сейчас, проходя улицами и переулками, пересекая площади и заглядывая в таверны и кабачки, Герт вспоминал их с Лелиа дни.
Здесь они танцевали ночью при свете факелов, а здесь пили сладкое вино из Шагора. В этой гостинице — правда, тогда она выглядела куда лучше, — они провели два дня, попросту не покидая постели. Кажется, даже не ели. Только пили вино в перерывах между приступами нежности и страсти. Герт вспомнил силу желания, которая охватывала его, стоило Лелиа чуть приподнять юбку или вильнуть крутыми бедрами. Она это знала и часто дразнила Герта, заставляя порой впадать в настоящее неистовство. Даже сейчас — спустя столько лет, — несколько обрывочных воспоминаний и туманных образов, мелькнувших в его памяти, разом сделали штаны Герта слишком узкими для всего, что до этого помещалось в них без всяких усилий.
«Да, Лелиа! Да! Так все и было!»
Герт прошел по торговой улице, иногда с любопытством заглядывая в лавки, показавшиеся ему знакомыми, или перебирая, задумавшись, какие-то товары на прилавках. Ткани, оружие, золотые украшения… Это была торговая улица особого типа. Не улица гончаров или медников, как в большинстве других городов, а скорее, ярмарка, втиснутая в узость улицы, или гостиный двор, наподобие тех, что строят в Чеане.
— Если у вашей дамы глаза зеленые…
Герт, словно бы, очнулся от зачарованного сна. Оказывается он стоял у прилавка ювелира и рассматривал геммы, которые предполагалось носить на золотой цепочке, как кулон.
— … я бы предложил эту из празема, а если черные…
Тот торговец, которого помнил Герт, выглядел иначе, но оба они — и этот, что показывает сейчас камеи, и тот, у которого Герт хотел купить когда-то подарок для Лелиа, — завозили в Кхе Кхор ювелирные диковинки со всех концов Ойкумены.
— Посмотри! — сказал тогда Герт. — Посмотри, Лелиа! Что скажешь?
На прилавке перед ними выстроились чудесные фигурки животных, с большим искусством вырезанных из драгоценных и полудрагоценных камней.
— Нет! — резко ответила Лелиа. — Мне они не нужны!
Отвернулась и, не оборачиваясь, пошла прочь. Быстро, решительно. Словно спешила убраться отсюда как можно быстрее.
Следовало признать, Герт совершенно забыл эту историю. Даже найдя фигурки зверей в сундучке черного дерева, искренно недоумевал, откуда они там взялись. А взялись они отсюда, из этой самой лавки, куда Герт вернулся уже на следующий день…
Сейчас их осталось всего пять — в конце концов, Герт не стал продавать фигурки, решив оставить себе, — но когда-то он купил дюжину. Куда девались остальные звери, и как эти пять оказались в Бьефе, Герт не помнил, но, возможно, вспомнит потом.
— Благодарю вас, — он вернул камею торговцу и покачал головой, — но сегодня, похоже, я у вас ничего не куплю.
У него вдруг испортилось настроение, чего с Гертом не случалось давным-давно, — даже в той его, прежней жизни, — и он решил вернуться в гостиницу. Выпить вина, полежать, и, может быть даже, вздремнуть — ночь-то предстояла бессонная. Побриться…
«Ну, побриться стоит сейчас и у брадобрея!»
Цирюльников в городе было много, так что Герт наткнулся на одного, едва свернул на следующую улицу. Посидел на табурете, изображая из себя деревянного болвана, пока мастер со всем тщанием брил его и подравнивал отросшие ниже плеч волосы.
— Может быть, господин желает заплести косу?
— Косу? — переспросил Герт.
— Мне кажется, вам пойдет! — предположил брадобрей. — Я бы даже предложил подумать об узкой шелковой ленте. Какого цвета будет ваш костюм?
— Все оттенки фиолетового, — чисто автоматически откликнулся Герт. — Лиловый и темное серебро.
— Замечательно! — обрадовался цирюльник. — Тогда вам подойдет лента аметистового цвета. У галантерейщика в конце улицы как раз есть такие ленты. Послать мальчика?
«Коса? Лента? Отчего бы и нет?»
— Посылайте! — внезапно согласился Герт, и в гостиницу он вернулся не только свежевыбритым, но и с тщательно заплетенной косой.
Настроение улучшилось и, прихватив по пути кувшинчик виноградного бренди — чтобы взбодрить себя еще больше, — Герт поднялся в комнату. И, разумеется, уже через пять минут он сидел около стола, попыхивая трубкой и отпивая время от времени прямо из кувшина, и рассматривал выстроившиеся перед ним на столешнице фигурки животных. Янтарный барс и лиса из золотисто-желтого топаза, нефритовая ласка, волк из темно-коричневой яшмы и малахитовый дракон. Великолепная работа, тонкая резьба, тщательная шлифовка, и камни безупречные.
«Что же с вами не так?» — Герт протянул руку и осторожно коснулся двухдюймовой лисы.
Кончики пальцев ощутили легкое покалывание, на которое Герт раньше не обращал внимания. Впрочем, возможно, раньше покалывания и не было. Он взял фигурку и поднес к глазам. Виртуозная работа! Лисица выглядела, как живая, тем более что в ее случае даже цвет топаза совпадал с естественной окраской меха золотой лисы.
«Ты красавица!» — мысль возникла с естественностью дыхания, и была настолько же искренней, насколько безыскусной.
Красавица. Так и есть! Что ж тут удивительного? Но лиса удивилась. Она повернула голову и посмотрела Герту в глаза. И тогда, он ее узнал.
«Так вот ты кто!» — восхитился он своему внезапному озарению и, следуя интуиции, взял в руки следующую фигуру…
Сон наяву продолжался до тех пор, пока Герт не взял со стола малахитового дракона. Дракон тоже посмотрел на Герта, зевнул, опуская тяжелые веки, и сказал, вколотив свои слова прямо в мозг.
Не блажи!
* * *
По-видимому, он задремал. Спал и снова видел сны, но проснувшись, их уже не помнил. Свеча почти догорела, а за окном смеркалось, и значит, прошло не меньше трех часов. Герт проспал их в крайне неудобной позе, заснув подобно ребенку прямо за столом. Плечи затекли, в горле пересохло, как в Пекле Дакхара, и еще страшно хотелось есть. Голод терзал утробу, как если бы Герт не ел пару — другую дней.
«Ягненок…»
Он встал и, оправив одежду, вышел из комнаты. Его вел запах…
До начала маскарада оставалось еще порядочно времени, и он решил, что может поесть, как следует. Так что ягненок, печеный на вертеле его вполне устраивал. Много мяса, овощей и хлеба и немного вина…
Он был уже в конце лестницы, когда увидел Маргерит де Бройх. Она сидела за столом вполоборота.
«Маргерит? Здесь?»
Еще шаг, и Герт увидел ее спутника. Высокий рыжий увалень с очень бледной кожей сидел лицом к Герту по другую сторону стола.
«А это кто еще?»
Впрочем, Зандер тоже был здесь. Просто он сидел справа, напротив Маргерит, и Герту пришлось спуститься еще на две ступеньки прежде, чем он увидел юношу.
«Ад и преисподняя! Только их здесь не хватало!»
Тем не менее, вежливость требовала подойти и поздороваться.
— Леди Маргерит! — сказал он, приблизившись. — Господа!
Маргерит и Зандер обернулись на голос, их рыжий спутник поднял взгляд.
— Карл! — едва ли не хором воскликнули супруги де Бройх, и их глаза разом стали в пол-лица. Прозрачная голубизна полуденного неба и темная синь неба ночного…
— Мы знакомы? — нахмурился незнакомец. Он явно увидел цепь на шее Герта и, похоже, знал, что это такое.
— Не думаю, — покачал головой Герт. — Я Карл ван Холвен.
— Ремт Сюртук! — представился рыжий, вставая. — Вы чеанский лорд?
— Был им когда-то! — усмехнулся Герт, заметивший, что Ремт Сюртук опоясан кавалерским мечем. — Мои предки владели небольшим имением под Луккой, но теперь это, кажется, территория империи.
— Только не говорите, что имение называлось Бьеф! — прищурился рыжий.
«Даже так?! Да, кто же ты такой, черт тебя подери?!»
— Оно называлось Бьеф, — кивнул Герт, — но это единственное, что я о нем знаю. — Маргерит, Зандер! Как поживаете, друзья?
— Мы… — начала было Маргерит, стремительно теряя цвет лица.
— Ради богов, что с вами случилось, Карл? — воскликнул Зандер, подавшись вперед. Он был бледен, как и его жена.
— Со мной? — удивился Герт. — А что со мной не так?
Он был сбит с толку. Неужели, сеньорская цепь могла произвести на них такое сильное впечатление?
— Мы расстались всего месяц назад…
Теперь Зандер начал краснеть, но Герт историю их отношений обсуждать не желал. Во всяком случае, не здесь и не сейчас. Не при свидетелях.
— И что из этого следует? — спросил он, еще не понимая, о чем, собственно, речь.
— Я бы сказала, — вступила в разговор Маргерит, — что вы выглядите так, словно с тех пор прошло несколько лет.
— В каком смысле? — опешил Герт.
— В прямом! — воскликнул Зандер. — Маргерит права! Господин Сюртук, как вы думаете, сколько лет нашему другу?
— Лет двадцать пять? — спросил рыжий. — Или вы просто плохо выглядите?
«Двадцать пять?!» — еще недавно ему не давали больше семнадцати.
— Не знаю, о чем вы говорите, — сказал он, беря себя в руки, — но мне срочно нужно посмотреться в зеркало.
— У меня есть, — предложила Маргерит, — но оно маленькое.
— Любое!
— Пожалуйста! — она достала из кошеля на поясе резной костяной футляр и протянула Герту.
«Да, что же они на меня так смотрят? Я им что?..»
Он откинул крышку и заглянул в крошечное зеркальце, словно в колодец, на дне которого вода отражает звезды и луну.
«Да, от такого можно и умом тронуться…»
Это было его лицо. Несомненно, его. Вот только этому Карлу было никак не меньше двадцати пяти. Ну, может быть, и двадцать три, хотя трудно сказать наверняка. Зрелый мужчина, а не мальчик. Те же черты, что и у юноши Карла, но жестче, определеннее. И морщинка между бровей. И еще пара — в углах глаз. Да и сами глаза… Они как были, так и остались серыми, но чуть потемнели, стали внимательнее и холоднее. Этот Карл был больше похож на лорда Неизбежность, когда тот начинал свое возвышение…
«Любопытно!» — Герт уже взял себя в руки. Паники не было. Да и с чего вдруг? Ну, повзрослел. Но ведь не состарился! Жив, здоров. Все еще молод и красив.
— Да, — сказал он вслух, возвращая зеркальце Маргерит. — Любопытно, но не смертельно! Как думаете, Маргерит, я стал выглядеть хуже?
— Нет, но…
— То есть, по вашему мнению, теперь я не способен вскружить голову женщине?
— Думаю, можете… — Теперь покраснела и она. — Но как это возможно?
— Не знаю, что вам сказать, Маргерит! — развел руками Герт. — Я даже не знаю, когда это со мной произошло. Последним из тех, кто знаком… с моим лицом, был Шенк, но мы не виделись больше недели.
— Э… — подал голос Ремт Сюртук. — На пару слов тет-а-тет, а?
— К вашим услугам, господин Сюртук!
— Хорошо! — Рыжий обогнул стол и, подхватив Герта под руку, увлек на открытую веранду.
— Что у вас с Маргерит? — спросил рыжий, когда они остались одни.
— А что у вас за имя? — вопросом на вопрос ответил Герт, радуясь в душе, что его заподозрили в романе с женой, а не с мужем.
— Имя как имя! Но если вам не нравится… Дуэль? Здесь и сейчас, а?
— Квиты! — усмехнулся Герт. Ремт Сюртук начинал ему нравиться. — Кто вы им?
— А вы?
— Я познакомился с супругами де Бройх на Чумном тракте вблизи дороги из Семиградья, — объяснил Герт. — Мы шли вместе до Ладжера.
— Так вы тот анонимный герой, который двигается быстрее альвов? — прищурился рыжий.
— Художественное преувеличение! — отмахнулся Герт. — Итак, вы?..
— Я добрый дядюшка…
— Со стороны де Бройх или со стороны Гернов?
Это был пробный камень. Герт опасался назвать фамилию Ланцан, так как все еще не знал, кто таков этот Ремт Сюртук. Но если он посланец Норны Гараган, то должен знать, что Ланцан и Герны, по сути, одна семья.
— Вы меня заинтриговали! — Рыжий отступил на шаг и осмотрел Герта с головы до ног. — А так и не скажешь! К слову, вы в курсе, кому на самом деле принадлежал Бьеф?
— Возможно, — уклонился от прямого ответа Герт.
— Даже так… — Казалось, ответ Герта оказался для собеседника совершенно неожиданным.
— Послушайте, господин Сюртук, ну что мы, как дети, ходим вокруг да около. Скажите мне, кто вы Зандеру и Маргерит, и наша беседа станет более продуктивной!
— Могу поспорить, что этот стиль мне знаком!
— Это вряд ли, — вздохнул Герт. — Итак?
— Меня послал встретить господина и госпожу де Бройх их дальний родственник, решивший взять на себя заботу об их будущности. Уф!
— Спасибо, господин Сюртук! Откровенность за откровенность. Дней десять назад мне рассказали, что с севера едет один молодой человек, в жилах которого течет древняя кровь…
— Продолжайте, — нахмурился рыжий.
— Еще мне сказали, что его прибытия где-то на западе ожидает один весьма влиятельный человек… из клана Гернов, кажется…
— Это все?
— Увы, нет, — признался Герт. Видят боги, он не хотел этого говорить, но не мог и не сказать. — Учитывая обстоятельства, вам, скорее всего, потребуется помощь. Мой меч — это всего лишь еще один меч, но это лучше, чем ничего!
— Вы благородный человек, лорд ван Холвен! — с ноткой патетики в голосе воскликнул Сюртук и вновь улыбнулся улыбкой идиота.
— Так, что у вас с девочкой? Любоффф? — спросил он через мгновение, резко меняя тему разговора.
— Глупости! — отрезал Герт.
— А с мальчиком?
— Вы в своем уме?
— Нет! — радостно засмеялся Ремт Сюртук. — Не в своем!
— Тогда, — предложил Герт, — давайте закроем эту тему. Ребятишки мне не безразличны, это правда…
— Ребятишки? А Маргерит говорила, что анонимному герою лет семнадцать…
— В чем вы меня подозреваете, господин Сюртук? — прямо спросил Герт.
— Даже и не знаю… Во всем понемножку.
— Я предложил вам помощь, но навязываться не стану. — Герту этот разговор стал вдруг в тягость, к тому же ему хотелось, остаться одному. Надо было подумать. Осмыслить случившееся. Попробовать понять. Произошедшие изменения не могли быть случайностью, но тогда что это было?
— Любезность за любезность, — Рыжий смотрел серьезно и говорил сейчас совсем другим тоном. — Я знаю, как минимум, о двух причинах такого… скажем так, такой неожиданной метаморфозы. Ну, вы понимаете меня?
— Продолжайте, прошу вас! — сразу же откликнулся Герт. — Я вас внимательно слушаю!
Это, и в самом деле, была любезность. Сам он не знал ни одной такой причины.
— Мне кто-то рассказывал, что существует особый род магии. Он называется «плетением теней». Не приходилось слышать?
— Нет.
— Верю! Впрочем… Речь шла, кажется, о своего рода маскировке. Так, что, прибегнув к магии, вы начинаете выглядеть совсем не так, как должны. Маска. Чужая личина, где-то так! Но иногда — и по разным причинам — плетение распадается и маска спадает…
— А вторая причина? — с надеждой спросил Герт, поскольку первая к его случаю явно не подходила. Он ведь не маску надел, а в чужое тело попал.
— Значит, нет? Что ж… кое-кто утверждает, что со времен «до Потопа» в Ойкумене сохранились вещи силы. Не буду врать, что знаю, что это такое. Но те, кто рассуждает о подобных вещах, полагают, что предметы эти созданы первородными и служат только им. Простые же смертные, взявшиеся колдовать с помощью сих магических инструментов, расходуют слишком много жизненных сил. И, если не умирают сразу, то успевают состариться раньше, чем закончится их волшба. Так рассказывают.
— Спасибо! — сухо поблагодарил собеседника Герт. — Но, похоже, должно существовать и какое-то другое объяснение.
— Возможно, — пожал плечами Ремт Сюртук. — Все возможно… Возможно даже, что я воспользуюсь вашим любезным предложением, лорд ван Холвен, — улыбнулся он. — А там, глядишь, я сведу вас с моим приятелем… Он чернокнижник, знаете ли…
«И зовут его ди Рёйтер?»
— Как зовут вашего друга?
— Упс! — ухмыльнулся Ремт Сюртук. — Вы и его знаете?
— Пока я не знаю ничего, но если вы скажете…
— С какой стати?
— Ради всего святого! — взмолился Герт, хотевший получить хоть один ответ на множество вопросов, возникших у него в ходе этой более чем странной беседы.
— Жаль вас разочаровывать, — пожал плечами собеседник, — но у меня нет ничего святого.
— Вы атеист? — вполне искренне ужаснулся Герт.
— Ну, не до такой же степени! — рассмеялся рыжий. — Скорее всего, меня следует считать шаманистом.
— Верите в духов?
— В одного! И довольно разговоров, лорд ван Холвен. У вас же во рту пересохло!
И в самом деле, о голоде и жажде Герт как-то забыл, но стоило ему об этом напомнить…
— Вижу, что угадал, — ухмыльнулся Ремт Сюртук. — Давайте вернемся к нашим «ребятишкам», и я угощу вас отличным вином! Идет?
Герт все-таки поел этим вечером мяса и выпил вина, но не один, как предполагал прежде, а в компании супругов де Бройх и Ремта Сюртука. Впрочем, Ремт почти не ел, да и пил на удивление мало. Странный человек, одним словом, но у каждого свои скелеты в шкафу. А с печеным на вертеле ягненком они управились и втроем. Сколько там и было-то того мяса? Костей и то больше!
Однако ели по большей части молча. Разговор не клеился, и за столом витало чувство неловкости.
— Кстати, Карл, — спросила вдруг Маргерит, — что вы делаете в Кхе Кхоре?
— Приехал на Большой маскарад.
Это было очевидно, но нужно же поддерживать разговор!
— Так вы будете на маскараде? — вежливо поинтересовался Зандер. — Вас пригласил король?
— Не думаю, что его величество знает о моем существовании, но одна знакомая дама замолвила за меня словечко. Да, я буду на маскараде, а вы?
— Мы тоже! — улыбнулась Маргерит. — Господин Сюртук достал для нас приглашение!
— Что ж, — Герт встал из-за стола и вежливо поклонился, — увидимся в замке!
На этом и расстались.
2. Королевский замок Кхе Кхор, двенадцатого цветня 1649 года
Фарфоровые маски. Серебряные личины и лица из набивного шелка. Бархатные полумаски и расписные платки, закрывающие лицо до глаз.
«Чужой в стране чужих…»
В парке горели факелы и костры. Было жарко и светло, и всё — предметы и люди — было окрашено в огненные тона: листва деревьев и гравий дорожек, мраморные статуи и прогуливающиеся по аллеям дамы и кавалеры. Блики пламени играли на неживых лицах, отражались в золоте и драгоценностях, в глазах, прячущихся за прорезями масок. Тут и там повара жарили мясо и запекали рыбу, на декорированных цветными тканями столах были расставлены блюда и подносы с закусками, вазы с первыми фруктами и кувшины с вином.
Герт шел среди людей, которых не знал и которым был незнаком. Серебряная маска скрывала лишь верхнюю часть лица, лоб и нос. Рот он оставил открытым, чтобы есть и пить без опасения быть узнанным, хотя от кого прятался и зачем, не знал и сам. Он подошел к одному из буфетов, спросил у слуги бренди, но получил виноградную водку, что тоже неплохо, но не совсем то, чего хотел Герт. Выпил, постоял, переживая прохождение огненной волны, оценил послевкусие, пришедшее после того, как его отпустило, и закусил крохотным пирожком с изюмом и корицей.
— Я узнала тебя, маска! — он не слышал этого голоса раньше, но узнал легкий, почти неуловимый акцент.
— Я видел тебя сегодня в городе, — ответил Герт, оборачиваясь к женщине с великолепно расписанным фарфоровым лицом. — Ты красавица!
— Ты знаешь алвагир? — удивилась маска, и было от чего. Оказывается, Герт непроизвольно заговорил с ней на языке альвов.
— Как видишь, — чуть поклонился Герт. — Как ты меня узнала?
— Ты двигаешься иначе, чем другие, а как ты узнал меня?
— Акцент…
— Акцент? Боги! Я живу здесь уже двадцать лет!
— Очень легкий, — признал Герт.
— А вот твой говор я не различила. Откуда ты? Хотя о чем я спрашиваю? Ты же не альв.
— Я жил с альвами… долго… далеко на востоке.
— В Вейской земле?
— Да, — подтвердил Герт. — Ты одна или с кавалером?
— Я замужем.
— Муж знает?
— Нет, да и незачем… но он стал стареть.
— А ты нет…
— А я нет. Ты же знаешь…
Он знал. Альвы живут дольше, чем люди, и стареют медленно.
— … Придется уйти. Вот дети подрастут, и пойду.
— Куда?
— Не решила пока, но, наверное, в Решт или Ливо, подальше от этих мест.
— Возможно, я буду тогда в Реште или Чеане, — осторожно сказал Герт. — Не знаю пока, как меня будут звать, но ты всегда будешь желанной гостьей. Увидишь меня, узнаешь — приходи! Помогу, чем смогу.
— Знаю, не обманешь, — женщина сделала еще шаг, приблизившись к Герту вплотную, и подняла неживое лицо вверх — Хочешь меня?
Соблазн был велик. Прожив с альвами полжизни, он так и не завел себе женщину из них.
— Только поцелуй!
— Ты решил. Пойдем!
Они легко растворились в тенях и вскоре оказались в полумраке за огромным кустом сирени. Красавица подняла маску, открывая лицо, и Герт поцеловал ее в губы, впервые узнав вкус альвского поцелуя.
«Счастливец!» — подумал он о ее муже и разорвал поцелуй.
— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой! — сказал он, отступая от женщины.
— Ты полон магией, кавалер! — прошептала она через мгновение. — И твой поцелуй, словно кубок крепкого вина. У меня кружится голова. Прощай! — И альва исчезла среди деревьев.
«Надо же!»
Раньше ему никогда не приходило в голову, что альвы могут вот так запросто жить среди людей. Казалось, что между двумя расами воздвиглась непреодолимая стена. И дело даже не в вековой вражде конкурирующих видов. Предполагалось, что иные — древняя кровь Ойкумены — не зря так называются. Они другие. Иные. Отличные от меня и тебя. Оказалось, ошибка. Могут жить среди людей, и живут. И дети общие родятся. Так в чем, спрашивается, отличие? В размерах, красоте, длинном веке?
Герт был рад знакомству. Увидев и опознав альву сегодня днем в городе, он удивился, но, разумеется, у него даже мысли не возникло, подойти, познакомиться, спросить, кто она и откуда. Подумал с сожалением — не судьба, и пошел своей дорогой. Но у Судьбы оказались другие планы. Свела, познакомила, и, знать, не случайно и неспроста. У Герта, вообще, ничего случайного в жизни теперь не происходило, и он снова подумал о шлейфе удачи, что тянется за ним с того самого мгновения, когда болт, нацеленный ему в спину, пролетел мимо…
* * *
Звучала музыка. Много музыки. В разных местах парка и в самом замке играло сразу несколько оркестров. На площадке перед лестницами, поднимающимися к замковому двору, танцевали сарабанду, в двусветном зале дворца — павану.
— Танец, кавалер? — Герт узнал ее и по голосу и по запаху, да и фигуру Бебиа не смогла скрыть.
Роскошное тело в расписных шелках. Есть на что посмотреть, и обнять ее настоящее удовольствие. Но Бебиа не хотела обниматься, она хотела танцевать. Впрочем, сарабанда танец соблазнения и не исключает возможности обнять партнершу.
Герт увлекся. Танцевать оказалось таким же безумием, как любить. Нежность и страсть входили в тело со звуками музыки, растворялись в крови, кружили голову. Шаг, еще один, перехват рук, и свободная рука скользит по бедру женщины. Они сближаются, и он чувствует грудью ее грудь, и жар тел проникает сквозь все слои ткани, сколько бы их ни было, а под ладонью упругий зад…
— Ты собираешься отыметь меня прямо здесь посреди танца?
Нет, разумеется. Не собирается. Это просто безумие.
«Безумие!»
Безумие? Всего лишь искусство соблазна, которым женщина владеет, как музыкант смычком.
— Прекрати! — приказывает он, приходя в ярость, и женщина вдруг уступает. Она отступает и склоняет голову.
— Прости, Карл! Я не должна была этого делать.
— Иди! — слова срываются с губ с естественностью дыхания. — Я позову, если ты мне понадобишься…
* * *
«Что это было?»
Герт прислонился к дереву. Его лоб пылал.
«А на что это похоже?»
В густом жарком мареве мимо него проплывали смутные тени людей. Мужчины и женщины, дамы и кавалеры…
«Похоже на власть…»
Власть? Но разве он ищет власти?
«О, я был к ней так близок! Только руку протяни…»
Но это случилось давно, и сейчас лишь затухающее эхо минувших сражений напоминало о былой славе. Ни славы, ни памяти, ни доброго слова.
«Бебиа! — напомнил он себе. — Я должен думать о ней…»
Но думать стало тяжело. Горячий воздух с трудом находил путь в легкие.
«За все надо платить!» — верная мысль, но к чему она сейчас?
— Не знала, что это возможно, кавалер, но вы снова сменили запах!
«Хозяйка туманов… Повелительница морока…»
Микулетта не пыталась спрятаться под маской. Она была слишком стара для этих игр. Исполнена власти и презрения. Поэтому всего лишь полумаска на длинной ручке.
— Чем же я пахну теперь? — спросил Герт, с трудом переводя дыхание.
— Вы пахнете оборотнями, мой лорд, властью и соблазном, и я не знаю, что это означает.
«Оборотни?» — Герт посмотрел на танцующих и увидел их всех…
Два волка, вернее, волк и волчица, — волшебница и арлекин, — ласка, одетая наемником, и барс, нарядившийся купцом…
«Боги!»
Оставалось лишь додумать мысль, но именно это у него никак не получалось.
— Ты окутала меня мороком? — спросил он Микулетту.
— Как плащом, — грустно усмехнулась она. — Когда-то, Карл, у меня был любовник. Кажется, я рассказывала о нем у костра, а потом вы сказали, что он умер…
— Мне жаль…
Но было ли ему жаль? Герт, тот Герт, что пережил славу и поражение, постепенно исчезал. Он растворялся в прошлом, и на его месте вырастал другой Герт. Человек, который ни о чем не сожалел, и никого не любил. Он лишь помнил и ненавидел. Оказалось, что прежняя ненависть никуда не делась, она лишь остыла, став холодной, как лед. Гнев не раздувал больше пламя под котлом с этим ужасным варевом…
— Вам не жаль! — покачала головой графиня. — Но это пустяки! Сожаления не отравляют вам кровь. А господин Шазар писал стихи. Не правда ли, в это трудно поверить?
— Отчего же! — Герт почувствовал, как холод, поднявшийся из глубины сердца, выдавливает из него морок, как воду из губки. — Я даже знаю пару строф. Ты окутала меня мороком, как плащом, затопила мой разум туманами, похитила сердце…
— Остановитесь! — показалось, что Микулетта задыхается. — Вы не можете этого знать! Никто не знал… Кто вы, Карл?
— Баловень судьбы? — предположил Герт.
Его голова окончательно очистилась. Он, словно бы, протрезвел — если, конечно, был пьян, — или очнулся от забытья, если Микулетта, и в самом деле, напустила на него морок. Его взгляд прояснился, и мысли потекли спокойно и ровно.
«Ремт Сюртук!»
Рыжий сказал, что не знает, как выглядят вещи силы, но он лукавил. Не договаривал.
«Он что-то знает? Знает меня? Которого из двух?»
Ремт и сам был загадкой.
«Как он сказал? Они берут жизненную силу? Но я не умер и не заболел. Я всего лишь немного повзрослел».
И тут Герт постиг сразу две простых истины. Он не повзрослел. Просто жизненный опыт прежнего Герта неожиданно раскрылся в Карле, как если бы мальчик, и в самом деле, прожил жизнь Герта, испытав любовь и ненависть, войну и страсть, боль, отчаяние, торжество! Такой опыт бесследно не проходит. А не умер он, не заболел и не сошел с ума, потому что в жилах Карла течет кровь Ланцанов. А семья Ланцан происходит от одного из старых кланов, и оборотни среди них не редкость.
Головоломка предполагала одно верное решение. Загадка имела ответ! И он был настолько очевиден, что оставалось лишь недоумевать, как Герт мог этого не понять? Фигурки зверей, вот в чем дело. Лелиа не захотела на них даже смотреть. Не прикоснулась. Ушла прочь. А он? Отчего это не случилось с ним шестьдесят лет назад? Не оттого ли, что Карл не Герт, и Герт не Карл.
«И еще я никогда не спал с женщиной — оборотнем».
Герт не спал. А вот Карл спал…
«И не встречался с кем-то из истинных Древних. А камни, — вспомнил он вдруг, — камни называются оборотными… Он так и сказал, оборотные камни…»
Много лет назад за бутылкой вина в придорожной корчме что-то такое рассказывал не кто иной, как Гвидо ди Рёйтер. Они встретились случайно, знали друг друга плохо, но все-таки были знакомы. А под вино — они коротали в харчевне ночь, — молодой Гвидо рассказывал Герту удивительные истории. Он был хорошим рассказчиком, этот Гвидо, и, по-видимому, много читал…
— Я что-то пропустила?
— И да, и нет! — развел руками Герт. — Я кое-что обдумывал… Вы ведь не вампир, графиня?
Уж это он бы про нее знал. Невозможно любить женщину и не узнать, что она…
— Вампир? У вас богатое воображение, мой друг!
— Да, да, — покивал Герт. — Выходит, это правда, что Горны происходят от Элид Лэ? Вы урожденные элиды. Я прав?
На западе, в Чеане и в Загорье существовала легенда о богине Элид Лэ, сошедшей к людям с Высоко Неба и оставшейся с ними навсегда. Она потеряла бессмертие, но зато оставила потомство. Так вот, среди прочего, Элид Лэ читала по крови, что бы это ни значило на самом деле, и умела наводить морок. Так о ней рассказывали, и, судя по всему, не зря.
— О, как! — Микулетта попыталась скрыть за иронией свой испуг. — Так я, по-вашему, богиня?
— Наверное, когда вы были молоды… — улыбнулся Герт.
— Льстец! Глупости! И не вздумайте рассказывать эти сказки кому-нибудь еще!
Но он не сомневался, что камень попал в цель. Надо же, за одну ночь, — которая, к слову, еще не закончилась, — Герт повстречал альву, живущую среди людей, станцевал с женщиной-лисой, и переговорил накоротке с одной из легендарных элид, которую, к слову, он когда-то любил. Причем, любил во всех смыслах.
«Ох, грехи наши тяжкие!» — подумал он, провожая взглядом Микулетту. Печалился ли он? Возможно. Сожалел? О чем? Эта история, как и множество прочих, осталась в прошлом. Там ей и место.
3. Королевский замок Кхе Кхор, тринадцатого цветня 1649 года
Герт не знал, сколько прошло времени, да и не хотел знать. Много или мало, час или два — какая разница? Счастливые часов не наблюдают, не правда ли? А он был счастлив. Волшебство Большого Маскарада действовало на него точно так же, как и на всех других обитателей этой ночи. Поднимало настроение, разгоняло кровь, звало раствориться в себе, отдавшись без остатка весеннему колдовству.
Герт бродил по аллеям парка, пил вино и танцевал вместе с другими мужчинами джигу, шутил с незнакомками и гадал, насколько молоды и красивы дамы, скрывающиеся под масками. Эта или та, фея, пастушка или богиня…
Он как раз проходил мимо трельяжа, увитого побегами дикого винограда, когда услышал за зеленой стеной женский вскрик.
— Сударь, вы делаете мне больно!
— Не говори, нет, голубка! — возразил мужской голос, в котором звучали, смешиваясь, власть, жестокость и черная похоть. — Ты же сама хочешь, милая, разве нет?
— Я…
— О, я заставлю тебя говорить совсем другие слова! — рассмеялся мужчина. — Ты будешь блеять, как коза, милая, или мычать, как корова! Ну же, голубка, задирай свои юбки, ну!
«В самом деле?» — Герту показалось, что сцена надуманна, и что актеры попались на редкость бесталанные.
Тем не менее, он положил руку на эфес меча и, опрокинув ударом ноги деревянную решетку, шагнул в полумрак, под деревья, откуда слышались голоса. Он не мог не вмешаться, но его опередили.
— Прекратить!
В колеблющемся свете факела Герт увидел мужчину и женщину, замерших в недвусмысленной позе насилия. Негоциант и жрица Единого. Еще несколько мужчин и женщин вышли на шум, но остановил насилие — если это действительно было насилие, — высокий мужчина в костюме охотника.
— Прекратить! — потребовал «охотник».
— О чем ты, парень? — «негоциант» с силой отшвырнул от себя женщину, и положил руку на рукоять меча.
— Я Дэвид ен Яанс, дворянин из Шагора, — представился «охотник», театральным жестом снимая шелковую полумаску. — Оставьте женщину в покое, кавалер, поднимите маску и назовитесь, чтобы я знал, кого убил!
— Хочешь со мной сразиться? — «Негоциант» оказался крупным мужчиной, не уступавшим в росте ни ен Яансу, ни Герту, но превосходивший их дородностью.
— Непременно! Есть возражения?
— Твоя взяла! — вздохнул «негоциант» и оглянулся на женщину, которая так и осталась лежать, распростертая на земле. — Иди, голубка, полетай пока, — ухмыльнулся он, снимая маску, — но так и знай, милая, я тебя еще найду! Найду и отымею!
— Вы продолжаете упорствовать в своей дерзости? — холодно поинтересовался «охотник».
— Пустяки! Я открыл лицо, что-то еще?
— Назовитесь, — предложил мужчина, которого Герт собирался искать в Шагоре. Свет факела освещал обоих: «негоцианта» и «охотника». Их разделяли всего несколько шагов.
Одет богато… — вспомнилось Герту. — Блондин, глаза голубые. В левой мочке серьга с алмазом, на поясе — меч. Говорит с каким-то акцентом…
Цвета его глаз Герт разглядеть не мог, но волосы у ен Яанса, и в самом деле, оказались светлыми. Серьга, меч… И акцент, которого не знал Лунд, но сразу же узнал Герт. Так говорят жители чеанского Нирена или западных провинций Ливо.
— Пойдете на убийство, кавалер ен Яанс? — ухмыльнулся насильник. — Здесь? В замке короля? Впрочем, вы ведь этого и добивались. Ладно! — бросил он и обернулся к собравшимся. — Для протокола. Я Гектор ван дер Вейнгард граф Орора.
— Да, мне все равно, кто бы вы ни были! — ответил ен Яанс, но Герт догадывался, что «охотнику» не все равно.
«Имя графа ему знакомо… Экий поворот винта!»
В эту ночь случилось уже достаточно чудес, но что делать с этим особенным чудом, Герт пока не знал.
— Значит, дуэль по всем правилам?
— Закон есть закон! — пожал плечами ен Яанс. По всей видимости, он хотел выглядеть равнодушным, но Герт видел, он возбужден, и это отнюдь не простое возбуждение, вызванное гневом, возмущением, добродетельной яростью. Что-то здесь было не так, но, не зная подробностей, так сразу и не разберешь.
— Мне понадобится немного времени, чтобы найти секунданта. Как смотрите?
— Вы назвались при свидетелях, — кивнул ен Яанс на Герта. — Идите и возвращайтесь скорее, мне не терпится вас наказать!
— Составите мне компанию, кавалер? — спросил он Герта, когда граф отошел достаточно далеко.
Женщина между тем тоже исчезла, хотя Герт все еще слышал, как она торопливо уходит вглубь парка. Она не казалось напуганной, и это была еще одна странность, которую следовало иметь в виду.
— Составить компанию? — повторил он за ен Яансом. — Отчего бы и нет?
Герт снял маску.
— Карл ван Холвен, к вашим услугам!
— Тоже чеанец? Совсем хорошо! — протянул ему руку «охотник». — Я Дэвид ен Яанс из Шагора, к вашим услугам.
«Значит, действительно чеанец, хотя и живет в Шагоре».
— Я как раз направляюсь в Решт, — сказал Герт, пожимая руку человеку, который оплатил убийство Карла.
— Отлично! — воскликнул ен Яанс, и его голос прозвучал вполне искренно. — Поедем вместе. Вы бывали в наших краях?
— Да, — кивнул Герт. — Кое-где.
— Тогда я буду вашим проводником, лорд ван Холвен.
— Зовите меня Карлом! — предложил Герт.
— Тогда, я для вас Дэвид, Карл!
Тем временем поляна, на которой стояли Герт и ен Яанс, постепенно наполнялась людьми. Кто-то стал свидетелем конфликта с самого начала, внимание других привлекла поваленная шпалера и громкие голоса участников конфликта, а дальше — больше, как снежный ком, катящийся с горы. Люди останавливались из любопытства или потому, что увидели знакомых. Кто-то кликнул слуг, принести еще факелов, а кто-то другой попросил заодно и вина. Праздник продолжался, и дуэль могла стать еще одним развлечением этой ночи.
«Ван дер Вейнгард… Откуда мне знакомо это имя?»
Был кто-то с таким именем. Когда-то. Давно. Именно здесь, в Кхоре! Кто-то в штабе Грегора? Или в его, Герта, свите?
«Не помню, а жаль!»
— Могу я узнать, что здесь происходит? — Человек, задавший вопрос, не носил маски и был одет в цвета дома Грегоров.
— Надеюсь, в Кхоре дуэли не запрещены? — спросил Герт.
— Не запрещены, если посредник признает основательными вызвавшие ее причины, — сухо ответил мужчина. — Я Виктор де Аркаис, лейтенант королевской гвардии, и это я уполномочен решать этот вопрос именем короля.
— То есть, вы и есть посредник? — уточнил ен Яанс.
— Да, это так! — подтвердил лейтенант. — Кто собирается драться?
— Я, — ответил ен Яанс.
— И я! — граф Орора как раз вернулся на поляну в сопровождении двух мужчин. — И разумеется, наши секунданты.
Драться на дуэли не входило в планы Герта, но и отказаться он не мог. Если один из секундантов хотел обнажить меч, второй обязан был ответить на вызов. Дело чести, и все такое.
— Ваша светлость! — склонился в поклоне лейтенант.
— Оставьте! — отмахнулся ван дер Вейнгард. — Сегодня ночью я всего лишь граф Орора.
— Итак? — посмотрел он на ен Янса.
Сейчас граф не казался злодеем. Нормальный кавалер средних лет. Большой, сильный, в меру ироничный…
— Вы злодей, граф! — сказал ен Яанс, повышая голос.
— Не надоело? — поинтересовался граф. — Кстати, ен Яанс, не для протокола! У вашей сестры отвратительно тощий зад!
«Сестра? Мило…»
— Я вызываю вас на поединок, граф! — чеанца слова графа задели, но он старался из себя не выходить.
— Вызов принят! Кто ваш секундант?
— По-видимому, я, — выступил вперед Герт.
— Вы… Как вы сказали вас зовут?
— Карл ван Холвен, ваша светлость! — поклонился Карл.
— Не стоит! — покачал головой ван дер Вейнгард. — Не светлость. Не сейчас… Впрочем! Ен Яанс, дружок, позволишь мне переговорить с твоим секундантом накоротке?
— Правила позволяют! — счел нужным вмешаться гвардеец.
— Лорд! — пригласил Герта ван дер Вейнгард, и они отошли на несколько шагов в сторону.
«Дежавю?»
По ощущениям чистое дежавю, ведь это был уже второй незнакомец, захотевший переговорить с Гертом тет-а-тет.
«Двое за один вечер! Интересный расклад!»
— Знаете, кто я? — спросил граф, когда они оказались одни.
— Не знаю.
— Я сын князя Иана де Сагер. Старший сын и наследник.
Это было сильное заявление, потому что, как успел узнать Герт, в нынешнем Кхоре было только три человека, по отношению к которым король — всего лишь первый среди равных. Три Великих князя. И один из них, как теперь выясняется, ван дер Вейнгард.
— Ваш отец случайно не приходится кузеном Виктору Грегору? — спросил Герт, он только что вспомнил то, что безуспешно искал в памяти всего лишь несколько минут назад.
«Мальчик Иан! Ну, кто бы мог подумать!»
— Верно! — Не без удивления подтвердил Вейнгард. — Двоюродный брат, если быть точным. Но дело не во мне, кавалер, а в вас. Вы уверены, что происходите из Чеана? Знаете своих родителей? Других родственников?
«Любопытный вопрос! — отметил Герт. — И с чего вдруг такой интерес к моей персоне?»
— Я на кого-то похож? Кого-то вам напомнил?
— Так что насчет вашей семьи? — вопросом на вопрос ответил граф.
«Моя семья! — восхитился Гедрт. — И как я сам об этом не подумал? Моя семья, черт подери, это я сам!»
— Полагаю, что мне известно достаточно, — осторожно сформулировал свой ответ Герт.
— Что ж… ваше право! — вздохнул Вейнгард. — Но вот, что мы сделаем. Если я переживу эту ночь, если вы ее переживете, приезжайте в Сагер. Мой замок стоит прямо на берегу Аттера. Чудное место! Не пожалеете!
Странный разговор, и не менее странное его завершение.
— Спасибо за приглашение, — сдержанно поклонился Герт. — Я обязательно им воспользуюсь… если позволят обстоятельства.
— Один вопрос! — остановил он ван дер Вейнгарда, когда тот уже поворачивался. — Вы сказали, что та женщина сестра лорда ен Яанса. Это была фигура речи?
— Это была его сестра, — хмыкнул граф. — Вероника.
— Я в недоумении! — признался Герт.
— Не берите в голову, кавалер! Старинная вражда, кровная месть, вендетта. Знаете, как это бывает?
— Знаю!
— Тогда, к оружию!
* * *
В пару к Герту встал молодой мужчина. Худощавый, но широкоплечий. Длинноногий и длиннорукий. Одним словом, настоящий фехтовальщик.
— Зачем мы деремся? — спросил Герт, сбрасывая камзол и начиная расстегивать колет.
— Я думаю, не зачем, а для чего, — предположил мужчина, назвавшийся Родригом Дрю. — Для удовольствия!
— Значит, не до смерти? — уточнил Герт.
— До первой крови, как считаете? — предложил соперник.
— Считаю разумным! — согласился Герт.
— Постойте!
Герт оглянулся. На краю импровизированного дуэльного поля, но несколько в стороне от других зрителей, стояли клоун и фея.
— Лорд ван Холвен! Карл! — позвала Маргерит.
— Мои юные друзья, — кивнул на них Герт. — Оставлю вас, кавалер, буквально на мгновение.
— Не торопитесь! — улыбнулся Дрю. — Ночь длинна, успеем еще пролить кровь!
— Благодарю вас! — Герт кивнул и отошел к Зандеру и Маргерит.
— Карл! — голос Зандера дрогнул, и у Герта по спине прошел озноб. — Карл, вы, в самом деле, намереваетесь драться?
— Это не обсуждается!
— Но это безумие! — возразила Маргерит.
— Всего лишь жизнь.
— Я хочу попрощаться с вами наедине! — твердо сказала Маргерит и, взяв за руку, отвела Герта в сторону.
— Вас могут убить…
— Это вряд ли! — улыбнулся Герт.
— Я хочу, чтобы вы знали…
— Вы мне тоже нравитесь! — Герт взял ее руку и поцеловал пальцы. — Надеюсь, Зандер на меня не обидится!
— Мне все равно! — голос Маргерит просел и разом охрип.
— Я вас люблю! — добавила она тихо. — Идите, Карл! И… и постарайтесь уцелеть!
«Шенк был прав! Но, ради всех святых, чем я заслужил любовь этой девочки?!»
— Карл! — Маргерит отошла, но теперь рядом с Гертом возник Зандер.
— Я знаю, все это крайне неловко… — сказал он. — Не знаю даже, что сказать! Я…
— Не продолжайте! — остановил его Герт. — Мы оба были… одинаково опрометчивы. Но, согласитесь, Зандер, у этой истории нет разумного продолжения. Что скажете?
— Не знаю, что сказать, — повторил Зандер. — Но думаю, вы должны знать, Карл, я вас люблю! — и, резко отвернувшись, Зандер вернулся к своей жене.
Что у вас девочкой? — спросил тогда Рыжий. — А с мальчиком?
«Да, что, черт возьми, со мной сегодня творится?!» — Герд готов был бежать сейчас, куда глаза глядят, но, увы, долг звал его вернуться на дуэльное поле. Долг, честь, и прочая ерунда.
