Глава 7

Удача

Вуди: Ох, Базз, лихо ты шмякнулся! У тебя, видно, каша в голове!

Базз: Нет, Вуди, у меня впервые ясность в голове. Ты был прав, я не Астрорейнджер, я всего лишь дурацкая маленькая никчемная игрушка…

Вуди: Погоди-ка минутку. Быть игрушкой куда лучше, чем… м-м-м… Астрорейнджером.

Базз: Скажешь тоже!

Вуди: Нет, правда. В том доме живет мальчик, который души в тебе не чает — и не потому, что ты Астрорейнджер, а потому что ты — игрушка. Ты ЕГО игрушка!!!

Из мультфильма «История игрушек»

Через несколько месяцев 1991 года после интервью с Гейтсом и Джобсом я переехал с семьей в Токио, чтобы возглавить азиатское бюро Fortune. Отчасти мое согласие на это назначение было связано с тем, что в начале 1990-х в компьютерной отрасли явно наступил застой. Microsoft и Intel (которые все чаще объединялись в аббревиатуру Wintel) выиграли все конкурентные войны. Инновации глохли, а будущее представлялось игрой по урезанию расходов и оптимизации различных клонов ПК. Их в изобилии предлагали Dell, Gateway, Compaq и HP. Что касается Apple, то про компанию просто забыли.

Однако к моменту моего возвращения в Кремниевую долину три года спустя многое изменилось. Билл Клинтон сменил на президентском посту Джорджа Буша. Состояние Билла Гейтса превысило отметку 10 миллиардов долларов, и он «подвинул» Уоррена Баффета в звании самого богатого человека в мире, по данным журнала Forbes. Джон Скалли был уволен из Apple (хотя это не изменило положения дел в компании). Netscape Communications выпустила бета-версию первого коммерческого интернет-браузера (получившего впоследствии название Navigator). В обиход обычных людей вошли понятия «Всемирная паутина», «дотком» и URL. Было понятно, что интернет способен произвести революцию в компьютерной области — хорошая новость для журналиста, пишущего о технологиях и бизнесе! Компьютерный мир вновь начал вызывать во мне интерес.

В июле 1994 года я отправил Стиву электронное письмо с известием о том, что Fortune переводит меня обратно из Токио и по приезде я бы хотел пообщаться с ним. Через несколько недель в нашем новом доме зазвонил телефон. Дело было в субботу утром. Я был один дома — циклевал пол.

«Привет, Брент! Это Стив», — услышал я знакомый певучий калифорнийский говорок, который он часто «включал» при общении по телефону. Его голос был настолько приторно приятным, что напоминал записанное сообщение. Поздоровавшись, Джобс немедленно перешел на свой привычный стиль. «Итак, ты вернулся. Что случилось? Неужели Fortune стало стыдно за то, что они поместили фотографию Джона Скалли на обложку в ту самую неделю, когда его уволили?» — усмехнулся он. «Ну вот опять, — подумал я. — Он снова меня интервьюирует!»

«Приезжай, — пригласил он. — Пойдем прогуляемся». Я пообещал, что буду у него примерно через час. «О’кей», — сказал он и тут же повесил трубку.

Приехав, я застал Стива хлопочущим на кухне в своей обычной летней униформе — джинсовых шортах, через прорехи в которых проглядывала белая ткань карманов, полинявшей фуфайке с логотипом NeXT (тогда он еще не начал носить черные водолазки, сделанные модельером Иссеем Мияке по специальному заказу) и, разумеется, босиком. Роскошная собака породы чау-чау тихо лежала под массивным деревянным столом в середине кухни. Она меня заметила, но виду не подала.

«Судя по всему, это не сторожевой пес!» — отпустил я комментарий в надежде привлечь к себе внимание Стива. Он живо обернулся и тут же (в привычной для себя манере, к которой я привык за десятки наших встреч) принялся болтать на всякие второстепенные темы. Я успел узнать, что собака очень старая, а Лорин вновь беременна и ее с Ридом сейчас нет дома.

Стив подцепил ногой табуретку и уселся на нее. Жестом предложил сесть и мне. «Хотел рассказать тебе о том, что я просто в восторге от первого анимационного фильма Pixar, — сообщил он. — Фильм называется “История игрушек”, для его завершения нам потребуется еще год. Но я ни капли не преувеличиваю, когда говорю, что такого еще никто и никогда не видел. Disney хочет превратить его выпуск в следующем году в большое событие».

***

Перечисляя отрасли, в которых Стив, по общему мнению, совершил революцию, люди часто включают в этот список киноиндустрию, поскольку Pixar привнесла на большой экран новую форму искусства. Я с ними не соглашусь. Использование трехмерной компьютерной графики в фильмах и возрождение анимированного рассказа произошло благодаря Джону Лассетеру и Эду Кэтмеллу.

Хотя Стив действительно играл ключевую роль в успехе Pixar, его влияние было ограниченным, поскольку вектор развития намечали Кэтмелл и Лассетер, но отнюдь не Джобс. Однако его участие в судьбе Pixar не менее значимо.

Как и в другие переломные моменты своей жизни, он учился, наблюдая за тем, как Лассетер, Кэтмелл и их невероятно талантливые сотрудники занимаются своим «магическим» делом. В Pixar, особенно после того, как компания занялась созданием фильмов, Стив учился новому подходу к менеджменту. Этот опыт очень помог ему после возвращения в Apple в 1997 году. Именно в это время переговорный стиль Стива приобрел черты некоей изысканности — хотя он и не отказался от своей напористой нахальности. Именно в компании Кэтмелла и Лассетера Стив впервые начал понимать суть командной работы как чего-то значительно более сложного, чем раздача приказаний небольшой группе людей. Переняв опыт «столпов» Pixar, Джобс, однако, не утратил собственной «фирменной» способности возглавлять и вдохновлять, сочетать такое благоприобретенное качество, как терпимость, со своим уникальным мотивирующим воздействием.

Стиву определенно повезло, что в Pixar — компании, купленной им исключительно из прихоти, — так сошлись звезды. Компания достигла успеха в бизнесе, которым Джобс поначалу не собирался заниматься. Она принесла ему намного больше денег, чем дело всей его жизни. Эд Кэтмелл много думал о роли, которую в мире бизнеса играет удача, и о том, как бизнесмены ею пользуются. По его словам, секрет заключается в степени готовности компании к переменам, способности адаптироваться к неожиданному. «Благоприятные события возникают всегда. Главное, что отличает одних людей от других, — это ответная реакция», — учит он. Так вот, своей правильной реакцией Джобс во многом обязан совместной работе с Лассетером и тем же Кэтмеллом. Принципы, которые они пропагандировали, во многом легли в основу последующего триумфа Джобса в Apple.

***

У Джона Лассетера складывались сложные отношения с Disney. Их можно было охарактеризовать хрестоматийным «любовь — ненависть». Подростком он подрабатывал в Диснейленде, а после окончания Калифорнийского университета искусств пришел на работу в студию в качестве аниматора. И хотя ему нравилось сотрудничать с отличными мастерами, олицетворявшими собой славное прошлое компании, он страдал от ее забюрократизированности и бездушного менеджмента. «Руководители беспощадно плющили нас, — вспоминает он. — В какой-то момент меня просто выгнали со студии».

Именно «гримасы» управления и побудили Лассетера выдвинуть ультиматум, когда Питер Шнайдер из Disney попытался в третий раз сманить его в Бербанк. Лассетер заявил: он готов вновь сотрудничать с Disney только в случае, если Disney будет делать фильм вместе с Pixar. Большой личной заслугой Лассетера является то, что Шнайдер отнесся к его словам серьезно и пригласил Кэтмелла в свой офис в Бербанке. Он сказал Кэтмеллу, что, по его мнению, для Pixar пришло время создать свой собственный фильм для Disney. Кэтмелл ответил, что Pixar готова сделать получасовой телевизионный фильм. На это Шнайдер заявил, что где 30 минут, там и 75. Кэтмелл судорожно сглотнул, а затем согласился.

Теперь Джобсу предстояло обсудить условия сделки с Джеффри Катценбергом, руководителем анимационного подразделения Disney, признанным «тяжеловесом» киноиндустрии. И Катценберг, и Джобс знали, что перевес в переговорах на стороне Disney. В те годы знаменитая студия находилась в зените славы. Приступив к работе в 1989 году, команда Катценберга смогла в течение пяти лет последовательно выдавать один хит за другим: «Русалочка», «Красавица и Чудовище», «Аладдин», «Кошмар перед Рождеством» (по сюжету еще одного аниматора, покинувшего студию, — Тима Бертона) и «Король-Лев». Поэтому, хотя Катценберг восхищался работами Лассетера и сожалел о его категорическом отказе вернуться в Disney, он знал, что его компания способна легко прожить и без фильмов Pixar.

В свою очередь, Лассетер, Кэтмелл и все остальные сотрудники Pixar прекрасно понимали, что создание фильма для Disney — чуть ли не единственный шанс на выживание их компании. Кэтмелл и Лассетер безоговорочно вручили свои судьбы в руки Джобса. На протяжении ряда лет Стив исполнял функции главного переговорщика Pixar. «Он вел себя очень жестко, — вспоминает Лассетер. — Например, мог спросить, едва переступив порог: “У кого из вас достаточно полномочий для того, чтобы купить наши компьютеры?” Если присутствующие сказали бы, что ни у кого, он бы просто повернулся и ушел со словами: “Я буду общаться лишь с тем, кто может заключать сделки”. Мы всегда шутили, что Стив предпочел бы бросить в комнату гранату, перед тем как туда войти. Он умел моментально привлечь всеобщее внимание».

Однако долговременное пребывание на одном пространстве Катценберга и Джобса вполне могло привести к катастрофе. Оба обладали сильным эго и привыкли делать все по-своему. Катценберг верил, что станет следующим президентом Disney, и всегда брал на себя полную ответственность за действия своих аниматоров. Этот толковый, властный человек, с которым было сложно работать, но который все равно вызывал необъяснимую симпатию, не меньше Стива доверял только собственному мироощущению. На первую встречу с представителями Pixar он захватил и поставил перед носом Стива корзину, полную игрушек Disney. Незадолго до этого Стив стал отцом. С одной стороны, это был подарок, а с другой — четкая демонстрация того, кто держит на руках все козыри.

Сьюзен Барнс подчеркнула, что Стив вступал в любые переговоры, в точности зная, что хочет от них получить и как выглядит его позиция в сравнении с позицией другой стороны. В ходе переговоров с Лукасом Джобс воспользовался тем, что Лукас нуждался в деньгах. На этот раз Стив шел на переговоры, понимая, что тут будет все наоборот: в сделке нуждается Pixar. Он начал переговоры с категоричного условия: Pixar хочет иметь долю во всех доходах от фильма (со стороны начинающей кинокомпании такое требование выглядело весьма неоднозначно). Катценберг с ходу отмел такую возможность.

Эти два человека фундаментально расходились в оценках истинной ценности Pixar. Джобс был убежден, что технология Pixar способна произвести революцию в бизнес-модели анимации. Он верил, что компьютеризация процесса приведет к значительному снижению издержек по производству анимированных фильмов. Он был оскорблен «старомодным мышлением» Disney. «Эти люди допускают большую ошибку, не признавая технологий, — делился он со мной. — Они не понимают очень важных вещей». Катценберг, который, конечно же, знал об анимационном бизнесе значительно больше, чем Стив, не соглашался с ним. «Я не был особенно заинтересован в технологии Pixar, — рассказал он мне несколькими годами позже. — Меня интересовали истории Лассетера. В пятиминутном фильме о лампе Люксо было больше эмоций и юмора, чем в большинстве двухчасовых фильмов». Он довольно равнодушно отнесся и к идее потенциального снижения издержек. «Мне хотят сказать, что данная технология позволит создать новую бизнес-модель для анимационного процесса. Это полная ерунда. Работа художников и сценаристов всегда будет важнее любой технологии, а сегодняшняя технология полностью устареет через десять лет». Конечно же, Катценберг был прав. Вне зависимости от того, какую технологию вы будете применять при создании анимационных фильмов, хороший фильм всегда будет дорогим. «История игрушек» обошлась Pixar примерно в 20 миллионов долларов (и это еще за вычетом сумм, потраченных Disney на продвижение и дистрибуцию). По слухам, снятый Pixar в 2013 году фильм «Университет монстров» стоил почти 200 миллионов, включая расходы на маркетинг.

Личностные и философские различия, подобные различию мнений с руководством Disney, мешали Стиву и в NeXT. В частности, его гнев и негодование привели к срыву сделки с IBM. «Люди, управлявшие IBM, ничего не знали о компьютерах. Ровным счетом ничего», — высказывал он мне позже свое возмущение. В ходе обсуждений с людьми из IBM он не скрывал своих подлинных чувств, и эта ошибка привела к проигрышу. Однако при общении с Катценбергом он вел себя, пожалуй, более взвешенно. Джобс по-прежнему делал свои заявления, однако у него хватало ума и выдержки молчать, когда это было необходимо. Когда Катценберг потребовал права на все технологии Pixar в области трехмерных вычислений, Стив отказался, но в корректной форме, что с его стороны знаменовало большой прогресс. В итоге Pixar так и не получила права на фильмы или их персонажей, равно как и доли в доходах от продаж фильмов на видео — в то время Стив еще не понимал емкости рынка семейных видеофильмов. Однако он все равно смог заключить сделку: Disney бралась финансировать производство «Истории игрушек», а кроме того, получала права на еще два фильма в будущем. Pixar же могла рассчитывать на 12,5 процента кассовых сборов — и новую жизнь. Наконец-то у «банды» Лассетера появился шанс сделать полнометражный фильм!

***

Стив любил Pixar. Особенно ему нравилось наблюдать за тем, как команда готовится к работе над фильмом, который впоследствии стал «Историей игрушек». Однако он терпеть не мог терять деньги. Позднее он признавался, что никогда не купил бы Pixar, если бы знал заранее, как много денег придется потратить на поддержание компании на плаву. Поэтому в начале 1990-х годов, как до, так и после сделки с Disney, он пытался продать компанию. Но все немногие потенциальные покупатели были заинтересованы лишь в технологии Pixar — а не в ее идеях по созданию фильмов. Кэтмеллу оставалось лишь наблюдать за тем, как Стив вступал в переговоры с такими не похожими друг на друга компаниями, как Hallmark, Silicon Graphics и Microsoft (у каждой из них были свои представления о том, как использовать программы Pixar для усиления собственных продуктов). Однако ни одна из этих сделок так и не состоялась — слишком высокую цену Стив заламывал за компанию. В конце концов это заставило Кэтмелла задуматься: так уж ли Джобс хочет избавиться от Pixar? «Некоторые из предложений казались вполне разумными. Конечно, это было не совсем то, о чем мы мечтали, но помогло бы нам сохранить имеющееся», — вспоминал он. Однако ничего не складывалось. «И я начал задумываться: к чему все это? Может быть, он просто ищет для себя подтверждения правоты своего шага?» Кэтмеллу начало казаться, что Стив подсознательно блокирует каждую сделку, будучи сильно привязанным к Pixar. «Он хорошо понимал, что значит быть лояльным и давать свое слово. Чем больше я узнавал Стива, тем отчетливее видел, как эти чувства переплетаются в нем невероятно сложным образом, будто он постоянно занимается внутренним психоанализом».

Кэтмелл никогда не обсуждал со Стивом потенциальные сделки с психологической точки зрения: «Мы редко беседовали на философские темы. Когда речь заходила о тех или иных чертах личности и тому подобном, он обычно просто говорил: “Я такой, какой я есть”». Поэтому теория Кэтмелла относительно привязанности Джобса так и остается гипотезой, однако наглядно отражает сложную палитру чувств, которые владели Джобсом в то время. Он терял значительно больше денег, чем мог себе представить и позволить, особенно когда дела в NeXT пошли в неверном направлении. Тем не менее он не был беден — у него оставалось достаточно денег, чтобы поддерживать семью на должном уровне и потворствовать всем своим желаниям. Следя за развитием «Истории игрушек», он начал по-настоящему влюбляться в Pixar. Здесь он отдыхал от неурядиц в NeXT.

Стив приходил в офис Pixar раз в неделю, хотя порой ему было совершенно нечего там делать. После заключения сделки о создании фильма Кэтмелл занялся наймом сотрудников. Это было нелегко — ведь Pixar только что провела масштабное сокращение штатов, после того как Стив продал подразделение, занимавшееся разработкой оборудования. Однако благодаря мудрому руководству Кэтмелла «смутных времен» в Pixar удалось избежать.

Стив не вносил никакого вклада в развитие сценария «Истории игрушек». Над ним работали Лассетер, Эндрю Стэнтон, Пит Доктер и Джо Ранфт. Со временем к ним подтянулись другие авторы, такие как Джосс Уидон, создавший впоследствии телесериал «Баффи — истребительница вампиров» и фильм «Мстители». Команда, работавшая над «Историей игрушек», оказалась невероятно продуктивной и чрезвычайно сплоченной. Стэнтон стал режиссером второго фильма Pixar — «Приключения Флика», а также «В поисках Немо» и «Валл-И». Доктер — режиссером «Корпорации монстров» и «Вверх!», а Ранфт — соавтором и главным сценаристом еще нескольких картин вплоть до своей гибели в автомобильной катастрофе в 2005 году. Эти четыре человека сформировали, по выражению Кэтмелла, «Мозговой трест» — регулярное собрание сценаристов, режиссеров и аниматоров Pixar, на котором детально разбирался каждый вышедший фильм Pixar. Великолепная идея: «Мозговой трест» не имел никаких властных полномочий — режиссеров всего лишь просили выслушать коллег и поразмышлять над их советами. Именно благодаря «Мозговому тресту» такие фильмы, как «Суперсемейка» и «Валл-И», вышли настолько качественными. Однако Стив никогда не был частью процесса. Кэтмелл намеренно исключал его из круга участников обсуждения, дабы не давить на остальных «административным весом» босса.

Впрочем, обычно жесткий Джобс был необычайно деликатен во всем, что касалось Pixar. Наблюдая за работой Лассетера, Стэнтона, Доктера и Ранфта над «Историей игрушек», Стив видел креативный процесс в действии — то есть в постоянном преодолении неудач и творческих тупиков. Он и здесь не переставал подбадривать сотрудников. «Когда нам случалось накосячить, — вспоминает Кэтмелл, — он никогда не акцентировал на этом внимания. Он лишь просил: “Давайте двигаться дальше!”» На переднем крае никогда не бывает гладко и спокойно, главное — не обманывать себя и других. Стив это хорошо понимал. Мягкость Джобса в данном случае уравновешивала сарказм Катценберга, которому случалось разнести фильм и делавшую его команду в пух и прах. Фактически отношения с Disney были настолько сложными, что после провального пятничного показа в конце 1993 года Шнайдер остановил производство. В течение трех последующих месяцев Лассетер и его соавторы полностью посвятили себя работе над новой версией сценария, а Стив и Кэтмелл делали все для того, чтобы команда не распалась и получала зарплату. После того как «История игрушек» вновь была запущена в производство, Джобс начал биться за дополнительное финансирование, необходимое для проведения корректировок после утверждения нового сценария. Он бился с Катценбергом за бюджет, как лев. Постепенно из Disney удалось выжать еще немного денег.

«Думаю, что Стив собирался с силами в течение нашего сотрудничества. Он вдохновлялся, видя, как мы прогрессируем благодаря его стараниям, — говорит Лассетер. — Мне кажется, опыт в Pixar очень помог ему при возвращении в Apple. Он стал более открытым, начал интересоваться талантами других людей. Но при этом свою задачу по-прежнему видел в том, чтобы побуждать их к созданию потряса­ющих продуктов, которые был не в состоянии сделать сам».

***

За годы после женитьбы у Джобса появилось несколько особенно близких друзей, но он не слишком распространялся об этих отношениях. Стив поставил перед журналистами жесткие условия относительно своей личной жизни — даже «посвященные» не имели права публиковать те или иные факты его биографии без специального разрешения. В круг близких друзей, которых Стив ценил до конца жизни, попали и Эд Кэтмелл, и Джон Лассетер.

«Он понравился мне с первого момента нашего знакомства», — как-то сказал мне Стив об Эде. Он считал Кэтмелла интеллектуально равным себе. «Эд — довольно тихий человек, и это можно принять за слабость — но на самом деле здесь его сила. Эд по-настоящему вдумчив и по-настоящему умен. Он привык вращаться в кругах толковых людей, которых обычно слушаешь с уважением».

Стив не только слушал, но и слушался Кэтмелла. Несмотря на свой образ всезнайки, Стив постоянно пытался учиться. Худощавый и похожий на профессора Эд был на десять лет старше Стива. Он показал Джобсу, как создаются фильмы, и объяснил, как сочетаются в киноделе различные элементы и процессы. Вместе со Стивом он погружался в глубины технологий трехмерной анимации. Он умел объяснять свои управленческие решения честно, искренне и рационально — а Стив очень уважал такой подход. Много лет Эд стремился нанимать на работу людей, которых считал толковее самого себя, и этот подход принес свои плоды. «В Pixar возникла невероятно высокая концентрация едва ли не самых примечательных людей, с которыми мне доводилось встречаться», — говорил мне Стив. Однако, многому научившись у Кэтмелла, Джобс никогда открыто не говорил об этом. «Единственное, что я удостоился от него услышать, — что он ценит мою работу и понимает, насколько сильно она отличается от того, что делает он сам», — говорит Кэтмелл.

Это была негромкая, искренняя дружба, в значительной степени подкреплявшаяся зрелостью Кэтмелла. «Мы со Стивом никогда не ругались, — говорит он. — У нас, конечно, случались споры. Некоторые выигрывал я, а некоторые он. Однако даже поначалу, когда он еще не научился выстраивать равноправные отношения, я всегда чувствовал, что он говорит о деле, а не о том, кто прав, а кто неправ. Многие люди привязывают к своим идеям собственное эго, которое мешает им понять что-то новое. Необходимо уметь отделять себя от своих идей — и Стив умел это делать».

Эти два человека научились понимать друг друга. Они проработали вместе в течение 26 лет. Кэтмелл говорит, что с годами обнаружил в Джобсе колоссальные перемены, но сам Джобс никогда этого не признавал. «Я воспринимаю Стива как человека, который всегда хотел меняться, но выражал это желание не так, как все. Вместе с собой он искренне пытался изменить весь мир. Так что дело не ограничивалось обычным самокопанием», — замечал Кэтмелл.

Отношения Стива с Лассетером были иными — значительно более живыми. Их дружба началась в процессе работы над «Историей игрушек», когда анимационное подразделение Лассетера перестало служить дорогостоящей забавой и превратилось в фундамент будущего компании. Они были ровесниками, и у каждого из них в семьях происходили прибавления. «В нашей жизни постоянно присутствовали дети», — говорит Лассетер.

Тот факт, что Стив был боссом и более богатым человеком, отводил ему роль старшего брата в самом начале их дружбы. Как-то весной 1995 года Лассетеры пригласили семью Джобса на выходные в свой дом в Сономе. Стив в те месяцы был одержим радикальной идеей — превращения Pixar в публичную компанию после премьеры «Истории игрушек», запланированной на День благодарения. В первый же вечер, когда Лорин и дети удалились спать, Стив до четырех часов утра объяснял суть опционов одуревшему Джону и его жене Нэнси. «Я окончил художественный колледж и не знал об этих вещах. Джобс тут же принялся рассказывать нам об акциях, о том, как работают связанные с ними механизмы, почему компании продают их, в чем состоит польза для покупателей, как возникает ответственность перед акционерами и почему нужно делать отчетность о доходах. Он говорил о первичном размещении, о том, как нужно к нему готовиться, как формируются опционы. Он разложил перед нами все по полочкам».

На следующее утро Стив и Джон сидели на крыльце дома, наслаждаясь пейзажем — который, впрочем, здорово портила принадлежавшая Джону «Хонда Цивик» 1984 года с пробегом более 30 тысяч километров. «С нее облупилась краска, — вспоминает Лассетер. — В сиденьях были дырки, поверх которых я натягивал футболки. Стив приехал к нам на своем “Джипе Чероки”. Теперь он хорошо представлял себе, по каким дорогам мне приходится ездить каждый день».

«Только не говори мне, что это твоя», — попросил Стив.

«Моя», — ответил ему Джон.

«Ты ездишь на работу в Pixar и обратно на этой машине?» — переспросил Стив.

Лассетер застенчиво кивнул.

«Понятно. Но это никуда не годится».

«Стив, — сказал Лассетер, — честно говоря, прямо сейчас я не могу позволить себе новую машину. Мы только что купили дом, и у нас просто нет на нее денег».

«Я понял, о чем он думает, — сказал мне Лассетер, — о чем-то типа: “Боже ж ты мой, я все поставил на этого парня, а он ездит на такой ужасной машине… если он столкнется с грузовиком, то от него не останется и мокрого места”».

«Ладно, — ответил Стив, — что-нибудь придумаем».

Когда Лассетер получил очередной зарплатный чек, к нему прилагалась небольшая премия. «Эти деньги вы должны потратить на покупку нового автомобиля, — сказал ему Стив. — Автомобиль должен быть безопасным, и перед покупкой я должен его одобрить». Джон и Нэнси выбрали «Вольво», и Стив одобрил их выбор.

Лассетер — один из величайших рассказчиков в мире, и Стив обожал это в нем. Этот режиссер применял к созданию фильма те же подходы, что и Джобс — к созданию нового продукта. Оба они любили, когда все составные части идеально подогнаны друг к другу, а творение имеет завершенный вид. Однажды во время работы над «Приключениями Флика» Джон и Эндрю Стэнтоны рассказали мне об исследовании, связанном с созданием «видения мира глазами жука». Прикрепив артроскопические линзы к видеокамерам, команда отправилась «в поля» и начала снимать на уровне земли, чтобы понять, как выглядит мир с точки зрения муравья. Так они узнали, что трава в этой перспективе выглядит полупрозрачной, а благодаря солнечному свету у нее появляется особый оттенок. И поскольку с помощью анимации можно выразить все что угодно, Стэнтон и его команда придали миру насекомых невероятные ракурсы.

Такой метод «внимания к деталям» приводил Стива в восторг. Он любил повествование и визуальную мозаику, которые творил Лассетер. С годами он все больше восхищался тем, как аниматоры пытаются превзойти самих себя с каждым фильмом. Меленное, но верное создание шедевров, способных намного пережить своих творцов…

За несколько недель до первичного размещения акций Pixar Стив повел Лассетера на ранний ужин в один из своих любимых японских ресторанов — «Kyoya» в гостинице «Палас» в Сан-Франциско. «После ужина мы стояли на улице и вели разговор, едва ли не самый длинный за годы нашего знакомства, — вспоминает Лассетер. — Мы перебрали много тем. Я говорил ему, что жутко нервничаю перед этим злополучным первичным размещением. Я предложил ему подождать с ним до выхода второго фильма. Он посмотрел на меня с эдаким своим непередаваемым выражением лица и усмехнулся: “Знаешь, сколько лет составляет жизненный цикл при производстве компьютера в Apple? Около трех. И через пять лет он уже устаревает. А если вы делаете свою работу правильно, то ваши создания способны жить вечно”».

***

К концу 1994 года Стив прекратил попытки продать Pixar. Он не хотел отказываться от того, что обещало стать очень интересным после выпуска «Истории игрушек». Однако он не понимал масштаба происходящего, пока не посетил пресс-конференцию нового анимированного фильма Disney «Покахонтас» в Нью-Йорке 1 февраля 1995 года. Впрочем, происходившее мало укладывалось в рамки типичной пресс-конференции; действие разворачивалось в огромной палатке в Центральном парке. Мэр города Руди Джулиани и CEO Disney Майкл Эйснер объявили, что премьера «Покахонтас» состоится здесь же, в парке, 10 июня — бесплатно для сотни тысяч людей. Эта премьера была лишь затравкой: бюджет маркетинговой кампании Disney для этого рисованного мультфильма составлял свыше 100 миллионов долларов.

Стив поразился увиденному. Он оценил мастерский запуск продукта, по сравнению с которым бледнели его лучшие презентации. Именно тогда он серьезно задумался о своем дерзком плане публичного размещения акций Pixar. Цель Стива состояла в сборе достаточного количества средств, чтобы компания могла сама финансировать производство своих фильмов — и таким образом говорить с Disney с позиции полноценного партнера, а не простого подрядчика.

Разумеется, деталями размещения «заведовал» Стив, а не Кэтмелл или Лассетер. Незадолго перед этим Джобс принял на работу нового финансового директора по имени Лоренс Леви, блестящего юриста из Кремниевой долины, имевшего опыт работы в патентном деле. Стив и Леви не медля потратили несколько недель на изучение тонкостей кинопроизводства и его бухгалтерского учета, чтобы лучше понять, на чем студии зарабатывают деньги. Они даже слетали в Голливуд, чтобы опросить руководителей тамошних студий на тему исполнения бюджетов и тонкостей сделок с дистрибьюторами. Они тут же поняли, что Pixar еще очень далеко до успешного IPO. Финансовые результаты компании были довольно жалкими — за годы работы ее совокупные убытки составили 50 миллионов долларов, а доходы оказались крайне незначительными. Потенциальный поток доходов виделся слишком ограниченным и рискованным. По сути, Pixar зависела от Disney, обладавшей исключительной лицензией на технологию CAPS и отдававшей Pixar всего 12,5 процента кассовых сборов от любых фильмов, которые они вместе продвигали на рынке. Кроме того, казалось, что работа Pixar движется в черепашьем темпе. Компания потратила уже почти четыре года на фильм, который все еще не был завершен. Кинопроизводство само по себе достаточно непредсказуемо… И, наконец, компания активно опиралась на креативные идеи небольшого количества людей типа Лассетера и Стэнтона, безусловно талантливых, но не имевших значимых достижений в прошлом.

У Джобса были свои опасения относительно коммерческого потенциала «Истории игрушек», основанные на услышанном от маркетеров Disney. «Руководители Disney решили сделать для нас большую презентацию о маркетинге, — вспоминает Лассетер. — Они рассказали нам о своих планах большой совместной промокампании с Sears. Стив оглядел комнату и спросил: “А кто из присутствующих в последнее время был в Sears?” Никто не поднял руки. “Тогда почему вы заключаете с Sears сделки? Почему не сотрудничаете с компаниями, продукты которых вам нравятся? Разве вы не можете заключить сделку с Rolex? Или с Sony, создающей высокопроизводительное аудиооборудование?” На это ему ответили что-то вроде: “Ну да, но мы привыкли работать иначе…” Стив безжалостно бил в слабые места в каждой из их идей. Он был абсолютно логичен. Зачем ассоциироваться с продуктами, которые вы сами не выносите? (В конечном счете самым заметным спонсором оказался Burger King.)

До тех пор пока Pixar не направила уведомление о первичном размещении в Комиссию по ценным бумагам, Стив энергично старался поднять вокруг Pixar шумиху в деловой прессе. Тем не менее меня удивил его звонок одним субботним майским утром. Он спросил, не хочу ли я снова к нему приехать, на этот раз с Гретой и Фернандой, двумя моими дочерьми, которым тогда было десять и девять лет. «Я сегодня присматриваю за Ридом, — сказал он, — и хотел бы показать твоим девочкам кое-что интересное».

Когда мы прибыли, трехлетний Рид Джобс встретил нас у двери кухни, обмотанный синими и красными шелковыми шарфами, завопил: «Я — ведьма!!!» — и принялся бегать вокруг нас. Затем мы проводили всех троих в одну из комнат, где Стив вставил VHS-кассету в плеер. После черновых титров и нескольких раскадровок на экране вдруг появилась ранняя, но уже полноцветная версия «Истории игрушек», и комнату наполнил звук. До сих пор я видел только общий сценарий и раскадровку, развешанные по стенам в Pixar, но ни одного кадра анимации. Это было настоящее зрелище, совершенно не похожее ни на что, прежде виденное мной. Трое детей завороженно уставились на экран. Они посмотрели фильм от начала до конца, хотя на тот момент была завершена всего половина — ряд сцен заменяли рисунки или черновая анимация.

По окончании Стив сказал мне, что совет директоров Pixar еще не видел основной версии этого фильма. Я отнесся к этой информации с недоверием. (Позднее Лассетер рассказал мне, что Стив показывал фильм буквально всем: «Он был совершенно невозможен!» Друг Стива Ларри Эллисон, миллиардер и основатель компании Oracle, говорил, что лично видел не менее 11 различных версий.) Стив быстро переключился с меня на детей и принялся «исследовать рынок» в своем уникальном стиле. «Ну, что вы думаете? — спросил он девочек. — Этот фильм так же хорош, как “Покахонтас”?» Грета и Фернанда энергично закивали. «А что лучше — он или “Король-Лев”?» Фернанда на секунду задумалась, а потом ответила: «Не знаю… Надо посмотреть “Историю игрушек” еще пять или шесть раз».

Стиву очень понравился этот ответ.

***

9 августа оказалось еще одним удачным днем для Стива. В этот день крошечная компания под названием Netscape Communications стала публичной. Продукт Netscape, первый популярный интернет-браузер, стал революционным, однако не было понятно, каким образом компания сможет заработать на нем деньги. Но это не имело значения — наступало время всеобщего энтузиазма, внимания к технологиям и особенно новой игрушке под названием интернет. Поначалу акции Netscape предлагались по 28 долларов. На момент закрытия торгов цена составила 58,25 доллара, то есть новая компания была оценена рынком в 2,9 миллиарда долларов.

После публичного размещения акций Netscape положение Pixar начало казаться не столь плачевным. Robertson Stephens (инвестиционный банк из Сан-Франциско) согласился выступить для компании андеррайтером и в октябре направил документы в Федеральную комиссию по ценным бумагам. Стив решил испытать удачу до конца и определил дату публичного размещения акций Pixar на 29 ноября 1995 года, то есть всего через неделю после дебюта «Истории игрушек». Если бы фильм потерпел фиаско, то размещение сорвалось бы, похоронив все усилия Джобса обеспечить Pixar более безопасное финансовое положение.

Однако, конечно же, этого не случилось. Вышедший на экраны фильм был признан настоящим шедевром, наполненным душой и такой внутренней силой, что Американский институт кино включил его в список 100 величайших американских фильмов. Не менее удачным оказалось и проведенное через неделю IPO — компания заработала 132 миллиона долларов и обеспечила себе рыночную капитализацию на уровне 1,4 миллиарда долларов. Лассетер, Кэтмелл, Стив и другие «пиксарианцы» наблюдали за происходящим из офиса Robertson Stephens в центре Сан-Франциско. Вскоре после открытия торгов, когда акции уже начали торговаться по цене, выше установленной банком на момент размещения (по 22 доллара), Стив подошел к телефонному аппарату. «Привет, Ларри! — сказал он в трубку, как только его соединили с приятелем Эллисоном. — Я сделал это!» Джобс, которому принадлежало 80 процентов компании, стал миллиардером.

***

Хотя ему и нравилось играть в игры с Эллисоном, который в то время был одним из самых богатых людей в мире (и до сих пор им остается), в Pixar его привлекали не деньги, а кое-что другое. Ему нравилось в очередной раз играть ключевую роль в создании успешного продукта, основанного на великолепной новой технологии с безграничным потенциалом. Ему доставляло огромное удовольствие знать, что он выступает «архитектором» уникального творческого предприятия. Джобс изголодался по этому чувству — он не испытывал его примерно со времен презентации Macintosh 11 годами ранее.

Невероятный успех «Истории игрушек» и Pixar в целом имел для Джобса огромное личное значение. Он всегда хотел создавать продукты, которые любил и считал полезными. Отчасти по этой причине его не увлекла работа в NeXT. В отличие от Билла Гейтса, Стив не мог полностью посвятить себя созданию продукта, удовлетворявшего определенный рынок, но не занимавшего его лично. Компьютер NeXT и связанные с ним программы были достаточно интересны и в чем-то элегантны, однако предназначались для организаций, а не индивидуальных пользователей. В случае «Истории игрушек» Стив впервые в своей жизни приложил руку к созданию продукта, интересного и для молодых семей типа его собственной. Лорин была беременна дочерью Эрин, вторым из троих их детей. Стив упивался тем, что «История игрушек» будет интересна для его детей, а может, и внуков.

Тот факт, что «История игрушек» стала началом профессионального возрождения Стива, кажется довольно символичным. Сюжет фильма строился по типичной для Pixar формуле: симпатичный персонаж сам становится причиной своего падения, часто возникающего в результате его высокомерия; но он (или она — после того как Pixar создал фильм «Храбрая сердцем») преодолевает слабость с помощью доброты, смелости, гибкого ума, изобретения или какой-то комбинации этих факторов и тем самым заслуживает возрождения, которое делает его — или ее — еще более симпатичной игрушкой или животным (жуком, автомобилем, рыбой, принцессой, монстром, роботом, мышью или даже супергероем!). Как ни странно, но падение героя часто предполагает его изгнание, как в «Истории игрушек», когда Вуди «случайно» отправляет Базза в сад Сида, а затем вынужден вместе с ним планировать головокружительное спасение из рук злобного малыша. Параллели с изгнанием самого Стива из Apple видны нево­оруженным глазом.

«История игрушек» вернула Стиву доверие к самому себе. В течение месяцев, прошедших после первичного размещения, мы с ним общались несколько раз, и могу свидетельствовать, что он пребывал в подлинном экстазе от происходящего. Он рассказывал обо всем случившемся в Pixar, — и о своей роли в успехе компании — с искренней гордостью. Он щедро наградил Кэтмелла и Лассетера большими опционами и лично вручил чеки с премиями в размере ежемесячного оклада всем сотрудникам Pixar в декабре. Конечно, кое-кто ворчал, что сумма его опциона оказалась ниже ожидаемой, и, конечно же, Стив требовал большего признания за внезапный успех Pixar, чем заслуживал. Однако даже Элви Рэй Смит, изначальный партнер Кэтмелла, покинувший компанию после столкновения с Джобсом, позже признавался, что без него студия Pixar не преуспела бы. «Мы вполне могли проиграть, — рассказывал Элви одному интервьюеру. — Но мне казалось, что Стив просто не переживет еще одного поражения».

Купаясь в лучах славы Pixar, Джобс тем не менее не останавливался на достигнутом. На самом деле у него был еще один мотив для общения со мной после успешного размещения акций компании. Он начал размышлять о судьбе своей покинутой компании в Купертино.

Отправить