Одна из особенностей применения смертной казни в США состоит, как уже отмечалось, в большом разрыве между числом осужденных к смертной казни и числом казненных. Реалии отправления правосудия по такого рода делам отражают неповоротливость перегруженной американской юстиции, которая вместе с весьма своеобразной системой апелляционных процедур приводит к росту «очереди смертников».

Типичным в этом отношении является дело «фривейного убийцы» Уильяма Бенина, казненного в Калифорнии за зверское убийство 14 подростков. Несмотря на ясность обстоятельств дела и полностью доказанное обвинение, понадобилось 15 лет, чтобы привести смертный приговор в исполнение. Дело в том, что по законам американских штатов, осужденный к смертной казни автоматически получает право на апелляцию в Верховный суд штата, рассмотрение которой обычно растягивается на пять лет. После этого осужденный может опротестовать решения Верховного суда штата в Окружном суде, где процесс начинается с нулевой отметки. И даже потерпев неудачу в самой последней инстанции – Верховном Суде США, осужденный вправе вновь обратиться с апелляцией в Верховный суд штата, где процесс опять же начинается с самого начала. В итоге образуются громадные «ножницы» между ежегодно нарастающим числом вынесенных судами смертных приговоров и числом приговоров, приведенных в исполнение. Эта разница и формирует растущую «очередь смертников», ожидающих казни.

Помимо психологического и нравственного урона, причиняемого действующей процедурой апелляций на смертные приговоры, общество, как уже отмечалось, несет гигантский финансовый ущерб, оплачиваемый из кармана налогоплательщиков. В связи с этим с середины 90-х годов в США возникло довольно мощное движение за безотлагательное реформирование апелляционных процедур.

В Калифорнии, например, на рассмотрение такого рода уголовных дел ежегодно тратятся огромные средства (процессы по таким делам здесь самые дорогие), а «очередь смертников» – самая большая в стране. С 1977 по 2007 год было казнено 13 осужденных, причем за первые 20 лет казнили двух осужденных. Похожая картина и в других штатах, применяющих смертную казнь. Так, в Мэриленде с 1977 по 2009 год было казнено 5 осужденных; в Вашингтоне – 4; в Небраске, Пенсильвании и Кентукки – по 3; в Орегоне – 2; в Колорадо, Коннектикуте, Вайоминге, Айдахо, Нью-Мексико и Южной Дакоте – по одному. А в Канзасе, Нью-Йорке и Нью-Джерси за все эти годы вообще не было исполнено ни одного смертного приговора. Это означает, что все остальные из множества осужденных к смертной казни долгие годы содержатся в так называемой «очереди смертников».

В ряде штатов значительное количество смертных приговоров, как уже отмечалось, длительное время не приводится в исполнение даже после отклонения всех апелляций осужденного и ходатайств о помиловании. Таким образом, в целом по стране срок ожидания казни – особенно с начала 90-х годов – постоянно растет. Если в 1990–1993 годах он был равен 9,5 года, то уже в 1995 году увеличился в среднем еще на один год; в 2000–2002 годах он составлял 11,5 года, а к началу 2006 года – вновь вернулся к отметке в 10,2 года. Но это в «среднем». Между тем в разных штатах продолжительность ожидания казни зависит главным образом от отношения властей и населения штата к институту смертной казни и потому существенно отличается от среднего показателя по стране в целом. Так, в Джорджии с 1980 года каждый четвертый из числа «смертников» содержался в ожидании казни в тюрьме более 15 лет; в Монтане в 1995 году был казнен единственный осужденный, ожидавший казни около 20 лет; в 1998 году в Аризоне казнили осужденного, приговор которому был вынесен 25 лет назад. Подобных примеров множество.

Такого рода факты, помимо всего прочего, имеют негативные последствия социально-психологического плана, напрямую связанные и с жестокостью нравов в обществе, и с ужасами ожидания казни, испытываемыми осужденными. Поэтому мировое правозащитное движение всегда ставило так называемый «синдром камеры смертника», калечащий психику осужденного, в один ряд с пытками.

Еще две тысячи лет назад древнеримский поэт Публилий Сиру заметил: «Страх смерти хуже самой смерти», имея в виду, что неопределенность положения осужденных к смертной казни угнетает их ежечасно и ежеминутно; испытывая страх и ужас постоянного ожидания казни, они умоляют поскорее решить их судьбу. Внутренний мир приговоренного к смертной казни описан многими выдающимися представителями мировой литературы. «И сильней этой муки нет на свете. Кто сказал, что человеческая природа в состоянии вынести это без сумасшествия?» Это слова Ф. М. Достоевского, приговоренного к смерти за участие в кружке петрашевцев и помилованного прямо перед строем расстрельной команды, из письма к брату в день несостоявшейся казни. Можно вспомнить и рассказ В. Гюго «Последний день приговоренного». Спустя сто лет А. Камю описал ужасы ожидания казни в «Размышлениях о гильотине» и в повести «Посторонний».

Критики такого подхода могут не без оснований указать, что в США о дне исполнения смертного приговора осужденный, как правило, извещается заранее, часто за несколько месяцев до казни, однако это нисколько не меняет суть дела. Многие писатели и ученые в связи с этим отмечали, что страдания осужденного, ужасы постоянного ожидания казни несравненно более тяжкие, чем страдания его жертвы. Сошлемся, наконец, на М. Н. Гернета – видного российского ученого, много лет отдавшего исследованию смертной казни, в том числе анализу практики ее применения в США. Вслед за Ф. М. Достоевским он отмечал, что «ужас смертной казни во много раз превышает ужас жертвы убийства. В громадном большинстве случаев физические муки смертной казни ничто в сравнении с психическими муками ожидания смерти…». Названные негативные последствия социально-психологического плана, связанные с многолетним ожиданием казни, очевидны и во многих отношениях практически едины для любой системы уголовного правосудия.

Возвращаясь к практике длительных сроков рассмотрения апелляций по смертным приговорам в США, отметим, что еще с начала 90-х годов политики всех уровней часто обвиняли и обвиняют судей в излишнем либерализме и сознательном затягивании решений об исполнении приговора. Судьи, в свою очередь, ссылаются, как уже отмечалось, на крайнюю перегруженность такого рода делами и огромную психологическую нагрузку, связанную с принятием решения о немедленном исполнении приговора после отклонения апелляций. Так или иначе, с середины 90-х годов «очередь смертников» все более нарастала, а давление на судей со стороны политиков и консервативно настроенной прессы резко усилилось. Журналисты в связи с этим саркастически отмечали, что если исполнение смертных приговоров будет идти такими же темпами, то «очередь смертников» удастся ликвидировать лишь к 2021 году «даже если казни будут проводиться на Пасху и Рождество».

В 1996 году на конференции Академии уголовной юстиции США ученые из Университета штата Миссури представили любопытный доклад, в котором, опираясь на динамику смертных приговоров и казней, был рассчитан прогноз «очереди смертников» в тюрьмах страны на ближайшие 20 лет. По их подсчетам, численность «очереди смертников» должна была составить: к 1998 году – 3401; к 2007 году – 4645; к 2013 году – 5747 и к концу 2016 года – 5889 человек. И хотя число казней в конце 90-х годов, как уже отмечалось, резко увеличилось, достаточно точными оказались лишь оценки краткосрочного прогноза на ближайшие два года. Что же касается 2007 года, то, судя по данным статистики, прогнозные оценки оказались весьма завышенными. К началу 2005 года численность таких осужденных в тюрьмах США составляла 3315, а к концу 2007 года – 3350 человек, что почти на 40 % меньше численности, прогнозируемой исследователями.

На перспективу более отдаленную достоверность этого прогноза также представляется сомнительной, поскольку, во-первых, и динамика смертных приговоров, и динамика казней за последние 10 лет резко изменились и имеют тенденцию к резкому сокращению, а во-вторых, сегодня трудно сказать, в какой мере и как долго сохранят законы штатов наказание в виде смертной казни, как долго сохранятся отмеченные тенденции в практике назначения и исполнения этой меры. К тому же следует иметь в виду, что 37 % из 7,5 тыс. осужденных, содержавшихся за последние 35 лет в «очереди смертников», смертная казнь в ходе апелляционных процедур была заменена другими видами наказаний, а реальное исполнение смертных приговоров в разные годы имело место в отношении 11–13 % осужденных.

Последние два показателя сами по себе красноречивы. Первый из них указывает на то, что в указанный период каждому третьему осужденному к смертной казни эта мера наказания в итоге апелляционных процедур была заменена другой, более мягкой. Отсюда можно сделать, по крайней мере, два не исключающих друг друга вывода: с одной стороны, о несовершенстве практики вынесения смертных приговоров, а с другой – об определенном и, во всяком случае, более качественном уровне рассмотрения такого рода уголовных дел в апелляционных инстанциях.

При всем оптимизме этого замечания следует обратить внимание на значимость второго показателя, а он, помимо всего прочего, свидетельствует о том, что, несмотря на затягивающиеся сроки ожидания казни, риск приведения приговора в исполнение все же остается весьма высоким – вероятность именно такого исхода процесса грозит, как минимум, каждому девятому осужденному.

Территориальные особенности практики применения смертной казни в США, о которых уже говорилось, полностью распространяются и на проблематику «очереди смертников», поскольку она представляет собой естественное следствие различных тенденций в практике вынесения и исполнения смертных приговоров в разных штатах страны. Величина «ножниц» определяет и своеобразие ситуации в том или ином штате, и вклад каждого штата в проблему осужденных, ожидающих казни. Именно здесь в наибольшей мере проявляются и определенный либерализм тех штатов, в которых, мягко говоря, не спешат приводить в исполнение смертные приговоры, и нравы, традиционно бытующие в южных штатах, где осужденные в «очереди смертников» составляют явное меньшинство (поэтому в таких штатах число казненных, как уже отмечалось, или равно или даже выше числа осужденных, ожидающих исполнения смертного приговора).

Информационный центр по проблемам смертной казни в США объясняет некоторое снижение численности «очереди смертников», начавшееся с 2001 года, рядом причин. Во-первых, оно произошло после решения губернатора Иллинойса Д. Райана, который перед объявлением моратория на казни помиловал 167 «смертников». Во-вторых, оно связано с запретом на казни умственно отсталых в 2002 году. В-третьих, повлиял запрет на казни несовершеннолетних в 2005 году (к этому моменту в «очереди смертников» их было 71). Наконец, как уже отмечалось, в 2005–2009 годах заметно снизилось и число вынесенных смертных приговоров. В конечном итоге, за последние пять лет численность осужденных-«смертников» сократилась на 7 %.

Кто же эти осужденные, ожидающие исполнения смертного приговора? Прежде всего, отметим, что 98,6 % таких осужденных – мужчины; 1,4 % – женщины. Из 140 женщин, которым с 1978 года был вынесен смертный приговор, в американских тюрьмах в ожидании казни к 2005 году содержалось 56 женщин в возрасте от 22 до 73 лет. К концу 2008 года их число снизилось до 49. Всего за последние 35 лет в США казнили 11 женщин.

Обращает на себя внимание тот факт, что 40 % лиц, содержащихся в «очереди смертников», – молодые лица, совершившие преступления в возрасте до 25 лет. Средний возраст «смертников» – 38 лет. В ожидании казни каждый из них в среднем провел в тюрьме 10,5 года.

Отметим далее, что, несмотря на особенности географического формирования этой «очереди», ее расовый состав практически не отличается от состава осужденных, которым выносились смертные приговоры. Чернокожие в «очереди смертников» составляют 42 % (хотя среди населения страны доля афроамериканцев не превышает 12,5 %); белые – 45,0 %. Отметим также, что на протяжении последних 15 лет расовый состав этих осужденных практически не менялся.

Семейное положение «смертников» характеризуют следующие данные: 54 % из них не были женаты, 3 % – вдовцы, 21 % – разведен и лишь 22 % – женаты.

Распределение таких осужденных по уровню образования показывает, что 18 % окончили 8 классов средней школы (многие – и того меньше), каждый третий окончил 11 классов, 39 % имеют полное среднее образование, а 8 % окончили колледжи.

Следует отметить, что 8,4 % осужденных, ожидающих казни, ранее уже были судимы за убийство. Этот показатель еще раз подтверждает справедливость выводов криминологов о том, что для убийц специальный рецидив вовсе не является характерным. В США 85 % убийц, содержащихся в «очереди смертников», осуждены впервые и имеют один смертный приговор; 11,0 % – имеют по два таких приговора и лишь 4,0 % – по три смертных приговора, что, как уже отмечалось, связано со специфическими особенностями американской системы вынесения приговоров при сложении назначенных судом наказаний.