Как только русские артиллеристы в очередной раз угомонились, командующий зомби-войсками штандартенфюрер Овербек и командир ударного батальона Свирепый Серб поднялись на верхний уровень дота «Шарнхорст», вышли из этой железобетонной гробницы и поднесли к глазам бинокли.

В течение ночи батальон Армии Людовой, который находился здесь в первом эшелоне, успел основательно окопаться, и теперь заснеженная равнина между берегом озера и каменистым холмом была прочерчена извилистыми шрамами брустверов да усеяна нарывами огневых точек и блиндажей. Между передней линией вражеских окопов и проволочными заграждениями «Регенвурмлагеря» все еще оставались тела солдат, погибших во время прошлой атаки, однако вороны почему-то не садились на эти трупы, а стаями кружили над ними, то ли таким образом «оплакивая» их своими криками, то ли созывая на пиршество собратьев.

— Эти «пшеки», что, всерьез решили, что мы собираемся штурмовать их позиции? — передернулись ухмылкой губы Овер-бека, после того, как с трудом оторвав взгляд от одной из таких похоронных стай, он перевел окуляры бинокля на ударный выступ польских окопов.

— Просто они знают, что во втором эшелоне уже стоят русские заградотряды, которые, в случае бегства с позиций, выкосят их своими пулеметами, — с такой же ухмылкой объяснил Свирепый Серб. — А поскольку русским не терпится подавить этот очаг обороны, они в любом случае заставят поляков штурмовать наши доты, даже понимая, что штурмовать их бессмысленно.

— Но учтите, что после того, как польские офицеры положат здесь добрую половину своих солдат, русские бросят на нас штрафников.

— Вот тогда мы и рванем наши фугасы... — растянул в улыбке свои толстые, глубинно потрескавшиеся губы Свирепый Серб.

— Наоборот, надо бы дать им прорваться сюда, к стенам «Шарнхорста», и поднять в рукопашную роту зомби-тибетцев.

Серб опустил бинокль и вопросительно взглянул на командующего зомби-войсками рейха. Он хотел убедиться, что намерения у полковника СС действительно серьезные. Арсен помнил, что к зомби приказано относиться бережно, дорожа ими больше, нежели жизнями любого вермахтовца и даже эсэсовца. Значит, их

для чего-то берегли. А для чего еще фюрер мог беречь их, если не для создания последней линии обороны — охраны бункера рейхсканцелярии?

— В рукопашной русские штрафники сражаются очень яростно.

— Яростно, да, — возник у них за спинами голос штурмбанфюрера Штубера, появления которого зомби-командиры не ожидали. — Но это еще не значит, что умело. Иное дело русские моряки, точнее, их морская пехота. Впрочем, рукопашному бою они тоже слабо обучены, брали в основном отчаянностью, неся при этом значительные потери.

— Вы правы, штурмбанфюрер, — молвил Овербек, вновь, вслед за Свирепым Сербом, поднося к глазам бинокль. — Мне приходилось беседовать с офицерами, сражавшимися под Одессой и Севастополем. Они говорили то же самое.

— Да и славу эти морячки добывали в основном в боях с румынами, этим исчадием солдатского позора. Так что хотелось бы, господа зомби-командиры, все-таки взглянуть, как будут выглядеть наши зомби в рукопашной.

Опустив бинокли, офицеры проследили за тем, как из утробы дота, вперемешку с эсэсовцами, выбегают зомби-воины и занимают вокруг него круговую оборону. Без потерь отсидевшись в подземелье «СС-Франкония», сводная рота зомби-СС возвращалась теперь на свои позиции.

— Вы намерены бросить в бой всю роту тибетцев? — обратился серб теперь уже к обоим.

— Не более взвода, — мгновенно уловил подоплеку его вопроса Штубер. — Разбавив этими каратистами две сотни обычных зомби и роту СС. Приказ Гиммлера категоричен: «Тибетцев беречь!».

— Что может быть бессмысленнее на войне, чем требование: «Беречь солдат!»?! — возмутился штандартенфюрер. — Особенно сейчас, когда решается уже не только судьба русской кампании, но и судьба рейха.

Однако тут же приказал своему заместителю, Свирепому Сербу, пополнить полевое охранное подразделение тибетцами, которых до сих пор в бой не вводили и которые ждали приказа, отсиживаясь в одной из подземных казарм «Шарнхорста».

Сплошной линии окопов у вермахта здесь не существовало, зато все пространство — от озерных плавней до центрального входа в лагерь и дальше, до берега реки, было усеяно полевыми дотами и прочими огневыми точками, каждая из которых обладала глубокими каменистыми щелями и приспособлена была к круговой обороне. К тому же каждая из них находилась под орудийнопулеметным прикрытием одного из наружных стационарных дотов «Регенвурмлагеря».

Немного успокаивало офицеров и то, что в течение ночи специальная минерная рота почти полностью восстановила передовое проволочное заграждение, а главное, вновь «насытила» все подступы к линии обороны противотанковыми и противопехотными минами, при том, что в грунте еще ждали своего часа более двадцати мощных глубинных фугасов, часть из которых должна была сдетонировать от электрических взрывателей, а часть — по радиосигналу.

На разрывы снарядов эти глубинные фугасы не реагировали, разве что случилось бы прямое попадание. В то время как убойная сила их удесятерялась десятками килограммов гравия, которыми они были прикрыты и замаскированы сверху. Словом, они ждали своего убойного часа, и вот сегодня этот час должен был настать.

— Ну и какого дьявола они медлят? — проворчал Свирепый Серб, проследив за тем, как последний тибетец покинул дверной капонир дота и спустился в узкий каменистый окоп.

Он уже доложил Овербеку о сформировании «ударного батальона рукопашного боя» и с нетерпением ждал, когда поляки решатся на очередной штурм. В эти минуты у Ведовича проявлялся азарт игрока и экспериментатора.

— Их командиры понимают, что дальнобойная русская артиллерия не причинила нам никакого вреда, — объяснил свое видение ситуации экс-комендант, — и теперь добиваются от советского командования налета штурмовой авиации.

Первую атаку, в которой принимали участие только поляки, зомби-воины отбили, не выходя из окопов. Они держались стойко. Ни один боец, как заверил Овербека командир ударного батальона, не только не дрогнул, но даже... не вздрогнул. Зомби выкосили большую часть польских солдат, потеряв при этом всего двоих ранеными.

— Это был один из лучших боев, которые мне приходилось видеть во время этой войны, — с гордостью за своих зомби-воинов произнес Свирепый Серб. — А повидать мне пришлось немало.

— Не слишком ли рано вы относите прошедший бой к числу лучших, Ведович? Взгляните туда: русские подтягиваются к польским окопам, чтобы в следующую атаку пойти вместе.

— Только для затравки ударят по нас изо всех орудий, — уточнил Свирепый Серб и тут же приказал основной массе бойцов укрыться в «Шарнхорсте» и в соседних дотах.