Глава 19
Сгореть вместе

Тьма перемежалась проблесками света. Ледяная вода тащила его вниз, затем он почувствовал, что падает. Удар – и он оказался на земле.

С трудом отдышавшись, Уилл перекатился на живот и заставил себя встать на колени. Затем потянулся за колдовским огнем, но тут же опустил руку – свет привлечет внимание. Лучше воспользоваться Руной ночного видения.

Осмотревшись по сторонам, он понял, что находится в каменной пещере. Потолка у пещеры не было – размытое пятно луны позволяло предположить, что выше находились воды озера, отделенные невидимой преградой. Справа и слева темнели отверстия – туннели, понял Уилл. Он выбрал наугад одно из них и осторожно двинулся вперед.

Туннель оказался широким, стены были сложены из вулканической породы. Сухой каменный пол не позволял проследить следы.

О горе в Кадер-Идрисе, которая носила такое же название, ходило много легенд: что она служила креслом великану, который, сидя на нем, любил созерцать звезды; что в ее чреве король Артур со своими рыцарями дожидался, когда их вновь призовет Британия; что каждый, кто проведет на склонах ночь, проснется либо поэтом, либо безумцем…

«Но никому и в голову не пришло, насколько страшна правда», – подумал Уилл.

Кое-где виднелись серебристые блестки – присмотревшись, Уилл понял, что это прожилки кварца.

Впереди забрезжил свет, и юноша пошел быстрее. Сердце бешено колотилось, но отнюдь не от страха. Тесса… Если Мортмейн привез ее сюда, значит, она где-то рядом. И он должен ее найти.

Внезапно он вспомнил Джема. Парабатай всегда напоминал ему, что в первую очередь надо смотреть под ноги, а не на горы где-то там вдалеке, в противном случае можно не дойти до желанной цели. Юноша на секунду закрыл глаза. Джем прав, но следовать его наставлениям, когда целью является Тесса, без которой он, Уилл, не мыслил своей жизни, было очень, очень трудно.

Он двинулся дальше. Свет стал ярче, и Уилл замер. Только долгие годы тренировок не дали ему сделать шаг навстречу своей гибели.

Впереди был обрыв. А внизу, в круглом амфитеатре, полно железных чудовищ. Они стояли шеренгами, как оловянные солдатики, и напоминали механические игрушки, у которых кончился завод. Одеты они были в изодранные военные мундиры.

В самом центре, на возвышении, подобно трупу на прозекторском столе, лежал еще один автомат – с гладкой металлической головой и телом, обтянутым человеческой кожей, на которой виднелись руны. Руна ловкости, Руна скорости, Руна ночного видения, Руна памяти… Годились они разве для того, чтобы одурачить Сумеречных охотников, и то на большом расстоянии. Но…

«А если Магистр воспользовался настоящей кожей Сумеречного охотника? – зашептал в голове голос. – Что он, в таком случае, создал? До чего может дойти этот безумец?» Внутри у юноши все сжалось, он отошел от края пропасти и прислонился к холодной стене. Руки стали липкими от пота.

Перед его мысленным взором вновь встала сожженная деревушка. Все эти годы вы, Охотники, пытались избавить от нас Землю с помощью рунических клинков. Но против наших новых тел ваши клинки бессильны, и этот мир отныне будет принадлежать нам.

В жилах Уилла полыхнула ярость. Он нырнул в узкий проход, открывшийся слева. Ему показалось, что сзади раздалось тихое жужжание, будто заработал какой-то механизм, но, оглянувшись назад, он ничего не увидел.

Проход начал сужаться, и Уилл стал подумывать о том, чтобы вернуться. Но неожиданно идти стало легче. Теперь туннель напоминал коридор Института – стены были выложены обработанным камнем, через равные промежутки шли факелы, вставленные в металлические держатели. Рядом с каждым – сводчатая каменная дверь. Заглянув в первые две, он обнаружил пустые, темные комнаты.

Третья комната была освещена мерцающим светом – в дальнем конце в камине горел огонь. Уилла удивило, что комната меблирована, как обычно меблируют комнаты постоялого двора: кровать, столик для умывальных принадлежностей, ковер на полу…

Перед камином, прямо на полу, кто-то сидел. Рука Уилла машинально потянулась к рукояти кинжала, висевшего на поясе, но тут сидящий обернулся, по плечам рассыпались волосы, и он увидел…

Сердце в груди Уилла заколотилось с такой силой, что ему стало больно.

Выражение лица Тессы стремительно менялось: испуг, интерес, изумление, недоверие. Девушка встала и протянула к нему руку:

– Уилл?

Уилл бросился вперед. В мире не было расстояния больше того, что отделяло его в этот момент от Тессы. Путь от Лондона до Кадер-Идриса показался ему сущим пустяком. Приближаясь к ней, он почувствовал какую-то дрожь, будто что-то оказывало ему сопротивление. Тесса тянула к нему руки, уста ее что-то шептали – и вот она уже была в его объятиях.

Девушка приподнялась на цыпочках, обхватила его за плечи и зашептала: «Уилл, Уилл, Уилл…» Он зарылся лицом в ее густые вьющиеся волосы, от которых пахло дымом и фиалковой водой. Когда пальцы девушки сомкнулись у него на шее, он почувствовал, что железная хватка тоски, нахлынувшей на него после смерти Джема, наконец ослабла. Дни после отъезда из Лондона были наполнены бешеной скачкой. Бессонные ночи, кровь и боль… Но в итоге он оказался здесь, рядом с Тессой.

– Уилл, – вновь произнесла девушка, и он взглянул в ее заплаканное лицо.

На щеке Тессы темнел синяк. Ее били… В душе его снова вспыхнула ярость. Он найдет тех, кто это сделал, и убьет их. Если это Мортмейн, он убьет и его, но только после того, как сровняет с землей его адскую лабораторию.

– Уилл, – задыхаясь, повторила Тесса, врываясь в его мысли, – какой же ты тупица!

Ковчег его романтических мыслей резко затормозил, как наемный экипаж в плотном потоке повозок на Флит-стрит.

– Я… Что?

– Ох, Уилл… – Тесса не знала, плакать ей или смеяться. – Помнишь, ты как-то сказал, что красивый молодой парень, который пытается спасти тебя, никогда не ошибается, даже если говорит, что небо фиолетовое и в нем день-деньской летают ежи?

– Помню. Это было в день нашей первой встречи.

– Ох, мой милый Уилл… – Она убрала прядь, упавшую ей на глаза. – Я даже представить не могу, как ты меня нашел, скольких трудов это тебе стоило… Это невероятно. Но… неужели ты думаешь, что Мортмейн вот так просто оставит меня без охраны в комнате с открытой дверью? – Она отстранилась, сделала несколько шагов и остановилась. – Вот здесь… преграда. – Она подняла руку и широко растопырила пальцы. – Это тюрьма, Уилл, и теперь мы оба заточены в ней.

Юноша подошел и коснулся невидимой стены. Воздух под пальцами слегка всколыхнулся, и он сразу вспомнил сопротивление, которое встретил, когда шел по комнате.

– Конклав порой тоже использует нечто подобное…

Пальцы его сжались в кулак, он выбросил руку вперед и… ощутил резкую боль.

– Uffern gwaedlyd., – сорвалось с губ валлийское ругательство. – Ради тебя я проделал путь от самого Лондона, но опять все сделал неправильно. Когда я тебя увидел, единственной моей мыслью было броситься к тебе. Прости меня, Тесса…

– Уилл! – Девушка схватила его за руку. – Ты еще извиняешься.? Неужели ты не понимаешь, что для меня значит твое появление здесь? Это настоящее чудо, ведь я молила Небеса, чтобы перед смертью увидеть лица тех, кого я любила. – Тесса, как всегда, говорила открыто. – Тогда, в Темном доме, меня некому было спасти. Но ты нашел меня, а теперь…

– А теперь я приговорил нас обоих, – тихо сказал он, затем снял с пояса кинжал и ударил им в невидимую стену.

Серебряный клинок разлетелся вдребезги. Уилл отшвырнул ненужную рукоять и вполголоса выругался.

Тесса положила руку ему на плечо:

– Нет, мы не приговорены. Ты же не один, Уилл. Генри или Джем нас обязательно найдут. Стоит нам оказаться по ту сторону стены, и мы будем свободны. Я видела, что делает Мортмейн, и…

Уилл побледнел, выражение его лица изменилось.

– Тесса, – произнес он, – я остался один.

Слово «один» прозвучало, как выстрел.

– Джем? – тихо спросила Тесса.

Уилл не ответил, будто лишился дара речи. Он думал сказать ей о смерти Джема после того, как вырвет ее из лап Мортмейна, когда они окажутся в безопасном месте. Но теперь… Боль от потери была крупными буквами написана у него на лице.

– Нет, – прошептала девушка.

– Тесса…

Она отступила на шаг и тряхнула головой:

– Нет, этого не может быть. Я бы знала… это невозможно.

Уилл протянул к ней руку:

– Тесс…

Девушка затряслась всем телом:

– Нет. Не говори ничего. Если не говорить, это будет неправдой. Это несправедливо, а значит, правдой быть не может.

– Мне жаль, – прошептал он.

Лицо Тессы исказилось, она упала на колени и обняла себя за плечи. Сердце Уилла разрывалось на части. Что он наделал? Ведь он приехал сюда, чтобы спасти ее, но вместо этого заставил страдать. Может, его и в самом деле кто-то проклял? Близким от него одни беды.

– Прости меня, – опять сказал он, вкладывая в эти слова всю свою душу, – если бы я мог, то умер бы вместо него.

Тесса подняла голову. Уилл напрягся, ожидая увидеть в ее глазах осуждение, но она молча взяла его за руку и потянула к себе. Он опустился на колени напротив нее.

– Я тоже… я тоже согласилась бы умереть. Ох, Уилл, это я во всем виновата. Он бросил к моим ногам свою жизнь. Если бы он принимал меньше серебра… Он хотел казаться здоровым, и все ради меня…

– Нет! – Уилл сжал плечи Тессы. – Ты ни в чем не виновата. Никто и представить не мог, что…

Она покачала головой и в отчаянии воскликнула:

– Теперь ты будешь меня ненавидеть! Ведь я отняла у тебя парабатая. И нас с тобой ждет смерть. Опять же из-за меня.

– Тесса… – потрясенно прошептал Уилл.

Он уже и не помнил, когда в последний раз утешал кого-то, разве что Сесилию, и чувствовал себя неловко.

– Иди ко мне, – сказал он и притянул ее к себе.

Они сели на пол, Тесса положила голову ему на плечо и заплакала. Уилл нежно поглаживал ее по волосам.

Когда девушка немного успокоилась, он встал, подбросил в камин дрова и снова устроился рядом с Тессой.

Он рассказал ей о событиях последних дней. О том, как простился с Джемом и Сесилией, о поездке через всю страну, о той минуте, когда он понял, что Джема не стало. А Тесса рассказала, как по приказу Мортмейна превратилась в его отца и, сама того не желая, предоставила последний фрагмент, позволивший превратить железных автоматов в неодолимую силу.

– Прости меня, Уилл, – снова заплакала она.

– Тебе не за что просить прощения, Тесс, – ответил Уилл, не сводя глаз с пламени.

Тени у него под глазами приобрели фиолетовый оттенок, скулы на исхудавшем лице обострились.

– Нам с тобой многое довелось перенести. Видеть горящую деревушку…

– Мы были там в одно и то же время… Если бы я знала, что ты рядом!

– А если бы я знал, погнал бы Балия на холм, где стояла ты…

– И хорошо, что не знал, иначе не сидел бы сейчас со мной – тебя бы убили механические твари Мортмейна, – вздохнула девушка. – Главное, ты нашел меня.

– Конечно, нашел, я же обещал Джему, – кивнул Уилл, – а такие обещания не нарушают. Погоди-ка, чуть не забыл… – Он полез в карман и достал нефритовый кулон. – Вот, держи, только не спрашивай сейчас ни о чем.

– Кулон… – Тесса еще теснее прижалась к нему. – Мне больно, очень больно… Я так любила его, а когда он умирал, была далеко.

Уилл погладил ее по плечу:

– Я тоже. Его смерть застигла меня на постоялом дворе, на полпути между Лондоном и Уэльсом. Я почувствовал ее – порвалась соединявшая нас невидимая нить. В этот момент мне показалось, что кто-то огромными ножницами вырезал половину моего сердца.

– Уилл…

Горе Тессы можно было почувствовать физически, настолько оно было сильным. Но и он горевал. И сказать, кто из них кого утешал, было невозможно.

– Ты для него тоже был половинкой сердца, – грустно произнесла девушка.

– Я сам попросил его стать моим парабатаем. Он отказывался, говорил, что я пытаюсь связать себя узами с тем, кому жить осталось совсем чуть-чуть. Но я настаивал и ничего не желал слушать. В конечном счете он мне уступил. Как всегда.

– Нет, Джем не был жертвой и не считал связывавшие вас узы наказанием. Ты был для него братом, даже больше чем братом, ведь ты сам его выбрал. Он говорил о тебе без тени сомнений, и голос его всегда был преисполнен преданности и любви.

– Один раз я с ним поругался, – грустно улыбнулся Уилл. – Когда мне стало известно, что Джем злоупотребляет серебром, я разозлился и сказал, что он впустую растрачивает свою жизнь. Знаешь, что он мне ответил? Что предпочитает дать тебе столько же, сколько дал бы я, пусть даже при этом ярко сгореть. Это был его выбор, Тесс, его никто не заставлял. С тобой он был счастлив, как никогда. И я рад этому. Тебе с ним тоже было хорошо.

Уилл замолчал. Его мокрые волосы высохли и теперь кудрявились непослушными прядями.

– Я не оправдал доверия Джема, – сказал он наконец. – Джем поверил мне, поручил найти тебя и вернуть домой в целости и сохранности. И вот теперь… Теперь я не знаю, что делать. – Он посмотрел на Тессу. – Если бы Джем попросил, я бы не уехал и остался с ним до самой смерти, тем самым сохранив верность клятве. Но он хотел, чтобы я отправился за тобой…

– Ты выполнил его просьбу, а значит, оправдал доверие.

– Но я и сам всем сердцем к этому стремился! – воскликнул Уилл. – Эгоизм и самоотверженность в моей голове смешались в одно целое. Мечтая спасти тебя, я думал о твоем взгляде… и понес за это наказание.

– Но для меня ты – подарок судьбы. – Тесса взяла юношу за руку и погладила грубые мозоли на ладони. – Теперь я не одна, Уилл, теперь рядом со мной ты. Не будем терять надежды. Может, у нас еще есть шанс одолеть Мортмейна или хотя бы ускользнуть от него. И если на этом свете есть кто-то, способный сотворить такое чудо, то это ты.

– Ты сама чудо, Тесса Грей. Ты так веришь в меня, хотя я ничем не заслужил этого.

– Как это ничем не заслужил? – горячо воскликнула она. – Уилл, ты вырвал меня из лап Темных сестер, да и потом неоднократно спасал жизнь. Ты хороший, один из лучших, с кем мне доводилось встречаться.

Уилл был ошеломлен.

– Лучше бы ты этого не говорила…

Тесса снова прильнула к нему. Ей хотелось прикоснуться губами к его лицу, почувствовать его теплое дыхание.

– Когда я впервые увидела тебя, Уилл, ты показался мне героем романа, – сказала она. – Помнишь, ты в шутку назвал себя сэром Галахадом? Я очень долго пыталась понять тебя через образы мистера Дарси, Ланселота или несчастного Сиднея Картона, но так и не смогла. Мне понадобилось очень много времени, чтобы прийти к выводу – нет, ты не герой романа.

– Что правда, то правда, я явно не герой.

– Нет, – ответила Тесса, – ты… ты такой же, как я.

Уилл озадаченно посмотрел ей в глаза. Девушка сильнее сжала его руку, пальцы их сплелись.

– Уилл, как ты не поймешь! Ты такой же, как я. Ты говоришь то, что я думаю, хотя никогда не высказываю вслух, мы с тобой читаем одни и те же книги, любим одни и те же стихи. Ты стремишься во всем отыскать истину. Я чувствую себя так, будто ты можешь заглянуть мне в душу и настроиться на нее, потому что сердца наши вибрируют в унисон. – Она коснулась его щеки. – Мы одинаковые, Уилл.

Юноша закрыл глаза.

– Не говори так, – хрипло, но решительно, сказал он, – не надо.

– Почему?

– Ты утверждаешь, что я хороший, хотя я не такой уж хороший. Да и потом… я катастрофически люблю тебя.

– Уилл…

– Я люблю тебя до безумия, – продолжил он. – Когда мы сидели с тобой вот так, обнявшись, я совершенно забыл о том, что ты была невестой Джема. Подобные мысли в минуты горя могут прийти в голову только негодяю, но я ничего не могу с собой поделать.

– Я любила Джема, – сказала Тесса после долгой паузы, – и люблю его сейчас. Но я, Уилл, не принадлежу никому. Как и мое сердце. И держать его в узде никто не сможет.

От тела Уилла исходило тепло, и Тессе вдруг вспомнились холодные руки автоматов, лед в глазах Мортмейна. Она подумала, что было бы, если бы она навсегда осталась с этим чудовищем, которого не только не любила – ненавидела и презирала. Она вздрогнула.

– Уилл, как ты думаешь, что с нами будет, когда нас найдет Мортмейн? Только не ври.

Он почти машинально погладил ее по голове:

– Меня он убьет, а если точнее, отдаст своим тварям на растерзание. Я неплохой Охотник, Тесс, но эту армию не остановить. Рунические мечи, клинки серафимов бессильны.

– Но ведь ты не боишься, да?

– В жизни есть кое-что похуже смерти, – ответил он. – Например, быть нелюбимым или не уметь любить. Погибнуть в бою, как и подобает Сумеречному охотнику, – это не позор. Я всегда хотел умереть достойно.

Удивляясь собственной решительности, Тесса сказала:

– У меня к тебе две просьбы, Уилл. Во-первых, если завтра Мортмейн попытается тебя убить, я хочу, чтобы ты дал мне оружие. Я буду сражаться бок о бок с тобой, и, если нам суждено погибнуть, мы погибнем вместе. Я всегда хотела закончить свою жизнь достойно, как Боудикка, и мой Механический ангел не помешает мне.

– Тесс…

– Я скорее умру, чем стану орудием в руках Мортмейна, Уилл.

Девушка почувствовала, как он напрягся.

– Хорошо. А вторая просьба?

– Я хочу, чтобы перед смертью ты меня поцеловал… – Тесса судорожно сглотнула.

Уилл широко распахнул синие глаза, синие, как море в ее снах, как цветы, которые Софи вплетала ей в волосы.

– Я знаю, что это противоречит всем моральным принципам. Ты даже можешь посчитать меня сумасшедшей, и… – Она опустила глаза, затем набралась смелости и продолжила: – Если ты скажешь, что умрешь завтра и совершенно не пожалеешь о том, что не поцелуешь меня, я не буду настаивать. Я знаю, что не имею права…

Договорить Тесса не успела. Уилл притянул ее к себе и прильнул к ее устам. На долю секунды поцелуй показался ей болезненным, она ощутила соленый привкус его губ, учащенное дыхание. Затем боль уступила место удовольствию.

В отличие от их первого поцелуя, на балконе особняка Лайтвудов, Уилл позабыл о всякой деликатности. Его руки скользили по спине Тессы, зарывались в ее волосы, сжимали тонкую ткань платья. Она откинула голову назад и легонько укусила его за нижнюю губу. Юноша застонал и еще крепче прижал ее к себе.

– Уилл… – задыхаясь, прошептала Тесса.

Он встал и на руках отнес ее на кровать. Ее легкие пальцы без труда справились с застежками на его доспехах. Пояс с оружием он снял сам.

Тессе не хватало дыхания. Если бы она хотела попросить его остановиться, момент для этого был самый подходящий. Но Тесса молчала. Рубашка Уилла распахнулась, и Тесса увидела втянутый живот, плавную линию бедер. Она всегда считала Уилла красивым – лицо, глаза, губы, – но о том, насколько привлекательно его тело, она ни разу не задумывалась, а теперь вспомнила «Давида» Микеланджело.

– Уилл… – Тесса провела пальчиками по его животу.

Юноша затаил дыхание, тело его напряглось.

Она потянулась к поясу его брюк, почти не соображая, что делает, – ею руководил инстинкт.

– Уилл…

Их взгляды встретились. Восхищение в душе Тессы смешалось с болью.

– Поцелуй меня, – попросила она.

Уилл провел губами по ее щеке, по нежной шее. Тессу охватила волна наслаждения. Она и представить не могла, что ее кожа настолько чувствительна, что поцелуй может ощущаться во всем теле.

– Уилл…

Пальцы Уилла оказались не такими ловкими, но он все равно стянул с нее платье, и теперь на ней остались только рубашка и корсет. При мысли о том, что на нее, полураздетую, смотрит кто-то, кроме Софи, девушка потрясенно замерла.

Уилл озадаченно взглянул на корсет:

– Как… Как его снять?

Тесса не удержалась и засмеялась.

– Там сзади есть шнуровка, – сказала она и завела его руки себе за спину.

Когда пальцы Уилла коснулись крючков, девушка вздрогнула – настолько чувственным было прикосновение. У нее перехватило дыхание, она стала гладить плечи, руки, бедра Уилла. Затем покрыла поцелуями белые шрамы, оставленные на коже метками.

– Тесс… – прошептал он. – Тесс, если хочешь, мы еще можем остановиться…

Она отрицательно качнула головой:

– Нет.

– Ты и в самом деле хочешь этого?

– Да… а ты?

Он провел пальцем по ее губам:

– Ради этого я отказался бы от всего на свете, согласился бы на вечное проклятие.

На глаза Тессы навернулись слезы.

– Уилл…

– Dw i'n dy garu di am byth. – произнес он. – Я люблю тебя. Я полюбил тебя навсегда. – И накрыл ее своим телом.

Когда Тесса проснулась, была то ли поздняя ночь, то ли раннее утро – разве определишь в этой тюрьме. Огонь в камине погас, но комнату освещал неровный свет факела.

Она приподнялась на локте. Рядом спал Уилл. Такого спокойного выражения на его лице она еще никогда не видела. Дыхание было глубоким и размеренным, веки во сне слегка подрагивали.

Ее Механический ангел раскачивался на цепочке, и Тесса вдруг увидела, что там, где он раньше соприкасался с кожей Уилла, остался небольшой, размером не более шиллинга, знак в форме белой звезды.