Глава 18
Вот почему в душе клокочет гнев

«Проснись, Тесса. Проснись», – услышала она собственный голос.

– Проснитесь, мисс Грей. Мисс Грей!

Тесса открыла глаза. Она сидела в кресле у камина в своей темнице. Плечи ее прикрывало грубое синее одеяло, но откуда оно взялось, она не помнила. В камине догорал огонь, а поскольку окон в комнате не было, определить, день сейчас или ночь, она не могла.

Перед ней стоял Мортмейн, а рядом с ним – автомат, гораздо больше напоминавший человека, чем те, что ей доводилось видеть раньше.

На нем был военный мундир с высоким стоячим воротником, на фоне которого лысая металлическая голова с размытыми чертами лица выглядела еще более нелепой. На Тессу смотрели глаза, в которых отражались отблески пламени. Девушка знала, что они сделаны из стекла, но ей показалось, что…

– Вы замерзли, – произнес Мортмейн.

– Тот «теплый» прием, который вы мне оказали, и не предполагал иного, – ответила Тесса, и из ее рта вырвалось облачко пара.

– Ценю ваши шутки, – с улыбкой сказал Магистр.

На нем была каракулевая шуба, а под ней серый деловой костюм.

– Мисс Грей, я разбудил вас не просто так. Мне захотелось продемонстрировать вам, чего я смог добиться благодаря вашей помощи.

Он гордо показал на механическое чудовище.

– Еще один автомат, – без особого интереса произнесла Тесса.

– Представься, – сказал Мортмейн, поворачиваясь к автомату, – а то нас посчитают грубиянами.

Тот открыл железный рот и заговорил:

– Меня зовут Армарос. Я миллиард лет слонялся, гонимый ветрами, между мирами. Затем я одолел Сумеречного охотника по имени Ионафан. А потом тысячу лет был заперт в шкатулке. Но теперь повелитель освободил меня, и я служу ему.

Тесса вскочила; одеяло соскользнуло к ее ногам, но она не заметила этого. Она не ошиблась, в глазах механического монстра светился мрачный разум, которого были лишены все железные создания, виденные ею ранее.

– Что это значит? – прошептала девушка.

– Это значит, что в тело автомата помещен дух демона. У обитателей Нижнего мира есть свои способы заманивать в ловушку демоническую энергию. Я и сам пользовался такой – это она приводила в движение все мои автоматы. Но Армарос и его братья – совсем другое дело. Я бы сказал так: это демоны, заточенные в оболочку автоматов. Они наделены разумом и умеют думать. Обмануть их, а тем более убить очень и очень непросто.

Тесса невольно отметила гибкие – человеческие – движения автомата, не имеющие ничего общего с дергаными жестами предыдущих болванчиков Мортмейна. Армарос вытащил из ножен клинок, висевший у него на поясе, и протянул своему хозяину. Сталь была покрыта рунами, которые Тесса за последние месяцы выучила наизусть. Точно такие же руны, смертельные для демонов, украшали клинки Сумеречных охотников. Внутри у Тессы все сжалось – само прикосновение к такому оружию должно быть губительным для демона.

Мортмейн взял клинок и со сноровкой тренированного морского офицера вонзил прямо в грудь Армаросу.

Послышался звук пробиваемого металла. Тесса помнила по битве во дворе Института, что автоматы, получив повреждение, падали на землю и из них фонтаном била черная жидкость, похожая на кровь. Но Армарос даже не пошатнулся. Мортмейн с силой повернул рукоять, а затем выдернул оружие из железного тела. На глазах Тессы клинок съежился и обратился в пепел.

– Как видите, – сказал Мортмейн, – я создал армию, призванную уничтожить Сумеречных охотников. И эта армия непобедима.

На лице Армароса появилось что-то похожее на улыбку, и это испугало Тессу больше всего.

– Сумеречные охотники уничтожили многих моих братьев. Мне будет приятно убивать их, – услышала она дребезжащий голос.

Ей хотелось закричать и броситься на Мортмейна, который с удовольствием наблюдал за ее реакцией, но их разделяла прозрачная стена, и Тесса знала, что разрушить эту стену невозможно. «Ты для него больше, чем невеста. Ты – погибель нефилимов, – сказала ей когда-то миссис Блэк. – Именно для этого ты и была создана».

– Сумеречных охотников так просто не уничтожить, – воскликнула она. – Я видела, как они кромсали ваших монстров. Вполне возможно, что этих, – она показала пальцем на Армароса, – рунические клинки не возьмут, но рубить металл и перерезать провода можно любым оружием.

Мортмейн пожал плечами:

– Допустим. Но Сумеречные охотники не привыкли иметь дело с теми, против кого их руническое оружие бессильно. Это умерит их пыл. К тому же моим автоматам несть числа – целая армия, моя дорогая. Выступать против них – то же самое, что пытаться сдержать морской прилив. – Он вызывающе вздернул подбородок. – Ну что, теперь вы убедились в силе моего гения? Однако я должен поблагодарить вас, мисс Грей, за тот последний фрагмент, который мне удалось заполучить благодаря вам. Мне даже думается, что вами… можно восхищаться. Мы вместе сотворили это.

Восхищаться.? Тесса посмотрела ему в глаза, надеясь увидеть в них насмешку, но обнаружила лишь холодное любопытство.

– Да, вы гений, – без всякого выражения сказала она.

Мортмейн довольно улыбнулся.

Тесса перехватила устремленный на нее взгляд Армароса и поняла, что он в любую минуту может наброситься на нее, но сейчас все ее мысли занимал Мортмейн. В груди гулко билось сердце. Ей казалось, что она балансирует на краю пропасти.

– Только теперь я поняла, – сказала она, – что вы привезли меня сюда не только ради секретов отца.

Говорить с Мортмейном в таком ключе было рискованно, но она не могла упустить единственный шанс.

На лице Мортмейна отразилось замешательство. Его пленница вела себя не так, как он ожидал.

– Что вы имеете в виду?

– Ваше одиночество, – ответила Тесса. – Вы окружили себя неживыми созданиями, ненастоящими. Мы всегда пытаемся увидеть свою собственную душу в глазах других. Когда вы в последний раз чувствовали, что у вас тоже есть душа?

Глаза Мортмейна зло сузились.

– Да, у меня была душа. Но она выгорела, и я всю свою жизнь посвятил справедливому возмездию.

– Не стремитесь отомстить, месть вряд ли можно назвать справедливостью.

Армарос засмеялся – тихо, но презрительно.

– Вы позволяете ей говорить с вами таким тоном, Мастер? – спросил он. – Ради вас я могу вырвать ей язык, и она замолчит навсегда.

– Калечить ее нет никакого смысла, – ответил Мортмейн, не сводя с Тессы глаз. – Она обладает даром, о котором ты не имеешь ни малейшего понятия. Есть такая старая китайская поговорка, – обратился он к Тессе, – не исключено, что вы слышали ее от вашего жениха: человек не может жить под одним небом с убийцей его отца. Так вот, я сотру Сумеречных охотников с лица земли. И не пытайтесь найти во мне что-то хорошее, у меня его попросту нет.

Тесса вспомнила, как Люси Манетт из «Повести о двух городах» Диккенса взывала к лучшей стороне натуры Сиднея Картона. А потом вспомнила Уилла. Когда-то она считала, что Уилл, подобно Сиднею, отринул все хорошее, что в нем было, и поступал наперекор своим желаниям. Но Уилл оказался гораздо лучше Сиднея Картона. А Мортмейн… В Мортмейне не было ни капли человеческого. Она знала об этом и обращалась не к его доброте, а к тщеславию. В конце концов, каждый в глубине души считает себя хорошим, думать о себе как о подонке не хочется никому.

– Неправда, я уверена, вы еще можете стать достойным человеком. Вам удалось реализовать задуманное. Вы вдохнули жизнь в эти ваши… адские механизмы, наделили их разумом и создали оружие, способное уничтожить Сумеречных охотников. Вы с юных лет стремились к справедливому возмездию, считая нефилимов безнравственными и порочными. И если сейчас вы удержитесь от любых действий, то тем самым докажете, что вы лучше, выше их, и одержите величайшую победу.

В глазах Мортмейна промелькнула тень сомнения, но рот по-прежнему кривился в усмешке.

– Значит, я, на ваш взгляд, могу стать лучше? Вы хотите сказать, что, если я не стану ничего предпринимать, вы, в восторге от моего поступка, останетесь со мной, отбросив всякую мысль о возвращении к Сумеречным охотникам?

– Ну… да. Да, мистер Мортмейн, клянусь вам.

Если ей суждено остаться с Магистром, чтобы спасти Уилла, Джема, Шарлотту, Генри и Софи, она останется.

– Я верю, что в вас, как и в каждом, есть много хорошего.

Уголки тонких губ Магистра приподнялись.

– Близится вечер, мисс Грей, – сказал он. – Давайте совершим прогулку в горы, я хочу вам кое-что показать.

– И что же я увижу?

Его лицо расплылось в широкой улыбке.

– То, чего я так долго ждал.

Уилла разбудили доносившиеся с улицы крики.

Тут же дали о себе знать годы тренировок: не успев толком проснуться, он уже был на ногах.

Юноша тихонько пересек комнату, осторожно отодвинул занавеску и выглянул наружу. Он почти не помнил, как вошел в эту крохотную деревушку, ведя за собой Балия, от усталости еле передвигавшего ноги. Постоялый двор Уилл нашел без труда и тут же вверил Балия заботам мальчишки-конюха, приказав обтереть его и накормить болтанкой из отрубей. Услышав валлийскую речь, хозяин отвел ему отдельную комнату. Не раздеваясь, Уилл рухнул в постель и уснул раньше, чем голова коснулась подушки.

На небе ярко светила луна, ее положение над горизонтом говорило о том, что ночь только-только вступила в свои права. За окном колыхалось какое-то серое марево. Сначала Уилл подумал, что это туман, но тут же понял, что ошибся: в воздухе явственно пахло дымом. Тут и там вздымались языки пламени. Во тьме сновали какие-то тени и… отблески – так могли сверкать только клинки.

Не успев толком зашнуровать ботинки, он бросился вниз по лестнице, зажав в руке клинок серафимов. Внизу было темно и холодно. Камин не горел, пол был устлан осколками стекла, напоминавшими кусочки льда. Через разбитые окна врывался холодный ночной воздух. Верхние петли входной двери были вырваны с корнем.

Уилл вышел на улицу и побежал к конюшням. Запах дыма усилился. Он чуть не споткнулся о распростертую на земле фигуру. Наклонившись, Уилл увидел мальчишку-конюха с перерезанным горлом. Открытые глаза смотрели в небо, тело уже остыло.

Что это? Нападение демонов? Конфликт между жителями? Какая-то другая причина? Очевидно было одно – охоту устроили не на него.

Подходя к стойлу, юноша услышал тревожное ржание. Он знал, что, кроме Балия, других лошадей там не было, и почувствовал облегчение. Как только стойло было открыто, Балий ринулся вперед, едва не сбив его с ног.

– Балий! – закричал Уилл и бросился следом.

И застыл как вкопанный. На улице лежали окровавленные тела. Выбитые двери валялись на земле, окна разбиты. Несколько домов горели. На глазах Уилла из объятого пламенем дома на улицу высыпало целое семейство – кашляющий от дыма отец и сразу за ним женщина в ночной рубашке, державшая за руку маленькую девочку. Пошатываясь, они пошли по улице, но тут из мрака вынырнули тени. В лунном свете тускло блеснул металл.

В отличие от напавших на Институт, они двигались плавно, и на них была одежда – военные мундиры, – железные руки сжимали длинные мечи. Когда мужчина попытался спрятать жену и дочь у себя за спиной, один из автоматов, в рваном красном армейском кителе, захохотал. Захохотал!

Все закончилось так быстро, что Уилл даже не успел вмешаться. Сверкнули клинки, и на землю упали еще три тела.

– Вот так, – произнес автомат в изодранном кителе. – Жгите дома и выкуривайте их оттуда, как крыс. Будут убегать – расправляйтесь. – Он повернул голову, и Уиллу показалось, что его заметили. Даже на расстоянии ощущалась мощь, исходившая от взгляда чудовища.

Юноша поднял клинок серафимов и воскликнул:

– Накир!

Клинок полыхнул ярким белым светом. Перешагнув через трупы, автомат зашагал в сторону Уилла. Железная рука сжимала рукоять меча в точности, как человеческая.

В футе от Уилла он остановился и сказал:

– Нефилим… Не ожидал встретить тебя здесь.

– Разумеется, не ожидал!

Сделав выпад, Уилл с силой ударил железного монстра в грудь. Послышалось тихое шипение, наподобие того, что издает поджариваемый на сковороде бекон. И… к удивлению Уилла, клинок превратился в пепел. Пальцы его сжались в кулак, пытаясь удержать рассыпающуюся рукоять. Автомат поднял глаза, и Уилл увидел, что машина наделена волей и умом, которых вполне хватит, чтобы самостоятельно убивать Сумеречных охотников и мирян. Кто он – демон, заключенный в железное тело?

– Вот так, нефилим, – произнес автомат и, подтверждая догадку Уилла, добавил: – Все эти годы вы, Охотники, пытались избавить от нас Землю с помощью рунических клинков. Но против наших новых тел ваши клинки бессильны, и этот мир отныне будет принадлежать нам.

Монстр вскинул свой меч, но Уилл успел отпрянуть. Пролетев мимо цели, оружие вонзилось в землю. В этот момент в спину автомата ударили копыта, и он упал.

Уилл схватился за гриву коня и вскочил в седло. Балий стрелой полетел вперед. Ветер встрепал волосы юноши и осушил лицо, мокрое от крови и слез.

Тесса неподвижно сидела на полу и смотрела на огонь. Кожа на запястьях была ободрана – она смутно помнила, как автомат схватил ее железными пальцами, когда она попыталась вырваться. Горящие дома… Автоматы Мортмейна завязали ей глаза, куда-то потащили, а потом сдернули повязку. Она стояла на вершине холма, а внизу горела маленькая деревушка.

– Смотрите, – со злорадством сказал Мортмейн, – полюбуйтесь, мисс Грей, а когда надоест, поговорим с вами об искуплении.

Тесса хотела закричать, но механический монстр закрыл ей рот. А Мортмейн едва ли не нежно прошептал:

– Вас постигнет та же участь, если вы осмелитесь отвести взгляд.

И Тесса смотрела… Демоны, не без ее помощи принявшие новое обличье, рубили ни в чем не повинных детей, женщин и мужчин.

Мортмейн довольно рассмеялся:

– Видите, моя дорогая? Они наделены разумом, они наделены стратегическим мышлением! Они непобедимы! Взгляните вон на того дурака с ружьем – он бессилен.

Тесса увидела стрелявшего мужчину. Выстрелы отбросили назад пару монстров, но большого вреда им не нанесли. Они налетели на храбреца, выбили из рук ружье, повалили на землю… и четвертовали.

– Демоны, – восхищенно произнес Мортмейн, – да они настоящие фанатики!

– Умоляю вас, хватит, – еле слышно прошептала Тесса. – Хватит, я сделаю что угодно, только пощадите оставшихся в живых.

– Пощадить? Простите, мисс Грей, но у механических созданий нет сердца. Ведь вы же не будете просить наводнение или лесной пожар остановиться. Моя армия не знает жалости.

– Я прошу не их, а…

Краем глаза она заметила, как по улице проскакал всадник. «Лишь бы хоть кто-то спасся после этой резни», – взмолилась она.

– …я прошу вас.

Мортмейн обратил на нее пустой взор:

– Меня? В моем сердце давно уже нет сострадания. Час назад вы упорно пытались обратиться к лучшей стороне моей натуры. Однако я привел вас сюда, чтобы продемонстрировать всю тщетность ваших усилий. Во мне нет ни капли добра – давно выгорело.

– Но ведь я сделала все, что вы просили! – в отчаянии воскликнула девушка. – Все, что здесь происходит, мне не…

– А почему вы решили, что все это ради вас? – усмехнулся Мортмейн. – Перед тем как бросить свое войско в бой, я должен был проверить его в деле. А это… Это всего лишь учения. Мои железные солдаты обладают разумом, перед ними никто не сможет устоять.

– А вы не боитесь, что со временем они обернут свою злобу против вас?

– Нет, не боюсь. Я же сказал – они обладают разумом и, следовательно, прекрасно знают, что их жизнь зависит от меня. Стоит мне умереть, и их не будет. Защищая меня, они защищают себя. – Его взгляд стал холодным и отстраненным. – Все, довольно. Я привел вас сюда, чтобы показать, какой я есть и каким вы должны меня принимать. Вашу жизнь защищает Механический ангел, но жизнь многих невинных людей в моих, а точнее, в ваших руках. Не играйте со мной, и второй такой резни не будет. Я больше не желаю слышать ваших протестов!

Вашу жизнь защищает Механический ангел… Тесса накрыла ладонью фигурку и ощутила под пальцами знакомое тиканье. Воображение рисовало страшные картины: автоматы расправляются с нефилимами, Джем, разрываемый на части, истекающий кровью Уилл, Генри и Шарлотта, объятые пламенем…

Она сжала руку в кулак, сорвала ангела с шеи и швырнула на каменный пол. Затем посмотрела на шрам, появившийся на ее руке в тот самый день, когда она сообщила Уиллу, что помолвлена с Джемом.

Рука непроизвольно потянулась к кочерге. Мысли заволокло золотистым туманом, но ей и не хотелось думать. Она размахнулась и обрушила кочергу на Механического ангела.

Но… от соприкосновения с фигуркой кочерга рассыпалась, на пол осело темное облачко пыли. А Механический ангел, целый и невредимый, лежал у ее ног.

И вдруг он стал меняться. Откуда-то изнутри брызнул ослепительно-белый свет. Он ширился и рос, и вскоре Тесса увидела размытый контур мужской фигуры. От спины в обе стороны расходились два больших крыла, на кончиках перьев поблескивали металлические наконечники. Руки покоились на рукояти меча.

Ангел обратил на нее сияющие глаза, лишенные зрачков.

«Почему ты хочешь уничтожить меня? – сладкой музыкой прозвучало в ее голове. – Я же тебя защищаю».

Тесса вспомнила Джема, бледного, откинувшегося на подушки.

«В жизни есть нечто, что важнее физического существования. Я не тебя хочу уничтожить – себя», – мысленно ответила она.

«Но зачем? Ведь жизнь – это дар».

«Я хочу сделать правильный выбор. Сохраняя мне жизнь, ты творишь зло».

«Зло… – Голос прозвучал задумчиво. – Я так долго пробыл в этой механической темнице, что позабыл о добре и зле».

«Механическая темница? Но разве ангела можно подвергнуть заточению?»

«Я оказался в ней по воле Джона Тадеуша Шейда. С помощью заклятия он поймал мою душу и посадил в железное тело».

«Понимаю, что-то вроде шкатулки, – сказала Тесса, – только вместо демона в ней оказался ангел».

«Я – ангел божественных сфер, брат Сиджила, Кураби, Зуры, Фраваши и Дакини».

«А… это твое истинное обличье?»

«То, что ты видишь, это лишь малая часть моего естества. В истинном обличье я – само великолепие. До того как меня поймали и привязали к тебе, я обладал свободой».

«Прости…»

«Твоей вины в этом нет. Не ты заточила меня в железное тело. Но наши души действительно тесно связаны. И я… Даже когда ты еще не родилась, я знал, что ты ни в чем не виновата».

«Мой ангел-хранитель…»

«Тебе повезло. Не каждый может обратиться к своему ангелу-хранителю вот так, напрямую».

«Но я не хочу к тебе обращаться! Я хочу умереть, чтобы не жить под диктовку Мортмейна».

«Я не могу позволить тебе умереть», – печально произнес ангел.

Тесса подняла глаза. Свет пламени из камина насквозь пронизывал ангела, как солнечный свет пронизывает кристаллы, и стены комнаты переливались всеми цветами радуги. Перед ней была сама доброта, подчиненная злой воле Мортмейна.

«Когда ты был ангелом, как тебя звали?» – спросила она.

«Я носил имя Итуриэль».

– Итуриэль, – вслух произнесла девушка и протянула руку, чтобы хоть как-то утешить ангела. Но пальцы ощутили пустоту. Ангел замерцал и растаял, оставив после себя слабое сияние.

Тесса вздрогнула, почувствовав холод. В камине догорал огонь. Кочерга лежала на своем обычном месте. Она поднесла руку к шее и ощутила привычное тиканье.

Ей все это приснилось… Сердце Тессы упало. Ни в каком ангельском сиянии она не купалась. Холодная комната, подкрадывающийся со всех сторон мрак и Механический ангел, мерно отсчитывавший последние минуты всего сущего на Земле.

Уилл наконец добрался до Кадер-Идриса и теперь стоял на вершине, зажав в руке поводья.

Балий скакал быстро, как будто ему не терпелось вырваться из этого кошмара. На подъезде к Долгеллау Уилл увидел горы, возвышающиеся над устьем реки Моддах, и у него перехватило дух. Эти горы он с отцом излазил, еще когда был мальчишкой, и теперь на него нахлынули воспоминания.

Внизу серебрилось море, по другую сторону возвышалась гряда Сноудон. Видны были редкие огни Долгеллау, но Уиллу было не до красот. Руна ночного видения позволила ему вычислить маршрут механических чудовищ. Следы вели к горному озеру, расположенному чуть ниже… И там терялись.

Взяв Балия под уздцы, он осторожно спустился. На берег озера набегали невысокие волны, но им было не под силу уничтожить отпечатки железных ног. Уилл вздохнул. Теперь он знал, откуда пришли чудовища, и знал, что ему делать дальше.

Похлопав Балия по шее, он сказал:

– Жди меня здесь. А если я не вернусь, скачи обратно в Институт. Там тебе будут рады, старина.

Балий легонько куснул его за плечо, словно хотел удержать, но Уилл уже вошел в ледяную воду, чувствуя, как перехватывает дыхание. Набрав в легкие побольше воздуха, сколько хватало сил, он нырнул и устремился во тьму.