3. Злые ангелы
— А я уж было подумал, ты забыл, что здесь живешь, — сказал Джордан, когда Саймон вошел в гостиную их маленькой квартирки с ключами в руке.
Обычно Джордан возлежал на диване с контроллером от Xbox в руках, но сегодня, к удивлению Саймона, он сидел ссутулив широкие плечи и засунув руки в карманы джинсов, а контроллера поблизости не было. Казалось, увидев Саймона, он испытал облегчение, и Саймон сразу понял почему.
Его друг был не один. Напротив него в грубом бархатном оранжевом кресле — вся мебель в квартире была разных цветов — сидела Майя, буйные кудри которой были собраны в две смешные косички. В последний раз Саймон видел ее в роскошном праздничном наряде, но теперь она снова носила привычную одежду: джинсы с потрепанными отворотами, футболку с длинными рукавами, кожаную куртку карамельного цвета. Судя по виду, ей было так же неуютно, как и Джордану, — она неестественно выпрямила спину и без конца поглядывала в окно. Увидев Саймона, она с облегчением поднялась и обняла его:
— Привет. Я зашла проверить, как ты тут.
— Я нормально. Ну, если можно так сказать… Ты же знаешь, что произошло.
— Я не про Джейса. Ты-то как?
— Я? — поразился Саймон. — Сказал же, нормально, только волнуюсь за Изабель и Клэри. Ты же знаешь, Совет допрашивал ее…
— Я слышала, ее оправдали. Это хорошо. Но я спрашиваю о тебе. О том, что твоя мама…
А ты-то откуда об этом знаешь? Саймон посмотрел на Джордана, но тот едва заметно мотнул головой. Он ничего не говорил ей.
Майя потрепала себя за косичку:
— Представляешь, я встретила Эрика. Это он рассказал мне, что случилось… и что из-за этого ты уже две недели не выступаешь с «Тысячелетней пылью».
— У них теперь новое название, — сказал Джордан. — «Полуночное буррито».
Майя бросила раздраженный взгляд на Джордана, и он прикусил язык. Саймону стало интересно, о чем они разговаривали до его прихода.
— Ты говорил еще с кем-нибудь из родственников? — мягко спросила Майя. Ее янтарные глаза были полны беспокойства.
Саймон знал, что это невежливо, но все же не любил, когда на него так смотрели. Беспокойство Майи делало проблему реальной, мешая ему притворяться, будто ничего не произошло.
— Да, — ответил он. — С ними все в порядке.
— Правда? Ты же телефон тут оставил. — Джордан поднял гаджет со столика. — Твоя сестра звонила каждые пять минут. И сегодня, и вчера.
Саймон похолодел. Он взял телефон у Джордана и взглянул на экран. Семнадцать пропущенных звонков от Ребекки.
— Черт, — сказал он. — Я надеялся этого избежать.
— Ну, это же твоя сестра, — произнесла Майя. — Рано или поздно она бы все равно позвонила.
— Знаю, но я ее вроде как отпугивал. Оставлял сообщения, когда ее не было дома, и все такое. Наверное, пытался отсрочить неизбежное.
— И что теперь?
Саймон положил телефон на подоконник:
— Я буду продолжать избегать ее.
— Не надо. — Джордан вынул руки из карманов. — Ты должен с ней поговорить.
— И что я ей скажу? — Вопрос прозвучал грубее, чем хотелось Саймону.
— Твоя мама наверняка ей что-то наговорила, — сказал Джордан. — Она, наверное, волнуется.
Саймон мотнул головой:
— Через пару недель Ребекка приезжает домой на День благодарения. Не хочу, чтобы ее тряхнуло так же, как маму.
— Ее уже тряхнуло, — сказала Майя. — Она же твоя сестра. И кроме того, то, что происходит с мамой, — это часть твоей жизни.
— А я хочу, чтобы она не лезла в нее.
Саймон знал, что ведет себя неразумно, но ничего не мог с собой поделать. Ребекка была другой, особенной. И она была единственной, кого пока еще не затронула вся эта жуть.
Майя всплеснула руками и повернулась к Джордану:
— Ну скажи что-нибудь. Ты же его страж–преторианец.
— Да ладно вам, — сказал Саймон, прежде чем Джордан успел открыть рот. — Вы сами-то с предками общаетесь? А с родственниками?
Они переглянулись.
— Нет, — нерешительно произнес Джордан. — Но у нас отношения никогда не отличались особой теплотой.
— Сдаюсь, — сказал Саймон. — Мы все сиротки. Сиротки в бурю.
— Нельзя игнорировать собственную сестру, — стояла на своем Майя.
— А я намерен делать это.
— А теперь представь. Ребекка приедет домой, а там — как на съемочной площадке «Изгоняющего дьявола». Твоя мама будет говорить, что не знает, куда ты подевался… — В возбуждении Джордан даже подался вперед. — Твоя сестра позвонит в полицию, и… И твою маму обвинят в твоем исчезновении.
— Не думаю, что я готов разговаривать с Ребеккой, — сказал Саймон, понимая, что его друзья правы. — Ладно, обещаю, что напишу ей эсэмэску.
— Что ж, для начала неплохо.
Джордан взглянул на Майю, словно хотел понять, оценила ли она его усилия по уговорам Саймона. А сам Саймон подумал, встречались ли они в те две недели, пока его не было дома. Судя по всему, нет, но с этой парочкой ни в чем нельзя было быть уверенным.
Гремящий золотой лифт остановился на третьем этаже Института; сделав глубокий вдох, Клэри вышла в коридор. Там было тихо и пустынно, как и обещали Лайтвуды. Снаружи доносился тихий шорох машин. Ей казалось, что она слышит, как трутся друг о друга пылинки, танцующие в лучах света у окна. На стене располагались вешалки для одежды. На одном из крючков все еще висела черная куртка Джейса, пустые рукава которой наводили на грустные мысли.
Содрогнувшись, Клэри пошла дальше, вспомнив, как ее впервые провел по этим коридорам Джейс, беспечно рассказывая о Сумеречных охотниках, об Идрисе… она тогда и не подозревала о существовании тайного мира. Просто слушала Джейса и наблюдала за грациозными движениями его рук, когда он жестикулировал, любовалась тусклым сиянием его волос. Тогда ей казалось, что она делает это тайком, но потом поняла, что Джейс все заметил.
Она дошла до Библиотеки, никого не встретив на пути, и открыла дверь. Ее снова бросило в дрожь, как и в первый раз, когда она здесь оказалась. Библиотека находилась в башне и потому была круглой; сразу над полками располагались перила галереи второго этажа. В центре стоял стол, вырезанный из цельного куска дерева, широкую столешницу подпирали спины двух коленопреклоненных ангелов. Клэри до сих пор считала, что это стол Ходжа, и готова была увидеть, как он сидит за ним с вороном Хьюго на плече. Помотав головой, она быстро прошла к круговой лестнице в дальнем конце зала. Одета она была в джинсы и кроссовки на резиновой подошве, на лодыжку была нанесена руна Бесшумности.
Когда Клэри поднялась по ступеням в галерею, повисла жутковатая тишина. Здесь книги были заперты под стеклом. Некоторые, судя по всему, были очень древними, настолько истрепались их обложки. Другие, очевидно, содержали в себе опасные заклятия: «Зловещие культы», «Дьявольская чума», «Практическое руководство по воскрешению мертвых».
Меж запертыми книжными шкафами стояли стеклянные витрины, в каждой из которых находилась какая-нибудь редкая вещь: изящный стеклянный флакон, пробкой для которого служил огромный изумруд; корона с бриллиантом в центре, сделанная явно не в расчете на голову человека; медальон в форме ангела с крыльями из шестеренок и колесиков; и, наконец, как и говорила Изабель, пара выкованных феями изящных сверка ющих золотых колец в форме свернувшихся листьев.
Витрина оказалась заперта, но Клэри смогла отпереть замок руной Размыкания (она чертила ее, высунув язык от усердия; если бы стекло разлетелось вдребезги, в Библиотеку тут же набежали бы Сумеречные охотники).
Осторожно открыв витрину и убирая стилус в карман, девушка замешкалась. Неужели она и вправду это делает? Неужели обкрадывает Институт, чтобы отплатить за помощь Королеве фей, обещания которой, как однажды сказал ей Джейс, все равно что скорпионы с ядовитым жалом на хвосте?
Она снова тряхнула головой, словно бы для того, чтобы прогнать сомнения, — и замерла. Дверь Библиотеки открывалась. Услышав скрип дерева, приглушенные голоса и шаги, она тут же легла на прохладный деревянный пол галереи и прижалась к нему.
— Ты был прав, Джейс, — прозвучал снизу знакомый голос. — Здесь и вправду никого нет.
Клэри застыла, не в силах ни двигаться, ни дышать. Такого сильного потрясения она не испытывала с тех пор, как отец собирался вонзить меч в грудь Джейса. Она медленно подползла к краю галереи, посмотрела вниз и прикусила губу, чтобы не закричать. Вершина остроконечной крыши здания была застеклена, и солнечный свет падал на пол, освещая его, как прожектор — сцену. Клэри увидела, что стекло, мрамор и драгоценные камни, которыми был выложен пол, составляют мозаику: ангел Разиэль с чашей и мечом. На одном из распростертых крыльев ангела стоял Джонатан Кристофер Моргенштерн. Себастьян .
Та к вот как выглядел ее брат, когда был жив. Высокий, худощавый. Бледное, угловатое лицо. Одет во все темное. Когда она впервые увидела его, он был с крашенными в черный цвет волосами, как у настоящего Себастьяна Верлака. Теперь же его шевелюра была серебристо–белой, и этот цвет шел ему больше. Темные глаза блестели. В стеклянном гробу на месте одной из рук у него была перевязанная культя. Теперь рука была целой; на запястье блестел серебряный браслет.
А рядом с Себастьяном стоял… Джейс. Его волосы мерцали в бледных лучах солнца. В последние две недели она представляла его совсем не таким. На его теле не было ни следов крови, ни синяков, и он не казался истощенным. Он был таким, каким она его помнила, когда позволяла себе вспоминать, — здоровым, румяным… неотразимым. Он небрежно сунул руки в карманы джинсов, сквозь белую футболку просвечивали Метки. На нем была коричневая замшевая куртка, которую Клэри раньше не видела; замша придавала его коже золотистый оттенок. Джейс слегка запрокинул голову назад, словно наслаждался светящим в лицо солнцем.
— Я всегда прав, Себастьян, — сказал он. — Пора бы тебе это запомнить.
Себастьян улыбнулся. Клэри удивилась — улыбка казалась искренней. Но она могла ошибаться — не так давно Себастьян улыбался и ей, но это оказалось обманом.
— Так где тут книги о призыве существ? Здесь вообще можно что-то найти?
— С трудом. Книги расставлены не по алфавиту. У Ходжа была особая система.
— У того самого Ходжа, которого я убил? Да, незадача… — сказал Себастьян. — Давай так, я пойду наверх, а ты поищи внизу.
Он направился к лестнице, ведущей в галерею. Сердце Клэри чуть не выпрыгнуло от страха. Для нее Себастьян ассоциировался с кровью, убийством, болью и ужасом. Она знала, что Джейс сражался с ним и победил, но едва не погиб в том бою. Ей не одолеть брата врукопашную. Сможет ли она спрыгнуть с перил, не сломав ногу? И если да, то что дальше? Как поведет себя Джейс?
Себастьян уже стоял одной ногой на нижней ступеньке, когда Джейс позвал его:
— Эй, подожди! Это здесь. В разделе «Магия несмертельная».
— Несмертельная? Фу, как скучно! — Себастьян убрал ногу со ступени и направился к Джейсу. — Хорошая библиотека, — сказал он, проходя мимо полок и зачитывая вслух названия книг. — О, «Демоны без прикрас. Уход за домашним бесенком». — Он взял книгу с полки и вдруг засмеялся.
— Что случилось? — спросил Джейс.
Клэри хотелось побежать вниз и броситься ему в объятия, но она прикусила губу, и боль мгновенно отрезвила ее.
— Это же порнография, — сказал Себастьян. — Гляди.
Джейс подошел к нему сзади и заглянул в книгу через плечо. Та к же он вел себя с Алеком, но видеть его рядом с Себастьяном… для Клэри это было ужасно.
— С чего ты взял?
Себастьян захлопнул книгу и легонько ударил ею Джейса по плечу:
— Есть вещи, в которых я смыслю больше тебя. Ну, что ты нашел?
— Вот. — Джейс взял с маленького столика стопку тяжелых на вид томов. — У нас есть время заглянуть в мою комнату? Мне бы кое–какие вещи захватить…
— Что тебе нужно?
Джейс пожал плечами:
— Одежда, оружие какое-нибудь…
Себастьян мотнул головой:
— Это слишком опасно, нам нужно торопиться. Если брать, то только самое необходимое.
— Любимая куртка — это и есть самое необходимое, — сказал Джейс. «Точно так же он разговаривал с Алеком», — снова подумала Клэри. — Стильная и теплая, совсем как я.
— Слушай, у нас куча денег. Купи себе одежду. Через пару недель ты станешь тут хозяином. Захочешь — поднимешь свою куртку на флагшток и сделаешь из нее знамя.
Джейс рассмеялся тихим, выразительным смехом, который так любила Клэри.
— Предупреждаю, эта куртка — просто огонь. Мы можем весь Институт спалить дотла.
— А… убогое место, что его жалеть! — Себастьян схватил Джейса за руку и потащил к выходу: — Пошли. Книги не забудь.
Он взглянул на тонкое серебряное кольцо, поблескивающее на правой руке, и повернул его большим пальцем другой руки.
— Эй, — сказал Джейс. — Думаешь… — И осекся.
Клэри показалось, что, подняв голову вверх, он увидел ее, но не успела она вздохнуть, как Джейс и Себастьян исчезли.
Она без сил опустила голову на руки. Во рту все еще ощущался вкус крови — прикушенная губа кровоточила. Она знала, что ей нужно встать и убежать. Но она боялась, что лед в венах треснет, стоит ей только пошевелиться.
Алек проснулся от того, что Магнус тряс его за плечо:
— Вставай, заинька. Новый день настал.
Юноша сонно поворочался в теплом гнезде из подушек и одеял и нехотя открыл глаза. Магнус выглядел раздражающе бодро. С мокрых волос стекали капли воды, и белая футболка на плечах становилась прозрачной. На нем были дырявые, потертые джинсы, а это означало, что сегодня он собирался остаться дома.
— Заинька? — недовольно спросил Алек.
— Тебе не нравится? По–моему, милое прозвище.
— Не надо, а?
Магнус пожал плечами:
— Ладно, придумаю что-нибудь еще. — Он протянул Алеку голубую чашку со сколотыми краями — кофе, приготовленный так, как нравилось его другу, с сахаром, но без сливок. — Просыпайся уже!
Алек сел, протер глаза и взял чашку. После первого же глотка по телу прошла волна энергии. Он вспомнил, как прошлой ночью лежал и ждал Магнуса, но около пяти его все-таки сморил сон.
— На заседание Совета я сегодня не пойду, — сказал он.
— Знаю, но у тебя назначена встреча с сестрой и остальными в Тертл Парк. Ты просил напомнить.
Алек свесил ноги с кровати:
— Который час?
Магнус осторожно взял чашку из его рук и поставил ее на прикроватный столик:
— Успеешь. Еще час у тебя есть.
Он наклонился и поцеловал Алека; Алек вспомнил их первый поцелуй — здесь, в этой квартире, — и ему захотелось обнять любимого. Но что-то его останавливало.
Он встал и подошел к шкафу. У него был здесь свой шкаф для одежды. В ванной лежала его зубная щетка. И у него был ключ от входной двери. Он, Алек, занимал заметное место в жизни Магнуса, но все же не мог избавиться от холодного чувства страха.
Магнус наблюдал за другом с кровати, лежа на спине и заложив руку за голову.
— Вон тот шарф надень, — сказал он, указывая на голубой кашемировый шарф. — Под цвет глаз подойдет.
Алек посмотрел на шарф и внезапно преисполнился ненависти — и к шарфу, и к Магнусу, но главное, к себе.
— Хватит мне указывать, — сказал он. — Этому шарфу больше ста лет, и его перед смертью вручила тебе королева Виктория за особые заслуги перед Короной. Или что-то в этом духе, так?
Магнус сел:
— Эй, что на тебя нашло?
Алек пристально посмотрел на него:
— Я — самое новое, что есть в твоей квартире?
— Ну нет, эта честь досталась Председателю Мяо. Ему всего два года.
— Я сказал новое, а не молодое, — огрызнулся Алек. — Кто такой В. С.? Это Вилл?
Магнус потряс головой, как будто ему в уши попала вода:
— Ты о чем? О табакерке? В. С. — это Вулси Скотт. Он…
— Основал «Претор Люпус». — Алек натянул и застегнул джинсы. — Знаю. Ты о нем раньше упоминал. Он — известная историческая личность. А его табакерку ты превратил в ящик для мусора. И что ты там еще приберег? Щипчики для ногтей Сумеречного охотника Джонатана?
Кошачьи глаза Магнуса сузились.
— Что с тобой, Александр? Я тебе не вру. Хочешь что-то обо мне узнать — спроси.
— Чушь, — отрезал Алек, застегивая рубашку. — Ты добрый, веселый и все такое прочее, но уж точно не искренний. Ты можешь весь день говорить о проблемах других людей, но не станешь разговаривать о себе и своем прошлом. Когда я спрашиваю, ты начинаешь юлить, как червяк на крючке.
— Может быть, тебя волнует, что я буду жить вечно, а ты — нет? Может, мое бессмертие становится третьим лишним в наших отношениях? Что скажешь, Алек?
— В наших отношениях не должно быть третьего.
— Вот именно.
Алеку много чего хотелось сказать, но он никогда не умел говорить так, как Джейс или Магнус. Вместо этого он схватил голубой шарф и с вызовом обмотал его вокруг шеи:
— Не жди. Мне сегодня ночью еще патрулировать.
Захлопнув за собой дверь, он услышал, как Магнус кричит в спину:
— Шарф — от Gap! В прошлом году купил.
Алек бегом спустился по лестнице. Одинокая лампочка, обычно освещавшая холл, не горела, и он не сразу разглядел фигуру в капюшоне, выступившую из тени. Увидев ее, он так испугался, что выронил ключи, и они с грохотом упали на пол. Он не смог разобрать ни возраста, ни пола, ни даже человек ли это. Из-под капюшона раздался низкий хриплый голос:
— У меня для тебя сообщение, Алек Лайтвуд. От Камиллы Белькур.
— Хочешь, сегодня пойдем патрулировать вместе? — спросил Джордан.
Майя повернулась и удивленно посмотрела на него. Он сидел за кухонным столом, положив на него локти. Беспечность его позы не могла быть искренней. Майя подумала, что так бывает всегда, если хорошо знаешь кого-то: притворяться бывает очень трудно.
— Патрулировать вместе? — переспросила она.
Саймон переодевался в своей комнате, она пообещала, что проводит его до метро, и теперь жалела об этом. Она понимала, что ей нужно поговорить с Джорданом после их последней встречи, когда она опрометчиво поцеловала его. Но потом пропал Джейс, мир разлетелся на куски, и у нее появился предлог забыть обо всей этой истории. Конечно, не думать о том, кто разбил тебе сердце и превратил в оборотня, намного проще, если он не стоит перед тобой в зеленой футболке, обтягивающей стройное тело и подчеркивающей ореховый цвет глаз.
— Я думала, Джейса уже не ищут, — сказала она, отвернувшись от Джордана.
— Ищут, просто не очень активно. Но я не член Совета, я — претор, поэтому могу отправиться на его поиски, когда захочу.
— Да, — кивнула она.
Он укладывал в ряд куски рафинада, но его внимание было по–прежнему обращено к ней.
— Ты же хотела учиться в Стэнфорде. Не передумала?
Ее сердце екнуло.
— Я не думала об учебе с тех пор… — она запнулась, — с тех пор, как я изменилась.
Его щеки залились краской.
— Ты же всегда хотела перебраться в Калифорнию. Собиралась изучать историю. А я хотел поехать туда, чтобы заняться серфингом. Помнишь?
Майя убрала руки в карманы кожаной куртки. Она думала, что ей следует разозлиться, но не могла этого сделать. Она долго винила Джордана в том, что перестала задумываться о человеческом будущем — о доме, учебе, может быть, о семье. Но в стае были оборотни, которые остались верны своей мечте. Бэт, например.
— Я помню, — сказала она.
Он снова залился краской:
— Насчет планов на сегодня. На бруклинской верфи никто не искал, так что я подумал… Одному искать скучно… Но если ты не хочешь…
— Нет, — сказала Майя, и собственный голос показался ей чужим. — То есть да, я пойду с тобой.
— Правда?
Его ореховые глаза загорелись, и Майя прокляла себя. Не нужно было обнадеживать Джордана, ведь она не уверена в своих чувствах. Было сложно поверить, что для него это и в самом деле так важно.
Он наклонился вперед, и на шее блеснул медальон «Претор Люпуса». Майя уловила знакомый аромат мыла — и волчий дух. В этот момент распахнулась дверь, и в кухню вошел Саймон. Ему хватило секунды, чтобы оценить ситуацию.
— Знаешь, до метро я и сам дойду, — сказал он Майе, улыбнувшись уголком рта. — Если хочешь, можешь остаться здесь.
— Нет. — Майя быстро вынула сжатые от напряжения кулаки из карманов. — Нет, я пойду с тобой. Джордан… увидимся позже.
— Сегодня вечером, — крикнул он ей в спину, но она уже спешила за Саймоном и не обернулась.
* * *
Саймон в одиночестве поднялся по покатому холму; крики метателей фрисби за спиной казались ему музыкой. Стоял ветреный и свежий ноябрьский день, солнце окрашивало немногие оставшиеся на деревьях листья в яркие пурпурные, золотые и янтарные оттенки. Вершина холма была усеяна валунами. Изабель сидела на одном из них. На ней были длинное изумрудное платье и расшитое черно–серебристое пальто. Когда Саймон подошел к ней, она подняла глаза и откинула с лица прядь длинных темных волос.
— Я думала, ты с Клэри, — сказала она. — Где она?
— Пишет, что вышла из Института и скоро будет здесь, — ответил он, присаживаясь на камень рядом с Изабель и убирая руки в карманы ветровки.
— Алек тоже вышел… — начала девушка и осеклась, когда у Саймона в кармане завибрировал телефон. — Кажется, тебе эсэмэска.
— Потом прочитаю, — пожал он плечами.
Она взглянула на него из-под длинных ресниц:
— Та к вот, Алек тоже идет сюда. Он едет из Бруклина, так что…
Телефон Саймона снова завибрировал.
— Ну, все. Не хочешь сам читать, значит, я прочитаю.
Изабель наклонилась вперед и, несмотря на возражения Саймона, засунула руку ему в карман, коснувшись головой его подбородка. Он вдохнул аромат ее кожи и ванильных духов. Когда она достала телефон и отвела голову назад, он почувствовал облегчение и… разочарование от того, что этот волшебный момент закончился.
Она прищурилась и посмотрела на экран:
— Ребекка? Кто это?
— Моя сестра.
Изабель расслабилась:
— Она хочет встретиться. Говорит, давно тебя не видела.
Саймон вырвал телефон у нее из рук, выключил его и сунул в карман:
— Да знаю я.
— Не хочешь встречаться?
— Хочу. Больше всего на свете. Просто не хочу, чтобы она узнала. Про меня. — Саймон поднял с земли палку и швырнул ее. — Помнишь, что случилось, когда узнала мама?
— Та к устрой встречу в каком-нибудь ресторанчике подальше от дома. Чтобы она не смогла закатить скандал.
— Даже если она не закатит скандал, то все равно подумает обо мне то же, что мама. Что я — чудовище, — тихо сказал Саймон.
Изабель осторожно дотронулась до его запястья:
— Мама вышвырнула Джейса из дому, потому что думала, что он шпион и сын Валентина, а потом ужасно об этом жалела. Родители уже смирились с тем, что Алек встречается с Магнусом. Твоя мама тоже ко всему привыкнет. Постарайся, чтобы сестра перешла на твою сторону. Это поможет. — Она слегка наклонила голову. — Иногда мне кажется, что братья и сестры понимают друг друга лучше, чем родители. Они не требуют слишком многого. Что бы Алек ни делал, мне никогда не хотелось вычеркнуть его из своей жизни. И Джейса тоже. — Она сжала его ладонь, а потом отпустила руку. — Я не знаю, что с Джейсом, и, может быть, уже никогда не увижу его. Не обрекай сестру на такие муки, Саймон.
— Что стряслось?
Алек шел по склону холма, пиная сухие листья. Он был одет в серый свитер и джинсы, но еще на нем был голубой шарф под цвет глаз. Наверняка подарок от Магнуса, подумал Саймон. Сам Алек никогда бы не купил такой. Он не умел выбирать одежду под цвет глаз.
— Сестра Саймона… — начала Изабель.
И не закончила. Холодный ветер вскружил сухие листья. В воздухе засверкали прозрачные искры открывающегося портала, которые ни с чем нельзя было перепутать, и перед ними предстала Клэри. Она была в слезах и держала в руке стилус.
