Глава 13
Смертный меч

– Боже милостивый! – воскликнула Софи и вскочила со стула при виде Тессы, возникшей на пороге комнаты Джессамины. – Мисс Тесса, что случилось?

– Тише, Софи, тише! – успокаивающе подняла руку девушка, закрывая дверь.

В комнате все оставалось по-прежнему: ночная рубашка и халат аккуратной стопочкой лежали на стуле, треснувшее серебряное зеркальце – на туалетном столике. Джессамина… Джессамина еще спала, накрепко привязанная к кровати. Софи сидела возле шкафа и вряд ли отлучалась хоть на минуту. В руках горничная сжимала щетку для волос (на случай, если Джессамина проснется, что ли?), в карих глазах испуг.

– Ах, мисс… – Голос Софи задрожал.

Тесса подошла к зеркалу и ужаснулась: волосы у нее растрепались и перепутались, жемчужные шпильки остались там, где Уилл бросил их, босые ноги в грязных чулках изранены, перчаток нет, а тесное платье вот-вот удушит ее насмерть.

– Ну и натерпелись вы там…

Тесса вдруг вспомнила балкон и объятия Уилла. «Ох ты, боже мой!»

Она стряхнула оцепенение и посмотрела на мирно спящую Джессамину:

– Софи, делать нечего, нужно будить Шарлотту.

Горничная испуганно воззрилась на нее. Девушке было жаль Софи, она так боялась гнева хозяйки. Тесса умоляла Магнуса зайти и самому сообщить новости Шарлотте, но он отказался, заявив, что внутренние конфликты и прочие жизненные перипетии Сумеречных охотников его не касаются, вдобавок, его ждет недочитанный роман.

– Но, мисс… – попыталась возразить Софи.

– Мы просто обязаны ее разбудить, – заявила Тесса и вкратце пересказала ей события вечера, благоразумно опустив сцену на балконе. Это только ее дело. – Самим нам не справиться, мы не можем и дальше действовать без ведома Шарлотты.

Софи молча положила щетку на столик, потом встала, расправила юбки и сказала:

– Что ж, мисс, пойду за миссис Бранвелл.

– Пожалуйста, зови меня Тесса, – устало сказала девушка и села на стул возле кровати, поморщившись от боли – платье Джессамины немилосердно ей жало.

– Да, мисс, – сказала Софи и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Магнус возлежал на диване в гостиной, не потрудившись снять ботинки. Вдруг раздался какой-то шум: Арчер отчаянно заспорил с Уиллом, тот что-то крикнул, потом послышались шаги. Магнус усмехнулся, перевернул страничку и увидел юношу, возникшего на пороге.

Его было не узнать – элегантный вечерний наряд в лохмотьях и заляпан грязью, пальто распорото по всей длине, ботинки тоже в грязи. Волосы всклокочены, лицо исцарапано, будто подрался с дюжиной кошек сразу.

– Простите, сэр, – огорченно сказал Арчер, – он едва не сбил меня с ног!

– Магнус! – воскликнул Уилл, широко улыбаясь. Чародей и раньше видел улыбку юноши, но сейчас она сияла неподдельной радостью. Лицо Уилла совершенно преобразилось – от привычной холодности и отстраненности не было и следа. – Вели ему впустить меня!

– Впусти его, Арчер, – махнул тот рукой.

Серое лицо раба презрительно скривилось, и он вышел, хлопнув дверью.

– Магнус! – Уилл пошатываясь ввалился в комнату, с гордым видом проследовал к камину и прислонился к облицовке. – Ты не поверишь!..

– Ш-ш… – ответил чародей, глядя в раскрытую книгу, – лучше послушай:

– Суинберн, «Сад Прозерпины». Сентиментальный вздор!

– Откуда тебе знать, что такое бессмертие! – Магнус отбросил книгу и сел. – Так зачем пожаловал?

Уилл задрал рукав, а Магнус удивленно закашлялся. На руке юноши зияла длинная, глубокая рана. Кровь текла ручьем и капала с пальцев на пол, а внутри раны, словно кристалл в стене пещеры, застрял какой-то белый осколок.

– Ну и ну!.. – воскликнул Магнус.

– Зуб демона, – сказал Уилл, переводя дыхание. – Я гонялся за синим недоноском по всему Чизику, но он удрал. Зато успел укусить и оставил мне этот зуб! Ведь он же пригодится, чтобы вызвать демона?

Юноша вынул осколок, из раны брызнула кровь.

– Любимый ковер Камиллы… – вздохнул Магнус.

– Это же кровь, она будет в восторге.

– Ты как себя чувствуешь? – озадаченно спросил Магнус. – Кровь так и хлещет, неужели у тебя нет при себе стило? Лечебная руна бы…

– Плевать на руну, главное, я добыл зуб! – Уилл бросил окровавленный осколок Магнусу. – Найди мне этого демона, я знаю, ты можешь!

– Скорее всего, смогу, но… – Магнус брезгливо покосился на зуб.

– Но что?.. – встревожился Уилл.

– Но никак не сегодня. Может потребоваться несколько дней, имей же терпение.

– Нет у меня терпения, – судорожно вздохнул Уилл. – Особенно после сегодняшнего вечера. Как ты не понимаешь!..

Уилл покачнулся, но успел вцепиться в каминную полку. Магнус встревоженно вскочил с дивана:

– Тебе плохо?

Юноша вспыхнул, затем побледнел, на лице выступили крупные капли пота.

– Не знаю, – прошептал он, – этот зуб… Наверно, он ядовитый…

Уилл покачнулся, закатил глаза и едва не рухнул за заляпанный кровью пол. Магнус чертыхнулся, но успел подхватить его на руки. Потом бережно положил юношу на диван.

Тесса сидела на стуле у кровати Джессамины, растирая ребра, ноющие от тесного корсета. Девушка безрадостно вздохнула. Она понятия не имела, когда сможет переодеться, израненные ноги тоже болели. На сердце тяжким грузом лежала встреча с Натом – казалось, эта рана не затянется никогда. Танцуя и флиртуя с «Джессаминой», он спокойно обсуждал участь своей сестры, будто для него она пустое место. Он и раньше вел себя так, но все равно было очень больно.

А Уилл… она не знала, что и думать о нем теперь. После той сцены на крыше девушка поклялась навсегда вычеркнуть его из своего сердца. Никакой он не Хитклиф, овеянный романтическим ореолом страшной тайны, пыталась убедить себя Тесса. Всего лишь мальчишка, чересчур много возомнивший о себе. Но сегодня он так смотрел на нее, так нежно убирал темные волосы с ее лица… А легкая дрожь его осторожных и робких пальцев… Нет, вряд ли можно сыграть такое.

Впрочем, и сама Тесса хороша. Там, на балконе, ей нужен был только Уилл, словно он один на целом свете. А прошлой ночью она была с Джемом, и казалось, она любит именно его, ведь прежде она ни с кем не была так близка. Вспомнив Джема, Тесса поняла, что, несмотря на его холодность за завтраком, отчаянно скучает по нему, ей просто физически его не хватает.

Неужели можно любить сразу двоих? Сердце пополам не разделишь… А вдруг там, на балконе, она была не в себе, ведь в лимонад подмешали колдовской наркотик? Вдруг с любым другим мужчиной она испытала бы то же самое? Эти мысли сводили ее с ума.

– Тесса.

Девушка чуть не подпрыгнула, тихий голос застал ее врасплох. Джессамина открыла глаза, в двух карих безднах плясали отблески пламени, горевшего в камине.

– Джессамина, как ты?..

– Что со мной? Ничего не помню, – прошептала девушка, беспокойно озираясь по сторонам. Потом она попыталась подняться, но обнаружила, что руки крепко привязаны к кровати. – Тесса! С какой стати…

– Не волнуйся, это для твоей же пользы, – дрогнувшим голосом промолвила Тесса. – У Шарлотты есть к тебе пара вопросов. И лучше бы ты на них ответила…

– Бал-маскарад! – вспомнила Джессамина и дернулась. – Эта мартышка Софи рылась в моих вещах. Я застукала ее с моим приглашением…

– Маскарад у Бенедикта Лайтвуда, где ты должна была увидеться с Натом…

– Ты прочла записку? – Джессамина склонила голову набок, потом попыталась сесть и рухнула на подушки. – Неужели тебя не учили, что читать чужие письма гадко? Все равно там нет подписи, ты ничего не докажешь…

– Джессамина, отпираться бесполезно! Ведь я была на балу и говорила с братом.

Джессамина открыла ротик буквой «о» и изумленно захлопала ресницами. Вдруг она заметила, во что одета Тесса.

– Мое платье! Ты притворилась мной?! – Тесса кивнула. – Гнусная, подлая тварь! Что ты наплела Нату? Что ты с ним сделала?

– Он недвусмысленно дал мне понять, что ты шпионишь для Мортмэйна, – ответила Тесса, мечтая, чтобы Софи и Шарлотта пришли поскорее. Куда они подевались? – Ты предала нас, сообщала обо всех наших действиях Мортмэйну, выполняла его приказания…

– Кого – нас? – завопила Джессамина, пытаясь сесть, насколько позволяли веревки. – Ты не Сумеречный охотник и ничего им не должна! И плевать им что на тебя, что на меня! Один Нат заботится обо мне…

– Мой брат, – сказала Тесса, пытаясь держать себя в руках, – лживый и безжалостный убийца. Он не любит тебя, Джессамина, и брачные клятвы для него – пустой звук. Сумеречные охотники приютили и спасли меня, как, впрочем, и тебя. А ты готова кинуться на них, словно шавка, стоит Нату щелкнуть пальцами! Он предаст тебя, и хорошо, если сперва не убьет.

– Ты лжешь! Ничего ты не понимаешь, ты никогда не понимала его! Душа его чиста!..

– Ну да, чиста, как помойная яма! Я знаю его куда лучше, чем ты. Нат умеет обаять любого, но ему плевать на всех, кроме себя.

– Ты лжешь!

– Думаешь, я не видела, как он смотрит на тебя? Все было написано у него на лице…

– Да как ты можешь быть такой жестокой?!

– Неужели ты настолько слепа? – удивленно покачала головой Тесса. – Ведь это не игра в куклы – поцелуйчики, свадьбы в кукольном домике! Ты хотела замуж за смертного, и вот он, Нат. А ведь твое предательство едва не погубило всех нас…

Джессамина ощерилась, словно загнанный в угол злобный зверек. Тесса отпрянула.

– Я люблю Ната, а он любит меня! Только ты, бесчувственная дрянь, не знаешь, что такое любовь. «Ах, кого же мне выбрать – Уилла или Джема! Как же быть?» – передразнила она Тессу противным голоском, и девушка вспыхнула. – Ну и что с того, если Мортмэйн хочет извести всех Сумеречных охотников в Англии! Пусть сгорят в аду!

Тесса стояла разинув рот, и тут дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Шарлотта с искаженным лицом: в сером платье в тон темным кругам под глазами, но походка твердая, спина прямая, взгляд решительный. Следом вошла испуганная Софи, а за ней – некто в одеждах цвета пергамента, лицо укрыто капюшоном, в руках сверкающий клинок. Это был брат Енох, один из Безмолвных братьев, захвативший с собой Смертный меч.

– Сгорят в аду?! Ты так выразилась, Джессамина? – спросила Шарлотта звенящим от напряжения голосом.

Джессамина всхлипнула, не сводя глаз с клинка в руках брата Еноха. Огромная рукоять меча была сделана в виде ангела, распростершего крылья.

Брат Енох взмахнул мечом, и Джессамина отпрянула, а миг спустя с изумлением обнаружила, что свободна от пут – руки ее безвольно упали на колени. Девушка испуганно взглянула на Шарлотту:

– Лжет она все! Шарлотта, прошу, поверь, Тесса – лживая тварь из Нижнего мира…

– Я думаю иначе, Джессамина, – сказала Шарлотта, глядя на нее с отвращением. – А как быть с Софи? Она всегда служила нам преданно и честно.

– Она ударила меня! Ударила зеркалом!

– Потому что нашла это. – И Шарлотта вынула из кармана приглашение, которое Тесса передала Софи по возвращении. – Что скажешь, Джессамина?

– Подумаешь, бал! – сердито воскликнула Джессамина, но в голосе прорезались истерические нотки. – Ведь Бенедикт Лайтвуд – Сумеречный охотник…

– Это почерк Натаниэля Грея, – ровным голосом сказала Шарлотта, а Тесса поразилась ее выдержке. Впрочем, это было гораздо хуже, чем неприкрытый гнев. – Он шпион, которого разыскивает Анклав, а ты тайно встречалась с ним. Зачем, позволь спросить?

Джессамина открыла рот, и Тесса решила, что та начнет оправдываться, скажет, что Софи все придумала или что она встречалась с Натом в интересах общего дела, но Джессамина разрыдалась и прошептала:

– Я люблю его, а он любит меня…

– И ты предала нас ради него, – констатировала Шарлотта.

– Никого я не предавала! Тесса лжет, она все придумала! Она ревнует меня к брату!

– Да неужели? – заметила Шарлотта, внимательно глядя на Тессу. – А как же Софи?

– Софи меня ненавидит, – всхлипнула Джессамина, на сей раз ничуть не погрешив против истины. – Ей место на улице, уволить без всяких рекомендаций, и делу конец!

– Закрой кран, Джессамина, слезами делу не поможешь, – оборвала ее Шарлотта, хотя от этих рыданий у Тессы сердце разрывалось. – Скоро мы узнаем правду. Брат Енох, приступайте.

Безмолвный брат выступил вперед и протянул Смертный меч. Тесса ужаснулась: неужели они будут пытать ее прямо в кровати, у всех на глазах?

– Нет! Нет! Уберите его от меня! – завопила Джессамина, срываясь на визг. Тесса закрыла уши, не в силах слышать ее вопли и стоны. – Шарлотта!..

– Джессамина, вытяни руки, – сухо сказала Шарлотта.

Девушка отчаянно замотала головой.

– Шарлотта, не надо! – взмолилась Тесса. – Не делайте ей больно!

– Не вмешивайся в то, чего не понимаешь, Тесса, – сурово сказала Шарлотта. – Джессамина, вытяни руки, не то будет худо.

Обливаясь слезами, Джессамина вытянула руки ладонями вверх. Тесса в ужасе застыла, сто раз пожалев, что ввязалась в это дело. Ведь Нат обманул не только Джессамину… А вдруг она ни в чем не виновата?!

– Не бойтесь, – прошептала Софи ей на ухо, – он не ударит ее. Смертный меч заставляет нефилимов говорить правду.

Брат Енох невозмутимо положил меч на ладони Джессамины и отошел. И не было в нем ни жестокости, ни жалости, будто Брат даже не видел ее. Джессамина удивленно смотрела на клинок, неподвижно лежавший на вытянутых руках.

– Джессамина, меч – не орудие пытки, – сказала Шарлотта, скрестив руки на груди. – Нам нужно узнать правду, ведь иначе ты солжешь. Скажи, это твое приглашение?

Джессамина молчала, с ужасом уставившись на брата Еноха:

– Я не могу, я не могу думать ни о чем другом, пока здесь это чудовище! – Грудь девушки судорожно вздымалась, голос дрожал.

Шарлотта сжала губы, потом повернулась к Еноху и что-то тихо ему шепнула. Он кивнул и выскользнул из комнаты. Когда дверь за ним закрылась, Шарлотта сказала:

– Брат подождет в коридоре. Не пытайся сбежать, Джессамина, от него тебе не уйти.

Джессамина бессильно кивнула, как сломанная кукла.

– Так это твое, не так ли? – Шарлотта помахала карточкой. – Почерк Натаниэля Грея, это он прислал тебе приглашение?

– Д-да, – словно против воли выдавила из себя девушка.

– И давно ты с ним встречалась тайком?

Джессамина попыталась сжать губы, но они задрожали, и вдруг слова хлынули потоком. Глаза ее вылезли из орбит, будто не в силах поверить, что это она говорит:

– Через пару дней после нападения на Институт он прислал записку, извинялся. Сказал, что благодарен за заботу, не может забыть мою красоту и доброту. Я… я не ответила, но он написал еще… Мы встретились ночью в Гайд-парке, и он поцеловал меня…

– Хватит об этом. Когда он убедил тебя шпионить для Мортмэйна?

– Сказал, что работает на него, чтобы скопить денег на достойную жизнь. Я говорила ему, что денег у меня хватит для нас обоих, но Нат был против. Не хотел сидеть на шее у жены. Он такой благородный!

– Значит, до того он уже успел сделать тебе предложение?

– Прямо на втором свидании, – с придыханием ответила Джессамина. – Сказал, что я – его единственная! Обещал, что, когда заработает достаточно денег, даст мне все. Мы будем жить долго и счастливо, и у нас будут д-дети…

– Ах, Джессамина! – воскликнула в сердцах Шарлотта.

– Это правда! – вспыхнула девушка. – Он любит меня! Ведь он женился на мне… церковь, священник… Все было честь по чести!

– Наверно, нашел заброшенную церковь и ка кого-нибудь ряженого, – заявила Шарлотта. – Откуда тебе знать, каков свадебный обряд у мирян, Джесси? Поверь, Натаниэль Грей вовсе не считает тебя своей законной женой.

– Нет, считает, считает, считает! – завопила Джессамина и попыталась убрать руки, но меч даже не шевельнулся. Девушка сорвалась на визг: – Я теперь Джессамина Грей!

– Ты предала Анклав. Что еще знает Натаниэль?

– Он знает все, – выдохнула девушка. – Где вы искали Мортмэйна, кто из Нижнего мира помогал вам. Поэтому он всегда ускользал, помните Йорк? Он специально подослал автоматов к дому Херондэйлов. Мортмэйн хотел вас запугать, заставить прекратить поиски. Вы для него как вонючие букашки – путаетесь под ногами, но опасности не представляете. Да он вас всех раздавит! Я знаю, я верю ему!

– Но мы не бросили поисков, – сказала Шарлотта, подавшись вперед и уперев руки в бока. – Ему нас не запугать! Автоматы пытались схватить Тессу, но не смогли…

– А им и не надо было! О… разумеется, Тесса еще нужна Мортмэйну, но позже. Сначала он воплотит свой план, потом двинется на Институт и заберет ее…

– Когда? Когда это будет? – вскинулась Шарлотта. – Он уже открыл Шкатулку?

– Н-не знаю, вряд ли.

– Значит, Нат ничего тебе не сообщал. А почему Бенедикт кинулся засучив рукава помогать Мортмэйну? Всегда знала, он скользкий тип, но чтобы предать Анклав…

– У Мортмэйна есть то, что нужно Бенедикту… – Джессамина обливалась потом, мокрые волосы прилипли к вискам. – Не знаю, что именно, но ради этого он готов на все.

– И даже отдать меня Мортмэйну, – воскликнула Тесса. Шарлотта удивилась и хотела прервать ее, но не успела. – А что там про обвинение меня в занятиях черной магией? Как они это устроят?

– Белая книга… – выдавила Джессамина. – Я стащила ее из библиотеки, спрятала в твоей комнате, когда никого не было дома…

– Где именно?

– Под половицей… возле камина. – Девушка тяжело дышала, зрачки расширены, на лице ужас. – Шарлотта, пожалуйста, хватит!..

– Где Мортмэйн? – Шарлотта была непреклонна. – Он сказал Нату, что намерен делать со Шкатулкой? Зачем ему автоматы?

– Я… – Джессамина задохнулась, лицо побагровело. – Я н-не могу…

– Нат не сказал ей, – вмешалась Тесса. – Он знал, что ее поймают и будут пытать, и она все выдаст. Он знал!

– А ведь он тебя просто ненавидел! – злобно выпалила Джессамина. – Всю жизнь вы смотрели на него сверху вниз, ты и твоя тетка… с вашими занудными нравоучениями! Вы обе осуждали его, вечно указывали, что ему делать, и не давали почувствовать себя мужчиной! Знаешь, как он называет тебя? Он сказал…

– Мне все равно, – солгала Тесса, но голос предательски дрогнул. Несмотря ни на что, ей больно было слышать, как сильно брат ненавидит ее. – Он сказал, кто я и откуда мой дар?

– Твой отец – демон, – скривила губы Джессамина, – а мать Сумеречный охотник.

Дверь незаметно приоткрылась, но Магнус уже почти проснулся, балансируя на грани между сном и явью, поэтому услышал легкий шум и поднял голову.

Он сидел в кресле у камина, поскольку его любимый диван занял Уилл. Накачанный снадобьями юноша в залитой кровью рубашке спал глубоким сном. Одна рука перевязана до самого локтя, на щеках горячечный румянец, голова покоится на здоровой руке. Белоснежный зуб, который Уилл вынул из раны, лежал рядом на столике.

Дверь в гостиную распахнулась, и на пороге возникла Камилла.

Она была в дорожном плаще из черного бархата и в ярко-зеленом платье под цвет глаз. Волосы уложены в высокую прическу, заколотую гребнями с изумрудами. Камилла медленно стянула белые лайковые перчатки и положила их на столик у двери.

– Магнус, – протянула она звенящим голоском, – ты соскучился по мне?

Магнус выпрямился и невольно залюбовался Камиллой – отблески пламени играют на блестящих волосах, гладкая белая кожа. Невероятно хороша.

– Не ожидал, что ты удостоишь меня своим присутствием именно сегодня.

– Еще бы. – Она бросила взгляд на спящего Уилла и слегка обнажила клыки.

– Предупреждать надо. От тебя не было ни единой строчки с тех пор, как ты покинула Лондон.

– Неужели ты попрекаешь меня, Магнус? – развеселилась Камилла. Скользнув к дивану, она облокотилась на спинку, всматриваясь в лицо юноши. – Уилл Херондэйл, прелестный мальчик. Он что, твоя новая игрушка?

– Где ты была? – спросил Магнус, скрестив длинные ноги и явно игнорируя вопрос.

Камилла низко склонилась над юношей. Если бы вампиры могли дышать, то упавшие на лоб темные волнистые волосы Уилла непременно бы шевельнулись.

– Можно я поцелую его?

– Нет, – отрезал Магнус. – Где ты пропадала, Камилла? Каждую ночь я лежал на твоем диване, ждал твоих шагов в коридоре и гадал, где ты. Могла бы хоть пару строк черкнуть.

– Ах, вот значит как! – закатила она глаза. – Ну, я решила развеяться после всех этих лондонских ужасов, поехала в Париж купить пару новых платьев.

– Лжешь, – заметил Магнус, выдержав долгую паузу.

– Как ты можешь говорить такое? – сделала круглые глаза Камилла.

– Потому что ты лжешь мне. – Магнус достал из кармана измятое письмо и швырнул на пол к ее ногам. – Вампира так просто не выследить, а вот его раба можно. Ты взяла с собой Уокера, проследить его путь до Санкт-Петербурга не составило большого труда. Там у меня свои источники; я узнал, что ты завела себе любовника-мирянина.

– И ты взревновал? – Губы Камиллы дрогнули в легкой улыбке.

– А что, ты хотела этого?

– Çа m’est égal, – нарочно ответила Камилла по-французски, чтобы рассердить его. – Мне все равно. И говорить не о чем – минутное увлечение, надо ж было как-то скоротать время в России.

– А теперь он…

– Мертв. Он больше не конкурент тебе. Каждый имеет право на маленькие радости, Магнус.

– Да неужели?

– Именно так! Уж не хочешь ли ты меня рассердить?

– Значит, ты рассердилась на своего любовника-мирянина и убила его? – спросил Магнус. – А как же жалость? Милосердие? Любовь? Или эти чувства тебе недоступны?!

– Я могу любить! – возмущенно воскликнула Камилла. – Магнус, мы с тобой бессмертны, и наша любовь иная, чем у мирян! Разве можно сравнить извечное темное пламя с краткой вспышкой света? Да и какое тебе дело до смертных? Верность придумали люди, исходя из краткости своих никчемных жизней. Ты не вправе требовать от меня вечной преданности!

– Глупый я! Надо же было выдумать такое… Могла хотя бы не лгать мне.

– Это просто смешно! Ведешь себя как ребенок. Откуда ты взял, что мы должны блюсти моральные заветы мирян, если ни ты, ни я не люди? В любом случае, не тебе меня поучать. Я не позволю какому-то там полукровке указывать мне! – Так жители Нижнего мира оскорбительно называли чародеев. – Ты предан мне, сам говорил. Значит, мирись с моими мимолетными увлечениями. Тогда мы сможем вполне сносно ужиться друг с другом. Или я тебя брошу. Вряд ли ты этого хочешь, мой милый!

Камилла явно издевалась, и Магнус понял, что внутри у него что-то умерло. Он вспомнил горечь, с которой прочел то письмо из Петербурга, и все равно он ждал ее возвращения, надеясь на приемлемое объяснение. Или хотя бы на извинение. Если бы Камилла сказала, что любит его… Теперь он понял, что никогда для нее ничего не значил, и словно красная пелена упала перед его взором. Он будто умом тронулся – иначе нельзя объяснить то, что он сделал дальше.

– Это уже неважно, – заявил он, поднявшись с дивана. – Теперь у меня есть Уилл.

– Не может быть! – изумленно раскрыла рот Камилла. – Сумеречный охотник?!

– Хоть ты и бессмертна, Камилла, но чувства твои убоги и преходящи. А вот Уилл умеет любить по-настоящему глубоко! – Магнус с достоинством выдал эту безумную тираду, потом шагнул к Уиллу и потряс его за плечо: – Уилл. Уильям. Проснись!

Юноша приоткрыл синие с поволокой глаза. Он лежал на спине, глядя в потолок, и первое, что увидел, было лицо Камиллы, смотрящей на него в упор. Он привстал и воскликнул:

– Именем Ангела, что здесь…

– Тише, милый, – лениво протянула она и улыбнулась, слегка обнажив клыки. – Я тебя не трону, нефилим.

– Вернулась хозяйка дома, – пояснил Магнус, помогая юноше подняться.

– Вижу, – ответил Уилл. Лицо его пылало, рубашка взмокла от пота. – Чудно.

Магнус так и не понял, к чему он это сказал – то ли был рад видеть Камиллу, то ли впечатлен действием болеутоляющего заклинания, которое чародей наложил на его рану (вполне вероятно). А может, просто нес чушь со сна.

– И значит, – продолжил Магнус, крепко сжав руку юноши, – нам пора.

– Пора куда? – недоуменно пробормотал Уилл.

– Не волнуйся об этом, любовь моя! Я все устрою.

– Прошу прощения?.. – захлопал глазами Уилл. Потом он оглянулся, словно ожидая увидеть толпу зрителей. – Я… где мое пальто?

– Увы, оно безнадежно испорчено, все залито кровью. Я велел Арчеру выбросить его. – Чародей пояснил специально для Камиллы: – Уилл всю ночь дрался с демонами, храбрый малый!

На лице Камиллы застыло изумление и досада.

– О да, я храбр! – откликнулся Уилл, явно довольный собой. От болеутоляющих снадобий зрачки юноши расширились, и глаза казались почти черными.

– Еще бы, милый, – сказал Магнус и поцеловал юношу.

Может, это был и не самый эффектный поцелуй, но Уилл взмахнул рукой, будто отгоняя севшую на него пчелу, и Магнус понадеялся, что Камилла сочтет этот жест за проявление любовного пыла. Когда они разомкнули объятья, на лице Уилла отразилось крайнее изумление. Впрочем, на Камиллу тоже было любо-дорого смотреть.

– Вот теперь нам точно пора, любовь моя! – сказал Магнус, отчаянно надеясь, что Уилл не забыл, чем обязан ему.

– Но… чуть не забыл! – Уилл пошатнулся, затем бросился к столику, схватил зуб демона и запихнул его Магнусу в карман. Потом подмигнул Камилле и развратной походкой двинулся вон из комнаты.

«Интересно знать, что она подумала?» – хмыкнул про себя чародей и сказал:

– Камилла, послушай…

Камилла стояла, скрестив руки на груди и злобно сверкая глазами.

– Крутишь шашни с охотниками у меня за спиной! – ледяным голосом проговорила она, словно не замечая явной двусмысленности своего положения. – В моем собственном доме! Знаешь что, Магнус, будь добр покинуть это жилище и забудь дорогу сюда! Надеюсь, мне не придется повторять дважды.

Магнус не заставил себя долго уговаривать и вышел вслед за Уиллом. Тот стоял на тротуаре, ежась от холода. Чародей натянул пальто, застегнул пуговицы, сунул руки в карманы и подумал, что теперь свободен как ветер. Глядя в темное небо, он понял, что до рассвета осталось всего ничего.

– Ты что, правда поцеловал меня? – спросил Уилл.

Магнус принял единственно верное решение в мгновение ока:

– Нет.

– Но я думал…

– Такое бывает под действием болеутоляющих заклинаний, всякие странные галлюцинации и видения.

– А, ну да, конечно! – Уилл оглянулся на дом Камиллы. Магнус тоже посмотрел и увидел, что окна гостиной плотно закрыты красными бархатными шторами. – Что делать будем? Как насчет демона? Нам есть куда пойти?

– Мне-то есть куда идти, – ответил Магнус, радуясь, что Уилла заботит лишь вызов демона. – Один хороший друг с радостью меня приютит. А ты возвращайся обратно в Институт. Я подумаю, что можно сделать с тем чертовым зубом, и как только смогу, немедленно извещу тебя.

Уилл медленно кивнул и уставился в черное небо:

– Звезды! Никогда не видал таких ярких звезд. Наверно, ветер разогнал туман.

Магнус вспомнил, какой радостью светился истекающий кровью Уилл, когда стоял в гостиной Камиллы, сжимая в руке зуб демона: «Звезды-то все те же, мой мальчик».

– Сумеречный охотник? – повторила Тесса. – Этого не может быть, правда, Шарлотта? Уилл сказал, что ребенок Сумеречного охотника и демона рождается мертвым.

– Нет, – покачала головой Шарлотта, – это невозможно.

– Но ведь Джессамина сейчас говорит только правду…

– Она говорит то, что сама считает правдой. Если твой брат солгал ей, то она повторит его ложь.

– Нат не стал бы мне лгать! – яростно прошипела Джессамина.

– Если мать Тессы была Сумеречным охотником, – невозмутимо заметила Шарлотта, – тогда и Нат тоже охотник. Кровь ангелов очень сильна. Об этом он тебе тоже сказал?

– Нат не Сумеречный охотник! – с отвращением выплюнула Джессамина. – Я бы знала! Я никогда бы не вышла замуж за…

Девушка умолкла и закусила губу.

– Что же, – вздохнула Шарлотта. – Твой муж либо охотник (что было бы довольно забавно), либо отъявленный лгун, что гораздо более вероятно. Ведь Нат и тебя предал, Джессамина. Он знал, что рано или поздно ты попадешься. И что тогда будет с тобой?

– Ничего. – Голос девушки дрогнул. – Нат сказал, вы слишком мягкотелы и не станете мучить меня. Я же одна из вас…

– Он ошибся, – сухо сказала Шарлотта. – Ты предала Анклав. И Бенедикт Лайтвуд тоже предатель. Когда Консул обо всем узнает…

Джессамина хрипло рассмеялась:

– Скажите-скажите ему! Мортмэйну только того и нужно!.. – Джессамина запнулась и судорожно вздохнула: – Н-не спрашивайте, почему – все равно не знаю. Но таков его замысел… Беги и доложи Анклаву все, что хочешь. Тогда вас уже ничто не спасет!

– Где Мортмэйн? – нервно спросила Шарлотта, вцепившись в спинку кровати.

– Нет… – Джессамина задрожала, потом неистово замотала головой.

– Он в-в… – Девушка задохнулась, лицо побагровело, глаза вывалились из орбит. Джессамина изо всех сил вцепилась в меч, по рукам заструилась кровь. Тесса с ужасом обернулась к Шарлотте. – В-в Идрисе! – выпалила Джессамина и упала на подушки.

– В Идрисе? – изумленно повторила Шарлотта. – Неужели Мортмэйн в Идрисе, на родине нефилимов?!

– Нет! Его там нет…

– Джессамина! – воскликнула Шарлотта, изо всех сил борясь с желанием схватить ее за плечи и вытрясти всю правду. – Либо он в Идрисе, либо нет! Спасай свою жизнь, глупая девчонка! Скажи нам, где Мортмэйн.

– Хватит! – зарыдала Джессамина. – Не надо, мне больно…

Шарлотта пристально посмотрела на нее, потом вышла из комнаты и вернулась в сопровождении брата Еноха. Она скрестила руки на груди и кивнула в сторону Джессамины.

– Что-то здесь не так, брат. Я спросила, где Мортмэйн, она ответила, что в Идрисе. Потом сказала, что его там нет. – Голос Шарлотты зазвенел: – Джессамина, ответь, Мортмэйн уже проник в Идрис?

Девушка судорожно хватала ртом воздух:

– Нет, еще нет… Клянусь… Пожалуйста, Шарлотта…

– Шарлотта, – услышала Тесса твердый голос брата Еноха в своей голове. – Достаточно. На девочке лежит какое-то заклятие, какой-то блок, поставленный Мортмэйном. Он пытается навести нас на ложный след, но она призналась, что Мортмэйна нет в Идрисе. Эти блоки сильны. Если продолжим допрос, ее сердце может не выдержать.

– И что же нам делать… – поникла Шарлотта.

– Я заберу ее в Безмолвный город. Мы умеем раскрывать тайны, глубоко спрятанные в подсознании, о многих из них девочка даже не догадывается.

Брат Енох вынул меч из стиснутых рук Джессамины, но она не заметила этого. Девушка смотрела на Шарлотту широко раскрытыми от ужаса глазами.

– Город костей?.. Где лежат мертвые? – прошептала она. – Нет! Я никуда не поеду! Я там с ума сойду!

– Тогда говори, где Мортмэйн, – ледяным голосом отрезала Шарлотта.

Джессамина зарыдала, Шарлотта отвернулась. Брат Енох поднял девушку с кровати. Джессамина попыталась вырваться, но рука брата Еноха держала ее стальной хваткой, пока другая покоилась на эфесе Смертного меча.

– Шарлотта! – жалобно вскрикнула Джессамина. – Шарлотта, пожалуйста, только не в Безмолвный город! Запри меня в подземелье, отдай Консулу, но только не отправляй меня одну на это кладбище! Я же умру со страху!

– Раньше надо было думать, ты сама сделала свой выбор. Брат Енох, пожалуйста, уведите ее.

Джессамина визжала и вырывалась, тогда брат Енох поднял ее и перекинул через плечо. Тесса с ужасом глядела, как он вышел из комнаты, не обращая внимания на вопли, гулко разносящиеся по длинным коридорам Института. Дверь захлопнулась, и вдруг вопли смолкли – наступила звенящая тишина.

– Джессамина… – начала Тесса.

– С ней все будет хорошо, наверно, он просто наложил на нее руну спокойствия, – ответила Шарлотта, присаживаясь на краешек кровати. Она внимательно разглядывала свои руки, словно впервые видя их. – Генри…

– Позвать его, миссис Бранвелл? – мягко спросила Софи.

– Он там, в подземелье, работает в своей мастерской. Что я скажу ему… – печально протянула Шарлотта. – Джессамина так долго жила с нами, он помнит ее совсем крошкой. Он сильно расстроится, ведь Генри такой добрый…

– Шарлотта, – ласково коснулась ее плеча Тесса, – ты ведь тоже добрая.

– Я сделала то, что должна. Мне не о чем жалеть! – ответила Шарлотта и громко разрыдалась.