Глава 14
В это утро мне удаётся успеть к завтраку вовремя. В столовой все наши: мама Буэно с доном Пидро, Пападопулосов и де Миньоны. Под болтовню общительных бельгийцев заправляемся багетами, круассанами, сыром, маслом, апельсиновым вареньем, кофе со сливками. Нас обслуживает сонная Кассандра, в кухне торчат доброжелательные зубищи Луизы.
– Как вам понравился крестный ход? – не без умысла завожу я разговор с постояльцами «Галльского петуха».
– О-ля-ля! Это было восхитительное зрелище, мсье Росс! – с воодушевлением отвечает мне Жанна, элегантная даже в байкерской чёрной коже. – На горе собралось настоящее море людей со свечами в руках.
– Жаль только, что дождь лил как из ведра, – кисло вставляет Жан. – Я совершенно промок.
– Тебе ли жаловаться, братик? – красиво поднимает брови Жанна. – Ты же умудрился опоздать на полчаса. Когда ты к нам, наконец, присоединился, дождь едва капал.
– Зато потом опять припустил во всю силу! – не сдаётся Жан.
– У всех паломников были зонтики, – громогласно вставляет мама Буэно. Её испанец, как обычно, молчит. Одинокий даже в компании Пападопулосов тихо пьёт кофе в конце стола.
– А почему вы опоздали, Жан? – спрашиваю я возмущённого бельгийца. Тот взмахивает руками, словно хочет, чтобы они встали на место.
– Да не слушайте вы Жанну, мсье Росс! Она всегда преувеличивает. Какие полчаса? Я совсем немного задержался в гараже. Нужно было повозиться с «Харлеем». Мы же сегодня уезжаем.
Мой вывод: коротышка Жан мог закрыть Кассандру в сауне, но не мог толкнуть меня в лопатки. Остальные гости отеля могли толкнуть, но не могли закрыть. Они весь вечер провели на горе. А хозяева «Галльского петуха»? Адольф и Анибаль были на рыбалке, Луиза, наверное, спала, проглотив снотворное. Длиннобородый мсье Франсуа? В подвал ведёт крутая лестница. По ней на инвалидной коляске не спустишься. Эквилибристика на крыше в данном конкретном случае даже не обсуждается. Ясно, что в коляске Франсуа на такие подвиги не способен, а без коляски? Если не он, тогда кто?
– Так вы нас покидаете? – огорчается мама Буэно. – Очень жаль. С кем же мы теперь будем играть в карты? Сокровище, ты понял? Наши друзья оставляют нас.
– Играйте с мсье Россом, милочка, – изящно улыбается Жанна ровными отбеленными зубками.
Мама Буэно добродушно хохочет:
– Наш сеньор Росс интересуется совсем не картами.
Я хмурюсь. Начинается! Обычные бабские пересуды.
– Что вы имеете в виду, дорогая Корнелия? – спрашивает Жанна своим ломким голосом.
– Его интересует вон тот ангелочек, – кивает на Кассандру сплетница. – Правда ведь, сокровище?
– Не понимаю, о чём это вы, Корнелия, – бормочу я и торопливо, но с достоинством покидаю столовую под женское хихиканье.
Понедельник радует пятнадцать тысяч жителей Лурда и одиннадцать тысяч паломников полным отсутствием дождя. Как я узнал, что сегодня в Лурде находится одиннадцать тысяч паломников? Просто разделил на калькуляторе четыре миллиона ежегодных гостей городка на триста шестьдесят пять дней. А что? Надо было сделать не так? Ну, извините, я же не математик.
В это утро свинцовое небо не обрушивает на нас лавину воды. На нас – это на меня и Кассандру в солнцезащитных очках. Взявшись за руки, мы широко шагаем по проспекту Маршала Фоша к белым башням санктуария. На бледных улицах сыро и безлюдно. Сверху начинает пригревать золотое солнце, рядом с моим плечом подпрыгивает золотая копна кудрявых волос. Одной ладонью я сжимаю ладошку девочки-эльфа, другой – ручку пустой канистры. В общем, баланс поддерживается.
Немного не дойдя до памятника генералу де Голлю, предлагаю своей маленькой спутнице сделать небольшой привал. После той нагрузки, которую вчера получил мой организм, он чувствует себя неважно. Кассандра не против. Она тоже выглядит усталой. Сворачиваем в тенистый скверик, разбитый возле старинных дворцов местной знати. Скверик скупо украшен мраморной статуей какой-то греческой богини. Или не греческой. Или не богини. На потемневшем от времени и городского смога мраморе резко выделяется белая обнажённая грудь. Усмехаюсь про себя. Если бы «женщина с титьками» была живой, на её чудесном бюсте мог бы отдохнуть усталый путник.
Занимаем в скверике одну из скамеек, с наслаждением вытягиваем ноги.
– Ты совершенно напрасно пошла со мной, – говорю я Кассандре. – Лучше бы осталась дома.
Опустив голову, юное создание водит носком туфли по земле.
– Я боюсь оставаться в отеле одна. С тобой мне спокойнее, мой герой.
Хмыкаю.
– Зря ты так думаешь. Я ведь тоже боюсь. Считаю, что тебе нужно скрыться из Лурда, начать жизнь с чистого листа. Здесь стало слишком опасно.
Кассандра поднимает остренькое личико и смотрит мне прямо в лицо. Непроницаемые тёмные очки скрывают её глаза.
– Я остаюсь.
– Почему?
– Мне нравится здесь жить. Нравится «Галльский петух», река, Пиренеи на горизонте, калейдоскоп приезжих. Иногда я даже представляю себя настоящей Кассандрой.
Неубедительно. Жизнь дороже Пиренеев на горизонте. Я в знак несогласия качаю головой. Вот чокнутая девчонка! А всё-таки интересно, почему Анибаль называет её мертвецом?
Немного переведя дух, шагаем дальше. На улице Грот Кассандра внезапно тянет меня за руку в одну из бесчисленных сувенирных лавок.
– Давай зайдём сюда на минутку!
– Зачем? – упираюсь я.
– Просто я так хочу.
Ну что ж, это веская причина. Заходим. Хозяйка лавки, энергичная дама средних лет, любезно приветствует нас по-итальянски, потом непринуждённо переходит на французский:
– Что я для вас могу сделать?
Кассандра награждает итальянку своей лучезарной улыбкой.
– Мы сейчас что-нибудь выберем, мадам.
– О, разумеется! – с энтузиазмом восклицает хозяйка и оставляет нас в покое. Она устремляется к пожилому африканцу, входящему в лавку следом за нами.
– Что я для вас могу сделать, мсье?
Пока итальянка с африканцем оживлённо обсуждают достоинства и недостатки изображений святой Бернадетты, в чудовищном количестве заполняющие полки, мы с Кассандрой рассматриваем кожаные браслеты. На них красиво написаны мужские и женские имена и слово «Лурд». Перебрав все браслеты, Кассандра разочарованно отталкивает их от себя.
– Ты что дерёшься с сувенирами?
– Здесь нет нужных имён.
– Каких?
– Неважно. Всё равно здесь их нет. Давай поищем в другой лавке?
– Что я для вас могу сделать? – снова подскакивает к нам хозяйка. Африканец уже ушёл.
– Очень жаль, мадам, но я не нашла браслеты с нашими именами, – недовольно трясёт своими искусственно перепутанными волосами Кассандра.
Итальянка принимается бурно жестикулировать перед нашим носом. Аж ветер подул.
– Нет-нет-нет! Вы ошибаетесь, мадемуазель! Я могу написать вам любые имена! У меня есть большой запас чистых браслетов из натуральной кожи и специальная несмываемая краска! Диктуйте, мадемуазель!
– Ты не жди меня, Вадим, – шепчет Кассандра по-немецки. – Иди к санктуарию. Я скоро тебя догоню.
Меня забавляют эти тайны мадридского двора. Ну и ладно. Вывожу себя из лавки и веду по улице Грот к Старому мосту. Хотя я двигаюсь медленно, всё же успеваю перейти мост с непривлекательной цыганкой на замызганном коврике, прежде чем девочка-эльф меня догоняет. Догоняет и делится прекрасным.
– Вот, возьми на память! – говорит Кассандра, протягивая браслет кофейного цвета с моим именем. Её тонкое запястье обвивает точно такой же браслет. Ловлю её руку и читаю: «Кассандра».
– Разве тебя так зовут?
Кассандра строптиво вздёргивает носик.
– Какая разница? Носить браслет буду я, а святая Бернадетта пусть хранит Кассандру Камбрэ, если она до сих пор жива.
– Что это ты вдруг придумала? – удивляюсь я, надевая подарок.
– Просто так. От нечего делать.
– Спасибо.
Кассандра оглядывает меня с ног до головы.
– Знаешь, Вадим. Ты только не обижайся.
– Да?
– Иногда ты кажешься очень умным, а иногда настоящим недоумком, хуже Анибаля.
После пробега от «женщины с титьками» до санктуария я опять нуждаюсь в отдыхе. На этот раз приземляемся на берегу Гав-де-По перед гротом и молча наблюдаем за нескончаемой цепочкой паломников, истово приобщающихся к благодати. Отмечаю про себя, что в Лурде истеричность, свойственная истинно верующим, непостижимым образом исчезает.
– Что сегодня в отеле на обед? – нарушаю я прозаическим вопросом торжественную тишину священного места.
– Тушёная цветная капуста. Правда, супер?
Я с детства терпеть не могу цветную капусту. Ворчу:
– Поздравляю. Тебе удалось сделать так, что у меня совсем пропал аппетит.
Кассандра звонко смеётся. Так звонко, что на неё оглядываются.
– Если ты не очень устал, мой герой, давай на обратном пути заглянем в «Карфур». Там сегодня устраивают беспроигрышную лотерею.
– О’кей, давай заглянем.
Становится прохладнее. Коварный ветерок нагоняет тучи, поэтому, посидев ещё немного, дружно встаём и идём к бювету. Наполняем канистру чудодейственной влагой и покидаем санктуарий. Теперь наш путь лежит в «Карфур». Недолгий, но изнурительный (для меня) поход сквозь улочки, с двух сторон тесно сжатые домами, и вот мы у цели: убогого сооружения, задуманного вселять ужас в ценителей архитектуры.
Входим в это убожество. Внутри многолюдно. Играет музыка. Пищат дети. За нарядно оформленной стойкой стоят красивые девушки в фирменной униформе. Они встречают покупателей приветливыми улыбками и вращают большой прозрачный барабан с лотерейными билетиками. Длинная очередь любителей халявы со всего мира тянется к стойке. Кассандра подкатывает мне магазинную тележку для покупок, я ставлю в неё свою тяжёлую канистру, и мы пристраиваемся в хвост очереди.
– Ого! Пожалуй, здесь народа не меньше, чем к гроту, – недовольно замечаю я.
– Стой спокойно и не жалуйся, – обрывает меня Кассандра. – Ну почему мужики такие нудные? Не могут хотя бы чуть-чуть подождать!
Обиженно отворачиваюсь. Вот злюка! И почему женщин вечно тянет туда, где толпятся, толкаются, шумно, суматошно и что-то дают?
Рано ли, поздно, но мы тоже подходим к стойке. Красивая девушка в униформе крутит прозрачный барабан, он останавливается. Кассандра, волнуясь, вынимает свёрнутую бумажку. Торопливо разворачивает. Я заглядываю через её плечо.
– Ну, что у тебя?
– Ура! Выигрыш!
Кассандра лучезарно улыбается и целует счастливый билетик. Красивая девушка в униформе поздравляет победительницу беспроигрышной лотереи. Я смеюсь про себя. Надо же! И кто бы сомневался?
Кассандра старается заразить меня своим азартом:
– А теперь ты!
Красивая девушка в униформе крутит прозрачный барабан, он останавливается. Я с невозмутимым видом достаю первую попавшуюся бумажку.
– А что у тебя? Выиграл? – переживает Кассандра.
Нарочито медленно открываю..
– Не мучай меня, Вадим! Что там?
– Да уж. От этого коварного барабана не знаешь чего ждать.
– Ну?!
– Тоже выигрыш.
– Супер! – радуется Кассандра. – Я тебя поздравляю, мой герой.
– Ваши призы вы можете получить у соседней стойки, – сообщает нам красивая девушка в униформе.
Сзади нас подпирает нетерпеливая очередь халявщиков, поэтому, не задерживаясь, мы проходим к следующей стойке с не менее красивой девушкой в униформе.
– Мы очень рады, что вы сегодня посетили наш супермаркет и приняли участие в беспроигрышной лотерее. Вы можете выбрать бейсболку или шариковую ручку с логотипом компании, – заученной скороговоркой произносит не менее красивая девушка. Я едва понимаю её стремительную речь.
Кассандра задумчиво разглядывает призы. Итак, бейсболка или шариковая ручка? Шариковая ручка или бейсболка? Вот в чём вопрос.
– Давай, ты возьмёшь бейсболку, а я ручку, – принимает, наконец, соломоново решение умная девочка.
– Почему это тебе ручку? Из нас двоих писатель я. Мне и ручка, нет?
– А я в конце месяца пойду в школу.
– Ладно, но тогда ты будешь катать тележку с канистрой. У меня руки отваливаются.
Разделив призы и забрав у меня тележку, Кассандра устремляется в торговый зал супермаркета. В общем-то, мне там ничего не нужно, разве что купить Анибалю печенья. Чем-то он мне симпатичен, этот ограниченный парень с несуразной головой. В отделе спиртных напитков внимание Кассандры привлекает высоченный юноша в униформе, предлагающий покупателям бесплатно попробовать вино. Я не хочу пробовать вино, но девчонка упрямо подталкивает меня к великану. Мне совсем не нравится такая настырность Кассандры. Если вовремя этот перегиб не пресечь…
При виде нас юноша оживляется:
– Бонжур! Какое вино предпочитаете? Есть белое, розовое, красное, сухое, полусухое, сладкое, полусладкое.
Кассандра улыбается юноше своей самой лучезарной улыбкой.
– Бонжур! Дайте мне вон того розового.
Но не тут-то было. Юноша с удивлением смотрит сверху вниз на мою маленькую спутницу и задаёт вопрос мне:
– Сколько лет вашей дочери, мсье?
– Пятнадцать.
– Мсье шутит?
– Совсем нет. Она просто плохо выглядит.
– В таком случает, мсье, я не могу налить вина вашей дочери. Она несовершеннолетняя.
Киваю, не обращая внимания на беззвучно глотающую от возмущения воздух Кассандру. Я горд своим французским.
– Вы совершенно правы. Конечно, ребёнку рано пробовать алкоголь.
Теперь уже я тяну за собой упирающуюся девочку-эльфа. По пути к кассе снимаю с полки пачку печенья, литровую бутылку мартини и кладу в тележку. Чтобы мой ребёнок не впал в угнетённое состояние, примирительно говорю:
– Не злись. Выпьешь в отеле.
Мы покидаем «Карфур». Рассерженная Кассандра уносит с собой шариковую ручку, мартини и обиду, а я – бейсболку, печенье и канистру с чудотворной водой. Да, чуть не забыл! От посещения супермаркета в моей памяти ещё остаётся красный американский пикап на стоянке перед входом. Грязное чудовище с трудом помещается среди мелких легковушек. В кабине никого нет.
На крыльце «Галльского петуха» мы встречаем Анибаля, который, громко сопя от усердия, подметает ступени синтетической метлой. Увидев нас, Анибаль испуганно прижимается к перилам. Надутая Кассандра, даже не взглянув на парня, входит в отель. Я останавливаюсь возле Анибаля.
– Бонжур, Анибаль!
– Бонжур, мсье.
– Как дела? Уже решил, что подаришь брату?
– Да.
– Купишь что-нибудь?
Анибаль печально качает огромной головой:
– Нет денег.
Я удивлён:
– Я же тебе недавно дал пять евро.
– Я потратил.
– На что?
– Купил фейерверки.
Я упрекаю парня:
– Нельзя тратить все деньги на удовольствия, Анибаль. Перерождайся.
– Хорошо, мсье.
– А как же подарок Адольфу?
Анибаль с подозрением оглядывается и понижает голос:
– Я подарю ему Очень Большую Рыбу.
Я тоже шепчу:
– Где же ты возьмёшь эту замечательную Очень Большую Рыбу?
– Я знаю, где она живёт. Только это секрет, мсье.
Я киваю с понимающим видом – мол, положись на меня, я умею хранить секреты.
– И где она живёт? В океане?
– Нет. В нашей реке.
– Откуда ты знаешь?
– Я видел.
– Что ты видел?
– Рябь на воде. Пузыри.
– Какие пузыри?
– Пузыри Очень Большой Рыбы. Она дышит.
– А зачем она Адольфу?
– Не знаю. Я же глупый.
Анибаль показывает язык. Ясно, разговор окончен. Я сую блаженному в руки пачку печенья и поворачиваюсь, чтобы уйти, но он добавляет:
– Адольф не верит в Очень Большую Рыбу.
– А ты?
– Я верю.
Обиженная на меня и на весь свет Кассандра забралась на олимп, поэтому я отправляю себя к себе. В номере я первым делом запираю дверь на ключ, потом устраиваю баррикаду из стульев и, наконец, складирую под кровать четвёртую канистру с водой. Ну вот, сорок литров первоклассной чудотворной воды готовы к употреблению. Марина будет довольна. Только подумал о своей любимой супруге, как она тут как тут. Звонит.
– Халло!
– Халло, родной! Как ты там?
– С чувством глубокого удовлетворения пересчитываю полные канистры.
Марина довольна:
– О’кей! Послушай, дорогой. Я сегодня была у Половинкиной. Она интересуется, как ты себя чувствуешь.
Я перечисляю свои дефекты:
– Передай ей, золотко, что онемение верхней губы у меня почти прошло, равновесие продолжаю терять при каждом удобном случае, чай всё так же противен и я по-прежнему забываю слово «абрикос». Другого ущерба здоровью не припоминаю.
– А таблетки пьёшь?
– Пью.
– Честное слово?
– Честное-пречестное!
Мне стыдно, но ведь в Лурде не одна лже-Кассандра врёт, как дышит.
– Тогда до завтра, мой хороший? Чюсс!
– Чюсс!
Смотрю на замолчавший мобильник. Сердце болезненно сжимается от одиночества. Маринка! Мариночка! Где ты? Мне так тебя не хватает! Моралисты могут спросить: «А как же милая маленькая Кассандра?» А что Кассандра? Пока совершенно непонятно, зачем девочке-эльфу понадобился возрастной малоизвестный писатель, занимающий неопределённое место в круговороте жизни. Кассандра не заменяет мне Марину. Каждая планета движется по своей определённой траектории. Разве планета Кассандра способна заменить собой планету Марина? Ведь нет? А я просто точка их пересечения.
Укладываю себя на диван. Я опять обессилел. Невероятно устал от чужих людей вокруг, тайн, кошмаров и неизвестности. Уже в полудрёме постановляю на сегодняшний обед не посягать. Я с детства испытываю отвращение к цветной капусте. И не нужно меня убеждать, что это безумно вкусно. Как, наверное, сказал бы капитан Камбрэ: «Плавали, знаем!»
Крепко сплю. Мне снится Анибаль, дико скачущий при луне с огромным сачком в руках. В сачке перекатывается отвратительного вида Очень Большая Рыба. У этой твари тусклая чешуя цвета горчицы и почему-то лицо Гутентага, хотя я ни разу не видел лица пропавшего детектива. Ну и ладно. Зато я видел Мону Лизу.
Вздрагиваю всем телом и открываю глаза. В номере стоит полумрак. За розовыми гардинами синий вечер мокнет в косых струях дождя. Слышно визгливое лаянье Стичи. Машинально постукиваю пальцами по дивану. На моём тайном языке это означает: «А ну, лежебока, быстро приходи в сознание! Пора на ужин. Баланс нарушать нельзя. Такое правило».
К ужину Луиза подаёт суп, эскалоп с картошкой и на десерт печёные яблоки. Плюс аперитив с дижестивом. Вот это, я понимаю, пища! Это вам не бесцветная цветная капуста. В столовой теперь гораздо тише. Де Миньоны уехали в свою Барселону, телевизор выключен, дон Пидро и понурый Пападопулосов постоянно молчат, а одна мама Буэно не в состоянии производить такое же количество шума, сколько два бельгийских байкера и телеящик.
Кассандра обслуживает постояльцев с каменным личиком. За весь ужин ни одной лучезарной улыбки, ни одного доброго слова и ни малейшей реакции на меня. Я тоже не обращаю на неё внимания. Тем больше моё удивление, когда, собираясь поздно ночью ложиться спать, вдруг слышу тихий стук в дверь.
– Кто там?
– Кассандра.
Открываю. За дверью стоит, обхватив себя руками, девочка-эльф.
– Можно к тебе? Я боюсь ночевать одна.
Молча впускаю неожиданную гостью. Пока я вожусь с баррикадой, Кассандра проворно раздевается и ложится в мою постель. Я выключаю свет, занимаю собой место на диване. Кассандра с удивлением спрашивает:
– Что за театр, милый? Ты на меня обиделся? Не будь занудой, иди сюда.
Неохотно отвечаю:
– Прости, но я чувствую, что не должен так поступать с тобой. Я устаревший экземпляр любовника. Всё это неправильно, нечестно. Как-то гадко!
Кассандра ехидничает:
– А раньше тебя всё это не останавливало, мой герой.
– Тогда я был чересчур взволнован.
Кассандра ждёт несколько мгновений, но в тёмной комнате ничего не меняется. Тогда она желчно бросает: «Вы даже сами не знаете, какой вы дурак, мсье Вадим!» – резко отворачивается к стенке и с головой накрывается моим одеялом.
Я что? Правда, такой дурак?
