Можно ли развить дисциплинарный тип мышления, одновременно сохраняя потенциал синтезирующего мышления? На самом деле проверенного способа научить человека синтезу не существует. Если бы кто-то сказал: «Лучше всего помогает общение детей с людьми, обладающими способностью к синтезу. Следует привлекать детей к синтезу, регулярно и подробно рассказывать им о том, что у них получается, а что нет», – я бы признал, что такой подход ничем не лучше и не хуже, чем другие.

На самом деле в разном возрасте развивать синтезирующее мышление помогают разные упражнения. Я уже упоминал о стремлении маленьких детей к тому, чтобы видеть и создавать связи. Эта когнитивная «перверсия» есть огромный вклад в интеллектуальный банк каждого из нас, вклад, который в будущем можно многократно снимать со счета. Поэтому не стоит мешать юному разуму создавать связи, нужно, наоборот, поощрять их.

Увы, в школе обычно мало внимания уделяют синтезирующему мышлению. Сначала педагоги все силы бросают на обучение чтению, письму и счету, затем на получение предметных знаний. Опыт синтеза девятилетний или четырнадцатилетний ребенок получает, только когда общается с умеющими синтезировать взрослыми, а также из средств массовой информации, разных книг и Интернета.

Я уже отмечал важность школьных проектов и тематических курсов, где предпринимаются попытки научить детей умению искать аналогии, сравнивать факты и явления. Однако такое обучение таит в себе и ряд проблем. В большинстве случаев преподаватели не могут разработать четкие стандарты, необходимые, чтобы судить о том, какие связи, какая интеграция и какой синтез имеют право на существование, и в каких случаях они заслуживают (или не заслуживают) поощрения. Нужны критерии, согласно которым мы можем признать эссе удачным, картину красивой, рассказ захватывающим, торговую марку эффективной, а бизнес-план жизнеспособным. Также нужны критерии оценки, разработанные специально для конкретного проекта или проектов: хорошее ли это описание леса после дождя, верно ли использован термин ритм, правильно ли с культурологической точки зрения изображен дом в Чили или Китае?

Поэтому необходимо сформировать четкое и ясное определение того, что является удачным проектом или адекватным решением той или иной проблемы. Для этого нужны примеры (успешные и нет). Только если преподаватель представит критерии, которые будут характеризовать отличное, допустимое или неудачное решения, можно ожидать, что студенты будут двигаться вперед и правильно оценивать то, что они делают.

Также уместны четкие инструкции по созданию форм синтеза, подобные тем, что я представил в начале этой главы. Некоторые студенты, специалисты или руководители могут сами придумать удачные метафоры, системы или концепции, однако большинству будет полезно узнать, как выстраивать правильную систему, подбирать удачную метафору или проясняющую суть дела концепцию, создавать убедительную теорию. Полноценный синтез включает в себя смесь сценариев, планов, концепций, которые обычно рассматриваются по отдельности. Это своеобразное искусство создания сочетаний. Люди, которые могут представить идею или концепцию несколькими способами, более способны к эффективному синтезу, чем те, кто ограничен единственным, порой нечетким представлением об этой идее.

Важно также обсуждать со студентами предложенный ими синтез, связи или интеграцию. В средней школе преподавателям следует давать детям возможность находить связи и поощрять подобный поиск. В то же время преподаватели должны обращать внимание на проведенный учениками синтез, который по тому или другому показателю недостаточен или некорректен. Практически любую проблему можно решить более или менее адекватным способом. Ученикам полезно искать разные решения, узнавать о разных методах поиска и оценки решений. Причем подвергать такой оценке следует не только ученические работы. Я сравнил «Краткие истории…» Брайсона и Уилбера именно для того, чтобы предложить набор критериев, по которым можно оценить синтез.

Наконец, для того, чтобы синтез был успешным, необходима четкая стратегия его осуществления. Человек, имеющий некоторый опыт синтеза, должен уметь четко определить его цель и назначение, желаемый результат, набор инструментов синтеза, способы оценки промежуточных результатов и критерии, по которым можно будет судить об успехе или неудаче проекта в целом.

Поскольку я считаю, что врачи, по крайней мере иногда, должны уметь исцелять самих себя, объектом анализа в заключении этой главы я сделаю самого себя. Моей целью была интеграция существующих знаний о синтезе, я хотел рассказать о них тем, кто хочет сам заняться синтезом. Я собирался объяснить, почему синтез важен, а также показать когнитивные и мотивационные процессы, необходимые для удачного синтеза. Я обратился к преподавателям, специалистам и представителям бизнеса. Я представил некую теоретическую основу, проиллюстрированную примерами из различных областей деятельности человека. Я привел примеры более-менее удачного синтеза. А критерии успеха должны разработать вы, его потребители. Я надеюсь, что мой «синтез синтезов» будет четким, хотя бы в чем-то оригинальным, убедительным и потенциально полезным.

До сих пор примеры, которые я приводил, могли относиться к любому времени в прошлом и настоящем. Однако сегодня важность приобретает вопрос, насколько в будущем новые технологии будут поддерживать синтез. Уже сегодня широко используются поисковые механизмы, позволяющие пользователю получать различные виды информации и смотреть, как они связаны между собой. Разрабатываются инструменты, с помощью которых мы сможет наблюдать за тем, как наши идеи и концепции эволюционируют во времени. Если мы сможем сформулировать конкретные шаги, из которых состоит синтез, то сумеем создать и программное обеспечение, способное синтезировать так же, как мы, и даже лучше. Я, однако, не думаю, что компьютеры научатся делать то же, что Леонардо или Кант.

В последнее время появляются тесты, проверяющие способность к синтезу. Во Франции при проверке кандидатов на преподавательскую работу им предлагают изучить четыре отрывка на одну тему (например, об историческом переходе от дописьменной эпохе к письменности). Затем их просят кратко рассказать о соответствиях и несоответствиях в текстах и предложить методы обучения. В опытном тесте, разработанном Образовательной службой тестирования США (ETS), студентам предлагают несколько источников, имеющих отношение к продукту (например, рассказывающих об инструментах, которыми пользуются архитекторы-левши) и просят суммировать данные, оценить источники и степень их надежности. В аналогичном тесте, который разрабатывает Совет помощи образованию, кандидатам предоставляют документы, иллюстрирующие преступность в некоем городе, и предлагают подготовить справку для кандидата в мэры этого города. Поскольку эти тесты основаны скорее на эмпирическом опыте, чем на теории синтеза, они должны помочь людям лучше понять процесс, с помощью которого человек синтезирует информацию для себя и других.