Клиника «Медэксперт» занимала три корпуса, в каждом из которых находились специализированные отделения. Гуров еще раз просмотрел счет и разглядел, что на штампе значилось: «ГИНЕКОЛОГИЯ». Пройдя в ворота, полковник двинулся по дорожкам. Корпус с надписью «Гинекологическое отделение» стоял последним.

Перед высоким крыльцом Гуров заметил двух женщин, привлекших внимание своей одеждой: несмотря на жару, на них были длинные юбки и кофты с длинным рукавом, а головы повязаны платками. Одна была уже в годах, другая помоложе. Обе без макияжа, с забранными под платки волосами.

Дверь корпуса распахнулась, и из него вышла высокая женщина, внешне являвшая полную противоположность этим двоим: на ней была модная одежда, солнцезащитные очки, босоножки с разноцветными перепонками.

Та, что постарше, сразу же бросилась к ней и заговорила:

– Вы передумали? Это замечательно!

– Я ничего не передумала! – сквозь зубы процедила та, ускоряя шаг.

– Но как же вы можете! Подумайте, ведь это убийство! – Женщина в платке ухватила вышедшую за рукав и горячо заговорила: – Вы впоследствии сами будете жалеть о таком поступке! Поверьте, практически каждая, кто совершит такой грех, раскаивается в содеянном! Вот, возьмите, почитайте эту книгу, здесь все очень хорошо описано!

Женщина в очках брезгливо стряхнула чужую руку с плеча и оттолкнула протягиваемую ей самиздатовскую книжку.

– Если вы боитесь трудностей, мы можем помочь, – тихо проговорила стоявшая в сторонке девушка.

Женщина проигнорировала ее слова. Она стремительной походкой пошла к воротам. Там на ходу щелкнула пультом сигнализации, села в серебристый «Ниссан» и быстро стартанула с места.

Девушка же, увидев вдруг Гурова, секунду подумала, потом решительно шагнула ему навстречу с прямым вопросом:

– Вы чей-то муж?

– Чей-то – несомненно, – ответил Лев. – А почему вас это интересует?

– Если ваша жена лежит здесь, вы можете уговорить ее не совершать такого поступка! Одумайтесь!

– Вы, я так понимаю, выступаете против абортов?

– Конечно! Ведь это тяжкий грех! Вам самим потом будет трудно с этим жить! По статистике, каждый второй брак, в котором произошло такое убийство, распадается! – убежденно проговорила девушка. – Только представьте – это же ваш ребенок!

– Не знаю, обрадую я вас или нет, но детей у меня нет и, думаю, уже не появится, – сказал Гуров. – Но моя жена здесь не наблюдается и аборт делать не собирается. Надеюсь, хоть это вас немного успокоит.

Он прошел мимо женщин в корпус и прямиком направился к окошку регистратуры.

– Добрый день, у кого я могу проконсультироваться по поводу вашей пациентки?

– А почему, собственно, вам должны давать консультацию? – поджала губы регистраторша. – Вы муж?

– Если вы о том, женат ли я, отвечаю – о да! – улыбнулся Гуров, второй раз за пару минут услышав один и тот же вопрос. – Но пациентка, которая меня интересует, не моя жена.

– Тогда почему вы ею интересуетесь? – Женщина оторвалась от бумаг, которые заполняла, скользнула взглядом по Гурову и усмехнулась, покачав головой.

– Понятно, – бросила она, снова склоняясь к записям. – Нет, мы можем дать информацию только близким родственникам, и то не во всех случаях. Наша клиника сохраняет конфиденциальность.

Гуров понял, что она приняла его за любовника какой-нибудь пациентки, и, хотя ему не хотелось в данной ситуации сразу представляться полковником МВД, теперь он был вынужден это сделать:

– Боюсь, что не только родственникам, – сказал Лев, доставая свое удостоверение.

Женщина прочла его, нахмурилась и спросила:

– Что-то случилось?

– Да, кое-что случилось. Но, возможно, к вашей клинике это и не имеет отношения. Скажите, вы храните карты всех ваших пациенток?

– Да, до определенного момента, – кивнула регистраторша.

– До какого?

– Если пациентка пришла к нам впервые и затем, после прохождения процедур, не появляется у нас в течение последующих трех лет, мы удаляем карту.

– А если придет потом?

– Заведем новую, – пожала она плечами.

– Меня интересует Виктория Карева, – сказал Гуров. – Вы можете найти ее карту?

Женщина чуть подумала, потом сказала просительно:

– Подождите одну минуту, хорошо? Вы можете присесть вон там, – показала она на стулья в холле.

Гуров не стал садиться, просто отошел в сторонку. Оттуда он видел, как женщина сняла телефонную трубку и, прикрыв рот рукой, тихо о чем-то заговорила. Она говорила меньше минуты, положила трубку и, стараясь выглядеть приветливой, произнесла:

– Подождите еще чуть-чуть, сейчас к вам подойдут.

Спустя некоторое время в холл вышел невысокий пухленький мужчина лет сорока, в очках, одетый в медицинский костюм синего цвета. Женщина-регистратор показала ему рукой на Гурова, и тот сразу направился к полковнику. Протягивая пухлую ладонь для приветствия, он улыбнулся и сказал:

– Курчатов Виталий Павлович, заведующий отделением. Какие у вас к нам вопросы?

– Меня интересует ваша пациентка Виктория Карева, – ответил Гуров.

– Честно говоря, не помню такую. А с чем она к нам обращалась?

– А вот это я и хотел выяснить. – Гуров протянул заведующему счет за услуги клиники, найденный в квартире Вики.

– Ну, обычный счет за услуги нашей клиники, – быстро просмотрев его, произнес Курчатов.

– Какие услуги? – настойчиво повторил Гуров.

– Это нужно запрашивать в регистратуре. В счете указывается только сумма, – пояснил заведующий. – Вы подойдите к Ангелине Викторовне, – показал он на даму за окошком регистратуры.

– Пойдемте вместе, – сказал Гуров.

– Что, Ангелина Викторовна была с вами не слишком любезна? – с извиняющейся улыбкой спросил завотделением. – Но она выполняет свою работу, у нас не принято разглашать конфиденциальную информацию! Сейчас она вам все предоставит.

– Не только в этом дело, – возразил Гуров. – У меня есть еще вопросы именно к вам, а не к Ангелине Викторовне.

Врач вздохнул и нехотя пошел вместе с ним к окошку регистратуры.

– Ангелина Викторовна, найдите, пожалуйста, карту этой женщины, – обратился он к регистраторше.

Та поднялась со стула, подошла к стеллажам с карточками и зашуршала ими, перебирая. Довольно быстро она достала тоненькую карточку и протянула ее Курчатову. Тот первым пролистнул ее и сказал, обращаясь к Гурову:

– Ну вот, все понятно. Эта женщина делала у нас аборт. Это было в апреле месяце. Что-то еще?

– Да, и немало, – кивнул Гуров, который так и предполагал, что обращение Вики Каревой в клинику «Медэксперт» сводилось к аборту.

– Какие-то проблемы? – нахмурившись, спросил Курчатов. – Осложнения?

– Еще какие, – невесело усмехнулся Гуров.

– Тогда я хотел бы ознакомиться с результатами. В какую клинику она обращалась?

– Ни в какую, – покачал головой Лев. – Она умерла.

Круглое лицо Курчатова вытянулось и побледнело.

– Не может быть! – воскликнул он. – Почему? Какова причина смерти?

– Да вы не нервничайте так, Виталий Павлович, – успокоил его Гуров. – Причина ее смерти уж точно не в осложнениях после аборта.

– Но тогда я не понимаю, почему вы обращаетесь к нам с этими вопросами.

– Потому что ее убили.

Курчатов стянул с головы синюю шапочку и провел рукой по вспотевшему лбу.

– Час от часу не легче, – пробормотал он. – Но мы-то здесь при чем? К нам какие претензии?

– А с чего вы взяли, что я пришел с претензиями? Пока у меня к вам всего лишь вопросы. И чем быстрее вы на них ответите, тем скорее мы с вами расстанемся.

Гуров не стал добавлять фразу: «Если, конечно, выяснится, что ваша клиника не причастна к гибели Виктории». Пока у него не было оснований так думать, и он не хотел заранее настораживать и без того не слишком довольного случившимся Курчатова.

– Я не стану вам объяснять всех подробностей, но так получилось, что об этой девушке известно мало. Она приезжая, круг ее знакомых в Москве был ограничен, вот мы и пытаемся выяснить о ней как можно больше.

– Простите, как вас по имени-отчеству? – спросил врач.

– Лев Иванович.

– Лев Иванович! В нашей клинике вы вряд ли найдете интересующую вас информацию! Мы оказываем разные услуги, в том числе и срочные в день обращения. И персонал интересует прежде всего грамотное проведение этих услуг. Вы что, думаете, врачи и медсестры беседуют с пациентами об их личной жизни? Их дело – собрать анализы, провести обследование и сделать операцию, вот и все.

– Ну, операция несколько специфичная, – пояснил свою позицию Гуров. – Врач или медсестра могли в ходе беседы поинтересоваться причиной, по которой женщина делает аборт, или тем, кто отец ребенка.

– Мы не задаем подобных вопросов, – отрезал Курчатов. – И если даже медсестра просто из вежливости, чтобы немного расслабить и отвлечь женщину перед операцией, спросит о чем-то из ее личной жизни, то, уверяю вас, она тут же забудет ответы!

– И все же, – настаивал Гуров. – Мне необходимо пообщаться с врачом, который ее оперировал, и желательно с медсестрой.

Курчатов вздохнул и снова полез в документы Вики Каревой.

– Сейчас посмотрим… – проговорил он. – Оперировал ее доктор Малышев. Один из лучших хирургов, между прочим.

– Он сейчас на месте?

– Да, конечно. Только он может быть занят. Сейчас я узнаю, пойдемте со мной. Только халат наденьте. Ангелина Викторовна, выдайте, пожалуйста, Льву Ивановичу халат и бахилы.

Через минуту Гуров, облаченный в одноразовый халат из какого-то синтетического материала и синие бахилы, шел вместе с Курчатовым по коридору. Тот подвел его к одному из кабинетов и хотел было попросить Гурова подождать, но полковник сделал вид, что не понял его намерений, и прошел следом за Курчатовым.

Алексей Юрьевич Малышев был высок, кучеряв и довольно молод – лет тридцати трех. Он сразу вник в ситуацию, коротко изложенную ему Гуровым, не стал ахать, сокрушаться и выражать своих эмоций, а последовательно начал отвечать на вопросы. Правда, сразу же огорошил Гурова тем, что Викторию Кареву практически не помнит.

Гуров протянул ему фотографию, сделанную с антропологической реконструкции, но и этот аргумент не слишком подействовал на Малышева.

– Лев Иванович, – снисходительно улыбнулся он, – у меня такая профессия, что мне больше приходится смотреть не на лица пациенток, а на другую часть тела.

– Это понятно, – кивнул Гуров. – Но хоть что-то вы помните?

– Смутно, – пожал плечами Малышев. – Процедура была самая стандартная. Девчонка совсем молодая, больше молчала. Все прошло гладко, как и в большинстве случаев.

– Она вам ничего не рассказывала?

– Мне – нет. Может быть, соседкам по палате?

– Так она лежала здесь? – воскликнул Гуров. – То есть операция была сделана ей не в день обращения?

– Нет, она лежала дня три, я точно помню, – сказал Малышев. – У нее не было с собой полного набора обследований, пришлось проводить здесь. Хотя обычно анализы и УЗИ мы делаем одним днем, но у нее, помнится, анализ крови был плохим. Я рекомендовал ей задержаться. К тому же первая беременность, довольно юный возраст… Вот, здесь указано – восемнадцать лет.

– А в какой палате она лежала?

Малышев заглянул в бумаги и полистал их.

– В восьмой, – сообщил он. – У вас все?

Гуров ответил не сразу. Ему не хотелось уходить со столь скудной информацией, что он раздобыл в клинике «Медэксперт». Почему-то интуиция ему подсказывала, что здесь стоит покопать поглубже, но вот каким образом? И завотделением, и хирург явно сказали уже все, что знали. Ничего криминального в клинике не обнаружилось, и, скорее всего, пребывание здесь Виктории Каревой никак не поможет в продвижении расследования. Оставалось надеяться на Крячко и его встречу с бойфрендом Вики. Конечно, логично, что он расскажет о девушке больше, чем персонал клиники, где она провела три дня…

– Пока все, – сказал Гуров и, попрощавшись с обоими врачами, вышел на крыльцо.

Две религиозные женщины, которых он мысленно окрестил «монахинями», проводили его любопытным взглядом, но Гуров молча прошел мимо, тем более что навстречу шла еще одна женщина, и одна из «монашек» тут же бросилась к ней с набором стандартных увещеваний.

Лев вышел за ворота и, посмотрев на часы, решил все же направиться в госпиталь МВД и навестить Орлова.

К Орлову его не пустили, заявив, что он находится в реанимации. Поспорив пару минут и получив категорический отпор, Гуров махнул рукой и осведомился о его перспективах.

– Ему проводится лечение в соответствии с поставленным диагнозом, – последовала сухая формулировка от вышедшей к нему в холл женщины-врача.

– А какой диагноз?

– Молодой человек! – строго сказала врач. – Это вопрос явно не в вашей компетенции! Кажется, судя по вашему удостоверению, вы работаете не в медицинской сфере?

Женщине было уже за шестьдесят, и она считала себя вправе обращаться к полковнику «молодой человек».

Гуров убрал удостоверение, которое держал наготове и которое не произвело на врача ожидаемого впечатления.

– Простите, я достал документ только для того, чтобы вы поняли, что мы с Петром Николаевичем коллеги, – пояснил он. – И еще друзья. И меня очень волнует его самочувствие.

– Инфаркта, к счастью, нет, – смягчилась женщина. – Но его может спровоцировать любое волнение. Поэтому я и запрещаю любые визиты. Любые! – подчеркнула она. – Я даже жену к нему не пустила.

– Может быть, нужны какие-то лекарства?

– Молодой человек! – усмехнулась врач. – Не беспокойтесь, он получает все необходимое. Вы без штанов останетесь, если станете покупать эти препараты.

После этого полковнику ничего не оставалось, как уйти, попросив передать Орлову привет и скорейшего выздоровления.

Он пересек больничный двор и пошел вдоль улицы к парковке – возле больницы припарковаться было невозможно. Подойдя к своей машине, щелкнул сигнализацией и наклонился, чтобы сесть за руль, но вдруг обернулся, услышав возглас:

– Гуров!

Из припаркованной неподалеку машины выглядывал мужчина и махал ему рукой. Лев вспомнил – это был следователь Метелицын из ОВД Тропарево-Никулино. Лев помахал ему в ответ. Метелицын уже выходил из машины и направлялся в его сторону. Подойдя, пожал Гурову руку и, кивнув на здание больницы, спросил:

– Навещал кого-то?

– Да, – коротко ответил Лев, не уточняя, кого именно, – ему не хотелось, чтобы вокруг имени Орлова начались пересуды, – и быстро перевел разговор: – А ты тоже сюда?

– Нет, я вон туда, через дорогу. – Метелицын показал в направлении клиники «Медэксперт».

– Что, кто-то их родных там лежит? – поинтересовался полковник.

– Слава богу, нет. По делу я сюда, – вздохнул Метелицын.

– По какому? – заинтересовался Гуров, который всего полчаса назад сам был в этой клинике по делу.

– Ой, не спрашивай! – махнул рукой Метелицын. – Такое дело мутное, я с ним третий месяц бьюсь. Сейчас вот только проблески появились.

– Ну-ка, ну-ка, поделись!

– Да тебе-то это зачем? Своих, небось, хватает!

– А все же? – настаивал Гуров.

– Ну, слушай, – пожал плечами Метелицын. – В начале апреля девушку нашли, в пруду утопленную. Я лично на место происшествия выезжал. Это в Тропаревском парке. Так вот теперь выяснилось, что она лежала в этой клинике. Вот я и приехал пообщаться на ее счет…

– В этой клинике? – медленно переспросил Гуров. – Когда лежала?

– Да в апреле и лежала! Буквально за несколько дней до смерти. До убийства, точнее.

– То есть это убийство? – уточнил Лев.

– Вне всякого сомнения, – кивнул Метелицын. – Мы думали, утонула. Ну, мало ли – оступилась, упала. Но эксперты сказали, что бросили в пруд ее уже мертвой.

– А причина смерти?

– Удушение. Задушили – и в воду.

– Опаньки! – озадаченно проговорил Гуров. – Слушай, Юра, а мне, кажется, с тобой по пути…

– С чего это? – еще больше удивился Метелицын.

– Да у меня тоже девушка. Тоже в этой клинике лежала, и тоже в апреле. Видишь, уже три «тоже»! А если добавить, что моей сперва свернули шею, а потом утопили на пляже в Строгино, – так и больше, а?

– Что, серьезно? – нахмурился Метелицын. – Да, дела! Ну, так пошли вместе. Ты там уже был? Выяснил что-нибудь?

– Подожди, Юра. Давай-ка сперва выясним подробности.

Гуров сел в машину, пригласив Метелицына занять соседнее место, и спросил:

– Как зовут твою девушку?

– Ксения Завьялова, двадцать три года.

Ксения Завьялова… Где-то Гурову уже попадалось такое сочетание имени и фамилии.

– Слушай, а почему только сейчас на эту клинику вышли? Я так понял, что нашли вы ее сразу, еще в апреле. Два с лишним месяца прошло!

– Так мы только сейчас установили личность! Я почему и говорю, что дело мутное! Всех пропавших без вести проверили – никто ее не опознал! Ни по одному заявлению! Прямо как инопланетянка какая-то!

– Ну, а в итоге?

– В итоге объявилась мать. Сказала, дочь ее куда-то запропастилась. Не отвечает, не пишет, телефон отключен. Она не выдержала и приехала сама.

– Откуда?

– Из Самары.

«Не подходит, – мысленно отметил про себя Гуров. – Вика Карева приехала из Пензы. Значит, их соединяет не общее прошлое, а что-то еще».

– Ну вот, мы ей показали все неопознанные трупы – она и опознала нашу «русалку». Так мы эту девушку прозвали.

И тут Гуров вспомнил, что имя Ксении Завьяловой упоминал Крячко, когда они с ним просматривали сводки происшествий за последние месяцы. Ксения значилась в этом списке.

– Слушай, у тебя материалы дела с собой?

– Нет, конечно! В сейфе. Зачем я их таскать буду?

Это было логично. Гуров задумался: съездить и ознакомиться с материалами по делу Ксении Завьяловой прямо сейчас или снова идти в клинику «Медэксперт» и трясти персонал? В том, что между смертью Ксении и Виктории есть прямая связь, он не сомневался.

– Хочешь, я тебе их по факсу скину, – предложил Метелицын. – Там, в общем, мало чего есть… Да я их наизусть помню, могу изложить, если нужно.

– Давай! – решил Гуров. – Но потом скинь обязательно.

– Хорошо.

По словам Метелицына, выходило следующее. Ксения Владимировна Завьялова окончила Самарский государственный университет по специальности зарубежная филология. Отлично владея двумя языками – английским и немецким, решила ехать работать в Москву. По приезде устроилась в центр переводчиков, кроме того, давала частные уроки. В Москву приехала восемь месяцев назад, снимала квартиру в Нижних Мневниках. По словам матери, жениха или молодого человека у нее здесь не было, друзей и подруг тоже, потому что почти все время Ксения посвящала работе, считая, что первое время ей необходимо нарабатывать опыт, ну и, соответственно, деньги. Она очень дорожила своей частной практикой, поскольку именно она приносила ей наибольший доход. Ни на какие проблемы девушка в телефонных беседах не жаловалась, лишь говорила, что сильно устает. Со здоровьем у нее всегда было все в порядке, и у матери нет никаких предположений, почему она могла лечь в клинику «Медэксперт».

– А откуда вообще стало известно, что она здесь лежала? – прервал Метелицына Гуров.

– Из выписки, найденной в съемной квартире, – сообщил тот.

– То есть квартирная хозяйка тоже не стала сообщать в полицию об исчезновении своей квартирантки?

– Тут вот какая ситуация, – пояснил Метелицын. – Хозяйка эта – знакомая их семьи. Сама она живет в Лондоне, а квартира пустует. Поэтому она охотно согласилась пустить туда дочь своих друзей. Кстати, это и сыграло большую роль в решении Ксении ехать в Москву. Она заплатила за квартиру сразу за полгода, и хозяйка ни о чем не беспокоилась.

– Понятно, – сказал Гуров. – Вы на квартире были?

– Да. Но там ничего. Телефона нет, документов тоже. Скорее всего, они остались в ее сумке, которую так и не нашли.

«Как и в случае с Викой Каревой», – отметил про себя Лев еще один пункт совпадения.

– Изъяли из квартиры ее компьютер, – продолжал Метелицын. – Сейчас с ним эксперты работают.

– А на работе были?

– Конечно, первым делом! Но там такая ситуация – Ксения оттуда уволилась в марте месяце.

– Вот как? А почему?

– Сказала, что ей тяжело совмещать работу с частной практикой, а она ей больше выгодна.

– Так, а что с частной практикой? Кто ее клиенты, выяснили?

– Ой, методом исключения, – сказал Метелицын. – Мать сообщила номер ее телефона. Его сразу же пробили, взяли распечатку звонков. Звонки были в основном одним и тем же людям. Мать и квартирную хозяйку сразу исключили, рабочий телефон, всякие там служебные – тоже. Осталось несколько номеров. Один из них принадлежит некоему Антону Лебедеву. Мы думали, может, ее молодой человек. Оказалось – нет, клиент. Она занималась с ним английским языком пять раз в неделю, кроме выходных. Еще один номер – другой клиент, точнее, клиентка, девушка. К ней Ксения ездила по субботам.

– То есть всего два клиента? – удивился Гуров. – И этого заработка ей хватало, чтобы содержать себя?

– Выходит, так, – кивнул Метелицын. – Причем у нее была еще одна клиентка, но Ксения от нее отказалась. Мы, как ты понимаешь, прозвонили по всем этим номерам. Так вот, от третьей девушки Ксения отказалась в феврале – сослалась на то, что ей далеко ездить. Ну, это действительно так, девушка живет в Зеленограде.

– То есть у нее осталось два клиента, – уточнил Гуров.

– Предположительно да, поскольку звонков на другие номера нет.

– Так, их координаты. – Гуров раскрыл блокнот.

– Лебедев Антон Сергеевич и Колобаева Татьяна Николаевна, – продиктовал Метелицын. – Первый живет в одном из коттеджных поселков в Переделкино, вторая – на Мичуринском проспекте.

– К ним уже ездили?

– Когда? Только вчера мать приехала! Пока ограничились только звонками. Вот объезжаю последовательно всех сам! Решил начать с клиники, потому что мне показалось это наиболее важным. Клиенты – это работа, а клиника – личное. И мне непонятно, зачем она туда легла. К тому же у меня, знаешь, с людьми напряг, не то что у вас в главке. Кстати, может, поможешь, раз уж у нас общие интересы появились? Выделишь человечка?

– Помогу, – задумчиво кивнул Гуров, доставая телефон. – Алло, Стас, – заговорил он. – Ты сейчас где? Со Стасиком закончил? И что? Ясно. Слушай, я тебе дам одно поручение… Правда, ехать далековато, но придется. Значит, дуй на Мичуринский проспект, пиши точный адрес… Там работала некая Ксения Завьялова – давала уроки английского девушке по имени Татьяна Колобаева. Побеседуй с семьей и с самой девушкой, узнай о ней все, что можно. Похоже, нашлось совпадение с нашей Викой.

– О как! – ответил Крячко. – Ладно, съезжу. Хотя насчет Стасика я до конца не убежден в его невиновности. Его еще проверять и проверять. И вообще, он мне не понравился!

– Обязательно поинтересуйся, не упоминала ли Ксения имени Вики Каревой, ну и Стаса заодно, – проинструктировал Гуров. – У тебя его номер есть? Давай диктуй!

Крячко продиктовал Гурову номер телефона Стаса Ярко, и Гуров показал его Метелицыну:

– Вот такого номера среди звонков Ксении не было?

– Что ж я, наизусть их помню? Но Стас Ярко – такого не было. Да я тебе и так всех перечислил. Конечно, если бы сам телефон нашли, было бы куда лучше, ведь там все контакты сохранены. Но, как говорится, чем богаты, тем и рады.

– Это точно, – вздохнул Гуров. – Так, теперь надо действовать сообща. Наконец-то мы нащупали реальный след!

– Ты про клинику? – спросил Метелицын.

– Я про обеих девушек, и пока что их дороги ведут именно сюда. Больше пересечений между ними я не вижу. Одной – двадцать три года, другой – восемнадцать. Одна – специалист с высшим образованием, другая – никто и звать никак, перебивалась случайными заработками. Тем более в клинике они лежали в одно время.

– А твоя-то с чем? – поинтересовался Метелицын.

– Аборт делала. Думаю, что и Ксения тоже. А это означает, что молодой человек у нее все-таки был.

– Она не делала аборта, – возразил Метелицын. – Она была беременна…

Гуров уставился на него, переваривая полученную информацию. Признаться, она его озадачила. Это было явным несовпадением, однако… Может быть, в данном случае его и не должно было быть? В том смысле, что главным совпадением является то, что обе девушки лежали в одной и той же клинике, а уж с какими диагнозами и направлениями – не суть важно. Наконец он решительно открыл дверцу и коротко бросил Метелицыну:

– Пошли!

Они перешли через дорогу и скрылись за домами, направляясь к входу в здание клиники «Медэксперт».