Глава 9
По дороге к клинике Гуров вкратце рассказал Метелицыну о своем визите туда и поделился полученной небогатой информацией.
– Нужно трясти этих врачей, – высказал свое мнение Метелицын. – Ясно, что они темнят!
– Запросим все данные, анализы и прочие документы, – задумчиво сказал Гуров. – Хотя если с их стороны был какой-то косяк, они давно уже все подчистили! Сложно будет их растрясти. Можно попытаться провести дополнительные исследования тел на предмет медицинской ошибки, но… Ксении-то не делали никакой операции! Что могло случиться?
– Не знаю, но пока эта клиника – единственное, что связывает обеих девушек, – сказал Метелицын.
– Да, пока так. Слушай, а у тебя есть ее фотография? – Гуров остановился перед крыльцом.
– Да, мать привезла, и я, конечно, захватил. – Метелицын достал снимок и протянул его Гурову.
С фотографии смотрела темноволосая сероглазая девушка с серьезным выражением лица. Она не была ослепительной красоткой, скорее привлекательным в ее лице было явное наличие интеллекта.
Они быстро поднялись по крыльцу и направились к регистратуре.
– Что, опять? – округлила глаза Ангелина Викторовна. – Я вас больше не пущу! Вы что, не понимаете, какие здесь занятые люди? И сколько стоит их время?
– Голубушка, – четко и холодно произнес Гуров, не наклоняясь к окошку. – Я свое время не продаю, но сто́ит оно не меньше, чем у ваших врачей. Так что вы нам сейчас обоим выдадите ваши халаты-бахилы, и мы пройдем туда, куда сочтем нужным. В противном случае я сделаю так, что вашу клинику просто закроют до выяснений обстоятельств гибели пациенток. И если выяснится, что клиника причастна к их гибели, обещаю – я от нее камня на камне не оставлю! Я ясно выразился?
Ангелина Викторовна не нашлась, что ответить. Она покраснела, но встала и молча выдала Гурову и Метелицыну комплект халатов и бахил. Когда те направились по коридору, она прошипела:
– Возмутительное хамство!
Не обращая внимания, Гуров шел прямо к кабинету заведующего отделением. Он не стал стучать, а открыл дверь и вошел внутрь. Виталий Павлович Курчатов был один. Он сидел за своим столом и пил кофе. При виде Гурова лицо его исказила гримаса неприязни.
– Что такое? Почему без стука? – раздраженно спросил он. – Мы, кажется, с вами все выяснили!
– Не все, – проходя без приглашения в кабинет, возразил Гуров. – Открылись новые обстоятельства. Оказывается, еще одна пациентка вашей клиники умерла насильственной смертью. Проще говоря, ее тоже убили. Вот такие нехорошие дела, Виталий Павлович…
Курчатов замер с не донесенной до рта чашкой в руке, нижняя губа его оттопырилась.
– Что вы сказали? – осевшим голосом переспросил он. – Убили? Еще одну?
– Я, кажется, сказал именно так, – подтвердил Гуров, присаживаясь на стул возле стола и приглашая Метелицына последовать его примеру.
Курчатов поставил чашку на стол. Он потянулся к очкам, снял их и поморгал глазами. Руки его подрагивали.
– А вы уверены, что это не ошибка? – спросил он умоляющим тоном.
– Судя по документам, вторая девушка тоже лежала у вас. Впрочем, мы сейчас все это проверим. Поднимите документы на Ксению Владимировну Завьялову.
Курчатов механически поднялся из-за стола, готовый лично отправиться в регистратуру, потом опомнился, сел и потянулся к телефонной трубке.
– Ангелина Викторовна, принесите карту Завьяловой Ксении Владимировны. Да, прямо сейчас! Срочно! – неожиданно выкрикнул он и, положив трубку, уставился перед собой невидящим взглядом. Он выглядел полностью деморализованным.
Гуров знал, что ситуации со смертью кого-либо из пациентов всегда неприятны для клиники, порой они доходят даже до суда, но все-таки в подавляющем большинстве случаев клиника признается невиновной. На сегодняшний день никакой вины врачей выявлено не было, однако ситуация была иной. Просто вопиющей. Два убийства пациенток – такого не было в истории клиники «Медэксперт».
Появилась Ангелина Викторовна, положила перед Курчатовым карту и замерла.
– Что вы стоите? Идите уже! – снова набросился на нее завотделением.
Ангелина Викторовна обиженно поджала губы и вышла. Курчатов потянулся к карте, но Гуров опередил его и первым раскрыл. Судя по карте, Ксения Завьялова поступила в клинику второго апреля – в тот же день, что и Виктория Карева.
– Так, мне нужен лечащий врач Завьяловой, а также номер палаты, где она лежала, – потребовал Гуров.
– За этим нужно обращаться к администратору, – слабым голосом сказал Курчатов и снова потянулся к телефонной трубке, отдавая распоряжения.
Спустя несколько минут в кабинете появилась женщина-врач лет сорока пяти – высокая, статная, с забранными в «ракушку» на затылке светлыми волосами. Она вопросительно посмотрела на Курчатова, тот лишь махнул рукой – мол, садитесь.
– Вот, Элеонора Николаевна Балабанова, она наблюдала Завьялову, – сказал Курчатов.
– А что такое? – осведомилась та. – Завьялова – кто это? С чем лежала?
– С направлением на аборт, – сказал Виталий Павлович. – Но потом отказалась от проведения и выписалась.
– Ах да, припоминаю, – кивнула Балабанова. – Темно-русая, худощавая?
– Да, – подтвердил Гуров. – Что вы можете о ней сказать?
– Ничего. Обычная пациентка.
– Но она передумала делать аборт.
– Что ж, такое случается, – пожала плечами Элеонора Николаевна. – Это законное право женщины, она может отказаться от аборта в любой момент до начала операции – даже уже на кресле.
– А почему отказалась Ксения? Она как-то это объяснила?
– Она не обязана мне ничего объяснять, это ее право. Просто объявила о своем решении – и я тут же дала ей направление на выписку. Вот и все.
Балабанова держалась куда увереннее, чем завотделением. Во всяком случае, ни малейшего следа испуга или чувства вины Гуров у нее не заметил.
– Ее кто-нибудь навещал? – спросил Лев.
– Откуда же мне знать? Я провожу основное время в операционной, а не в палатах! Визиты родных и близких мы, разумеется, не фиксируем, такой практики просто не существует. Это все?
– Элеонора Николаевна, может быть, вы запомнили в этой девушке что-то необычное? Что-нибудь особенное? Это очень важно, поверьте.
– Увы, – вздохнула Балабанова. – И рада бы помочь, да нечем. У меня ежедневно новые пациентки, странно то, что я вообще ее вспомнила! Обычно забываю мгновенно, если только это не был какой-то особый случай. Я ведь ее даже не оперировала.
– А в каком состоянии она от вас выписалась? Я имею в виду состояние здоровья.
– В хорошем. У нее была небольшая анемия, я выписала ей курс препаратов. В остальном все в норме.
– То есть она решила рожать ребенка?
– Наверное, раз отказалась от аборта. Ну, если только не решила делать его по какой-то причине в другой клинике. Это тоже ее право.
– Понятно. Спасибо, Элеонора Николаевна, вы свободны, – сказал Гуров.
Балабанова, привыкшая подчиняться своему завотделением, посмотрела на Курчатова, тот согласно кивнул, и женщина вышла.
– Так в какой палате лежала Ксения? – напомнил Гуров.
– Что? Ах да. – Курчатов очнулся от своих мыслей и, опустив глаза в листок, сказал: – В восьмой.
– О как! – воскликнул Лев.
– А что такое? – забеспокоился Виталий Павлович.
– А вы что, забыли, что Вика Карева тоже лежала в восьмой палате? То есть они лежали вместе с Ксенией. И их обеих убили…
Гуров в упор смотрел на растерянно моргавшего, ничего не понимающего Курчатова.
– Подождите, подождите… – заговорил тот. – Вы что, хотите сказать, их убили потому, что они лежали в одной палате? Что за бред!
– Конечно, бред, – вздохнул Гуров. – Я этого и не говорил. Нам нужно выяснить, что произошло в той самой палате.
– Но что могло произойти в палате? – воскликнул Курчатов. – У нас охраняемое помещение, здесь практически не бывает никаких инцидентов! И лежат здесь одни женщины. Что могло такого произойти в нашей клинике, что привело к убийству этих женщин? При чем тут мы?
– Вот это мы и будем выяснять.
– Но как? Как вы собираетесь это выяснять? Опять отрывать врачей от работы?
– Надо будет – оторвем, – уверенно пообещал Гуров.
– Но при чем тут мы? При чем тут врачи?
– Виталий Павлович! – строго произнес Гуров. – Вы все время пытаетесь откреститься. Мне кажется, вы до конца не понимаете сути. Две пациентки вашей клиники погибли, а вы постоянно спрашиваете, при чем тут вы!
– Но они погибли не по нашей вине! – защищаясь, выкрикнул Курчатов.
– И это тоже еще предстоит установить.
– Но послушайте, – доверительно заговорил Курчатов, – вы что, полагаете, что наши врачи причастны к их гибели? Или я? Лев Иванович, у нас серьезная клиника. Зачем нам портить репутацию? То, о чем вы говорите, – это серьезный криминал! А у меня работают врачи, а не бандиты! Не головорезы! Это интеллигентные люди, профессионалы! Могу вам сказать, что в нашу клинику не берут работать кого попало. Цены на наши услуги умеренные, и за счет этого поток клиентов велик. Мы получаем достаточный доход, чтобы обеспечить своих сотрудников хорошими зарплатами. Поверьте, каждый из них ценит свое место. Ну, посудите сами – для чего врачам убивать пациенток? Это просто дикость какая-то! Я никогда ничего подобного не слышал. Вы подумайте!
Гуров и сам не видел причин, по которым кто-то из врачей мог убить девушек, да еще таким способом. Уж, наверное, врач в случае необходимости воспользовался бы более тонким и изящным методом, не оставляющим столь явных следов преступления. Нет, то был не врач, а кто-то другой. Кто-то, кого следовало найти и остановить во что бы то ни стало…
– Мне нужны списки женщин, которые находились в то же время в восьмой палате, – обратился Гуров к Курчатову. – Сколько в ней мест?
– Четыре, – ответил завотделением.
– Значит, еще двое… Если места не пустовали, конечно. Да, и на всякий случай – координаты остальных женщин, лежавших в то время в отделении.
– Да вы что! – всплеснул руками Курчатов. – Вы собираетесь их обходить, обзванивать? Лев Иванович! Вы понимаете, в какое положение ставите нашу клинику? Мы подписываем договор о соблюдении конфиденциальности! Вы не только портите нашу репутацию, вы… под статью нас подводите!
– Успокойтесь, Уголовный кодекс я знаю не хуже вас, – произнес Гуров. – Ничего вам инкриминировать нельзя. Я же не прошу у вас истории болезни ваших пациенток. Мне просто нужны их имена.
– Да что вы хотите от них узнать! – нервно воскликнул завотделением. – Пациентки, пришедшие на аборт, лежат здесь не дольше трех дней – и то это редкий случай. Вы думаете, они могут предоставить вам ценную информацию?
– В первую очередь я думаю, что им может угрожать опасность, – глядя прямо в глаза Курчатову, сказал Гуров. – Мы пока не выяснили, по какому принципу убийца выбирал свои жертвы. Так что поднимайте персонал, готовьте списки. Юра, – обратился он к Метелицыну. – Ты остаешься здесь, собираешь все данные. Обзваниваешь этих женщин, спрашиваешь о Завьяловой и Каревой. Пытаешься вытянуть из каждой как можно больше. Ну, ты сам знаешь. Понимаю, что работа не из легких, но ее тоже нужно сделать.
– А ты куда? – спросил Метелицын.
– А я поеду к второму ученику Ксении Завьяловой. – Гуров заглянул в записную книжку. – К Антону Лебедеву.
На этом он распрощался и направился к выходу. Ангелина Викторовна, которая уже была в курсе, что их клиника может получить от полковника хорошую взбучку, теперь приветливо и даже заискивающе улыбнулась ему.
– До свидания, – произнес Гуров и вышел на улицу.
Он уже шел по дорожке, ведущей к воротам, как вдруг решил вернуться. Однако двинулся не к зданию клиники, а проследовал к «монахиням». Время близилось к обеду, и женщины присели на больничную скамейку, достав из сумки какую-то выпечку и коробочки с кефиром. Гуров присел рядом и спросил с сочувствием:
– Приятного аппетита. Не гоняют вас здесь?
– В здание не пускают, а здесь не трогают, – сказала та, что была помоложе, и улыбнулась в ответ. Она сняла платок с головы, открыв волнистые русые волосы, несколько раз обмахнулась им и снова повязала на голову. – Жарко, – будто извиняясь, произнесла девушка. – Боимся, чтобы не напекло.
– Вы давно тут… – Лев запнулся, пытаясь подобрать нужное слово. И добавил: – Работаете?
– Служим, – поправила его девушка.
– Вы сами по себе или от какой-то организации?
– Мы из центра «Спасение», не знаете такой?
– Нет, – признался Гуров.
– А вы что-то сюда зачастили, – заметила вторая женщина.
– Что поделаешь, у меня тоже своя служба, – улыбнулся Гуров своей обаятельной улыбкой, ожидая, что за этим последует естественный вопрос о том, какого рода служба. Но женщины проявили редкую тактичность и не стали ничего уточнять. Полковнику же хотелось продолжить беседу, и он сказал: – Так давно вы здесь?
– Да, уже год, – ответила молодая.
– И зимой здесь стоите? Не холодно?
– Зимой меньше, конечно. И сменяем друг друга. А летом – красота!
Гуров не стал интересоваться тем, есть ли эффект от их служения, также решив проявить тактичность. Вместо этого он произнес:
– Некоторое время назад здесь лежали две женщины. Может быть, вы помните их?
– Может быть, и помним, – улыбнулась девушка. – Но только в лицо. Имен мы, к сожалению, не знаем. Те, кто соглашается с нами заговорить, обычно не называют своего имени. Или представляются вымышленным.
Гуров достал фотографии Ксении Завьяловой и Виктории Каревой и протянул их девушке. Та уже собралась взять их, но женщина постарше остановила ее, перехватив руку и с подозрением в голосе спросила:
– А вам это зачем?
– Обе эти девушки были убиты, – медленно проговорил Лев. – Одна – в апреле, другая – в начале лета. Мы ищем того, кто это сделал.
– Так вы из полиции? – спросила женщина.
Он молча показал свое удостоверение.
– Какой кошмар… – проговорила девушка, имея в виду трагическую ситуацию, к которой они косвенно оказались причастны. – А за что их убили? Почему?
– Мы пока это выясняем. Вот потому я и прошу вас помочь. Вас как зовут?
– Варвара, – первой представилась девушка. Ее спутница назвалась Галиной.
– Так что, посмотрите?
Варвара обменялась взглядом со своей старшей напарницей и, получив молчаливый кивок, взяла фотографии в руки.
– Ой, а почему она такая… лысая? – спросила Галина, указывая на снимок Вики.
– Это антропологическая реконструкция, – сказал Гуров, не вдаваясь в подробности.
– Я помню их! – воскликнула Варвара. – Они лежали здесь в одно время и гуляли здесь, во дворе. Тогда уже начинало светить солнце, они подолгу сидели вон там, на скамейке, – махнула она рукой в глубь больничного двора.
– А вы с ними беседовали? – ухватился Лев за эту информацию.
– Да, беседовала! – закивала Варвара. – Я пыталась отговорить их от этого убийственного шага!
– Вот как, отлично! – обрадовался Гуров.
– Конечно, отлично! – по-своему истолковала его реакцию девушка. – Потому что одна из них все-таки отказалась!
– Которая?
– Вот эта, – ткнула пальцем в снимок Ксении Завьяловой Варвара. – Она выписалась, покинула клинику! Это была победа, понимаете? Поэтому я так хорошо ее и запомнила! Господь помог мне достучаться до ее сердца!
– Это просто замечательно, – кивнул Лев, – а вторая девушка?
– Она – нет, – помрачнев, ответила Варвара, было заметно, что ее это удручает.
– Варя, – мягко произнес Гуров, – я вас очень прошу рассказать мне обо всем поподробнее. Вы очень ценный свидетель, и, возможно, от вашего рассказа зависит, как скоро мы найдем убийцу. Мы не знаем, кто он, но пока он на свободе, другим женщинам может грозить опасность.
– Он маньяк? – воскликнула Варвара.
– Мы пока и этого не знаем, – признался он.
– Варя, а ты действительно знаешь что-то важное? – нахмурилась Галина.
– Ой, да я сама не знаю, – пожала плечами девушка. – Я на тот момент и не догадывалась, что важно, а что нет. Для меня главным было помочь им спасти души от греха.
– Варя, давайте все же по порядку. Вы беседовали с ними обеими или по отдельности?
– Сначала с каждой отдельно, а потом, когда заметила, что они сидят вместе и разговаривают о чем-то, решилась подойти. Я снова стала просить их одуматься. Но они не очень охотно разговаривали со мной – их больше занимала собственная беседа.
– А о чем? О чем они говорили?
– Они что-то обсуждали, и довольно бурно. Особенно много говорила вот эта девушка, – показала она на Вику. – Она как будто убеждала Ксению не делать аборт. Когда я подошла, то услышала ее фразу: «Если ты сейчас сделаешь аборт – будешь полной дурой!» А вторая, вот эта, будто бы находилась в сомнении. Тогда я подошла, присела рядом и тоже стала убеждать ту девушку. Она, правда, была вялой и равнодушной. А вторая ее подталкивала и говорила: «Видишь, тебе даже посторонний человек советует!» Это она про меня.
– И что было дальше?
– Дальше девушка сказала – хорошо, я подумаю. И обе так на меня посмотрели, что я поняла, что мешаю им, и отошла. Они продолжили свою бурную беседу. А на другой день эта девушка выписалась, а вторая осталась.
«Очень странно, – отметил про себя Гуров. – Убеждала Ксению не делать аборт, а сама сделала. Почему такая неувязка? Может быть, аборт ей был необходим по медицинским показаниям? Но врачи вроде бы ничего такого не упоминали. Нет, все-таки нужно попросить Козлова провести более глубокое обследование тел девушек, с учетом этих обстоятельств».
– А они не говорили о себе, о своей личной жизни? Не объясняли, почему вообще решились делать аборт? – спросил он Варвару.
– Обе ответили уклончиво, дескать, у них такие обстоятельства. Как я поняла, обе были не замужем.
– А никто из мужчин их не навещал?
– Нет.
– Варя, а вы не заметили, эти девушки раньше были знакомы? Может быть, они вместе решили лечь в одну клинику?
Варвара задумалась.
– Не знаю… Думаю, что нет, они не были подругами, слишком уж разные. Одна – серьезная, интеллигентная и постарше. А вот эта девочка, – показала она на Вику, – такая… простоватая, даже, я бы сказала, нагловатая. Но разговаривала она, хоть и моложе, как бы свысока, словно учила ту девушку жизни.
– Угу, угу, – размышляя про себя, кивнул Гуров.
– Вы простите, мне нужно отойти, я не буду вам мешать, – проговорила Галина и, поднявшись, быстро пошла к воротам больницы.
– Да вы и не мешаете, – немного удивленно крикнула ей вслед Варвара, но Галина не остановилась, лишь бросила через плечо:
– Через час вернусь.
– Хорошо, Варя, что-нибудь еще вы помните?
– Нет, – призналась Варвара. – И потом, прошло уже больше двух месяцев. Все, что знала, я вам рассказала.
– И больше вы не видели этих девушек?
– Нет, никогда. Где я их могла увидеть? Разве что только здесь. Но ни одна из них сюда не возвратилась.
– Варя, дайте мне, пожалуйста, номер вашего телефона, – попросил Гуров.
Варвара продиктовала номер, и Лев занес его в свой телефон.
– Я могу вам позвонить, если возникнут еще какие-то вопросы, – пояснил он. – Не хочется вызывать вас повесткой, – поднялся со скамейки, пожелав на прощание: – Что ж, удачи вам в вашем нелегком деле.
– Вам тоже, – ответила Варвара, поднимаясь и отряхивая крошки со своей длинной юбки.
Выйдя за ворота, Гуров увидел Галину, стоявшую на тротуаре и разговаривавшую с кем-то по мобильному телефону. Увидев полковника, она быстро пошла вперед и, дойдя до остановки, села в подошедший автобус…