Смирнов Петр Арсеньевич

 

(род. в 1831 г. — ум. в 1898 г.)

Русский предприниматель, владелец самого крупного винокуренного завода в России и сети торговых заведений по продаже алкогольных напитков. Создатель знаменитой водки «Смирнов» и множества других популярных ликероводочных изделий. Поставщик спиртного к дворуроссийского императора, а также монархам Испании, Швеции и Норвегии.

При жизни его называли «королем русской водки». Он пользовался почетом, был пожалован высокими званиями и орденами многих стран, имел престижный дом в центре Москвы, богатый экипаж и большую семью: пять сыновей и восемь дочерей. Бывший крестьянин Петр Арсеньевич Смирнов начинал приказчиком в винном погребке, и его фамилия долгое время ничего не говорила обывателю. Тогда никто не знал, что это имя станет известно всему миру. Смирнов сумел не просто выбиться в люди, но стал богатейшим в России человеком, коммерции советником и потомственным почетным гражданином Москвы.

Будущий знаменитый предприниматель родился 9 января 1831 г. в деревне Каюрово Мышкинского уезда Ярославской губернии в семье крепостных крестьян Арсения Алексеевича и Матрены Григорьевны Алексеевых. Со времен войны с Наполеоном их большая семья занималась промыслом по «здабриванию» кизлярских и «ренсковых» (рейнских) вин, что позволило им накопить денег, выкупить вольную и переехать на жительство в Москву. Став свободными людьми, Алексеевы получили разрешение носить фамилию Смирновых, одну из самых распространенных на Верхней Волге.

Свою трудовую деятельность маленький Петя начал в 10-летнем возрасте. Он был отдан отцом «в услужение» к брату, Ивану Алексеевичу, занимавшемуся продажей водки, наливок и настоек. Когда в 1860 г. Арсений Смирнов открыл свой собственный винный погреб в Замоскворечье, Петр стал работать у отца приказчиком. Конкурентов в этом секторе рынка было хоть пруд пруди — одних только кабаков в Москве насчитывалось более 200. Тем не менее Смирновым удалось удержаться на плаву. Вскоре Арсений понял, что в свои 60 лет он не может с прежней энергией руководить делами, и передал полномочия управляющего сыну.

К концу 1861 г. Петр Смирнов стал купцом третьей гильдии. А через некоторое время решил не только торговать, но и завести собственную «фабрикацию вин». На всю жизнь он запомнил сказанные когда-то отцом слова о водке плохого качества: «Пора делать свою, смирновскую!» К тому же в это время в стране были созданы необходимые юридические предпосылки для нового бизнеса. Всем желающим было позволено заниматься не только выдержкой и продажей рейнских вин, но и приготовлением «высших питий» из спирта. Производственная деятельность молодого купца началась в 1864 г. внебольшом московском доме «у Чугунного моста». Там находилась главная контора, небольшой водочный заводик, на котором трудилось всего 9 наемных рабочих, и магазин — «ренсковый погреб».

Поначалу вся продукция нового предприятия запросто умещалась в нескольких бочках. Но, благодаря трудолюбию основателя фирмы, его добросовестному отношению к делу и вниманию к интересам потребителя, дело в короткий срок заметно продвинулось. Со временем появилась возможность расширить ассортимент выпускаемой продукции и увеличить число рабочих до 25 человек.

Постепенно производство усложнялось и расширялось. К началу 1870-х гг. на заводе уже было занято около семидесяти рабочих, а объем производства ежегодно удваивался. Не последнюю роль в таком стремительном взлете сыграл своеобразный подход хозяина фирмы к маркетингу.

Художник Николай Жуков записывал в дневнике: «Смирнов нанимал агентов и рассылал их по городу, чтобы они повсюду в трактирах требовали только смирновскую водку и журили хозяев: что же вы, дескать, такого уважительного напитка у себя не имеете.»

В 1871 г. Петр Арсеньевич вступил в первую гильдию. Он был богат, принадлежал к элите московского купечества, имел прекрасный дом, перспективный завод, огромные склады и торговые связи со многими городами страны. Но конкуренты не дремали. Они также старались делать свои напитки более качественными, чтобы завоевать симпатии рынка, и представляли собой реальную угрозу. Назрела насущная необходимость подтвердить свое первенство признанием не только простых потребителей, но и специалистов. Поэтому в 1873 г. продукция завода Смирнова отправилась на Международную промышленную выставку в Вену. Решением арбитров она была удостоена Почетного диплома и медали участника конкурса. Это было первое официальное признание профессионалов. С тех пор практически каждый год фирма получала самые высокие мировые и отечественные награды.

Лучшим «произведением» Смирнова международное жюри признало «белое вино», обладавшее первозданной чистотой и неповторимостью. До революции белым столовым вином именовался напиток, который сейчас называется водкой. А термин «водка» тогда применялся к цветным горьким настойкам: перцовой, можжевеловой, лимонной и т. п. Успех оригинальной технологии «Смирновки» заключался в тщательном отборе лучших сырьевых компонентов и строго контролируемом фильтрационном процессе.

Уже в 1876 г. смирновская водка получила Большую медаль на Всемирной промышленной выставке в Филадельфии. По итогам этого конкурса Министерство финансов в Петербурге наградило Петра Смирнова правом изображать на своей продукции герб Российской империи. Этот знак гарантированного качества сразу выделил его фирму из числа конкурентов и сделал ее лидером водочной промышленности и виноторговли.

Спустя два года на Всемирной Парижской выставке заводу Смирнова были присуждены сразу две золотые медали: за «столовое очищенное вино», наливки, ликеры, а также за выдержку виноградных вин. В 1882 г. на Всероссийской художественно-промышленной выставке фирма получила право вторичного изображения на своей продукции Государственного герба России, а сам хозяин был удостоен золотой медали «За усердие» на ленте св. Андрея Первозванного. На Нижегородской ярмарке, проходившей в 1886 г., водка «Смирнов» встречала посетителей танцующими медведями, ненавязчиво предлагающими всем желающим ее попробовать. Все было очень эффектно, а кульминацией ярмарки стало появление на ней императора Александра III, с бокалом превосходной «Смирновки» в руках.

Вскоре высочайшим повелением Петр Арсеньевич был награжден орденом св. Станислава III степени, а его фирма была объявлена официальным и единственным поставщиком водки к столу Российского монарха: «Московскому купцу Петру Смирнову Всемилостивейше пожаловано звание Поставщика Высочайшего Двора. Гатчина, 22 ноября 1886 года». Это был момент наивысшего счастья, к этой заветной цели купец шел многие годы. В связи с этим через несколько дней во всех московских газетах было опубликовано обращение главной конторы виноторговли П. А. Смирнова: «Имею честь довести до своих покупателей, что я удостоился быть поставщиком к Высочайшему двору, почему мною и приступлено к некоторым изменениям существующих ярлыков моей фирмы». Вслед за этим на пробках и пломбах, закрывающих бутылки с лучшими смирновскими «произведениями», появилось изображение третьего Государственного герба Российской империи.

С этого времени фамилия «Смирнов» стала универсальной торговой маркой, олицетворяющей собой гарантированное качество. Вскоре водка московского завода «У Чугунного моста» стала любимым напитком короля Швеции и Норвегии Оскара II. А в 1888 г. продукция смирновского предприятия так понравилась на Всемирной выставке в Барселоне, что король Испании наградил владельца завода орденом Св. Изабеллы. У себя на родине Смирнов, уже достаточно обласканный судьбой и властью, по именному императорскому указу «за собственноручным Его Величества подписанием» был пожалован званием коммерции советника. В следующем году на Всемирной выставке в Париже он впервые продемонстрировал перед европейской публикой настойку «Нежинская рябина» и получил за нее Большую золотую медаль.

Еще большей известности предприятия П. А. Смирнова способствовало открытие его отделений по торговле вином в Париже, Лондоне, Харбине, Шанхае и других крупнейших городах мира.

Уже к началу 1890-х гг. ликеро-водочный завод Смирнова был оснащен паровыми машинами и имел электрическое освещение. На нем работало до 1,5 тыс. человек. О масштабах этого производства свидетельствуют следующие цифры: основной оборот его составлял 17 млн рублей, из которых государству выплачивалось 9 млн рублей акцизного сбора за столовое очищенное вино и спирт. Завод ежегодно выпускал до 45 млн «посуд» (бутылей). Для очистки столового вина расходовалось до 180 тыс. пудов древесного угля в год. Фирма Смирнова арендовала 7 стекольных заводов, производящих ежегодно до 7 млн бутылок различных форм и размеров. Четыре типографии по ее заказу печатали свыше 60 млн этикеток и ярлыков, а на покупку пробок расходовалось более 120 тыс. рублей в год. Только для перевозки продукции водочного завода в пределах Москвы ежедневно нанималось 120 подвод.

К этому времени Петр Смирнов уже давно обошел своих главных и самых мощных конкурентов — заводы Бекмана и Штриттера в Петербурге и Москве. Наряду с планомерным наращиванием производства расширялся и ассортимент производимой продукции. Резко увеличилась продажа дешевого виноградного вина в деревянных бочонках, которое пользовалось большим спросом у крестьян. Они отказывались брать спиртное в бутылках, боясь разбить их по дороге. Вот как характеризовалась деятельность предприятия в «Истории Русского виноделия»: «Наиболее крупную торговлю вином в Москве вела фирма Петра Арсеньевича Смирнова. В его подвалах хранилось более полумиллиона ведер вина и за неимением места в погребах на дворе лежало еще 3000 сорокаведерных бочек с кизлярским вином».

Ошеломляющий успех бизнеса обеспечивался не столько за счет наращивания масштабов производства и сбыта, сколько благодаря неустанному совершенствованию продукции. Ведь основной принцип Петра Арсеньевича, по его же словам, заключался в том, чтобы «давать лучшее, вырабатывать продукты из первоклассного русского материала и не жалеть средств и затрат на усовершенствованнейшие аппараты производства».

Обладая особым коммерческим чутьем и даром предвидения, постоянно изучая забытые рецепты русской старины и последние достижения виноделов Европы, Смирнов создавал собственные оригинальные винно-водочные изделия. Он смело вводил в заводское производство различные сладкие настойки и наливки домашнего изготовления: малиновые, шоколадные, ореховые и др., лучшей из которых по-прежнему оставалась «Нежинская рябина».

Год за годом популярность фирмы росла. Смирнов не уставал удивлять публику своими новинками, о которых газеты сообщали под рубрикой «Замечательные новости». Так, на его прилавках появились «Зубровка», «Травничек», «Сухарничек», «Лимонничек», «Английская горькая», «Малороссийская запеканка», «Спотыкач», «Свежая черешневая» («настойка выдающегося достоинства»), «Листовка», «Мамура» (ликер из ягод северной России), «Ерофеич» (на двадцати травах) и т. д.

Но особым спросом пользовалось «Столовое вино № 21» по 40 копеек за бутылку. Этот напиток (относящийся к самому дешевому 4-му сорту) «получил право гражданства повсюду: в офицерских столовых, солдатских чайных, а также на русском флоте и в особых “дамских буфетах”, на поминках и свадьбах и даже на торжествах по случаю коронования Николая II и Александры Федоровны в 1896 г. в Москве. Благодаря “питейной мягкости” этого сорта столового вина, его доступной цене оно стало по существу “народным” крепким напитком.»

В 1890-е гг. ассортимент смирновских магазинов состоял из четырехсот с лишним наименований, не считая сотни иностранных из лучших торговых домов всего мира. Продукцию конкурентов Смирнов выписывал из-за границы принципиально, давая покупателю возможность сравнить, чьи вина и настойки лучше. Теперь его запасы размещались уже на территории 15 огромных складов, а число людей, занятых в производстве и торговле спиртными напитками, достигло 25 тыс. человек.

Последнюю золотую медаль Петр Арсеньевич получил, как сообщила «Всемирная иллюстрация», на выставке 1897 г. в Стокгольме за высокое качество очищенного столового вина, ягодных наливок и ликеров. Завод Смирнова выставил там чуть ли не весь свой ассортимент. Павильон был оформлен в виде просторного винного погреба, который лично посетил Оскар II с наследным принцем Густавом и принцем Карлом. Трое представителей королевской династии остались довольны смирновскими напитками, которые дегустировали сами, не доверив такого ответственного мероприятия свите.

Обладая огромным по тем временам 15-миллионным состоянием, Петр Арсеньевич никогда не забывал о нуждах общества. Начиная с апреля 1870 г. он состоял «агентом Комитета о просящих милостыню по Пятницкой части» города Москвы, принимая личное участие в судьбах обездоленных людей. Являясь с 1873 г. почетным членом Совета детских приютов по ведомству учреждений императрицы Марии Федоровны, он внес свой «особенный личный вклад в призрение беспризорных и бесприютных детей». На свои собственные средства он выстроил одно из зданий Александро-Мариинского женского училища и неоднократно выделял деньги на его нужды.

В сфере его постоянной благотворительной деятельности были Московская глазная и Алексеевская психиатрическая больницы; Московское отделение попечительства о слепых и Общество военных врачей со своей бесплатной лечебницей; Иверская община сестер милосердия и Общество пособия нуждающимся сибирякам и сибирячкам, обучающимся в учебных заведениях; начальное училище Московской дворцовой конторы и Попечительство о недостаточных ученицах Елизаветинской женской гимназии.

Но особую любовь и участие Петр Арсеньевич проявил в деле «благоукрасительства» храмов. Большие именные вклады были сделаны им на обустройство и реставрацию соборов Московского Кремля. А в Благовещенском и Верхоспасском соборах он даже состоял старостой и псаломщиком. О выстроенном на средства П. А. Смирнова приходском храме в Ярославской губернии, на «малой родине» его предков, архиепископ Ярославский и Ростовский Иоанн сказал: «Жертва для церкви громадная». И действительно, этот пятиглавый каменный храм мог бы стать украшением любого крупного города.

Предчувствуя семейный раскол и дележ имущества после своей смерти, стараясь хоть как-то оградить от краха дело, в которое была вложена вся жизнь, Петр Арсеньевич подал в канцелярию Московского генерал-губернатора ходатайство об утверждении Устава нового предприятия. Так, в начале 1894 г. было основано «Товарищество водочного завода, складов вина, спирта и русских и иностранных вин П. А. Смирнова в Москве». В деятельности новой фирмы поначалу принимали активное участие сыновья основателя: Петр (1868–1910), Владимир (1875–1934) и Николай (1873–1937). Уставный капитал Товарищества составил 3 млн рублей.

Однако уже через год правительство решило ввести водочную монополию. Ее задачи состояли в том, чтобы передать производство и торговлю водкой в стране из частных рук в государственные, добившись при этом ликвидации подпольного самогоноварения, привить народу культуру потребления водки, поднять качественный стандарт русского алкогольного напитка. Водку теперь можно было производить только на казенных заводах и продавать в лавках, принадлежащих государству. Так предприятие Смирнова лишилось своего главного козыря — «Столового вина № 21». В первое время опытный предприниматель нашел выход из положения. Он стал расширять производство вина, ликера и других напитков, но сравниться по популярности с водкой они уже не могли. Объемы производства Товарищества упали в 15 раз.

В 1898 г. Петр Арсеньевич слег. По рассказам родственников, около полугода он в основном лежал на диване и ни с кем не разговаривал. Не выдержав удара, нанесенного его империи введением государственной алкогольной монополии, «король русской водки» скончался 12 декабря 1898 г., завещав своим родственникам не только самое крупное состояние в России, но и наказ: никогда не ставить личные интересы выше интересов семьи и дела.

После смерти Смирнова наследниками бизнеса осталась его вдова Мария Николаевна (первая жена Петра Арсеньевича умерла спустя год после очередных родов, и через некоторое время он женился второй раз) и пятеро сыновей от обоих браков. По завещанию, выделенные им паи наследства должны были находиться в кассе Товарищества до достижения сыновьями 35-летнего возраста, а пока они могли получать только дивиденды на них. На имя каждой из восьми дочерей в Государственный и Московский купеческий банки были положены по 30 тыс. рублей, процентами с которых они могли пользоваться пожизненно, а сами эти суммы были назначены их детям.

Грамотно составленное завещание на несколько лет надежно оградило капитал П. А. Смирнова от раздробления, что во многом определило устойчивую работу завода. Однако в 1899 г. Мария Николаевна внезапно умерла. Ходили слухи о том, что смерть ее была насильственной, причем в этом подозревали ее падчериц. Доля наследства вдовы перешла к младшим сыновьям — Владимиру, Сергею и Алексею. Предусмотренный завещанием баланс нарушился, что создало в семейном деле такую обстановку, при которой совместное владение им стало невозможным. Отягощало положение и то обстоятельство, что старшие и младшие братья Смирновы были сводными. Дошло до того, что опекуны младших братьев Сергея и Алексея — детей Марии Николаевны, прятали их от старших, меняя адреса.

В 1902 г. «Товарищество П. А. Смирнова» было ликвидировано и на полученные в результате этой операции средства старшие братья «выкупили со скидкою» все движимое и недвижимое имущество фирмы. Оно было передано учрежденному сразу же новому Торговому дому «Петр, Николай и Владимир Петровичи Смирновы, торгующие под фирмою П. А. Смирнова в Москве». Однако вскоре Николай, ведший расточительный образ жизни, и Владимир, который интересовался только разведением лошадей, вышли из семейного дела, продав свои паи брату.

До своей внезапной кончины в 1910 г. Петр Петрович Смирнов оставался единственным законным владельцем предприятия и торговой марки. Затем управление знаменитой фирмой перешло к его вдове, Евгении Ильиничне (урожденной Морозовой). Но состояние винно-водочного производства ее мало интересовало. Она много времени проводила за границей, а в 1917 г. осталась там навсегда, выйдя замуж за итальянского консула Де Ла Валле-Ричи. За время ее «хозяйствования» фирма Смирнова стала терять свою кредитоспособность, да и звания Поставщика Высочайшего двора уже не имела. После революции завод проработал не больше года и вынужден был остановить производство.

Потом фирма была национализирована, а один из братьев Смирновых — Владимир Петрович — оказался за границей. Там он ухитрился по второму разу продать свои права на знаменитую торговую марку эмигранту из России Рудольфу Кюнетту, который планировал организовать продажу водки в Америке и Канаде. Этот предприниматель четко предусмотрел последствия отмены «сухого закона» в США и, вычислив взлет потребления алкоголя, уже подсчитывал барыши. Однако после либерализации торговли спиртным американцы бросились пить виски, коктейли и джин. Они попросту ничего не знали о водке. В результате компания оказалась на грани краха.

Кюнетт обратился за помощью к президенту корпорации «Хюблайн Инк.» Джону Мартину. Тот тоже не представлял, что такое водка, но лицензию на производство и продажу «Смирнофф» выкупил, за что его чуть не выгнал с работы совет директоров. И тогда компания решилась на своеобразный эксперимент. Было изготовлено 2 тыс. коробов водки со штампом на пробке «Смирнофф виски». Этот продукт стал продаваться в Южной Каролине как «белое виски без запаха» и быстро завоевал симпатии местных потребителей.

Так с 1939 г. смирновская водка получила американское гражданство, а с конца 1940-х гг. уже настолько прижилась, что стала заменять джин в рецептах самых популярных коктейлей. Сегодня уже весь мир узнает «Смирнофф», причем не только по вкусу, но и по запоминающейся бутылке и этикетке. Ежедневно продается более 500 тыс. бутылок этого напитка в 140 странах, в том числе в России и Украине.

В феврале 1991 г. правнук знаменитого русского предпринимателя Борис Алексеевич Смирнов со своим отцом зарегистрировал малое предприятие «П. А. Смирнов и потомки в Москве». С него началось возрождение фирмы. Наследники не только отреставрировали родовой дом у Чугунного моста, но и возобновили торговлю ликеро-водочной продукцией как собственного изготовления, так и зарубежного под фамильной торговой маркой «Смирнов».

Сейчас медленно, но верно одна и та же фамилия делит для себя мир пополам. И каждый из участников конкурентной борьбы считает только себя единственным правообладателем знаменитого имени. Судебные разбирательства по этому поводу не утихают много лет. Правда, затрагивают они только маркетинговую сторону бизнеса, а что касается технологии, то тут американцы помалкивают. То, что «Смирнофф» не имеет ничего общего со «Смирновым», доказано в результате многочисленных лабораторных исследований. И даже не важно, обладает ли на самом деле Борис Смирнов рецептурными секретами своего именитого предка, доставшимися ему по наследству. Потребитель «чувствует разницу», его уже не обманешь красивой наклейкой, и он сам сделает свой выбор.