Второй срок для премьера

Вызывает уважение хитроумный ход израильской дипломатии (вполне в духе троянского коня): фактически отказав в официальном визите Медведеву (есть и такой случай в истории новейших израильско-российских отношений!), израильтяне, разбираясь в особенностях характера российского президента, сделали для него принципиально важным до окончания срока непременно навестить Иерусалим — под каким бы то ни было предлогом. А предлогом может быть только ряд выгодных Израилю контрактов, в том числе по линии военно-технического сотрудничества. Впрочем, не это вызвало восхищение израильским хитроумием: во время одного из многочисленных визитов руководства Израиля в Россию Путину было передано приглашение на 9 мая 2012 года посетить Иерусалим с целью участия в открытии памятника. Путин приглашение принял!

Вот так, не задавая прямых вопросов, израильтяне и выяснили главное: 9 мая Президент России традиционно принимает парад на Красной площади, соответственно, участвовать в открытии памятника в другой стране он не сможет.

Очевидно, что Путин пытается сохранить «Коллегию по управлению страной». В ее составе, на наш взгляд — сам Владимир Путин, теперь — Дмитрий Медведев (президентство для него — «входной билет» в ближний круг ВВП), Алексей Кудрин, Игорь Сечин и Виктор Зубков.

В число потенциальных коллегиантов, как нам кажется, сегодня входят: Сергей Иванов и сыновья, Сергей Нарышкин, Михаил Фрадков с сыном и Виктор Иванов.

В дальнейшем коллегия может расшириться, но незначительно — на одну-две персоны. Это и является основной интригой т. н. «проблемы-2012», а совсем не то, кто именно займет пост президента.

В этой связи, давление на Путина, его соратников и круг его друзей будет возрастать: до самой полной дискредитации в глазах мирового сообщества. Достается и его иностранным партнерам, например, Сильвио Берлускони вполне могут осудить за изнасилование несовершеннолетней или, по крайней мере, окончательно закидать женскими трусами. Купленные у Франции «Мистрали», — причем, оба, по заявлению Минобороны, отправятся в дальний поход на Тихий океан охранять рубежи нашей Родины от японских «самураев»… Такое ощущение, что ситуация вокруг российского руководства сознательно доводится до абсурда.

Премьер и команда его имиджмейкеров продолжили поиск нестандартных PR-ходов для привлечения на свою сторону новых социальных групп.

Оппоненты Путина попытаются позиционировать это как вторжение в сферу влияния президента, провоцируя последнего на открытое столкновение с главой правительства. Однако данная попытка окажется неудачной, так как Медведев, судя по всему, полностью настроился на сохранение статус-кво и не намерен конфликтовать.

К лету 2011 года Путин, ведущий участник т. н. «властного тандема», окончательно сформулировал основную идею, с которой «тандем» будет выступать в ближайшее время: на смену сырьевой модели развития пришла инновационная. Озвучил ее, правда, Медведев.

Смена подхода, тем не менее, спровоцировала еще один виток борьбы групп влияния, сформировавшихся в исполнительной вертикали. Аппаратное противостояние развернулось по основным направлениям экономической политики.

Отметим, что сырьевую модель развития экономики традиционно лоббировали крупные нефтегазовые компании и профильные чиновники-регуляторы в лице Игоря Сечина и Виктора Зубкова.

Поддержку обрабатывающих отраслей отстаивали машиностроители, телекоммуникационные и торговые компании. Их интересы в правительстве представляли Виктор Христенко, Игорь Шувалов и министр экономразвития Эльвира Набиуллина.

Якобы именно их усилиями стратегия развития экономики России и была скорректирована. Новый курс, как им кажется, позволил купировать негативные эффекты в стратегических отраслях и смягчить падение макроэкономических показателей.

В этот период внешняя сила, оправившаяся после «большого обмана» 2008 года, когда Медведев был презентован западному истеблишменту в качестве либеральной альтернативы авторитарному, на западный взгляд, Путину, а оказался «участником властного тандема», вступила в игру.

В Вашингтоне, после общения с российскими резидентом и премьером, было принято принципиальное решение по разделению линий поведения администрации Обамы на «медведевскую» и «путинскую».

Этот принцип («разделяй и властвуй») был положен в основу новой политики Вашингтона, направленной на скорейшее отстранение Путина от рычагов влияния на экономический сектор путем стимулирования создания президентских («медведевских») комиссий и оказания именно им всемерной поддержки со стороны США в конкурентной борьбе с командой Путина, прежде всего — Игорем Сечиным.

Пока, как понятно, весь российский экономический сектор «покрывается» премьерскими комиссиями. В этой связи, весьма симптоматичными являются выступления некоторых политиков и экспертов.

Например, после сразу визита Обамы оппозиционный политик Михаил Касьянов возложил значительную часть вины за т. н. «дело ЮКОСа» персонально на Путина. Также были активизированы процессы по созданию т. н. «Международного трибунала для Чечни» для расследования действий федеральных властей во время второй чеченской кампании (1999–2001 годов), то есть — опять персонально Путина.

Так «друг Владимир» для США окончательно превратился в «демонического Путина».

На этом фоне участники тандема продолжали укреплять свою власть, подавая сигналы: теперь — военным. В частности, президент получил дополнительные полномочия для оперативного руководства и направления войск за пределами России без ограничений со стороны Совета Федерации. Стало очевидным, что в ближайшее время Кремль будет наращивать свои возможности по защите российских недр и транспортной инфраструктуры, в том числе — за рубежом. Это своеобразная реакция на усиление военного присутствия НАТО в Афганистане и в Закавказье.

Несколько позже было декларировано намерение усиления военного присутствия на российском Дальнем Востоке, что должно стать ответом на развертывание т. н. «европейской ПРО» под американским контролем.

Вскоре, впрочем, западное экспертное сообщество заметно снизило уровень нападок на российского премьера, видимо, для того, чтобы оценить уровень сопротивляемости тандема.

«Многие из экономических реформ Путина впечатляют», — тогда написал Майкл Макфол (Michael McFaul) в своей работе «Парадокс Путина» (The Putin Paradox): снизилась инфляция и безработица, была выплачена основная часть внешнего долга, более чем наполовину сократилось количество бедных. Как отмечалось также, номинальный уровень ВВП (годовой объем производства) резко вырос с 200 миллиардов долларов до 1 с лишним триллиона, а средняя заработная плата увеличилась со 100 до 600 долларов в месяц.

При этом, звучало то, что «Россия изголодалась по иностранным технологиям и инвестициям, но Путину нет до этого дела» — Филип Стивенс в Financial Times. И весьма симптоматичная фраза: «Возможно, его бахвальство подсказывает ему также, что все будет хорошо, пока мир проявляет уважение по отношению к России. В таком случае, российская мощь будет увядать так же несомненно, как и физическая мощь Путина».

Волнообразность атак на Путина как бы давала Медведеву возможность реализовать свои либеральные инициативы, не ослабляя внешнего давления на жесткого премьера.

Интересно, что в Кремле в этот период серьезно обсуждалась информация, что с 2009 года радикальная оппозиция (Немцов, Каспаров, Лимонов и правозащитники) развернули кампанию против Путина, имея в виду его полную дискредитацию по нескольким направлениям:

— экономический и социальный крах режима;

— банкротство национальной политики Путина, что чревато распадом России;

— политическая нечистоплотность Путина, который использует политиков в своих целях, а потом выбрасывает их на свалку;

— развал личного, семейного союза.

Отмечалось, что, поскольку кампания носит тотальный характер, ее организаторы предполагают смешивать мифы и сплетни, распространенные в народе, с точной информацией о недостатках и явных и мнимых ошибках правительства Путина и его правящей команды.

По первому направлению предполагалось использовать все последние данные о глубочайшем социально-экономическом кризисе, незавершенности объявленных реформ, протесты увольняемых, пенсионеров и т. д. Среди аргументов особое внимание было обращено на следующее.

В течение двух сроков Путин строил брежневскую систему застоя с упором на клановость (если у Брежнева была «днепропетровская» мафия, то у Путина — «питерская»). Путинская система «застоя-простоя» привела к тому, что страна так и осталась сырьевой, не выдерживает никакой конкуренции с экономиками Запада.

Снова увеличиваются военные расходы, снова Путин берет на вооружение шовинистические тезисы о России как о сверхдержаве, ссорится с соседями, не хочет признать выдвинутый им самим же тезис, что «СНГ был создан для цивилизованного развода».

Ошибки и неудачи Путина в СНГ — особая тема, тщательно скрываемая правящей верхушкой, и крах путинской концепции доминирования путем военного диктата будет широко представлен. Испорченные отношения со странами Балтии, Белоруссией, Украиной, Грузией, Узбекистаном и другими следует широко освещать под углом провала шовинистической политики Путина.

Вообще, в этих кругах полагали, надо шире освящать жизнь «медведевско-путинской» команды, их нравы, полное разложение, данные аварий высокопоставленных лиц, распущенность, выходки детей и т. д. Подчеркивается, что такого разложения «наверху» еще не было во власти после революции в России.

Очевидно, что Запад специально избрал волнообразный алгоритм нападок на российского премьера, чтобы «раскачать ситуацию» и разрушить тандем.

В дальнейшем амплитуда колебаний возросла: ставка была сделана на полное отделение Медведева от Путина. Поэтому неудивительно, что на этом фоне премьер и президент были вынуждены неоднократно подчеркивать неразрывность связи между ними, а также необходимость, как и в 2007 году, решения «проблемы 2012», сидя за столом переговоров.

Лучшая защита — это нападение. Поэтому Путин, несмотря на ритуальные слова о том, что внешняя политика это — прерогатива президента, начал активно играть на внешнеполитическом направлении. Его визит на Балканы совпал с годовщиной натовских бомбардировок Югославии и именно там премьер произнес самые жесткие слова в адрес Альянса, напавшего на Ливию.

Соответственно, в СМИ была вброшена информация относительно идентичности начала операций «Одиссея. Заря» (Ливия) и «Союзническая сила» (Югославия).

Кстати, тогдашний хозяин Белого дома Билл Клинтон в 1999 году практически ничем не рисковал: шел предпоследний год его второго президентского срока. Для Обамы, в момент атаки на Ливию, тоже шел предпоследний год, но лишь первого срока — операция в Северной Африке для него может стать роковой ошибкой. И активность Хиллари Клинтон (опять Клинтоны!) способна сыграть в его карьере не лучшую роль.

Поэтому вперед в данном случае пропустили Францию и Великобританию, которым уготовлена участь главных виновников вероятной трагедии в Северной Африке.

Конспирологи, в этой связи, предполагали, что «Ливией дело не ограничится, и Ирану, загнанному в угол в результате ультиматума мирового сообщества или иных критических обстоятельств, придется пойти на то, чтобы перекрыть Ормузский пролив. Это вызовет мировой энергетический коллапс, который ударит, прежде всего, по Китаю». Так что задействована будет, как предполагают, «вся «дуга нестабильности» — от Магриба до Тибета, не исключая наш Кавказ».

Заслугой российского руководства и Путина, в первую очередь, стало то, что ему удалось «встроиться» в единую линию с другими странами БРИК, что не смогли не оценить участники G7.

Возвращаясь во внутриполитический контур, отметим, что Медведев, также как и Путин, периодически приносил клятву верности своему партнеру по т. н. «властному тандему». В частности, подтверждал, что между ним и премьером нет расхождений и в отношении планов модернизации экономики, нет и разногласий в вопросе, например, вступления России в ВТО.

Зато, в этом контексте, выявлялась очень большая доля вероятности, что игра, в которую играет Путин с участием Медведева, ставит целью выявить наиболее заметных участников «антипутинской» кампании («проблема-2012» стимулировалась участниками тандема, возможно, именно с этой целью).

То есть получалось, что Медведев критикует премьера, премьер подспудно отвечает на критику, а в это время, фигурально выражаясь, в стороне сидят неприметные люди в штатском и фиксируют реакцию окружающих — с целью дальнейшего использования выявленных групп по назначению и в своих интересах. При этом, тандем выступает как абсолютно слаженный механизм.

Кстати, такие группы уже начали проявляться: в числе первых оказалась КПРФ Геннадия Зюганова, который поддержал Медведева в его якобы стремлении к самостоятельности. Тем самым как будто подтверждалась фантастическая версия о том, что КПРФ вполне могла бы стать к 2011 году пропрезидентской партией и предложить свои услуги в качестве опоры режима Медведева — в противовес Путину.

В частности, КПРФ поддержала президентскую команду и в ее псевдоборьбе с госхолдингами: фракция коммунистов в Гос. Думе предложила свои услуги по созданию систем оценок деятельности этих структур, мотивируя это тем, что «Единая Россия» не предпринимает никаких инициатив в этом направлении.

Впрочем, вскоре коммунисты одумались и вернулись в привычный для себя формат базарно-политического общения с «единороссами» — и забыли о своем легком увлечении президентскими фантазиями.

Лидер «Единой России» Путин долгое время говорил о необходимости модернизации «правящей партии» и даже о возможном переконфигурировании ее политической физиономии. «Единороссы» согласно кивали, но ничего не происходило. Даже когда Медведев объявил об их «забронзовелости», партийцы сделали вид, что это — летний загар.

В итоге Путин поступил характерно для себя и выступил с масштабной инициативой, возглавив, как мы упоминали, «Общероссийский народный фронт». В санатории «Русь» он был избран председателем Координационного совета общественной организации, куда сразу же пожелали войти более 150 общественных организаций (позже открыли прием и для индивидуалов). Создание фронта породило серьезную общественную дискуссию.

Медведев поддержал решение своего партнера по т. н. «властному тандему», что еще раз доказало актуальность их «связки».

Понятно, что фронт был создан как площадка для объединения общественных усилий в одном направлении — в направлении поддержки «Единой России»; понятно, в этой связи, что лидер «единороссов» не доверяет им до конца, не верит, что «правящей партии» удастся сохранить конституционное большинство в будущей Гос. Думе. Поэтому и понадобилась «подушка безопасности» из общественных организаций.

В самой «Единой России» на уровне большого (не высшего) и среднего начальства крайне ревниво отнеслись к этой инициативе своего лидера, подозревая угрозу для своего думского благополучия.

Дело в том, что в процессе образования новой структуры премьером была истребована квота для «фронтовиков». А места в списках «Единой России» уже оказались распределены, что внесло сумятицу в пока еще стройные ряды.

В результате, чуть позже «единороссы» объявили, а затем и закрепили в своих партийных документах, что «никаких квот» для «общественников» в списках не предусмотрено и конкурировать с партийцами они будут на общих основаниях.

Впрочем, это не отменило основную задачу: фронт будет использован как кадровый резервуар для пополнения партийных рядов инициативными лидерами.

Для создания идеологической платформы нового образования премьером был выбран Николай Федоров, сенатор, бывший президент Чувашии (кстати, подстраиваясь под лидера, свою программу ЕР поручила писать именно Федорову).

Помимо этого, перед Федоровым была поставлена задача создать новый «мозговой центр» для премьера, причем, с активным привлечением провинциальных элит: Институт социально-экономических и политических исследований (ИСЭПИ) . Как предполагается, институт займется «анализом поступающих предложений» и интеллектуальным и экспертным сопровождением деятельности фронта.

Косвенным подтверждением премьерских перспектив стала, наряду с созданием фронта, инициатива создания «Агентства стратегических инициатив», которое вполне может перехватить инициативу у команды Медведева с его Суверенным фондом.

В экономическом поле внимания заслуживает еще одна инициатива «тандема»: она была озвучена сначала Медведевым, что весьма характерно для распределения ролей внутри него.

Имеется в виду инициатива по отзыву из Советов директоров статусных госчиновников. Она представляется, как согласованное действие премьера и Президента по снижению аппаратного влияния ряда «статусных питерцев», прежде всего, Игоря Сечина и Алексея Кудрина в преддверии цикла 2011–2012 годов.

Так сказать, обязанности будут те же, но «понтов» должно поубавиться (говорят, приблизительно так прозвучали слова на Краснопресненской набережной). И, как подтверждение этой гипотезы, последовал скоротечный уход из «Роснефти» Сечина, который без согласования с премьером никогда не делал резких шагов.

Славная тенденция налицо — госчиновников предполагалось заменять представителями госбанков, что вполне устраивает Путина, главу

Наблюдательного совета Внешэкономбанка. Так получилось, что значительная часть младших членов премьерской команды (то есть сыновей Иванова, Патрушева, Фрадкова и т. д.) как раз набивали руку в профессиональном смысле именно в госбанках.

Поручение Медведева убрать чиновников высшего звена из Советов директоров компаний с госучастием поначалу вызвало сильный скандал и оживление, как в консервативном, так и в либеральном лагерях правящей группы.

В последнем праздновали победу: в либеральной прессе событие было интерпретировано чуть ли не как начало открытой войны Медведева против «авторитарного» Путина.

На этом фоне желание некоторой части окружения т. н. «властного тандема» снизить влияние Сечина на ТЭК было очевидным: чтобы скрыть воровство зерна — лучше всего поджечь амбар. В этой связи, инициативу президента можно было рассматривать даже в контексте противостояния ВР и AAR, случившееся в 2011 году по поводу создания СП ВР и «Роснефти» без разрешения российских участников ТНК-ВР. Скорее всего, это был ответ на то, что Сечин, как говорят в либеральном стане, публично угрожал Герману Хану и Михаилу Фридману карой за блокирование сделки «Роснефти» с ВР через западную прессу, в частности, Wall Street Journal.

Так что аналогичные меры предупреждения о резких политических движений последовали и в адрес т. н. «олигархов»: неофициально они уже, по сути, предупреждены о нежелательности проведения мер финансового характера, которые могут привести к социальному напряжению в электоральной среде. В качестве меры устрашения для крупных собственников проводилась, уже «силовиками», идея закона о том, что любая компания с активами свыше 100 млн. рублей должна быть зарегистрирована на территории РФ (ее озвучил Игорь Сечин).

Однако, напомним, что идея вывода чиновников из Советов директоров звучала еще до избрания Медведева на президентский пост, а также в самом начале его президентского правления.

Тогда идея была воспринята как преждевременная, а поспешившая тут же, по горячим следам, предложить соответствующий план вывода госчиновников из «закромов» министр экономразвития Эльвира Набиуллина была одернута премьером во время одной из их официальных рандеву .

Сегодня эта инициатива, помимо истерии вокруг якобы «конфликтующих премьера и президента», свидетельствует, возможно, и о том, что премьер, наконец, окончательно решился избавиться от части своего окружения, компрометирующей его своими непрофессиональными действиями. И сделает он это, скорее всего, руками Медведева.

Это иллюстрирует и список потенциальных отставников из Советов директоров госхолдингов, озвученный, кстати, Аркадием Дворковичем:

— финансовый блок (Алексей Кудрин — ВТБ, «АЛРОСА»);

— энергоблок (Игорь Сечин — «Роснефть» , «Роснефтегаз» и «Интер РАО ЕЭС»; Сергей Шматко — «Газпром», «Зарубежнефть» и «РусГидро»; Виктор Зубков — «Газпром»; Игорь Шувалов — «Росатом»; Сергей Приходько — «Росатом»);

— транспортный блок (Игорь Левитин — «Аэрофлот», «Шереметьево»; Сергей Иванов — «Автодор», ОАК; Сергей Нарышкин — «Совкомфлот»);

— аграрный блок (Виктор Зубков — «Россельхозбанк», «Росспиртпром» и «Росагролизинг»; Елена Скрынник — «Объединенная зерновая компания»);

— связь и телекоммуникации (Игорь Щеголев — «Связьинвест», «Первый канал»);

— безопасность и технологии (Анатолий Сердюков — «Оборонсервис», «Ростехнологии»; Эльвира Набиуллина — «Ростехнологии»; В.Басаргин — «Ростехнологии»; Сергей Приходько — «Тактическое ракетное вооружение», «Ростехнологии»);

— строительный блок (Дмитрий Козак — «Олимпстрой»; Виктор Басаргин — «Олимпстрой»).

По распоряжению Медведева должностей в госхолдингах должны лишиться: все вице-премьеры, министры, руководители ведомств и сотрудники администрации президента. Напомним, всего в Советах директоров 9 госкомпаний трудились 9 вице-премьеров, в 10–16 федеральных министров, в 47 крупнейших госкомпаниях- 205 прочих чиновников.

Ключевой здесь, правда, являлась фраза Медведева: «госкомпаний, работающих в условиях конкуренции», то есть монополистов, эта мера коснуться, в принципе, не должна (этот тезис подтвердил позже и Аркадий Дворкович).

В частности, речь могла идти, например, о подчеркнуто не участвующем в политических процессах Сергее Иванове, главе Совета директоров ОАК; а также об Александре Жукове, главе Совета директоров РЖД.

Позже, в дополнение к 17 компаниям, упомянутым пресс-службой аппарата президента, вошли еще 5 — это ОАО ГАО ВВЦ, в которое не должен был избираться первый вице-премьер Игорь Шувалов (в реальности — был избран), ОАО «Холдинг МРСК», «Транснефть» и Федеральная сетевая компания, в которых, по этой версии, не будет представлять государство минэнергетики Сергей Шматко, а также Объединенная авиастроительная корпорация (ОАК), из кандидатов на пост члена Совета директоров которой планировалось исключить вице-премьера Сергея Иванова. Впрочем, ни АО «Оборонсервис», в Совет директоров которого не должен войти глава Минобороны Анатолий Сердюков, ни ОАО «Роснефтегаз» и «Интер РАО ЕЭС», Советы директоров которых не должен занимать вице-премьер Игорь Сечин, не упоминались. В итоге число госкомпаний, которые должны покинуть министры и вице-премьеры, увеличилось всего на 2.

Уже 31 марта 2011 года премьер на заседании Президиума Правительства довольно сухо прокомментировал основные темы поручений президента, вообще не высказав своего мнения о запрете вице-премьерам и министрам представлять государство в госАО. Впрочем, в стратегическом плане эта президентская инициатива была выгодна премьеру: она должна вызвать серьезное неудовольствие в среде госчиновников высшего звена, что приведет к формированию антипрезидентской фронды.

Мероприятия по «зачистке» были поручены главе РФФИ Юрию Петрову, «человеку Медведева»: он, совместно с Минэкономразвития, должен был подготовить предложения по «разгосударствлению» Советов директоров и изменению принципа директивного голосования . Кстати, это тут же поставило вопрос о его преждевременной отставке.

Поразительным было то, что с момента объявления Медведевым демонтажа «корпоративного капитализма» не прошло и нескольких дней, а получилось, что правительство уже знает, как технически будет происходить замена вице-премьеров и министров на независимых директоров . Значит, гипотеза о согласованности действий Медведева и Путина подтвердилась косвенно и здесь.

Впрочем, считающийся «медведевцем» вице-премьер Игорь Шувалов в программе «Вести в субботу» с Сергеем Брилевым (РТР) взял удар на себя: «Мне всегда была близка позиция, что федеральные министры, чиновники высокого уровня и сотрудники администраций должны в редких случаях возглавлять наблюдательные советы, советы директоров. Только когда для этого есть самые необходимые предпосылки». Впрочем, это не помешало Шувалову, тем не менее, войти в Совет директоров ВВЦ несколько позже, несмотря на президентский запрет.

Говорят, также был серьезно поставлен вопрос о вероятном преемнике Игоря Сечина в сфере контроля над ТЭК.

Понятно, что полностью заменить Сечина в окружении премьера сегодня некем: два приближенных премьера, которые составляют реальную конкуренцию Игорю Ивановичу — Геннадий Тимченко и Юрий Ковальчук — нерезиденты и занимать государственные должности не могут (и не хотят, по некоторым данным).

Так что сейчас речь идет только о проекте, предусматривающем создание «коллективного Сечина» в лице, скажем, трех персоналий:

Антона Устинова, сотрудника сечинского аппарата, сына Владимира Устинова, бывшего Генпрокурора, свояка Сечина;

Андрея Патрушева, советника председателя Совета директоров «Роснефти», сына Николая Патрушева, секретаря Совбеза и экс-директора ФСБ;

Бориса Ковальчука, председателя правления ОАО «ИнтерРАО», сына Юрия Ковальчука, основного акционера АБ «Россия».

Так что речь идет о формировании «ударной группы» из сыновей «статусных питерцев», которые в дальнейшем смогут наследовать дело отцов.

В качестве «основного преемника» рассматривается Борис Ковальчук, сын личного друга премьера Путина, владельца АБ «Россия», что в контексте нынешнего конкурентного противостояния Сечина и Тимченко — весьма актуально: вице-премьеру явно придется опираться на ресурсы братьев Ковальчуков в разворачивающемся конкурентном противостоянии.

Отметим, что модель «сброса политического балласта» уже была опробована в 2007–2008 годах, когда Путин, передавая власть Медведеву, разрушил т. н. «силовую башню», символизировавшую реакционные процессы в политике и экономике России. Этот результат был обусловлен т. н. «войной спецслужб», в которую вступили, несмотря на предупреждения не делать этого со стороны Путина, его соратники — Виктор Иванов, Николай Патрушев и Виктор Черкесов.

Тогда Путин успешно вышел из сложной ситуации, в которую попал из-за информационной кампании против него: та кампания, как и сегодняшняя, была развернута, прежде всего, на Западе и западными же СМИ.

Уступив в малом (уйдя с поста, с которого и так должен был уйти) и, предложив вместо «силового» кандидата (Сергея Иванова) «либерала» Дмитрия Медведева, Путин занял пост премьера, чего, собственно и хотел изначально, по сути, гарантировав себе несколько лет относительно спокойного существования.

Теперь, в преддверии якобы своего вероятного возвращения на президентский пост (западная пресса и политологи сами себя пугают этим и уже доведены до практически невменяемого состояния), он, возможно, к облегчению Вашингтона и Брюсселя, демонстративно откажется от претензий на президентство, но потребует в качестве «размена» встречной уступки: Медведев, к этому времени выполнивший свою роль, также уйдет и «будет кто-то третий».

Таким образом, напряженная ситуация вокруг проблемы-2012 будет «обнулена», ко всеобщему удовольствию, но приведет к результату, выгодному новой команде премьера.

Вполне вероятно и то, что новый курс тандема (инновационная экономика) подразумевает вывод из активного состояния ряда путинских приближенных как не справившихся с поставленными задачами: средств было отпущено много, а результата — не видно.

Очевидно, что некоторые члены его окружения представляют для Путина политическую опасность: они, в принципе, могут помочь Медведеву ослабить влияние премьера к 2012 году настолько, что придется решать проблему преемника не вдвоем, а, скажем, вчетвером.

Вероятно в этой связи, что «холдинговая экономика», создателем которой был в свое время Путин, разочаровала его не меньше, чем Медведева (последний со своими людьми оказался явно отделен от бюджетных потоков, стремящихся в госхолдинги): дискуссия относительно целесообразности создания госхолдингов ведется между Медведевым и Путиным, напомним, уже давно, еще до того, как первый вице-премьер стал президентом.

Вполне вероятно также, что Путин, как известно, избегающий прямых конфликтов со своими соратниками, хочет использовать Медведева для того, чтобы убрать их на вторые роли. Этим он «убьет двух зайцев» — избавится от конкурентов и поссорит их с Медведевым.

Поэтому исподволь в премьерско-президентской команде и продолжается борьба с коррупцией: Медведев, как известно, подписал два, регламентирующих проверку полноты и достоверности сведений, изложенных в декларациях чиновников и членов их семей.

Курирует этот процесс, кстати, все тот же Сергей Нарышкин, получивший доступ к наиболее чувствительной для российского истеблишмента информации.

Очередная волна приватизации госсобственности, подготовку которой дефакто объявила команда Путина — Медведева, вероятнее всего, станет переоформлением активов (путем преобразования их в частные компании) в интересах ряда известных персон.

Команда Медведева, в этой связи, по слухам, высказывала крайнюю обеспокоенность тем, что процесс перераспределения активов вновь пройдет мимо нее. Однако госпакеты в ВТБ, «Газпром нефти» и «Роснефти», на скорейшей приватизации которой кремлевские слухмейкеры спекулировали особенно активно, в 2010 году распроданы не будут. Этим еще раз подтвердилась точка зрения, что с премьерским креслом в обозримой перспективе Путин расставаться не намерен.

В правительстве действовали строго в фарватере озвученного ранее дуумвиратом утверждения о том, что в 2012 году конкуренции между Путиным и Медведевым не будет.

В противном случае команда премьера начала бы спешно «хеджировать» политические риски, переводя накопленные активы в (свою) частную собственность. При этом, у «путинцев» достаточно пространства для маневра — о планах на 2011 и 2012 год упоминалось только в контексте общих соображений.

По-прежнему активно муссируемая информация о возвращении Путина на пост президента в 2012 году означает, что члены окружения премьера так и не смогли договориться, кто именно будет гарантировать беспроблемность приватизации активов, в настоящее время являющихся государственными. Источники считают, что реализовывать эту программу будут представители либерального крыла «путинской команды»: Анатолий Чубайс, Герман Греф и Алексей Кудрин. А концентрация полномочий «медведевцев» именно в судебной ветви власти даст им возможность гарантировать себе контроль над частью экономического поля.