Глава 7
Один раз в жизни
— Нужно попробовать раздобыть где-нибудь карту, или схему этого лабиринта! — просипел Демьян, прильнув к обзорному экрану. — Как я понимаю, с поверхности планеты в эти подземелья одновременно эвакуировалось туча народу. Каждому встречному-поперечному не объяснишь, куда идти. Должна быть простая карта, рисунок, изображение, которая наглядно показывала бы, куда надлежит двигаться беженцу. Причем логичнее всего такую схему размещать в таких местах, как это. Надо поискать…. Однако беглый осмотр ближайших стен ничего не дал.
— Для удобства и простоты я такую карту разместил бы прямо на полу! — произнес Стант. — Или — на потолке! Паршин ничего не ответил, обменялся взглядами с Дитой.
— С потолком — проще! — хрипловато ответил он. — Можно посмотреть! — он коснулся панели управления наружным освещением. Зажужжал электромотор, поднимая вверх яркий конус светового потока.
Камера, совмещенная с прожектором, не показала, что на потолке есть какие-то изображения.
— Остается пол и стены! — резюмировал первый пилот. — Будем смотреть «вручную». Добровольцы есть?
В драккаре возникла пауза. Первопроходцем Катакомб Кромоса не хотел быть никто.
— Разрешите мне! — раздался голос Тимофеева. Евгений знал: если добровольцев не находится, то их назначают. Первыми кандидатами в «назначенные добровольцы» были бы он и Маша.
— Одному опасно! — прочитал его мысли Дягилев. — Маша! Ты тоже готовься!
Пока звездные рекруты натягивали на себя десантные костюмы, они же — атмосферные скафандры, Демьян тщательно инструктировал бойцов.
— Стрелять — только в крайнем случае! — говорил он. — Неизвестно, как поведут себя стены этого подземного города. От резкого звука могут рухнуть в два счета.
— Тогда, может, глушители навинтить? — подсказал решение Тимофеев.
— Накрутите! — согласился с ним Паршин. — И еще! Кислорода в баллонах хватит на четыре часа. Но все равно сильно не увлекайтесь! От машины далеко не отходите! Мало ли…. …Пшикнула дверь кормового шлюза, выпуская разведчиков из мобиля.
Тимофеев тщательно осмотрел купол у себя над головой. Ничего, напоминающего карту или схему, на нем не было.
— Поищите под ногами! — раздался в шлеме голос первого пилота.
Женька прошел вперед, подвигал ступней по полу, разгоняя в стороны толстый слой пыли.
— Ничего! — ответил он, продвигаясь к центру. После нескольких неудачных попыток ему улыбнулась удача.
— Есть! — воскликнул он. — Что-то есть!
Мониторы внутри драккара показали, как под ногами Тимофеева проявляется скрытое изображение. Передающая камера была укреплена на шлеме звездного рекрута.
— Рисунок! Или пиктограмма! — отметил Стант, производя какие-то манипуляции на клавиатуре своего ПИРа — переносного искусственного разума. — Нужны еще рисунки! Тогда можно будет с большой степенью вероятности определить, что именно они обозначают!
— Женя! — распорядился Дягилев. — Поищи рисунки еще!
— Хорошо, командир! — отозвался Тимофеев.
Вскоре стало понятно, какие именно места древние кромосяне обычно использовали для обозначения маршрута, разведка пошла быстрее. Пиктограммы группировались в центре, откуда по полу во все стороны, к темным провалам проходов, вели темные дорожки. Непосредственно перед зевом «метро» размещался еще один «половой рисунок». Примерно через час Евгений нашел и расчистил ногами еще пять картинок, выложенных кусочками стекла на бетонном полу.
— Ну, что? Какие у кого соображения? — спросила Дита.
— Минутку! — отозвался из своего угла бессмертный, энергично «колдующий» у своего электронного мозга. — Скоро я вам точную расшифровку, что именно означают те, либо иные рисунки…. Готово!
— Рассказывай! — патронесса Звездной Академии сделал приглашающий жест.
Элой поменял место своей дислокации внутри драккара, сел рядом со звездными рекрутами.
— Вот эта пиктограмма, по мнению моего ПИРа, означает место, где живут обитатели этих подземелий. Вот эта — продуктовый склад. Так может быть обозначено место, где находятся всевозможные силовые установки. А так — оружейный склад.
— Ты согласен с выводами своей машины?
— Практически — полностью. В этом ПИРе заложены данные обо всех условных обозначениях на всех планетах Галактического Содружества, и не только.
Давно подмечено — существует определенная связь между тем, как жители тех или иных миров изображают схожие представления.
Причина в том, что люди во всех цивилизациях думают примерно одинаково. Впрочем, это — теории…. А на практике это выглядит так. — он коснулся пальцами клавиш. На экране появилось несколько изображений.
— Вот это — пиктограммы, изображающие жителей разных планет. Согласитесь, все они похожи между собой! Земляне сдержанно кивнули.
— Я не согласен с такой теорией! — басовито просипел Демьян. — Вот смотри, Стант! — он маркером быстро нарисовал схематическое изображение человека. — Что, по-твоему, это такое?
— Нет сомнения, что это — обитатель планеты Гея. Твоей планеты, Демьян!
— Хорошо! Это и ежу понятно. Но представь, что ты видишь дверь, на которой изображена вот такая пиктограмма. Что она может обозначать?
— За этой дверью живут такие, как ты! Земляне громко захохотали.
— Что-то не так?
— У нас, на Земле такие пиктограммы малюют на дверях туалетов, причем тех, которые предназначены только для мужиков. Для женских «кабинетов» существует другая картинка! — он нарисовал контур человека, одетого в платье, или юбочку.
— Тогда какие рисунки отображают места, где живут ваши сопланетники?
— Никаких! Нет никаких специальных рисунков, которые обозначали место жительства людей.
— И что ты предлагаешь? Не верить моему ПИРу?
— Ну почему…. Верить! Но с оглядкой; все время помнить, что любой может ошибиться, даже такой шибко грамотный интеллектуал, как твой ПИР. В любом случае мы пока вынуждены пользоваться подсказками твоего компьютера. Я имею в виду, что мы начинаем движение по трубе, обозначенной как канал, ведущий к силовым установкам подземелий. Евгений! Маша! Возвращайтесь обратно!
Сканер шлюза, выполняя программу, введенную Стантом, очень тщательно проверил одежду и обувь звездных рекрутов.
— Можно входить! — наконец услышали Женя и Маша. Они стянули с себя десантные костюмы. Вспыхнули ультрафиолетовые лампы, «выжаривая» микроскопическую «нечисть» — нежелательных «гостей» из Катакомб Кромоса.
— Можно было этого и не делать! — довольно воскликнул Стант, оценивая результаты соскобов с поверхности костюмов разведчиков. — Мне пока сложно сказать что-то определенное о причинах, но обстановка снаружи, можно сказать, стерильная. Даже спор нет. Видимо, не выжили за пятьдесят тысяч лет….
— Причина, думаю, в другом! — не согласился с ним первый пилот. — Наверняка, во избежание эпидемий, все люди и оборудование проходили жесточайшую стерилизацию. Да и потом, если я не ошибаюсь, существовали какие-то механизмы; или методы уничтожения любых возбудителей.
Древние здешние доктора — не дураки. Понимали, что одна-единственная бактерия или вирус в условиях большого скопления народа, в замкнутом пространстве способна уничтожить всех, до единого.
— Интересно, что именно они использовали для столь эффективной стерилизации таких больших помещений?
— Когда-нибудь узнаем! — пожал могучими плечами Демьян, поворачиваясь к Евгению и Маше. — Какие ощущения?
— Этими проходами давно никто не пользовался! — ответил Тимофеев. — Пыль под ногами — как на Луне. Любой след сохранился бы лет пятьсот. Или тысячу! Нужно двигаться дальше!
— Привыкаешь? — Александр вздрогнул от голоса Аи, как от выстрела. Женщина подошла сзади, настолько тихо, что он не расслышал ни единого звука. Впрочем. Сашка «виноват» в этом бы нем меньше её — подтягиваясь на толстом сучке, он пыхтел, как паровоз.
…Заречнев поначалу был немало разочарован. С новой конечностью все оказалось совсем не так, как он ожидал.
На третий или четвертый день после «прививки» он с ужасом обнаружил, что в культе начали происходить изменения.
Зуд и жжение сменились болью — внутри обрезанной мышцы что-то росло, выпирало, давило на тонкую пленку кожи.
Однако кровотечения не было. Когда из обрубка левой конечности показалось то, что оттуда выпирало, Сашка… заплакал.
Зрелище было ужасное — из культи торчала… крохотная розовая детская ручка — точ-в-точь такая, какая бывает у новорожденных, едва появившихся на свет.
Ая иронично глянула на Александра, никак не прореагировала на его эмоции.
«Ты, наверное, думал, что рука сразу вырастет большая? А вот — дудки»! — читалось на её лице. Однако никаких объяснений или слов сочувствия землянин от неё так и не дождался. Ая внимательно следила за его состоянием, готовила обеды и ужины, для чего ненадолго ходила в море на рыбалку, однако разговаривала она крайне редко и неохотно. Видимо, «пятничная» жизнь не очень располагала интенсивному живому общению. Она помогла Сашке справиться с его стрессами только один раз.
Заметив выражение его лица, с каким он рассматривал крохотную ручку, отпочковавшуюся у него на отрубе руки, она изготовила что-то вроде кожуха, или — гипса, надела оболочку на культю.
— Запрещаю снимать или заглядывать внутрь двадцать дней! — распорядилась она, к видимому облегчению звездного рекрута.
Постепенно шок от первого впечатления прошел, Александр перестал обращать внимание на процессы, происходящие внутри «тубуса». Зато стал замечать, как с его тела интенсивно исчезают все шрамы. Но самое необычное — в деснах, на месте выбитых Юрием зубов, интенсивно пробивали себе «дорогу» новые.
— Ну, а ты что хотел? — совершенно не удивилась его вопросу женщина. — Организм возвращает твоему телу первозданное состояние. У тебя при рождении были какие-нибудь шрамы?
«Не помню»! — «из вредности» хотелось сказать землянину, но он все же сдержался, промолчал, лишь отрицательно мотнул головой.
Когда через три недели Ая сняла с него «гипс», удивлению Заречнева не было предела: на месте части предплечья и кисти, потерянных во время схватки на дне каменной чаши, красовалась новые предплечье и новая кисть. Тонкая розовая кожа «новой» части руки остро реагировала на любые раздражители, от жаркого Лакуса она покрылась краснотой, потом — волдырями, как от ожогов…. Словом, все опять происходило совсем не так, как хотелось бы землянину.
Однако Ая была удивлена не меньше Заречнева; правда — иными деталями происходящей релаксации.
— Двадцать один день! Всего двадцать один день! — изумление женщины было неподдельным. — Такого быть не должно и никогда не было!
— Это — плохо? — настороженно поинтересовался человек, понимая, что все идет не так, как рассчитывала «пятница»; опасаясь, что в качестве превентивных мер, для защиты от нежелательной мутации Ая может просто убить его, всыпав в пищу какую-нибудь отраву. Однако его опасения не подтвердились.
— Нет, все нормально! — ответила женщина. — Рука у тебя что-то чересчур быстро отросла. Ну, да посмотрим, как будут восстанавливаться физические кондиции! А мышечная структура новой конечности «слушаться» землянина не хотела.
Как у новорожденных ручки «живут» сами по себе, так и у землянина левая рука долго не хотела подчиняться нервным импульсам, посылаемым в неё из Сашкиного мозга.
Кисть «не желала» держать предметы, слишком медленно сжималась и разжималась…. Словом, новая конечность для полного восстановления силы и координации требовала продолжительных тренировок.
Мышцы на «новой» руке болели, но землянин упрямился, вновь и вновь «заставлял» руку повторять одни и те же движения.
Однажды вечером, почувствовав, что настроение Аи чуточку лучше, чем в другие дни, Александр осмелился задать её вопрос, который «висел» у него «на языке» вот уже целый месяц:
— Почему то, что сейчас происходит со мной, должно быть строжайшей тайной для остальных?
Ая с сожалением глянула на человека, помешала палочкой угли в костре…. Сказала:
— Я не буду объяснять тебе — почему и зачем. Я расскажу тебе свою историю. А ты делай выводы сам. А не сделаешь….
Я родилась и выросла не в этом мире, не на Кромосе. Думаю, когда-нибудь наступит такое время, когда я смогу рассказать тебе — в каком.
Жители нашей планеты живут дольше, чем обитатели других миров. Ненамного, но все же…. За время, пока я живу на Кромосе, здесь сменилось несколько поколений.
Когда я оказалась на поверхности (это произошло на побережье океана — затрудняюсь сказать, где именно) меня быстро обнаружили местные жители. Меня хотели убить…. Однако у вождя был сын, который во время отлива напоролся на останки какого-то животного, поранил ногу…. Началась гангрена….. Ногу ему местные лекари ампутировали….. Я пообещала, что вылечу сына старосты.
Когда у парня отросла новая нога, аборигены пришли в неописуемый ужас. Они убили моего «пациента», а заодно и его папашу. Меня селяне почему-то казнить побоялись. Они продали меня пирату, на острова. Мой личный Ад продолжался долго…. «Работа» у флибустьеров опасная…. Иногда морские разбойники выживали поле «прививки», иногда — нет.
На мое счастье, из «привитых» моим геномом морских разбойников не дал потомства никто.
Однажды капитану корсаров надоело испытывать судьбу…. Возможно, он боялся мести со стороны тех пиратов, чьи друзья не выжили после того, как моя кровь попала в их организм…. До сих пор не понимаю, почему он так поступил. Меня заперли в прочную металлическую клетку. Кормили очень плохо, редко.
Порой, для развлечения корсары отсекали мне какую-нибудь часть тела — кисть руки, стопу ноги и потом наблюдали, как они отрастают…. Наверное, им было это очень интересно. Однажды мне повезло.
«При мне» были все мои конечности. После особо удачного налета флибустьеры пировали, предавались возлияниям и излишествам….
Страж, у которого находились ключи от замка моей клети, заснул прямо у прутьев…. Я выкрала ключи, отперла замок….
Из разговоров пиратов я знала, что далеко на востоке есть три острова, которые практически никто не посещает.
Ночью на крохотной лодке я вышла в море. Почему — на маленькой? У меня не было сил дотащить до воды хоть сколько-нибудь весящее суденышко.
За мной была погоня; я много раз видела на горизонте паруса моих преследователей.
Мне повезло. Урагана за время пути не было ни разу. И меня не нашли. Видимо, посчитали, что женщина, одна не может выжить в океане на малюсенькой лодочке. Так я оказалась здесь….
— Давно это было?
— Что — давно?
— Погоня, путешествие на лодке.
— Не знаю. Я давно потеряла счет времени. Иногда мне кажется, что прошла уже целая тысяча лет с тех пор, когда я причалила к этому берегу.
— А рыбак? Тот рыбак, которому ты восстановила ногу?
— А…. Этот случай…. Да, действительно, было такое. Когда парень оказался на берегу этого острова, без ноги, я не могла оставить его без помощи.
Однако, помня, чем может обернуться для меня моя доброта, я все время, пока он жил на острове, поила его отваром из тех грибов, которые растут в пещерах, далеко от лучей Лакуса. Он ничего не запомнил…. Надеюсь, он восстановил свою память…. Заречнев тяжело вздохнул.
— А что мне говорит, если меня спросят, откуда у меня новая рука и куда подевались мои шрамы?
— Придумай что-нибудь! Про руку скажи, что это протез. А шрамы…. Разве не бывает, что шрамы рассасываются сами собой?
— Бывает! Например, у тех, кто смотрит сеансы Кашпировского!
— Сеансы — кого?
— Да ты не знаешь…. Дядечка один, гипнотизер. Дурил народ на моей родной планете.
Подтянуться на двух руках в первый раз Сашка смог через две недели после «снятия гипса». А дальше — пошло-поехало.
Релаксация новообразованных тканей пошла сумасшедшим темпом. Заречнев каждый день добавлял по одному — два движения вверх, к деревянной поперечине природной «перекладины»; заметно прибавил и в точности манипуляций кистью.
— Привыкаешь? — Сашка так увлекся «закачкой» новой руки, что совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг него. — У меня к тебе — серьезный разговор! Дай знать, когда закончишь!
— Я — всё! — шумно выдохнул землянин, спрыгивая на песок. — Слушаю тебя!
— Ты свои обещания всегда сдерживаешь?
— Почти всегда! Во всяком случае — стараюсь! А что?
— Я оставлю тебе всю твою память, если ты дашь мне слово, что сохранишь в тайне все, что ты увидел и узнал на этом острове! Подумай, прежде чем ответить!
Заречнев хотел сказать, что уже подумал, но осторожность вновь победила. Он неожиданно рассудил, что ему очень сложно будет отказать Дита, которая, собственно, и затеяла эту экспедицию ради того «лекарства», которое теперь находится в его крови и теле. Для неё его отказ поделиться информацией может означать только одно — предательство! Неясно, зачем именно ей понадобился препарат, способный восстанавливать утраченные части тела, однако одно то, что она бросила Звездную Академию и помчалась на край Галактики, говорит, как важен для неё это препарат.
— Я не могу! — ответил он. — Я не могу дать тебе такого обещания!
— Ты шутишь? Такой ответ означает для тебя частичную потерю памяти, или даже — смерть!
— Пусть… Скажи, а ты можешь сделать так, чтобы я знал, что во мне, но не мог вспомнить, где со мной и при каких обстоятельствах произошли такие изменения?
— Странный вопрос…. А в чем причина твоего нежелания дать мне слово? Ведь это — пустая формальность!
— Нет. Не пустая! Для меня — не формальность! А причина…. У меня есть командир. Её зовут Дита. Она — основательница и хозяйка Звездной Академии. Я рассказывал тебе…. Но я тебе не сказал самого главного — причину, по которой мы все оказались здесь.
Дело в том, что Дите зачем-то очень нужен препарат, который мог бы восстанавливать сильно поврежденные или ампутированные конечности. Для этого она и прилетела на Кромос.
— Откуда она узнала? — удивление Аи было неподдельным.
— Не знаю. Нам, рядовым рекрутам, она ничего не говорила. Был какой-то ящик, который мы нашли на одной из вершин Айсхауса. Якобы в нем содержалась информация, что такой препарат можно отыскать на этой планете. Ая сидела так, словно её ударило током или парализовало.
— Мы — это кто?
— Мы? Мы — это я и Стант! Стант — это элой, житель Города Богов!
— Этот, как его, Стант — он тоже поднимался в горы?
— Да! И чуть не погиб! А почему ты спрашиваешь? Ты знаешь что-то о нем?
— Нет! Просто имя интересное….
Мда…. Ловушка получилась превосходная! Молодец! Ай, какой молодец! — пробормотала женщина, отходя в сторону.
— Скажи, а где сейчас находиться твой командир?
— Не знаю. Может быть, во дворце Верховного Служителя, или где-то еще. А зачем тебе это? — насторожился человек.
— Я хочу предложить тебе сделку. Ты дашь мне слово, что никому не расскажешь о своем лечении, а Дите я все расскажу лично.
— Ты хочешь добраться до столицы Южной Империи?
— А почему бы и нет? Неужели мне придется сидеть на этом острове целую вечность? Я думаю, что смогу договориться с твоим командиром — сохранить мою тайну. Ведь мы обе — женщины! Как твоя рука?
— Да практически — в норме! Функции восстановились процентов на восемьдесят. А что?
— Через три дня мы выходим в море и берем курс на континент.
— А если я не справлюсь? Позже — нельзя?
— Можно и позже! — неохотно согласилась женщина. — Но тогда часть нашего путешествия может совпасть с начало сезона штормов. Если мы не выйдем в море через два-три дня, нам придется отложить его на девяносто дней. Ты хочешь этого? Александр отрицательно покрутил головой.
— Тогда двигай в гору, я скажу — куда именно. На одном из склонов растут сочные круглые плоды, полые внутри. Нужно сорвать десять штук, доставить вниз и очистить их изнутри. Мы повезем в них пресную воду. Это займет у тебя как минимум пару дней. А я пока займусь рыбой.
— А лодка?
— А что — лодка? Лодка к путешествию готова уже давно!
— Нам придется зайти на один из островов! — видно было, что это решение далось Ае нелегко. — Это моя вина!
— В чем именно!
— В том, что не рассказала тебе, как именно нужно было обрабатывать эти шары! — она толкнула ногой один из «плодов». Внутри бочкообразного сосуда булькнула вода. — Нужно было показать тебе, как именно ты должен был вычищать их изнутри! А теперь — поздно! Вода — протухла! То, что пресную воду невозможно пить, стало понятно уже через неделю.
Толстые (слишком толстые!) стенки плодов прекрасно сохраняли влагу, но оказались совершенно не приспособлеными для длительного хранения воды.
Ткань, содержащаяся в стенах «тыкв» — так Сашка окрестил местные природные «канистры», начала разлагаться.
И чем больше времени проходило от момента отплытия с острова Аи, тем интенсивнее шел процесс гниения внутренних стен «бутылей».
Разумеется, проблему легко можно было «поправить», «заглянув» на любой из островов-чирьев, но Ая панически боялась любых контактов с аборигенами. Однако к исходу второй недели пути ситуация стала безвыходной.
В предутренней темноте женщина толком не рассмотрела, что именно представляет из себя кусок суши, со всех сторон окруженный водой, а когда нос суденышка коснулся песка, было уже поздно. Обитатели острова появились на берегу одновременно с Лакусом.
Александр только-только выгрузил на берег злосчастные гниющие бутыли. Он решил уже, что проще будет отыскать что-то на острове, чем вычищать гниющую плоть из «своих» «тыкв». В этот момент на берегу появились мужчины. Кромосян было четверо, они были вооружены. Воины заметили одинокую лодку, снятый парус, бутыли на берегу….
— За водой? — утвердительно спросил один из аборигенов, обращаясь в землянину, которого он, как мужчину, посчитал главным на лодке, коснувшейся берега их острова. Сашка развел руки в стороны, кивнул.
— Вода — это хорошо! — осклабился кромосянин. — Воды нам не жалко! Берите, сколько хотите! Правда, с небольшим условием!
— Каким? — у Заречнева внутри все похолодело. «Условия» могли быть какими угодно, учитывая ситуацию. Разумеется, бывали у него противники посерьезнее, чем четыре вооруженных кромосянина. Однако «шуметь» и «следить» сейчас хотелось меньше всего.
— Мы хотим, чтобы вы стали гостями на нашем празднике! У нас — праздник! — пояснил он. — Мы взяли богатую добычу! Скоро весь Кромос будет под нашей рукой! Мы хотим, чтобы вы тоже отпраздновали с нами нашу удачу!
Звездный рекрут переглянулся с «пятницей». Самые худшие ожидания пока не сбывались.
— Хорошо! — в голосе землянина слышалось удовлетворение. — Надеюсь, мы не должны оставаться на вашем празднике всю оставшуюся жизнь?!
— А это уж как получится! — хохотнул другой кромосянин. — Но три дня — вы наши! Это точно! Как зовут тебя, рыбак?
— Чак! — без раздумий ответил Александр. — А вас? Мужчины рассмеялись.
— У нас не принято, чтобы гости задавали вопросы хозяевам! Гости только отвечают на наши, когда у них что-то спрашивают! — назидательно пояснил лидер группы. — Все остальное время они молчат, чтобы не докучать хозяевам! Уяснил?
— Конечно! — без вызова ответил Сашка. — Я же первый раз у вас. Порядков не знаю…. …Шли довольно долго, не меньше часа.
Конечным пунктом утренней «прогулки» оказалась сравнительно большое поселение внутри острова. Тридцать, или сорок хижин с высокими крышами, крытыми длинными серыми стеблями занимали все пространство вокруг большой, хорошо утоптанной поляны.
Среди высоких широколиственных деревьев, окружающих островное поселение со всех сторон, просматривались другие крыши…. Сколько всего домов-хижин в поселке, Александр сказать сразу затруднился бы.
Однако провожатые в село не пошли, они обошли его по периметру, повели землянина и «пятницу» к высокой, как и все «чирьи», горе. В вулкане обнаружился проход.
За проходом открылась небольшая бухта, частично прикрытая сверху мощным каменным козырьком.
Сашка бросил взгляд на воду и… неожиданно споткнулся, растянулся прямо на камнях. Сзади захохотали.
— Что, рыбачок? Давно суши под ногами не чувствовал? Ничего! Скоро ходить будешь, и даже бегать — как новенький!
Заречнев встал, стряхнул с себя кусочки мусора, прилипшие к одежде. Как хорошо, что кромосяне не догадались, из-за чего он грохнулся прямо на скалу! Он потер якобы ушибленную руку, остановился, пропуская вперед одного из пиратов — теперь, после того, как Сашка увидел то, что находилось в бухте, у него не оставалось в этом никаких сомнений.
В бухточке, на плоту, под козырьком из вулканического камня, покоилась… спарка Звездной Академии — та самая, которую землянин рассмотрел в «рентгеновских» лучах восходящего Лакуса. Крыша и стены, окружавшие истребитель во время путешествия через Океан, теперь были разобраны, и машина явилась зрителям во всем её великолепии.
— Знаешь, что это такое? — главарь пиратов, восседавший на резном кресле-троне, явно очень довольный собой, проницательно глянул в застывшее лицо Заречнева.
— Впервые вижу! — лгать с «каменным» лицом Сашке удавалось плохо. — Эта штука — летает?
— Значит — знаешь! — неизвестно чему обрадовался пират. — Где ты видел такую штуку?
— Нигде не видел! — Заречнев быстро входил в «роль». — Я просто думаю, что если у этого…. этой…. штуки есть крылья, она должна летать!
— Хм. Не хитри, парень! Мне уже доложили, что вы залили воду в плохо вычищенные бутыли! Вы — не рыбаки! Что вы здесь делаете?
«Путешествуем»! — хотелось ответить Александру, но он понимал, что более глупого ответа в данной ситуации найти сложно, и он промолчал.
— Вот видите! — главарь явно был удовлетворен результатами «собеседования». — Вы не те, кем хотите казаться! Вы даже на нормальных кромосян не очень-то похожи! Может, этот аппарат — твой? — впился глазами в лицо Заречнева пират.
Землянин отрицательно помотал головой. На его лице не дрогнул ни один мускул — самолет был действительно, не его — это была машина Диты.
— Хорошо! Уведите этих пока! У нас еще будет время поговорить! Обо всем!
Мужчину и женщину отвели в сторону, заперли в большой пещере, перегороженной сплетенной из растений решеткой. Из «камеры» хорошо просматривалась бухта и спарка. Один из корсаров остался охранять пленников. К удивлению землянина, у него даже не отобрали его клинок.
…Весь вечер пираты пировали. Они пили какую-то жидкость из длинных и узких, похожих на кабачки, сосудов. Они кричали, плясали, сновали на плот, и обратно… По одному, по двое забирались в кабину истребителя, стучали по приборному щитку….
Заречнев знал — взлететь они не смогут. Код на запуск двигателя знал только владелец машины.
«Я — тоже не смогу»! — подумал он. — Он лег на теплые камни, положил руки под голову…. Постепенно крики стали стихать, корсары мало-помалу начали укладываться спать — там, где их заставал сон.
Около полуночи стихли все звуки, с разных сторон слышался только мерный храп отдельных пиратов. Спал и страж пещеры.
Сашка стал засыпать тоже…. Ему приснилась Звездная Академия, первый полет с Дитой. Он увидел все так, как будто все происходило только вчера. Элойка садится в свое кресло, набирает какие-то цифры на панели управления…. «Стоп»! — сказал себе землянин. — «Какие клавиши она нажала»?
Сон послушно закрутился снова…. Сашка «замедлил» движение пальцев патронессы. Код на запуск двигателя её спарки был очень простой: 1,5, 9,1 — три цифры по диагонали, и в конце снова — первая цифра. «Жалко, когда проснусь, все забуду»! — с сожалением подумал Заречнев…. Его плеча коснулась рука.
Землянин, почувствовал, что просыпается. Однако в памяти по-прежнему оставалась рука элойки, набивающая четыре цифры….
— Надо уходить! — прошептала Ая. — Пока все спят!
Он согласно кивнул. Вынул нож, аккуратно перерезал веревку, стягивающую решетку. Пленники отворили «дверь», осторожно выбрались наружу.
— Сюда! — прошептала женщина, увлекая за собой человека. Заречнев дернулся следом, наступил на чью-то руку. Холодная волна ужаса окатила его тело.
— М-м-м! — промычал явно пьяный пират. Он выдернул руку, повернулся на другой бок. Пленники двинулись дальше.
Ая и Сашка прошли почти половину каменного коридора, отделяющего бухту от «большого мира». Землянин вдруг остановился.
— Я должен попробовать! — решительно прошептал он. — Такой шанс выпадает только один раз в жизни!
— Что попробовать?
— Попробовать взлететь на этой машине!
— А ты сможешь?
— Да, смогу! Должен! Это самолет нашей начальницы, Диты. Я помню код….
— Иди! — неожиданно легко согласилась женщина. — И пусть Бог поможет тебе! Если не получится, возвращайся на берег, к лодке! Я буду ждать тебя! — она растворилась в темноте.
Заречнев вернулся к бухте, стал прокрадываться к самолету. Его никто не остановил. Он дошел до машины, взобрался на крыло, скользнул в кабину….
— Ха-ха-ха! — громкий голос главаря из задней кабины спарки прозвучал как удар грома в ясный день. И как Сашка его не заметил? Наверное, темнота помешала….
— Я так и думал, что ты здесь неспроста!
Зашевелились пираты. Они поднимались на ноги, все — удивительно трезвые, запаливали факелы…. Скоро в бухте стало светло, как днем. Они собрались на плоту, обступили истребитель. Из задней кабины показалось дуло огнестрела, уперлось в шею человека.
— Ты покажешь нам, как управлять этой штукой? — голос у пирата был очень довольным. — Нет! Ты покажешь! — с нажимом произнес он. — Иначе зачем бы мы перед тобой полдня представление разыгрывали?
— Что, прямо сейчас? — голос у землянина был изрядно испуганным.
— Зачем — сейчас? — удивился главарь. — Для таких вещей есть день.
— День, так день! — легко согласился с ним Заречнев. — А вы покажете мне, как здесь запускается двигатель?
Ему ответило гробовое молчание. Понятно, что пиратам не удалось пока разгадать код запуска моторов спарки Диты.
— Это ты нам покажешь! — послышался сзади уверенный и злой голос предводителя корсаров. — Ты не полез бы в кабину, если бы не знал, как запустить эту штуку!
— Хорошо! Хорошо! — примирительно воскликнул землянин. — Я — покажу! Только не убивайте! Чтобы двигатель заработал, нужно опустить вниз фонарь кабины! — он коснулся нужного рычага. Пластик пошел вниз.
— Стой! — рявкнул пират. — Не сейчас!
— Я только попробую! — жалобным голосом попросил Заречнев. — А то, если у меня днем не получится, вы с меня живьем шкуру сдерете!
— Обязательно! — пообещал корсар. — Пробуй! Только помни — моя рука не дрогнет! Сашка быстро кивнул. Он потянул ремни катапульты, стал их регулировать по своему телу.
— Отставить! — больно ткнул его стволом в шею пират. — Я — бывший летчик! И отлично знаю, что означают твои манипуляции!
— А если знаешь! — рыкнул на него землянин, — то нечего оружием баловаться! Забыл: если передний пилот не пристегнут ремнями, двигатель запустить невозможно!? Сзади раздалось невнятное бормотание. Но нажим ствола на шею ослаб.
Звездный рекрут коснулся тумблера подачи электропитания на приборную доску. Она засветилась огоньками. Сзади послышалось учащенное дыхание бывшего летчика. Сашка прикрыл рукой панель, набрал четыре «заветные» цифры. Надпись на панели подтвердила, что двигатели к пуску готовы.
— Прикажи всем отойти на берег! — попросил Заречнев. — Засосет, к чертовой матери!
Он приподнял фонарь кабины, так, чтобы пираты хорошо расслышали своего предводителя, вернул пластик на его «законное» место. Моторы откликнулись сразу.
Землянин проверил положение сопел — они «смотрели» точно вниз. Помня, что под колесами спарки — хлипкий плот, и он может не выдержать напора струй, Заречнев решил судьбу больше не испытывать (ему сегодня и так везло просто фантастически!). Он стал понижать мощность моторов, а потом выключил их вовсе.
— Сломались? — в голосе бывшего пилота чувствовалось неподдельное разочарование.
— Нет! — поспешил успокоить его землянин. — Я же говорил: я только хочу проверить — запускается, или нет двигатель! Мотор работает! Теперь будем ждать дня! Ночью отсюда не взлететь! — он включил механизм, поднимающий фонарь.
За спиной глухо стукнул о борт ствол огнемета — пират намеревался выбраться из машины первым. Заречнев нажал на фиксаторы ремней, высвободился тоже. Корсар глянул в его глаза, все понял… Но Сашка был быстрее.
Костяшки его пальцев пробили кадык бывшего пилота. Главарь захрипел. Александр ударил его снова — ребром ладони в область сонной артерии. Корсар мешком свалился на сиденье истребителя.
Землянин плюхнулся на сиденье, шлепнул по рычагу фонаря. Фиолетовая капля пошла вниз. Корсары гурьбой понеслись к истребителю.
Раздалось несколько выстрелов. Пули чиркали по кабине, не причиняя вреда.
— Рубите связки плота! — крикнул самый сообразительный. Заречнев глянул над козырек над машиной, включил двигатели…. Под колесами истребителя стали разъезжаться бревна.
Землянин, громко матеря на чем свет стоит расчетливого бывшего летчика, понемногу прибавлял тягу двигателям. Бревна плота расползлись в стороны. Самолет стал проваливаться в море.
Корсары Кромоса воодушевились, один из пиратов разогнавшись, запрыгнул на плоскость. Следом прыгнул другой, но ему повезло меньше — разгон был слишком слабым. Мужчина скользнул по крылу и свалился в воду.
Сашка потянул ручку в сторону, уравновешивая новый «груз» на оконечности крыла, прибавил тягу еще… Машина прекратила погружаться в воду, медленно пошла вверх.
Яростный рев пиратов на берегу подтвердил, что обстановка стала меняться не в пользу корсаров.
Заречнев подумал долю секунды, а потом запустил третий, маршевый двигатель. Спарка пошла вперед, прорезая передним колесом воду бухты.
Пират, оседлавший воздушную машину, на четвереньках пополз к кабине пилота.
Нал головой землянина заблестели звезды — истребитель выбрался из-под каменного козырька.
«Вперед, или вверх»? — Александр не долго мучился над этим вопросом. — «Только вверх»! — решил он, выключая маршевый двигатель, увеличивая силу тяги обоих взлетно-посадочных моторов.
В пластик кабины забарабанил кулак. Пират добрался, наконец, до пилота и теперь чего-то требовал, отчаянно жестикулируя руками.
— Понятно! — вполголоса ответил ему землянин, не переставая крутить головой во все стороны (вертикальный провал внутри вулкана, через который он пытался покинуть бухту, был довольно узким). — Значит, жить хочешь?! Тогда терпи!
Но корсар не расслышал землянина. Он заметался по поверхности воздушной машины, с ужасом глядя на то, как ежесекундно удалятся он него поверхность бухты, и после непродолжительных раздумий сиганул вниз.
Звездный рекрут облегченно перевел дух. Ему не хотелось лишних жертв. Бывший пилот представлял из себя реальную угрозу. А этот….
— Надеюсь, ты жив! — вслух посочувствовал спрыгнувшему пирату человек. Он глянул сверху вниз, пытаясь оценить расстояние между машиной и поверхностью воды. Флибустьеры моментально наказали его за секундную потерю бдительности.
Откуда-то сверху, из темноты на самолет упала тяжелая сеть, опутала крылья, хвост, носовой обтекатель…. Спарка замедлила свое движение вверх, а потом и вовсе остановилась. По корпусу машины вновь зацокали пули. Заречнев усилием воли заставил себя успокоиться, быстро осмотрелся.
Истребитель практически закончил подъем из вертикального провала. Если бы не сеть, он смог бы двигаться вперед.
— Ах вы, сволочи! — в сердцах воскликнул он. — Решили: не мытьем, так катаньем?! А вот — хрен вам! На хитрую жопу всегда найдется хрен с винтом! — он задрал у машины нос, двинул от себя рычаги увеличения тяги всех трех двигателей.
Сеть разлетелась на кусочки, словно сделана была из тонких сухих стеблей (наверное, это так и было, ибо она выполняла исключительно маскировочные функции). Загрохотало пламя, унося прочь курсанта Звездной Академии.
«А как же Ая? — ехидно поинтересовался его внутренний голос. — Ты оставишь её на острове? Одну? В компании озлобленных и разочарованных пиратов? Так сказать — в благодарность за все, что она для тебя сделала? Да и с телом пирата надо что-то делать….
Сашка завалил самолет на крыло, направляя машину к месту на берегу, где прошлой ночью причалила лодка «пятницы».
Через половину минуты он положил машину на крыло, пытаясь рассмотреть в темноте хоть что-то. Тщетно. Остров пиратов надежно хранил свои тайны.
Звездный рекрут сделал один круг над местом предполагаемого местоположения лодки Аи, другой….
Неожиданно в темноте, на самой границе моря и суши, примерно в пятистах метрах от места «кружения» истребителя вспыхнул огонек. Крохотное пламя быстро набирало силу…. «Ая»! — обрадовался землянин.
Он завис на машине почти у самого костра, стремясь рассмотреть того, кто устроил здесь «посиделки». Из темноты выскользнула «пятница», помахала рукой. Сашка посадил спарку, заглушил двигатели. Он поднял фонарь кабины, рукой нащупал лезвие своего ножа. Если что….
— Эти моторы ревут так, что можно оглохнуть! — весело сказала женщина, появляясь из темноты. Она запрыгнула на крыло, прошлепала босыми ногами прямо к кабине.
— Ой! — воскликнула она. — А это — кто?
— Кто, кто…. — непонятно на что рассердился Заречнев. — Конь в пальто! Вместо того. чтобы ойкать, лучше помогла бы мне избавиться от этой дряни!
— Помогу! — обрадовалась «пятница». Она ловко спрыгнула на песок, бегом умчалась в сторону моря.
Она вернулась через несколько секунд. В руке у неё была…. большая тряпка, или кусок паруса.
— Ты же этого хотел? — спросила она, вновь забираясь на истребитель. — Думаешь, нам удастся оттереть с сиденья всю кровь?
Александр чертыхнулся, но винить было некого. Он выбрался из кабины, вцепился руками в одежду мертвого бывшего пилота….
— Ты когда-нибудь летала на таких штуках? — поинтересовался землянин, помогая женщине пристегнуться ремнями.
— Когда-то, очень давно! — ответила «пятница». — Так давно, что уже и помню ничего! Эта штучка — зачем?
— Эту штучку лучше не трогать! — прикрикнул на неё человек. — Этой штучкой запускают ракеты! Что такое ракеты, Ая почему-то не спросила. Обиделась, наверное.
— Мы в море не упадем? — это был первый вопрос, который «пятница» задала Сашке почти сразу после того, как они взлетели. Александр пожал плечами, не понимая, что именно имеет в виду женщина, спрашивая о падении в Океан. Но что-то подсказывало землянину, что этот вопрос глубже, чем любопытство деревенского жителя, не понимающего, почему летает самолет и обо что он опирается в воздухе.
— Не должны! — осторожно ответил звездный рекрут. — Топлива хватит на несколько часов полета. Если бак никто не пробил, конечно!
Заречнев слишком поздно понял, что сморозил глупость. Чтобы «пробить бак», то есть повредить систему хранения воды, нужен очень мощный удар, взрыв большого фугаса, или ракеты. Следов такого воздействия спарка не имела.
Александр сориентировался по звездам, поднялся над поверхностью моря примерно на километр, взял курс на континент (пока — именно так!).
— Сбавь скорость! — неожиданно сказала «пятница». Сашка уменьшил громкость внутренней связи, ответил:
— Почему?
— Мы же на запад летим! А Лакус поднимается на востоке! Чем выше скорость, тем дольше нам ждать рассвета!
— Логично! — прошептал звездный рекрут, выключая главный маршевый двигатель. — Да и топлива моторы жрать будут меньше. Небо на востоке стало светлеть. Звезды над головой померкли. Вместе с ними исчезли и ориентиры.
— Что, заблудился? — от проницательной «пятницы» не смогли укрыться его нервные, дерганые движения рукой на штурвале истребителя. — Может, дорогу у кого спросишь? Землянин разозлился.
«А вот и спрошу»! — хотел выкрикнуть он. Но потом неожиданно подумал, что спросить дорогу кромосянина — это, на самом деле не очень плохая идея. «Они же, как голуби, путь найдут даже в темноте…. если нам встретиться какой-нибудь остров…» Но им встретился не остров.
Где-то на далеко-далеко, почти на линии горизонта землянин заметил треугольник паруса, смутно знакомый.
— Эх-ма! — воскликнул он. — Да это же наша вдовушка!
— Где? — тут же послышался любопытствующий голос «пятницы».
— Да вот, справа от курса!
Матт была счастлива. Счастлива так, как не была счастлива с тех пор, как встретила своего Дая — молодого, красивого рыбака из соседнего рыбачьего поселка.
Но теперь она была счастлива вдвойне, ибо как обрела того, кого считала погибшим.
На обратном пути она и Талл, помня слова пирата, что на одном из островов они видели несколько рыбаков, решила навестить «чирей», на берегу которого ей почудились чьи-то тревожные взгляды. Едва нос баркаса коснулся песка, на берег высыпали трое мужчин.
Матт с трудом узнала в одном из них — обросшего волосами, похудевшего — своего Дая, мужа, пропавшего в море два года назад. Зато рыбак узнал свою жену сразу. Он бросился вперед, обхватил её, закружил….
— Отец? — только это слово смог вымолвить подошедший Талл.
А потом был пир — не очень богатый, зато обильно приправленный огромной радостью.
Пока Матт и Дай были заняты пересказом друг другу всех последних новостей, двое «друзей по несчастью» Дая решили умыкнуть подарок Клешни, «справедливо» решив, что для одного рыбака и лодка и семья — это слишком много радости. Но бдителен был Талл.
Подросток вовремя заметил мужчин, покушавшихся на их лодку, поднял крик…. Убивать их не стали.
Однако Дай дал мужчинам слово, что как только они доберутся до континента, они обязательно найдут родичей рыбаков и расскажут, как можно добраться до острова, на котором они спаслись после шторма.
День шел за днем. Баркас уверенно шел вперед, подгоняемый всеми попутными ветрами. Через десять — двенадцать дней на горизонте должен уже будет показаться берег континента. И вот однажды, после рассвета, одинокую лодку догнал гром.
Матт, которая в тот момент управляла судном, тревожно оглянулась; гром — предвестник шторма, бури. Однако небо было чистым со всех сторон — ни облачка.
Потом далеко над самой поверхностью воды появилась черточка. Она быстро приближалась, росла и превратилась в серебристую машину — наподобие той, какие летают над столицей Северной Империи.
Блестящая металлическая птица зависла в воздухе рядом с лодкой, у неё стала открываться фиолетовая продолговатая крышка.
Из-под крышки выглянул… Клешня. Он что-то кричал женщине, но из-за грохота двигателей она ничего не слышала. Потом Клешня поднял верх обе(!) руки, развел их в стороны.
— Мама! — раздался рядом с ухом голос Талла, — по-моему, он заблудился и спрашивает дорогу!
Матт покосилась на сына, несколько раз махнула рукой в сторону своего дома.
Фиолетовая крышка опустилась, блестящая машина улетела в указанном ею направлении.
— Нет, все-таки он не рыбак! — с сожалением сказала бывшая вдова, проводив взглядом спарку спасителя её сына.
