Глава 6
Изменение генома
— Клешня! Измени курс! Возьми левее! — приказала Матт землянину, сидевшему на корме, у рулевого весла. Она уже довольно долго всматривалась вперед с носа баркаса. — Что-то не нравится мне во-он та баржа! Или — плот? С такого расстояния разобрать невозможно!
— Чем она тебя так напугала? — насмешливо поинтересовался Заречнев, зачем-то отступив от собственного правила не задавать наводящих вопросов «командиру корабля».
— Ты часто видел, чтобы один плот сопровождали сразу четыре крупных торговых судна?
— Я? — изумился Александр. — Вообще-то — ни разу!
— Вот и я тоже — ни разу! Наверняка на этом плоту — что ценное! Такое, которое нужно тщательно охранять от посторонних, или скрывать от чужих глаз. Так что лучше — обойти!
Сашка слегка изменил курс баркаса. Впрочем, рыбачка сразу заметила его хитрость — пройти стороной, но так, чтобы все-таки увидеть, что именно охраняют неизвестные торговые суда. Заметила, но промолчала. Видно, любопытство в ней тоже оказалось сильнее осторожности. Все-таки это был плот.
Большая вязанка толстых деревьев, накрытых сверху плотным навесом из стеблей растений, напоминающих земной камыш.
Действенная маскировка, но только от тех, кто захотел бы обнаружить груз плота с воздуха.
«С воздуха?» — Заречнев едва не бросил весло. — «Что же они скрывают там такого, что не должно быть обнаружено с воздуха?»
Он слился с рулевым веслом, превратился в один сплошной орган зрения, стараясь рассмотреть груз плота, так тщательно скрываемый от посторонних.
Утренней Лакус на мгновение оказался точно за плотом, как рентгеном просветил камышовые внутренности морской хижины. Сашка протер кулаком глаза, отказываясь верить собственным глазам.
Под камышом, в нескольких тысячах километров от побережья материка кромосяне прятали… спарку Звездной Академии!
Чей это истребитель? Как, при каких обстоятельствах аборигены завладели суперсовременной машиной? Как смогли тайно переправить её к Океану; как не «уронили» в море за время путешествия? — вопросы закружились в голове человека, как пчелы из улья, вывернутого наизнанку наглым бурым любителем меда. Игра мыслей и чувств не ускользнула от внимательного взгляда вдовы.
— Ты что-то заметил? Что? — быстро спросила она, тоже внимательно всматриваясь в сооружение на плоту. Но «линия Лакуса» была уже пройдена и она ничего не заметила.
— Так…. Показалось…. — ушел от прямого ответа землянин. — Наверное, Лакус глаза ослепил!
Женщина сделал вид, что поверила Александру. Но её взгляд говорил, что она еще вернется к этой теме — в другой, возможно, более благоприятный для этого момент. А пока она приняла, пожалуй, единственное правильное решение. Она пришла на корму, отобрала рулевое весло у Заречнева, сама повела баркас — так, чтобы не вызвать никаких подозрений у владельцев плота, что их тайна, возможно, раскрыта.
Повинуясь распоряжению вдовы, Александр забрался в низкий и душный «трюм» — пространство между палубой и корпусом лодки.
У него уже стали затекать ноги, когда со стороны моря послышался чей-то властный окрик. Захлопал спускаемый парус, лодка замедлила движение.
— Кто такие? Что здесь делаете? — грубый голос принадлежал, несомненно, мужчине.
— Мы ищем моего мужа, рыбака! — послышался взволнованный голос Матт. — Он пропал где-то здесь, два года назад.
— Поищите в другом месте! — мужчина прокричал название острова. Сашка вздрогнул — кромосянин говорил о тот самом куске суши, где они с Таллом «заправлялись» водой. — Говорят, там есть какие-то рыбаки, спасшиеся после сильного шторма. Возможно, один из них — твой муж!
— Хорошо! — ответила Матт. — Спасибо! На обратном пути обязательно зайду!
— Уф-ф! Пронесло! — Талл едва протиснулся в «трюм». — Можешь выбираться! Они уже далеко! На этом их «приключения», по сути, и закончились.
Лодка день и ночь шла вперед, обходя стороной каменные чирьи вулканов. На одинокое суденышко никто из обитателей редких судов и лодок не обращал внимания, а если и замечал, то не пытался приблизиться, или преследовать.
Когда за кормой баркаса остался последний из островов основной части архипелага «тыльной стороны» Кромоса, землянин обратился с вопросом к рыбачке:
— Штормы на море часто бывают?
— А ты-то сам — как думаешь? — усмехнулась вдова. От её «берегового» благодушия давно уже не осталось и следа. Здесь, в Океане, она была и Бог, и царь. — Сколько мы дней в пути? Тридцать? Сорок? И во сколько бурь за это время угодили? Правильно! Ни в одну! Шторм — большая редкость! Потому и гибнут моряки — нет опыта плавания при сильном ветре.
А почему ты спросил, Клешня? Что, на Кромосе есть место, где сильный ветер бывает часто? Заречнев замялся, не зная, что ответить.
Пока Матт ни разу даже не намекнула, что знает, или догадывается о том, что он из другого мира и для кромосян — инопланетник. Сашка не особо это и скрывал. Просто не говорил об этом прямо — и всё. Хотя всего один его вопрос о том, как они, рыбаки, ориентируются в море, выдавал его, что называется «с головой». Врожденное чувство пространства должно ведь быть у всех кромосян, а не только тех, кто живет на побережье. Возможно, причина была в подростке — рыбачка не хотела, чтобы мальчишка знал что-то лишнее.
Вдова насмешливо посмотрела на человека, разумеется, заметила его «потуги» придумать что-то правдоподобное, приказала:
— Сейчас — твоя вахта! Держи курс по Лакусу! После полудня я тебя сменю! И вновь потянулись однообразные дни-вахты.
Понимая, что Сашке сложно выдерживать верное направление исходя только из внутреннего чувства пространства, Матт, взвесив все «за» и «против», довольно скоро приняла верное решение — приказал Сашке взять на себя ночные вахты.
Ориентируясь только по звездам, землянин за ночь практически не отклонялся от выбранного вдовой курса.
Местное светило для него было худшим «маяком», чем бездонная чернь над головой, утыканная «алмазными» огоньками.
Примерно через пятьдесят пять или шестьдесят дней после того, как Заречнев впервые ступил на палубу судна братьев-бородачей, на горизонте показался тоненький конус вулкана. Лакус и морской воздух сделали свое дело. Человек за два месяца палубного бытования изменился до неузнаваемости.
Он сильно загорел, у него выцвели волосы. Культя окончательно зажила и теперь не беспокоила даже во время энергичных манипуляций ею. Единственная ладонь покрылась крупными твердыми бляшками — примерно такими, какие бывают на ногах, у людей, которые очень много ходят пешком.
Изменились внешне и вдова с парнишкой, правда, не так сильно, как их «пассажир».
Все трое стали очень похожи между собой — одинаковые, до черноты загорелые тела, светлые, почти белые длинные волосы.
Космы Талла его мать кое-как расчесывала и заплетала в косичку, Сашкины волосы, по его просьбе, женщина каждое утро собирала в пучок на затылке; перетягивала его тонким кожаным ремешком.
Первый из трех «оставшихся» островов был так высок, что от момента, когда его впервые заметили, то секунды, когда нос баркас вдовы пробороздил линию на мягком и важном песке его берега, прошли добрых двое суток.
Повинуясь распоряжению рыбачки. Сашка и Талл, едва их ноги коснулись берега, отправились на поиски пресной воды.
Впрочем, «блудить» по острову-чирью в поисках источника живительной влаги им долго не пришлось…. Ночевали на берегу — впервые за два месяца.
Утром, едва взошел Лакус, Матт отправила мужчин «прогуляться по пляжу», то есть обойти весь остров по периметру.
Это занятие оказалось довольно утомительным после долгого периода вынужденного безделья и заняло у «сильной половины» экипажа суденышка целый день.
Мужчины опоясали остров только к вечеру, вернулись уставшие и проголодавшиеся. На вопрос Матт о результатах поисков почему-то первым ответил Талл:
— Ничего! Нет никаких следов! Нужно двигаться дальше!
Вдова, к изумлению Александра приняла утверждение подростка как данность. Она согласно кивнула головой, сказала, что они выйдут в море послезавтра, после того, как пополнят запасы пищи (воду в бутылях землянин и юный кромосянец обновили еще накануне).
Второй из трех островов тоже не принес желаемого результата. На нем не было ничего похожего на каменные ворота, и вообще не имелось ни одного следа чьей-либо деятельности.
— Послушайте! А почему мы ищем так называемые «ворота» именно на побережье? — Землянин на всякий случай решил уточнить у Матт «рекогносцировку» — перед тем, как отправиться в очередной «круговой поход» — на третьем, самом дальнем от континента куске суши.
— Бабушка моего бывшего… ммм… соседа говорила, что каменные глыбы хорошо видно со стороны моря.
— Хм…. Бабушка, бабушка… А старушенция ничего напутать не могла?
— Да кто её знает? Единственный способ проверить правдивость её слов — обыскать весь остров и лично убедится, что здесь нет ничего похожего на дверь, или проход, который никуда не ведет. Так что — вперед! … Если бы не Талл, Александр ни за что бы не обратил внимания на след.
«След» представлял собой «пятно» у берега с несколькими блестящими рыбьими чешуйками, большей частью скрытыми в песке.
— Здесь кто-то был! — уверенно сказал подросток, присаживаясь на корточки.
— Почему ты так думаешь? — Сашка в это время интенсивно «мониторил» окрестности.
— Чешуя! Она от рыбы, которая не водится вблизи берега. Эта рыба любит глубину! Значит, кто-то выходил в море, добыл рыбу, а потом вернулся обратно, чтобы почистить её на берегу.
— А внутренности?
— Внутренности этот рыбак, скорее всего, выбросил в море. Поэтому и следов — нет. Там их быстро «прибрали» мелкие морские обитатели, охочие до всяких потрохов. Рыболов был здесь недавно! Вчера; или — позавчера!
Если мы оставим все как есть и вернемся сюда послезавтра, то никаких чешуек не найдем.
— Тоже — любители потрохов?
— Ветер! Утренний или вечерний ветер мало-помалу шевелят прибрежный песок и он затягивает все, что попало на его поверхность.
— А большие предметы — тоже затягивает?
— Всякие затягивает! Вопрос только времени!
— Какой план?
— Ставим вешку, идем дальше. Ищем другие следы. Возможно, рыбак — не единственный на этом острове! Талл и Александр двинулись дальше….
Обход кругового «пляжа» дал еще несколько «зацепок», косвенных признаков присутствия на нем разумных существ — довольно длинный и ровный ряд фруктовых деревьев, запруда на ручье, сбегающем откуда-то с горы. В крохотном водоёме резвились рыбешки, размером со среднего пескаря. При появлении мужчин косячок дружно ушел к противоположной стороне запруды. Рыбы знали, что люди несут опасность?
Еще одним признаком можно было считать несколько черных угольков, выкатившихся из-под песчаного холмика. Впрочем, уголь мог образоваться не только от костра, зажженного рукой островного обитателя. Пожары бывают даже на таких отдаленных островах, как этот. И все же….
На острове явно кто-то жил постоянно, или часто приплывал сюда. С учетом того, что на соседних островах не было обнаружено ни одного признака присутствия разумного существа (рыбака), то первая версия виделась предпочтительнее. С резонами землянина согласилась и Матт.
Она с растущей надеждой выслушала рассказ о том, что удалось обнаружить её мужчинам, распорядилась устроить на берегу долговременную стоянку.
— А баркас нужно загнать в какую-нибудь бухточку, так, чтобы парус не было видно со стороны моря! — приказала она.
Утром следующего дня путешественники втроем направились к тому месту, где накануне глазастый Талл заметил чешуйки.
Кусочков «рыбьей шкуры», разумеется, уже не было видно, но вешка — присутствовала. От неё и решили начать поиск таинственного «робинзона».
Плотное «прочесывание» берега в обе стороны результата не дало. Тогда решили поискать «крузо» в глубине острова. Тщетно. Никаких следов пребывания таинственного незнакомца найти не удалось.
— Будем искать еще! — твердо сказала Матт в ответ на вопрос о «судьбе экспедиции», заданный землянином. Заречнева ответ устроил, он заметно приободрился, мысленно стал строить планы прочесывания «чирья», на следующий день. Но вновь все пошло не так, как планировали кромосяне и человек.
Им не пришлось больше тратить время и силы на поиски неизвестного обитателя этого клочка суши. Это обитатель, а если быть точным — обитательница — наша их сама, на следующее же утро.
Первым незнакомую женщину, спокойно идущую к мини-лагерю путешественников по линии прибоя, заметил Талл. Остроглазый подросток проснулся раньше всех, метнулся к морю, на ходу лишаясь остатков ночного сна.
От его громкого и удивленного возгласа проснулись и женщина, и мужчина….
…На женщине, шагающей по бесконечному пляжу острова, из одежды была только набедренная повязка их каких-то тонких и длинных волокон. На вид ей было лет тридцать — тридцать пять, по земным меркам, разумеется; однако её глаза — бесконечно мудрые и проницательные — могли принадлежать человеку и более зрелого возраста. Длинные светлые волосы обрамляли красивое лицо «пятницы», они были стянуты в тугой пучок на затылке. Женщина была босой, в руке у неё был небольшой гарпун с наконечником из блестящего металла.
— Здравствуйте! — сказал женщина. Она внимательно осмотрела всех троих, прикрыла обнаженную грудь рукой. По тому, с каким трудом ей удалось произнести всего одно слово, видно было, что разговаривать ей сложно. — Меня зовут Ая! А как зовут вас?
— Матт! — настороженно ответила вдова.
— Талл! — звонко выпалил мальчишка.
— Клешня! — глуховато бросил землянин, не спуская напряженного взгляда с утренней гостьи.
— Я видела ваши следы на берегу. Решила подойти, познакомиться, спросить: не могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Ты здесь живешь? — поинтересовалась рыбачка, изучающе разглядывая полуобнаженную женщину.
— Да! — просто ответила Ая.
— А кто-то еще на этом острове живет?
— Нет! Здесь я одна!
— Скажи, не попадали ли на этот остров мужчины, спасшиеся после бури?
— О каком периоде времени идет речь?
— В последние год — два!
— Нет. В это время — никого не было! Расскажите, что вас привело сюда? Матт кивнула на Сашку:
— Вот он потерял руку! Есть легенда, что где-то на этих островах, когда-то очень давно жил рыбак, у которого большое морское животное откусило ногу. Говорят, что рыбак каким-то образом смог вылечить её; точнее — восстановить! Его нога выросла снова! Тебе что-нибудь известно об этом? Ая задумалась, отрицательно покачала головой, спросила:
— Скажи, женщина, из-за чего ты проделала такой длинный путь? Этот однорукий мужчина — тебе не муж, и не брат! Ты затеяла это путешествие из-за него, или чего-то еще?
— Как ты догадалась, что Клешня — не мой муж?
— Вы — разные! Очень разные! По-разному двигаетесь, по-разному говорите! Твой сын совсем не похож на него! Почему ты помогаешь ему?
— Этот иноземец спас жизнь моему сыну. Дважды. И еще…. Два года назад, где-то в этих местах пропал мой муж. Я надеялась найти его, если он жив!
Сашка не смог скрыть своего удивления. Он покосился на Матт, шаркнул ногой по песку. Значит, все-таки не только забота о его жизни была той причиной, по которой вдова и он встретились посреди Океана. Впрочем, теперь это значения не имело. Что бы ни было причиной, побудившей её пуститься в долгое и опасное путешествие, главное — она все-таки спасла ему жизнь, выручила в беде.
— Я не знаю, чем помочь вам, добрые люди! Вы проделал такое длительное путешествие. Обогнули половину Кромоса, чтобы добраться сюда. Но, увы, я бессильна помочь вам! Хотите, я угощу вам рыбой? Я только что поймала её в Океане! Матт, Талл и Александр переглянулись.
— Не откажемся! — ответила за всех вдова. — Жаль, что наше путешествие прошло впустую. Времени у нас теперь очень много. На хороший ужин — точно хватит! Все заулыбались.
Пока женщины занимались рыбой, о чем-то беседуя между собой, Сашка уговорил парнишку «прогуляться» к подножью вулкана.
Подросток, которому тоже изрядно осточертело однообразие путешествие, легко согласился.
Александр нашел под деревьями подходящий кусочек песчаника, тщательно выточил об него свой нож, изрядно затупившийся за время морского вояжа, взял его с собой.
Они забрались вверх по склону вулкана на пару сотен метров, и человек неожиданно для него надолго застрял на уступе горы, не в силах оторвать взор от великолепия, открывшегося ему. Он вдруг подумал, что если где-то во Вселенной существует Эдем, райский сад, то он — именно здесь, на Кромосе, на этом острове. Но в сердце была пустота. Надежда «вылечить» руку умерла, едва родившись….
Захотелось забраться по склону вулкана как можно выше, найти там уступ и… шагнуть с него вниз, чтобы разом прекратить боль, терзающую сердце. Но что-то удержало землянина от отчаянного шага и на это раз. Интересно — что?
Они с мальчишкой вернулись к костру через два, или три часа — здесь, на острове время очень скоро переставало иметь хоть какое-то значение.
За «ланчем», так для обеда трапеза была слишком ранней, а для ужина — поздней, разговаривали мало. Талл с удовольствием обсасывал нежные косточки рыбы, «которая водится далеко от берега», Сашка был расстроен, задумчив и рассеян….
Он не заметил, как рыбачка и «пятница» несколько раз заговорщицки переглянулись. Наконец, женщинам надоело ждать, когда иноземец заметит лукавый блеск их глаз, они решили «взять быка за рога» сами.
— Вот что! — сказала Матт, переглянувшись с Аей. — Хозяйка этого прекрасного острова призналась, что все же слышала когда-то о снадобье, позволяющем восстанавливать утраченные конечности. Она ничего не обещает, но готова рискнуть приготовить такое лекарство. Ты — готов рискнуть, если что?
— Что значит — если что? — землянин почувствовал, что от радости он может подпрыгнуть вверх на добрый десяток метров, но каким-то чудом сдержался.
— Это значит — снадобье такое, что может вылечить тебя. Но может — убить! Ты готов решиться на это?
— Если это не шутка и не розыгрыш, то — да! — почти без раздумий ответил Александр. — А в чем опасность? Лекарство — какой-то сильный яд?
— Можно сказать, и так! — уклонилась от прямого ответа женщина. — Значит, ты — согласен? Заречнев кивнул.
— Твое решение окончательное?
— Да! — твердо ответил Александр. — Что я должен сделать?
— Ты? Ты — ничего! Завтра ты отправишься со мной, в глубь острова. Место, где можно попытаться приготовить снадобье, находится почти на вершине вулкана. Идти — далеко, точнее — высоко. Справишься?
— Я постараюсь!
Идти на самом деле пришлось долго.
Узкая тропинка — одно название запутанно петляла по краешку каменных ребер, то поднимаясь вверх, то нелогично отпускаясь вниз…. Наконец, путь оборвался прямо на краю высоченного утеса. Землянин не удержался, заглянул вниз.
Сорвись он с уступа, до моря, которое накатывала на песок почти что под ногами, но тремястами метрами ниже, лететь пришлось бы секунд семь. Идеальное место для сведения счетов с жизнью.
— Куда теперь? — рассеянно покрутил головой звездный рекрут.
— Погоди! Скоро узнаешь! — ответила Ая. — Надень-ка пока это на глаза! — она вынула из скалы кусочек темной и плотной материи. Александр дал женщине возможность завязать ему глаза, протянул вперед руку, ища опору. «Пятница» поймала его конечность, несильно потянула к себе….
…Повязку Ая сняла с его глаз примерно через четверть часа. Она находились в довольно большой, но уютной пещере-гроте, явно естественного происхождения. В стенах пещеры имелись небольшие отверстия, с успехом заменявшие окна. В гроте было сухо и тепло.
— Ну, вот, мы и дома! — довольно сказала она, жестом предлагая Сашке присесть на деревянную кровать. — Ты не сильно устал? Может, начнем завтра, а пока ты отдохнешь? Землянин сглотнул слюну, отрицательно покачал головой.
— Ну, как знаешь! Тогда я займусь приготовлением снадобья прямо сейчас. Времени это занимает немало. …Снадобье готово было примерно в полночь.
— Пей! — сказала женщина, протягивая человеку черепок с жидкостью — той самой, которую «пятница» почти половину суток томила на огне.
Александр дрожащей рукой принял скорлупу, сделал глоток, потом — другой…. Жидкость была сладковато-приторной.
«Странно»! — успел подумать звездный рекрут. — «Я-то думал, что снадобье будет горьким…». И провалился во тьму.
Проснулся он, когда Лакус уже взобрался на самую макушку своего дневного пути-горба. В голове — туман, на языке — привкус железа….
— Что, процесс пошел? — с трудом ворочая языком, произнес землянин.
Ая ничего не ответила. Она встала, сняла с костра снадобье, которое готовила добрую половину вчерашнего дня, выплеснула его на угли. У Сашки закололо сердце.
«Неужели — это всё? — подумал он, с трудом продирая мысли через вату полубеспамятства. — У неё не получилось? Она забыла рецепт снадобья? Может, стоит попросить её попробовать изготовить лекарство еще раз?
— Я думала весь остаток ночи, и половину дня! — твердо произнесла Ая. — И решила, что перед тем, как начнется восстановление твоей плоти, мне нужно кое-что выяснить у тебя. Ты готов ответить на мои вопросы? Александр кивнул.
— Та жидкость, которую я дала тебе выпить, вчера — это не лекарство. Это — наркотик, который очищает память от событий, которые будут происходить с тобой. А еще — развязывает языки….
Я еще не знаю…. Возможно, после окончания лечения тебе придется выпить эту жидкость…. Но сейчас я хочу кое-что узнать у тебя. Кто такая Дита? Ты часто повторял это имя в беспамятстве. Расскажи о ней, и о себе!
— Что именно ты хочешь услышать?
— А все! Расскажи с самого начала! Где родился, где бывал, как оказался у этих островов?
— О-о! Это — долгий рассказ!
— А я никуда не спешу! Рассказывай!
Заречнев пристально присмотрелся к чертам лица Аи, вдруг подумал о том, что эта красивая женщина, чем-то неуловимо похожая на патронессу Звездной Академии, тоже, возможно, родилась и выросла не в этом мире.
Не исключено даже, что она, также как и Дита — элойка. Есть у неё что-то общее с женщинами, которые обитают в Городе Богов.
Однако достоверно узнать это можно будет только при одном условии — она об этом расскажет сама. И способ её «разговорить» всего один — рассказать ей о себе все.
Сашка покрутил, разминая шею, как перед поединком на борцовском ковре, несколько раз судорожно сжал и разжал пальцы на правой руке. Он никак не решался начинать свой рассказ; боялся, что его догадки о женщине — «пятнице» неверны и «голая» правда о нем может нанести ему гораздо вреда, чем частичная ложь. Наконец, Сашка прекратил «массаж» мышц руки, сказал:
— Я — русский! Родился и вырос на планете, которая носит имя Земля. Наша планета вращается вокруг небольшой звезды — желтого карлика. Имен у нашего светила много — Солнце, Гелиос, Гея, Ра….»
Постепенно внутренняя тревога, душевный холодок начали пропадать. Александр вдруг вспомнил то, что успел сохранить в своих записях, оставшихся на корабле….
К вечеру он рассказал о себе все, начиная от того момента, когда его, голого и бесчувственного, обнаружил на берегу океана Ар'рахх и заканчивая Большими Бегами. Единственное, о чем умолчал Заречнев — обстоятельства, при которых он потерял часть руки.
Ая слушала его очень внимательно, иногда переспрашивала о чем-то, уточняла детали….
— Я хочу, чтобы ты тоже узнал кое-что! — сказала она. — Ты должен знать, что средство, которое может вернуть тебе конечность, находится во мне, точнее — в моей крови! Это означает, что для того, чтобы начался процесс излечения, моя кровь должна смешаться с твоей, причем — в твоем теле! Иногда после таких вмешательств больные умирают!
— Мне это не грозит! — прохрипел Александр. — У меня четвертая группа крови! Я могу принять кровь от любого донора!
— Ты хочешь сказать — у тебя та редкая группа крови, которая позволяет переливать тебе кровь от любого другого мужчины?
— Или — женщины! — добавил Сашка, чувствуя, что сознание вновь начинает ускользать от него. — Что-то еще?
— Да, есть и еще кое-что! Смерть во время переливания — не самое страшное, что может ожидать тебя!
— А что, что-то может быть хуже смерти?
— Может! Ты должен знать, что после того, как моя кровь поступит в твой организм, с тобой начнет происходить генетическая мутация. Причина, собственно, тривиальна — люди, такие, как ты, от рождения не обладают способностью отращивать утраченные конечности. Чтобы это начало происходить, нужно изменить ваш геном. Вещество, которое содержится в моей крови, вызывает изменение генома.
После того, как я передам тебе свою кровь, ты станешь другим существом — во всяком случае, не человеком — это точно!
— А кем? У меня вырастет лишняя пара рук, или ног?
— Не исключено! Действие препарата на геном людей толком не изучено, могут быть побочные явления. Кажется, в пантеоне ваших богов есть один, у которого несколько пар рук?
— Да, кажется, есть…. Но он не наш, он — индийский бог! Ая улыбнулась.
— Разницы никакой нет! Этот бог — пример побочного эффекта генетической мутации. Теперь ты понял, что тебя может ждать?
— Да-а…. Ну и выбор ты мне предлагаешь! Или — жить с одной рукой, или — с лишней парой. Уж не знаю, что хуже!
— А ты подумай, определись! Когда надумаешь, скажи! — она отвернулась.
— Постой! — окликнул её Заречнев. — Мне не нужно времени на это. Я для себя все уже давно решил. Лечите!
— Хорошо! Тогда последний вопрос! Ты готов к тому, что изменения в твоем организме — пожизненные? Ты никогда не сможешь вернуть себе то тело, которое у тебя есть сейчас!
— Значит, у меня всегда будет отрастать рука, если мне снова её кто-то отсечет?
— Да! Всегда! Но не дай тебе Бог сказать кому-то об этом! Твоя жизнь превратиться в настоящий Ад! Я испытала это на собственной шкуре…. В последний раз спрашиваю: ты — согласен?
— Согласен! — выдохнул Заречнев, облегченно закрывая глаза. Голова закружилась в странном медленном танце, а потом его сознание подхватил и куда-то понес Морфей…. Очнулся Сашка на рассвете следующего дня.
На локтевом сгибе правой руки виднелся прокол, уже заживающий. Точно такая же ранка имелась и «пятницы».
Заречнев облегченно вздохнул. Если он не умер сразу после переливания, то теперь, скорее всего, уже не умрет. Хотя…. Ручаться, разумеется, нельзя. Никаких приборов, гарантирующих стерильность переливания крови, он так и не заметил. Да и были ли они — эти приборы?
— Что теперь? — этот вопрос все время «вертелся на языке» у землянина с того момента, когда он открыл глаза.
— Теперь? Теперь — ждать! Надеюсь, ты не думаешь, что рука у тебя отрастет за пару дней? Не думаешь? Вот и замечательно! Думаю, процесс релаксации твоей конечности займет тридцать — шестьдесят дней. Тебе повезло, что рана — довольно свежая. Было бы намного сложнее, если бы ты потерял руку лет десять назад. Намного!
— Что мне делать это время? Мы можем отправляться в обратный путь?
— До завершения роста утраченной конечности — исключено. Причин много…. В море нет тех продуктов, которые необходимы для роста костей и мышц; однако страшнее другое — кто-то может увидеть, как у тебя растет новая конечность. И тогда — жди беды! Поэтому, пока рука не отрастет полностью, ты останешься на этом острове!
— А что будет с Матт и Таллом?
— Ничего!
— То есть как?
— С ними не будет ничего! Их уже нет на острове! Я сказала им, что умер во время лечения. Они поняли, что ждать тебя не имеет смысла и ушли в Океан!
— А как же я…. Как же я вернусь обратно, на материк? Я же не знаю дороги. У меня нет лодки!
— Погоди! Не спеши! Всему — свое время! Давай вернемся к этому разговору после того, как ты возвратишь себе первозданный облик! А пока запасись терпением! Ты готов потерпеть столько, сколько нужно?
— А разве у меня есть выбор? Ая едва заметно улыбнулась…
Прошел примерно месяц.
— М-да! — задумчиво сказала Дита, критически осматривая объемное изображение тела Станта. — Внешне, конечно, уже все в порядке, но вот анализы….
Данные микробиологических тестов бессмертного недвусмысленно говорили о том, что в теле элоя идут какие-то воспалительные процессы — незаметные, не определяемые никакими приборами, но оттого более опасные. Что это за процессы, Дита, не обладающая необходимыми медицинскими знаниями, могла только догадываться.
А сейчас ей нужна была точная информация, так она должна была принять решение об участии Станта в броске в Катакомбы Кромоса. Без элоя экспедиция, по сути, теряла всякий смысл. Разве что им невероятно повезет…
Разведка, проведенная Дягилевым и его «ловцами» показала, что в глубине овального озера — того, в котором аборигены под грохот огромного барабана хотели «искупать» Маялу, Нольта и её еще не рожденного сынишку, находится большой тоннель.
Полукруглое отверстие входа в него находится под скалой, практически в том самом месте, где струи водопада взбивают белую пену на поверхности водоема. Если бы не этот ручеек, проход можно было бы заметить с берега — в яркий день, в безоблачную погоду. Вода в горном озерке была не просто холодная — она была ледяная. Что, по сути, исключало «водолазное» начало экспады в Катакомбы Кромоса.
Выход Дита видела один — использовать единственный драккар яхты. Герметичный корпус машины позволял машине довольно долго находиться под водой, или в условиях сильного задымления, или — вакуума, однако далеко по дну моря или озера драккар пройти не мог — запас кислорода внутри автомашины все-таки был не беспредельным, а скорость, ввиду сильного сопротивления воды, была невелика. И все же хозяйка Звездной Академии решила рискнуть. Причин было несколько.
Необходима была хоть какая-то информация, которая могла бы помочь ей и звездным рекрутам выбраться из западни Кромоса.
Бессмертную, как говорили молодые земляне, «реально обламывало» то, что она не может применять авиационную технику — единственный её реальный козырь на этой планете; по всему Кромосу.
До Верховного Служителя Южной Империи очень скоро дошли слухи, впоследствии подтвердившиеся, что Уррак, его сводный брат и властелин северного государства был убит неизвестным киллером, на балконе «пыточной» комнаты.
Полтора месяца назад, когда вернулись Ар'рахх и Маша, они принесли всего две вести. Зато какие!
При этом ни одно известие невозможно было оценить только одним знаком — «плюс» или «минус». Все было очень сложно и запутанно.
Убийство Императора Северной Империи лично Диту порадовало, оно принесло её пусть короткое, но большое личное моральное удовлетворение.
Однако элойка, политик очень тонкий и опытный, предпочла свою радость от произошедшего никому не демонстрировать. Наоборот, когда она рассказывала Служителю о деталях покушения на Уррака, она постаралась представить все так, что она очень недовольна самостийными действиями своих «матросов» — зеленого и черного, но коль произошло то, что произошло и обратно вернуть сделанного нельзя, нужно подумать, какую выгоду можно извлечь из сложившейся ситуации. Гибель «непутевого» не входила в планы элойки.
Ей было жаль храброго рекрута, но горечи от потери землянина она не испытывала, так как знала — через год, или полгода, когда Николай Платонович направит к Гее очередной корабль за очередным набором, «место в строю» Заречнева может занять кто-то другой. Причем этот «другой» не обязательно — хуже, чем этот слишком самостоятельный звездный рекрут. Так бывало многажды. Так будет и в этот.
По крайней мере, отпадала необходимость думать, что делать с двумя «чужаками» — драком и богомолкой. Теперь, после гибели «связующего звена» их тройки их судьба была предрешена.
Если (когда! — всякий раз поправляла себя Дита) её кораблю удастся вырваться из объятий Кромоса, она при первой же возможности отправит жучиху в её Улей, а драка…. Драка можно использовать в какой-нибудь очень опасной операции….
Планируя «блиц-криг» в Катакомбах Кромоса, Дита давно уже решила — кого-то из этих двух придется оставить на базе. Скорее всего — зеленого верзилу.
Богомолка, с её способностью видеть в темноте также хорошо, как и при свете была незаменимым проводником.
Завтра! Мы выступаем завтра! — это Дита решила для себя твердо. Её до последнего момента мучили сомнения в оценке состояния Станка, но теперь её внутренний «рубикон» был пройден, она твердо решила — времени потеряно и без того слишком много, нужно искать возможность выбраться с этой планеты. Ответ на вопрос: как это сделать, могут содержать подземелья Кромоса.
Хозяйка Звездной Академии по коммуникатору вызвала Самочернова и Тимофеева, приказала готовить драккар.
Юрий и Женька, облегченно переглянувшись (парни грешным делом подумали, что элойка решила-таки наказать их за «забавы» с дочками Верховного Служителя) бегом бросились исполнять приказание.
Драккар — по сути, бронетранспортер. Машина имеет всего несколько отличий от традиционного средства передвижения военного назначения.
Первое — бронированность. Её на драккаре, можно сказать, нет. Прочный корпус и часть трансмиссии из «космического» сплава на основе алюминия достаточно надежно защищал любого, кто «имел честь» оказаться внутри машины — но только от внешней агрессивной среды. Против мины, снаряда или гранаты машина была бессильна.
Колоссальная экономия в массе с лихвой восполнялась обилием научной и медицинской аппаратуры в «штатной» комплектации, просторным и главное — довольно комфортным салоном. Второе отличие — вооружение.
«Броник», конечно, не танк, но вполне может нести небольшую пушечку. Драккар наверное, смог бы несли и орудие побольше, но на него пушек никто и никогда не ставил принципиально.
При необходимости на наружной стороне кузова машины можно было укрепить пару пулеметов, или даже станковый гранатомет.
Плюсом было и то, что машина была легкой, то есть не тонула в вязком и топком грунте, а еще её легко можно было замаскировать хоть под куст, хоть под холм. Однако…. У мобиля была принципиально иная идеология.
Главное — драккар, в силу отсутствия на его борту признаков оружия, никто и никогда изначально не воспринимал, как средство нападения. Идеальное средство для проведения разведки в незнакомой местности.
Пока экипаж Тимофеева тщательно проверял двигатель, топливную, тормозную, навигационную и другие системы «сухопутного крейсера», Дягилев собрал своих ловцов, объяснил задачу на грядущие дни….
«Стандартная комплектация» мобиля включала в себя все, что было необходимо для выполнения сложных задач на поверхности планеты. При этом не имело значения. имеется ли у этой планеты атмосфера, и какая она. …Восход Лакуса застал землян и элоев в пути.
Юрий уверенно направлял тяжелую машину на север по знакомому пути. Женя занял место штурмана. Первый и пилот и Дита о чем-то негромко совещались в корме машины, Дягилев и бессмертный, подключившись к «мозгу» мобиля, еще раз проверяли компьютер Станта и программное обеспечение драккара.
За время движения машина останавливалась всего трижды, и все три раза — только для оправки малых и больших «нужд» разведчиков. Разумеется, в драккаре имелось все необходимое для отправления естественных физиологических надобностей, то есть компактный бортовой гальюн, однако земляне и элои предпочитали «размять ноги», а не сидеть в тесной кабинке туалета алюминиевого сухопутного монстра.
До «замкового» озера машина, за штурвалом которой Юрий и Евгений меняли каждые четыре — пять часов, добрались через сутки.
Дита, по совету Демьяна не стала искушать судьбу, то есть проверять — утонет драккар в озере, или нет. Они приказала землянам поднять наверх и укрепить на верхней «палубе» машины около тонны крупных валунов.
Тяжелые круглые камни надежно придавили драккар к дну овального водоема. Машина, уверенно цепляясь грунтозацепами своих здоровущих шин за неровности дна озерка, энергично поползла вперед. Вспыхнули прожекторы, пробивая толщу воды на многие метры вперед.
Полукруглый портал подводного хода наплыл на мобиль инопланетников, поглотил его….
В высоком и длинном тоннеле явно искусственного происхождения была вода. Вопреки ожиданиям, вопреки всякой логике кромосянский «метрополитен» ощутимо спускался вниз.
Метров через семьсот-восемьсот тоннель выровнялся, а еще через полкилометра стал едва заметно подниматься вверх.
— Около двух километров! — доложил Тимофеев результаты замеров пути, когда верхняя часть драккара впервые показалась из воды.
Но пришлось преодолеть еще через пятьсот метров драккар, прежде чем колеса машины перестали хлюпать во влаге.
— Выходим? — старший офицер вопросительно глянул на Дита. Та помедлила с ответом.
— Пока — нет! — сказала она. — Проведите сканирование окружающего пространства, возьмите пробы воздуха на предмет содержания в нем кислорода и инопланетной фауны. Иначе говоря — незнакомых микроорганизмов! Выполняйте! Потянулись минуты томительного ожидания.
— Готово! — отозвался Тимофеев. — Докладывать?
— Говори!
— Мы находимся на краю большого помещения, типа зала, или ангара. Диаметр полости в самом широком месте — четыреста шестьдесят три метра. Высота — около пятидесяти. Кислород в воздухе имеется, но его крайне мало. Для человека — на нижнем пределе.
— Что скажешь? — элойка вопросительно глянула на Станта.
— Кислорода, по моему опыту, в таких пещерах, должно быть больше. Все-таки вода….
— Не согласна! Вода-то как раз и препятствует проникновению воздуха в пещеру!
— Спорное утверждение! Если в трубе присутствует течение, то это будет способствовать обмену газа внутри этой пещеры с газами, содержащимися в воде.
— Евгений! По твоим ощущениям — течение в тоннеле есть?
— Сложно сказать! Если есть, то не очень сильное!
— Понятно! Какие еще есть соображения по поводу кислорода и пещеры?
— Причин, по которым его в пещере меньше, чем должно быть, может быть несколько. — не сдавался Стант. — Например, стены грота состоят из материала, который поглощает кислород. Что, с учетом целей, для которых сооружалось это убежище, выглядит вполне логичным — такое техническое решение уменьшает риск пожара. Но может быть и другая причина….
— Какая?
— Кислород использовали некие живые существа. Иначе говоря — они его «выдышали».
— Ты намекаешь на Хранителей Катакомб?
— Да что уж — намекаю! Прямо говорю об этом!
— Понятно! Команда! Слушай приказ! Из машины не выходить! Двигаемся пока по самым крупным трубам. Должны же они нас куда-то привести!
— Евгений! Повторять подвиги Тома Сойера мне как-то не улыбается! Каждые сто метров на стены и пол радиомаркером наносить метки! — приказал Демьян. — А то потом блудить будем неизвестно сколько!
— Давай вперед, помалу! — приказала Дита Юрию, протискиваясь вперед. Тимофеев моментально уступил патронессе место штурмана, занял место за её спиной. Элойка обернулась на него, хотела что-то сказать, но передумала.
На экране перед бессмертной столбиком поползли данные наружного сканирования — температура, содержание в окружающем воздухе влаги, кислорода, углерода….
Дита пощелкала тумблерами, картина на экране сменилась. Теперь на мониторе отображались только данные пространственного сканирования.
— Остановись! — неожиданно приказала элойка. Юрий ножищей энергично даванул на тормоз…. — Стант! Сколько времени займет ввод программы, запоминающей все, что «видели» наши сенсоры и сканеры?
— Минуту, максимум — две! — отозвался бессмертный. — Я уже заканчиваю загрузку…. — Слегка виновато пояснил он. — Как только машина двинулась, я подумал, что нам не помешает пространственная модель тех мест Катакомбов Кромоса, где мы побывали!
Огромный тоннель, прямой, как стрела, шел заметно вниз и через пару километров вывел в другой подземный «ангар», размерами не уступавшему первому.
Однако на этом сходство одного подземного убежища с другим заканчивалось.
Из второго подземного зала во все стороны вели многочисленные тоннели, «калибром» не уступавшие тому, по которому только что прошли земляне и элои.
— Ну, что, какие будут соображения? — вопрос Диты был адресован ко всем сразу. Но «все» почему-то дружно посмотрели на Паршина.
— Пока — все очень логично! — прокашлялся первый пилот. — Водянной замок, следом за ним — зал, что-то вроде карантинного приемника. Затем — спуск, по которому мы прошли. Он, по идее, тоже выполняет защитную функцию.
— Какую? — поднял глаза Стант.
— Его можно при необходимости взорвать. Это полностью перекроет единственный выход на поверхность.
Зал, в котором мы сейчас оказались, наверняка первый из распределителей. Не сомневаюсь, что дальше будут еще. Здесь сортировались самые крупные потоки. Что могло пройти по этим коридорам? Да практически — все! Размеры позволяют!
Если исходить из того, что кромосяне собирались под землю надолго, то здесь должно быть все устроено для длительного существования людей, животных. Должны быть запасы пищи, воды, места хранения техники, боеприпасов.
Но нам, я в этом уверен — нужно искать другое. Нам необходимо отыскать один из командных центров.
— Почему ты думаешь, что их — несколько?
— Командных центров должно быть, как минимум, два — основной и резервный. Но я думаю, с учетом масштаба исхода, их было больше.
Нам нужно искать главный командный центр. Только там может храниться информация, которую мы ищем.
— Хорошо сказано — искать главный командный центр! Но где его искать? — буркнул Юрий.
— Места, где «обитают штабы», как правило, находятся где-то недалеко от крупных магистралей. Командный пункт должен быть хорошо защищен, однако при необходимости из него можно быстро эвакуироваться.
Думаю, эти катакомбы — многоуровневые. Штаб нужно выискивать на одном из нижних уровней, поближе к системам жизнеобеспечения — реактору, запасам воды, воздуха…. Может быть — пищи.
— Почему ты так уверенно говоришь? — остро глянул на Демьяна бессмертный.
— У Димы есть уже кое-какой опыт! — мягко охладила пыл элоя Дита.
У Паршина вытянулось лицо. Если то, что он испытал в подземельях и пирамидах Аба-Кана — «кое-какой опыт», тогда их драккар — просто детская игрушка какая-то. Однако первый пилот никогда прилюдно не поправлял своего командира. Не стал он делать этого и на этот раз.
