Глава 5
Архипелаг
Около полуночи в ставни окна дома рыбачки кто-то тихонько постучал.
Заречнев проснулся мгновенно. По телу прошла ледяная волна страха, её сменил жар тела, вернувшегося в состояние боевой готовности.
— Кто там? — негромко просила Матт. Она встала с кровати, подошла к окну. Её глаза отсвечивали в темноте странным фосфоресцирующим светом.
— Надо поговорить! — раздался глухой мужской голос.
— Сколько вас? — задал свой вопрос Александр, тоже соскочивший с ложа в «мужской половине» — главным образом для того, чтобы ночные гости знали, что в доме есть мужчина.
— Нас? — удивился вопросу мужчина. — Трое!
— Вот между собой и поговорите!
За дверью не сразу сообразили, что над ними издеваются. А когда поняли….
— Слышь, ты, иноземный ублюдок! Открывай, а то хуже будет!
— Да куда уж хуже! — спокойно парировал человек. — Нет ничего хуже, чем чувствовать ваше зловонное дыхание через эту дверь!
Снаружи негромко заругались, потом говор стих, видимо, ночные вояжеры соображали, что им делать дальше — отказ хозяев открыть дверь не входил в планы «гостей».
— Вам чё надо-то? — помог ночным странникам землянин. — Говорите пока так, может, и откроем.
— Тебя хочет видеть один очень могущественный и влиятельный господин! Вам нужно пройти к нему!
— Спасибо за приглашение! Но сейчас я хочу спать, и вообще намерен отдыхать до восхода Лакуса. Передайте пожелание доброй ночи вашему влиятельному господину!
— Ты издеваешься, калека!
— Нет! Отнюдь! Я просто не хожу в гости по ночам. С детства! И — все! Приходите днем! Тогда и поговорим!
Мужчины довольно долго вполголоса опять о чем-то совещались, пока не достигли «консенсуса».
— Нас жестко накажут, если мы вернемся без тебя! — попробовали «надавить на гнилушку» непрошенные гости.
— Вот и замечательно! — парировал Сашка. — У вас появится прекрасный повод поучиться искусству переговоров, особенно — ночных.
«Гости» поняли, что хитростью, или уговорами жильцов им наружу выманить не удастся.
— Мы сломаем дверь! — предупредил «гость».
— Ломайте! — легко согласился звездный рекрут. — На шум прибежит стража и выглянут соседи. Вы хотите, чтобы о вашем ночном визите знали все? За дверью опять надолго замолчали.
— Пусть сожжет вас Большой Огонь! — раздалось из ограды. — Нашему господину не понравится ваш отказ!
— Передай вашему хозяину, что нам не нравятся гости, которые приходят без приглашения, в полночь. Но мы с удовольствием примем приглашение важного господина, скажем, в полдень.
А еще лучше — попросите прийти вашего важного человека в гости к нам, на то время, которое я вам назвал! Так-то оно лучше будет!
Шорох удаляющихся ног подсказал вдове, Таллу и Александру, что неизвестные любители ночных прогулок отправились куда-то в сторону моря.
— Придут? — блестя глазами, поинтересовалась Матт.
— Вряд ли! Видимо, приказ был — доставить нас живьем! Иначе никто в дверь стучать не стал бы. Постарались бы все сделать по-тихому!
— Тогда, может быть, стоило с ними пойти?
— Лишнее! Соглашаясь на их условия, мы тем самым признаем за ними право эти самые условия нам ставить. Со всеми вытекающими….
«Важный господин» и «сопровождающие его лица» вернулись к дому вдовы ровно в полдень.
Сашка переглянулся с Матт, заметил ножны на бедрах двух телохранителей, сам пошел к калитке. Он спокойно выдержал испытующий, тяжелый взгляд крепкого, средних лет мужчины в неброской одежде. Оружия у гостя не было.
— Можно? — хозяин ночных визитеров шагнул во двор, не дожидаясь ответа. Он прошел в глубь двора, заметил скамейку под деревом, присел на нее. Охрана «гостя» осталась снаружи ограды. Кромосянин тяжело посмотрел на вдову. Рыбачка поняла его верно. Она кликнула сына и вместе с ним ушла в дом.
— Я думал, ты покрепше будешь! — вместо приветствия сказал он, оглядывая с головы до ног землянина. — Да ты садись…
Александр промолчал, тоже, в свою очередь, рассматривая «важного господина».
«Бандюга или жулик»! — продумал землянин, но, как обычно в таких ситуациях, вслух ничего не сказал.
— Садись! — с нажимом повторил хозяин ночных вояжеров. Сашка качнулся на ногах, ответил:
— Когда стоишь, лучше видно, что происходит за оградой!
— Боишься?
— Боюсь! А ты — нет?
— Я — нет! Мне-то чего бояться?! Я тутошний, местный! Мне бояться не положено….
Гость, очевидно, ожидал вопроса — почему именно ему не положено бояться, но иноземец спокойно посмотрел в глаза аборигена, сложил руки на груди.
— Я думаю, лучше будет для всех, если ты, Клешня, уедешь отсюда!
Землянин ничего не ответил. Носком ноги, обутой в мокасин, он потрогал небольшой камешек, скатившийся ему под ногу, толкнул его в сторону.
— Я знаю, ты намерен прибрести большую лодку! Собираешься куда-то идти на ней?
— Почему ты думаешь, что я буду отвечать на твои вопросы? И вообще — кто ты такой? Что тебе нужно? И почему ты думаешь, что можешь прийти в дом, в котором я живу, и можешь задавать мне вопросы? Кто тебе это сказал?
— Ершист! — неодобрительно ответил кромосянин. — А ведь речь идет о твоей судьбе! Да что судьбе — жизни! Ты можешь быть повежливее с гостем!
— Ты мне не гость! И кто ты такой, что ни с того, ни с сего, озаботился моей судьбой, или как утверждаешь — жизнью?
— Кто я такой? — удивление кромосянина было неподдельным. — Кто я такой…. Я здесь вырос! А вот ты, Клешня, кто такой?
— Я? Я — путешественник! — невозмутимо ответил землянин. — И мне все равно, кто ты и что ты! Говори, что хотел сказать, или уходи! Я устал…. Тут ночью какие-то дебилы в дверь ломились, спать не давали….
— Дебилы, как ты говоришь, уже получили свое за то, что не выполнили мой приказ. А чего я хочу, я уже тебе сказал — чтобы ты уехал из нашего города.
— Уеду, когда посчитаю необходимым! Это — всё?
— Нет, не все! У меня несколько дней назад трое парней погибли. Мы поначалу думали — ссора случилась…. Но теперь я думаю, вы с вдовой и парнишкой шли напрямую, через горы. И мои ребята на вас наткнулись. Никто из местных не смог бы уложить трех моих бойцов. Никто, кроме тебя!
Заречнев ничего не ответил, продолжил равнодушно разглядывать ямку в центре подбородка гостя.
— Тебе, что, совершенно недорога твоя жизнь? — начал терять терпение предводитель «робин гудов».
— А ты-то как сам думаешь? — иронично заглянул в глаза кромосянина землянин.
— Не пойму я тебя! — искренне сокрушился мужчина. — Смерти, как видно, ты не боишься. В схватке зело ловок; сразу видно — опытный боец. Значит, должен понимать — железо, оно и Хранителя Катакомб свалит, не то что….
— Не свалит! — прервал его Александр. — Нужно стрелять чем-то разрывным! Оболочка очень крепкая! — пояснил он.
Кромосянский «авторитет» едва заметно дернул бровями. Судя по всему, он впервые встречал мужчину, который сражался с исчадьем местного ада, и выжил.
— Я собственно, зачем пришел-то? — заметно подобрел гость. — У меня есть идея, как можно помочь тебе. И не только тебе.
— А кому — еще?
— Тому парню, которому по твоей наводке стражники отсекли руку.
— А разве ты не говорил ему, что красть — нехорошо?
— Говорил! Много раз говорил! Но с тех пор, как он ушел из моей банды, его характер мало изменился.
— Да! Сие и нам знакомо — бывших бандитов не бывает! Так в чем суть твоего предложения?
— Когда я был маленьким, моя бабушка рассказывала мне, что когда она была совсем маленькой девочкой, она встречала человека, у которого заново выросла нога, после того, как её откусила акула.
— А твоя бабушка ничего не могла перепутать? Где это было?
— Перепутать? Могла, конечно! Но я ей верю! Она мне вообще никогда не лгала! А было это на одном из небольших островов архипелага с названием….. Я вижу, что имя это тебе ничего не говорит. Тогда скажу по-другому — на обратной стороне планеты.
— Как туда попасть?
— Если идти по Океану точно на восток, так, чтобы Северный Треугольник оставался слева, а Звезда Смерти — за спиной, то через четыре-пять недель можно попасть на этот архипелаг.
— А что, здесь, на побережье, Око Смерти вас не беспокоит?
— Нет! Нас оно не трогает! Оно все больше по континенту шалит! До нас ему далеко! Да, видно, и дела нет. Так — как? Пойдешь в море, поищешь снадобье, которое вернет тебе руку? А заодно — и бывшему моему человеку? Заречнев задумался.
Вряд ли здесь кто-то мог знать о целях и задачах экспедиции Звездной Академии. Значит, провокация хотя и возможна, но — маловероятна. С другой стороны, Дита ссылалась на некую информацию, которая указывала на то, что такое лекарство на Кромосе имеется. Причем, сведения о нем предполагалось искать в архивах Катакомб Кромоса.
«А что, если лекарство есть, но оно с подземельями планеты не связано»? — обожгла Сашку неожиданна догадка.
— Я согласен! — просто ответил землянин. — Но у меня нет подходящего судна. А плыть через половину планеты на лодке — авантюра и верное самоубийство!
— Тогда зачем тебе лодка?
— Баркас — это подарок вдове и её сыну.
— Хмм…. Я-то думал, ты пойдешь на своем судне…. Ну, да ладно….. Решим и этот вопрос. — резюмировал кромосянский «авторитет», вставая со скамейки. — Встретимся завтра, в полдень, на пристани! Придешь? — он с прищуром посмотрел на землянина.
— Приду! — спокойно ответил человек. — Значит, судно отходит завтра?
— Пока не знаю! Но приходи, на всякий случай, со всеми вещами. А насчет баркаса для вдовы — не беспокойся! Приходи через пару часов на верфи, подберем тебе лучшее из того, что строится! Вдова будет довольна! — он с хитрецой подмигнул землянину. Александр покраснел, но промолчал.
— А вот и мой пассажир! — произнес кромосянин, оценивая впечатление, которое его слова произвели на владельцев судна.
Братья-негоцианты увидели землянина, переглянулись, одинаково покрутили головами — словно шею им жали неудобные воротники.
Но, видимо, условия, которое они предварительно обговорили с местным «лидером» «робин гудов» было таким, что изменить их не было ни малейшей возможности.
— Пусть проходит на задний корабль! — распорядился один из бородачей, с неприязнью глядя на вчерашнего Сашкиного гостя. — Отходим через четверть часа! К Заречневу подошел Талл, протянул руку.
— Спасибо за лодку! — сказал он. — Ты еще будешь у нас в гостях?
— Не знаю! — честно ответил звездный рекрут. — Но если доведется проходить через ваш город, обязательно навещу! А где мама?
— Мама — в море! Так торопилась испытать твой подарок, что не смогла прийти на пристань проводить тебя!
— А что, вон там, за мысом — разве не её парус?
— Где?
— Ну, во-он там!
— Не вижу отсюда! Может быть, и её! — он отвернулся и зашагал по улице прочь, в сторону своего дома.
Землянин заметил в толпе торговца — того самого, которого он уличил в сокрытии медной монеты вдовы, двинулся к нему.
Кромосянин изменился в лице, забегал глазами, сделал движение ускользнуть. Сашка поймал его за рукав.
— Постой! Поговорить надо!
Кромосянин остановился, повернулся, побагровел. Видно было, что ему очень неприятно близкое соседство с иноземцем, которого он считал виновным в его увечье.
— Послушай! Я хочу извиниться перед тобой! — негромко сказал он. — Я не знал, что так получится! Прости, если сможешь!
И вот еще что! Если мне удастся найти то, что я ищу, то я обязательно вернусь сюда и помогу тебе! Хорошо!?
— Хорошо! — угрюмо ответил торговец. Он отвернулся, стал протискиваться через толпу.
— Отходим! — раздался голос с пристани. Александр бегом двинулся к судну.
— Гляди-ка, кто-то решил нас проводить! — из тошнотворного забытья Александра вырвал голос одного из матросов. Заречнев, как это часто бывает с теми, кто впервые попал в море, страдал от «морской болезни».
Бородач и члены его команды, посмеиваясь, ходили мило землянина, повисшего на борту судна.
Взлеты корабля на волну с последующим падением его вниз отзывался мучительными спазмами в желудке Заречнева.
Александр давно уже изверг из него все, что там было и теперь мог блевать только желчью.
Он вытер запястьем тягучую слюну на губах, поднял голову, попробовал рассмотреть, что за судно следует за мини-эскадрой братьев-бородачей.
Тщетно. Новая волна бросила судно вниз. Желудок землянина отозвался новым спазмом, выворачивающим всё нутро….
Вечер, а вместе с ним — долгожданная прохлада не принесли облегчения для внутренностей землянина. Человек вконец измучился, его лицо позеленело от непрерывных спазмов. После захода Лакуса качка стал меньше.
Сашка почувствовал небольшое облегчение, стал проваливаться в небытие — засыпать. Однако страдания, перенесенные им днем, долго не давали Морфею окончательно овладеть звездным рекрутом. Он беспрестанно шевелился, двигался, переворачивался с одного бока на другой «Но-настоящему» Заречнев уснул только под утро.
Примерно еще через полчаса, когда небо на востоке вот-вот должен были украсить первый луч Лакуса, по палубе неслышно прошли осторожные босые ноги.
Ноги проделали сложный путь между грузами, укрепленными на палубе; наконец остановились возле спящего человека.
Землянина очень бережно подхватили две пары рук. Они приподняли его над палубой, донесли до борта и… выбросили в Океан.
— Ну, вот, дело сделано! — сказал один из бородачей, тщательно вытирая руки о полу своей рубахи.
— А что скажем? Ну, — ему?
— Что скажем? Да то и скажем: был шторм, иноземец пытался перебежать с носа корабля на корму, поскользнулся, его накрыло волной…. Когда вода сошла, иноземца с нами уже не было. Да и как ему спастись-то было? С одной-то рукой?
Помощник бородача понимающе усмехнулся, наклонился, подобрал с палубы шляпу и мешок «смытого волной» пассажира, выбросил за борт.
— Его вещи — тоже смыло! — пояснил он бородатому красавцу. Тот усмехнулся, согласно кивнул головой.
Прохладная вода мягко приняла человека.
Александр проснулся в тот же миг, когда влага коснулась его лица. Он энергично заработал конечностями, устремился к поверхности. Темнота быстро поглотила контур удаляющегося судна. Кричать, звать на помощь Сашка не стал.
Никто не станет поднимать его на судно, с которого его только что выкинули в море. А если вернутся, то только для того, чтобы добить.
«Видать, сильно они меня боялись», — подумал звездный рекрут, — «если почти всю ночь ждали, когда я усну. И — дождались!
Ну, что ты теперь делать будешь»? — ехидно поинтересовался у него его внутренний голос. — «До берега — далеко! Тебе даже с двумя руками не доплыть, а уж с одной…. Сразу помирать будешь, или апосля»?
Теплая соленая вода уверенно держала на плаву легкое тело землянина. Сашка неожиданно вспомнил, что человек в море может продержаться двое или трое суток — пока не уснет и не захлебнется во сне.
«Да-а»! — думал Александр, глядя, как розовеет на востоке небо. — «Рассказать кому, никто не поверит! Надо же было так «угореть»! Выжить в десятках схваток и вот так, по-лоховски попасться на не очень сложную «подставу»! Кто мешал мне сподобить самую примитивную «сигналку» — суровую нить на большой палец ноги? И незаметно, и эффективно! Я проснулся бы раньше, чем меня донесли до борта. Пенять не на кого! Сам виноват! Интересно, а суда в этом районе Океана часто плавают? Или….»
Взошел Лакус. Он зазолотил макушки каменных кряжей далекого берега, подсветил «дно» облаков, кусками белой ваты застывшими над головой одинокого пловца.
На многие мили вокруг не было ни одного разумного создания — никого, кто мог бы прийти на помощь в такой ситуации. Ужас одиночества начал овладевать Александром.
Появилось неодолимое желание набрать в легкие побольше воздуха, занырнуть поглубже в море, и… Но Сашка почему-то медлил.
Последние дни внутренне его настолько опустошили, что теперь вообще ничего не хотел — ни жить, ни умереть, ни думать, ни бороться….
Смутная надежда на спасение шевельнулась в его иссушенной душе, когда он подумал, что кто-то, возможно, проплывет по тому же маршруту, по которому ходят негоцианты-бородачи.
«Время! Мой единственный враг сейчас — время»! — солгал себе землянин. — «Нужно его обмануть, победить»! Он перевернулся в воде, осмотрелся.
Примерно в сотне метров от него, на ровно-масляной глади моря человек заметил темную точку. Что-то плавало по поверхности моря.
«Наверное, бревно»! — решил звездный рекрут, двигаясь в сторону замеченного им предмета.
Доплыв до темной точки, Заречнев не знал, радоваться ему или огорчаться. «Точка» оказалась его же вещмешком, наверняка выброшенным коварными мореплавателями вслед за его хозяином. Чуть дальше, незамеченная издалека, плавала его рыбацкая шляпа. Александр подумал, что полуденный Лакус может так начать припекать голову, что мало не покажется. А тень, чтобы укрыться, в открытом море найти сложно. Разве что облачко закроет яростный взор местного Отца Богов.
Сашка усмехнулся, вспомнил теплые объятия «какающего Василия Алексеевича», неожиданно с тоской подумал о драке.
«Если бы рядом со мной на судне были Ар'рахх и Маша, ни одна тварь не посмела приблизиться ко мне ближе, чем на пару метров. Зря я их прогнал! Вот теперь и расплачиваюсь за это! Интересно, где они сейчас с Машей? Живы ли они»?
Зеленый верзила проснулся перед рассветом.
По договоренности, которой они с Машей следовали неукоснительно, первую часть ночи «на часах» стояла она, вторую — Ар'рахх. Богомолка всегда бодрствовала во второй половине ночи — из-за ночной прохлады, а бывшему гладиатору, в принципе, было все равно когда спать.
После того, как молодой охотник свой стрелой «снял» с балкона Уррака, они все время ждали погони.
Однако или Фортуна решила побаловать инопланетников, или местные спецслужбы сбились со следа, но пока не было ни одного признака, что удачливых киллеров кто-то преследует.
Впрочем, отсутствие признаков погони — еще не повод пренебрегать бдительностью.
Драк и жучиха по утрам, в отличие от людей, не завтракали. Они наскоро умылись, тщательно скрыли следы своего пребывания, двинулись вперед.
— За той горой! — показала богомолка своим тонким черным пальцем. — Деревня — там!
— Да помню! — вяло огрызнулся драк. — Для охотника хорошая память — первое дело!
Драк и богомолка поднялись на взгорок, с которого открывался вид на село, в котором остался Заречнев, осмотрелись.
На месте дома, в котором обитал раненный землянин, не было ничего. Только большое черное пятно выжженной земли. Рептилия и насекомое переглянулись.
Они быстро спустились вниз, Ар'рахх негромко постучал в дверь хозяина сгоревших «апартаментов».
— А! Это вы! — лениво зевая, проворчал хозяин «горного санатория», появляясь в проеме входа. — Друга попроведовать пришли?
— Да! — ответил драк. — Где он? Что с ним?
— Нет вашего друга!
— Ушел?
— Нет! Погиб! Сгорел! После того, как вы ушли, ночью случился пожар. Полыхнуло изнутри, сильно! Из дома никто не выскочил. Осталось вот только это! — он метнулся в дом, выскочил обратно, показал несколько золотых монет — тех самых, которые Ар'рахх тайком от Сашки засунул ему под кровать. — Заберете?
— Нет! Не надо! — отвращающе поднял руку драк. — Оставь себе! Похоронили?
— Можно сказать и так! — уклончиво ответил горец. — Что-то еще хотите узнать?
— Нет! — сказала Маша. — Больше — ничего! Мы пойдем! — она несильно потянула рептилию за рукав его одежды. Зеленый верзила послушно побрел следом.
— Что теперь? — спросила она у напарника после того, как «аул» скрылся из виду.
— Теперь? Теперь — на базу! А там — видно будет!
Маша тоскливо посмотрела на напарника, но промолчала; только согласно кивнула.
Высокие длинные волны размеренно поднимали и опускали недвижимое тело землянина. «Морская болезнь» прошла так, словно её никогда не было. Засосало в желудке.
«В мешке должна быть еда»! — вспомнил Александр. Он растянул зубами горловину своего походного рюкзака, залез рукой внутрь. Плотная ткань промокла, но воды внутри не было. Землянин отломил кусок от хлебной буханки, попробовал пожевать.
Во рту неприятно горчило. Хлеб, промоченный соленой морской водой, он кушать не смог.
Неожиданно в поле го зрения попала одинокая птица — светлая, небольшая, похожая на земную чайку. «Чайка» заметила пищу в руках пловца, смело спикировала на неё.
Сашка дернулся, защищая хлеб от чересчур нахальной птицы. Однако в последний момент передумал.
Он раскрошил кусок булки, оставшийся у него в руке, разбросал его по поверхности моря.
Птица стал спускаться вниз, хватать кусочки клювом, взмывать вверх….. Через какое-то время она повторяла свой «высший пилотаж».
«Хм! Интересно, с какого расстояния можно рассмотреть «чайку», пикирующую в море? — думал человек. — С пятисот метров? С километра? Все равно — наверняка дальше, чем темную точку моей головы»!
Землянин растянул горловину рюкзака, отломил кусок хлеба, потом — еще один….
Откуда-то в небе появились еще одна птица, потом — другая. «Чайки» устроили настоящую карусель вокруг хлебных кусочков, щедро разбрасываемых Заречневым на поверхность моря вокруг себя.
Однако примерно через полчаса хлеб закончился. Птицы покружились еще немного, уяснили, что здесь им поживиться больше ниче не удастся, двинулись дальше — искать другие «хлебные места». В мешке ничего съедобного больше не было.
Александр покрутил головой, намереваясь найти что-то еще, что могло бы привлечь к нему «чаек» и вдруг заметил парус. Парус был довольно крупным, он принадлежал, по-видимому, какой-то большой лодке или баркасу.
Курс суденышка проходил чуть в стороне от того места, где «загорал» на поверхности моря человек. Однако при благоприятном стечении обстоятельств его могли заметить.
«Надо подплыть ближе»! — решил землянин. Он энергично заработал рукой, ногами….
Баркас прошел ближайшую к человеку точку своего маршрута. На лодке его, судя по всему, его не заметили.
«Надо что-то делать! — лихорадочно соображал звездный рекрут. — Но — что? Как сделать себя больше? Таким, чтобы наверняка заметили»!
Неожиданно его взгляд упал на шляпу рыбака, волочившуюся за его ногами. Сашка поймал кусок какой-то палки, оказавшийся поблизости, подтянул им соломенный головной убор, палкой же высоко поднял его над водой….
— Мама! Мама! Я его вижу! — раздался через десяток секунд знакомый детский голос. Кричал… Талл. — Он справа! Вон там! Я вижу его шляпу!
…Сашка из последних сил выбрался на борт баркаса — того самого, который он приобрел всего двое суток назад, непонимающе уставился на рыбачку.
— Я знала, что тебя ночью выкинут за борт! — спокойно пояснила вдова, вынимая из моря мешок и шляпу землянина. — Тот мужчина, который к нам приходил — он мой бывший сосед. Я его хорошо знаю. С детства общались…. Можно сказать, даже дружили.
Он без родителей рос, сирота. Воспитывался одной бабушкой. А какая из бабушки родительница? Да — никакая! Его воспитывала улица.
Сначала он попал в банду рыночных карманников, когда повзрослел, организовал свою…
Я знаю его, как облупленного. Когда Талл сказал, что тебя увезли те самые бородачи, которых ты победил в схватке, я поняла, что они постараются избавиться от тебя при первой же возможности. То есть — как только ты уснешь.
Я пошла следом в надежде, что успею найти тебя раньше, чем тебя заберет море. Но если бы не твоя шляпа…. Я даже не знаю, что было бы дальше.
— А как ты определила, где шли суда тех торговцев?
— Никак! Мы увидели птиц, подумали, что это может быть как-то связано с грузом, упавшим за борт. Или — с тобой… Она тяжело вздохнула, замолчала.
— Скажи, почему ты решила спасти меня? Из-за того, что было на берегу?
— Нет! Это было не главное! Ты дважды спас жизнь моему сыну; единственному сыну. Я считаю, что обязана тебе его жизнью. Что ты намерен делать теперь? Вернешься в город? Будешь мстить?
— Зачем? Пусть уж лучше он думает, что его план удался! Это баркас сможет достичь того архипелага, о котором говорил твой бывший сосед?
— Может! Если шторма большого не будет.
— А если — будет?
— Тогда — нет! — грустно усмехнулась рыбачка.
— Есть какой-то способ узнать, что скоро будет шторм?
— Есть. Говорят, у старых людей перед бурей начинают ныть кости. Или ныть старые раны.
— Думаю, это нам не очень походит…. Ты намерена вернуться?
— Мы с Таллом уже разговаривали на эту тему. Мы решили, что если найдем тебя, то пойдем дальше — туда, где может быть снадобье, которое вернет тебе руку.
— Ты знаешь, где находится тот архипелаг?
— Все рыбаки знают, где он находится. Именно там добывается все, что связано с морским зверем.
— Почему? Рыбаки дружно рассмеялись.
— Животные — они любят безопасность, покой. А какой покой на берегу континента? Да еще — в период их размножения?! — они снова улыбнулись.
— А что за звери-то морские? Ну — те, про которых вы сейчас говорили?
— Обычные животные. Живут в воде. Размножаются на суше. Да что рассказывать? Сам все скоро увидишь!
— А долго?
— Что — долго?
— Идти — долго?
— Как погода! Как — ветер! Дней двадцать — тридцать, не меньше.
— А чем питаться будем? Матт и Талл снова развеселились.
— Да уж не в первый раз в море выходим, запаслись кое-чем! — вдова выразительно похлопала по доскам палубы. — И воды пресной достаточно, и пищи! Ты с парусом управлять умеешь?
— Нет! — честно признался Александр. — Как-то не приходилось!
— Ничего! Наука это не сложная, научишься! — приободрила его женщина. — А то нам вдвоем, только на пару с сыном, круглые сутки очень сложно держать курс. Нужна подмена. Сдюжишь? Землянин пожал плечами.
— А у меня, что, есть какой-то выбор? Рыбачка опустила ресницы, улыбнулась уголками губ.
— Поднимаем парус! — сказала она сыну. — День — только народился! Если спать на ходу не будем, до заката миль пятьдесят пройдем! Чувствуете, ветер поднимается?!
…Первый остров, точнее — острый белесый конус вулкана, вокруг которого остров, собственно, и образовался, землянин увидел на исходе двадцать первого дня пути.
Местная «Ключевская сопка» была столь велика, что путешественники шли к ней всю ночь, без остановки, и только наутро удалось различить на берегу отдельные деревья в плотной массе густого зеленого леса.
— Пристанем? — за три недели совместного бытования в тесном пространстве баркаса Сашка научился обходиться минимум самых необходимых слов. Этому ему пришлось «научиться» у своих спасителей, которые могли за сутки не обменяться ни одним словом — настолько понятной, отточенной и выверенной была их работа на борту крохотного судна. Матт отрицательно качнула головой.
Еще три недели назад Александр обязательно спросил бы её, в чем причина. Но теперь, наученный и обученный немногословными кромосянами, он воспринял её ответ как данность.
Если рыбачка не считает нужным бросать якорь у первого же острова, на это есть веские причины. Какие?
По сути, это не имело уже никакого значения, так как решение вдовы в этих вопросах было окончательным и обсуждению не подлежало.
— Третий остров! — ответила Матт на невысказанный вопрос землянина. — Или — четвертый! Раньше — опасно!
Бессмысленно было спрашивать и о времени, через которое этот самый третий или четвертый остров появится на горизонте.
«Иншаала»! — говорят в таких случаях мусульмане на Земле, что в переводе означает примерно следующее — «На все воля Всевышнего»!
Примерно таких же принципов придерживалась и Матт — потомственная рыбачка. Стихия — вот главный враг охотника за рыбой или морским зверем. А стихия подвластна только Богу.
Наверное, поэтому для профессии рыбака, в каком бы уголке Галактики этот рыбак ни забрасывал свои сети, присуще преклонение перед Его Волей, и неустанный поиск знаков, Её проявляющих…
— Ну, что, как самочувствие? — вот уже тридцатый дней кряду Дита начинала свое утро с этого вопроса. Она присаживалась к экрану реанимационно-сканирующего аппарата, внимательно просматривала данные о здоровье Станта — состояние тканей, мышц, кровеносно-сосудистой системы, количество тромбоцитов, лейкоцитов и эритроцитов…. Бессмертный выздоравливал медленно.
Если бы не фантастические возможности «сканера», элой был бы давно уже мертв. Но даже чудесная машина была не в состоянии быстро залечить внутренние и внешние повреждения, нанесенные ему изуверами Кромоса.
Стант морщился от традиционного вопроса хозяйки Звездной Академии как неизбежной утренней горькой пилюли, отвечал односложно:
— Не очень! А как дела наверху? «Наверху» все шло своим чередом.
Дягилев тренировал свою элиту — ловцов, Демьян с Юрием и Евгением неустанно патрулировали Южную Империю в поисках пропавшего истребителя Диты.
Ар'рахха и Машу, вернувшихся пару недель назад, без «непутевого» Дита от полетов «временно» отстранила, справедливо полагая, что эта «сладкая парочка» может рвануть на Север, на поиски Заречнева не взирая на строжайший запрет и их же данные о том, что Заречнев погиб во время ночного пожара. Драк и жучиха несли караульную службу; иногда — вместе, иногда — нет, чередуясь с спецназовцами Дягилева. Но сегодня для Станта все пошло не как обычно. После очередного изучения информации на экране «сканера» Дита изрекла:
— Хватит тебе прохлаждаться, пора начинать двигаться! А на немой вопрос бессмертного добавила:
— Нет времени ждать, когда ты поправишься полностью! Скоро — трудный поход, и ты нужен мне в хорошей форме!
Что за «трудный поход» предстоит Дите и её подчиненным, Стант уточнять не стал. Наверное, решил, что «с горы», то есть с позиции руководителя Звездной Академии — виднее. Если бы он знал, что скрывается под определением «трудный поход»!
— Этот остров — самый маленький! И пока — самый безопасный! — так Матт объяснила причину, по которой она направила лодку именно к этому острову.
Землянин с любопытством покрутил головой, рассматривая очередной огромный каменный чирей посреди безбрежного Океана.
Все острова архипелага «тыльной стороны» Кромоса были образованы вулканами — в основном, потухшими, или, возможно — спящими.
Была ли причиной тому относительно невысокая гравитация прародины всех сапиенсов, или так распорядился Создатель, плотно уложив осадочные слои на дне местного Океана, но чирьи-острова больше напоминали изображения горы Фудзияма острова Хонсю на старинных японских гравюрах, нежели классические фотографии главного вулкана Советского Союза.
Огромное давление, которое возникало во время рождения вулканов, за короткое время выдавливало из недр планеты большое количество магмы. По каким-то причинам жидкое содержимое Кромоса затвердевало, «схватывалось» гораздо быстрее, чем аналогичные породы Земли.
В результате стены кромосянских вулканов поднимались на огромную высоту, причем края некоторых каменных чирьев поднимались в небо почти вертикально.
Сашка задрал голову, пытаясь рассмотреть изломанную линию макушки горы, но облачко, набежавшее на остров со стороны океана, надежно укрыло верх острова от излишнего любопытства.
— Вода заканчивается! — сказала вдова, поочередно выразительно посмотрев на землянина и на своего сына. — Там, в тысяче шагов от берега, есть родник! — добавила она, заметив «переглядки» мужчин. — Возьмите пару бутылей; в лесу вырубите длинную палку, на ней принесете воду.
Талл нырнул в крошечный трюм, под палубу, вытянул два деревянных бочонка — «бутыли», на местном языке. Таких «бутылей» на судне было восемь, воды в каждой из них хватало для трех человек на три-четыре дня путешествия.
Неудобство было в том, что никаких ручек у бочонков не было. Но опытный землянин легко нашел выход и из этой ситуации. Он отрезал кусок от сети, обернул им оба бочонка. Получилась отменная «авоська», только весьма приличных размеров. Рыбачка удивленно стрельнула глазами, заметила:
— А наши-то мужики воду на плече таскают. Испокон веков, как говориться! Ладно! Идите, и возвращайтесь скорее! А я пока приготовлю обед!
Представители сильных половин — кромосянский и земной, соскучившиеся по твердой, «настоящей» земле, поспешили в сторону, указанной Матт. Память рыбачку не подвела.
Они быстро отыскали у подножья горы небольшой водоём поперечником около трех метров. Неглубокая впадина была наполнена идеальной по вкусу, кристально-прозрачной водой.
Александр и Талл погрузили бочонки в воду, придавили их сверху руками…. Через четверть часа бутыли глухо ударились о палубу судна.
— Молодцы! — не глядя на «водоносов», воскликнула рыбачка. — Теперь берите другую пару бутылей; их тоже нужно наполнить!
Через час, изрядно вымотавшись (сказывался длительный период вынужденного безделья) звездный рекрут и парнишка, наконец, были приглашены «к столу».
Уплетая за обе щеки долгожданный «обед», они чуть не поперхнулись, когда услышали:
— Через четверть часа снимаемся с якоря и уходим в море! Пока вы были у родника, я заметила какое-то странное движение с другой стороны острова! — она показала рукой — с какой именно. — Оставаться здесь на ночь опасно. Да и недалеко от берега — тоже!
Свежий попутный ветер подхватил легкое суденышко, энергично понес его прочь от куска земли, вызывающего чувство тревоги у вдовы.
Примерно через два часа после заката к тому месту, куда днем причалил баркас Матт, вышли трое. Это были мужчины — чумазые, оборванные, голодные.
— Ушли! — грязно выругавшись, сказал один из ночных островных странников. — Их счастье! Не ушли бы, кормили бы сейчас рыб своим потрохами.
Мужчины еще постояли немного на берегу, после чего, повинуясь окрику вожака, потянулись в глубь островка.
Один из трех мужчин был очень похож на сына вдовы, только заметно постаревшего. Смутное чувство шевельнулось в нем, когда он заметил вдалеке парнишку с отцом-рыбаком, носящим воду к незнакомому, явно — новому баркасу. Подросток был чем-то похож на его сына, оставшегося очень далеко, на континенте….
Однако, поразмыслив, мужчина решил, что от тоски по дому у него начинает мутиться рассудок.
С таким объяснением увиденного почти сразу согласились и его друзья по несчастью, так же, как и он, случайно спасшиеся во время сильнейшего шторма, правда — с другого судна.
— Что мы ищем, куда держим путь? — этот вопрос Заречнев долго не решался задать вдове, но когда она «сменила» пятый или шестой участок суши, со всех сторон окруженный водой, он не удержался.
Вдова не смутилась и не обиделась. Здесь, в море, она была полновластной хозяйкой, единоличной правительницей, которую Сашка и Талл обязаны слушаться во всем. Что, собственно, они и делали.
— Особые приметы, знак, подсказку! — ответила она, не выпуская из рук кормового весла. — Вы же помните, я говорила — мы с тем парнем, предводителем местных «лихих людей» росли практически вместе. Он тогда тебе правду сказал. Но не всю. Я тоже была маленькой девочкой, и тоже запомнила рассказы его бабушки.
Так вот, баба Малл говорила, что остров, на котором побывал тот рыбак, отличается чем-то от других. Есть в нем какие-то особые камни, которых нет на других островах. Она говорила их название, но я теперь не помню. Помню только, что должны быть на острове какие-то каменные ворота, которые никуда не ведут. А еще — вершина центральной горы, если смотреть на неё с нужной точки перед заходом Лакуса, блестит, как бы отражает его лучи. Но что это за точка, и где именно на побережье она находится, я не знаю. А бабушка Малл не говорила. Не хотела, или просто не знала….
— А сколько всего островов в этом архипелаге?
— Никто не знает. Сотни. Может быть — тысячи.
— Хорошо! Поставлю вопрос иначе: что за событие произошло, в результате которого тот рыбак потерял ногу? Почему я спрашиваю об этом? Мужчина с ампутированной ногой долго не протянет, если ему своевременно не оказать медицинскую помощь. Думаю, можно предположить, что между откусыванием ноги рыбаку и медицинской помощью ему должно было пройти не очень много времени. Бабушка Малл что-нибудь говорила о причине, по которой герой её рассказал лишился конечности?
— Да, она сказала, что рыбака сбил в море самец Даррт, во время брачных игр.
— У этих животных, дартов, есть какое-то определенное место, где они играют в свои брачные игры?
— Есть! Свои супружеские танцы самки и самцы Даррт устраивают только один раз в год и только у одного острова….
— Как называется этот клочок суши?
— В том-то и дело, что этого не знает никто! Имя этого острова — самая большая тайна сообщества рыбаков и пиратов Кромоса. Почему? Во время брачных церемоний животные настолько увлечены друг другом, что подпускают посторонних на очень близкое расстояние.
Добыть Даррта в море практически невозможно. Они хитры и сильны. Но на мелководье, у острова, когда они поглощены друг другом…. С этой задачей справиться даже он! — кивок в сторону Талла.
— Значит…. Остается одно — искать то, что может быть похоже на ворота из камня. И эти ворота никуда не ведут. — подытожил человек. Вдова помолчала, удрученно кивнула. До наступления темноты никто из них троих больше не проронил ни слова.
— Есть предложение! — это было первое, что услышали от землянина его спутники на следующий день.
— Какое? — настороженно поинтересовалась рыбачка, хорошо помнившая, какие фортели способен выкидывать однорукий иноземец.
— Поискать остров там, где никто и никогда не бывает. То есть в самых неисследованных областях архипелага.
— Почему?
— Если бы остров, у которого брачуются дарты, находился где-то в оживленном месте, его вычислили бы очень быстро, и никакой тайны в нем не было бы. Но коль информация о нем много веков остается секретной, значит, сам остров находится так далеко от мест, которые посещают часто (или — редко!). То есть до сих пор никто случайно на остров не попал. Только — намеренно, в результате целенаправленных действий.
Есть в архипелаге зоны, участки, острова, на которые никто и никогда не ходит, даже случайно? Матт задумалась.
— Есть! — ответила он. — Таких островов три. Они находятся очень далеко от основной группы архипелага, расположены как бы наособицу. Предания говорят: добычи около них никакой нет; фруктовых деревьев — нет. Даже воду те, кто случайно проходил мило него, не смогли найти.
— Дарты там могут устраивать свои брачные игры?
— Даррты? Вполне! Думаю, эти острова идеально подходит для любовных игр морских исполинов.
— Тогда чего мы ждем? Пойдемте туда прямо сейчас!
— Хм! Это не так просто! От границы архипелага до островов — не меньше двадцати дней ходу, при хорошей погоде! И еще до этой самой «границы» идти дней десять. Нужно запастись продуктами. На одной воде мы долго не протянем! — она улыбнулась, мягко похлопала по доскам палубы.
…К очередному рывку через Океан все было готово через семь дней, три из которых занял поиск более-менее безопасного для обитания острова, а четыре — ловля рыбы и разных, страшных с виду, но вкусных морских гадов. Рыбу и «гадов» «окуривали дымом», говоря по-простому — коптили в полом стволе упавшего дерева.
— Как вы обходитесь без компаса? — Заречнев давно уже заметил, что кромосяне в своих морских путешествиях ни разу не использовали магнитную стрелку, или что-то, отдаленно её напоминающую.
— А что это такое? — заинтересовался подросток. Сашка объяснил.
Вдова, как обычно, долго молчала, с неприкрытым удивлением рассматривая землянина, ответила.
— То, что вы называете магнитным полем планеты, у нас на Кромосе практически отсутствует. Есть легенды, которые говорят, что до Большого Взрыва некоторые предметы обладали способностью самостоятельно указывать на то место, где над нашим миром находится северный треугольник. Но после Огня, который, как говорят, сжег весь воздух, и выпил весь Океан (хотя я в это, если честно, не очень верю — как можно выпить Океан?), ни один прибор не может точно указать, где находится то место, куда показывали своими острыми концами те приборы, о которых ты упомянул. Как ты их назвал? Компасы? Так вот, таких приборов у нас нет!
— И все-таки, как вы ориентируетесь?
— Просто! Скажи сынок, где сейчас находится наш город? Мальчишка уверенно показал на запад.
— Откуда ты это знаешь?
Подросток пожал плечами. — Не могу объяснить! Знаю, и — все! И все рыбаки тоже знают!
— А ты смог бы найти туда дорогу с завязанными глазами?
— Конечно? А какая разница?
— Как это происходит, объяснить можешь?
— Не знаю. Попробую…. На нашу планету как будто накинута рыболовная сеть. Только очень большая. И я её чувствую. Вот все. Звездный рекрут замолчал, потрясенный.
Разумеется. Александр знал, что многие птицы на Земле обладают способностью необъяснимым образом определять верное направление даже в полной тьме. Но чтобы — люди? Точнее — кромосяне…
«Видимо, в момент катастрофы быт такой мощный скачок магнитного поля Кромоса, что в организмах жителей планеты в одно мгновение произошла мутация, необратимые изменения, позволяющие им теперь обходится без компаса и других топографических приспособлений.
«Круто»! — землянин неожиданно почувствовал легкий укол зависти. — «А интересно, в Космосе они тоже смогут ориентироваться без звездного атласа? Или их способности распространяются исключительно на их родную планету»?
