Глава 7
Рита автоматически закрыла щеколду и без сил опустилась в коридоре прямо на застеленный стареньким линолеумом пол.
Странного попутчика послала ей сегодня судьба.
Мало того что он вел себя как безумный, раскидывая деньги направо и налево, так еще и внезапно сбежал прямо посреди приятной беседы, когда Рита уже вполне расслабилась и даже стала доверять этому типу. Просто вскочил и, буркнув что-то про телефон, выскочил за дверь.
Почувствовав сначала огорчение, затем злость, грозившую перейти в горячую вспышку гнева, она принялась торопливо и глубоко дышать, пытаясь справиться с внезапным приступом…
Это началось около недели назад, когда она, поддавшись уговорам знакомой из соседнего подъезда, вместо того чтобы провести вечер законного выходного дня дома, в тепле и уюте, согласилась ее подменить за приличную сумму и с шести вечера до шести утра изображать официантку в каком-то закрытом игорном клубе.
Конечно же, как всегда, ей не повезло!
Во-первых, разгорелась драка, а во-вторых, когда она подошла к столу, чтобы убрать беспорядок и пролитый на зеленое сукно виски, абажур, висевший над столом, вдруг коротнуло. Рита принесла лампочку и хотела ее заменить, но тут удар тока швырнул ее на пол, и она потеряла сознание.
В беспамятстве ее посетило странное видение: будто к ней подбежала высокая, невероятно красивая девушка с бледной кожей и черными волосами, опустилась перед ней на колени, обняла ее невероятно холодными руками, прижалась таким же ледяным телом и страстно зашептала:
– Помоги мне! Выведи меня отсюда!
Красавица сунула ей что-то в руки. Что-то теплое, почти горячее.
– Возьми! Спрячь! Беги!
Рита даже потрясла головой, пытаясь отогнать впечатавшееся в память видение. Когда она очнулась, никакой девушки рядом не было. И в клубе Рита ее не нашла. И в руках она ничего не держала, чтобы хоть как-то подтвердить свое видение.
Да-аа, странный тогда выдался денек!
Хотя – грех жаловаться…
В принципе тогда все закончилось удачно. Руководство клуба даже заплатило ей на десять тысяч больше, чем было обещано, правда, заставив ее подписать бумагу, что произошедшее с ней – несчастный случай, и она не винит данное учреждение за полученную травму.
Знакомая даже смачно выматерилась, когда Рита рассказала ей о своих злоключениях.
– Да ты сдурела, подруга? Ты же какие деньжищи смогла бы с них стрясти, если бы не лоханулась, а подала в суд!
– Но… тогда бы все узнали, что я там не работаю, а всего лишь замещаю тебя. А пробраться в такое заведение инкогнито, да еще и бесплатно, за это уже по-любому штраф светит. Причем и тебе, и мне. Скажи спасибо, что дешево отделались: тебя не уволили, а я деньгу заработала! – отмахнулась Рита и спровадила радеющую за справедливость соседку, клятвенно уверив, что в суд она обращаться не будет и у нее на работе больше не появится.
Вот с той ночи у сдержанной Риты и стали появляться такие вот приступы не то ярости, не то страха. И всегда они начинались с того, что ее, Риту, кто-то называл странным именем – Маргет. Не Маргарита, не Марго, а Маргет!
Причем если до этого случая ее так не называли ни разу, то после клубного происшествия весь город точно подцепил вирус, на каждом шагу норовя ее так обозвать!
Вот и Антон…
Она была рада, когда он вернулся. После таких приступов она ощущала себя выжатым лимоном, мерзко ныл затылок, точно ее хорошенько чем-то приложили.
Парень тоже вел себя странно. Разговаривал с ней, точно их двое, и звал на свидание «с подругой». С какой подругой?! Чтобы в тот же вечер его у нее, у Риты, увели?!
Нет, она, конечно, не претендовала на этого мальчика-мажора, но, оказывается, так приятно, когда о тебе заботятся! И не просто кто-то абстрактный, а… друг, ангел-хранитель – Антон: молодой, высокий, красивый, в меру накачанный и не ведущий счет деньгам.
И он зовет ее на свидание?!
К черту подруг!
Всю ночь Антон колесил по городу, дожидаясь, когда же мосты снова сведут, чтобы доехать до дома.
Хотя уснуть он бы все равно не смог, даже если бы доехал вовремя. Из головы не шло кукольное личико Ритки, да и вся она…
Ее окружала какая-то тайна, и то, что она пыталась отпугнуть его каким-то тотальным невезением, только подтверждало его догадку.
Нет, он этого так не оставит!
Сегодня в академию он не пойдет, а на собрание – и подавно!
Антон решил для начала выспаться, а потом поехать к Рите и возить ее по ночному городу, по всем его злачным местам, пока она не расколется! Не то чтобы он сильно этого хотел, но любопытство буквально снедало его. А больше всего волновала мысль, что, если она сможет доверить ему свои тайны, она сможет довериться ему полностью.
А значит, сможет стать ему…
Кем?
Антон аж потряс головой, стряхивая с себя какое-то сладкое оцепенение. Да что, черт побери, с ним происходит?
Он знает эту девицу без году – день и уже хочет знать ее тайны? Боже, о чем он думает? Дед же говорил, предупреждал! Неизвестно – почему, но в их семье браки бывали недолгими, но крепкими.
Недолгими…
Антон едва дождался, когда мост, преграждающий самую короткую дорогу до его дома, наконец-то сойдется, и дал газу, пытаясь не упустить мысль.
А ведь и вправду…
Жена прадеда, основателя их рода Ивана Борисовича Данилова, упала под лед и утонула, когда ее сыну Петру было около пяти лет, бабушка заболела гриппом и скончалась, когда отцу исполнилось всего семь. Мама не умерла. Она просто уехала, когда самому Антону исполнилось около десяти лет.
Да что же это за тенденция?
А если отец и мать расстались, потому что… любили?
Отец на эту тему говорить не хотел, да и вообще – после бегства мамы воспитанием Антона больше занимался дед. Может, поэтому он говорил, что любовь для их семьи смертельна? Поэтому хотел подыскать к окончанию Академии «красивый цветок, выращенный в богатой оранжерее»? Чтобы не дать внуку пережить все то, что пережил сам?..
Дома Антон оказался минут через двадцать. Город только просыпался, машин на улицах было еще мало. В огромном холле он столкнулся с отцом.
– Привет, па!
– Антон? Ты где был?
Отец, копия деда, только на голову повыше и еще не седой, смотрел на сына строго и как-то обреченно.
– На день рожденье у Олеси! – не моргнув, соврал сын.
– Тебя там не было! – прищурился отец, буквально впиваясь в него требовательным взглядом. – Алекс и еще парочка парней с твоего факультета оборвали нам все телефоны, требуя выдать им тебя! Так… где ты был?
– У девушки, – Антон криво усмехнулся.
Ну, чего теперь-то уж скрывать…
– Твоей девушки? – чересчур серьезно уточнил отец.
– Да нет, из рук бандюганов малолетку спас, вот и нянчился всю ночь. Она на краю географии живет, не отпускать же одну…
Антона понесло. Он вдруг почувствовал странную нежность, когда рассказывал – впервые рассказывал – о Рите кому-то из своих. И, чтобы не спалиться, нарочито грубо закончил:
– Короче: дура дурой! Не волнуйся. Я помню о породе…
– Дело не в породе… – как-то странно, почти шепотом произнес отец, развернулся и, миновав холл, вышел на улицу.
– А в чем же тогда? – буркнул Антон ему вслед, но ответа не дождался.
Как всегда! В этом – весь отец.
Отчитает, наговорит загадок и уйдет.
Хотя нет, скорее – сбежит!
Антон не помнил ни одного случая, чтобы они поговорили по душам, чтобы отец раскрылся, рассказал ему что-то о маме. А может, он и отгородился невидимой стеной от сына, чтобы поменьше вспоминать о предательстве любимой?
Эх, хорошо, что у Антона есть дед – мировой мужик! Заменил ему и мать, и отца. Вот его-то и надо попытать на эту тему…
Но до деда в тот день он так и не добрался. Горничная сообщила: «Петр Иванович еще вечером уехал в аэропорт». У него, как оказалось, должна была состояться какая-то деловая встреча в Праге.
Антон поднялся к себе в комнату, не раздеваясь, упал на здоровенную кровать и провалился в тревожный сон.
Его разбудили крики.
Едва открыв глаза, он закашлялся и, сорвав с себя майку, прижал ее к лицу, в ужасе таращась на клубы дыма, просачивающегося из-под двери.
Одним прыжком он преодолел расстояние до двери, распахнул ее и растворился в густом дыму, заполонившем весь коридор, лестницу и первый этаж.
Горела кухня. Точнее, не горела, а дымилась.
Отец настоял на противопожарной отделке дома, еще когда тот достраивался. Он всегда мрачно смотрел на мир, ожидая беды там, где ее в принципе не может быть. Может, из-за этой своей хронической недоверчивости он ни разу не подписал убыточного для фирмы контракта…
– Что случилось? – Антон разглядел жавшуюся в углу кухарку Анну Васильевну и бросился к ней.
– Не знаю! – сквозь всхлипывания провыла та. – Я готовила обед, а тут вдруг – пожар! И дым везде! Потом пожарные… Меня хозяин убье-о-о-от!
– Не убьет! Плита, наверное, коротнула, ты-то тут при чем? – Антон повел ее к выходу. – Кстати, а где пожарные?
– Уехали! – снова всхлипнула она. – Засыпали плиту какой-то дрянью, выключили электричество и уехали!
– Так пожар был или нет? – Антон вывел кухарку в холл и с наслаждением вдохнул сдобренный гарью воздух, вливающийся из-за распахнутых створок входных дверей. Во дворе толклись два садовника и две горничные, во всю глотку обсуждая произошедшее.
– Говорят, проводка!
– Михалыч, да какая проводка? Бомбу закинули, дымовую! Ты огонь видел?
– Не было огня!
– А может, это призрак старой хозяйки шалит?
– Сама ты, Лена, призрак хозяйки! Увидела разок в прачечной сохнущее платье – и давай панику поднимать! Никак не успокоишься…
– Да? А если ты, Оль, самая умная, тогда скажи, чье это было платье? Такого старинного фасона!
– Да ты в темноте и сама не поняла, что увидела! А когда утром пришла, то ничего и не нашла!
– Та-аак! Что тут происходит?
Антон подошел к ним, подталкивая вперед всхлипывающую кухарку, и оглядел разом замолчавших работников.
– Сплетни разводим? А отцу позвонили?
– Антон Олегович! – нервно сглотнул садовник Михалыч. – Ваш отец сегодня попал в больницу с сердечным приступом. Вон, Ленка только что оттуда! Петра Ивановича тоже известили, но он сможет вылететь только завтра. В Праге нелетная погода!
– Что с папой?!
Антону показалась, что он сейчас упадет. Вот просто ноги перестанут держать и упадет…
– А мне почему не сообщили?
– Так звонили вам весь день! Вы трубку сначала не брали, а потом какая-то девушка ответила… – оправдываясь, пробубнил второй мужчина, усатый и коренастый Трофим Тарасович, чинивший у них по хозяйству все подряд. Он мог починить все – от кофеварки до машины, а Михалычу – так просто помогал за «спасибо», любил возиться в свободное время с растениями.
«Только мою в одночасье рухнувшую жизнь он починить не сможет», – подумалось Антону.
Затем пришло понимание, ГДЕ он оставил телефон и ЧТО за девушка ответила.
Рита!
– В какой больнице отец? – Панику, животный ужас в одно мгновение сменили четкие мысли и планы. Теперь Антон знал, как ему действовать.
– Был в городской, но его уже перевезли к Бахметьеву. Кажется, готовят к операции, – тихо произнесла Лена.
Антон посмотрел на нее – и она вжала голову в плечи, как будто он хотел ее ударить.
А может, именно такой был у него сейчас взгляд?
Данилов вдруг почувствовал, как его лощеный, вскормленный пороками и вседозволенностью мир лопается, как елочная игрушка. Он должен сделать выбор: либо разлететься вдрызг вместе с осколками, либо стать прозрачной сталью, клеем – да чем угодно, чтобы не дать своей жизни, своей семье разбиться…
Он еще раз оглядел ждущих его указания людей и заговорил:
– Я к отцу. Трофим Тарасович, устраните причины возгорания. К приезду деда ничто не должно напоминать о сегодняшнем происшествии. Лена, Оля – на вас генеральная уборка в доме. Чтоб все сияло и блестело! Анна Васильевна, с вас к завтрашнему вечеру праздничный ужин с тортом. Михалыч, высушите лужи у подъезда и как следует погоняйте охранников. Мне кажется, то, что произошло сегодня, было не случайным, а значит, может повториться. Все. Работать! Премию обещаю!
И, развернувшись, направился в дом.
Надо одеться, взять карточки, наличку, паспорт и телефон.
Без паспорта ему в клинику Бахметьева не попасть, а сегодня важен каждый час.
