Глава 8
Джованни
Комната была та же самая, и в то же время – совершенно другая. В небольшие окошки сквозь прозрачные занавески лился мягкий солнечный свет, ложась на светло-зеленые стены.
И – никаких досок, никакого мусора.
Из мебели – небольшой стол, табурет и кровать с периной. В углу – мольберт, жестянка с разнокалиберными кистями и несколько баночек с красками.
Кроме Джованни в комнате находились еще два человека. Парень с рыжими, как факел, волосами мягко улыбался сидящей перед ним девушке в широкополой шляпе, украшенной страусиными перьями. Он стоял от нее в трех шагах, будто не решаясь подойти ближе. Девушка смущалась, улыбаясь в ответ светлой, искренней улыбкой, и прикрывала лицо ладошками, как делают маленькие дети. А когда убирала руки от лица, начинала что-то быстро говорить. Точнее – Джованни думал, что она говорила. Губы ее шевелились, но ни единого звука не долетело до его ушей. Это было странно – и страшно одновременно…
Он вдруг почувствовал себя мухой, закрытой в стеклянной банке. Джованни не понимал, как попал сюда: хотел спросить, но что, если его не услышат, точно так же, как не слышит он?
Он боялся привлечь к себе внимание. Парень с рыжими волосами вдруг обернулся в его сторону и прошел к окну, чтобы закрыть створку. Джованни едва успел отскочить, потому как молодой человек шел прямо на него, точно не замечая препятствия.
Вернувшись к девушке, рыжий встал перед ней на колени и преданно заглянул в глаза. Она провела рукой по его непослушным вихрам и, наклонившись, поцеловала молодого человека в лоб, отчего тот покраснел до кончиков волос.
Его губы быстро зашевелились: он шептал, а может, кричал что-то страстное, а девушка бледнела – с каждой секундой все сильнее. Джованни подумал, что она вот-вот упадет в обморок.
Девушка резко встала и попыталась помочь подняться рыжему. Но после нескольких неудачных попыток в сердцах оттолкнула его и выбежала из комнаты. Джованни видел в окно, как она садится в экипаж, который дожидался ее снаружи и, едва девушка уселась, тронулся с места, подняв густое облако золотистой пыли.
Рыжеволосый все так же, на коленях, прополз к двери и уткнулся в доски лбом. Его плечи мелко дрожали, выдавая рыдания. А когда он успокоился, вдруг заозирался по сторонам, шаря в воздухе руками. Несколько раз его рассеянный взгляд останавливался на замершем Джованни, всего на мгновение, отчего стало ясно, что рыжий не видит незваного гостя, но чувствует его присутствие.
Джованни хотел было уйти, вот только ноги его словно приросли к полу, а тело перестало слушаться.
Неожиданно рыжий бросился к кровати, сунул руку под перину и выудил из-под нее черную шкатулку. Извлек оттуда свернутый в трубочку лист бумаги, перевязанный красной нитью и запечатанный сургучной печатью. Постоял, словно раздумывая о чем-то, и, сорвав печать, отшвырнул ее в сторону.
Джованни наблюдал за его странными действиями и ничего не мог поделать. А рыжий тем временем пробежал безумным взглядом по написанному на листке и губы его снова зашевелились. Не глядя, он подошел к мольберту, нашел дрожащими пальцами уголек и, продолжая читать, начал рисовать прямо на стене.
Время ускорилось в несколько раз.
Рука художника то порхала, подобно бабочке, оставляя легкие штрихи, то твердо и четко выводила жирные черные линии. Рисунок проявлялся постепенно, точно рыжий слой за слоем убирал краски со стены, где уже была нарисована девушка в широкополой шляпе с тонкой сигаретой в изящных пальчиках.
Последним, что он дорисовал, была подвеска в виде карточной масти «пик».
А потом портрет начал наполняться жизнью. Вспыхнули розовыми лепестками пухлые губы, пролился водопад густых волос, заалел румянец на смуглых щеках. Уши оттянули тяжелые серьги, на шляпе заискрились росинки алмазов. И только подвеска оставалась непроницаемо черной, словно поглотившая в себя весь свет и закрывшая его внутри…
Рыжий отступил в сторону, залюбовавшись своим – своим ли? – творением.
Свиток, который он до сих пор сжимал в руке, вспыхнул и осыпался на пол серым пеплом.
Девушка едва заметно качнула гривой иссиня-черных волос, вздохнула и замерла вполуобороте.
– Джо!
Кто-то тронул онемевшего Джованни за плечо, и он, резко открыв глаза, очнулся в собственной постели.
Мать сидела на краю тахты и смотрела на него встревоженно.
– Сынок, тебе приснился кошмар? Ты метался в постели и что-то бормотал, но я не смогла ничего разобрать.
Может быть, и кошмар…
Сон, словно отплывающий из порта корабль, уходил все дальше, растушевывался в тумане мыслей, пока не исчез за горизонтом памяти.
Джованни потряс головой, отгоняя остатки видения, и приподнялся на локтях.
Солнце бесцеремонно рассматривало его через окно, разливая желтые лужицы света по полу. Что-то щелкнуло в голове молодого человека, похожее на обрывок воспоминания…
– Джованни, ты не забыл, что пообещал сегодня присматривать за сестрами?
Он кивнул, хотя на самом деле не помнил, когда дал такое обещание. Сегодня было воскресенье, и он хотел пойти в порт, чтобы записаться на игру в покер, а после – на побережье, чтобы рисовать.
Джованни надеялся заработать несколько монет, но сестры нарушили эти планы.
– Я накормила их завтраком, на обед придумай что-нибудь сам. Осталось немного овощей, в погребе есть молоко.
Женщина замолчала, о чем-то задумавшись.
– Мам, я все сделаю, не переживай. А где Мими и Пина?
Услышав свои имена, в комнату влетели два маленьких, но очень шумных вихря.
Это были девочки лет пяти, обе черноволосые и темноглазые, похожие друг на дружку как две фасолины. Они повисли на старшем брате с веселым визгом. Джованни шутливо зарычал, вытаращив глаза. Сестренки закричали, зарылись личиками на его груди и тут же рассмеялись. Джованни подхватил девочек и закружил по комнате.
Мать еще какое-то время стояла, улыбаясь, и смотрела на детей, а потом тихо вышла из комнаты.
Оставшись с сестрами наедине, Джованни заговорщицки прошептал:
– У нас с вами будет тайна…
Девчушки мигом притихли и приготовились слушать. Казалось, они даже дышать перестали, чтобы брат не передумал. Они давно просили Джованни показать им свою работу, но тот все время отказывал: что делать детям в порту?
– Мне сегодня нужно в порт. Если пообещаете не рассказывать ничего маме, то возьму вас с собой и даже покажу настоящий корабль! Договорились? – спросил Джованни, закончив рассказывать «тайну». – Если проболтаетесь, я больше никогда не буду с вами разговаривать.
Конечно, он не собирался исполнять угрозу, но молодому человеку обязательно нужно было попасть в порт именно сегодня, чтобы успеть записаться на турнир по покеру, который проходил в одном из портовых кабаков.
Почему сборище матросов и заезжих кутил называли турниром, Джованни не знал, но само слово ему очень нравилось. Он был уверен, что обязательно выиграет. Отец любил повторять, что новичкам везет, а Джованни был самым что ни на есть новичком. И ему совсем не хотелось думать, что так отец лишь оправдывал свои вечные проигрыши…
Мими и Пина, которые никогда не уходили так далеко от дома, с интересом рассматривали все вокруг, вежливо здоровались с прохожими, зажигая на угрюмых лицах добродушные улыбки. Пина была более любознательной и несколько раз отставала от брата с сестрой, чтобы погладить собачку, понюхать цветы на клумбе или просто посмотреть на облака, задрав голову вверх.
– Когда шагаешь, на облака смотреть неинтересно! – обижалась она, когда Джованни терял терпение и принимался тащить ее за собой, не выпуская маленькую ручку из ладони. – Я иду – и они прыгают, а мне нравится, когда облака просто плывут. Вот.
– Пина, когда вернемся домой, ты сможешь смотреть на облака сколько захочешь. А сейчас нам надо идти.
– Дома облака другие, – капризничала девчушка. – Здесь они совсем не такие.
Мими шла молча.
Хоть сестры и были близнецами, характеры у них отличались кардинально. Спокойная и рассудительная Мими была полной противоположностью егозы Пины, которая почти не сидела на месте.
Все изменилось, стоило лишь показаться из-за низеньких домиков первому судну. Джованни, который бывал здесь по шесть дней в неделю, не смог разделить восторга сестер. Девочки округлившимися глазенками рассматривали снующих туда-сюда людей, вздыхали и удивлялись громадинам кораблей. Пина даже забыла о капризах и вцепилась в руку Джованни мертвой хваткой.
Найдя нужное заведение, молодой человек некоторое время стоял в раздумьях, а потом присел на корточки перед близняшками:
– Никуда не уходите. Я на минутку зайду внутрь – и сразу же вернусь.
– А почему нам с тобой нельзя? – конечно же, это спросила Пина. Мими же просто сделала серьезное личико и кивнула.
– Помните про наш секрет, о котором не должна узнать мама?
– Помним, – прозвучало дружно в ответ.
– Тогда стойте здесь, я быстро!
Мими ухватила ручонку сестры и еще раз кивнула, показывая свою готовность исполнить наказ.
Внутри было темно, шумно и накурено. В воскресный день здесь было яблоку негде упасть, да к тому же за неделю до турнира.
– Хочу записаться на игру, – смущаясь, пробормотал Джованни, когда местные выпивохи и игроки отошли от прилавка, оставив его один на один с хозяином кабака.
Тот рассмеялся Джованни в лицо:
– Здесь собираются серьезные люди и ставят на кон настоящие деньги, – хозяин кабака выделил интонацией слово «настоящие». – Иди домой, малыш, играй с друзьями на щелбаны.
Джованни был готов к такому повороту событий и молча продемонстрировал сбережения, которые заботливо откладывал в течение полугода.
Трактирщик посмотрел на него если не с уважением, то уж точно с одобрением. Уточнил – сколько у Джованни денег, на что тот соврал: назвал сумму в два раза больше имеющейся, сам не понимая зачем. Хозяин заведения поцокал языком и, спросив имя парня, записал его на желтый лист, запачканный жирными пятнами. Затем он сообщил Джованни, что турнир начнется ровно через семь дней в это же время, и потерял к посетителю всякий интерес.
Окрыленный первым успехом – попасть в число игроков уже половина дела! – Джованни вышел на улицу.
Мими стояла на том же самом месте, где он велел оставаться сестрам, и терла глаза кулачками.
Одна.
Удушливой волной Джованни накрыла тревога. Он наклонился к сестре:
– Что случилось, солнышко? Где Пина?
Судорожно вздыхая и всхлипывая, девочка никак не могла начать говорить, а только показывала пальчиком куда-то в сторону моря. Джованни похолодел, перед внутренним взором пронеслась страшная картина: из воды достают маленькое тельце, черные волосики закрывают лицо, а когда их убирают, он видит бедняжку Пину. Бледная до синевы, она не дышит и не отзывается на его мольбы открыть глаза…
Подхватив Мими на руки, Джованни бросился в указанном сестрой направлении.
Толпа перед ним расступалась неохотно, словно ленивый монстр, который не желал выпускать обезумевшего юношу из своих объятий. Джованни поднял сестру, усадил на плечи и велел искать взглядом Пину.
Он обежал весь порт, заглянул в каждый закоулок, за каждый ящик и мешок, но девочки нигде не было. Вскоре на странного юношу начали обращать внимание люди, кто-то даже попросил полицейского проверить его.
Джованни под хныканье Мими сбивчиво объяснил полицейскому, что потерял девочку, свою сестру, точно такую же, как эта, но не в зеленом, а розовом платьице. Хмурый страж порядка выслушал его и, махнув рукой, отпустил, ответив лишь, что дети те еще шкоды и девочка просто где-то заигралась, сама найдется.
Крепче прижав к себе малышку Мими, юноша впал в отчаяние. Мими уже не плакала, а только судорожно вздыхала и хлюпала носом, изредка бросая на брата напуганный взгляд покрасневших глазенок. Вдруг она вытянула шею и начала вырываться из объятий брата, радостно крича:
– Пина! Джованни, там Пина!
Показалось или нет, но впереди мелькнуло розовое пятно – и сразу затерялось в бурлящей, точно похлебка на огне, толпе.
Юноша бросился со всех ног, подгоняемый веселыми криками сестренки и возмущенными возгласами недовольных прохожих.
Вскоре толпа схлынула. Джованни остановился, растерянно осматриваясь по сторонам.
Розового платья нигде не было.
Он почувствовал, как последние силы покидают его, и отпустил с рук притихшую Мими. Сел прямо на землю и обхватил голову руками, не зная, как теперь быть. Послушная Мими стояла рядом и гладила брата по черным жестким волосам, приговаривая:
– Я ничего-ничего не скажу маме. Ведь я обещала, что у нас будет секрет, и поэтому она не будет тебя ругать. И Пину мы обязательно найдем, вот увидишь.
Малышка обняла брата за шею, и ее теплое дыхание немного отрезвило, внесло ясность в мысли.
– Мими, – сказал Джованни, поднимаясь на ноги, – я сейчас отведу тебя домой, и ты будешь ждать там маму. Хорошо? Ты ведь никуда не уйдешь?
Девочка послушно кивнула.
Джованни был уверен, что она не подведет.
– Если мама спросит, где Пина, скажешь, что мы с ней… гуляем.
– Но ведь мама тогда спросит, почему я не гуляю с вами, – совсем по-взрослому уточнила она.
– А ты ответишь, что заболела, и пошмыгаешь носом. Сможешь?
Мими издала нужный звук, подтверждая, что все поняла.
Джованни сделал над собой усилие и улыбнулся. Но улыбка получилась натянутой и Мими еще раз кивнула, чтобы он не сомневался в ее понятливости и послушании.
Небо постепенно затягивалось серыми тучами, собирался дождь. Джованни ускорил шаг. Ему нужно было как можно быстрее вернуться в порт и продолжить поиски сестры.
Он не мог поверить, что с ней случилось что-то страшное…
Как он будет смотреть в глаза матери, когда та узнает о пропаже дочери?! Он никогда не сможет простить себе этого, а несчастная мать не переживет потери ребенка…
Капли дождя зацокали по крышам домов, будто сотни кошачьих коготков. Только что светило солнце – и вот уже сплошной стеной обрушился ливень; жара сменилась ощутимой прохладой.
Джованни не видел ничего дальше вытянутой руки, нужно было бежать в укрытие. Высоко в небе прогремел гром, напугав Мими. Девочка прижалась к груди брата и мелко задрожала: от страха или от холода, не разобрать.
Приоткрытую дверь он увидел, когда подошел к ней совсем близко. В доме кто-то разговаривал – едва слышно. Голосов было два: женский и, кажется, – детский. Но когда Джованни постучал и попросил разрешения войти, ему никто не ответил.
Он сразу узнал это место, в которое его тянуло, словно магнитом. Казалось, куда бы он ни пошел, обязательно окажется здесь!
Что за чертовщина?
Развить эту мысль ему не позволил счастливый вопль Мими, едва не лишивший его слуха. Но ради того, что случилось потом, он готов был пожертвовать не только возможностью слышать.
В углу комнаты мирно сидела его сестренка Пина и выводила что-то прямо на земляном полу прутиком. Она совсем не удивилась появлению промокших насквозь родственников, поднялась и спокойно посмотрела на сжимавшего кулаки Джованни. А вот Мими встала между братом и сестрой, понимая, что Пине обязательно попадет за то, что она не послушалась и убежала.
Со стены за ними строго наблюдала нарисованная дама.
Джованни удивился, что краски до сих пор не высохли и рисунок выглядел точно таким, каким он увидел его впервые. Может быть, тот странный синьор каждый день освежает портрет из каких-то своих соображений?
Но додумывать, почему так происходит, не стал. Сейчас ему не было дела до этого. Пина нашлась – и с души упал огромный валун, укатившийся в пропасть страха и отчаяния, уступив место легкости и счастью. Он даже разозлиться на непослушную сестру не смог. Джованни заглянул через плечо Пины и увидел, что она рисовала прутиком масть «пик», а точнее – медальон, который украшал изящную шею дамы на стене. Криво и неумело, но вполне узнаваемо. Где-то глубоко внутри в сердце юноши снова зашевелилось беспокойство. Взяв обеих сестер за руки, он вывел их из странного дома.
Пина, уже у выхода, обернулась и, улыбнувшись, помахала рукой на прощанье улыбавшейся ей вслед даме. Мими посмотрела на нее, на Джованни – и лишь пожала плечиками…
Снаружи было тихо. Дождь закончился, будто и не было его, и только мокрая трава да мелкие лужицы говорили о том, что он все же был.
Джованни бросил прощальный взгляд на злополучный дом, и ему вдруг показалось, что от окна в глубь дома метнулась тень, как будто кто-то смотрел им вслед. Вот только в маленькой комнатушке просто некуда было спрятаться, и никаких явных или потайных дверей там не было…
– Пина, зачем ты сбежала? Я ведь просил меня дождаться.
– Меня позвала тетенька, и я пошла за ней, – ответил бесхитростный ребенок.
– Какая тетенька? – Джованни знал ответ, но очень надеялся, что ошибается.
– Которая нарисована на стене. Она позвала меня, а сама ушла и сказала, что скоро ты меня найдешь.
Джованни молчал.
Да и что он мог сказать?
Почувствовав его беспокойство или просто желая поскорее оказаться дома, Мими потянула Джованни за руку. Пина же как ни в чем не бывало высвободила ладошку и побежала за лениво прогуливающимся котом.
Тогда Джованни еще не знал, что жизнь его вскоре кардинально изменится, а слова гадалки наконец обретут смысл.
