Глава 3
Матвей выдернул затекшую руку из-под подушки. Размял ее. В пальцах началось покалывание. Потревоженная им девушка (ее голова лежала на подушке, под которую он просунул руку) завозилась, но не проснулась, это порадовало. Матвей тихонько встал и проследовал в кухню.
Он хотел есть. Обычно голод начинал его терзать сразу после секса, но сегодня сон сморил его очень быстро. Матвей даже не успел поболтать с девушкой, сказать ей, какая она чудесная, и потискать ее ласково. В общем, не сделал всего того, что нужно барышням после секса, а захрапел, обняв подушку…
Его новая знакомая точно подумает, что он мужлан!
Это был их первый секс. Познакомились молодые люди совсем недавно, всего неделю назад. Матвей, к стыду своему, точно не помнил, как девушку зовут. То ли Мария, то ли Марина. Поэтому обращался к ней «детка». К счастью, девушка была не против.
Она понравилась ему. То ли Мария, то ли Марина. Горячая девочка. Только не для серьезных отношений. Слишком поверхностна и неаккуратна – когда пили чай, перемазала подтаявшим шоколадом чашку и не вытерла пятна, хотя рядом лежали бумажные салфетки.
Матвей открыл холодильник и осмотрел его содержимое. Молоко, наверняка прокисшее, колбаса, яйца, майонез и открытая банка тушенки. Негусто, в общем. Хотя если бы этот продуктовый набор попал в руки к хорошей хозяйке, она бы сварганила не меньше трех блюд. С учетом того, что в подвесном ящичке имеются крупы, макароны и мука, она испекла бы блинов, сделала что-нибудь типа пасты «карбонара» и плова. Матвей же поступил проще – нарезал хлеба с колбасой и поел бутербродов. Теперь, утолив голод, он готов был реабилитировать себя: подлезть к Марии-Марине с ласками, заняться с ней сексом, а потом почирикать о всяких глупостях. Женщины, как он успел заметить, болтать готовы даже среди ночи.
Но только он собрался вернуться в кровать, как зарычал его сотовый, стоящий на беззвучном режиме. Матвей схватил телефон и недоуменно уставился на экран – ему, бывало, звонили поздно вечером, но чтобы ночью… такое случалось крайне редко!
– Вадик? – удивился Матвей, глянув на экран. И, закрыв за собой дверь, ушел разговаривать с другом в кухню. – Привет, дружище. Ты чего это не спишь?
– Прости, что так поздно звоню… – Голос у Вадика был странным. – Разбудил?
– Нет, я не спал.
– Можно к тебе? Я неподалеку…
Матвей хотел было сказать «нет». И объяснить почему, но тут понял, почему голос друга ему показался странным. Вадик пьян!
– Дружище, ты бухой?
– Да, – не стал отнекиваться тот.
– Но ты же не пьешь.
– А вот сегодня выпил…
– Случилось что?
– И да, и нет.
– А поконкретнее нельзя?
– Можно я к тебе приду? И все расскажу.
– Хорошо, заходи. Только я не один, поэтому будем сидеть на кухне и говорить шепотом.
Трезвый Вадик тут же передумал бы наносить другу визит, но хмельной Вадик, как оказалось, деликатностью не отличался. Сообщив, что будет через десять минут, он отсоединился.
Матвей осторожно приоткрыл дверь комнаты. Он был голым и встречать друга в таком виде не мог. Ему требовались спортивные штаны.
– Ты чего шарахаешься? – недовольно проворчала то ли Мария, то Марина. – Спать не даешь.
– Извини. – Матвей подошел к кровати и рассыпал по спине девушки поцелуи. – У друга стряслось что-то, поговорить хочет.
– Сейчас? – Барышня резко обернулась. – А сколько время?
– Времени, – машинально поправил ее Матвей. – Половина четвертого.
– Блин, мне вставать в шесть на работу.
– Мы не потревожим тебя, не волнуйся. Будем сидеть в кухне. Так что спи.
– Не так я представляла себе наше свидание, – проворчала девушка и перевернулась на живот.
– Реабилитируюсь на следующем, – проворковал Матвей, ткнувшись носом в ее затылок.
– Ловлю на слове, – улыбнулась в подушку она.
Матвей натянул на себя штаны, футболку и покинул комнату.
Квартирка, которую он снимал, была небольшой. Тридцать шесть квадратов. Комната с нишей, довольно просторный коридор, шестиметровая кухня и совмещенный санузел. Если б квартира принадлежала Матвею, он снес бы стены и превратил ее в студию. Получилось бы шикарно. Для одинокого холостяка тридцати шести квадратов вполне достаточно. Плохо, что в этой хате они так неудачно разделены. Но с другой стороны, в студию не приведешь пьяного друга, если в твоей кровати женщина спит.
Матвей вернулся в кухню и включил чайник. Вадика нужно отпаивать кофе. А самого себя какао. Жаль, не на молоке, оно скисло, а на воде.
Друг явился, когда чайник начал закипать. То есть через минуту. Ввалился в прихожую и тут же повис на Матвее. Нет, он не падал, просто хотел обняться.
– Так, давай разувайся тихонько и в кухню топай, – зашептал Матвей, оторвав друга от себя. – Я тебя сейчас кофе напою.
– Нет, я не хочу, – замотал головой Вадик. – У меня вот что есть! – Он достал из кармана ветровки полупустую бутылку мартини.
– Ты с этой микстуры так поплыл? – поинтересовался Матвей, затолкав друга в кухню и закрыв дверь.
– Крепкая она.
– Да уж. Целых шестнадцать градусов.
– Давай стаканы.
– Тебе хватит. А мне и начинать не стоит. – Он отобрал у друга бутылку и убрал ее в холодильник. – Кофе подсластить?
– Я не хочу кофе!
– Вермут ты все равно не получишь. Так что выбирай: чай, кофе или какао? Могу еще кислого молока предложить, но, надеюсь, ты откажешься.
– А покушать ничего нет?
– Что-то есть. Бутерброд с колбасой пойдет?
– Нет, горяченького хочется… Супчика.
– Будет тебе супчик, – решительно сказал Матвей, доставая кастрюлю.
Его мама не любила готовить. Время, затраченное на варку-жарку, считала впустую израсходованным. Или спущенным в унитаз. Потому кормила сына макаронами с сосисками или гречей с молоком. А если он просил первое, открывала банку тушенки, вываливала ее в кастрюлю, заливала водой, проваривала, а перед тем как выключить газ, добавляла к мясу и бульону мелкие макароны типа «звездочек». Есть эту похлебку никто, кроме Матвея, не мог. А он, крупный пацан, занимавшийся спортом, уплетал за обе щеки. За раз он опустошал целую кастрюлю, пусть и небольшую. Мама не варила много, потому что, постояв, похлебка превращалась в месиво, которое даже всеядный Матвей в себя бы не впихнул.
Сейчас он решил приготовить для друга именно это блюдо.
Поставив на плиту кастрюлю с водой, Матвей сделал себе какао, Вадику на всякий случай кофе, уселся на табурет и спросил:
– Так что у тебя стряслось?
– Я ее люблю, – беспомощно проговорил друг. И захлопал белесыми ресницами.
– Кого?
– Виолу. Хотя для меня она так и осталась Верой. Такое имя чудесное… Зачем она сменила его?
– Подожди, – прервал его Матвей. – Как это, любишь Виолу? Ты же жениться на другой собрался.
– Да, было дело…
– Как было? То есть ты передумал?
– Да.
– Дурак, что ли? Лена чудесная девушка.
– Она Света.
– Да какая разница? – У Матвея была чудовищная память на имена. Он вечно путался в них. И не только в простых, привычных, но и экзотических. Помнится, у него была недолгое время девушка по имени Элиза, так он то Эдитой ее называл, то Лизеттой, то Зазой. – Главное, она чудесная. И симпатичная, и неглупая, и хозяйственная – помню ее пирожки с мясом, пальчики оближешь…
– Она замечательная, знаю. И, кажется, искренне меня любит.
– Так чего ж тебе надо, хороняка?
– Мне нужна Виола. Только она.
– Когда ты это понял?
– Сегодня. То есть уже вчера. Мы сидели со Светой за кухонным столом, я ел борщ, который она приготовила по моей просьбе. По телевизору шел хороший фильм. Комедия. Света смеялась, остроумно комментировала какие-то сцены, не забывая подавать то сметану, то хлеб, то салфетки и чмокать меня то в щеку, то в макушку. Вот она вроде бы идиллия. А мне хочется убежать! К Виоле! Которая не умеет готовить, ненавидит комедии, а пуще всего – телячьи нежности.
– И что ты сделал? Только не говори, что убежал…
– Я убежал, – выдохнул Вадик и понурился.
– К Виоле?
– Да!
– Ты серьезно?
– Дай выпить, – взмолился друг.
– Нет. Кофе дуй. – Он подвинул к нему чашку. – И как Виола отреагировала на твое появление?
– Ее дома не оказалось. Я подождал. Потом сходил в магазин, купил вина, выпил для храбрости. Но она так и не появилась… – Вадик посмотрел на Матвея глазами побитого хозяином пса: – У нее кто-то есть, да?
– Я не знаю.
– Но вы же друзья, как ты можешь не знать?
– Виола человек закрытый, ты же в курсе.
– У нее точно кто-то есть.
– Я бы этому не удивился. Она молодая привлекательная женщина…
– Но ничего серьезного, иначе ты был бы в курсе?
– Вадик, послушай моего совета. Забудь о Виоле. Она твое прошлое. А Света – будущее. Проспись, повинись, скажи, не выдержал груза, навалившегося на тебя счастья и запаниковал. Купи цветы и «Рафаэлло». Упади на колени, если потребуется. В общем, замоли грехи и веди девушку в загс.
– А если она передумала?
– Лена?
– Виола! – вскричал Вадик, и Матвей шикнул на него. – Столько лет прошло, – продолжил друг шепотом, – а она все еще не замужем. Хотя сейчас она дама без недостатков. И нечего стесняться.
– Ее комплексы неистребимы. Только запрятаны очень и очень глубоко.
– Вот! – снова перешел на повышенные тона Вадик. За что получил легкий подзатыльник. – Она так и остается чудищем. Для себя самой. И считает, что недостойна любви.
– Не думаю, что все настолько серьезно. Да, она не очень в себе уверена, хотя тщательно это скрывает, просто пока никого не полюбила, вот и все.
– Или ее никто не полюбил? Несмотря на ее идеальную внешность? А я любил. Даже когда она была в обличье чудища… Неужели она не оценила этого, повзрослев?
Пока они говорили, Матвей следил за супом, помешивал, снимал пенку, засыпал макароны. «Звездочек» не было, пришлось наломать итальянских спагетти и поварить их пару минут. Сейчас плод его кулинарных изысканий «отпыхивал».
– Я не буду тебя сейчас отговаривать, – сказал Матвей. – Это бессмысленно. Скажу одно, протрезвей, проспись и решай все на чистую голову. А перед Светой все равно повинись.
– Конечно, я попрошу прощения. Упаду на колени, если надо. Только вряд ли это поможет.
– Почему же?
– Потому что я разрываю наши с нею отношения. Не хочу обманывать ни ее, ни себя.
– Ой дурак, – покачал головой Матвей. И стал разливать суп по тарелкам. Сам он тоже решил вспомнить детство и навернуть похлебки.
– Как я тебе завидую! – ляпнул вдруг Вадик, чем вверг Матвея в шок.
– Это что еще за новости? – проворчал он, осторожно поставив тарелку с горячим супом на стол.
– Ты так легко идешь по жизни. Не то что я. Все вязну, буксую…
– Раньше ты не был завистливым, – заметил Матвей.
– Да я тебе по-белому завидую. Ты не подумай.
И все равно неприятно. Матвея коробил этот глагол «завидую».
– Ешь и ложись спать. Утром я отвезу тебя на работу.
– Но где я лягу?
– На лоджии. – Он ткнул пальцем в приоткрытую дверь. – У меня там надувной матрас. Белье я тебе сейчас дам.
– Не надо. Подушки хватит… – Он взял думку с углового диванчика и отодвинул от себя тарелку. – А суп я утром похлебаю. Говорят, с похмелья его хочется… А сейчас только спать.
Матвей проводил друга на балкон, помог улечься. Затем доел свой суп и пошел в кровать. Спать ему оставалось всего полтора часа.
