Остаток своих дней она провела в заточении, эта добродетельная неприступная красавица с золотыми волосами.

С золотыми ли? У нее были очень светлые волосы, возможно, с платиновым оттенком. Да ведь не назовешь ее «платиновой блондинкой», уж слишком пошлое значение приобрели эти слова.

Спокойствия ради ее убрали со сцены. Ведь всю свою жизнь она была поводом разнообразнейших злоключений. Ее брак с Эдуардом потряс Англию. Она же стала невольной причиной крушения Уорика, «делателя королей». Из-за ее добрых отношений с родней в Англии возникла сильная группировка, помешавшая Ричарду править спокойно. В конечном счете Бос-ворт был следствием скромной церемонии, состоявшейся в глуши Нортхемптоншира и сделавшей ее женой Эдуарда. Но к ней лично ни у кого никогда не было никаких претензий. Даже Ричард, которому чуть ли не больше всех досталось от ее родственников, простил ей все свои обиды. Никто не питал к ней ненависти, никто, кроме Генриха.

Он постарался уничтожить самую память о ней. Словно и не было Елизаветы Вудвилл. Матери английской королевы и принцев из Тауэра. Королевы-вдовы, жившей при Ричарде в благополучии и достатке.

Это ли не чудовищное нарушение привычного хода событий?

Хватит разбрасываться, пора снова обратиться к полицейским методам. Пора собрать воедино все материалы по делу Ричарда. Разложить все по полочкам и посмотреть, что получится. Его записи помогут парнишке в работе над книгой, да и у него самого в мозгах прояснится. Нужно только все записать черным по белому.

Грант потянулся за блокнотом и ручкой и тщательно вывел заголовок:

Как лучше: поместить данные, относящиеся к обоим подозреваемым, в две колонки, рядом друг с другом, или расположить фактический материал последовательно? Пожалуй, для начала имеет смысл закончить с Ричардом. Грант аккуратно надписал новый заголовок и приступил к подведению итогов.

Р И Ч А Р Д III

В прошлом:

Характеризуется положительно. Отлично зарекомендовал себя на поприще общественной деятельности, в личной жизни также оценивается положительно. Основная черта характера — здравый смысл.

В связи с рассматриваемым преступлением:

1. Отсутствуют мотивы убийства: Ричард ничего не выигрывал от исчезновения принцев, так как были живы еще девять престолонаследников из дома Йорков, среди них трое мужского пола.

2. Отсутствуют прижизненные обвинения в убийстве принцев.

3. Мать принцев поддерживала дружеские отношения с Ричардом до дня его смерти, ее дочери посещали дворцовые торжества.

4. Ричард не выказывал страха перед другими наследниками престола, он назначил каждому щедрое содержание и обеспечил привилегии члена королевского дома.

5. Права Ричарда на престол были бесспорны, они подкреплялись парламентским актом и народным признанием; принцы же были лишены права наследовать английскую корону и не представляли для него никакой опасности.

6. Если бы Ричард боялся народного недовольства, в первую очередь он бы избавился от того, кто должен был наследовать трон после него, — от юного Уорика. Однако после смерти сына Ричард именно его объявляет наследником короны.

Г Е Н Р И X VII

В прошлом:

Авантюрист, проживавший при чужеземных дворах. Сын честолюбивой матери. О его личной жизни неизвестно ничего порочащего. Общественной деятельностью не занимался. Основная черта характера — коварство.

1. Для него смерть принцев была настоятельной необходимостью. Аннулировав «Titulus Regius», которым принцы признавались незаконнорожденными, Генрих фактически сделал старшего мальчика королем Англии, а младшего — первым наследником трона.

2. В представленном парламенту акте Генрих обвинял Ричарда в банальной жестокости и тирании, ни словом не упоминая о принцах. Неизбежен вывод: в то время мальчики были живы и их местонахождение известно.

3. Спустя восемнадцать месяцев после восшествия на престол Генрих заточил в монастырь мать принцев, предварительно ее обобрав.

4. Он предпринял безотлагательные меры, чтобы избавиться от ближайших престолонаследников: заключил одного за другим в тюрьму и под благовидным предлогом казнил.

5. У Генриха не было никаких прав на престол. После смерти Ричарда королем Англии de jure был юный Уорик.

А ведь Ричард мог навязать народу бастарда Джона, признав его законным наследником. Прецедентов подобного рода в истории Англии было сколько угодно. В конце концов весь клан Бофортов, включая мать Генриха, вел свой род от внебрачного союза — результата супружеской измены. Что могло удержать Ричарда от признания законным наследником обитавшего при дворе «живого добродушного отрока», его внебрачного сына? Но такая мысль просто не приходит Ричарду в голову. После смерти сына он назначает своим преемником племянника. И в горе он не теряет головы и руководствуется здравым смыслом. Здравым смыслом и родственными чувствами.

На трон Плантагенетов может претендовать только Плантаге-нет, и незаконнорожденный, каким бы «живым и добродушным» он ни был, не может наследовать корону, раз еще есть сын Джорджа, юный Уорик.

Удивительно, как родственные чувства окрашивают всю историю семьи Йорков. Начиная от поездок Сесилии Невилл с мужем и до того момента, когда ее сын по собственной воле назначает первым претендентом на престол своего племянника.

И впервые со всей силой поразила Гранта мысль, что атмосфера семейной любви также свидетельствует в пользу Ричарда. Мальчики, якобы отданные им на заклание, словно парочка жеребят, были сыновьями Эдуарда, Ричард хорошо их знал. Ну а для

Генриха их имена были только пустой звук, и сами принцы — только препятствие на пути к трону. Он их, должно быть, и в глаза не видал. Одного этого достаточно, чтобы сделать выбор между двумя подозреваемыми, не говоря уже о разнице их характеров.

Удивительно, стоит только расписать все по пунктам — и сразу становится ясно что к чему. Он ведь прежде не обращал внимания, насколько подозрительно отношение Генриха к «Titulus Regius». Если, как утверждал Генрих, притязания Ричарда на корону беспочвенны, достаточно было обнародовать содержание акта и доказать его безосновательность. Но Генрих не делает ничего подобного. Вместо этого он изо всех сил старается изгладить из памяти народа само воспоминание об акте. А отсюда неизбежно следует вывод: права Ричарда на английскую корону, провозглашенные в «Titulus Regius», были бесспорны.