Один человек, скитаясь около Парнаса и преследуя зайцев, услышал великих Муз.

«Передай наше послание в Золотой Город».

Так возвестили Музы.

Но человек сказал: «Они зовут не меня. Я не из тех, с кем говорят Музы».

И Музы обратились к нему по имени.

«Передай нашу весть, — сказали они, — в Золотой Город».

А человек потупил взор, ибо преследовал зайцев.

А Музы снова воззвали к нему.

И когда в долинах ли или на высоких утесах он вновь услышал Муз, он наконец приблизился к ним и выслушал их послание, хотя с радостью уступил бы эту честь другим людям, а сам продолжал бы преследовать быстроногих зайцев в прекрасных долинах.

И они вручили ему венок из лавров, вырезанных из изумрудов — так искусно, как только Музы способны это сделать. «По этому венку, — сказали они, — люди поймут, что ты — вестник Муз».

И тот человек отправился прочь и облачился в алые шелка, как подобает вестнику Муз. И вбежал он в ворота Золотого Города и провозгласил весть, и плащ развевался за его спиной. Безмолвно встретили его мудрецы и старейшины Золотого Города; скрестив ноги, сидели они перед своими домами и читали со свитков послание Муз, которое пришло к ним задолго до этого дня.

И юноша прокричал послание Муз.

И они поднялись и сказали: «Ты не посланник Муз. Они бы дали нам знать». И они забили его камнями до смерти.

А потом они запечатлели его послание на золоте; и в святые дни читали его в своих храмах.

Когда Музы успокоятся? Когда они устанут? Они вновь послали вестника в Золотой Город. И вручили ему посох из слоновой Кости с искусно вырезанными на нем самыми прекрасными сказаниями. Ведь только Музы могут так украсить посох. «По этому посоху, — напутствовали они, — люди узнают, что ты посланник Муз».

И он вошел в ворота Золотого Города с вестью для его жителей. И они снова выстроились на Золотой улице, прервав чтение послания, вырезанного на золоте. «Тот последний, что приходил, — сказали они, — принес венок из изумрудных лавров, какой под силу изготовить лишь Музам. Ты не посланник Муз».

И точно так же, как и предыдущего вестника, они забили его камнями. А потом вырезали его послание на золоте и поместили в свои храмы.

Когда Музы успокоятся? Когда они устанут? Даже после этого они снова прислали вестника к воротам Золотого Города. И по этому случаю он был увенчан золотым венком, что вручили ему великие Музы, венком из калужницы, желтой и нежной, и сделанной из чистого золота, и не кем иным, как Музами, и все же он был побит камнями в Золотом Городе. Но послание было получено, и что до этого Музам?

И нет им покоя, потому что недавно я услышал, как они взывают ко мне.

«Передай нашу весть, — попросили они, — в Золотой Город».

Но я не хотел отправляться в путь. И они вновь воззвали ко мне. «Передай нашу весть», — сказали они.

И я вновь не откликнулся, и они выкрикнули в третий раз: «Передай нашу весть».

И хотя они взывали уже трижды, я не желал отправляться. Но и утром и ночью и долгими вечерами они взывали.

Когда они успокоятся? Когда они устанут? И слыша их несмолкаемые просьбы, я приблизился к ним и сказал: «Золотой Город больше не Золотой Город. Они променяли свои столпы на латунь, а храмы — на деньги, а из золотых ворот начеканили монет. Их город стал темным обиталищем, исполненным порока, на его улицах нет покоя, красота покинула его, и старые песни ушли».

«Передай нашу весть!» — закричали они.

И я сказал великим Музам: «Вы не понимаете. Вам нечего передавать в Золотой Город, это место более не свято».

«Передай нашу весть!» — закричали они.

«В чем ваша весть?» — спросил я великих Муз.

И когда я услышал их весть, я извинился за то, что не рискнул бы говорить о таких вещах в Золотом Городе; и вновь предложили они мне отправиться туда.

И я сказал: «Я не пойду. Никто мне не поверит».

Но Музы всю ночь продолжали взывать ко мне.

Они не понимали. Откуда им знать?