Книга: Время и боги: рассказы
Назад: Пахарь Перевод В. Гришечкина
Дальше: Возвращение изгнанников Перевод В. Гришечкина

Арабеска
Перевод В. Гришечкина

Я карабкался вдоль опасной наружной стены дворца Колькиномброс. Внизу подо мной — так далеко, что я едва мог разглядеть их в мягких сумерках и чистом прозрачном воздухе этой страны — щерились скалистые горные вершины.
Я пробирался не по зубцам бастиона и не вдоль балкона или террасы, а лез прямо по отвесной стене, нащупывая ногами малейшие выбоины и швы каменной кладки.
Будь я босиком, и со мной было бы покончено, но хоть я и был в одной ночной рубашке, на мне оказались надеты крепкие кожаные башмаки, ранты которых как-то держались в этих узких щелях. Мои пальцы и запястья ныли от усилий.
Если б было возможно на мгновение остановиться, я бы, наверное, не удержался и бросил еще один взгляд на тонущие в сумерках вершины внизу — и этот взгляд, несомненно, стал бы для меня роковым.
Разумеется, все это происходило со мной во сне. Нам всем не раз случалось куда-то проваливаться, падать в наших ночных кошмарах; общеизвестно, однако: тот, кто, падая во сне, достигнет дна — умрет. И, глядя на опасные скалы внизу, я понимал: грозящее мне падение может иметь именно такой конец. Поэтому я продолжал карабкаться дальше.
Удивительно, как несхожи между собой камни стены (а ведь каждый из них мерцает одинаковым бледным светом, каждый подобран слугами древних королей так, чтобы как можно меньше отличаться от остальных), если твоя жизнь зависит от того, за какой край ты ухватишься. Кромки камней казались на ощупь совершенно разными. Не стоило, впрочем, слишком долго раздумывать о надежности попавшегося под руку камня, так как соседний мог дать тебе лучшую опору — или подвести и предать смерти. Края одних камней были слишком остры, чтобы за них можно было схватиться; другие были утоплены в стену слишком глубоко; камни, держаться за которые было удобнее всего, крошились и осыпались первыми… иными словами, каждый таил в себе ту или иную опасность. Кроме того, были еще твари, которые преследовали меня.

 

 

Наконец я достиг широкого пролома в стене, проделанного давным-давно землетрясением, ударом молнии или войной; чтобы обогнуть его, мне пришлось бы спуститься на тысячу футов вниз, и тогда твари несомненно настигли бы меня, ибо некие черные приматы, о которых я еще не упоминал, — существа с клыками, как у тигров, которые родились и выросли на этой стене, — преследовали меня на протяжении всего вечера. Как бы там ни было, двигаться дальше было невозможно; не знал я и того, как встретит меня король, по чьей стене я взбирался. Оставалось либо разжать руки и покончить с этим, либо дождаться, пока твари нагонят меня.
И тогда я вспомнил о булавке, которая в другом мире случайно выскользнула из вечернего галстука и попала в мир, где высилась мерцающая стена, и которая — если не вмешался никакой злой случай — должна была валяться на комоде подле моей кровати. Чудовища были уже совсем близко, они торопились, зная, что мои пальцы вот-вот соскользнут с узкой каменной кромки; впрочем, острые вершины дьявольских скал внизу выглядели так, словно были уверены — добыча достанется им, а не обезьянам.
И отчаянным усилием воли я потянулся туда, где на комоде лежала булавка. Несколько мгновений я нащупывал ее. Наконец я нашел ее… и вонзил себе в руку.
Назад: Пахарь Перевод В. Гришечкина
Дальше: Возвращение изгнанников Перевод В. Гришечкина