Глава 30

– Ловим такси! – рапортовал Артур, вынырнув из-под колпака таксофона.

– Ты уже сговорился?

– Так точно, ваша светлость. Синьор Лючиано Барбато, домовладелец, будет встречать нас на улице.

Артур сделал знак таксисту, стоявшему у пожилого «мерседеса» метрах в тридцати от них. Тот мгновенно прыгнул в машину, развернулся и через пару секунд припарковался у тротуара, где стояли Эли с Артуром. Курчавый таксист тут же выскочил из машины и открыл заднюю дверцу, приглашая пассажиров внутрь.

– А дилижанс-то поработал явно не один век, – произнесла Эли, усаживаясь на сиденье.

– А как насчет чуть меньше критицизма, мадемуазель? – поинтересовался Артур.

Водитель, повернувшись к пассажирам, поинтересовался «куда», задержав восхищенный взгляд на Эли.

– Пьяцца дель Плебищито, – скомандовал Артур.

– Плебищито, бене, – отозвался водитель, втискивая машину в траффик.

– Слушай, Арти, если у них на дорогах такое творится в пять утра, что же будет в час пик?

– Словами не передать. Но у тебя еще будет возможность увидеть.

Езды оказалось от силы минут пятнадцать. Машина выехала на площадь совершенно фантастических размеров и притормозила у гранитных столбиков с цепями между ними.

– Здесь окей? – поинтересовался таксист.

– Здесь окей, – кивнул Артур, протягивая ему пару купюр по десять евро. – Сдачи не надо.

– Грацие, синьоре! – воскликнул водитель и, как только они выбрались из машины, дал газу и почти мгновенно скрылся из виду.

– А ты говорила – столетний дилижанс, – глядя вслед такси, заметил Артур.

– Да Бог с ним… Но… Эта квартирка – в котором из дворцов она находится? – пробормотала Эли, обводя площадь взглядом округлившихся глаз.

– Нам вообще не сюда, – сказал Артур. – Нам на виа Толедо. Вот та улица, – он махнул рукой в сторону улицы, начинавшейся у королевского дворца.

– Так а зачем же…

– Эли, дорогая, на тот случай, если нашего водителя кто-то примется расспрашивать о том, где мы приземлились.

– Прости, Арти. Батарейки… – уныло проговорила Эли.

Они двинулись по виа Толедо, и довольно медленно. Спутница МакГрегора явно устала.

– И далеко нам еще топать? Ей конца не видно, этой улице!

– Конец ее не так уж и далеко, на площади Данте. Километр, не больше.

– Ки-ло-метр? – ахнула Эли.

– Но наше гнездышко где-то посередине.

Они прошагали еще с десяток минут. Эли внезапно остановилась и дернула Артура за рукав.

– Только не говори мне, что это и есть наш будущий хозяин!

В полусотне шагов от них на тротуаре, размахивая руками и глядя прямо на Артура с Эли, приплясывал седой, худощавый и довольно рослый итальянец. Его рот был растянут в радостной улыбке едва не до самых ушей.

Они подошли ближе.

– Синьор Барбато? – полувопросительно-полуутвердительно произнес Артур.

– Си, си. Синьор… – владелец гостинички заглянул в шпаргалку, которую держал в левой руке. – Синьор Кобэм? Э синьора Кобэм?

– В таком случае, виконтесса Кобэм, – пробормотала Эли, но тут же расплылась в улыбке, когда синьор Барбато восклинул:

– Уна белиссима синьора!

– Грацие, – и Эли расщедрилась на некое подобие книксена.

– Синьор Лючиано Барбато, B&B? – на всякий случай уточнил Артур.

– Си. Лючиано. Но синьор. Просто Лючиано.

– В таком случае просто Артур, – и «виконт Кобэм» протянул руку новому знакомцу, которую тот принялся трясти обеими руками. Потом, оставив это занятие, указал на арку, за которой находился маленький дворик-колодец, просматривавшийся через приоткрытые железные ворота.

– Прего, прего, – приговаривал Лючиано, идя впереди, но как бы и рядом с ними. – Это лифт. С полуночи до шести утра бесплатный. С шести утра до полуночи – десять центов.

Они вошли в кабину старинного лифта с вполне современным приемником монет. Лючиано постучал пальцем по стеклу своих наручных часов:

– Сейчас – бесплатно! – и нажал кнопку шестого этажа.

В квартире была огромная прихожая с парой дверей и коридором, ведшим, как пояснил Лючиано, на кухню. Левая дверь открывала вход в мини-апартаменты для гостей. Домовладелец открыл ее, пропуская постояльцев внутрь, и сыпал пояснениями, как очередями из автомата Калашникова:

– Это спальня, встроенные шкафы, сюда – душ и туалет…

Эли не сводила глаз с огромной двуспальной кровати, но при слове «душ» встрепенулась:

– Душ! Я хочу в душ, немедленно!

Лючиано поклонился, вручил Артуру ключи, добавив: «Этот от входной, этот от вашей комнаты», и удалился. На время, как понял МакГрегор. Эли с ходу принялась раздеваться, даже не дожидаясь, пока за Лючиано закроется дверь.

– Давай, дорогая. Я после тебя.

– А что нам мешает принять душ вместе? – лукаво поинтересовалась Эли.

– А мы поместимся в этой кабинке? – с сомнением произнес Артур.

– Да хоть в умывальнике! – Эли расстегивала его рубашку.

Подзарядка батареек началась в душе, продолжившись уже на кровати, на которую они рухнули мокрыми – было не до обтираний. Артура немного смущал тот факт, что кровать жутко скрипела, но Эли это нисколько не мешало. Она заряжала батарейки с необычной даже для нее страстью.

* * *

Когда Эли, наконец, рухнула рядом с ним и практически мгновенно уснула, Артур встал, оделся и вышел из «номера». Голова Лючиано тут же высунулась из кухни. Неизменная улыбка, поблескивающие глаза – он просто светился радостью. Выйдя в коридор, он подмигнул Артуру и, соединив колечком большой и указательный пальцы, сделал жест «окей». МакГрегор смущенно ухмыльнулся и кашлянул. Похоже, кровать скрипела даже сильнее, чем он думал.

– Завтрак, синьор Кобэм?

– Артур, Лючиано, мы же договорились, – с наигранной обидой произнес МакГрегор.

– Си, си, Артуро, – закивал держатель гостинички. – Завтрак?

– Еще не сейчас. Дождусь, пока встанет синьора.

– О-о-о… – протянул Барбато. – Думаю, не скоро. Судя по тому, как вы…

Он покрутил пальцем в воздухе. «Кувыркались», подумал Артур и вслух сказал:

– Сейчас начало восьмого. Рядом есть газетные киоски?

– Вам нужна газета? У меня есть пара, утренний выпуск.

– Не «вам», а «тебе». Давай уже как-то определимся. Нет, мне нужна не газета, а телефонная карточка для международных звонков.

– О, Артуро, но позвонить можно и отсюда. Вот же телефон, прямо в прихожей. Какие-то несколько евро для меня ничего не значат.

– Дело не в нескольких евро. Просто мне нужно сделать очень важный и очень конфиденциальный звонок.

– А, понимаю, понимаю, – Лючиано показал на дверь гостевых апартаментов.

Артур, решив не лезть в дальнейшие объяснения, молча кивнул.

– Выход со двора, и сразу направо, пройти метров двадцать. Будет киоск. Еще через метров двадцать – таксофон. Киоск открывается в шесть, значит, уже открыт. Наличные есть? Кредитки в киоске не принимают.

– Есть, есть, спасибо. – И Артур скорым шагом направился к двери.

– Со двора направо, Артуро. Не налево, направо.

– Понял, понял. – МакГрегор закрыл за собой дверь и бегом стал спускаться по лестнице, словно опасаясь, что Лючиано догонит его, чтобы еще раз напомнить, куда нужно повернуть, выйдя со двора.

В киоске он купил карточку номиналом в двадцать евро – этого с запасом должно было хватить на содержательный разговор. Артур посмотрел на часы. Половина восьмого. Значит, в Лондоне половина седьмого утра. Вполне нормально. Джеймс был не любитель нежиться в постели. МакГрегор, закурив сигарету, неспешно прошагал к таксофону, который – о чудо! и это в Неаполе! – был не занят. Сунув купленную карточку в щель, он активировал карту, после чего набрал все положенные коды: Великобритании, Лондона и затем номер мобильника своего дворецкого.

* * *

Джеймс, лежа на больничной койке, не спал. Анестезия после двух операций уже отпустила, и он ощущал тупую боль в правой половине груди. Он не без труда повернул голову, чтобы убедиться, что кейс стоит рядом с кроватью, а его телефон лежит на тумбочке. И в ту секунду, когда он перевел взгляд на мобильник, аппарат заплясал, и волынки затянули «Flowers of Scotland». Робертсон едва не подпрыгнул. Половина седьмого утра. Вряд ли это Розетти, который решил поинтересоваться его состоянием. Он позвонил бы врачу. Неужели… Джеймс схватил телефон и уставился на дисплей. Какой-то длиннющий и совершенно незнакомый ему номер. Он нажал зеленую кнопку и хрипло произнес:

– Алло…

– Джеймс?

Господи, благодарю тебя! Робертсон чуть не завопил от радости. Но ему удалось лишь выдавить хрипящее «сэр».

– Джеймс, это ты?

– Конечно… сэр. – Говорить ему удавалось с трудом. И в голове еще шумело, и грудь разболелась адски. Он, конечно, мог нажать кнопку на трубке, подававшей в вену морфин, но решил этого не делать. Нужна была ясная голова.

– Что случилось? Почему у тебя такой голос?

– Небольшая… стычка… с «черными»…

– То есть?

– Я… в больнице… сэр…

– Ты ранен?

– Пустяк… Они навещали нас…

– Но ты ранен? Насколько серьезно?

– Это… мелочи… сэр.

– Хороши мелочи, ты ведь в больнице. Джеймс, что произошло? Я слышу, что тебе трудно говорить.

– Я могу… говорить… сэр. – Робертсон постарался придать своему голосу как можно больше твердости, что ему удалось с весьма скромным успехом.

– Главное, что… Матч Шотландия – Ватикан… закончился со счетом… два-ноль… в нашу пользу…

– Понял. Но что с тобой? В тебя стреляли?

– Немножко, сэр…

– Куда ты ранен?

– Да успокойтесь вы… сэр… Уже всё… отремонтировали… Осталось отлежаться…

– Когда это случилось?

– Прошедшей ночью. – Он опустил обязательное «сэр», экономя силы.

– Когда была операция?

– Две… операции… Час с небольшим… тому…

– Стоп. Стоп, Джеймс. Теперь ты умолкаешь. И спишь, как тебе наверняка велели это сделать. Я перезвоню к вечеру. Если ты будешь еще слишком слаб, не отвечай на звонок – и я перезвоню еще через несколько часов. Ты понял?

– Да… Но тут для вас…

– Стоп, Джеймс. Никаких «для вас». Я звоню вечером. А сейчас спать.

– Но сэр… – Он раздосадованно слушал гудки отбоя. МакГрегор уже повесил трубку. Откуда он звонил? И всё ли в порядке у него? Хозяин шутник: «спать». Попробуй теперь усни. Но разговор дался ему нелегко, сейчас он это почувствовал. И прибавил скорость подачи морфина, заснув буквально через несколько секунд.

* * *

Артур, открыв входную дверь ключом, шагнул в прихожую. Лючиано мгновенно выглянул из коридора, ведшего мимо кухни в столовую.

– Артуро! – воскликнул итальянец. – Быстро, быстро. Все удалось, все хорошо?

МакГрегор молча кивнул. Он еще не вполне пришел в себя после разговора с Джеймсом.

– Синьора еще отыхает, – сообщил Лючиано. – А ты? Легкий завтрак, no?

Артур внезапно осознал, что чертовски голоден. И, улыбнувшись, произнес:

– Легкий завтрак, si.

Спустя минуту он уже сидел за столом в гостиной, а вокруг стола суетился неуемный Лючиано, ставя на стол тарелки с колбасой, сыром, зеленью и аппетитными кусками окорока. Потом хозяин квартиры побежал на кухню, притащив небольшую сковородку со шкворчащей яичницей, которую воодрузил на подставку, стоявшую перед Артуром. Взял тарелку для себя – и сел напротив. Но тут же хлопнул себя по лбу и вскочил, бросившись к старинному буфету, из которого извлек две небольших стопки и бутылку прозрачной жидкости.

– Граппа, си?

– Си, грацие, – Артуру вдруг и впрямь захотелось выпить. Желательно добрый стакан. Но ничего. Можно ведь налить и по новой. Лючиано уже наполнил стопки пахучей виноградной водкой, поднял свою и провозгласил:

– За дорогих гостей! Твое здоровье, Артуро – и за синьору. Белиссима!

Они выпили залпом. Лючиано принялся жевать кусочек козьего сыра, а МакГрегор жадно набросился на всё сразу, уплетая яичницу и тут же отправляя в рот кружки ароматной колбасы, не забыв, однако, показать жестом, что надо бы выпить по еще одной. Лючиано расцвел и тут же наполнил стопки доверху.

– За хозяина этой чудесной гостиницы! Твое здоровье, Лючиано! – МакГрегор поднял стопку.

– Грацие, Артуро! Милле грацие!

Они снова выпили.

– Лючиано.

– Si?

– Кофе у тебя найдется? Эспрессо, если возможно?

– Если в доме нет машинки для варки эспрессо, это не дом итальянца. Конечно, конечно. Дай мне минут пять, Артуро. – И вскочив, синьор Барбато умчался на кухню, откуда почти сразу же раздался его голос:

– Бон джорно, синьора!

– No синьора. Эли. Окей, Лючиано? – Голос «виконтессы Кобэм» звучал так свежо, словно проспала она не какой-то час, а добрых полдня, и проснулась пару часов назад.

– Окей, Эли. Ах, белиссима… Кофе? No, no… Colazione! – неумолчно тарахтел Лючиано, гремя банками и тарелками.

Эли, пройдя мимо кухни, вошла в столовую как раз в тот момент, когда разошедшийся МакГрегор опрокидывал третью стопку.

– А девушкам? – укоризненно спросила Эли. Артур налил ей граппы в свою стопку, чтобы не лезть в буфет в отсутствие Лючиано. Она тут же, стоя, залпом выпила граппу и зажмурила глаза.

– Уффф… Это не сорок процентов алко. Побольше.

Артур, отодвигая стул, чтобы усадить даму, подтвердил:

– В этой жидкости процентов пятьдесят, не меньше. Еще по одной?

– Ну я пью из твоей – а ты?

– Ладно. Подождем синьора Барбато.

Который тут же материализовался со сковородкой и подставкой в руках. На столе возле Эли мгновенно появилась тарелка, вилка, нож и стопочка, чуть меньше тех, что были у мужчин.

После пятой стопки Артур почувствовал, что, несмотря на сытный завтрак, его слегка развозит. Да и то сказать, не спал он больше суток. Стараясь держаться ровно, он встал из-за стола и, поблагодарив Лючиано за чудесный завтрак, заявил:

– Мне нужно пару часов вздремнуть.

И, ступая не вполне твердо, побрел к двери их с Эли апартаментов.

* * *

Проснувшись, Артур в течение несколько секунд пытался сообразить, где он находится, а вспомнив, озадачился вопросом: какое время суток на дворе. За окном были сумерки, то ли предрассветные, то ли послезакатные. Он посмотрел на часы: половина седьмого. Утра? Вечера? Он вспомнил, что пол-восьмого утра уже было, он говорил с Джеймсом, которому обещал позвонить…

Черт дери! МакГрегор завертел головой, пытаясь найти взглядом Эли, но ее в комнате не было.

– Эли! Дорогая! – позвал он, но, не дождавшись ответа, впрыгнул в джинсы и натянул кроссовки прямо на босые ноги – носки, которые он бросил рядом с кроватью куда-то пропали. Уже дойдя до двери «апартаментов», он решил, что не стоит выходить на люди полуголым и, направившись к платяному шкафу, открыл его и выругался, не увидев бывшую там еще утром майку. Вздохнув, он напялил куртку на голое тело и вышел в коридор, где еще раз позвал:

– Эли!

– Я здесь, Арти! – раздался ее голос, – в столовой!

МакГрегор побрел в столовую. Завтрак продолжался – и с размахом. На столе теперь стояло большое блюдо с лазаньей, а рядом с бутылкой из-под граппы (впрочем, граппы там было еще на палец) гордо красовалась оплетенная бутыль «кьянти» литра на три как минимум. Эли и Лючиано потягивали кроваво-красное вино из бокалов.

– Артуро! – обрадованный хозяин гостиницы вскочил из-за стола и извлек из буфета бокал для Артура. – Как спалось?

– Превосходно, спасибо, – кивнул МакГрегор, усаживаясь за стол. – Бон помериджо? – Фразу «добрый день» он произнес с вопросительным оттенком.

– Сера, Артуро, бона сера! – обрадованно воскликнул Лючиано. – Уже вечер! Вина? Граппы?

– No граппа. Бокал вина, если не затруднит. – Он жадно, как холодную воду с похмелья, проглотил прохладное вино, которое после его просьбы Лючиано налил в бокал до самых краев. Вино было чудесным. Он закусил выпитое кружком помидора и кусочком сыра.

– Лазанья, Артуро! – синьор Барбато настойчиво требовал продолжения завтрака, которому, похоже, предстояло перейти в ужин с тем, чтобы неспешно перекочевать в новый завтрак.

– Грацие, Лючиано, но мне нужно отлучиться на четверть часа.

– Куда? – хором, на двух языках, воскликнули Лючиано и Эли.

– Позвонить, – коротко ответил Артур, встав и направляясь в прихожую.

– Джеймсу? – крикнула вслед ему Эли.

– Конечно! – отозвался он. И подумал, что ведь она еще ничего не знает об утреннем звонке.

– Артуро, погоди! – В прихожую вылетел встревоженный Лючиано. – Как ты поедешь на лифте? Смотри! – встревоженное выражение на его лице сменилось торжествующей улыбкой. Он показал на приличных размеров кучку десятицентовых монет, красовавшуюся на тумбочке. – В любое время! На туда и на обратно!

– Окей, – улыбнулся в ответ МакГрегор и взял с тумбочки пару монет.

– Окей! – Лючиано просто сиял от восторга. – Бери еще, еще.

– Зачем? Кататься вниз, вверх и снова вниз на вашем знаменитом лифте?

Лючиано, донельзя довольный, хохотал. Но Артур уже вышел из квартиры, закрыв за собой дверь. И только стоя на лестничной клетке он осознал, что одет, мягко говоря, странно: кроссовки на босых ногах и куртка, надетая прямо на голое тело. Он хотел было вернуться и поспрашивать Эли насчет своей майки, но махнул рукой.

– К черту! Сойдет и так. Это Неаполь.

Он проверил правый карман куртки. Телефонная карточка была на месте – а это главное.

Стоя под колпаком таксофона, Артур раздумывал, не рано ли он собрался звонить – ведь Джеймсу необходим был отдых. Потом, однако, решил, что тот наверняка уже проснулся и теперь дергается в ожидании звонка. Он сунул карточку в щель таксофона. Трубка отозвалась после первого же гудка.

– Сэр? – Голос был куда более ровным, хотя и хрипловатым.

– Да, Джеймс. Как ты, старина?

– В полном порядке. Во-первых, полиция вами уже не интересуется.

– Вот как?

– Да, сэр. Так что вы могли бы звонить и по своему мобильнику.

– Кроме полицейских, его могут отслеживать и другие типы. Но что все-таки произошло?

– Пара «черных» проникла со двора, сэр. Один из них сначала выстрелил в меня, но отделался я легко. Сломанное ребро слегка царапнуло легкое.

– Ты хочешь сказать, что пуля всего лишь сломала тебе ребро?

– Именно так, сэр. Жилет выдержал.

– Какой жилет, Джеймс?

– Кевлар, сэр. Инспектор Розетти дал мне его напрокат.

– Розетти? – Артур едва верил своим ушам.

– Именно. Он, кстати, очень просил, чтобы вы связались с ним. Инспектор понимает, что говорить с Кэмпбеллом вы не очень расположены.

Артур рассмеялся.

– Ну что скажешь, инспектор прав. А телефон у тебя имеется?

– Визитка его на тумбочке. Сейчас возьму.

Джеймс закряхтел, видимо, переворачиваясь на бок.

– Окей, сэр. У вас найдется, на чем записать?

– Джеймс… – укоризненно произнес МакГрегор.

– Простите, сэр. От этого морфина голова не слишком ясная. Диктую.

И он продиктовал оба номера, которые ему оставил Розетти.

– И еще, сэр. Тут для вас посылка.

– Какая еще посылка? – недоуменно спросил Артур.

– Кейс. С пакетом для вас, странной запиской для мадемуазель Бернажу и кучей ксерокопий.

– От кого эта посылка?

– Не знаю, сэр. Я реквизировал эту штуку у одного из «черных».

– И он не возражал?

– Трудно возражать и вообще соображать, когда у тебя пол-черепа снесено. – И Джеймс хрипло рассмеялся. – В кейс я на всякий случай заглянул, но пакет, вам адресованный, вскрывать, конечно, не стал.

– Джеймс, – внезапно посерьезнев, проговорил МакГрегор. – Кейс надо переправить мне. Я, кажется, знаю, кто адресовал мне конверт – а вероятно, и всё содержимое кейса.

– Переправить как? Переправить куда? На какой адрес?

– Погоди, старина. Это мне еще надо решить. У тебя есть друг, способный выполнить небольшое и совсем не опасное поручение? Но выполнить его до йоты?

– Есть, сэр. Патрик О'Брайэн. Надежный товарищ еще с тех моих лет, когда мы лупцевали друг друга на ринге. Немножко чокнутый, конечно, как все ирландцы, но человек очень обязательный.

– Теперь слушай, что нужно сделать. Позвони Патрику, чтобы он был в готовности сделать это небольшое дело. Когда я определюсь с адресом, нужно, чтобы твой друг появился у тебя в больнице с сумкой, в которую мог бы войти кейс. Ты понял почему?

– Обижаете, сэр. Чтобы он не выходил из больницы с кейсом в руке.

– Абсолютно верно, Джеймс. И отправить кейс нужно будет через FedEx, в их упаковке. Но! Ему нужно будет не вызывать курьера, а самому проехать в центр приема.

– Понятно. За ним – после его визита в больницу – могут следить. И если курьер от FedEx приедет к нему домой… В общем, нам этого не надо.

Артур удовлетворенно хмыкнул.

– Ты очень сообразителен, старина.

Робертсон хрипло рассмеялся.

– Работая у такого хозяина, как вы, сэр, приходится быть на уровне.

– Не знаю, что бы я без тебя делал, – серьезно проговорил Артур. – В общем, отзвонись своему Патрику, чтобы он был в полной готовности и не загулял где-нибудь, а я определюсь с адресом – в смысле, куда FedEx должен доставить посылку – и перезвоню тебе. Думаю, еще сегодня. Да, запиши: адрес центра приема и выдачи FedEховских посылок – Литл Портленд стрит, 4.

– Я знаю, сэр. Пару раз бывал там.

– Отлично. Встреча в эфире попозже. Если и не сегодня, то уж завтра утром наверняка. Давай, выздоравливай, старина.

– А дело и так идет на поправку, сэр! – бодро рапортовал дворецкий.

– Вот так и держать. Бай. – И Артур, повесив трубку, проверил остаток денег на дисплее таксофона. Довольный результатом – денег оставалось еще пятнадцать евро с хвостиком – он вынул карточку и собрался было возвращаться в B&B, но притормозил. И задумался. Наверное, все-таки следовал позвонить Розетти. Любая свежая информация в их положении – подарок судьбы.