Глава 17

– Арти, что с тобой? – спросила Эли, присев на край кровати.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты же понял, что Айнштайн не тот человек, в присутствии которого можно расслабляться. А ты выложил на стол чуть ли не все карты. Я видела, как вспыхивали его глаза, когда ты делился очередным кусочком информации. А вот из него мы пока не вытащили ничего.

– Ну, так уж и ничего, – усмехнулся Артур. – А его интерес к колену Дана?

– И что нам это дает?

– Пока немного, но кое-какие подозрения у меня есть.

– Делись.

– Пока рано, дорогая. Подозрения еще не оформились в какую-то более или менее стройную схему.

– Ну хоть намекни!

– Тш-ш-ш!.. – Артур поднес палец к губам. – Слушай.

За стеной раздавался приглушенный баритон Айнштайна. Слов, однако, было не разобрать.

Эли бросилась в ванную, откуда тут же вернулась со стаканом для зубных щеток. Она вытряхнула их на одеяло и, приставив стакан отверстием к стене, прильнула ухом к его донышку.

– С кем он говорит? По мобильному? Или кто-то в комнате? – шепотом спросил Артур.

Эли подняла палец, призывая МакГрегора к молчанию, и шепотом же ответила:

– Очень тихий женский голос. Да и он говорит очень негромко. Итог: беседа мужчины и женщины, но о чем она – не разобрать.

– Зато мы знаем, кто они.

– И кто же? – с издевкой спросила Эли.

– Наш гость из Израиля – и моя горничная Лилит.

– И почему Лилит?

– А ты думаешь, все-таки старушка Салли? – напустив на себя серьезный вид, спросил Артур. – Выбравшись с кухни, скармливает ему остатки десерта?

– Знаете, виконт, я ведь могу и обидеться.

– Миль пардон, красавица моя. Лилит, конечно, Лилит. Кому же еще там быть.

– Над этим стоит подумать.

– Завтра, виконтесса. Завтра. А сейчас… На боковую… И часиков семь – хотя бы…

– Вот уж нет, дорогой мой. Нельзя быть таким эгоистом.

И Эли юркнула под одеяло, прижавшись к Артуру всем телом.

Тем временем в соседней спальне Марк Айнштайн, закрыв дверь за Лилит, включил на полную мощность душ и достал из кармана мобильный телефон.

* * *

Позавтракали все плотно, но на скорую руку. Допивая кофе, Артур произнес:

– Я думаю, нам нужно съездить в Хитроу.

– Да ведь мы там уже были вчера, – возразил Айнштайн.

– Я о том, что стоило бы заглянуть к ученому секретарю Ньютоновского семинара в отеле «Тистл». Лекции Лонгдейла проходили в рамках семинара, и у них, возможно, остались какие-то его конспекты, наброски, планы. Тайна убийства профессора ведь так и остается неразрешенной.

– Но почему она так волнует вас лично? – Седые брови израильтянина удивленно приподнялись. – Почему вообще не оставить эту проблему полиции?

Артур вопросительно посмотрел на Эли, словно спрашивая: «можно?» Та кивнула.

– Потому, Марк, что эта проблема непонятным образом стала моей личной. На меня уже было совершено два покушения. К счастью, неудачных. Но любое следующее может оказаться успешным. Кроме того…

– Кроме того? – повторил за Артуром Айнштайн.

– Кроме того, эти непонятные черные типы могут охотиться за всеми, кто так или иначе сотрудничал с Лонгдейлом.

– Что за «черные типы»? – спросил старик. – Не о неграх же вы говорите?

– Одетые в черное. Кое-кто даже в черных перчатках. Насколько мы поняли, эти головорезы – на службе у Ватикана.

– О, Ватикан… – вздохнул Айнштайн. – С самых ранних веков клубок заговоров, интриг, попыток захвата власти на планете… Убедили, Артур, съездить к организаторам семинара стоит. Но застанем ли мы кого-то из них сейчас?

– Да. Минут десять назад я звонил ученому секретарю. Он, правда, не был уверен, что сможет нам чем-то помочь, но собирается провести в «Тистл», в офисе, который они сняли для семинара, практически целый день.

– А так ли нужен там я? – спросил Марк.

– Думаю, да, – ответил Артур. – Вы можете увидеть в бумагах что-то существенное, что нам показалось бы неважным и незначительным.

– Логично, – кивнула Эли.

– Что ж, если мадемуазель Эли разделяет ваше мнение – кто я такой, чтобы спорить? – рассмеялся Айнштайн. Его черные глаза блеснули. – Итак?

– Итак, вперед, – отчеканил Артур. – Джеймс, машину к заднему двору. И визуальная проверка: все ли в порядке.

Он подошел к окну в коридоре, дожидаясь сигнала дворецкого. Тот, подогнав машину к заборчику из металлической сетки, выбрался наружу и, сцепив указательный и большой пальцы, дал знак: «Окей».

– Что ж, господа, по коням. Труба зовет.

– Мистер МакГрегор, – раздался тихий голос Лилит.

Артур удивленно повернулся к горничной.

– Я понимаю, – запинаясь, заговорила она, – вы очень спешите, но две минуты, прошу вас, сэр…

– Эли, спускайтесь с Марком к машине, я догоню, – скомандовал Артур. – И ты права, Лилит, мы очень, очень спешим, поэтому полторы минуты.

Горничная покраснела.

– Сэр… – произнесла она, и запнулась.

– Ну, ну же! – торопил МакГрегор.

– Мне необходим короткий отпуск, сэр.

– Сколько? – Артур спросил это без особого интереса.

– Полторы-две недели, сэр.

МакГрегор, наклонившись над подоконником, уже выписывал чек.

– Договорились. Как связаться со мной или Джеймсом – ты знаешь. Понадобятся деньги – не стесняйся, звони.

– О, нет, сэр! Чек на пять тысяч фунтов! Да этого мне на год хватит!

– Ну, на год или нет… – пробормотал Артур, направляясь к лестнице. – До встречи, красавица! – Он начал сбегать по ступенькам.

– Благодарю вас, сэр! Храни вас Господь! – прокричала вслед хозяину Лилит.

– И тебя, Лилит, и тебя! – раздалось снизу, после чего дверь черного хода захлопнулась за баронетом.

* * *

Все три пассажира удобно расположились в просторной задней части салона «Роллс-Ройса». Эли, подмигнув Артуру, потянулась к дверце бара и, откинув ее, выставила на образовавшуюся полочку пузатую бутылочку коньяку и три бокала.

– Не откажетесь подкрепиться глотком, а, Марк? – спросил Артур.

– Если это напиток того же качества, которым меня угощали в вашем особняке, не откажусь даже под угрозой тюремного заключения! – бодро откликнулся старик.

Эли плеснула всем на два пальца янтарного напитка. Айнштайн поднял свой бокал и произнес:

– Prost!

МакГрегор бросил на гостя быстрый взгляд поверх своего бокала.

Эли среагировала мгновенно:

– Zum Wohl!

Артуру не оставалось ничего другого, как включиться в эту лингвистическую игру:

– Лехаим!

Все трое, рассмеявшись, выпили, хотя на лицах Артура и Эли заметно было некоторое удивление.

– Божественно, – произнес Айнштайн, ставя бокал на полочку-столик.

– Вы говорите по-немецки? – как бы впроброс поинтересовался Артур.

– И по-немецки тоже, – отозвался израильтянин.

В этот момент смартфон Артура заиграл «Idiot» Игги Попа. Он поморщился, даже не глядя на экран.

– Что? – с беспокойством в голосе спросила Эли.

– Кэмпбелл.

– Будешь отвечать?

– Придется.

* * *

– Входите, Розетти.

Кэмпбелл встал из-за стола и протянул руку щуплому очкарику, которого привел с собой инспектор.

– Детектив-суперинтендант Кэмпбелл, – представился хозяин офиса. Очкарик вяло пожал руку суперинтенданта, словно сунув ему в ладонь вялую и мокрую от пота котлету. Кэмпбелл поморщился. Очкарик тут же выдернул руку и принялся вытирать ладонь о полу пальто.

– Очень приятно, DCS Кэмпбелл, – наконец промямлил он. – Эндрю Сайлас, аспирант профессора Коэна. То есть, бывший аспирант… Простите… Аспирант покойного профессора Коэна.

– Присядьте, – Кэмпбелл указал на стул, – успокойтесь. Может, вам будет удобнее снять пальто?

– Н-н-нет… – заикаясь, проговорил аспирант Сайлас. – Я посижу так. Меня знобит.

– Немудрено, – сочувственно покивал шеф убойного отдела. – Старший инспектор Розетти сказал, что тело обнаружили вы.

– Да… У меня была назначена встреча с профессором на девять часов… Придя, я постучал. Никакого ответа. Но дверь была приоткрыта. Я постучал еще раз, а потом открыл дверь и увидел… Открыл дверь и увидел… – У Сайласа перехватило горло.

Кэмпбелл налил в стакан воды из кулера и протянул его Сайласу. Тот, стуча зубами о стекло, выпил стакан до дна.

– Благодарю вас, DCS.

– Не за что. Розетти, – Кэмпбелл поманил инспектора пальцем. Они отошли в дальний угол офиса. Суперинтендант, понизив голос, спросил: – Хотите, угадаю, что увидел наш мистер Сайлас?

– Но это же очевидно, шеф. Труп.

– Да, но как человек стал трупом? Молчите. Не говорите. Я вам скажу. «Итальянский галстук». Как и в случае с Лонгдейлом. – Розетти мрачно кивнул. Кэмпбелл повернулся к аспиранту. – Мистер Сайлас, я бы на вашем месте снял пальто. Здесь довольно тепло, а беседовать нам придется не пару минут.

Доставленный Розетти свидетель, сняв пальто, повесил его на вешалку и тяжело опустился на стул, стоявший напротив стола DCS Кэмпбелла.

Суперинтендант вернулся на свое место за столом и, сложив ладони шалашиком, сурово посмотрел на Сайласа. Тот опустил взгляд.

– Мистер Сайлас, – напустив на себя благожелательный вид, сказал Кэмпбелл, – я хочу, чтобы вы поняли: вас мы ни в чем не подозреваем. Но учитывая, что вы встречались с профессором Коэном почти каждый день, мы рассматриваем вас как весьма ценного свидетеля. Вы замечали что-нибудь необычное в последние несколько дней? Странные визитеры? Пропавшие бумаги?

– Да! Да! Да! – Аспирант даже запрыгал на стуле. – Во-первых, сегодня. Я был в жутком состоянии, вы можете это понять, но я заметил! Сейф профессора, где он хранил материалы своих исследований…

– Исследований чего? – перебил его Кэмпбелл.

– Он был очень скрытен в этом плане. Намекал лишь, что хранит документы в сейфе, потому что они взрывоопасны. Динамит, говорил он. Такой мрачноватый юмор.

– Инспектор Розетти проинформировал меня, что сейф был открыт. Ключи находились в замочной скважине дверцы. Вы не знаете, кто располагал ключами?

– Абсолютно уверен, что только сам профессор. Он и носил их на цепочке на шее. И наверняка не доверил бы их никому. Последние пару дней он по нескольку раз перепроверял, надежно ли закрыт сейф. После визита этого профессора Смита. Этот тип появился у профессора Коэна пару дней назад.

– Профессора Смита?

– Так его представил Коэн. Но я сомневаюсь, что он был профессором.

– Не слишком профессорский вид?

– И это тоже. Но главное, я более или менее знаком со всей профессурой нашего колледжа. Знаю в том числе трех Смитов. Этот гость не был ни одним из них.

– А как он выглядел?

– На вид около сорока или чуть меньше. Высокий, спортивный. Очень прилично одетый. Явно состоятельный человек. И он… был очень взволнован. В кабинет профессора ворвался без стука. Было такое ощущение, что он бежал до самого кабинета…

Кэмпбелл усмехнулся и поманил Розетти пальцем. Когда тот приблизился, он прошептал ему что-то на ухо. Розетти достал из своего кейса конверт плотной желтой бумаги и положил на стол шефа. Тот, открыв конверт и достав из него стопку фотографий, стал перебирать их. Затем, развернув одну из них так, чтобы ее мог рассмотреть Сайлас, молча подвинул ему. Аспирант вскочил со стула и буквально шарахнулся от стола, тыча пальцем в сторону фотографии.

– Это он! Это он, суперинтендант! Он!

Кэмпбелл снова поманил Розетти:

– Ну, и что ты скажешь?

На фотографии, сделанной камерой наружного наблюдения, был не кто иной, как Артур, 9-й баронет МакГрегор. Кэмпбелл снял трубку телефона. Номер он пока не стал набирать. Вместо этого суперинтендант скомандовал Розетти:

– Выезжайте к его особняку с парой ребят. Мне нужно, чтобы сегодня он был здесь. Именно здесь – и нигде более.

И, отыскав номер баронета в записной книжке, набрал его, с силой вдавливая кнопки аппарата.

* * *

– Узнал, конечно, узнал, суперинтендант, – Артур постарался, чтобы его голос звучал бодро.

– Надеюсь, вы сейчас дома, баронет?

– Увы, нет, DCS. Сейчас я в Челмсфорде. Кое-какие дела.

Айнштайн, наклонившись к Эли, прошептал:

– Челмсфорд? Но это же в совсем другой стороне!..

Эли приложила палец к губам.

– И надолго вас задержат дела в Челмсфорде? – поинтересовался Кэмпбелл.

– Полчаса, думаю.

– Прекрасно. И до нашего управления вы доберетесь минут за сорок. Скажем, на все про все час с четвертью. Уложитесь?

– Вы можете мне сказать, в чем дело, суперинтендант?

– Дело в том, что профессуре, будь то американской или британской, очень опасно пересекаться с вами, баронет.

– Что это должно значить?

– Вы знакомы с профессором Ароном Коэном?

– Встречался. Один раз.

– О, простите, баронет, я не уточнил: с покойным профессором Коэном.

– Коэн мертв? – выдохнул Артур.

Эли испуганно зажала ладонью рот, чтобы не издать ни звука.

– Думаю, вы догадываетесь, что причиной смерти профессора не был инфаркт, – с сарказмом произнес Кэмпбелл.

– Но что вы ожидаете услышать от меня, суперинтендант?

– Об этом нам лучше побеседовать в управлении. Ну так вы подъедете? Если это почему-то сложно, я могу выслать за вами ребят из отдела – просто скажите, где вы сейчас находитесь.

– Нет, DCS, благодарю, я на своей машине. Подъеду, как и договорились.

– Прекрасно. Ценю ваше благородство, баронет.

В спикере смартфона раздался щелчок. Кэмпбелл повесил трубку.

– Боже, какой ужас… – проговорила Эли. – Что будем делать?

– Ехать туда, куда мы и ехали, – задумчиво произнес Артур. – Хитроу. Отель «Тистл». Офис Ньютоновского семинара.

Некоторое время они ехали молча. Потом Айнштайн, кашлянув, заметил:

– Веселые у вас дела творятся. А чем, кстати, занимался этот Коэн?

– Иерусалимом, – ответил Артур.

– А! – отреагировал израильтянин и умолк. На сей раз надолго.