Часть вторая. Благословленный Хаосом

Все как в тумане…

Река. Каменистый берег. Медленно, тщательно складывалось погребальное ложе. Руны в ручную вырезались на бревнах, ножом и когтями, стесывая пальцы до крови. В бороздки — рисунки моей же кровью…

Кто-то еще был вокруг. Рядом. Я не знаю, кто. Мне плевать…

Вырезая последние знаки… Это я виноват. Это я должен был настоять на том, чтобы подняться в воздух быстрее. Нужно было закончить эти дурачества и взлететь. Это я виноват.

Готов погребальный костер. Я забуду о том, что дома наших мертвых стали хоронить в земле. Предам ее тело огню, как принято…

Сбросив одежду, привел себя в порядок. Достал бережно хранимое одеяние Наследника. Оделся. Убрал волосы. Черный венец холодил кожу. Мантия с жестким воротом не позволит опустить голову и согнуться, как того хочется сейчас больше всего. Идеальная осанка, выучка, выправка.

Вышел к ней, туда, где ее тело еще лежало в этой проклятой телеге.

Взять ее на руки. Бережно, осторожно отнести на приготовленное погребальное ложе. Колечко на пальце. То самое, которое я надел ей на руку в саду изначальных, когда мы сидели на качелях…

Коснуться собственной груди, где застыла серым рисунком «паутинка». Я иду к тебе, если ты жива…

Темно. Только в кругу света она лежит на алтаре. Не она — ее жалкая, грозящая вот-вот рассеяться тень.

— Таэш…

Открыла глаза, вымученно улыбнулась. Еле слышно ответила:

— Не могу, Ирдес. Мне не выжить. Я почти воплотилась и теперь…

— Возьми мою жизнь!

Я не спрашивал — приказал. Левую ладонь — напротив моего сердца, правую — напротив ее сердца. Старый как история темных, забытый всеми ритуал. Но я знаю его. Знаю, что сейчас там, на ее физическом теле раны затягиваются. Ей остается только вернуться, забрав у меня все…

— Нет! — оттолкнула мою руку. Голос окреп. — Я не могу… Не в праве забирать твою жизнь. Ты слишком много значишь, Ирдес. Ты — Владыка, от которого зависит не только моя судьба. Целой Империи… И ты должен найти Феникса.

— Они все смогут без меня. Я — фигура разменная.

— Нет! — повторила Таэш, садясь на алтаре. Я знаю, что та смертельная рана теперь зажила. И тебе не хватает последних шагов, чтобы вернуться. — Ирдес… Ты вернешься, я знаю. Вернешься. Вытащишь из Бездны бога, и вы вдвоем сможете дать мне новое воплощение. Но пока что ты должен дать мне Вечный Сон. Уничтожить мое тело. И еще… ты должен меня забыть. Вычеркнуть из жизни, мыслей и души.

— Я не смогу… — голос прервался, не слушаясь.

— Ты должен, — повторила она. — Иначе твое проклятье убьет нас обоих. Убьет навсегда.

— Вечный Сон — это и так смерть для тебя, Таэш! — не смог сдержать отчаянье.

— Но если меня снова пробудишь ты — то я проснусь прежней, — улыбнулась богиня.

— Хорошо… хорошо. Я вернусь. Обещаю. И скорее, чем ты думаешь.

— Я буду ждать, — ответила она. Встала, приподнялась, опираясь своими руками на мои плечи, подарила мне последний свой поцелуй…

Легла обратно на алтарь. Обряд… второй раз в жизни я работал так же филигранно и кропотливо, как мастер-артефактор. Выполняя древний обряд Вечного Сна…

Спи, моя принцесса. Пусть с каждым словом я сам умираю. С каждым жестом кричит от боли и корчится в огне моя душа. Пусть сам себя сейчас загоняю в ад. Спи…

Закончен обряд. Последний штрих — сжечь твое тело, Госпожа Ночь. Прежде, чем я ушел, мне показалось, что в последний момент и она исчезла…

Закат раскрашивал небо во все оттенки алого.

Поднявшись с колен, я оглянулся. Увидел близнецов и брата… В церемониальных одеяниях, брат — в венце, двойняшки — со знаками отличия Теней. Кто-то плакал. Но не они — стоявшие с ледяными лицами, прямые, каменно-спокойные. Где-то там, куда я не желаю смотреть, есть люди.

— Пора, — сказал Ван.

Взял приготовленный факел. Поджег. Отдал мне.

Огонь быстро перекинулся на сухие бревна…

Вскинув взгляд, я поглядел на нее последний раз… Сейчас все вспыхнет. И от нее не останется даже пепла. Ничего не останется…

Ничего.

Я бросился в огонь. Только не ее, не ее!..

Проклятье бога, я знаю, что сейчас ты окончательно убьешь ее моими же руками! Не отдам!

Ледяное пламя полыхнуло, промораживая все вокруг. И я сгорал вместе с ней в этом холоде.

Я не отдам тебя никакому огню, кроме того, который принадлежит мне. Не позволю проклятью убить нас. Никому не позволю.

Иней причудливыми узорами застыл на ее одежде, волосах, лице, руках… Она стала совсем белая в этом снегу. Огонь вспыхнул сильнее, ярче, выше. И она исчезла с последней его вспышкой.

Спи, моя Госпожа. Я забуду тебя. Никогда не произнесу слов, которые повлекут за собой твою окончательную смерть. Все забуду. Прощай, моя спящая принцесса.

Сил сойти с обледенелого погребального костра мне еще хватило. А в следующий миг с двух сторон подхватили брат и друг.

— Ты не один… — голос у брата дрожал, хотя он пытался сдержаться. — Слышишь? Не один!..

Ночь. Бесконечная чернота небес. Небо во мне или я в Небе… Не все ли равно?

У меня есть ночь, чтобы перекроить собственную душу. Навыки Призраков выручат меня и в этот раз. Целая ночь наедине с Небом. Я отдам тебе все что смогу. Верни мне это однажды. А сейчас… помоги. Не смогу забыть, не могу отрезать от себя кусок. Зато могу задвинуть на самые задворки сознания, на дно памяти и души. Помоги, Небо. Помоги перестать выть при одном только воспоминании о ней, уйми эту страшную пытку. Я должен забыть. Подари мне свободу. Ты же можешь… В этом суть твоя, Небо. В этом будет суть и моя…

Утро. Рассвет такой же багряный, как закат. Шелест крыльев за спиной. Благодарю тебя, Небо.

Опустившись на землю у прогоревшего костра, я оглядел тех, кто неоспоримо занимал в моей жизни первые места. Двойняшки сидели плечом к плечу, как всегда. Одинаково обняв колени и бездумно глядя на угли. Ван лежал с закрытыми глазами. Сомневаюсь, что он на самом деле спал…

— Ирдес, — Маньячка очнулась первой. Посмотрела на меня. — Она… навсегда умерла?

Склонив голову набок, я спросил:

— А разве ты смогла бы позволить ей окончательно умереть?

Медленно, неуверенно осветила ее лицо улыбка. Данька поднял голову и пустые глаза приняли осмысленное выражение. Близнецы вскочили одновременно, протянули мне растопыренные пальцы. Я коснулся рук обоих.

Беззвучный, почти без слов разговор. Да, почти так же, как Ветер не позволил умереть Даньке. Нет, по-другому. У нее не будет нового тела. Нет, Маньяки, все не так радужно, как бы вам хотелось. Вечный Сон… Если она проснется сама или ее пробудит кто-то другой — ее личность будет начисто стерта. И чем дольше она будет спать, тем меньше шансов ее пробудить. Да, у меня действительно не было выбора. Она почти мертва. И без Феникса у нас практически нет шансов вернуть ее.

Разомкнув контакт, двойняшки попытались меня придушить, замаскировав это под бурную радость. Эй, не покушаться на мое высочество!..

Я не стану говорить вам, что у нас нет никаких шансов. Слишком глубок сон принцессы. Вечный Сон и ледяной огонь… Она вроде как не умерла… но на самом деле к жизни ее уже ничто не вернет. Даже я. Даже Феникс.

Нет ее. А значит, у меня нет будущего. Теперь можно снова рисковать собой как хочу. Можно жить без оценки последствий и просчета каждого шага. Что ж… отлично.

— Собираемся, — сообщил я. — У нас все еще цейтнот. Феникс не может ждать вечно.

Маня-Даня тут же бросились собирать невеликое количество наших вещей, по дороге сооружая бутерброды на всю нашу компанию. Ван поднялся на ноги, посмотрел на меня. «Лжец…» — шепнул по ниточке связи брат. Несколько секунд мне понадобилось, чтобы совладать с собой, и легким жестом указать на наших Теней. Брат задумчиво взглянул на них и едва заметно кивнул, принимая мою позицию.

— Ты бы переоделся, что ли… — фыркнул в слух светлый.

— Да и тебе бы не мешало, — ответил я, оглядев брата.

Церемониальный наряд и венец среди леса как-то не очень к месту смотрелся. Перед полетом я сбросил мантию и рубашку, оставшись в нижней майке, которая практически не мешала крыльям.

— Господин…

Удивленно обернувшись, обнаружил в паре метров от себя человека. М? А я уже и забыть успел, что эти тени там на заднем плане — на самом деле люди. Тот самый караванщик…

— Господин, — он опустился на колено, склонился. — Если я смогу искупить свою вину вечным служением Владыке…

— Я не твой Владыка, — холод в голосе. — Живи дальше, человек. Я уйду так же, как появился.

— Вы — Крылатый Император из старых преданий, — он посмел поднять голову и с каким-то фанатичным выражением лица посмотрел на меня. — Мало кто помнит, но предания не лгали, говоря, что однажды великий Владыка вернется, чтобы навести здесь должный порядок. Позвольте мне стать одним из первых, кто присягнет вам, Император…

— Присягнешь своему Владыке, — прервал я. — Я император не твоей империи. Не верь в сказки, человек.

— В преданиях вас назвали Господином Вечности, — ответил мужчина. — И если пока еще это не так, то знайте — вы станете величайшим из ар'Грахов.

— Величайшие из ар'Грахов не могут получить даже нормальное Посмертие, продолжая хранить чужой покой в качестве духа! — прорычал я, вспомнив Данхара. — Ищи другого Владыку. Хотя, едва ли ты доживешь до его рождения.

Маня-Даня, бросив свои занятия, оказались рядом, шагнули вперед, поглядели на человека так, что тот, страшно побледнев, попытался не вставая с колена отползти подальше.

— Убирайся, человек. Наш Император не желает тебя видеть и слышать, — сообщили они.

Он вскочил и пулей метнулся прочь. Когда собственный ад за стеной, я могу представить, что стало бы с ним и его дочерью, не окажись нас рядом. Но что жизнь человека, против жизни бога? Они всего лишь люди. Таэш могла бы стать живой богиней целого народа. Неравноценный обмен.

Вскоре небо приняло нас к себе. Ночью… может, к утру, мы будем в Шимере. Никто из нас ближайшие сутки не позволит себе передышки, вытравливая по капле страшную горечь потери.

Город мне не нравился. Решительно и насовсем. Плоский, с узкими улочками, «средневековый» городишко. Я шел по улице, чутко слушая окружающее и глядя по сторонам.

Даня-Маня и Ван дрыхли в гостинице, где мы сняли комнату. Не уснув, я тихо слинял и уже четвертый час шатаюсь по разным питейным заведениям и площади с одной целью — сбор информации. Сплетни, обрывки разговоров, ответы на вроде бы невинные вопросы. Врожденное обаяние я не стеснялся использовать. Хотя при той чудовищной усталости, что обещала вскорости сбить меня с ног окончательно, никак невозможно использовать эту особенность на полную. Я вообще давно забыл об этом своем качестве…

Кое-что я уже успел извлечь из этой разведки и сейчас направлялся к тому, что значительно могло улучшить мне настроение и сократить путь.

Это здание стояло особняком, окруженное ухоженным парком. Никаких строений рядом. Еще бы. Если телепорт сдетонирует — мало никому не покажется.

Едва я подошел к резным створкам в арке двери, как она распахнулась, и мне навстречу вышел пожилой человек. С навесным замком в руках. В распахнутой мантии, чуть сгорбленный, походка немного шаркающая. Он близоруко сощурился, увидев меня, сказал:

— Молодой господин, сегодня управление не работает. Приходите послезавтра.

— Я не могу так долго ждать! — само собой вырвалось, стоило представить еще два дня в этом паршивом городишке.

Дедок помолчал, что-то про себя решая и спросил:

— Быть может я чем-то могу помочь молодому господину?

Нужные чувства легли в голос и мимику легко и непринужденно. Глухая, придавленная тоска с явными нотками отчаянья:

— Мне очень нужно попасть в темную столицу. Как можно быстрее.

И молчаливое, полное несбыточной надежды ожидание. Дедок еще немного подумал и осторожно сказал:

— Это будет дорого.

О, к этому вопросу я безусловно был готов! И с радостным видом полез в карман. Выудил оттуда кое-что предварительно добытое из сумки.

— Монетами у меня с собой не очень много, но есть вот это. Золото высшей пробы, бриллианты, рубины и сапфиры, — на моей ладони оказались одна очень тонко выделанная в виде цветка брошь и пара золотых заколок для волос. Как раз из того клада, что я нашел под «железом».

Дедок провел рукой над предлагаемым сокровищем, по-своему проверяя подлинность металла и камней, и у него глаза чуть на лоб не полезли.

— Молодой господин, я не могу столько взять… — начал было человек, но я перебил:

— Нас будет четверо. Я, два человека и один светлый.

— Вы, темный, путешествуете со светлым?.. — совсем обалдел старичок.

— Он мой брат, — просто ответил я.

— Через два часа будет готов портал, — решительно ответил дедок, и зашаркал обратно в здание.

— Благодарю! — с искренней радостью сказал я в спину дедку и быстро умчался.

Пора поднимать пинками моих дрыхнущих друзей и брата. Ох, чует моя… интуиция, наслушаюсь сейчас про себя много интересного.

Спустя два часа наша четверка как штык была возле телепорта. В круглом помещении шесть метров диаметром не было ни одного окна, зато отсутствовал потолок. Неприметная дверка, закрываясь, практически сливалась со стеной. Дедок, с которым я уже расплатился, вошел к ожидающим нам и сделал то, чего я не ожидал.

— Ваша оплата была слишком щедрой. Это вам понадобиться в столице, — сказал он, протягивая мне полный кошель. Удивившись, я принял от него «сдачу», кивком поблагодарив, сунул в карман. А старичок вздохнул, посмотрел на меня из-под седых бровей и спросил: — Не сочтите за дерзость, молодой господин… Но, вы носите плащ… не откажите в ответе. Ведь под плащом вы прячете крылья?

Пристально взглянув на человека, я молча откинул это чертову тряпку в сторону и распахнул перьевые довески, теперь почти постоянно оттягивающие мне спину. И пожалел о том, потому что на лице дедка проступило неподдельное счастье.

— Я не ошибся… — голос у человека дрогнул. Заторопившись, он произнес: — Там сейчас никого не ждут, так что уходите через крышу. И лучше тайно.

— Спасибо, — склонил голову я.

Дедок быстро кивнул, собираясь что-то сказать, но передумав. Подошел к двери. Замер на мгновенье. Обернулся:

— Удачи вам.

Дверь захлопнулась. Никому из нас не требовались дополнительные указания, и мы быстро заняли свои места. От нагнетаемого напряжения заломило виски. По стенам пробежали разряды. Падение… взлет… И вот мы уже стоим в совершенно другом зале. Побольше, лучше отделка и следят явно тщательней. Голова еще кружилась, но чутье на опасность будто плетью стегнуло.

— Рвем когти! — шепотом потребовал я, сразу же запрыгнув на лейтэр брата.

Едва мы оказались под потолком, как неприметная дверка открылась и вошел какой-то мелкий с ведрами и тряпками. Прежде, чем он успел поднять голову, нас уже и след простыл. Как хорошо быть Призраком! Хорошо действовать в идеально сработавшейся команде, не задающей вопросов и реагирующей на изменения обстановки мгновенно.

Через пару минут мы остановились на крыше одно из домов. Я стоял и смотрел на темную цитадель. Черно-красное, с полосками металла. Внушающий уважение одним своим мрачным видом. Родовой замок ар'Грахов. Дом моего дедушки.

— Дома красивее, — озвучила мои мысли Маньячка.

— И вообще лучше, — добавил Маньяк.

Ван промолчал. Не оборачиваясь, я поинтересовался:

— Сразу туда пойдем, или сначала разведку проведем?

— Разведку, ясен пень, — отозвались двойняшки.

В сдаче, что дал дедок с тех побрякушек, которыми я расплатился, оказались десяток золотых монет и около сорока серебряных. Серебро мы поделили поровну меж четверых, золото полностью отдали Вану. Казначей и навигатор в одном лице…

— Ну что, схема прежняя — ищем приличный клоповник, потом собираем информацию? — поинтересовался Маньяк.

— Угу, — согласился я. — На разведку еще целых полдня, вечер и ночь.

— Э, не, малой, хватит, — встал рядом брат. Крепко сжал мое плечо. — Мы займемся делом, а конкретно ты будешь отсыпаться. Ирдес, не спорь! Ты похож на сбежавшего от некроманта трупака.

Ссутулившись, я помолчал, потом ответил:

— Я не уверен, что вообще смогу уснуть. Ты же знаешь предел моей выносливости. Я две недели могу не спать при активном образе жизни.

— А потом месяц не просыпаться! Малой, я все понимаю, но ты нам живой нужен. И желательно в сознании. Поэтому мы снимем не обычный клоповник, а номер подороже и для тебя — отдельный. И ты попробуешь уснуть. Лады?

— Лады, — оставалось только согласиться. Кто бы слушал мои возражения? Даже я сам сейчас не стал бы.

И сразу навалилась всей тяжестью свинцовая усталость…

Гостиницу мы отыскали не в самом центре, но близко. Ухоженное здание со свежевыкрашенной вывеской, которая гласила, что сей клоповник поэтично называется «Дом на небосклоне». Какой придурок это придумал? Но внутри оказалось уютно и обстановка без лишней вычурности. «Просто и со вкусом», как говорит мама.

Из созерцательного состояния меня вывел злой рык светлого:

— Человек! То, что я — светлый, еще не значит, что меня можно обдурить и ободрать как липку!

За стойкой принимал заказы молодой мужчина. Опрятный, даже чересчур «отутюженный» тип, с прилизанной прической. Надменность пытается маскироваться за спокойствием.

— Дядя, не зли нашего светлого, — близнецы шагнули вперед, остановившись в шаге за плечами Вана. — Когда он злой, нам потом мало врагов перепадает!

— Сколько он запросил? — поинтересовался я.

— Пять золотых за четыре дня! — с возмущением высказался Ван.

— У нас приличное и не дешевое заведение… — завел шарманку человек, но Ван оборвал:

— Клоповник!

— Брат, прибереги ярость.

Подойдя, я положил ладонь на стойку, пристально взглянул на пытающего сохранить невозмутимость мужчину. И спокойно, негромко приказал:

— Управляющего позови.

Тип мигом растерял свою надменность, поклонился, пряча испуганный взгляд, и бегом скрылся за неприметной дверкой.

— Сам разберешься? — в полголоса поинтересовался брат.

— Смотря кто появится, — отозвался я.

Через пару минут из той же дверки появился человек и молодой темный. Темному едва за пятьдесят. Увидев меня, он замер и недоверчиво поднял бровь:

— Рит'Рау?

— Близко, — отозвался я. — Но не совсем.

Тот помолчал и сказал более уверенно:

— Рау'Гелио.

— Что ж… — вздохнул. — Поскольку я похож на мать, этого следовало ожидать. — Окинул темного изучающим взглядом. Узнавание родов с одного взгляда — это нечто на грани между чутьем и заученными приметами. Роды похожи и множество раз смешивались, поэтому отличить трудно, но я — ар'Грах. Право крови обязывает разбираться в таких вещах лучше других. Кость широковата, но строение лица говорит в пользу моей догадки. — Ри'Тера.

— Этого имени больше не существует, — медленно ответил темный, пристально разглядывая меня. Глаза темно-серые, как у большинства темных, черты лица аскетичные, прямые. — Как последний представитель без наследников, я не ношу приставку к фамилии.

— Тогда мы квиты. — Не говорить же ему сейчас, что «исчезнувший» род вполне жив и здравствует в моем родном мире. Своеобразная игра сравнения древности крови закончена в мою пользу даже без упоминания настоящей фамилии. «Надо было линейку достать!» — слышный только мне ржач брата. Апокалипсис, зараза, не смеши меня! С трудом удержав на лице серьезное выражение, я перешел к делу: — Обычно я предоставляю старшему брату решать возникающие проблемы подобного толка. Но боюсь, в этот раз без моего вмешательства пострадает ваш работник. То, что мой брат — светлый в темной столице, никому не дает права пытаться обмануть его. Тем более, он скорее прирежет кого-нибудь, чем лишнюю монету истратит.

Тера более внимательно оглядел нашу компанию и уточнил, переводя взгляд с меня на Апокалипсиса и обратно:

— Брат?

— Общий дед, — прохладно ответил Ван. — Еще вопросы, темный?

— Всего один, — отозвался управляющий. — Какие комнаты вы желаете?

Номер оказался шикарным. Гостиница четырехэтажная, и естественно мы выбрали что повыше. Комната одна, но большая и четыре кровати нам сообразили быстро. Несказанно порадовала ванная с проточной горячей водой.

Маньяки и Апокалипсис наскоро привели себя в порядок и слиняли, предоставив в мое полное распоряжение все. Первым делом я полез отмокать и отдраиваться в горячей воде. О цивилизация, благословенны будь твои плоды во веки веков!

Истратив на себя огромное количество воды и мыла, я завернулся в полотенце, вышел и обнаружил на столике обед. Доесть сил не хватило. Постель оказалась такой мягкой и удобной, что зарывшись с головой в пару подушек и завернувшись в одеяло, я отправился в мир снов…

…Утро. Раннее. Тихо сев на своей кровати, я уставился в одну точку. Медленно затихала внутри невыносимая, острая тоска, так и не нашедшая выхода ни в крике, ни в стоне, ни даже во вздохе. Не хочу больше помнить свои сны. Не хочу…

Белобрысая троица дружно дрыхла в своих кроватях. Схватив в охапку одежду, я смылся в ванну. Крылья убрал еще вчера, так что сегодня можно обойтись без плаща. И рваные раны на спине успели затянуться. Если не делать особо резких движений — разойтись не должны. Но рубашку выберу «под крылья». Тщательно, с удовольствием умывшись, быстро оделся и беззвучно свалил, очень осторожно прикрыв за собой двери. Тихо спустился в нижний зал. Может, позавтракать удастся.

— Вы ранняя пташка, младший рода рау'Гелио, — встретил меня за стойкой сам управляющий.

Поморщившись, резко ответил:

— Я ношу имя рода отца, а не матери. И зовут меня Ирдес.

Среди темных не так уж редка практика наследования по материнской линии, но ко мне это не относится.

Тера улыбнулся и ответил:

— Ну а меня — Тареар.

— Тареар, здесь в такую рань еду найти можно? — тут же поинтересовался я.

И минут через двадцать приступил к долгожданному завтраку. После чего не нашел ничего лучше, чем пойти прогуляться по свежему утречку на улицу.

Широкие проспекты, ухоженные дома, никакого мусора. Вон, дворники последнюю пыль дометают. Город Ночи. Он называется Эльин'тэат, и раньше я не до конца понимал значение этого слова. До тех пор, пока не начал учить речь изначальных. Принц Ночи. Красивый город…

Но дома все равно лучше.

С этой мыслью я и вернулся в гостиницу. Как раз вовремя — белобрысая троица завтракала. Заняв место за столиком, я стащил у Маньячки сдобную булочку и подождал, пока они закончат основную трапезу. В голове после прогулки звучала мелодия города. Это была явно «Токката и фуга» Баха, только быстрее и тяжелее классического варианта, с привлечением ударных, электрогитары и легендарных пяти виолончелей, известных на весь мир. Мой мир.

— Ну, расскажите вы мне сегодня что-нибудь интересное? — поторопил друзей я.

— Да ничего интересного и нету, — вздохнул Данька.

— Особо ценных сведений не добыли, — уныло согласилась Манька.

— Разве что город спокойный…

— Хорошо контролируемый, я бы сказала.

— Во всяком случае, та часть, где мы были.

— Даже скучно.

Друзья замолкли. Ван, глядя в потолок, произнес, осторожно подбирая слова:

— Ирдес… Кайреан — это ведь абсолютно не соответствующее канону правящего рода имя, я прав?

— Прав, — кивнул я.

— Вот это мне и не нравится… — вздохнул светлый.

— А в чем дело-то? — Маньяки навострили ушки.

— А дело в том, — начал я тоном профессора на лекции, — что у каждого рода свои правила именования наследников. И если другие это не слишком соблюдают, то Владыкам из канона выбиваться нельзя. Вот например здешний хозяин… Тареар. Если бы он был Владыкой, его бы звали Тэйар. Кайреана ар'Граха быть не может. Может быть Терриан, как наш с Ваном прадед. Когда мама назвала моего старшего брата Шоном — она сделала это на грани дозволенного, но канон не переступила. А имя Дарий вообще могут только ар'Грахи носить, остальным это запрещено под страхом смерти. Император обязан быть эталоном своего народа. Во всем.

— Как у вас все сложно, — протянули Маня-Даня с неподдельным сочувствием.

В затянувшуюся паузу каждый думал о своем. Мои мысли пришли к завершению раньше.

— Вот что я тут придумал, пока вы дрыхли утром. Знаете, какая вещь самая неистребимая на свете?

— Вирусы, — хмыкнула Маня.

— Тараканы, — доверительно сообщил Даня. — Особенно те, что живут в головах.

— Ну и это тоже, — вынужденно согласился я. — Но я имел в виду традиции. Традиции, приравненные к законам. Каждый темный, переступивший Первую ступень может в любой момент получить аудиенцию у Императора. Дураков нет, лишний раз соваться к нам, но это такой же древний закон, как обязанность каждого совершеннолетнего владеть оружием, — с этими словами я призвал фламберг и аккуратно положил его на стол так, чтобы всем была видна рукоять.

Вторая ступень с зарубкой, указывающей на мой временный отказ от получения следующей. Ван тяжко вздохнул и выложил на стол свои клинки, на каждом из которых была отметина о том, что он является Рыцарем той же самой ступени. Маньяки достали свои клинки. На рукоятях четкая метка посвященных.

— Дедушка посодействовал, — сообщили они прежде, чем я успел спросить.

Клинки убрались в личное пространство одновременно. Мечи двойняшек являлись артефактами, и убирались в несколько другую плоскость бытия.

— Что, вот прямо так и заявимся во дворец? — спросил Данька.

— Именно, — сообщил я.

Двойняшки одинаково заулыбались.

— Если готовы — не вижу смысла оттягивать момент.

— Готовы, — подтвердили Маньяки.

— Эх, малой, вечно ты в пекло головой с разбегу кидаешься, — вздохнул Ван.

— А зачем ждать? — пожал плечами я. — Все равно разузнаем местные секреты, но так сделаем это в десяток раз быстрее.

— Твоя правда, — как-то обреченно согласился брат.

Спустя час мы стояли под стеной цитадели. И ясен пень, что пускать нас, сопляков последний страх потерявших, не хотели. А я не хотел сразу доставать меч. Наверное, я бы еще долго развлекался, если бы в нижней приемной, куда мог беспрепятственно пройти любой проситель, не появился начальник стражи. Увидев его, я даже на мгновенье растерялся. Тот тоже замер, и если бы не самообладание, гарантирую — ловил бы свою челюсть у пола. Так. Родная тетушка Паранойя все шипы наружу высвободила. Нашла за что зацепиться.

Примерный возраст — около двухсот лет. Кроме Кордана в таком возрасте в семье был только его племянник, годившийся в младшие братья. Звали его… Так, память дырявая, Тень деда упоминал племянника! Как же его…

— Рейлад ар'Каэрт, — имя слетело с языка само, тело включило рефлексы прежде мозга, и изобразило легкий, на грани вежливости, кивок. Идеальная осанка, каждый жест выверен.

— Мы знакомы, юноша? — кивок, чуть более вежливый, чем я своей высокомерной миной заслужил.

— Боюсь, что нет, — отозвался я.

— Тогда позвольте узнать, по какому поводу вы явились во дворец, и где ваши старшие?

Ван глухо и раздраженно зарычал.

— Держите себя в руках, мой светлый брат, — попросил я с каменной миной.

— Не беспокойтесь, мой темный брат, смею уверить вас, что полностью контролирую себя, — так же бесстрастно ответил Ван.

— Благодарю, брат, — повернулся к темному и с той же кирпичной рожей произнес: — Я требую исполнения Четвертого Права Рыцаря.

Рейлад усмехнулся и поинтересовался, явно пытаясь меня задеть:

— Ты не маловат еще для подобных требований, мальчишка?

О, я себя не вижу, но представляю, какая мерзкая усмешка сейчас появилась на моем лице. Тяжелый фламберг острием оставил выбоину в мраморном полу. Здоровенная рукоять возле моего лица очень неуместно смотрится в моей не подходящей для такой тяжести руке. Держать на весу свое неподъемное оружие, увы, мне слишком тяжело. А когда дерусь, в основном использую инерцию движения и частичную трансформацию.

Начальник стражи аж захрипел, не в силах вымолвить ни слова, и потянулся к моему оружию. Куда грабли тянешь?! Клинок испарился, я отступил на шаг и выцедил сквозь зубы:

— Не прикасайтесь к моему оружию, Рыцарь.

— Позволь… позвольте еще раз взглянуть на ваш меч, — справившись с собой, попросил племянник Кордана.

«Та-ак, снова пора доставать линейку…» — беззвучно хмыкнул Ван, послав мне красочный образ-эмоцию.

— Не прикасайтесь, — сухо повторил я, а брат даже в слух подавился коротким смешком, послав отчетливый возглас, прозвучавший завывающе-угрожающим голосом: «Не лезь к ребенку, старый извращенец!» Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы остаться невозмутимым.

Кажется, Рыцарь больше сам меч рассматривал, чем метку в виде двух звезд и полоски там, где должна быть третья. Передавая оружие по наследству, эту часть рукояти обычно меняют.

— Вы в своем праве, Рыцарь, — в конце концов кивнул ар'Каэрт и жестом отослал тенью застывшего невдалеке темного. — Позвольте мне проводить вас.

И нас проводили. Явно не самым коротким путем! Зато это позволило мне расслабиться и отпустить свое сознание в попытке отыскать хоть какой-то след «компаса божества». Путь закончился в небольшом зале, явно для неофициальных приемов. Полукругом двадцать кресел, из них заняты лишь восемь. И одно, в середине — для императора.

Резкий диссонанс в стройной мелодии заставил прийти в себя.

Темный, сидевший на месте, положенном Владыке, неловким движением сбил на пол кубок, стоявший на подлокотнике. Вино разлилось красной лужей у его ног. Древняя кровь в каждой черточке, некоторая доля изящности в телосложении, правильные, точеные черты лица, седина более чем наполовину отбелившая и без того светлые волосы. Он поднялся, глядя на меня так, будто увидел призрака. Что-то беззвучно произнес. Трое из сидящих Рыцарей постарше вскочили со своих мест.

— Ты кто такой и по какому праву носишь титул, тебе не принадлежащий? — льда в голос побольше. И самоконтроля. Иначе сейчас выматерюсь.

Кайреан не смог ответить. Один из темных приблизился ко мне, впившись взглядом так, будто пытался на моем лице прочесть всю историю рода.

— Кто ты, мальчик? — негромко спросил Старший Рыцарь. — Ты… ты сын Ильена?..

— Не знаю никакого Ильена, — прохладно ответил я. — Я сын Райдана Дария Терриана ар'Граха, внук Дария Завоевателя, наследник Старшей короны Ирдес Райдан Дарий ар'Грах.

Имя деда так и повисло в воздухе. Шок на лицах Рыцарей читался легко и непринужденно. «Ну ты и устроил…» — долетела тихая мысль отступившего за мою спину Вана. «Да я только начал!» — хмыкнул в ответ, послав образ пакостливой усмешки.

— Пропавшая ветвь возродилась, — не заметил, кто это сказал.

— Я жду ваших объяснений происходящей несуразности, Рыцари, — пришлось погасить свое очарование почти полностью, заменив его ледяной выдержкой и гордостью истинного Владыки. — Стоило моему деду уйти в другой мир, чтобы создать новую империю, как вы растеряли оставшихся ар'Грахов? Я желал видеть Владыку Мира. Но вижу самозванца, смеющего носить имя династии, к коей он не принадлежит! Как вы посмели склониться перед тем, кому Ночь не вручила власти над вами?!

Присутствующие как по команде преклонили колено, низко опустив головы. Чуть поколебавшись, склонился и носивший корону.

— Простите нас, Владыка, — глухо подал голос самый старый из Рыцарей. — Мы действительно не уберегли Императоров. Кайреан носит имя рода по праву женитьбы на последней Владычице. Мы век пытаемся сохранить империю в надежде отыскать хоть кого-нибудь из Владык. Само Небо послало вас нам, Наследник…

«Пора рвать когти», — подумал я, сопроводив эту мысль крайне яркими эмоциями.

«И чем быстрее, тем лучше», — согласился Ван.

«Сейчас нельзя, не поймут, — тяжко вздохнул. — А, твари Хаоса, как их угораздило остаться без Императора?! Сдуреть… Вот почему империя разваливается. Без нас она темным не нужна».

Темные — те еще индивидуалисты. И ар'Грах — стержень, который неизменно держит в целости сложный механизм нашего единства в империи, заставляя его работать. Иначе мы бы расселились по всему миру, живя как придется. Треклятые дети Тьмы! Ну и как мне теперь их бросить?! Без Императора, без Госпожи…

«Молча, — прошипел брат. — У нас другая забота сейчас! И тебе не по силам решать все сразу!»

— В таком случае Небо послало вам сразу трех Владык. Меня, моего светлого брата Вэйванлина Лэнхаэля Дария и еще… Данхара ар'Граха. Последний, к сожалению, уже некоторое количество веков не может выбраться с земель изначальных. Потому что вы, Рыцари, и пальцем не пошевелили для его вызволения.

«Вот же… прибил бы! — высказался Ван, на которого внезапно оказалось направленно слишком много внимания. — И что это ты там про Данхара наплел?»

«Ничего лишнего и ни одного слова неправды! Пусть внимание с нас на него переключат. Так, даже если мы исчезнем, у них будет надежда».

«Ладно, Крылатый. Играем по твоим правилам», — признав меня в этой партии ведущей фигурой, Ван встал плечом к плечу со мной. Он сейчас напоминал холодного и хищного змея, выбирающего жертву.

— Может, присядем и спокойно поделимся друг с другом историческими сведениями? — подал голос мой светлый брат. Обернулся, взглянув на стоявших чуть позади Маньяков. — А то наши Тени уже заскучали и могут что-нибудь натворить такое, от чего весело будет только нам, но отнюдь не вам.

Тени тут же прикинулись ангелами во плоти, с самым невинным видом уставившись в потолок. Только вот у ангелов не бывает таких ухмылок.

Темные вдруг поняли, что они смеют сидеть, когда Наследники стоят. Нас сопроводили в кабинет, где остались пятеро Рыцарей и один самозваный император. Маньяки пооглядывались и в голос поинтересовались:

— Ирдес! А нам обязательно сейчас слушать хроники замшелых пней… ой, то есть, великих давних дней?

— Нет, — отозвался я. — Можете свалить и облазить цитадель от крыши до подвалов, — коротко оглядев их, убедился, что обязательный атрибут Тени, незаметная бриллиантовая серьга-капелька, на месте у обоих. Ни один темный не тронет эту парочку, едва увидев сей отличительный знак. Трогать Тень Владыки — чревато собственной казнью. — Только не убейте никого.

— Возьмите меня с собой… — в полголоса взвыл Ван.

— Только в пыточные подвалы, — хихикнули близнецы и оказались за дверью раньше, чем светлый успел кинуть в них чем-нибудь потяжелее.

— Паршивцы мелкие, — высказался Ван им в след.

— Зараза ушастая! — долетело из коридора, после чего послышался смех и быстро удаляющийся топот.

Старшие Рыцари смотрели на нас со снисходительными улыбками. Что ж… пока что меня это устраивает. Я даже согласен первым рассказать историю моего дедушки и всего исчезнувшего с ним войска. Чем сейчас и займусь.

Мой экскурс в историю отличался сухостью и четкостью изложения. Ничего лишнего. Но на моменте женитьбы дедушки на бабушке, я умолк и оглядел стариков более внимательно. В войске моего деда были как Рыцари, так и Леди. Наши женщины нередко выбирают стезю воина, и ступени их посвящений ничем не отличаются от наших. Особенно учитывая то, что наше божество — женщина. Весьма воинственная, надо заметить. Моя мать — дипломат и ученый. А бабушка была воительницей… и стервой, что не мешало ее владению оружием. Вот только здесь я еще ни одной леди в доспехах не видел.

— Где ваши женщины, темные?

Мужчины обменялись быстрыми взглядами, от чего мы с братом подобрались как хищники перед броском. Они решали, соврать нам, или сказать правду.

— Лгать не советую, — запредельный холод в голосе. Даже самого внутренне передернуло.

Они постарались не выдать, но дрожь пробрала каждого. Я знаю пределы своих сил и власти. Их нет.

— Часть темных отказалась подчиняться императору после смерти императрицы.

— Это не все, — медленно произнес я, львиную долю внимания уделяя нынешнему правителю.

— Да, — вздохнул Кайреан. — Это не все, Ваше Высочество. Спустя двадцать лет после исчезновения Дария ар'Граха больше половины наших женщин умерли от чумы. Болели только Леди. Все, от малышек до глубоких старух. Эта страшная чума косила нас полвека. Бессистемно, непонятно как передаваясь… Их величества Терриан и его старший сын Аранис погибли в войне, когда на нас напала человеческая империя, узнавшая, насколько мы ослабли. Оставалась только Императрица Дарина. Моя драгоценная жена успела подарить мне наследника перед тем, как умерла от болезни. Но Ильен… вот уже более ста лет он считается погибшим. И мы пытаемся хоть как-то сохранить то, что от нас осталось.

Небо… вот это их потрепало…

— Как думаешь — Инферналы или Дагон? — негромко спросил брат, рассматривая стол перед собой. Этот разговор велся вслух, скорее ради маленькой демонстрации, чем для обсуждения чего-либо.

— Думаю, что след Проклятого тянется сюда уже пару тысячелетий. И отсюда за нами. Иначе он бы нас не выбрал, и с Ветром не сцепился. Руку на отсечение ставлю, что это мерзкое божество целенаправленно жрет ар'Грахов. А насчет Инферно надо поинтересоваться у Тъерга из клана Когтей, — отозвался я. — В любом случае, здесь не обойтись без Феникса.

— Согласен, — кивнул Ван.

За разговором в несколько потоков шла обработка информации. Мы оба анализировали каждое услышанное слово, интонацию, любую мелочь. Поэтому, неудивителен был вопрос Вана:

— Что значит «считается погибшим»?

— Его Высочество однажды ночью исчез из дворца, — предельно спокойно сказал самый старший среди присутствующих. Серьга Тени в ухе.

— Вы забыли, что мне не нужно лгать и недоговаривать, ар'Каэрт, — холодно произнес я. — Видно, вы давно не имели дела с настоящими Владыками Мира.

— Да, — по губам седого темного скользнула очень быстро угасшая улыбка. Мысли о том, что теперь придется учиться подчиняться мальчишке, читались легко. — Его Высочество был отступником. Императрица заболела, нося дитя под сердцем, и ребенок родился… необычным. Он рос особенным… тихим, болезненным. Увлекался… разным. В том числе запрещенными искусствами. Некромантией. Свел знакомство с Даах. Однажды… он слишком увлекся. Он был под домашним арестом в малом дворце. Сбежал. Когда его вернули — тяжело заболел. А потом… потом он просто исчез, ничего с собой не взяв. Мы склонны полагать, что Его Высочество… выпал из окна и утонул. Замок стоит над морем на скале. В тот день был страшный шторм.

Я был недвижим, но внутри меня трясло от ярости. Уроды, запереть Владыку Мира под домашним арестом!.. Ван схватил меня за руку чуть ниже локтя и крепко сжал под столом. Все, я взял себя в когти. Теперь мне будет определенно легче их всех бросить на произвол судьбы. Правда, теперь сложнее будет не поубивать их прямо здесь и сейчас!

У нас не бывает излишков наследников. Нас всегда очень мало, как и вообще темных любого рода. Мы не привыкли бросать своих детей. Обучение потомка — это долгая и кропотливая работа, которую нельзя делать спустя рукава ни по какой причине, в том числе из-за количества детей. Поэтому нас всегда мало.

Предчувствие заставило меня мгновенно полностью закрыться от брата. Заработав от него удивленный взгляд, я покрепче сжал кулаки. Не сейчас, пожалуйста, только не сейчас!

Боль жгла огнем. С каждой секундой все сильнее. Перед глазами потемнело и разлились знакомые золотые лужи. Брат, уже не таясь, с перепуганным видом схватил меня за плечо.

— Малыш?!

— Я… для тебя… малышом быть перестану… когда у нас будут… седые бороды до колен?.. — каждое слово огромным усилием воли.

Медленно, медленно боль уходила, придавленная моей собственной волей. Только дышать все еще почти невозможно, но я потерплю. Осторожно… Вот… Стало легче. Слава Небу.

Оглядев вскочивших и не на шутку перепуганных темных, я четко произнес:

— Увы, я для вас бесполезен. Я болен, и жить мне осталось не так уж долго.

— Малыш, тебе надо отдохнуть…

— Иди к демонам, брат. Мне надо помолчать. Но я могу послушать, как ты закончишь рассказывать за меня историю дедового правления.

— Ладно уж, цени мою доброту, — проворчал светлый и обратился к Старшим Рыцарям: — На чем мы там остановились?

Темные напомнили, и светлый продолжил рассказ. Так же как до того делал я, сухо, опуская лишние подробности и скрывая факты, которые касались нас напрямую. Дойдя до моего дня рождения, он умолчал об участии Даах в нашем путешествии, свалив все на случайный разрыв. Умолчал о нашем пленении в Итиилисе, о Госпоже Ночи, зато упомянул Данхара. И вот теперь мы здесь, но едва ли у вас задержимся, потому что ищем путь домой. А еще у нас счеты к богу, который, скорее всего, повинен в выкосившей темных чуме. И если темные хотят все наладить, то они обязаны помочь нам в поисках нашего пропавшего бога, без которого не обойтись. Тогда они получат и ар'Граха (хотя бы одного живого), и защиту, и… и мы еще на многое рассчитываем.

— Ар'Грахи никогда мелких целей не выбирали, — улыбнулся одними губами Кайреан.

— Поэтому под нашим правлением темные всегда оставались великим народом, — холодно ответил я… не императору. Буду называть его регентом. Хотя, по сути, он — принц-консорт.

— Вы правы, Наследник, — опустил глаза старший ар'Каэрт.

— Я это знаю, — отозвался ледяным тоном. Прищурившись, взглянул на Кайреана.

Тот вздохнул и заговорил:

— Я вижу неприязнь в вашем взгляде, Наследник. Каждый раз, когда вы на меня смотрите. Я понимаю, что вы ожидали увидеть на троне кого-то из своей семьи… а вместо этого встретили чужака. Но клянусь, что я не повинен в том, как все произошло. Я лишь пытаюсь хоть как-то сохранить остатки нашей империи. И передам власть истинному Наследнику как только ее от меня потребуют.

После этих слов повисло молчание. Нарушенное моим вопросом, который темные явно не ожидали услышать:

— Какого вы рода, принц-консорт?

Тот ответил не сразу.

— Я — Кайреан тир'Реан.

Промолчать и не выматериться стоило мне гигантских усилий. Ну влип! Ну просто вли-ип! По самые уши вместе со всей здешней империей. Я думал они все давно сдохли! Откуда выполз этот реликт?! Какой Хаос его выпустил?!

— Не делайте поспешных выводов, Наследник, — оборвал мой внутренний мат ар'Каэрт. — Кайреан последний в ветви, и, кроме имени рода, не имеет никакого отношения к своим древним предкам.

Ну-ну. Тир'Реаны. Благословленные Хаосом. На самом деле у темных изначально две правящие династии. Мы и выродки. Но последних к престолу не допускали так давно, что даже из памяти долгоживущих стерлись сведенья о том, что они имеют права на корону. Нам право властвовать вручила Ночь. Им — Хаос.

Поэтому мы перебили этих безумных тиранов.

Темный не может позволить себе слететь с катушек и превратиться в кровавого маньяка. Тем более, сидя на троне! А с этими… выродками Хаоса, потомками инферналов, такие вещи случались регулярно. Душевно больной человек… даже обычный темный — это еще ничего, это мелочь. Сумасшедший тир'Реан — катастрофа. Это вырезанные деревни, кровавые ритуалы, принесенные в жертву целые города и призыв Инферно взмахом руки. Кровь, насилие, геноцид, орды тварей, непрекращающийся ужас — вот что они такое!

А еще они единственный род, не слишком заботившийся о своих детях.

Моя двоюродная бабушка вышла замуж за выродка Хаоса. А дядя родился сумасшедшим. Не делать поспешных выводов?!

— Вы… уроды чешуйчатые, — я не смог сдержать дрожь в голосе. — Вы все ублюдки, — встав, оперся кулаками о стол. Внутри опять все сдавило. Говорить стало тяжело. — Я бы своей рукой отрезал вам ваши тупые головы! Вы сами убили своего последнего ар'Граха! Убили родством с тир'Реаном! Вы все…

На последнем слове горло перехватило, будто веревкой душили! Вдох превратился в хрип. Не было приступа выворачивавшего легкие кашля. Я просто больше не мог дышать. От боли согнуло. Отшвырнув стул, брат оттащил меня от стола, кулаком врезал по спине с такой силой, что я едва не оказался на полу. Кровь хлынула в подставленные руки и на пол сквозь пальцы.

Все случилось быстрее, чем темные успели среагировать. И пока брат костерил меня разными матерными словами, я кое-как отдышался, вытер руки и лицо платком, который с некоторых пор привык таскать в кармане. Сказал, придирчиво осматривая ладони:

— Не надо смотреть на меня как на стеклянного. Мы все смертны, только я чуть более смертен чем вы. Лучше бы предложили Наследнику вина. Вкус собственной крови изрядно надоел…

Так, вроде света почти совсем нет в этот раз. Отлично. Не пропалился перед стариками.

— Сколько вам лет, Наследник? — Надо же, сам консорт поднес мне вино.

— Недавно исполнилось пятнадцать, — ответил я, принимая кубок. Хм, очень недурной вкус. — Но это для вас не имеет значения.

— Я надеюсь, что переговоры на сегодняшний день закончены, — едва сдерживаемая ярость так и сквозила в словах Вана. — Моему младшему брату требуется отдых! А ты, брат, молчи.

— Да молчу я, молчу, — проворчал в ответ. — Отловим Теней и вернемся в гостиницу. Обещаю вести себя смирно.

— Смею предложить вам остаться во дворце, Наследники, — чуть склонил голову консорт. — Так будет удобней и… безопасней.

— Хорошо, — принял решение брат. — Мы остаемся во дворце.

Когда принцы ушли с провожатым в свои новые покои, темные обменялись мрачными взглядами.

— Что будем делать? — задал вопрос один из Старших Рыцарей.

— Мы не можем их потерять, — ответил другой.

— И должны удержать, — согласился третий. — Любой ценой.

— Никто не сможет удержать ар'Граха, — глядя в сторону, сказал Кайреан. — Владыки Мира неподвластны никому, кроме самих себя. И ни один темный не сможет противиться их прямому приказу. А эти мальчики… особенно младший… невероятно сильны. Даже Верховный Терриан не смог бы справиться с ними. Еще пока неопытные, но уже Императоры. Ни один темный им противостоять не сможет.

— Ни один, — нарушил повисшую тишину старый ар'Каэрт. — Кроме тебя, Реан. Сыны Бездны неподвластны Владыкам Мира.

— Кроме меня, — согласился консорт, глядя в окно. Он не хотел, чтобы кто-то увидел застарелую тоску в его глазах. — Я сделаю все, от меня зависящее.

«Вот только малыш заочно меня ненавидит, — добавил он про себя. — Видимо, я действительно проклят…»

Через пару часов матов от брата, кучки лекарств и принудительного ничегонеделанья, я уже достаточно пришел в себя, чтобы послать свое чрезвычайно заботливое окружение куда подальше. Извилистым пешим путем в далекое эротическое путешествие. Сделав это с чувством, можно даже надеяться, что поймут. Как в этот раз, например.

Поскольку о нас временно забыли, и кормить явно не собирались, двойняшки под шумок слегка разграбили кухню и местный продуктовый склад. Зал совещаний устроили в комнате Дани. Кое-что обсуждали в слух, но основной обмен информации предпочитали производить «призрачным» способом. Даже у стен есть уши, а у этих они явно как локаторы.

— В общем, по предварительному плану — осматриваемся, — в слух вынес вердикт Ван.

«Находим „компас“ и рвем когти на большой скорости», — добавил по связи.

«Найди то, не знаю что…» — скептически фыркнул Даня.

«Ты почуешь, Маньяк, — пообещал Ван. — Ты же душу Ветра чуешь не намного хуже меня».

«Но книги копаете без нас, — заявила Маня. — Мы те языки, на которых нужная макулатура написана, знаем паршиво».

«И только попробуйте без нас в сокровищницу сунуться», — сощурился Данька.

«И как мы интересно туда вообще попадем?» — саркастично хмыкнул я.

«Ты принц, ты и придумай», — нагло заявила Манька.

Зашибенно. Крылатый, ты недавно смотрел на нее как на девушку? Забудь и больше так никогда не делай.

«Уже начал думать», — желчно объявил я, сопроводив слова таким клубком ощущений и образов, что у обоих Маньяков закружились их белобрысые головы. После чего я быстренько разомкнул контакт и оперативно спрятался за Вана.

— Мы тебе потом припомним, — пообещали двойняшки, ставшие после моей мелкой мести бледно-зелеными. Остановила от немедленного их слишком хищная и предвкушающая улыбка светлого.

— Интересно, насколько по-дебильному звучат наши разговоры со стороны? — спросил в пространство я.

Двойняшки состроили серьезно-задумчивые мины, и Ван заржал, глядя на них.

— Ну, — со смешком произнес Данька. — Они же не знают…

— …что мы… — продолжила Манька.

— …пилоты «Межвременья»! — хором закончили близнецы.

— Из одного «клинка», — продолжил Ван.

— Да еще и «лезвие»! — подтвердил я.

— Круче нас нет никого? — провокационно спросил Ван.

— ДА! — вопль и последующий ржач вышли синхронно.

— Ну, разве что Киса, — предложил кандидатуру Данька после того, как мы отсмеялись.

— Но-но! — Ван погрозил двойняшкам кулаком. — Киса не круче нас, она одна из нас.

— Ага. Дома, — вздохнули двойняшки и как-то сразу погрустнели.

— Отставить кислые рожи, — нарушил повисшую паузу Ван. — Ирдес с Маней, я с Даней. Разбегаемся, встречаемся вечером у меня.

— Погоди, — остановил я поднявшегося на ноги брата. Я, наконец, вспомнил, какая ненайденная вещь раз за разом заставляла меня копаться в сумке. — У меня две рации есть. Километров шесть-восемь держат связь, помех тут особо нет.

Игрушка, валявшаяся ближе ко дну сумки уже года три. Игрушка, которую я стащил у Шона.

— Отлично! — обрадовался Ван. — Значит, можем не бить дуэты! А то и вовсе по одному…

Пара минут ушла на проверку раций. После чего мы разбежались в разные стороны. Маня с Даней вместе, а мы с Ваном — по одиночке. Рацию я оставил брату.

Я бродил по дворцу, то и дело натыкаясь на стражу. Жри их Хаос, страна непуганых идиотов! У них что, такой серьезный дефицит кадров, что следить за мной посылают молодых лохов?!

Остановившись у окна, я посмотрел на город. Сел на подоконник и произнес в пространство:

— Ты хреново прячешься, сопляк.

Пространство мне не ответило. Ну-ну.

— Я секу даже теневую стражу, которой ты в подметки не годишься. У меня большой опыт уходи из-под любого надзора, — ногу на подоконник. Окно распахнуто настежь в лето. Сесть удобно, чтобы одним движением выпасть на улицу. — Что ты будешь делать, если я сейчас прыгну вниз и исчезну?

— Не надо, — отозвался решившийся показаться на глаза темный. Молодой, может, лет на пять старше Шона. — Это сильно усложнит мою задачу и может печально отразиться на вашем здоровье.

— На счет последнего не уверен. Ну что, поговорим?

— Что вас интересует, Владыка? — вздохнул темный.

— Многое, — подвинувшись, я жестом предложил ему занять часть широкого подоконника. — Например, сколько лет здесь уже правит этот выходец из Хаоса. Как погиб мой прадед. И насколько глубока та… то болото, в котором вы увязли.

Некоторое время мой шпион-неудачник молчал, рассматривая меня. Представляю, что он видит. Пацан, подросток, бледный и слегка растрепанный. Врожденное обаяние легким флером вокруг, поэтому думаю, что этот ребенок выглядит безобидно и даже несколько наивно, хотя и устало. В свете всяких разных романтических вампирских саг родного мира, меня периодически за вампира принимают. Это всегда дает дополнительный повод посмеяться! Небо, как мне надоело играть… играть повелителя, принца, воина… да, я таков, каким меня сейчас видит этот страж-недоделок. Но вот только с какого хрена это должен знать какой-то посторонний темный?

Сменив выражение лица, я провел рукой по лбу. Мама все-таки вбила в меня правило не снимать лишний раз венец. А про «невидимку» она не знает.

— Я могу тебе приказать, — сообщил, глядя на столицу из окна. — А могу дождаться добровольного сотрудничества. Судя по твоей молодости, ты никогда не испытывал на себе эффект приказа. Хочешь это исправить?

— Простите, Наследник. Больше не повториться. Я расскажу все, что знаю…

Бесстыдно пользуясь то обаянием, то маской властного правителя, я вытянул из него если не все, что он знал, то многое. И начал подозревать, что сего лошка ко мне послали специально.

— Простите, если расстроил вас, Наследник, — подал голос страж.

Что, разочарование так явно написано на моем лице? Ну, так есть отчего.

Окно выходило на запад. Солнце медленно, но верно клонилось к горизонту, проглядывая сквозь редкие, собранные там, вдалеке, облака. Столица, окрашенная в мягкие, золотисто-красные цвета, казалось, лежит у моих ног. Город был прекрасен. Восхитителен. Но не желанен.

Моего лица коснулся ветер… Холодный. Напоенный свободой и силой. Жестокий ветер Арктики. Феникс?!

Я чуть не выпал из окна, подавшись вперед.

— Наследник, осторожней! — страж схватил меня за плечо, затаскивая обратно в коридор.

Раздраженно оттолкнув сородича, я снова постарался учуять знакомые нотки в ветре.

— Феникс?..

Отзвук, тень… приглашение. «Как давно ты не летал, малыш?..»

С тех пор, как ты умер, друг.

«Свобода не может умереть, сын Неба…»

Может, бог. Может, и я в этом убедился сам.

Смешок. «Полетаем, ребенок?..»

Хорошо, что на мне рубашка «под крылья». Вспрыгнув на подоконник, я повернулся к напряженно наблюдающему за мной стражнику.

— Тебе повезло только в одном. В том, что ты попался мне, а не моему брату или Теням.

Темный закричал, когда я легко, спиной назад, бросился из окна. Прыжок над бездной оказался как никогда хорош. Эйфория полета захватила мгновенно, ударив ветром в лицо, свободой и необузданным счастьем. Перевернувшись в воздухе, я выпустил крылья.

Здравствуй, Небо! Здравствуй, моя жизнь!..

«Привет, ребенок… Летим!..»

Впервые за долгое время я забылся в танце с небом, потеряв счет времени…

Взмах крыла, коснувшегося кончиком холодного потока. Дрожь охватывает на несколько мгновений, исчезая, но оставляя за собой смутную тревогу. Не стоит соваться сюда. Зато можно обойти, завернув спираль вокруг этого потока!.. Взмах, холодная щекотка по спине и перьям. Восторг от того, что я могу развернуться на кончике своего крыла! По любой траектории.

Падение в синеву небес… вывернутые в борьбе с ветром крылья. Какое это счастье — лететь! Я болен тобой, небо. Я жив тобой…

«Малыш, малыш… что ты натворил?..»

Я искал тебя, Ветер. Я должен тебя найти.

«Что ты делаешь с собой? Мне не станет легче, если ты себя угробишь, Ирдес…»

Я не виноват… Так сложилось.

«Да… я уже это знаю».

Тишина. Покой высоты. Холод. С востока надвигается гроза. Черные тучи в лучах заката, далекий грохот разрядов.

Шепот… «Как ты мог бросить ее, малыш?»

Я никого не бросал, Феникс! И я за ней вернусь. Или умру.

«Ты губишь себя сам. Ты убил ее тем, что покинул».

Нет!!! Ты врешь, Ветер!

«Я ведь доверял тебе, малыш… Как ты мог?.. Я дал тебе в руки власть над твоей судьбой и будущим, а ты предал и меня, и ту, которую должен беречь!..»

Я никогда никого не предавал! Ни тебя, ни ее! Не смей обвинять меня! Это вы оба бросили меня! Слышишь?! Ты и она!..

«Но ведь мы погибли из-за тебя…»

— Ты все врешь!!! — грохот близкого раската заглушил мой крик.

Тишина повисла над миром. Мгновенная, оглушающая. Тишина, наступившая за несколько минут перед началом бури. Стих даже ветер в вышине. Никого рядом. Только запах озона в воздухе. И ярость, бушевавшая внутри. Такая, как там, в черноте туч, пронизанных разрядами.

И я бросился прямо в бурю…

Кайреан неотрывно смотрел в небо. Он случайно взглянул в окно… и увидел легко скользнувшую вниз гибкую мальчишескую фигуру. Он едва не поседел окончательно, в два прыжка добежав до окна. И сердце отказалось биться, увидев крылья. Малыш был совсем как Ильен… Весь. Маленький, легкий, обаятельный, самоуверенный… крылатый. У Ильена тоже были крылья. До того как…

Консорт до боли прикусил губу. Хорошо, что у него нет острых клыков, иначе не обошлось бы без крови. Он перешел в один из верхних залов, откуда лучше видно небо и есть широкое окно в полстены.

Холодный дождь идет уже больше часа. Вода натекла лужей под распахнутыми створками, промочила одежду и волосы. Где же малыш?.. Темный видел, как еще минуту назад под небом мелькало его белое крыло. Нужно принять боевую ипостась и вернуть его. Если бы Реану было так же легко принять второй облик, как остальным! Но… проклятье тир'Реанов. Тяжело справиться с жаждой крови, покрываясь чешуей. Но в этот раз, похоже, необходимо. Приняв решение, консорт прикрыл глаза…

Грохот близко ударившей молнии. Едва слышное шуршание крыльев. Ветер, задевший лицо. Брызги во все стороны…

Резко обернувшись, Кайреан увидел маленького крылатого ар'Граха. Только что залетев в комнату, он врезался в стену, не сумев погасить инерцию. И теперь сползал на пол, цепляясь за гобелен, изображавший сцену охоты. Мокрые пальцы скользили по гладкой ткани.

— За что ты так со мной?.. — шепот. Голос сорван. — Что я сделал, если ты так со мной поступаешь?..

Консорту стало трудно дышать. Словно воочию он увидел сына, на искусанных в кровь губах которого застыл крик. «За что, отец?! За что?!..»

«У меня не было выбора, сын!..» — беззвучно прошептал темный.

И ничего, ничего уже не изменить. Ему было всего пятнадцать лет… как и малышу Ирдесу. И последний сейчас безуспешно пытается подняться на ноги, которые отказываются его держать. Перья волочатся по полу, оставляя за собой мокрые лужи. Не смог подняться. Пальцы соскользнули с гобелена…

— Малыш!.. — Кайреан бегом бросился к Наследнику Старшей короны. Взял его за плечи, давно забытым движением сложив бессильные крылья.

Только глаза и этого ребенка необыкновенно фиолетовые, а не синие. Но в них застыло то же… непонимание, отчаянье, обреченность… Короткая, как вспышка молнии, ярость. Он поднялся, резким движением оттолкнув нынешнего правителя империи.

— Позволь я хотя бы помогу тебе дойти до твоих покоев… — попросил старший темный. Младший смог только кивнуть.

«Ты хоть пару дней можешь прожить спокойно?!» — в бестелесном голосе явно прозвучало возмущение.

«А, галлюцинация… опять ты», — устало отозвался я.

«Да, опять я! Как я должен искать тебя, если ты с утра на одном месте, а к вечеру за полконтинента оттуда?! Между прочим, я уже на полпути к Шимеру!»

«Извини, так получилось», — с искренним сожалением ответил я.

«Да чего уж там… Ты, смотрю, опять вляпался по самые уши. Едва мерцаешь. Давай хоть силами поделюсь…» — примирительно предложил мой собеседник.

«Только не так, как в прошлый раз! Ты же меня чуть не убил тогда».

«Не убил же. Ладно, давай понемногу. Кстати, я устал за тобой гоняться. Ты неуловим».

«Ну и что ты предлагаешь?» — спросил я, чувствуя, как становится легче дышать.

«На одном месте тебя все равно не удержать… отправляйся ко мне».

«Это куда?»

«В Царство. Здесь я тебя найду…»

Оставив мне все, что мог, призрачный собеседник исчез. Кажется, ему тяжело далось последнее действие. Что-то я перестал быть уверен, что это всего лишь мой бред. А если так… Заткнись, паранойя… Да еще и бред начался до того, как я сюда попал… Паранойя, заткнись! Я не бью в спину того, кто протянул мне руку. Никогда.

Открыв глаза, я обнаружил над собой потолок. С искусной лепниной в виде ползущих по каменной поверхности вьюнков. Так… кажется я в своих новых покоях. Очень смутно помню, как я здесь оказался. Так, а что вчера вообще было?

Вчера мы заявились к местной верхушке правления и навели там немного шороху. Потом… потом я допрашивал какого-то темного сопляка. И услышал…

Это был не Феникс. Только след его присутствия, прозрачная тень. До какого-то момента. Кто-то вытеснил моего бога, ловко замаскировавшись. Какая-то тварь, подделывающаяся под Феникса, попыталась если не убить меня, то хотя бы серьезно ранить. А я поддался. Был слишком увлечен полетом. Вывод — Ирдес идиот. Клинический. Счет к пока безликим врагам вырос на пару пунктов. Не-ет, я не злопамятный. Просто злой, и память у меня хорошая!

Потянувшись всем телом, я попытался встать… локоть, волосы, больно, крылья, здравствуй пол…

— С добрым утром, Наследник! — объявил я, выпутываясь из одеяла и собственных крыльев. — Поздравляю, ты не отходишь от традиций. С добрым утром, пол.

Тихий, веселый смех заставил меня подскочить, развернуться в прыжке и призвать фламберг. Который почти выпал от резкой, до темной пелены сильной боли в руке! Татуировка! Папин подарок так и не восстановился. Перетерпев боль, я уставился на сидящего в кресле рядом с моей кроватью темного.

— Какого хрена… что вы здесь делаете, консорт?

Меч убрать, тяжелый слишком. Пытливо посмотреть на этого светловолосого тир'Реана.

— Прости, если напугал, — скорчил виноватое выражение лица темный. — Ты был ранен вчера вечером. Подозреваю, что не помнишь, судя по состоянию, в котором вернулся. Тяжелое истощение, ожоги, одна резаная рана и несколько сильных ушибов. Я боялся, что тебе станет хуже, и залечивал твои раны почти всю ночь.

Коснувшись пальцами головы, ребер, колена, провел рукой по перьям, посмотрел на руку, обнаружил тонкий шрам от запястья до локтя. Точно, я вчера огреб. Не помню как, но все болело. Волосы до сих пор в крови. Надо бы их отстирать. Интересно, насколько сильно светилась пролитая кровь в этот раз, и заметил ли сию странность Сын Бездны?

Дверь распахнулась от сильного пинка. На пороге показалась белобрысая троица. И взгляды их не предвещали мне ничего хорошего.

— Проснулся, спящая царевна? — поинтересовался Ван тоном «сейчас кого-то будут убивать, отгадайте кого?!»

— Я не виноват! — тут же попробовал оправдаться.

— Да ну? — приподнял светлую бровь старший брат.

Ой-ей! Прыжок, я на подоконнике и только меня и видели!

Друзей дождался на крыше. Те присоединились ко мне минут через пять. Молча протянули руки и замкнули призрачную связь на четверых, обмениваясь сведениями вчерашнего дня.

— Не у тебя одного вырос счет к этим тварям, — нарушил тишину брат, когда мы разняли руки.

Больше всего ребят встревожил мой вчерашний полет. Конечно, я всего не сказал. Но общую мысль о том, как со мной сыграла какая-то тварь, сильно разозлив, донес. А тему разговора оставим, это личное.

Они успели устроить раскопки в библиотеке, пробежаться по нескольким барам и одному рынку, внимательно слушая сплетни, допросить с пристрастием парочку темных. Ничего принципиально нового не узнали.

— Ладно, все, — объявил я, пытаясь пальцами расчесать слипшиеся от крови волосы. — Пойду приведу себя в нормальный владыческий вид, а потом ищем путь в сокровищницу.

В комнате не обнаружилось никакого тир'Реана, зато приятным сюрпризом стал завтрак. Паранойя, я тебя ненавижу! Каждой фиброй моей голодной души! Матеря собственную подозрительность и уроки дяди-политикана, я поплелся в сторону ванной комнаты. Горячая вода! О, счастье, я больше не хочу ледяных рек и озер. Лучше только дома.

Вымыть кровь из волос оказалось неожиданно сложной задачей. Если бы не найденный в сумке «походный набор» средств личной гигиены, было бы в разы хуже. И то на пол довольно долго стекала вода с пеной красного цвета.

Вернувшись в комнату, я долго смотрел на приготовленную мне еду, слушая голодное урчание желудка и назойливое ворчание одной зубастой тетушки. Победил желудок. Ну не станут же они в самом деле травить Наследника? Даже если и станут — то не сегодня.

Закончив с едой, я направился в комнату Даньки, где нашел всех остальных.

— Ты что-нибудь придумал? — поинтересовалась с порога Манька.

— Нет, — честно ответил я. — Ван, ты вчера случайно галерею не находил?

— Мы находили, — вместо брата ответил Данька. — А что?

— Хочу взглянуть на своих предков.

— Куда идем мы с Пяточком, большой-большой секрет… — напел под нос Данька.

Манька подпела, но совсем не теми словами, которые звучали в мультике. А теми, что позволяли предположить безвременную кончину Пяточка!

— Маньяки, такие Маньяки… — вслух посокрушался Ван.

— С кем я живу?! — горестный вопрос в потолок исходил от меня.

За обычной веселой перепалкой мы дошли до галереи предков. Два коридора. Один круто уходит вниз, другой, делаясь шире и светлее — вверх.

— Насколько я знаю, галерея должна быть справа, — я указал на широкий и светлый коридор. — А слева спуск в склеп… другая галерея. Там работают скульпторы, а не художники. Кстати, мастера всегда самые лучшие. Из тех, которые умеют запечатлеть саму душу.

Первая картина — холст в полстены. И на ней — двое. Я преклонил колено перед картиной. Прадед и прабабушка. Терриан и Лиалита. Одна из самых великих пар в истории правления. Дед всегда восхищался своим отцом. Он боготворил его, рассказывая о времени правления. Брак Терриана и Лиалиты не имел ничего общего с какими бы то ни было чувствами, кроме взаимного уважения. Политический союз. Темный Император и эльфийка правящего рода. Так они разрешили назревающий крупный конфликт меж государствами. Браком решились сразу несколько проблем — был заключен мир темных и светлых, а человеческая империя отказалась от своих завоевательных планов. Не знаю, любили ли друг друга на самом деле эти двое. Но вся их жизнь была пронизана глубоким взаимным уважением. Они — настоящий эталон. Во всем.

Что же случилось потом, что все их наследие пришло в такой страшный упадок?

Следующая картинка изображала Араниса, старшего брата дедушки.

— Вылитый Шон, — хмыкнул стоящий рядом Ван.

Парню на картине было лет двадцать. И он очень сильно напоминал моего старшего братишку. Такой же здоровый, бесшабашный разгильдяй. Только выражение лица как у папы — эту задорную, шкодливую улыбочку я узнаю из тысячи похожих. Ваше Величество, мы точно родственники.

Третья картина… Ой, е… я теперь понимаю, почему дед всегда молчал о своей сестре. Я бы тоже не смог говорить, потеряв настолько близкое существо. Дарий и Дарина. Двойняшки. Здесь им было лет по шестнадцать. Уникально похожие и очень разные. Дедушка — темный. А его двойняшка… светлая.

— Маньяки, — произнес я, не глядя на них. — Ни слова деду о смерти Дарины.

— Поняли, не дураки, — отозвались двойняшки.

Они это должны понять как никто другой. Это у людей… да бывает и у других рас, что брат идет на брата, близнецы отказываются от родства, ненавидят друг друга. Но у нас и так чрезвычайно редко рождаются близнецы и двойняшки, и это родство практически такое же, как у Маньки с Данькой. Разве что нет опасности смерти от разделения. Хотя не представляю, как дед это выдержал. Вот останься я один… без всего своего семейства… здесь… Срочно развязал бы масштабную войну! Что Завоеватель в свое время и сделал.

Дальше — Кайреан и Дарина. Какая-то она на этой картине… не такая, как на предыдущей. Подавленная. Я тебя не знал, но мне жаль. Очень жаль, что ты не поехала в тот поход с дедушкой.

А со следующего портрета… смотрел я сам. Четырнадцатилетний. Неровно остриженные выше плеч волосы, черная рубашка, черные кожаные штаны и самый пижонский вид. Мои черты лица. Разве что плечи чуть пошире, и сам повыше. Да еще на дне синих глаз выражение… затравленного зверя. Если бы не правила приличий, художник мог бы запечатлеть его с известным жестом всему миру и злым оскалом. Что же могло довести тебя до такого состояния… дядя Ильен?

— Я думаю, нам не понадобится сокровищница, — произнес я, не отрывая взгляда от портрета моего дяди. На груди у него висел медальон. Многолучевая звезда из какого-то прозрачного темно-синего камня. Похоже, что это крупный сапфир, но я не уверен. От медальона даже с картины веяло холодом. — Это наш компас.

— Ну и каким… как нам его теперь искать? — раздраженно поинтересовался Даня.

«Я думаю, для начала проверим склеп, — ответил, используя призрачную связь. Нефиг нас подслушивать всем, кому не лень. — Если не найдено тело, могут похоронить вещи».

«Так вас же обычно жгут! — удивился Данька. — Пепел по ветру и все такое…»

«Если это не касается Владык, — сказал Ван. — Могила Владыки — что-то вроде вечного напоминания о его власти, которая не заканчивается даже после смерти».

«Как же у вас все сложно». — В который раз за последнее время двойняшки произнесли эту фразу?

«Сбрасываем хвост и марш в склеп», — решил я, размыкая контакт.

Через час мы уже были в правом коридоре. Наши соглядатаи уверенны, что мы сейчас в городе.

— Увидев привидений — не орать, — с шутливой серьезностью сказал я.

— Сам смотри не… не опозорься, — хмыкнул Маньяк.

Спускались мы, рассматривая по дороге расставленные в нишах скульптуры. Каждая — в полный рост, по размеру такая, каким и был правитель. Ильен действительно был немного выше меня и шире в плечах. Встретился по пути и Данхар. Задумчивый и усталый. Живой он повеселее.

Минус первый этаж. Подземелье практически. Мне темнота не мешает. Вану тоже не очень, а Маньяки светят себе фонариками. Тяжелый воздух подземелья. Хотя бы никакой сырости нет — очень сухо. Ниша захоронения дяди Ильена оказалась самой первой из занятых. От словосочетания «занятая могила» у меня чуть не началась истерика. Усыпальница. Кажется так эта штука правильно называется. Большой каменный гроб высотой мне по локоть. Интересно, как мы эту надгробную плиту сдвинем? В ней веса не меньше тонны.

— Отойдите отсюда, — прошипел Апокалипсис, пребывая в своем промежуточном облике.

Я не рискнул даже слова поперек сказать этому порождению самых страшных кошмаров. Я не боюсь собственного брата… я не боюсь брата… не боюсь, сказал! Ну и какая печаль от того, что у него на башке змеи похлеще чем у Горгоны, зрачки крестом и кожа — чистое золото?! И вообще, он стал лучше себя контролировать. Поэтому мне не страшно! Вообще ни капли. Тем более что плиту он уже отодвинул.

— Один только истлевший хлам. — И ничуть меня не пугает этот низкий, шипящий, изменившийся голос. Все равно, что он произносит слова, почти не разжимая зубов. — Здесь нет «компаса».

— Давай поверим в остальных, — предложил я, подходя и заглядывая внутрь каменного гроба. Книга, пара рубашек, ремень… достав книгу, я перелистнул страницы. О-па… дневник! Быть не может!

Добыча была быстро убрана в браслетную сумку, плита задвинута обратно, а мы подошли к могиле бабушки. Ван надавил, легко сдвигая тяжеленный кусок камня.

— …! — не сдержался я.

Ожидая увидеть истлевший скелет я совсем не ожидал… того, что увидел. Золотистые волосы отросли уже наверное до пят. Сухие и ломкие. Ногти на руках больше напоминали когти. Длинные, светлые, тонкие. Прозрачная, даже не белая, а голубоватая кожа. Золотое платье из «вечного» шелка не изменилось, только стало заметно велико его обладательнице. Очень, очень худая. И никаких признаков жизни.

— Да она же в коме! — обалдело выдавил Ван, приняв свой нормальный вид.

— Это же сколько… больше века в коме?! — не поверил я.

— Сильна бабуся, — заглянули в каменный мешок двойняшки.

Мы стояли у гроба и долго молчали, глядя на Дарину. Ее нужно срочно доставить в темный госпиталь. Современный темный госпиталь! Откормить витаминами и пробудить. Если ее попробовать пробудить сейчас — истощенное тело может не выдержать напряжения. Я коснулся ее руки. Погладил иссушенную, холодную кожу.

— Манька, у тебя в аптечке должен быть витаминный коктейль, — произнес я, не отрывая взгляда от исхудавшего лица. Кожа да кости.

Маньячка, не говоря ни слова, протянула мне полный пятикубовый шприц и спиртовую салфетку. Осторожно разогнув Императрице руку, я внимательно осмотрел сгиб локтя в поисках хотя бы намека на вену. Нашел. Протер спиртом голубоватую кожу. Осторожно воткнул в эту тощую руку иглу. Розоватую жидкость я вводил очень медленно. Потороплюсь — и рискую разорвать ей вену. Она и так почти мертва и едва ли регенерация вообще работает.

Спи, Императрица. Мы вернемся. Обязательно вернемся.

Ее могилу закрывать не стали, только прикрыли так, чтобы со стороны было не сразу заметно. Если очнется — пусть сможет выбраться. Не разговаривали — слишком подавлены оказались этим открытием.

Остальных проверили уже на автомате. Терриан, Лиалита и Аранис оказались истлевшими скелетами. И никаких следов «компаса» не обнаружилось.

— Мы никому об этом не скажем, — сообщил очевидное Ван, на обратном пути сбавив шаг у ее могилы.

Наша четверка вернулась наверх, каждый размышляя о своем. Близнецы и Ван, перекинувшись парой слов, отправились штурмовать библиотеку. А я, не забыв о дядином дневнике, вернулся к себе.

В комнате ждал накрытый на столике обед. Плюнув на голод, я засел за дневник. Он прекрасно сохранился. И почти все записи оказались разборчивы.

«Я устал от провалов в памяти», — такими словами начинался дневник. Судя по дате, дяде было двенадцать лет, когда он начал это писать. Читая, я автоматически мысленно переводил со старого на современный русский.

«Может, если я буду записывать, ситуация начнет проясняться. Мне кажется, что я живу в затянувшемся кошмаре. Сегодня снова был этот провал. Последнее, что я помню — это как собирался спать, закончив делать доклад по истории. Следующее — я очнулся на пороге спальни на полу. Даже не удивлюсь, если на днях обнаружится какой-нибудь изощренно убитый несчастный. Уже даже не уверен, что это не моих рук дело. Небо, клянусь, это не я… если бы только я мог быть в этом точно уверен!»…

Дальше была пара страниц записей по типу «Сегодня провалов не было. Все как обычно. Ничего особо странного».

«Моя звезда оставила ледяной ожог. Белый, покрытый инеем. Я пришел в себя от этого холода сидя у стены в коридоре. Выпало из жизни около двадцати минут. Немного. Не вся ночь. Никогда не сниму медальон. Мир вокруг кажется липким как кровь. Тусклым и страшным. Я устал от страха. Боюсь себя самого. Недавно я нашел очень интересную книгу. Там рассказывалось об особенностях каждого рода, в том числе папиного. Может, я так же проклят безумием, как папины предки? Говорят, что Владыки неподвластны кровавому безумию Сынов Бездны. Наверное, они никогда не учитывали, что может родиться такой как я — потомок сразу двух родов».

Несколько страниц его тяжелых, полных непонимания и страха размышлений я читал очень долго. Если бы не родичи и вовремя подвернувшаяся игра, позволившая мне с головой уйти в виртуальную реальность — я бы мог стать таким же. Как это близко. И как жутко. У него рядом был только старый ар'Каэрт, «дядя Арсен». Нянька и телохранитель, оказавшийся в чем-то даже ближе отца. Но даже ему замкнутый принц ничего не рассказывал. И старался вообще держаться на расстоянии от кого бы то ни было.

Потому что первой жертвой «провалов в памяти» стала няня, заменившая принцу мать.

Прошла, наверное, пара часов и запах еды стал сводить с ума. Спрятав в сумки дневник, я отвернулся от накрытого обеда, вышел и направился в библиотеку. Там я и застал засевшую за книги белобрысую троицу.

— Много накопали? — поинтересовался я достаточно громко, заработав недовольный взгляд древнего старичка архивариуса. Тот оказался человеком.

— Много, но все не по существу, — отозвалась Манька. — А что?

— Бросайте макулатуру, давайте поедим, — потребовал я. — А то я сейчас с голоду помру.

— Дельная мысль, — согласился Апокалипсис, вставая и потягиваясь. — Идем искать еду.

— Давай в город, — предложил я.

Никто не протестовал.

И сидя за столиком в местном аналоге кафе, я понял, что слишком голоден последнее время. Будто и не проводил изменений в собственном теле. Тогда, в лесу возле болота… Я снова воспринимаю мир почти так, как мне положено по возрасту, снова всегда голодный, как любой быстро растущий организм… и почти забыл как это — быть отцом.

Нет. Последнего я забывать никогда не хочу. Пусть моя маленькая причина жить, добавившая седины и надолго лишившая сна, останется навсегда.

К дневнику дяди удалось вернуться только к вечеру. Хотя воспринимать двенадцатилетнего Ильена как собственного дядю мне очень сложно. Сейчас ему было бы уже… много. Больше, чем папе. Эх… Я и не знал, что у меня были еще пара неучтенных дядей, а они уже умерли. Ванов отец и… Ильен. Я не знаю, как отец воспринял факты существования и смерти Лэнхаэля. Могу только сказать, что обнаружься у меня парочка неучтенных братьев, да еще и уже умерших… мне было бы горько. Хотя горечь и так оставляет во рту свой желчный привкус. Будто я опоздал к чему-то очень важному. Безвозвратно опоздал.

И этот клятый дневник… будто я читаю свою собственную жизнь. Такой, какой она могла бы стать, не будь рядом друзей, и погибни тогда, шесть лет назад, мой старший братишка. И окажись я слабее. А ведь это они… они сделали меня сильным. Шон. Тогда, десять лет назад, сорвавшись со скалы. Пока я тащил его наверх, он… он в меня просто верил. Верил и подбадривал, ни разу не сказав «малыш, ты не сможешь, у тебя не получится». Нет. Раз за разом он повторял: «Ты сможешь! Ты же сильный, братишка!» А сам с ума сходил от боли, но не выдал себя ни единым стоном, чтобы меня не напугать еще сильнее. Выдержку брата я потом оценил.

Небо, брат, а я только сейчас понял, как по тебе соскучился! По дурацким подколкам, плоским шуткам, громовому голосу здорового дуболома. Знаешь, Шон, мне стали сниться другие кошмары. Ужас первого обращения, черная струйка крови на твоем лице, стекленеющие глаза и хрип стали стираться под грузом нового ужаса. Хотя, кому я вру. «Беги, малыш…» — навсегда осталось моим самим лютым страхом.

Ильену тоже снились кошмары. Такие же страшные, вязкие, затягивающие, пеленающие в липкий красный ужас. Только у него не было брата, который будил бы пинком, чья наглая ухмылка и лучащийся весельем взгляд всегда оказывались в силах стереть без следа эту жуть.

Клянусь Небом, если вернусь, попрошу у Шона прошения за все подколки, от которых он страдал на протяжении всей нашей совместной жизни.

Я так зачитался, что не обратил внимания на тихий скрип двери. И легкие шаги. И все же сумел не вскочить, когда кто-то оперся на мою кровать, где я очень удобно полулежал, читая. Только вздрогнул.

Она была юной, привлекательной. Так соблазнительно одетой, что руки сами тянулись к этому чуду. Убрал хваталки от девушки, Крылатый идиот. Нечего протягивать туда, куда настойчиво предлагают. Красота, очарование… и феромон. Убойное сочетание. Знакомое сочетание. Майя… или Мелани, как ее на самом деле звали, заставила меня выучить жестокий урок. Интересно, сколько ей лет? Вроде, около двадцати. И до чего же эта темная чертовка хороша собой!

— Старшие Рыцари подослали? — прохладно поинтересовался я, вызвав у девушки неподдельное изумление. Ну да, конечно, с чего этот наивный мальчик реагирует на нее так холодно?

Она растерянно замерла. Опомнилась, опустилась на краешек моей кровати, всеми силами отвлекая от чтения. Да я в дневник-то смотрю чисто для создания эффекта скучающей морды. И как бы мне, милая, от тебя отделаться?

— А разве для того, чтобы тобой заинтересовалась девушка, обязательно нужна указка Старших?.. — промурлыкала она обворожительным голоском.

— Весь мой опыт говорит, что интересы девушек ко мне носят исключительно собственнический характер, или они действуют по указке других.

— Да ты настоящий параноик… — улыбнулась она.

Ох, демоны, добралась до моей ноги и провела пальчиками от стопы до колена. Так, Крылатый с поля боя не бежит, а совершает тактическое отступление.

— Не отрицаю. — Согнуть ногу, убирая подальше от ее руки. — Только моя паранойя оправдана. Поэтому, милая леди, не будете ли вы так любезны покинуть мои покои тем же путем, которым пришли?

— Рыцарь, не будьте таким занудой, вам совершенно не идет… — Она вдруг оказалась близко-близко, одну ладошку расположив на моем колене, другой отодвигая в сторонку книгу.

Холодно посмотрев в ее серо-синие глаза, я ровно произнес:

— Увы, леди, я женат, счастлив в браке и являюсь отцом двоих детей.

Такого ответа она настолько не ожидала, что даже ненадолго зависла. Убрала от меня свои руки, села и долго пыталась найти в моем лице признаки обмана.

— Но тебе же… пятнадцать лет!

— И? — я вопросительно изогнул бровь.

— Но ты же еще даже не в возрасте получения ипостаси!

— Леди, вас плохо проинформировали. Я обращенный последние шесть лет. Рыцарь второй ступени. А теперь я повторяю свою просьбу — покиньте мои покои.

Она вся как-то съежилась, опустила голову.

— Простите меня, Наследник. Прошу вас, не прогоняйте меня. Я тихо посижу в углу, чтобы вам не досаждать. Если вы меня прогоните, то они вышлют меня из города.

Так-так. Тетушка паранойя, мой тебе поклон.

— Если без лжи ответишь, зачем тебя послали — можешь оставаться.

— Они сказали… — девушка запнулась и покраснела. — Они сказали, что если я смогу стать матерью ар'Граха… то с моих отца и брата снимут все обвинения, а я смогу остаться во дворце и быть матерью-советницей.

Ступор. Потом мат. Прекрасно зная наше отношение к детям, они решили сотворить такое!.. Я понимаю, что это шаг отчаянья. Но все равно прирежу урода, который такое предложил!

Чтение откладывалось. Спрятав дневник, я спрыгнул с кровати и принялся мерить шагами комнату в попытке унять глухое раздражение. Девчонка забилась в угол кровати и старалась не отсвечивать.

— Имя, — отрывисто бросил я.

— Р-рейлад ар'Каэрт, — дрожащим голоском отозвалась темная.

Чего? А, черт, так взбесился, что собственный тон не контролирую. Это она мне имечко того, кто ее сюда послал выдала? Чудно! Убью ублюдка. Ну а пока… Пригасить ярость, улыбнуться девушке.

— Это хорошо, что ты не отпираешься и не скрываешь. Но на данный момент меня больше интересовало твое имя.

— Лиата рит'Рау.

Услышав, аж замер. Ну конечно. Кого они ко мне еще могли отправить. Идиотизм цветет буйным цветом.

— Сестричка, а ведь это был бы инцест! — усмехнулся я.

С ней древа родов не должны пересекаться, а если и пересеклись где, то слишком давно и не критично, но краски я сгущу намеренно.

Вот тут она даже не побледнела, а побелела. Глаза и те посветлели. Да, малышка, ты хорошо поняла, какую промашку вы все допустили. И даже не одну, начиная с того, что оценили Владыку, исходя из возраста.

Думаю, утром я пойду устрою темным ублюдкам веселую жизнь, а пока… пока нужно как-то успокоить это почти плачущее чудо. Распахнув окно, я взглянул на небо. Скинул со своих плеч плащ, прикрывавший крылья.

— Ты видела, какое сегодня небо? — поинтересовался я, накинув на полуобнаженные плечи девушки более теплую, чем ее наряд, ткань. — Луны нет. Видно все звезды. Пойдем, отсюда небес не увидеть.

…Под утро она безмятежно спала на моей кровати, а я, сидя в кресле, много думал. И мысли эти были отнюдь не радужными.

Ближе к восходу солнца, я привел себя в порядок, убрал волосы, воюя с желанием остричь их покороче. Крылатый свои обещание выполняет, поэтому придется и дальше тратить на них уйму сил. А жаль. Тщательно облачился в церемониальное одеяние, «забыв» только про мантию. Венец нацепил тоже церемониальный. Пусть этот венец гораздо тяжелее того, что подарила богиня Ночь, но сегодня нужен именно он.

Вышел, аккуратно и тихо прикрыв за собой дверь. В покои братца я постучался ногой и со всей силы.

— Твоя светлость! Отдирай свою заспанную рожу от подушки!

— Пять минут! — глухо отозвался Ван из-за двери.

Он вышел через три. И намек мой понял совершенно правильно, облачившись в церемониальное одеяние.

— Судя по твоей злобной роже, тебе тоже не дали поспать ночью, — хмыкнул светлый. — Как ты отбрыкался от подарочка?

— Сказал, что женат и дети есть, — усмехнулся я.

— И почему мне такого гениального ответа в голову не пришло?! — восхитился братец.

— Потому, что ты не женат, — доверительно сообщил я. — Так как ты избавился от… подарка?

— Никак, — пожал плечами светлый и мечтательно улыбнулся.

— Ты кретин? — вкрадчиво поинтересовался я. — Лиата мне все выложила. Так вот, этих девочек отправили к нам, чтобы они смогли стать матерями. Матерями наших детей. И отправили отнюдь не добровольно.

Изменившийся в лице Ван зашипел сквозь мгновенно заострившиеся зубы. Посмотрел вдоль коридора ищущим крестообразным зрачком. Я и сам почувствовал, как по телу прошла волна изменений, отдаваясь в затылке тупой болью.

— Я не первый день на свете живу и девушку не первый раз вижу. Детей не будет. Так кто, говоришь, нам нужен?..

Вело нас чистое чутье. Четырех рыцарей мы нашли в том же зале переговоров, где проводился «обмен историческими сведеньями». Вошли одновременно, отрывая их от обсуждения каких-то дел за легким завтраком. Ван, прикидываясь предметом интерьера, пройдя вдоль стены занял позицию с другой стороны. Я же в это время притянул к себе максимальное количество внимания.

Мне пока что нужен был только один. Почувствовав неладное, Рейлад поднялся. В то же мгновенье Ван схватился за стул и со всей силы «приласкал» этой мебелью ар'Каэрта, после чего впечатал головой в стол его соседа. Не успел старший подняться, как я добавил ублюдку хорошего пинка в лицо. Когда тот попытался отплеваться осколками зубов, Ван ударил снова, саданув кулаком под левую лопатку, по-особому смещая пальцы.

Темный захрипел и растянулся на полу, а мы уже держали мечи, направив их на оставшихся в сознании. Их было всего двое, тот, чью голову Ван близко познакомил со столом, пребывал в отключке.

— Не советую, — холодно произнес я, глядя в глаза консорту.

Арсен ар'Каэрт переглянулся с Кайреаном. Оба осторожно кивнули. Мы убрали мечи.

— Заговор устраиваем против Наследников? — ледяной тон, конечно, не вязался с насмешливо-доброй улыбкой, но так даже забавней. — Зря. Если это не личная инициатива вот этого… — пинок бессознательному телу под ребра.

Не договорив, я развернулся и пошел к выходу. Оказавшись в коридоре, мы с братом ударили по рукам. Слаженно сработали! И чуть приостановившись, услышали пораженное восклицание:

— Два мальчишки… двух опытных воинов уложили меньше, чем за секунду!.. Это как понимать?!

— Это называется «двое Владык», а не двое мальчишек, — послышался усталый голос консорта.

Уложили мы их легко потому, что от нас такого не ожидали, но теперь трижды подумают, прежде чем выкинуть очередной фортель. Хотя, теперь они гораздо осторожней и тоньше будут пытаться загнать нас в ловушку.

«Рвем когти завтра», — потребовал Ван.

«Только с направлением определимся», — отозвался я. И протяжно зевнул.

— Ты не спал, — брат не интересовался, а констатировал факт.

— Ага, — согласился я. — Всю ночь представлял, как разобью рожу этому уроду.

— Но мы его качественно отделали! — хмыкнул светлый.

— Идем разграбим местную кухню и потом мне поспать надо хоть пару часов, — потребовал я.

— Принцы при полном параде подались в грабители дворцовых кухонь… — хмыкнул Ван.

— Что делать? Совсем не кормят, — горестно вздохнул я. — А я голодный растущий организм, есть хочу всегда.

— Я, между прочим, тоже, — напомнил брат.

— Вот потому у тебя вечно рожа и недовольная! — обвинительным жестом я ткнул пальцем в брата. — А я за это вечно попадаю под раздачу.

— Будешь доставать — тебя съем, — лениво объявил брат.

— Ну да, конечно, тебе меня жалко будет…

Так мы добрались до кухни. Повара, конечно, перепугались, но потом посмотрели на голодных и несчастных нас, пожалели и накормили. Не привыкли они, конечно, чтобы принцы с ними стол делили, но мы не привередливые, высокомерных рож не строили, венцы закинули на полку. Настроение после утренней драки изрядно поднялось, поэтому развлекаться, подначивая друг друга и всех вокруг, мы не забывали.

А у наших покоев уже поджидали двойняшки со зверскими выражениями на лицах.

— Даня, ты только посмотри! Мы весь дворец вверх дном перевернули, а они тут с такими невинными мордами приходят!

— Кандалами к батарее… — предложил Данька.

— За руки и за ноги! — согласилась Манька.

— Хреново искали, белобрысые! — тут же оскалился Ван. — И все веселье проспали!

— Вы кого-то прибили без нас?! — двойняшки тут же изобразили обиженные мины, маскируя тонну любопытства.

— Ван, просветишь эту ненормальную парочку? — поинтересовался я, с трудом подавив очередной зевок.

— Ага, — согласился брат. — Иди отдыхай… от трудов праведных.

Продемонстрировав брату не самый приличный жест, и более никак не комментируя его тон, я все-таки добрался до комнаты.

Лиата не спала. Она сидела на кровати, завернувшись в мой плащ и глядя в окно. На мгновенье мне захотелось узнать, о чем она думает. Причем, узнать с помощью родовой печати. Я не воспользовался артефактом против консорта с его тенью потому, что чем старше темный, тем тяжелее мне проникнуть в его душу, мысли и память. Особенно когда тот более-менее спокоен и сосредоточен. А я еще… неопытный. Не весело было бы потерять сознание, пытаясь заглянуть в память того же Арсена. Хотя и любопытно до зуда в пальцах.

Кстати о артефактах и прочем…

Открыв створку гардероба, я указал на него девушке:

— Лиата, подбери себе что-нибудь из нормальной одежды. В этом прозрачном… чем-то наверняка не очень-то удобно.

По правилам в таком гардеробе обязаны быть вещи. Поэтому разнообразных костюмов от парадно-выходного камзола до шелковой пижамы туда напихали.

Чтобы дать ей возможность спокойно переодеться, я вышел в кабинет. Покои этого типа всегда состояли из спальни, кабинета и ванной комнаты. В кабинете на полках стояли книги. Стол из редкого черного дерева, кресло обито бархатом того же цвета.

Если я буду читать дневник от строчки к строчке, то уйдет немало времени. А я должен понять, куда мне отсюда быстро-быстро когти рвать. Конечно, с печатью никто раньше такого не практиковал… но это же не повод не попробовать?

Когда я вернулся в спальню, девушка уже переоделась в черные штаны и шелковую рубашку. Эта мужская одежда ей удивительно шла, подчеркивая, а не скрывая женственность. В таком виде она чем-то напоминала мне маму. Да, пожалуй, если волосы обрезать, то они с мамой будут похожи. Немного.

— Если у тебя есть дела, то ты свободна, — жестом указал на дверь. — К Рейдалу можешь не ходить, он скорее всего еще без сознания сращивает переломанные кости. Если дел у тебя нет…

— Никаких, милорд, — тут же подтвердила она. Старше Кисы? Киса по поведению и восприятию куда как взрослее. Эта же… какая-то совсем сопливая. Н-да. Темные ублюдки послали мне наивную девчонку. Как только ухитрилась строить из себя соблазнительницу ночью? Эх, девочка. Видать, очень берегут и опекают каждую из вас после той страшной чумы.

— Тогда проследи, чтобы меня никто не беспокоил. Мне нужно закончить одно очень важное дело, и совсем не нужно, чтобы меня прерывали.

— Конечно, милорд! — обрадовано закивала девчонка. — Я за всем прослежу!

Вот и отлично. Еще несколько слов, улыбка, взгляд чуть склонив голову — и темная почувствовала себя очень значимой особой. Нужной. Выполняющей важное поручение самого Наследника. Не постельная игрушка, какой сочли ее другие темные. Нечто большее. Темная, которой Наследник доверил дело! Пусть это даже всего лишь охрана…

Вернувшись в кабинет, я сел за стол. Достал дядин дневник. Раскрыл. Перевернул кольцо печатью вовнутрь. Коснулся большим пальцем гравировки. Решился и положил ладонь на страницу.

Последнее, что почувствовал, это как моя пустая голова, в которой мозгов отродясь не водилось, ударилась о стол…

…Очередная ночь. Очередной кошмар. У меня руки в крови по самые локти, а я этого даже не помню. Ведь я никого не убивал. Сегодня сорвался. А потом был долгий разговор с дядей Арсеном. Он не переставал вбивать мне в голову, что я Наследник, будущий правитель и у меня есть долг перед империей. Вот только я боюсь, что не справлюсь.

Да и не хочу больше справляться.

…За окном громыхала гроза. То, что надо. Никто не подумает, что я рискну убежать в такую погоду.

Лихорадочно скидывая в сумку все самое необходимое, я поглядывал в окно, не забывая прислушиваться в звукам в коридоре.

Достали! Как же они меня все достали! Отец, Тень, весь совет вместе взятый! Ильен невменяем, Ильена надо лечить, Ильен то, Ильен се… Ты же Наследник! Единственный Наследник, ты должен!.. Да пошли вы все в Бездну через Хаос! Должен?! Должен сбежать отсюда побыстрее! С остальными долгами потом разберемся. Добровольно никому не дамся, а уж менталистам — тем более. Просто прочтут память и попробуют разобраться в проблеме? Ха! Так я и поверил, конечно. Ильен же такой наивный, что всему верит!

Они думают, будто держат меня на коротком поводке. А еще они думают, будто я не помню маму. Я все помню. Мама до самой смерти повторяла мне, что я последний, единственный из рода и должен прежде всего сохранить свою свободу. В том числе свободу воли. Потому что для меня нет пределов и границ, кроме собственных чести и совести. Так что, старшие, пошли вы дружными рядами…

Лишь бы папе не взбрело в голову меня проведать. Хотя, вряд ли. Они думают, что раз мне тринадцать, то я маленький и не решусь сбежать, потому что мне одному не выжить, что много раз в подробностях разъяснялось. Напугали ежа голым задом!

Так… теплый плащ, малый лук под мою руку, колчан стрел. Это для них я ни меч толком держать не умею, ни стрелять. Тренироваться в одиночестве все-таки иногда очень хорошо.

Все. Собран, одет, готов. Дневник со стола, запихнуть поглубже в сумку. Окно за собой прикрыть и — в ночь. Прощайте, снобы чешуйчатые, встретимся, когда я войду в силу! И тогда поговорим на равных.

Крылья привычно поймали ветер, поднимая меня все выше и выше, унося все дальше от дворца, все быстрее. Я маленький, легкий и быстрый! Уже сейчас Рыцарям в боевом обращении меня не поймать. Второй ипостаси у меня нет, не по возрасту. Зато крылья прорезались в десять лет. Может и раньше появились бы, упади я с башни в более раннем возрасте!

Здравствуй, свобода! Только молнией, пожалуйста, не приложи! И без того холодно, мокро…

…В ярости ударив подушку кулаком, я глухо зарычал. Меня!.. Меня выслеживать как зверя!.. Дядя Арсен с папой вперед всех мчат по моему следу! Они уже в этом городе. И всего ничего времени, прежде чем найдут!

Ну, ничего. Бегал от всей империи три недели, еще раз убегу. За небом наверняка постоянно следят. Ну да я не такой наивный, каким меня считают! Так. Переодеться девочкой? Во-первых, где я возьму платье, во-вторых, не прокатит такой вариант, все равно узнают. Спрятаться в телегу к какому-нибудь купцу? Поблизости быстро отъезжающих я не знаю, а искать слишком опасно. Что еще?..

Артисты! Как я сразу не подумал! Да здесь же циркачи! И они как раз сегодня в путь собираются. Леле наверняка не откажется меня спрятать! Особенно если я ее отцу монет отсыплю. Денег-то я с собой достаточно взял. Так и сделаю. Вещи и так в сумке, только дневник со стола взять.

А теперь — драпать во все крылья, пока папа не засек!..

…И это лес изначальных?! Где обещанный покой?! Проклятая инфернальная тварь ранила меня! Крыло разодрала, сволочь! Заодно еще бок и руку, но это по сравнению с крылом — сущие царапины. Одну тварь я заколол, а от парочки других теперь спешно драпаю через проклятущий лес.

Пот заливал глаза. В бок будто кинжал вогнали. Крыло болело просто жутко, воздуха отчаянно не хватало. Но я продолжал бежать. С двумя тварюгами разом мне не справиться!

Коряга под ногу попалась так неудачно, что я пропахал носом землю. Ой как больно-о! Ну, Наследник, давай, вставай! Не раскисать!

Но подняться мне так и не удалось. В глазах потемнело от боли, а потом меня кто-то поднял. Резко вырвавшись, я приготовился к бою и только потом огляделся. Парочка преследовавших меня инфернальных псов была утыкана стрелами, как ежи. Их бы это не убило, но отрубленные головы завершили дело.

Десяток изначальных в маскировочных плащах смотрели на меня с любопытством и тревогой.

— Ты кто, малыш? — мягко спросил один из них. Волосы у него были снежно-белыми, что выдавало внушительный даже для бессмертного возраст. — И как ты сюда попал?

— Ильен, — представился я. Прижал ладонь к ране на боку. Врать не имеет смысла, да и не придумаю я сейчас ничего путного. — Я из дома сбежал. А ваш лес — единственное место, где меня отец и дядя не найдут.

Меня зашатало и я оперся спиной о дерево… И тут же взвыл, дернувшись вперед. Крыло!

— Не бойся, малыш, — беловолосый придержал меня, не давая упасть и погладил крыло, забирая боль. — Я тебе помогу…

…Впервые… впервые меня оставили кошмары. Здесь хорошо. Спокойно. Сколько я уже живу в этом сияющем городе, белом лесу? Больше года. Повелитель принял меня как родного сына. Это именно он нашел меня в лесу, выходил и вылечил. Когти у инферналов оказались отравлены.

Я многому научился здесь. О многом думал. Здесь великолепные лаборатории и ученые. Они могут найти причину поразившей наш вид чумы. Да я и сам с приобретенными ныне знаниями могу попытаться это сделать. Моя мама заболела, вынашивая меня. И держалась, не умирая еще четыре года. Воспитывала, растила меня. Я не хочу, чтобы кто-то еще когда-либо умер от этой заразы. Изначальные уже исследовали мою кровь, но говорят, что нужна зараженная женщина, чтобы проникнуть в причины происходящего и найти лекарство. Единственное, что я могу предложить — это останки моей родной матери. Или, если хорошо поискать, то хоть одна больная темная в империи есть, я это просто знаю.

И мне нужно найти ее. Я осознаю свой долг перед империей. Долг, у которого нет возраста, нет отговорок вроде «я не смогу, я еще маленький, у меня мало сил». Этому, сам того не желая, научил меня Повелитель. Ответственности, которую мне вдалбливали с рождения, а донести до сознания смог только изначальный. Он, собственно, наоборот всеми силами пытался меня от этого отгородить. Что дало обратный эффект. Мне четырнадцать лет. По их мнению я только что выбрался из яслей, но это ничего не значит. Жизни может не хватить все успеть. В отличие от изначальных, я-то смертен.

Прости, Арэй, Повелитель. Ты стал мне другом, учителем, заменил отца. Я верю тебе как никому другому. Но вынужден буду обмануть твое доверие и сбежать. Надеюсь, ты поймешь…

…Болото! Откуда, ну откуда в этом поганом лесу болото?! И почему я, придурок темный, решил, что по нему будет лучше уходить, чтобы не засекли патрули?! Идиот! Двадцать раз подкинули, ни разу не поймали и все головой в пол роняли! Оттого дурак!

Крылья за спиной тяжелые, горячие, материальные до последнего перышка. Я не могу их спрятать! Даже взлететь толком не могу! Какие же они тяжелые. Волочатся по грязи, собирая на перья всякую дрянь. Надо выбираться из этой топи, пока они вообще не отвалились к демонам в Хаос. Как я теперь буду жить?! Спину-то как больно! Всякое бывало, но такого казуса еще не случалось в моей дурной жизни ни разу.

Уходить побыстрее отсюда нужно. Сейчас найду место посуше и попробую взлететь. Изменение крыльев — не повод отказываться от поставленной задачи. Я все смогу. Выбраться бы только из этой топи живым!..

…Дым. Гарь. Отвратительный запах паленой плоти. Небо, как же мне страшно.

Откуда это все?! Ничего не понимаю. Где я? Что я здесь делаю? Вспоминай, Ильен… Ильен? Да-да, именно так меня зовут.

Уже около месяца я брожу по родным землям в своих поисках. Две недели назад вернулись они. Кошмары. Этот безумный бред. Прости, Арэй, ты был прав, а я глуп и упрям. Я не готов. И никогда не буду готов к такому. Уже третий раз я нахожу себя посреди выжженной, вырезанной подчистую небольшой деревеньки. И ничего не помню. Это уже не сны. Не просто провалы в памяти. Где я?! Что происходит?! Я никого не убивал! Никогда никого не убивал! На мне ведь нет крови… здесь все вокруг в крови, если бы это я их всех… то должен быть в крови с головы до ног. А на мне ее немного. Не настолько много. Будто я раны чужие руками зажать пытался.

Я никого не убивал. Я не убивал всех этих людей! Арэй, забери меня из этого ставшего явью кошмара… Ты же обещал, что защитишь!.. Обещал!

А вы еще кто такие? Какое темное искусство и массовое жертвоприношение?! Какой еще прорыв Инферно?! Вы что, с ума съехали?!

Отец… Это ты. Да, да, я вернулся…

…Ровно до тех пор, пока меня не потянуло снова сбежать. Потому что мой дом в Итиилисе. Арэй хоть и опекает, но не собирается отдавать меня менталистам. А добровольно я им не дамся. Мой разум — это только мой разум! И никто не имеет права влезать в мою голову! Изначальные мне скорее помогут, чем родной отец. И против моей воли делать ничего не будут. Какие же вы все сволочи, мои сородичи.

Все вокруг снова погружается в этот удушающий липкий кошмар.

Небо, неужели этот весь ужас — действительно моих рук дело?!

Сейчас, снова записывая все в дневник и вспоминая, боюсь все сильнее. Мне кажется, что в памяти живет все это. Как я убиваю, как черчу пентаграмму, как совершаю обряд на крови. Иначе откуда бы в моей голове эти детальные знания? А ведь действительно — знаю! И знаю все! Это очень страшно. Пусть это прекратится. В Сияющем кошмар растворялся без следа. Значит, мой долг — повзрослеть и стать сильным настолько, чтобы держать под контролем это… наследственное безумие.

…Зря остановился в этой деревеньке на ночлег. Переночевал бы в лесу, не помер бы! Они на меня еще вечером странно косились, но я так устал, что не обратил внимания. Деревенька-то в десяток домишек.

Какие еще выжившие с каких «мертвых деревень»?!

Это не я, идиоты! Какой монстр?! У меня даже боевой ипостаси нет, я еще не дорос до нее! Я никого не убивал!

Хотя и не уверен в этом. Страшно…

И очень больно. Это очень больно, когда тебя прибивают к стене. Когда в крылья вгоняют эти железные штыри. Так больно, что на пятом штыре сознание уходит в небытие…

Холодно. Очень холодно. Болезненный мороз прокатывался по телу, заставляя меня открыть глаза. Предрассветный час особенно темен и холоден в эту ночь. Осень.

За спиной — пропитавшиеся кровью доски деревянного щита, к которому меня прибили.

Рука соскальзывала с холодного и влажного железа. Но я все равно выдирал их из себя, сдерживая стон. Только слезы по лицу текли. За что же со мной так?

А может и вправду виноват? Никогда о таком не думал, Ильен? Думал, конечно. Но — свобода. Это то, что мама заклинала меня сохранить. Любой ценой. Поэтому, эльйин ташшас, давай, дотянись, сожми клыки покрепче и выдерни последние штыри, которыми тебя прибили к дереву. Тебе еще домой возвращаться. Крылья болят люто, до воя, до крика. И не шевелятся. Кости перебили. Но это ничего, Арэй вылечит. Снова. Как когда-то. Только бы добраться домой. В Итиилис.

Земля вся промерзла. Как же по ней холодно ползти. И никак не встать…

…Инферналы бы вас забрали. Не хочу в империю! Домой хочу в Итиилис! Даже уползти от вас не могу. Лихорадка сожрала все силы…

…- Заражение охватило оба крыла. Император, разве вы не видите?! Это же гангрена!

Слова звучат приговором где-то под потолком. А сам потолок теряется в какой-то далекой дали.

— Он не приходит в себя. Если мы не уберем источник заражения, он умрет.

Тихо. И глухой, отчаянный голос отца:

— Но ведь он так любит летать…

— Раен, он еще получит вторую ипостась, — третий голос. Тень. — Будь разумен.

Молчание. Долгое, звенящее. Я должен. Должен сказать…

— Я никого не убивал, папа… Я никогда никого не убивал…

Рука отца. Очень холодная.

— Тише, малыш. Ты должен беречь силы.

— Я ничего этого не делал… ты слышишь меня?! Ничего…

— Слышу. Тише. Тебе нужно беречь силы.

Не поверил. Знаю, что не поверил. Но сил больше нет.

— Другого способа спасти моего сына нет?

— Нет, ваше величество.

— Хорошо. Хорошо, я даю свое согласие. Потом с ним обязательно должны работать менталисты, чтобы ничего не случилось… нежелательного. И отрежьте крылья так, чтобы ему не было больно…

Что? Что он такое говорит? Отрезать мне крылья?! Нет! Нет!!!

— Лучше убей меня, отец!..

…Я отбивался. Сражался за свою жизнь так, как никогда не дрался раньше. Но их было больше. И они гораздо сильнее. Теперь не знаю, сплю я или уже нет. Но крыльев больше нет. Только больно при каждой попытке пошевелить ими. Наверное, я сплю. Иначе, почему ты, друг, сейчас у моей кровати?

— Привет, Арэй.

— Ильен… ну что же ты наделал, мальчик, — во взгляде изначального застыла кромешная боль. Отражение моей.

— Не знал, что так выйдет… Ты был прав. Как всегда. Скажи, Арэй, ты сможешь вернуть мне крылья?..

Повелитель отрицательно качнул головой. Ссутулился по-стариковски, этот вечно прямой как меч бессмертный.

— Уже ничто не сможет вернуть тебе небо. Даже вторая ипостась.

Вокруг все поплыло. Это просто слезы мешали видеть.

— Мне ведь кажется, что я сейчас с тобой говорю. Тебя нет рядом. А когда мы встретимся, ты скажешь другое…

— Нет, малыш. Меня нет в твоей комнате, но это не значит, что мы не разговариваем. Я приду за тобой и заберу домой. Ты только дождись.

— Нет, Арэй, не надо. Не успеешь. Через пару дней за мной придут те, кто выворачивает разум наизнанку, и свободы воли я лишусь. Уйду сам.

— Тогда я тебя встречу в пути, малыш, — улыбнулся мой друг. — Ты даже не представляешь, насколько на самом деле силен и отважен. Держись…

…Рука дрожала. Буквы выходили кривыми, строчки прыгали. Не получится нам снова встретиться, друг. Сколько раз за последний месяц меня ловили при попытке бегства? Сегодняшний бой с мозгоправами я выдержал, но надолго меня не хватит.

И неба больше нет. Нет больше неба! Нет…

От боли хочется плакать, но я держусь. Это последняя запись. Прощайте, отец и дядя Арсен. Вы лишили меня неба. А без него мне не жить. Никак.

Все. Дневник лежит на столе. Пусть там и остается. Я же шагнул к окну, распахнул настежь створки. Колени подгибаются от слабости. Звезда на цепочке как никогда сильно обжигает холодом. Страшная буря. Малый замок стоит на обрыве. Моя темница на самом верху башни над морем.

Вы все даже не представляете, какой подарок мне сделали, заперев именно здесь. Вы подарили мне последний полет. Забравшись на подоконник, я посмотрел вдаль, ввысь. Туда, где бушевал шторм. Небо сливалось с морем и уже невозможно различить, где кончается одно и начинается другое. Так даже лучше.

Я оттолкнулся от подоконника, в прыжке взмывая ввысь. В последнее небо. Последний полет. И небо, казавшееся бушующим морем, рванулось мне навстречу…

Боль в голове такая сильная, будто мне пытаются выдавить мозг через глаза. Та-ак… как меня зовут? Ирдес Крылатый. Точно. А еще меня клиническим кретином братья называют. И они совершенно правы. Ох, Небо, я живой…

Пытка постепенно стихала, позволяя мне понять, что помимо прочего, у меня изрядно затекла шея, рука и спина. А еще за окном темно. И я тут головой стукнутый провел весь день.

С трудом выбравшись из-за стола, я размялся и прислушался. Из моей спальни доносились разговоры и веселый смех. Ван, двойняшки.

И тут накатило. С такой силой, что меня скрутило судорогой на полу. Я вцепился в собственные крылья так, что чуть не вывихнул суставы. Ужас этой невообразимой потери медленно отступал.

Полностью поддерживаю твой выбор, дядя Ильен. Это уже не жизнь и даже не жалкое существование — страшнее и хуже.

Вот только на кой черт ты прихватил с собой мой компас, а?!

Взяв себя в руки, я все-таки вышел из кабинета. На моей кровати вольготно разлеглись аж сразу пятеро, играя в карты. Двойняшки, Лиата, Ван и незнакомая девчонка. Судя по тому, как она расположилась, полулежа на плече брата, державшего карты, можно догадаться, что это его… гм… даже не знаю, как сие правильно назвать.

— Братишка, — первым заметил меня Ван. — Присоединяйся! Мне Маньяки уже два желания должны!

— Мы еще отыграемся! — возмутился Данька.

— На тебе, — зловеще пообещала Манька.

— Не до игр, — собственный голос прозвучал неожиданно холодно. — Уходим.

Троица мгновенно подобралась.

— Что-то случилось? — негромко спросила Манька.

— Да, — медленно произнес, сжав кулаки. — Я все выяснил. Здесь оставаться бессмысленно.

— А еще что? — настороженно поинтересовался Данька. — Ирдес…

Пол под ногами, ближайшие стены и я сам — все оказалось покрыто инеем.

— Ильен был крылатым. Как я. Этот ублюдок… Консорт при содействии Тени отрезал брату моего отца крылья.

Ван мигом оказался на полу, подальше от остальных. Змеи шипели особенно зло, дополняя разъяренное рычание, в котором можно разобрать полное ненависти «убью, мразь!» Пальцы пока только двух рук обзавелись когтями. Желание убивать сквозило в каждом движении золотоликого демона.

— Апокалипсис! — рявкнул я, мгновенно справляя с собственной яростью. — А ну быстро пришел в себя, псих змееволосый!

Он выпрямился, убирая проявления своей второй ипостаси. Только зрачки крестом.

— Если хочешь, мы его убьем.

Данька… Настоящий маньяк. Такой, что даже Ван со своим вторым обликом как-то бледнеет на фоне… этого. И Манька — отражение брата. Двойняшки на самом деле страшные существа. Не знал бы их как облупленных — даже мне они внушали бы ужас. Беспощадные. Безумные. Идеальные психопаты.

Но я и сам не невинный.

— Нет, — слова дались с трудом. — Не сейчас. Нужно уходить. Но мы вернемся. Девочки, вам безопасно оставаться во дворце? — последние слова адресованы темным леди.

— Не беспокойтесь, милорд, — ответила за обеих Лиата. — Нам ничего не грозит в любом случае.

— Хорошо, — кивнул, принимая их позицию. Перевел взгляд на свою верную команду: — Вы еще здесь? Пять минут на сборы! Ван, карту дай.

Брат испарился из комнаты, через три минуты вернулся полностью собранный и расстелил на столике карту.

— Нам сюда, — коротко ткнул пальцем я, сориентировавшись в чужих обрывистых воспоминаниях. Посетим место заключения дяди. Все равно другого плана нет.

— Ясно, — кивнул брат, быстро сворачивая и пряча карту. — Долгий путь.

В ожидании близнецов Ван отвел в сторонку свою темную и тихо о чем-то с ней переговорил. Она несколько раз кивнула, что-то ответив.

Вскоре наша четверка оказалась в том самом малом зале, куда я влетел после грозы. У окна сидел консорт. Смотрел вверх, ничего не замечая вокруг. Как ты смеешь после такого даже взгляд к небу поднимать?!

Я подошел к Благословленному Хаосом. Заметив меня, он встал, чуть склонил голову, приветствуя Наследника.

— Узнаешь? — увидев небольшую книжицу в моих руках, Кайреан пошатнулся, побледнев до серости. Ему пришлось опереться на подоконник, чтобы устоять. — Тварь инфернальная!

Кулак сам собой вписался в его челюсть. Невозможно было сдержать ярость. Тир'Реан ничего так и не сказал. Только вытер кровь с разбитой губы. Поднял голову. Застарелая, дикая, невыносимая тоска. Такая, что сдавливала горло, не давая говорить. Такая, при которой и выжить-то вообще проблематично.

— Нам можно отрезать руку, — слова казались каменными плитами, падавшими на спину темного, заставляя сгибаться под их тяжестью. Но я не щадил эту сволочь. — Ногу. Хоть голову. Но не крылья. Потому что лишая крыльев — выдираешь душу. Ни одному сыну Неба не жить на земле. Ты сам убил Ильена. Самым злым и подлым способом, который только можно придумать. Не знал?..

Поймав взгляд консорта, я коснулся печати. И его разума.

…Знал. Он знал! Понял, когда было поздно. Читал это дневник, душу наизнанку вывернувший. Никогда в жизни раньше мужчина не плакал так горько и отчаянно, заходясь криком, как тогда, когда начал понимать, что сотворил с собственным ребенком. Его раздавило, переломало всего, перекорежило. Реан пил. И много раз пытался расстаться с жизнью вслед за сыном, да только Тень не позволил. Многое, очень многое в жизни переосозналось, а в нем — изменилось. И теперь начавшее тускнеть стало намного ярче, яснее, больнее…

…Нет, они не нашли его медальона…

— Ты проклят, тир'Реан. И ты заслужил это в полной мере.

Мы ушли в ночь, больше не оборачиваясь.

Назад: Часть первая. Таэш

Дальше: Часть третья. Компас