Книга: По ступенькам декабря
Назад: Глава 4 Тук-тук, это я, Судьба!
Дальше: Глава 6 Дарья Кузнецова и ее богатый внутренний мир

Глава 5
Доверие на кончике ножа, или Снег, снег, снег…

– Куда собралась? В дом отдыха? Молодец! Покатайся на лыжах, коньках… э-э… санках. – Глеб Сергеевич почесал затылок. – Деньги нужны?
– Не-а.
– А когда вернешься?
– Пока не знаю. Надоест и вернусь.
– Но почему на ночь глядя?
– Подружка пообещала подбросить.
– А подружка откуда?
– Из академии.
Не имея больше вопросов, считая отцовский долг выполненным, Воробьев, дирижируя указательным пальцем, отправился в свою комнату. Девочка расстроена, что в данной ситуации нормально, хочет побыть одна, а это обычно на пользу, ну и ладненько… Забыл спросить, в какой дом отдыха она едет, но он позвонит позже, заодно и узнает, как устроилась.
Алька оделась, перекинула компактную, но вместительную сумку через плечо и вышла из квартиры. Она специально проигнорировала лифт и направилась вниз по ступенькам, чтобы морально подготовиться к встрече с Зубаревым. Поцелуй сделал свое черное дело – она сбита с привычного настроя и ритма.
«Спасибо, Андрей Григорьевич, спасибо!»
Но почему-то именно сейчас врать себе не получалось. Ей понравилось. Очень. Удивительное чувство, когда находишься во власти мужчины, который сильнее тебя, умнее, который твердо знает, чего хочет, и… Если не считать истории с Костиком, а других моментов было уже предостаточно, Зубареву смело можно вручить медаль уважения. Он умудряется одерживать верх, и это не оставляет обиды или неприятного осадка. Он подстегивает, бодрит и заводит… А сам спокоен, как сто слонов!
Она вышла из подъезда, протянула руку, и на ладонь упала узорчатая снежинка.
– Не тай, пожалуйста, не тай… – прошептала Алька, зажмурившись.
– Колдуешь?! – раздался голос Андрея. Он сидел в машине, опустив стекло, и смотрел на нее.
– Немного.
Ей хотелось постоять на улице еще чуть-чуть. Походить туда-сюда, слушая хруст снега под ногами. Хруп-хруп. Хорошо же! Но… «Под Новый год всегда случаются чудеса, я буду ее чудом, а она – моим. Здорово, правда?» –всплыли в памяти слова Кузнецовой Даши, и Алька решительно направилась к машине. Синоптики обещали метель, а значит, нужно торопиться.
Усевшись рядом с Андреем, поправив волосы, она торжественно произнесла:
– Я готова.
– Очень за тебя рад, – ответил он и неторопливо выехал со двора.
– И больше меня никогда не целуйте, – бросила Аля, пристегиваясь ремнем безопасности. – Мне это совершенно не нравится.
Андрей ничего не ответил, пусть последнее слово будет за ней.
Первый час они ехали молча. Алька, нахохлившись точно воробей, сидела практически неподвижно и думала о письме со снегирем и Кузнецовой Даше. Сколько же лет ее сестре, какова вероятность того, что они сразу почувствуют взаимное притяжение? Рассказать Зубареву правду или нет? Он все равно узнает… Затем мысли потянулись в сторону Костика – запретная тема настойчиво требовала внимания и душевных терзаний. Но… «Наверное, неправильно жалеть о случившемся… как бы я жила с человеком, предавшим меня в считаные минуты?.. А спасибо говорить я никому не собираюсь! Значит, так было нужно… Отболит и пройдет», – первый раз Алька воспринимала расставание с Костиком с этой точки зрения. Он ее предал. Им не по пути. Лучше сейчас, чем потом. А чувства она завяжет морским узлом – не в первый раз! Странно, но боль отпускала, уходила, растворялась…
Андрей смотрел на дорогу. Снег валил приличный, в некоторых местах приходилось ползти как черепаха, дважды занесло. Часа через три можно начинать искать место для ночлега, не мешало бы перекусить… Покосившись на Алю, он спросил:
– Ты поужинать успела? Или голодная?
– Голодная, – ответила она и, заерзав в кресле, с улыбкой спросила: – А вы меня в ресторан пригласить хотите?
Андрей протянул правую руку и поймал ее пальцы, сжал их и не отпускал короткое время до поворота, затем вернул руку на руль. Эту минуту Алька старательно делала вид, будто ничего особенного не происходит, будто опять по телу не побежали ручейки волнения… Она привыкла смущать, но не привыкла смущаться. Почему он так поступил, что он хотел этим сказать?
– Мы сейчас остановимся около первого попавшегося кафе или ресторана, и ты мне объяснишь, зачем мы едем в Волгоград. Хорошо?
Его сухой, даже строгий тон не допускал отказа, но Алька была не из тех воздушных особ, которые куксятся, пугаются или идут у кого-то на поводу. Она могла сказать нет, и не только из-за несогласия или вредности – дух противоречия долгие годы уверенно нес ее на своих крыльях, редко допуская передышки. Но душа просила понимания и поддержки… Пусть Зубарев узнает правду.
– Хорошо, – ответила Алька и на всякий случай гордо вздернула нос.
В кафешке было пусто: квадратные деревянные столики и стулья с высокими спинками стояли в ряд, искусственные цветы свешивались из пластмассовых кашпо, мигали лампочки гирлянды, а около окна, наполовину завешенного бамбуковыми жалюзи, стояла роскошная живая елка, сверкающая мишурой, дождиком и одинаковыми красными шарами. Вкусно пахло жареной картошкой и хлебом.
Андрей сделал заказ.
– Давай выкладывай, – потребовал он и заглянул Альке в глаза.
Она подперла щеку кулаком, мечтательно улыбнулась и спросила:
– А вы не упадете в обморок, когда узнаете правду?
– Уж постараюсь не упасть.
– И не повернете обратно?
– Обещаю.
– И не расскажете ничего моему отцу?
– Все наши прежние договоренности останутся в силе.
Если бы она не была колючим ежом, умело выставляющим отточенные иголки в случае опасности, если бы она не была снегирем, стойко переносящим заморозки, если бы она не была резвым сайгаком, развивающим скорость до восьмидесяти километров в час, если бы… Андрей вновь бы взял ее за руку… Вот сейчас, когда она так сильно нуждается в участии.
Он тоже вспоминал поцелуй и задавался вопросом: отчего воспользовался ситуацией? Хотел одержать очередную победу или загадочная, непредсказуемая Алевтина Воробьева вызвала у него острый приступ желания? Бред, конечно…
Она вынула из сумки лист бумаги, неаккуратно склеенный скотчем, и положила на стол.
– Прочитайте. Это письмо я нашла у отца. Он его порвал, чтобы я не увидела, но, к счастью, против судьбы не попрешь…
Теперь Алька улыбнулась многозначительно, и Андрей понял, что последние слова должны были звучать по-другому: «Со мной связываться бесполезно, так или иначе к финишу я приду первая!» Он взял письмо и быстро почитал его. Н-да… против судьбы не попрешь…
Официант принес два салата, мясо с картошкой фри, томатный и апельсиновый соки.
Андрей прочитал письмо второй раз. Сделав попытку разложить Алины чувства и мысли по полочкам, он пришел к выводу, что впереди долгая ночь, долгий день, как минимум инфаркт у Глеба Воробьева и много-много нежданных событий… Кому-то под елочку кладут коробку с конструктором, кому-то куклу или легковую машину, кому-то духи, зонтик, перчатки, варежки… а кому-то надежду. А с какими надеждами едет в Волгоград Аля? Ей тяжело после расставания с женихом и она ищет другого близкого человека? Ей действительно необходима сестра? Или это отличный повод отомстить отцу?
– Конверт с адресом у тебя есть?
– Да.
– Хорошо, не придется тратить время на поиски, – кивнул Андрей и вернул мятый лист.
Его спокойный тон разочаровал Алю, почему-то очень хотелось увидеть выпученные от удивления глаза, и, если бы челюсть отвисла до края стола, тоже было бы неплохо. Ах да, с Зубаревым подобные номера не проходят, он – сама сдержанность, невозмутимость!
– Как считаете, она настоящая?.. Сестра?.. – спросила Алька.
– Скорее да, чем нет. Если проанализировать действия и поступки твоих родителей и детали письма, то картина складывается вполне правдоподобная.
– Можете особо не подбирать слова, я знаю, что мать всучила меня отцу на вокзале. Вроде она другого любила.
– Она могла отдать тебя, потому что уже была беременна или это случилось позже…
– Интересно, с Дашей у меня небольшая разница в возрасте?
– Скорее всего, она совершеннолетняя. – Андрей пристально посмотрел на Альку, улыбнулся и добавил: – Очень надеюсь, что у вас разные характеры, двух таких я уже не выдержу.
Она усмехнулась, пряча мимолетную радость от его слов, и ответила:
– Я собираюсь забрать ее в Москву. Прямо завтра.
– Тогда я тем более буду молиться о том, чтобы вы не были похожи.
* * *
Альке нравилось ловить взглядом крупные хлопья снега, слушать музыку, следить за монотонной работой дворников, шаркающих по лобовому стеклу, и нравилось перебирать моменты, связанные с Андреем. О нет, она не сдалась! Не простила и не расслабилась! Наоборот, их маленькая войнушка набирает обороты. Сейчас как раз имеется прекрасная возможность проанализировать его и свои поступки. Придраться. Разозлиться.
Во-первых, сцена на диване… Да, она спровоцировала (имела право!), а он повел себя далеко не как джентльмен. Негодяй. Эх, вернуть бы, дотянуть бы, дотерпеть бы… Он бы первый сдался!
Алька покосилась на Андрея.
А как далеко он готов зайти?..
Принципы у него есть?..
Во-вторых, поцелуй. Да, она спровоцировала (имела право!), а он повел себя далеко не как джентльмен. Негодяй. А главное, усилия оказались напрасными, двоюродная сестра – вовсе не тот человек, для которого предназначался спектакль.
Алька опять покосилась на Андрея.
А скольких женщин он целовал?
Дурацкая мысль… дурацкая…
Отвернувшись, она переключилась на предстоящий новогодний праздник в академии, на Марго и Пенку.
«– Ты будешь одна или наконец-то познакомишь нас со своим парнем?
– Со своим несуществующим парнем…»
Не то чтобы это было для нее важно…
И не собиралась она развлекать двух желчных барракуд…
И при желании можно подцепить кого-нибудь прямо на вечере…
И вообще, детский сад какой-то…
Но новогоднюю вечеринку она очень ждала. Хотелось кружиться, улыбаться, парить, смеяться, хотелось быть бесконечно счастливой и держать под руку своего мужчину. Костика.
Н-да…
«Детский сад какой-то», – мысленно прокомментировала Алька, уговаривая себя.
Обходилась же она без этого щенячьего восторга сто лет, независимость и самостоятельность – вот ее лучшие друзья. И нечего кукситься и считать, будто все плохо, Марго и Ленка-Пенка обойдутся, не увидят они в ее глазах ни капли огорчения. В ее глазах назло всем, наперекор всему будут подскакивать смешинки, и никто не помешает кружиться, улыбаться, парить, смеяться!
«– Ты будешь одна или наконец-то познакомишь нас со своим парнем?
– Со своим несуществующим парнем…»
«Не ваше дело», – нахмурилась Алька.
– Давай здесь остановимся, – предложил Андрей и, не дожидаясь ответа, взял правее, въехал в скромный дворик придорожной гостиницы и с трудом нашел место для парковки.
– Аншлаг у них, что ли… Сейчас скажут: «А свободных номеров нет», и придется нам пилить дальше. А вы, наверное, устали, Андрей Григорьевич, – Алька добавила голосу заботливых нот. – Глаза слипаются?
– Пока нет, – ответил он, нарочно не обращая внимания на ее намеки.
– А сколько вам лет?
– Тридцать четыре. Если ты хочешь спросить, не беспокоят ли меня склероз, подагра и маразм, то – нет, не беспокоят.
– Но старость-то уже не за горами! – уже не сдерживая смех, выпалила Алька.
– Будет лучше, если мы возьмем один номер на двоих, – ответил Андрей.
– Это еще зачем?
– Тогда мы сможем всю ночь разговаривать о моей старости. Не прекращая.
Алька фыркнула и вылезла из машины. Застегнула куртку, натянула на голову капюшон, прячась от снега, и сунула руки в карманы. Вдохнув морозный воздух, она мелкими шажочками направилась к массивной двери, Андрей пошел следом. Несмотря на погодные условия, он ничуть не жалел о том, что отправился в Волгоград, наоборот, неожиданная поездка доставляла массу удовольствия, а после прочтения письма добавилась еще ответственность. Ответственность, от которой он не собирался отказываться. Он бы не хотел, чтобы Аля встретилась с прошлым один на один… Кто-то должен быть рядом.
– Извините, но двух свободных номеров нет, мы ж не пятизвездочный отель! У нас бар-ресторан весь первый этаж занимает, а на втором – комнат – раз, два и обчелся, – развел руками служащий гостиницы. – Погода дрянная, сами видите… Народ нынче никуда не торопится, да и в тепле посидеть охота, так что, увы, все занято. Остался один номер. Одноместный.
– Берем, – ответил Андрей.
– Через десяток километров наверняка будет еще гостиница, – прошипела Алька.
– Боишься? – спросил он, испытующе глядя ей в глаза.
– Вовсе нет, просто не люблю, когда рядом кто-то храпит.
– Обещаю не храпеть.
– Не верю.
– Напрасно.
В ответ она дернула плечиком, мол, сомневаюсь, но посмотрим, посмотрим, что вы за фрукт, и отвернулась к бильярдным столам. Андрей получил ключи, проследил за ее взглядом и предложил:
– Можем сыграть, если хочешь.
– На что? – резко обернувшись, спросила Алька.
В ее глазах закручивался водоворот холодных снежинок, и Андрей понял – она отлично умеет отправлять шары в лузу, и в данную минуту надеется одержать верх и посмеяться.
– Не знаю… – нарочно протянул он.
– Боитесь?
– Вовсе нет, просто не люблю, когда проигравший отказывается выполнять обещанное.
– Я не откажусь.
– Не верю, – теперь Андрей поддел ее.
– Напрасно, – повторила его ответ Алька.
– Хорошо, договорились.
Она на миг задумалась, а потом кокетливо сообщила:
– Если выиграю я, то вы станцуете стриптиз в этом ресторане. И никакой-то там вяленький, а самый настоящий! Ну, полагаю, вы знаете, что такое крутой стриптиз.
– Догадываюсь.
«Н-да… – подумал Андрей. – В отсутствии воображения ее упрекнуть нельзя… Ну а у меня будет банальное пожелание… ничего особенного…» Он прошелся взглядом по киям, стоящим в подставке, и без эмоций, точно речь шла о мытье посуды или прогулке по парку в светлое время дня, произнес:
– Если выиграю я, то ты проведешь со мной ночь.
– В смысле…
– Да, в том самом смысле.
Подражая ей, он хотел добавить: «Но не вяленько, а с энтузиазмом», – но не стал. И так уже было слишком…
Алька от удивления замерла. И это партнер ее отца… Ученый… или кто он там?.. Ага, вот такие люди двигают у нас науку… Обалдеть… Хотя она со стриптизом тоже, конечно, переборщила, но все равно – это несравнимые вещи! Или Зубарев блефует? Проверяет ее, ждет отказа, а сам не знает, как подступиться к кию? В тот раз она не дотянула до его бегства, а вдруг сейчас дотянет… Или он знаком с бильярдом от и до? «За последний год меня никто не обыграл. И он не сможет!» Зато как будет здорово потом, когда Андрей Григорьевич начнет выступление перед скучающей публикой. «Эй, народ! Не ложитесь спать! Всего час – и вы увидите грандиозное шоу!».
– По рукам! – выдохнула Алька, и теперь ее глаза сверкали дерзостью и отвагой.
– По рукам, – ответил Андрей.
Несмотря на скромность, одноместный номер произвел благоприятное впечатление. Ничего лишнего, чисто, спокойно. Большущая разноцветная люстра с яркими лампами разбрасывает мозаичные блики, букет из еловых веток с малюсенькими игрушками распространяет природный аромат и напоминает о приближающихся праздниках и каникулах. Около окна стоит кровать, на которой вполне могут поместиться два человека.
– Вы, как истинный джентльмен, наверное, ляжете на полу? – едко спросила Алька, вешая куртку на крючок.
– Нет, у меня другие планы.
– Какие?
– Выиграть партию в бильярд, – невозмутимо ответил Андрей.
«Блефует?» – опять озадачилась Алька.
И как вообще это может произойти? Допустим, он победил, а дальше?.. Она не нанималась изображать страстную нимфу, мечтающую о прикосновениях гражданина Зубарева, да и не маньяк же он какой-нибудь! Не тронет он ее, ни капельки не тронет! Потому что он – друг отца, и потому что она будет хохотать и говорить, что ей щекотно. Алька чуть не прыснула от смеха.
«Все же вы, Андрей Григорьевич, рискуете больше… А я никогда не была свидетельницей мужского стриптиза!»
– Удачи вам, – улыбнулась Аля.
* * *
Играть в бильярд она научилась давным-давно – года четыре назад. Однокурсницы Динка и Вика затащили ее в секцию, расположенную неподалеку от академии. Затащили, томимые лишь одним желанием – приобрести навыки, которые в дальнейшем помогут в общении с мужчинами. По их мнению, существовала прямая связь между будущим счастьем и бильярдным столом. Разве хоть один представитель сильного пола устоит при виде симпатичной девушки с кием в руках? Умопомрачительно сексуально! А если она еще красиво отправит максимальное количество шаров в лузы… Сдавайтесь, сопротивление бесполезно.
И Алька им нужна была до зарезу! С ней не страшно.
«Ну пожалуйста, ну пожалуйста, ну пожалуйста…» – тараторила Динка с жалостным, почти скорбным выражением лица.
«Ты же не бросишь нас в трудную минуту? – гудела Вика, давя на совесть, и практично добавляла: – Подобные навыки тебе обязательно пригодятся в жизни…»
Алька немного поломалась для порядка, но, так как иных развлечений не предвиделось, согласилась и за рекордно короткий срок добилась хороших результатов. Динка вышла замуж за тренера и родила двойню, Вика, изрядно расстроившись, посчитав свадьбу подруги предательством, переметнулась в секцию скалолазания, где тоже вышла замуж за тренера и родила сына.
Позже под настроение Алька блистала в клубах, затем у нее случился короткий роман с парнем, бредившим бильярдом, затем отец притащил в загородный дом стол, затянутый бирюзовым сукном, и к нему футляр с киями и чемодан с шарами, потом Динка развелась с мужем, и случился лихой виток ностальгии. Так или иначе, Аля практиковалась и одерживала победы, чему особенно способствовал задиристый характер.
– В «Американку», – сказала она, важно скрещивая руки на груди. – Три партии.
– Хорошо, – легко согласился Андрей.
Он тоже научился играть давным-давно… Двадцать два года назад. Его дядя, президент Профессиональной бильярдной лиги России, приглашая в зал, где тренировались лучшие из лучших, обычно приговаривал: «Смотри, запоминай, пробуй, однажды твоя благодарность не будет знать границ».
«Спасибо, Дина и Вика», – мысленно произнесла Алька.
«Спасибо, дядя», – сдержанно подумал Андрей.
Шары разлетелись в стороны – партия началась.
– Напитки не желаете? – заглянул к ним бармен.
– Нет.
– Нет.
Только к концу первой партии Алька поняла, какой противник ей достался. Неторопливо, спокойно, уверенно, без лишних движений, слов, улыбок Андрей играл не в «Американку», он играл в… кошки-мышки. Это поначалу она полагала, что сильнее, затем мнение изменилось: они равны, а затем правда обрушилась огромным снежным комом – Зубарев не в секции в юности обучался, приобретал опыт не в ночных клубах или ресторанах, и не на даче боролся со скукой… Он – профессионал.
1:0 – в ее пользу, но какой же это обман…
1:1 – ничья, но только для того, чтобы пощекотать ее нервы…
1:2 – нужно ли говорить, кто победил?
«Это ничего не значит!» – мысленно вспыхнула Алька.
«Попалась», – констатировал Андрей.
Он с интересом наблюдал за ее реакцией: смутится (вряд ли), пошлет (вполне возможно), сделает вид, будто ничего не произошло и станет ждать шагов с его стороны (тоже неплохой вариант – самый подходящий)? Но… но потом все же пошлет. Обязательно.
– Поужинать не хочешь? – непринужденно спросил Андрей.
– Вроде уже ужинали, – напомнила Алька.
– Тогда выпить? Шампанского?
От этого предложения холодок пробежал по спине. Она собиралась делать вид, будто ничего не произошло… но его предложение выпить… это из области шаблонной мелодрамы. Герой хочет немножечко помочь героине расслабиться и…
«Да пошел он!» – резко подумала Алька и решила защищать свою честь до конца! Она ничем не рискует, абсолютно ничем, даже интересно, как он теперь будет «требовать свое». А шампанское она выпьет, почему бы и нет? Пусть считает, что ее мозг затуманен, а бдительность на нуле.
– Да, пожалуй, – ответила Алька и кокетливо улыбнулась.
Но Андрей не собирался приглашать ее в ресторан, он подошел к барной стойке, купил бутылку шампанского, взял два высоких бокала и вернулся к бильярдным столам.
– Пойдем? – спросил он, конечно же имея в виду одноместный номер с кроватью, застеленной бежевым покрывалом.
«Ладно…» – мысленно протянула Алька и неожиданно для себя развеселилась. Общение с Зубаревым – непредсказуемое, острое – встряхивало и бодрило не хуже ведра ледяной воды. На пустом месте Андрей умудрялся закручивать интригу, удивлять и даже шокировать. Любой ее выпад отражал достойно (о, как звенели шпаги!) и не оступался, не сдавался. Ее переживания уходили на второй план – некогда жалеть себя. И совершал Зубарев свои па сдержанно и хладнокровно. У Альки в голове мелькал вопрос: а что же дальше, и интерес не ослабевал. Правда, ей не хватало побед, но это дело времени…
Такого мужчину она встретила впервые.
– Да, – бросила она и направилась к ступенькам.
Теперь номер Альке показался еще меньше, а кровать почему-то шире… Эти метаморфозы вызвали улыбку, которую она не стала скрывать.
Андрей подошел к журнальному столику, открыл бутылку и наполнил бокалы.
– О чем ты думаешь? – серьезно спросил он.
– Ну, например, о том, что вы друг моего отца…
– Не слишком близкий, – улыбнулся он. – В основном нас связывает бизнес. Еще о чем?
– Ну, о том, что вы видели меня, когда я была маленькой девочкой…
– Плохо помню. – Андрей прекрасно понимал, куда она клонит, и стрелы летели мимо, не задевая настроя и желаний. Ему нравилось в ней слишком многое, начиная от пламенной макушки и заканчивая огнеопасным характером, и он не собирался отказываться от удовольствия ни на минуту, но он также знал, что есть черта, которую не стереть, не перешагнуть… В зеленых глазах Алевтины Воробьевой не должны греметь льдинки, не должны потрескивать морозы и бушевать метели – пусть будет по одной снежинке… по одной теплой снежинке… и только тогда…
Андрей отдал Але бокал и заглянул в ее глаза. Льдинки, морозы, метели.
Она сделала глоток и облизала губы – вызов, дерзкая провокация и самая обыкновенная шалость.
– Здесь жарко, правда? – спросила она, приподняв бровь.
– Могу помочь тебе раздеться, – предложил он, принимая дуэль.
– Тогда я могу замерзнуть.
– Тогда я тебя согрею.
Алька сощурилась и крепче сжала бокал, точно он мог ее спасти, точно пока она держала его в руках, никто не смог бы уложить ее в постель. В груди уже жгло от опасной игры, кончики пальцев покалывало иголочками, но улыбка с губ не слетала. Необъяснимое, невероятное чувство быть рядом с Зубаревым, балансировать на одной доске с ним, двигаться по канату навстречу друг другу, взбираться на Эверест в одной связке…
– Я боюсь щекотки, – с иронией произнесла она.
– Щекотно не будет, – ответил он и забрал у нее бокал. И свой, и ее поставил на тумбочку.
Алька почувствовала себя беззащитной, если не считать небольшого количества пузырьков шампанского, подталкивающих вперед, поддерживающих изо всех сил.
Андрей прижал ее к себе, коснулся ладонью щеки, провел пальцем по ее губам.
Ночь сразу пошла не так, как Аля себе представляла. Напоминать про щекотку, хихикать и что-то изображать было глупо, неуместно… Он – мужчина, она – женщина. Вот что осталось. Как мало и как много.
Коротко поцеловав ее, поймав слабый изумленный ответ ее губ, Андрей потянул Альку к кровати и уложил на покрывало. Она, как кукла на веревочках, послушно легла, но тут же поднялась на локтях и уже с другой интонацией выдохнула:
– Вы друг моего отца и… и знали меня маленькой!
– Переживу как-нибудь и то и другое, – улыбнулся он и вновь заглянул ей в глаза. Льдинки, морозы, метели. Алька сжала зубы и бухнулась на подушку. Уж сейчас она вытерпит и дождется того момента, когда он сдастся первым! Не сможет Зубарев с ней… не сможет! Но спустя всего лишь секунду его руки скользнули по ее животу и поднялись к груди, его губы коснулись ее губ, и она ослабла, почувствовав тягучее удовольствие. Бездумно она ответила на поцелуй и тут же отвернулась, не потому что не желала продолжения, а потому что рассердилась на себя.
– Спокойной ночи, – произнес Андрей и отстранился.
Она лежала, не шевелясь, и ей было совершенно все равно, кто победил на этот раз… Прошлая боль ушла, отступила, исчезла вмиг, точно распахнулись другие двери, но Алька не могла позволить себе войти, не могла позволить себе слабость. За слабости ей всегда приходилось очень дорого платить.
– Андрей, – первый раз она назвала его просто по имени.
– Что?
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – повторил он.
* * *
Алька откинулась на спинку кресла, расстегнула куртку и потянулась к ремню безопасности. Утро началось в привычном ритме, и каждый делал вид, будто вчерашний день закончился обычной суетой, не более. Не было трех острых бильярдных партий, нескольких поцелуев, быстрых и долгих взглядов, его руки на ее животе…
Среду сменил четверг – вот и все новости.
– Сколько осталось до Волгограда?
– К обеду приедем, – ответил Андрей.
– Наверное, нужно было раздобыть номер Дашиного телефона и предупредить… А то свалимся как снег на голову.
– Ничего страшного, вы же два чуда… – Он улыбнулся. – Формальности излишни.
Алька фыркнула и отвернулась к окну, но тут зажужжал ее мобильник, и пришлось отвечать на вызов.
– Да, папа, да, это я… Ты меня узнал – удивительно, то есть отлично… Устроилась, ага… иду завтракать… Нет, денег не нужно… Не похудею, не волнуйся… Пока. – Повернувшись к Андрею, она наигранно тяжело вздохнула и произнесла: – Любимый папа звонил. Беспокоится.
Назад: Глава 4 Тук-тук, это я, Судьба!
Дальше: Глава 6 Дарья Кузнецова и ее богатый внутренний мир