Катя

– Что происходит? – спросил толстый Андрюша. – К нам приехал цирк? И почему вы все здесь?

Художники-реставраторы, одетые в спортивные костюмы, стояли в вестибюле музея. Стены были украшены елочными гирляндами, с потолка свисали разноцветные фонарики, на окнах красовались густо налепленные снежинки, вырезанные из белой бумаги. Толстый Андрюша в джинсах и с карандашом в зубах крутил головой с видом человека, которому снится очень странный сон.

– Быстрей иди к нам, – помахали ему рукой, – а то Змей Николаевич начнет ругаться.

– Ты забыл, что у нас сегодня эстафета?

– Какая эстафета? Я думал, Новый год.

– Это и есть новогодний праздник. Конкурс «Начальник года».

– О господи! – наконец-то дошло до Андрюши.

– Тише, ребята! Наш начальник года идет.

Со стороны музейных залов к реставраторам двигался их начальник. Он был наряжен в спортивный костюм от Боско ди Чильеджи, щедро разрисованный пестрыми цветами. На спине красовались крупные буквы: Россия.

– У нас будет чемпионат мира? – громко спросил наивный Андрюша.

– Пока только нашего округа, – автоматически ответил Андрей Николаевич и тут же взвился: – Почему вы не в форме, Андрей… эгм…

– Павлович, – подсказал Андрюша. – Я…

– Он своего размера найти не мог, – быстро перебила Андрюшу Катя и почти неслышно добавила: – У Боско ди Чильеджи.

– Карандаш тогда хотя бы… – Начальник сделал отчаянный жест рукой.

Андрюша радостно закивал, вынул карандаш изо рта и переложил его за ухо.

Начальник возвел глаза к потолку, но сдержался и быстро-быстро стал говорить, оглядываясь на входную дверь:

– Хочу вас поздравить с выходом в финальную часть конкурса «Начальник года». В Центральном округе в финал вышли всего две команды.

– А сколько участвовало? Две? – добродушно поинтересовался Андрюша у соседей по шеренге.

Начальник давно уже приучил себя на его реплики не реагировать.

– Командное соревнование организовано управой Центрального округа, приедут также… гм… из департамента, поэтому… давайте быть собранными, внимательными, активными, – на этих словах он воодушевился. – Да-да, от нас ждут именно активности, и я на вас рассчитываю, коллеги.

Не успел толстый Андрюша вслух поразиться «коллегам», как входная дверь распахнулась, и в нее ввалилась целая толпа экзотически одетых людей. Почти на всех была очень красивая спортивная одежда, но не для одного, а для разных видов спорта. Катя легко определила в толпе любителей горных лыж и сноуборда, скалолазов, велосипедистов, но чем занимаются остальные… Ой, мамочки, это же ее Макс! Нет, он вовсе не «ее» Макс. У него «эта фигня»: прогулки под снегом, лихорадочные занятия любовью и поцелуи на эскалаторах – у него такая «фигня» регулярно бывает, он сам сказал. Правда, добавил: звони. Но при этом не дал номер. Может быть, он сам звонил, но Катя на всякий случай телефон отключила. А вдруг Макс совсем другую «фигню» имел в виду?

Катя совсем запуталась, поэтому решила задрать повыше нос и отвернуться.

Вслед за разносторонне одаренными в спортивном плане людьми вошли сразу же какие-то другие люди, и все задвигалось, заговорило, забегало. Катя только успевала поворачиваться, чтобы не встречаться взглядом с Максом. Между тем в фойе уже появилась телевизионная камера, люди в жилетах со множеством карманов и девушки в туфлях, похожих на маленькие блестящие табуреточки. Стало жарко, и броуновское движение в фойе согласно законам физики сделалось более активным. Внезапно Катю подхватило потоком, двигавшимся к входным дверям, и выплюнуло в объятья Тины. Бело-голубой телевизионный свет, качнувшись, поехал к ней и накрыл ее, отделив от толпы вместе с Тиной и ее развеселым братом Митей.

– Катька, – ревел он, пытаясь дотянуться до Кати через сестру. – Мы за тебя болеть пришли с Валькой!

– Еще раз скажешь «Валька», я начну звать тебя «Димулька», – прошипела Тина, не переставая при этом сладко улыбаться в камеру.

– Как же я рада вас видеть, ребята! – искренне сказала Катя.

– А это, значит, твой музей, да? Отличный музей! – потрясая косой, бусами и браслетами, Митя направился в сторону выставочных залов. – А вы начальник, да? – спросил он у попавшегося ему под ноги Андрея Николаевича. – Мы будем болеть! Дмитрий Морозов, рад знакомству. А где же ваши конкуренты? Почему не смотреть, почему отвернуться? – наклонился он к Кате, которая изо всех сил дергала его за рукав, жутко краснела и что-то шептала. – Какая лужа? Какой эскалатор? И потом, я никак не могу отвернуться от такой красивой девушки! – очень громко произнес он, потому что прямо перед ним оказалась Таня.

Она была сегодня в чем-то черном и обтягивающем, на бедрах у нее красовался широкий пояс с подвесными карманами по бокам. Даже Катя, забыв про все, обалдело глазела на этот наряд.

– А давайте я угадаю, – весело предложил Митя, который разглядывал Таню со все возрастающим интересом, – вы ходите по канату!

– А давайте я тоже угадаю? Вы путешествуете по тайге! – в тон ему ответила Таня.

– Я не только по тайге.

– А я не только по канату.

Но тут на них пошли в наступление люди в пиджаках и галстуках, колпак белого света дрогнул, и опытный Митя, ловко подхватив под локоть Таню, растворился в темноте.

– Эй! – возмущенно воскликнула Тина, но тут же вынуждена была вернуть на лицо улыбку и вежливо ответить на вопрос журналиста.

Катя сделала шаг назад и оказалась в руках Макса. В том, что это он, не было никаких сомнений – ни его руки, ни его запах Кате уже никогда не спутать с другими.

– С наступающим! – выдохнул ей в ухо Макс.

– Уже? – некстати удивилась Катя.

– Смотришь, там и Новый год, – кстати вспомнил Макс.

– У меня уже который день крутится в голове это стиховторение – «Снег идет…»

– А у меня песня.

Тут Макс поцеловал ее в ухо, Катя почувствовала, что опять все вокруг качается, и ужасно рассердилась.

– Мы же с тобой поругались!

– Это ты со мной ругалась, а я – нет. У тебя есть здесь личный кабинет? Может, мы успеем его… осмотреть… пока не начнется вся эта бодяга. – Макс так целовал ее в ухо и шею, как будто они были в лесу. Впрочем, Катя должна была признать, что в этой толпе на них обращали внимание не больше, чем в лесу.

– Капитаны команд приглашаются на совещание! – возвестил откуда-то громовой голос.

– Ом-м-м, – простонал Макс в Катино ухо.

– Айя! – потерла ухо она. – Что это ты?

– Мне надо идти, но это ненадолго, я надеюсь.

– А мне-то какая разница, надолго или нет? – вспомнила, что она с ним ругалась, Катя.

– Макс! – махнула рукой из круга света канатоходица Таня. За ее спиной, как очень экзотичный ангел-хранитель, торчал Митя.

Макс, морщась так, будто он отдирал лейкопластырь, отклеил себя от Кати и нырнул в толпу.

Толпа между тем качнулась, в ней стала быстро образовываться воронка, и в эту воронку засосало Катю. Кто-то поймал ее за локоть, выдернул и поставил в шеренгу, выстроившуюся на чистом пространстве огромного музейного зала.

Все вокруг было залито ярким светом и завешено елочной мишурой. Напротив стояла шеренга айтишников под предводительством Макса. А посередине помещалась поджарая тетка на каблуках, размахивая микрофоном и указывая, кому где стоять. В тот момент, когда Катю вдернули в музейную шеренгу, тетка взяла микрофон наперевес, наклонилась, чтобы в него лучше попадали слова, и в этой неудобной позе принялась считывать с папки:

– Итак, команда Музея городской истории «ГОРМУЗ» против команды АйТи компании «ТОР» встречается сегодня…

«Надо же, – улыбнулась Катя, – а ведь Макс и вправду оказался скандинавским богом. Но какая все-таки досада, что он не голодранец!»