Максим
– Таня, какого черта?
Макс звонил Тане уже раз двадцать, а трубку она взяла только сейчас. До этого ее телефон был безнадежно пуст и глух, то есть выключен.
– Ты почему не в конторе?
– Потому что сегодня суббота! – начала было препираться Таня, но вдруг остановилась и осторожно поинтересовалась: – А ты откуда знаешь, что я не в конторе? Ты что? Сам? – тут она не договорила и как-то подозрительно хрюкнула в трубку.
В это время в двери появился небритый детина, со страшным звуком поскреб свою щетину и пробасил:
– Ну и чё, Макс? Я приехал.
Макс отстранил трубку. Посмотрел на детину. Глаза у того были совершенно бессмысленные.
– Р-р-работнички! – возмутился Макс.
– Так ведь суббота! – сказал детина.
– И? – спросил Макс.
– Дак вчера же пятница была. Я, можно сказать, еще и не ложился, – похвастался детина и снова почесался.
Макс еще немного его поразглядывал.
– Иди кофе выпей.
Детина послушно повернулся и пошел.
– Только далеко не уходи! – вслед ему крикнул Макс. – Здесь пей. И мне тоже сделай кофе.
– М-гм, – издали ответил детина.
Макс вспомнил про трубку в руке.
– Тань!
– Я извиняюсь, – появилась еще одна лохматая голова в дверях.
– Если вы «извиняетесь», то вы у нас не работаете, – сообщил Макс голове и снова позвал в трубку: – Таня, ты еще не бросила трубку?
– Трубку бросила. И включила громкую связь. Тебе, кстати, тоже советую.
– Ну хорошо, – нервно сказал Макс и включил громкую связь. – Работает?
– Эге-гей! – ответила ему Таня очень громко. – Ого-го-гой!
Лохматая голова вздрогнула.
– Я извиняюсь, – повторила голова.
– Я ведь вам уже объяснил: у нас здесь работают только грамотные люди. А значит, они говорят либо «извините», либо «прошу прощения», а сами себя они не извиняют.
Громкая связь при этих словах вполне отчетливо хрюкнула.
– Так что, товарищ, попрошу вас! – добавил ободренный Таниным хрюканьем Макс.
– А вот упадет кирпич на вашу машину, тогда начнете разговаривать! – сообщила голова и злобно затряслась. – А то понаставили тут!
– А, так вы – тот самый писатель. Тань, подожди! К нам писатель пришел!
– А я давно жду, – весело сказала Таня.
– Никакой я не писатель, – одновременно с ней произнесла голова.
– Вы же нам пишете, чтобы мы не парковали машины? Машин у нас мало, а те, которые есть, мы паркуем в положенных местах. Но вы все равно пишете – письма, записки и прокламации! А раз вы все время пишете, значит, писатель! Тань, ты помнишь, что вечером приедет заказчик из Белгорода?
– Нет, я извиняюсь! – перебила голова и начала вдвигаться в кабинет Макса.
– Тань, еще секунду! – быстро сказал Макс, встал и направился к двери. Голова немедленно двинулась в обратном направлении. – Там у нас дальше по коридору кофе, его уже готовят, и там еще Александр Валерич, вас и кофе напоит, и вообще… эммм… может вас и подогреть, и обобрать. Ну и по поводу парковок разъяснит.
– Валерич! – очень неожиданно и очень громко закричал Макс (голова дернулась и исчезла). – Валерич, налей кофе и разъясни!
– Я уже, – донеслось из коридора, затем послышался какой-то стук, а потом стало тихо.
Макс аккуратно прикрыл дверь и вернулся к столу.
– Отправил писателя на разъяснение к Валеричу? – весело спросила Таня по громкой связи.
– Ага. Так о чем бишь я? А, о заказчике из Белгорода.
– Макс, все, отключаюсь, я уже доехала и переоделась, пока с тобой разговаривала, теперь у меня тренировка начинается.
– Отменяй ее, приезжай, будем работать Белгород.
– Ты самодур!
– А ты… сама… знаешь кто! Товарищ! – рявкнул Макс в сторону медленно открывающейся двери. – Вам же было русским языком сказано: за разъяснениями по поводу парковок обращайтесь к Александру Валерьевичу!
Дверь дрогнула, но потом все-таки открылась. И за ней обнаружилась Катя.
– Давно меня никто не называл товарищем! – сказала она и улыбнулась.
– Катенька! – обрадовался Макс, вскочил с места, что-то уронил, попытался поднять, не нашел, плюнул и побежал к Кате. – Катюша!
– Понятно, придется мне все-таки ехать в контору, – вздохнув, произнесла Таня по громкой связи.
– Белгород будет здесь в пять, – ни на секунду не отпуская Катю, сказал в сторону телефона Макс.
– Ты лучше не отвлекайся, – посоветовала невидимая Таня и отключилась.
– Сам знаю! – буркнул Макс, толкнул дверь ногой и крепко поцеловал Катю.
В этот момент дверь стала снова открываться, и в проеме опять показались какие-то головы.
– А! Рр-р-работнички! – гаркнул Макс.
Катя вздрогнула.
– Ну и где вы все были?
Но работнички не обращали на начальника никакого внимания, а разглядывали Катю.
– Она? – спрашивали они друг у друга. – Да, вроде она.
– Меня зовут Катя, – вежливо сказала счастливо найденная Золушка и снова улыбнулась.
– Она! – закричали работнички. – Ого-го! Эге-гей! Нашлась!
– Так, идем отсюда, быстро! – сказал Макс и потащил Катю прочь. Растолкав работничков, он выбрался из конторы, но, прежде чем уйти, громко крикнул:
– Работаем Белгород! Сегодня будет заказчик!
– Ого-го-го! Эге-гей!
Макс встал перед Катей, хитро прищурился и сказал:
– Я знаю, куда мы поедем!
– А я нет, – ответила Катя и улыбнулась так, что снег вокруг заискрился.
– В Сокольники. И знаешь, что мы там будем делать? Кататься на лыжах. Обыкновенных, беговых. Что ты, Кать? Сокольники на самом деле – это совсем не так плохо, как все… Кать, ты что?
Его счастливая Золушка стояла перед ним и смеялась, а из ее мокрых счастливых глаз текли слезы.
– Эй, Кать, на морозе нельзя плакать. – Макс совсем растерялся. – Может, сейчас и не мороз, а оттепель, но все равно зима. Кать! Я не понял, у тебя что там, первая любовь была в Сокольниках?
Катя как-то странно замотала головой и заплакала еще пуще.
– Или что? – продолжал допытываться Макс. – С кем ты там гуляла? Не гуляла? Каталась? И с кем?
– С бабушкой, – раззявив рот, прорыдала прекрасная Золушка. – А теперь вот с тобой.
– Ну, значит, на лыжах ты кататься умеешь, – подытожил Макс, сгреб Катю и запихал ее в машину.
Через несколько часов они – мокрые, краснощекие, уставшие и голодные – уже ехали из Сокольников. В огромном Буцефале запотели стекла, и Катя рисовала на окне сердечки и лошадок, а Макс то смотрел на нее, то судорожно зевал, рискуя вывернуть челюсть. Зевая, он отворачивался, загораживался плечом и вообще всячески старался как-то замаскировать свой зевок. Но спать хотелось неудержимо, и каждый следующий зевок был все страшнее и страшнее. У Катиного дома Макс наконец-то бросил руль, потянулся, и тут уж ему пришлось закрыть себе рот сразу двумя руками, потому что долго сдерживаемый зевок получился просто чудовищным.
Он тряхнул головой и приготовил уже бодрую фразу про кофе, хотя на самом деле хотелось только уложить Катю к себе под бок, обнять ее и проспать как минимум неделю… Но в этот момент запиликал мобильный.
– У меня зазвонил телефон, кто говорит? – Макс смотрел на Катю и мечтательно улыбался, они ведь и правда ни разу не спали вместе. Ну, то есть не спали… в смысле не спали.
– Слон! Слон, твою мать, Макс. Заказчик приехал, а ты, блин, где? Всех поднял, всех пригнал, а сам?
– Заказчик! – взвыл Макс.
– Вот именно, – веско сказала Таня и отключилась.
– Катенька, пока, я поехал! – закричал в панике Макс и стал трогаться с места, но Катя почему-то не выходила и смотрела на него огромными испуганными глазами.
– Тебе было так прямо вот ужасно скучно? – спросила она.
– Нет, ну что ты, с чего ты взяла? – рассеянно ответил Макс, пытаясь сообразить, что именно работнички сейчас показывают Белгороду. – Тебе помочь выйти, да? Таня все время говорит мне, что я с девушками себя вести не умею, – приговаривал он, обегая Буцефала и вынимая послушную Катю. – Сто процентов слон. Слушай, тут такая фигня, мне просто срочно-срочно надо лететь. Я тебе потом позвоню, ага?
– Ага, – отозвалась Катя, и хоть Макс и думал про Белгород, ему вдруг показалось, что она произнесла это очень грустно. Даже как-то безнадежно.
– Кать, ты не грусти. У меня вот такое, – Макс махнул рукой, имея в виду работничков, телефоны, Белгород и прочую ерунду, – регулярно бывает. Но это ведь все фигня, правда? Главное, что нам было весело, да, Кать?
Тут его Катенька как-то странно дернула подбородком и сказала:
– Весело, да. Очень! Пока, Макс!
– Пока, – с облегчением махнул рукой он и дал по газам.
