Глава 18
Тамира подошла к окну и закурила.
— Ну что, девочка, осталась без спонсора? — насмешливо спросила Ирина.
— А вы без Илюши и подруги? — спокойно парировала Тамира.
Ирина горько усмехнулась. В самом деле, что тут ответишь? Вот и осталась ты, Ирина Ивановна, на полных бобах. Кто бы мог подумать, что так обернется? Ну, с Ритой все ясно, этой тупорылой бабе теперь ни за что не докажешь, что у них с Кабановым не было ничего, а Илюшу можно попытаться вернуть. Подарить что-нибудь, задобрить? Или не стоит? Сколько можно вымаливать его любовь? Да и давно ясно, что мальчик с гнильцой. Что ж ей так не везет? Чем она хуже этой рыжей? Тоже мне, роковая героиня! Из-за таких всегда все кувырком идет и мужики головы теряют. Идиоты! Не понимают, что это театральщина, у рыжей куклы каждый жест просчитан, и за всем стоит тонкий расчет выглядеть слабой, возвышенной, чтобы мужикам непременно захотелось опекать это неземное существо! Русалочка!
И даже Дымов, кажется, слюни распустил и увлекся этой дешевкой.
Ирина обратилась к бывшему мужу:
— Зачем ты это сделал, Вадик?
Дымов не ответил.
— Молодец! Отомстил так отомстил! А я думала, ты тюфяк!
Ирина добавила, обращаясь к Тамире:
— Думаешь, он что-то стоящее? Я тоже когда-то так думала. Пока не поняла, что он просто жалкое ничтожество. Слабое существо, которое только и может, что по клавишам раз-два-раз-два!
— Но, кажется, это он делает гениально, — усмехнулась Тамира.
Ирина невозмутимо пожала плечами:
— Для мужчины этого маловато. Хотелось бы, чтобы он еще кое-где, хоть когда-нибудь…
Тамира покачала головой. Какими стервами мы, бабы, можем быть, на какую азиатскую жестокость способны в стремлении отомстить мужчине! Если бы слова были материальны, то мужчины бы давно перевелись. Обиженные женщины их просто уничтожили бы с помощью гневных слов.
Она тут недавно книжку прочла. Одной прекрасной и умной женщины. И этот роман был пощечиной мужчинам. Пронзительной и беспощадной правдой. И Тамире так стало жаль авторшу, что она даже подумала: «Какие эти мужики все подонки и вообще сволочи!» И вспомнилась история из детства про кавалеров.
Но потом, буквально дней через пару, Тамира совершенно случайно увидела фильм «Восемь женщин». И эта история показалась ей такой похожей на правду. Страшное дело, как эти прекрасные женщины гнобили того несчастного мужика, плясали и пели на его костях, методично его убивали. Вот Тамира и озадачилась: а кто кого поглощает в межполовых отношениях? Может, вообще дело не в этом? Есть сущности пожирающие, а есть травоядные. Так и в отношениях без разницы, кто ты — дяденька или вовсе тетенька.
«А ты, Тамира, сама-то из каких будешь?» — словно раздался голос из темноты.
Она грустно улыбнулась: «А я где-то между. Сама никого не ем, но и мной, наверное, подавятся!»
А эта крашеная тетенька — явно из пожирающих. Причем с недюжинным аппетитом. Все ей мало, остановиться не может, зачем-то снова взялась бедного пианиста унижать. Зачем-то опять добавила с чувством, что он ничтожество из ничтожеств, ну и так далее.
Он как-то сжался, даже, кажется, сделался меньше ростом.
И Тамире так его стало жалко, так жалко, что прямо полюбила бы.
…Дверной звонок звучал как-то нервно, слишком долго, словно кто-то долго не решался позвонить, а потом нажал на кнопку что есть сил.
«Кого опять несет нелегкая?» — вздрогнул Дымов. Кабанов вернулся, женщина-солдафон или посланник иных миров?
— Здравствуй, папа! — сказала Лера, насмешливо улыбаясь.
* * *
Когда он узнал о существовании Леры, то решение возникло само собой: у ребенка должен быть отец, они с Евой будут жить вместе.
И началась совместная жизнь.
Конечно, бурного романа и «половодья чувств» не было, вместо этого — крепкая привязанность, дружба, доверие и множество общих интересов. Этого набора ему оказалось вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя рядом с Евой вполне комфортно.
Ева была заботливой, спокойной, создавала все условия для его реализации.
Разумеется, сказывалась разница в возрасте, порой его тяготила чрезмерная забота жены, в которой проскальзывало нечто материнское, — в двадцать пять лет, наверное, от женщины ждешь другого, но, в общем, все шло гладко. Кстати, отношения они так и не оформили.
Однажды он завел разговор о браке, но Ева отказалась. «Не бери в голову, Дымов, зачем такие жертвы?»
Ну ладно, не хочет и не хочет, он настаивать не стал.
Так и жили. Ева сосредоточилась на ребенке, полностью ушла в заботы о дочери, а он в это время искал себя, начал концертировать; в общем, существовали мирно, но при этом «параллельно», как две прямые. Рядом, но не пересекаясь.
А потом появилась Ирина. Решительная, деловая… Если бы не ее решительность и умение настоять на своем, он бы, возможно, так и не решился уйти. Но Ирина заявила, что если он сам не сообщит жене о разрыве, это придется сделать ей.
«Дорогой, твоей жене надо рассказать правду о нас! Ну что значит „тяжело“? Представь себя хирургом, который должен отсечь больной орган, чтобы помочь человеку, избавить его от боли. Неужели долгая ноющая боль лучше?»
Хирургом Ирина оказалась еще тем, это он потом понял. Она и ему по ходу дела с удовольствием бы ампутировала все, включая жизненно важные органы. Но это понимание пришло позже, а тогда он настолько подпал под ее влияние, что почти поверил: да, жить без этой женщины не может, и единственное честное решение — оставить ту, другую.
Дымов долго не мог на это решиться. Когда же он все-таки сообщил Еве о своем романе, было ощущение, что он ударил собаку или ребенка.
Ева ничего не ответила, промолчала, но во взгляде читалось: «Сволочь ты, Вадим…»
Лере тогда было десять лет.
…Он смотрел на нее и не верил глазам: неужели эта красавица — его Лера? Как это странно, однако. Была девочка, с хвостиками и ямочками на щеках. Она всегда просила его о чем-то — почитать книжку или сходить в зоопарк… А он так уставал — гастроли, концерты, — что на зоопарки и детские книжки уже не оставалось сил. Временами накатывало чувство вины, от которого он пытался избавиться, задаривая девочку бесчисленными мягкими игрушками и дорогими нарядами.
После женитьбы на Ирине он, конечно, встречался с дочерью, но их общение носило довольно стихийный характер. Теперь вместо мягких игрушек он дарил телефоны и украшения.
А после переезда за границу формой связи с дочерью стали денежные переводы и редкие телефонные звонки. Нет, он предлагал Еве отправить дочь жить к нему, но та была против, и как-то все не случалось.
В общем, он смотрел на взрослую красивую девицу и думал про себя: «Дочь ты прошляпил, Дымов». Девочка выросла, а он не успел заметить, когда это произошло. И ты ей теперь, незадачливый папаша, на фиг не нужен.
…Смущенно и виновато он пригласил ее пройти на кухню.
Дочь удивленно взглянула на него:
— А что, ты не один?
Будь проклят этот водевиль, обреченно вздохнул Дымов и пообещал «все объяснить».
Лера холодно попросила извинить ее за то, что не смогла предупредить о приходе. Он махнул рукой: да что ты, все хорошо, я очень рад видеть тебя при любых обстоятельствах. Интересно, это прозвучало как явно фальшиво и вымученно?
Усадив Леру в кресло на кухне, он вымученно стал задавать какие-то общие вопросы, в том числе о Еве. В ответ Лера усмехнулась, всем видом дав понять, что не особенно верит его интересу. Впрочем, на вопрос о матери ответила, и довольно развернуто.
Рассказала, что Ева ревностно следит за его выступлениями, слушает записи и по-прежнему фанатеет от его таланта…
Дымов нахмурился: ему не нравилась ее ирония. Впрочем, он промолчал.
— Так что ты хочешь объяснить? У тебя гости? — Лера вложила в улыбку убийственную порцию сарказма.
Он замялся.
— Может, мне лучше уйти?
— Ну что ты!
Какая идиотская ситуация!
Ну, конечно, Ирина никогда не отличалась деликатностью. Не стала ждать в гостиной и пришла разведать обстановку.
Заглянула на кухню:
— Вадим, кто пришел? Ой! Здрасьте!
Ирина оглядела Леру. По всей видимости, не узнала. Еще бы, девочка так изменилась!
— Познакомишь нас?
— А мы знакомы! — отчеканила Лера. — По крайней мере, я с вами точно. Мы же почти родственницы!
До Ирины дошло довольно быстро.
— А-а-а, вот оно что! Надо же, ты так выросла… Стала совсем большая.
Лера невозмутимо пожала плечами:
— С детьми это иногда случается!
— Идемте в комнату, — сказал Дымов, — чего здесь сидеть.
* * *
— Познакомьтесь, это моя дочь, Лера.
Тамира с Лерой кивнули друг другу. Дымов невольно залюбовался — как обе хороши.
— Кстати, это жена твоего отца! — мстительно ввернула Ирина.
И без того большие глаза Леры сделались огромными.
Тамира усмехнулась:
— Тетенька шутит, не обращай внимания!
— А что здесь вообще происходит? — спросила Лера.
— Это долгая история! — вздохнул Дымов.
— А я, в принципе, никуда не спешу, — с каким-то вызовом ответила Лера и в подтверждение уселась на диван, нога на ногу: мол, я-то у себя дома, а вы как хотите.
…Дымов постарался кратко изложить дочери события вечера, опустив за ненадобностью второстепенных персонажей: Кабановых, Илюшу и Бэтмана Митрича. Рассказывая, Дымов невольно морщился — уж больно пошло и неправдоподобно все это звучало: «Захожу — а тут незнакомая девушка, а потом приехала Ирина…»
Реакция Леры была своеобразной. Выслушав отца, она расхохоталась самым обидным образом, да еще и заявила, что лично для нее в этой истории нет ничего удивительного.
Присутствующие несколько удивились и попросили разъяснений. Лера не преминула их выдать.
— То, что твоя бывшая жена — исключительно предприимчивая тетенька, было сразу видно невооруженным глазом. У нее ж табло во лбу светится, а в нем — счетчик для подсчета бабла!
Свою фразу Лера произнесла, чеканя слова, намеренно подчеркивая презрение.
— Сопля зеленая! — вспыхнула Ирина. — Да как ты смеешь? Вот дрянь выросла!
Лера кивнула:
— И слава богу! Не в мать пошла, которую вы съели и даже не подавились!
— Что она мелет? — возмутилась Ирина. — Кого это я ела?
— Да всех, — отрезала Лера, уверенно держась избранного тона. — Вы, гражданка, как самка паука, — откусываете головы всем, кого встречаете на своем пути.
Кажется, даже Дымов удивился и взглянул на дочь с укором, дескать, это уже перебор. А вот Тамира сразу почувствовала к Лере симпатию, улыбнулась широко и приветливо. Молодец девушка, все правильно понимаешь!
— Я, конечно, знаю, что ты на меня обижена, деточка, но понимаешь ли, у взрослых так иногда бывает: мужчина влюбляется, уходит из семьи и создает новую. Это нормально, вырастешь — поймешь! — ядовито сказала Ирина.
Лера не задержалась с ответом:
— А вы знаете, Ирина Ивановна, у вас с годами характер вышел на лицо. Лицо у вас, извините, совсем не доброе, к тому же застывшее. Какая-то вы словно перекачанная. Наверное, на ботоксе сидите?
Ирина сморщилась: вот мерзавка!
— Ничего, придет время — и ты сядешь! Как говорится, все мы там будем.
Лера насмешливо рассмеялась.
— Ну не злитесь, что вы такая злая на нашу семью? Отцу моему никак не можете простить… Помню-помню, как вы на всех углах его славили, кричали, что он бросил вас, обобрал до нитки!
— Что ты можешь помнить, фря малолетняя? — не выдержала Ирина.
Вместо ответа Лера язвительно заметила:
— А ведь, в сущности, изначально было ясно, что он сбежит от вас!
Ирина метнула в Леру взгляд, тяжелый, как дротик.
— Да ладно вам, тетя, зубами скрипеть, — Лера мастерски отразила удар. — Вы как думали, на чужой беде счастье построить? Так не бывает! Пришло время, и вас списали в архив. И будьте благодарны за то, что с вами еще обошлись нормально, по-человечески, в смысле не крохоборились. Знаем-знаем, как вы папашу обчистили! Повезло мужику, что он не простой мужик, а с мировой известностью, и смог быстро приподняться, а был бы каким-нибудь инженером, всю жизнь бы расхлебывал последствия развода с такой стервой.
— Не хами, малыш, может, и сама пойдешь этой дорогой, — усмехнулась Ирина.
Лера кивнула, мол, очень может быть.
Ирина взглянула на часы.
— О! «На часах у нас двенадцать без пяти!» Ну что ж, надо найти другую компанию для встречи Нового года. Ах, не останавливайте меня, я все равно не останусь!
Она делано рассмеялась.
— В общем, счастливо оставаться. Все проблемы теперь решайте друг с другом!
Ирина выразительно посмотрела на Тамиру:
— Про деньги забудь, мне нужнее!
Тамира даже не повернулась.
Ирина подошла к Дымову и серьезно сказала, указывая на Тамиру:
— Дымов, даже не вздумай. С этой девицей точно пропадешь! Тебе нужна не такая женщина!
— Я как-нибудь сам разберусь, дорогая! — усмехнулся он.
Лере на прощание Ирина бросила:
— До свидания, прелестное дитя! Уверяю, ты еще меня заткнешь за пояс!
…Дымов вышел проводить бывшую жену в коридор.
Ирина гордо надела шубу, взяла в руки сумку и уже собиралась уйти, но на пороге вдруг задержалась. И словно смущаясь, сказала:
— Слушай, Вадим, а что, если нам все начать сначала?
Дымов вздрогнул и переспросил:
— Ты о чем?
Ирина пожала плечами:
— Ну, взрослые же люди, Вадик. Я о том, чтобы дать нам еще один шанс попробовать быть вместе.
— Ты что, серьезно?
— А что? Господи, почему у тебя такое выражение лица? Зачем же так волноваться? Тебе всего лишь предложили сойтись с бывшей женой!
Дымов вспыхнул:
— После всего, что было, после всего, что ты мне высказала, ты предлагаешь мне, как ты это называешь, «сойтись»? Да ведь ты ненавидишь меня, Ира!
— Ну и что? — усмехнулась она.
— Как это что? Как же жить без любви?
— А как другие живут? Ты думаешь, они любят друг друга? Тебе же не двадцать лет, Дымов! Я попробую стать другой. Налажу твой быт, стану твоим менеджером.
— Спасибо, у меня уже есть.
— Будешь думать только об искусстве! Все заботы я возьму на себя!
Оба замолчали. Наконец, Ирина нарушила тишину:
— Что ж, понятно. Мимо — так мимо. Кстати, хорошо, что у нас с тобой не случилось детей. Смотрю на твою дочь и радуюсь! Такая дрянь выросла, и ты ей абсолютно не нужен!
Дымов хотел было ответить, что у тебя и такой нет, поэтому бесишься и с юнцами в любовь играешь, но промолчал.
Ирина достала из сумки связку ключей.
— Держи! От твоей квартиры! Прощай, Вадик! С новым счастьем! И не забывай есть суп по утрам!
