95

— Что нам известно об этих знаках? — спросила я.

Мы собрались в относительно теплой лаборатории, чтобы обсудить наши дальнейшие действия. Я решила, что на высоте пять тысяч метров, когда вокруг воет ветер, с растущей яростью атакуя ледник, и органом гудит в промерзших насквозь кулуарах, будет благоразумнее выказать полную готовность к сотрудничеству. Даже с Мартином. Даниэль Найт, усевшись на какой-то тюк поближе к электрогенератору, первым удостоил меня ответом на многочисленные вопросы.

— Ты спрашиваешь о знаках ковчега? Мы полагаем, что они принадлежат древнему языку наших далеких предков, Хулия, — произнес он серьезным тоном. — Образчики подобной письменности встречаются на всех континентах, и прежде всего на каменных монументах и в пещерах. Хотя их всегда связывали с первыми попытками человеческого общения, на самом деле большинство из них — просто топорное подражание ангельскому письму. Эти же знаки, напротив, представляют собой оригинальные буквы.

— И вы можете их прочитать?

Оккультист кивнул:

— К несчастью, их значение было утеряно тысячелетия назад. Фактически до Джона Ди никому не удавалось расшифровать их и упорядочить. Но он смог сделать это, поскольку благодаря камням получил полный алфавит от тех, с кем он вступил в контакт.

— Всюду Джон Ди, так? — проворчала я.

— Сейчас ты поймешь, почему он нас так сильно интересует. Именно Ди привел эти символы в систему и связал их воедино. Его собеседники сообщили, что со времен патриарха Еноха никто из смертных не овладел секретами этого языка, и поэтому Джон Ди решил дать ему название енохианского. И знаешь что еще? Енох обучился ему после того, как был вознесен на небеса силой некой магнитной аномалии, присущей этой местности, которую мы называем Божья Слава. Эпицентр располагается на дне кратера Халлак, но ее присутствие ощущается в радиусе пятидесяти километров, включая и это место.

— Сеньорите наверняка будет интересно узнать, что сначала Енох, а потом Ди составили заклинания, чтобы активировать адаманты, и тем самым обрели чудодейственную власть над силами природы, — вмешался Билл Фабер. — Они основывались на интонировании изначальных звуков, способных входить в резонанс с атомной структурой материи.

— Мой народ всегда верил, — добавил Даджян, поглаживая усы, — что именно на этом языке говорили в раю до изгнания Адама. Его алфавит состоит из двадцати одной буквы, разделенных на три группы по семь, и их сочетание, подкрепленное действием камней, привлекает внимание Высшей Силы.

— А почему вы все так уверены, что это сработает? — спросила я, по очереди заглядывая каждому в глаза.

— Я видел эту силу собственными глазами, chérie, — ответил Мартин. — Вместе с Арменом. Много лет назад в этих самых горах. Божья Слава время от времени пробуждается и, смею тебя уверить, производит устрашающее впечатление.

— Но недостаточное для нашей цели! — посетовал старый Фабер. — Этот корабль, — сказал он, указывая на возвышавшуюся перед нами стену, — непрерывно поддерживал контакт с Богом в течение всех долгих недель своего плавания. Он установил постоянную связь с небесами, причем в момент, когда магнитная защитная оболочка Земли испытала воздействие некоего энергетического удара, подобного тому, который мы сейчас ожидаем.

— Господа, я по-прежнему не понимаю, — промолвила я сурово, — чем я могу быть вам полезна в этом деле. Я не говорю по-енохиански или как там, черт подери, называется этот язык! Я не смогу произнести ни слова! А вы, кажется, прекрасно им сами владеете!

Билл Фабер несколько раз стукнул об пол своей тростью, прежде чем ответить:

— Кричать вовсе не обязательно, милочка. Мы хотим от тебя одной простой вещи: ты должна нужным образом интонировать имя Бога перед этими камнями и перед ковчегом. И для этого тебе понадобится отнюдь не сила твоих голосовых связок…

Я недоверчиво взглянула на него:

— А что понадобится?

— Смотри, Хулия. Эта лаборатория располагает весьма хитроумным интерфейсом, способным связать участок твоего головного мозга, отвечающий за речь, с синтезатором, который проанализирует любой мозговой импульс и преобразует его в звук. Принцип его действия чем-то напоминает нейронный сканер. Хотя, само собой, эксперимент не состоится, пока ты находишься в обычном состоянии сознания. Однако, если нам удастся добиться, чтобы мозговые волны достигли частоты дельта в интервале от одного до четырех герц, что соответствует частотам медиумического транса, мы сможем получить результат.

Старый Фабер произнес это таким тоном, словно речь шла о подопытной обезьяне.

— А что заставляет вас считать, что это что-то даст?

— Ну что ты, это очень просто, — улыбнулся он. — Медиум, которого использовал Джон Ди для общения с ангелами в шестнадцатом веке, Эдвард Келли во время неоднократных сеансов прекрасно воспроизводил енохианский язык. И всегда он совершал это в непременном присутствии трех элементов, собранных нами здесь: двух адамантов и скрижали. Пересечение их энергетических полей — вот то, что приведет в действие твой дар, необходимый нам. Твой разум, производимые им сигналы нейронов и эти реликвии зазвучат как единый инструмент.

— «Амрак».

— В широком смысле, да, — согласился он. — Полный набор. Поэтому наши шансы на успех столь велики.

— Это может мне повредить?

— Никто из медиумов Джона Ди не пострадал.

— Но ведь они никогда и не пытались совершить то, что вы хотите сделать сегодня, разве не так?

Билл Фабер пожал плечами:

— Тебе не о чем беспокоиться. Ты окружена ангелами.

— Ну да, конечно, — усмехнулась я, вовсе не убежденная его словами. — Я чуть не забыла.

— Ну тогда, дорогуша, давай начнем как можно раньше.