Еще за поворотом дороги обратно, откуда за деревьями откроется наша поляна с расстеленной скатертью, я ощутил опасность и присутствие некой грозной мощи.

Фицрой умолк, посерьезнел, а пальцы инстинктивно пощупали рукоять меча. Мужчин это успокаивает точно так, как перебирающих свои серьги и ожерелья женщин.

Под нашим роскошным дубом Рундельштотт и Понсоменер сидят у скатерти, сейчас уже пустой, а перед ними, спинами к нам, стоят двое мужчин в плащах до земли и в широкополых шляпах с высокими тульями, отличительный признак гильдии магов.

Один обернулся к нам, я вздрогнул, никогда не видел такого равнодушно-холодного лица с резкими чертами, а глаза и вовсе как вечный лед.

– Подойдите, – велел он. – Встаньте вон там.

Второй добавил, не оборачиваясь:

– Рядом с этими. Не пытайтесь бежать или сопротивляться. Мы под защитой, а вы умрете сразу, как только…

Я послушно прошел к дереву, Фицрой последовал за мной, Рундельштотт лишь посмотрел снизу вверх и снова перевел взгляд на грозные лица магов.

– Я Гердерт Горный, – произнес первый с беспощадным высокомерием, – глава гильдии магов. В гильдии трое магов черного плаща, пятеро серого и четверо магов начального уровня. Мы могли бы захватить власть в Опалоссе, где наша башня, но эти мелкие заботы нас не прельщают… Здесь мы потому, что ты последний, кто общался с магом Сенгом Болотным, а он был магом из нашего круга, магом начального уровня.

Я вскрикнул:

– Но кто-то из вас появлялся нам… в огне… и сказал, что тот маг был неправ… и вы не имеете претензий.

Гердерт Горный вперил в меня беспощадный взгляд.

– Мы не знаем, кто это был. И зачем такое сказал. Возможно, чтобы усыпить твою бдительность, чтобы ты не ожидал нас. Говори, что случилось с Сенгом Болотным.

– Откуда мне знать, – ответил я с обидой, – это ваши маговские дела! Он забрал накопитель и унесся. Вы не поверите, даже «до свиданья» не сказал. А я всегда считал магов носителями высокой культуры! А потом его башня почему-то рухнула. Больше мы ничего не знаем… Может, хапнул слишком много магии у накопителя и его разорвало?..

– А почему накопитель снова у вас? – спросил он требовательно.

Я кивнул в сторону Понсоменера.

– Наш слуга заметил в траве. И подобрал…

Рундельштотт пробормотал:

– Возможно, полагаете, это мы привели к его гибели? Я здесь единственный маг. Посмотрите, я открыт, смог бы такое сделать?

Оба смерили Рундельштотта придирчивыми взглядами, тут же отвернулись с видом чрезвычайного презрения.

Я сказал глупо-жизнерадостно:

– Если то был маг начального уровня, тогда не жалко. Уже старый, а все еще начального! Другого выучите. Перспективного!

Гердерт Горный нахмурился.

– Смертный, ты уже видел его мощь! А каждый из нас в десятки раз сильнее.

Второй маг сказал холодно:

– Мы сопоставили то, что успел сообщить нам по дороге от вас чародей Сенг Болотный, и уверились… удивительный накопитель магии, что ты, смертный червяк, ему вручил, в самом деле вбирает в себя магию из пространства.

– Ну да, – сказал я оскорбленным тоном, – а как же иначе? В деловых сделках врать нехорошо, это вредит репутации.

– Он вбирал, – продолжил второй маг, – мы видели и чувствовали, как растет его мощь, а видеть такое магу… нет ничего более захватывающего! Накопитель магии – это доказательство не познанной нами и великой мощи Древних Магов.

Я сказал жалобно:

– А давайте пойду на сделку со следствием?.. У меня есть еще один накопитель! Только он так много запасает магии, что просто боюсь к нему прикасаться!.. Это точно для великих магов. Или помельче, но чтоб их было хотя бы трое-четверо. Чем больше, тем лучше.

Гердерт Горный шелохнулся, наконец-то проявив некие признаки эмоций.

– Еще?

– Да, – ответил я. – В странствиях чего только не купишь! Пусть мне как бы ненужное, но можно перепродать, обменять…

У него блеснули глаза, а второй спросил резко и с подозрением:

– Почему ты вспомнил о нем?

– Вы же великие маги, – сказал я подобострастно, – вам ничего не стоит наполнить нам всем четверым карманы золотом, а то и алмазами!.. И вообще хочу дружить с вами. Я вам отдам этот могучий накопитель магии, а вы мне иногда что-нить будете подкидывать не магическое, но зато ценное для нас, простых и доверчивых!

Он посмотрел с жестокой иронией, а Гердерт Горный сказал насмешливо:

– Сообразил!.. Лучше самому предложить, чем отнимут.

– Ну зачем же так, – протянул я с укором. – Я хоть и не маг, но я, как сказали мне мудрецы, человек удачливый… Это значит, я чаще натыкаюсь на редкости, чем другие. Намного чаще! Я вам эти редкости, а вы мне золото…

Гердерт Горный некоторое время изучающе рассматривал мое лицо, а я смотрел в ответ чисто и открыто глазами человека, который предлагает взаимовыгодную сделку.

– Что ж, – проговорил он с той же ноткой презрения, – ты прав, для нас золото – такой же металл, как и любой остальной.

Второй бросил резко:

– Неси накопитель!

– Щас, – ответил я, – уже бегу.

Они с недоверием смотрели, как я вытащил из мешка приплюснутую штуку размером с перевернутое блюдце, но горбатее, похожее на черепаху со спрятанной под панцирь головой.

– Это он и есть?

Гердерт Горный сразу протянул руки, я сказал поспешно:

– Там сложный ритуал включения!

Он задержал руки на полпути.

– Какой?

– Все маги должны сесть вокруг, – сказал я, – протянуть правую руку и коснуться поверхности хотя бы пальцем, но лучше – ладонью, так магия пойдет в их тела быстрее. Но кто осторожничает, тот пусть касается пальцем, чтобы убрать его сразу, как только магии вольется уже достаточно…

Гердерт Горный поморщился.

– Для великих магов достаточно не бывает. Это начинающие не могут вобрать в себя больше чем на одно заклятие.

Второй ухватил мой накопитель и прижал к груди, по движениям чувствуется, что штука тяжелая даже для него.

Я сказал торопливо:

– Мы договорились?.. Золото нам придет, как только убедитесь, что магией заполнены по уши?

Гердерт Горный сказал небрежно:

– Договорились, договорились… Что еще нужно знать?

Я сказал с неловкостью:

– Да ничего… Но все должны прикоснуться одновременно. Потом кто-то свободной рукой переведет вот этот единственный рычажок вниз… Видите? Вот и все. Но только одновременно!.. Потом, конечно, накопитель снова заполнится магией, но на это могут уйти годы, он же вбирает в себя целое море!

Гердерт Горный покосился на соратника, тот прижимает находку к груди и смотрит с нетерпением.

– Хорошо, – сказал Гердерт. – Вы получите золото, если накопитель передаст нам магию. Вы получите его целые сундуки, если магии окажется много.

– И договор, – вставил я быстро, – на будущее! Я вам находки, вы нам – золото!

Он кивнул.

– Да, конечно… Щеперт, готов?

– Да, ответил второй маг уже в нетерпении.

Герберт взмахнул рукой. На их месте коротко блеснуло, на поляне остались только мы четверо.

Рундельштотт сказал со вздохом:

– Вот какое заклинание нужно осваивать, Юджин!.. Перемещение. Самое важное – перемещение. Все остальное потом…

– Они сейчас уже у себя? – спросил я. – Завидую, конечно. За мгновение ока через два королевства… Да еще наверняка и на самую вершину башни!

Рундельштотт взглянул с изумлением.

– А как же иначе? Чем могущественнее маг, чем выше создает для себя башню.

Я вытащил меч, потрогал рифленую рукоять. Вообще-то я мог бы носить с собой только рукоять, хотя это и вызвало бы смешки и ехидные вопросы, но, конечно, мог бы, скажем, объяснять, что несу в ремонт, хотя это достало бы…

Фицрой вскрикнул и тоже выхватил меч. На ствол дуба упал странно призрачный свет.

Я сказал быстро:

– Все сюда!.. Смотрите!

Фицрой вытаращил глаза, Понсоменер покачал головой, а Рундельштотт пробормотал заклинание. Высветилась сильно раскачивающаяся картинка просторного и достаточно аскетичного помещения. На участке толстого ствола, как в окошке, появилось изображение большой и богато обставленной комнаты, хотя и в слишком мрачном стиле.

– Это глазами накопителя магии, – пояснил я.

– У твоей штуки есть глаза? – спросил Фицрой.

– Даже у холмов есть глаза, – ответил я. – Наш мастер смотрит через глаза птиц, когда посылает их к окну чьей-то спальни, так вот мы смотрим, ага…

Рундельштотт недовольно хмыкнул, а Фицрой спросил:

– К женским спальням? Здорово… Чего оно так?

– Кладут на стол, – сказал я. – На самую середину…

Изображение перестало прыгать из стороны в сторону. Теперь хорошо видно, как в помещение не входят, а прямо появляются в нем угрюмые старцы в плащах до пола. Балахоны надвинуты до глаз, в руках посохи, а плащи, как Гердерт Горный и сказал, черные, серые и сильно подрезанные снизу, что уже и не плащи, а так, куртки.

Рундельштотт сказал горько:

– Они и так сильнее некуда… Думаешь, забыли про накопитель магии, что поменьше?

– Не забыли, – согласился я. – Даже удивительно, что не взяли сразу.

– Вернутся, – предупредил он. – Проверят сперва этот накопитель, потом постараются и тебя захватить.

– Зачем?

– Допытаться, откуда взял, где нашел, у кого купил… Боюсь, твои арбалеты их защиту не пробьют.

Фицрой вскрикнул:

– Смотрите, смотрите!

В окошке на дереве видно, как чародеи медленно и степенно рассаживаются вокруг стола, лица угрюмые и настороженные. Губы Гердерта Гордого постоянно шевелятся, но слов не слышу, моя вина, не успел включить аудиопередатчик.

– Тихо, – сказал я. – Не галдите, только смотрите.

Гердерт Горный строго поглядывает на всех, по его команде подняли руки, смотрят на него. Он произнес еще слово, и все начали тянуть вытянутые пальцы в центр стола, где расположилась металлическая тарелка.

Я наконец сумел включить встроенный микрофон, донесся резкий голос Гердерта:

– Застыть!.. Не шевелиться!.. Череварт, я вижу, ты задумал коснуться всей ладонью и получить магии больше других!

Один из магов сказал сварливо-испуганно:

– Ничего я не задумывал…

– Я умею читать по лицам, – отрезал Гердерт зловеще. – Помните, я слежу! Да никто не имеет преимущества. Я, верховный маг, следил и буду следить за равноправием и порядком в нашей гильдии…

Ага, сказал я мысленно, но за вторым накопителем вернешься, чтобы забрать его тайно уже для себя. Такое видно и без умения читать по лицам.

Рундельштотт шумно вздохнул, я даже не взглянул в его сторону. По слову Гердерта Горного все одновременно начали тянуть кончики пальцев к блестящему горбику металла, задержали в сантиметре, глядя на Гердерта.

Тот шумно выдохнул:

– Можно!

Все разом коснулись пальцами чудо-накопителя, на лицах страх и тревожное ожидание.

Я сказал резко:

– Пора!

И прижал кончиком пальца третью пуговицу на рубашке. Изображение мгновенно сменилось ярчайшей вспышкой, тут же исчезло. Фицрой, Рундельштотт и даже Понсоменер все еще тупо смотрели на стену.

Фицрой повернулся первым, глаза вытаращенные, спросил свистящим шепотом:

– Что это было?

– Мина, – сообщил я.

Он вздрогнул, потом радостно заулыбался.

– Такая, какие закладывали на мосту в Ииссор?

– Нет, – ответил я, – то были так, семечки. А эта…

Рундельштотт и Понсоменер молчали, лица потрясенные, а Фицрой сказал с пониманием:

– Такая полгорода разнесет!.. Хорошо, колдуны строят свои башни в стороне даже от мелких деревень, сел и дорог… От нее ничего не остается! Разве что яма…

Рундельштотт сказал с нервным смешком:

– Да, с тобой в кости играть лучше не садиться.

– Он такой, – подтвердил Фицрой.

– Я уж было поверил, – сказал Рундельштотт, – от сердца отрываешь самое ценное, что у тебя есть!

– Ценное, – согласился я. – Но еще несколько штук захватил. На всякий случай. Жизнь такая тревожная… А теперь уходим! Наша цель – море! Нет, даже океан… Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног.

Понсоменер сказал ровно:

– Оседлаю коней.

– Мои старые мешки, – сказал я, – повезет Фицрой. Те, что я принес сегодня, погрузи на моего запасного.

– Хорошо, – ответил он бесстрастно.

Фицрой собрал чаши и аккуратно завернул в скатерку, а Рундельштотт тяжело поднялся, опираясь на посох.

– Ох, как хорошо сидеть…

– Нужен ковер-самолет, – сказал я. – Не придумали еще?.. Тогда групповое перемещение. Вон маги могут!.. Когда видишь, как они делают, то хоть и не слишком завистливый, но все-таки…

Рундельштотт пробормотал:

– У тебя все впереди. Возможности у тебя… гм… хоть и дикие. Ладно, чем скорее отправимся, тем быстрее.

Понсоменер вскинул на спину своего коня седло, оглянулся на меня.

– Вернемся на прежнюю дорогу?

– Ну да, – ответил я. – Там привычно, дорога накатанная… А что?

– Отсюда можно по прямой, – сообщил он. – В Дронтарию. На пару дней быстрее. И хотя не спешим…

– Как это не спешим? – оборвал я. – Мы спешим жить!.. Веди, Сусанин.

Фицрой сказал бодро:

– Новые дороги – новые люди!

– И новые приключения, – пробормотал Рундельштотт неодобрительно. – Когда вы поймете, что их лучше избегать?