18

Утром в понедельник на Сент-Леонардс старший инспектор Лодердейл растолковывал подчиненным анекдот, который только что им рассказал.

— Понимаете, этот кальмар, он такой безропотный… — Он увидел Ребуса, входящего в оперативный штаб. — Возвращение блудного сына! Ну-ка, рассказывай, каково это — работать с асами.

— Нормально, — сказал Ребус. — Уже удалось совершить один обратный полет оттуда.

Лодердейл явно этого не ожидал.

— Так, значит, это правда? — сказал он, быстро приходя в себя. — Они там, в ОБОПе, все птицы высокого полета.

Он сорвал несколько смешков за труды. Ребус не возражал против шуток в свой адрес. Знал, как это происходит. Расследуя убийство, ты работаешь в команде. Перед Лодердейлом как главой команды стояла задача поддерживать бодрый, веселый дух. Ребус не входил в команду, вернее, не совсем входил, и, значит, по отношению к нему допускались удары ниже пояса, притом шпильками.

Он подошел к своему столу, который более обычного напоминал свалку. Он попытался найти, нет ли каких-нибудь сообщений для него. Ребус провел остаток уик-энда, стараясь держаться подальше от Пейшенс и найти Абернети или кого-нибудь еще в Особом отделе, кто будет готов поговорить с ним. Ребус оставлял сообщение за сообщением, но пока безуспешно.

Инспектор Флауэр, осклабившись, направлялся к столу Ребуса.

— Мы получили признание, — сказал он. — По убийству на Сент-Стивен-стрит. Хочешь поговорить с задержанным?

Ребус отнесся к этой новости настороженно.

— Кто это такой?

— Враки-из-Баки. Сегодня он совсем съехал с шариков, все время просит карри и что-то бубнит про машины. Я сказал, что ему придется удовольствоваться пирогом и платой за проезд на автобусе.

— Ты просто душа-человек, Флауэр. — Ребус увидел, что Шивон ждет его. — Прошу прощения.

— Вы готовы, сэр? — спросила Кларк.

— Более чем. Поспешим, пока Лодердейл или Флауэр не сочинили еще какую-нибудь остроту на мой счет. Не то чтобы я из-за них сильно расстраивался…

Они сели в вишнево-красный «Рено-5» Шивон Кларк. Долго тащились за автобусами по запруженным улицам, пока не выбрались на более быстрый маршрут через Грейндж. Вскоре они миновали поворот к резиденции Арча Гоури.

— А вы говорили, что Грейндж никуда не ведет, — сказала Кларк, переходя на более высокую передачу.

Да, это был самый быстрый путь от Сент-Леонардс до Морнингсайда. Просто в качестве полицейского у Ребуса почти не было никаких дел в Морнингсайде, этом благородном захолустье, где за столиками кафе сидели, словно в пьесе из времен Реставрации, напудренные старушки, обсуждая, какое еще пирожное им выбрать с витрины.

Морнингсайд не был таким роскошным районом, как Грейндж. В Морнингсайде в верхних этажах жилых зданий жили студенты, здесь же обитали люди на пособии — в арендуемых квартирах, обычно набитых битком. Но при упоминании Морнингсайда в первую очередь в голову вам приходили старушки и их особенный выговор, словно они на всякий случай выучили роль в исполнении Мэгги Смит из экранизации «Мисс Джин Броди в расцвете лет». В Глазго по этому поводу ходили шутки, будто обитатели Морнингсайда свято верят, что секс — это разновидность угля. Ребус не думал, что в Морнингсайде до сих пор случаются угольные пожары, но там определенно еще оставались плиты, которые нужно топить дровами, и устанавливали их так называемые молодые профессионалы, которые нынче числом уже, вероятно, превосходили старушек, хотя и вполовину не привлекали к себе столько внимания.

Имея в виду тех самых молодых профессионалов, а с ними и местный бизнес, некие предприниматели открыли на углу Корнистон-роуд и Морнингсайд-драйв процветающий компьютерный магазин.

— Чем могу вам помочь? — спросил продавец, не отрываясь от клавиатуры.

— Милли здесь? — спросил Ребус.

— К ней под арку.

— Спасибо.

До арки нужно было сделать всего-то шаг, а за ней начиналась другая часть магазина, которая специализировалась на работе с предприятиями и контрактах. Увидев Милли, Ребус даже не узнал ее, хотя больше там никого не было. Она сидела перед монитором, думая о чем-то и постукивая пальцами по губам. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы увидеть Ребуса. Она ударила по клавише, экран почернел, и она поднялась со своего стула.

На ней была абсолютно белая юбка и ярко-желтая блуза, на шее нитка горного хрусталя. Безукоризненное сочетание.

— Мне от вас теперь никогда не отделаться?

Говорила она вовсе не несчастным голосом, напротив, казалось, она рада видеть его, ее лицо расплылось в улыбке.

— Сделать вам кофе?

— Мне не надо, спасибо.

Милли посмотрела на Шивон Кларк, которая тоже отрицательно покачала головой.

— Не возражаете, если я себе приготовлю чашечку?

Она подошла к арке.

— Стив? Чашечку?

— Не откажусь.

Она вернулась.

— Хоть бы раз для разнообразия сказал «пожалуйста».

В задней части магазина располагалась маленькая комнатка, в которой была дверь в туалет. В комнатке стояла кофеварка, пакет молотого кофе и несколько плохо вымытых кружек. Милли принялась за работу. Пока она хлопотала, Ребус начал осторожно расспрашивать ее о Билли Каннингеме.

— Мать Билли сказала, что вы были столь любезны — даже вещи его помогли ей собрать.

— Они все еще стоят в его комнате — три пакета для мусорного ведра. Не ахти что нажил.

— А его мотоцикл?

Она улыбнулась:

— Ну, это и мотоциклом-то не назовешь. Его приятель спрашивал — можно ли забрать. Мама Билли сказала, что не возражает.

— Вам нравился Билли?

— Очень нравился. Он был искренний. С Билли ты был уверен — никаких подлостей. Если кто ему не нравился, он так прямо и говорил в лицо. Я слышала, его отец вроде какой-то бандит.

— Они не общались.

Она похлопала по кофеварке.

— Ну давай уже, черепаха! Так вы об этом у меня хотели спросить — об отце Билли?

— Несколько общих вопросов. Билли перед смертью не казался озабоченным, испуганным?

— Меня об этом уже сто раз спрашивали. — Она посмотрела на Кларк. — Первая — вы. Потом этот крупный дядька с голоском, будто мышь попала в мышеловку.

Ребус улыбнулся: какое точное описание Кена Смайли.

— Билли был такой, как всегда, я сто раз об этом говорила.

— А с Мердоком у него не было никаких дрязг?

— Это что еще за вопрос? Ну, это вообще глупость — думать, что Мердок мог бы как-нибудь навредить Билли.

— Вы же знаете, как это бывает в общих квартирах, где живет пара и еще кто-то, — тут могут возникать проблемы из-за ревности.

Электрический звонок сообщил о прибытии клиента. Они слышали, как Стив разговаривает с кем-то.

— Мы должны об этом спросить, Милли, — успокаивающим тоном сказала Кларк.

— Нет. Просто вам нравится об этом спрашивать! — Добродушного настроения как не бывало. Даже Стив и клиент, казалось, замолчали, прислушиваясь.

Кофеварка начала выдавливать горячую воду в фильтр.

— Слушайте, давайте-ка успокоимся, — сказал Ребус. — Если хотите, мы можем вернуться позже. Можем прийти в квартиру, если хотите.

— Это что, никогда не кончится? Что происходит? Хотите вымучить из меня признание? — Она сцепила пальцы рук. — Да, он мне нравился. Это я его убила.

Она вытянула перед собой руки запястьями вперед.

— Мы забыли захватить наручники, — улыбаясь, сказал Ребус.

Милли посмотрела на Шивон Кларк, которая только плечами пожала.

— Ну вот, хочешь им сдаться, так отказываются арестовать. — Она выплеснула кофе в кружку. — А я-то думала, что в мире нет ничего проще.

— Неужели мы вас так сильно достали, Милли?

Она улыбнулась, посмотрела в свою кружку:

— Да нет, пожалуй. Извините.

— Мы понимаем, вы переживаете, — сказала Шивон Кларк. — Может быть, присядем?

И они сели за стол Милли, словно клиенты. Кларк, которая любила компьютеры, взяла себе пару брошюрок.

— Тут микропроцессор на двадцать пять мегагерц, — сказала Милли, показывая на одну из брошюрок.

— А память?

— Виртуальная — четыре мегабайта, кажется. Но жесткий диск можете взять на сто шестьдесят.

— А у этого четыреста восемьдесят шестой процессор?

Хорошая девочка, подумал Ребус. Кларк успокаивала Милли, отвлекала ее от воспоминаний о Билли Каннингеме и недавней вспышки.

Стив привел клиента, чтобы показать ему монитор. Он, не скрывая любопытства, посмотрел на них троих.

— Извини, Стив, — сказала Милли, — забыла дать тебе кофе.

Испытания на полиграфе ее улыбка не прошла бы.

Ребус дождался, когда Стив и клиент уйдут.

— Билли когда-нибудь приводил в квартиру друзей?

— Нет.

— Может быть, два эти имени вам скажут что-нибудь: Дейви Саутар и Джеймси Макмарри?

— Фамилии в нашей квартире почти не употребляются. Дейви и Джеймси… нет, не думаю.

Ребус усилием воли заставил ее посмотреть ему в прямо лицо. Она встретилась с ним взглядом, но тут же отвела глаза. Ты лжешь, подумал он.

Десять минут спустя они вышли из магазина.

— Хотите теперь поговорить с Мердоком?

— Не думаю. Что, по-твоему, она скрыла от нас?

— Простите?

— Ты поднимаешь глаза, видишь, что к тебе идут полицейские. Почему ты вырубаешь монитор, а потом скачешь по комнате как наскипидаренная?

— Вы думаете, у нее на компьютере было что-то такое, что она хотела скрыть от нас?

— Мне казалось, я только что именно это и сказал, — проговорил Ребус. Он сел на пассажирское сиденье «рено» и дождался Кларк. — Джеймси Макмарри знает про «Щит». Смерть Билли — их рук дело.

— Так почему нам его не арестовать?

— У нас против него ничего нет — никакой доказательной базы. Нам нужно его напугать.

Она задумалась.

— Почему они его убили?

— Я думаю, он собирался развязать язык. Может, грозил, что пойдет к нам.

— Неужели он был настолько глуп?

— Может, у него была какая-то страховка и он рассчитывал, что это спасет ему жизнь.

Шивон Кларк посмотрела на него.

— Из этого ничего не вышло, — сказала она.

Когда они вернулись на Сент-Леонардс, он увидел у себя на столе записку: «Позвонить Килпатрику».

— Один журнал, — сказал Килпатрик, — собирается напечатать статью об убийстве Кэлума Смайли, — в частности, они собираются сообщить о том, что он в последнее время работал под прикрытием.

— Как к ним попала эта информация?

— Может, кто-то сболтнул, может, они копнули поглубже. В любом случае одна местная журналистка хочет с нами поссориться.

— Не Мейри Хендерсон?

— Точно. Вы ее знаете?

— Не очень, — солгал Ребус.

Он понимал, что Килпатрик проверяет его. Если кто-то в ОБОПе, известном своей закрытостью, сливает информацию, то, конечно, в первую очередь новенький. Он позвонил в редакцию, пока Шивон готовила ему кофе.

— Мейри Хендерсон, пожалуйста. Что? И давно? Хорошо, спасибо.

Он повесил трубку.

— Она уволилась, — сказал он, не очень веря сам своим словам. — На прошлой неделе. Судя по всему, ушла на вольные хлеба.

— Ну и правильно, — сказала Шивон Кларк, передавая ему чашку кофе.

Ребус, однако, не был уверен, что это так уж правильно. Он набрал домашний номер Мейри, но услышал только ее автоответчик. Послание было лаконичным. «Занята неотложным делом, так что в ближайшее время ответить не смогу, если вы не с предложением работы. Если предлагаете работу, оставьте свой телефон. Вы видите, как я отдаюсь делу. После гудка можете говорить».

Ребус дождался сигнала:

— Мейри, это Джон Ребус. Вот три номера, по которым меня можно застать.

Он оставил номер на Сент-Леонардс, на Феттс и у Пейшенс. Насчет последнего он был не вполне уверен — сомневался, будет ли ему передано сообщение от женщины, если его перехватит Пейшенс.

Потом он позвонил дежурному.

— Тут Мейри Хендерсон не появлялась?

— В последнее время не видел. Кажется, в газете вместо нее взяли кого-то другого — какую-то сонную развязную девицу.

— Спасибо.

Ребус вспомнил, когда видел ее в последний раз — в коридоре, после пресс-конференции Лодердейла. Она не говорила ни о каких новых статьях, ни о каких планах уйти на вольные хлеба. Он сделал еще один звонок — теперь Килпатрику.

— Слушаю, Джон?

— Этот журнал, сэр. Который пишет статью про Кэлума Смайли. Как он называется?

— Это какое-то лондонское… — Раздался шелест бумаг. — Да, вот он. «Снуп» называется.

— «Снуп»? — переспросил Ребус, глядя на Шивон Кларк. Та кивнула, давая понять, что ей известен этот журнал. — Ясно. Спасибо, сэр. — Он повесил трубку, прежде чем Килпатрик успел задать какой-нибудь вопрос.

— Хотите, чтобы я туда позвонила?

Ребус кивнул. Он увидел, что в кабинет входит Брайан Холмс.

— Ты-то мне и нужен, — сказал Ребус. Холмс отер воображаемый пот со лба.

— Ну, — сказал Ребус, — что удалось узнать у строителей?

— Все, кроме стоимости работ по перекраске моего дома. — Он вытащил блокнот. — С чего начать?