59
Кое-как дотянув до утра, Ребус приехал на парковку на Феттс-авеню, которая оказалась полупустой. Еще не вполне рассвело, горели фонари. Он запер машину и вошел в здание. На входе сидела та самая женщина, которая позвонила в ОРНП и сообщила, что к инспектору Маграту пришли. Трубку вместо нее мог взять кто-то другой. Или Ребус мог выйти на перекур.
Тогда все было бы иначе.
Он не поехал лифтом — решил подняться по лестнице: на последнем обследовании доктор сказал, что небольшие физические нагрузки пойдут ему на пользу. Но приходилось держаться за перила, а на полпути он остановился перевести дыхание. Он открыл дверь в ОРНП и постоял на пороге. Кабинет застыл во времени — полупустые коробки, мусорные корзины опорожнены и ждут, когда их снова наполнят. Маркеры, скрепки, авторучки. Немытые кружки. У себя на столе он нашел чистый лист бумаги, поставил на нем число и в общих чертах описал свою встречу с Салли Хазлитт. Расписавшись, он открыл ее дело, подколол лист к обложке. Он обратил внимание, что на столе Коуэна, как обычно, царил порядок — на случай, если заглянет начальство. На столе лежал степлер с фамилией КОУЭН; тот купил его лично после того, как все предшественники инструмента бесследно исчезли. Ребус взял степлер и сунул в карман, как некогда все остальные. Затем он вышел из офиса и начал спускаться по лестнице.
День для езды выдался неплохой, и Ребус был не в настроении останавливаться. Бак он заполнил по пути на Феттс-авеню и знал, что бензина для поездки на север ему хватит. Он пообещал себе, что запишет своего старого боевого коня на полное техобслуживание и мойку, когда все закончится. Постукивая пальцами по баранке и слушая диск «Назарет», Ребус вел машину. Он ни о чем не думал, кроме самой поездки и отдельных отрезков пути — вот кончились двойные сплошные, вот он миновал очередной ориентир: дорожные работы близ Питлохри и «Хаус оф Бруар»; знакомые дорожные указатели, сообщавшие о местах, где ему вряд ли доведется побывать — например, в «Вальсирующих водах» и Киллиекранки. На большей части холмов все еще лежал снег. Овцы щипали траву, не обращая внимания на бесконечную череду грузовиков, фургонов и машин. Ребус вспомнил слова, которые сказала ему Шивон Кларк, когда они подъезжали к Чанонри-Пойнт: «Мы живем в маленькой несерьезной стране… ее бывает трудно понять». Она обвинила его в том, что он вмиг ощетинился… что ж, реакция была естественная, но на самом деле он был согласен с ней.
Пятимиллионный народ, сбившийся в стадо, словно в страхе перед стихиями и необъятным ландшафтом; народ, цепляющийся за понятия общности и единой истории, о чем говорилось и намекалось в книге Нины Хазлитт. Тут даже маньяки были полезны, ибо если существовали «они», то были и «мы», а коль скоро имелись «они», было на кого свалить вину…
Эвимор.
Инвернесс.
Мост Кессок.
Дальше — Манлохи, Авох, Фортроуз.
Наконец он добрался до места: строй домиков на побережье — Роузмарки.
Грегора Маграта на террасе не было. Потрепанный оливковый «лендровер» припаркован где был. Ребус постучал в дверь и замер в ожидании. Когда ответа не последовало, он заглянул в окно гостиной — и там никакого движения. Он увидел фотографии в рамочках на книжной полке, потом выпрямился и, прикрывшись от ветра, закурил; затем подождал у остывавшего «сааба», глядя на море. На берегу лаяла собака — где-то справа от Ребуса; хозяин отстал от нее на много десятков ярдов. У края воды кто-то стоял. Солнце светило в глаза, и Ребус из-под ладони смотрел на человека, который брел вдоль линии прилива. Не потрудившись закрыть машину, он пошел параллельно, и ветер швырял песчинки ему в лицо.
— Мистер Маграт! — позвал он.
Маграт посмотрел в его сторону, но потом отвернулся, словно Ребуса и не было. Он показал спину, когда Ребус окликнул его во второй раз.
— Опять вы.
В голосе Маграта звучало раздражение. Он пинал влажный песок и смотрел, как ямка заполняется водой.
— В чем дело? — спросил Ребус. — Нет сил посмотреть мне в глаза?
Маграт принял вызов, и двое мужчин какое-то время стояли в молчании.
— Как вышло, что никто не знает про вашего брата? — спросил Ребус, понизив голос.
— Кенни? Все знают Кенни.
Ребус кивнул:
— Здесь — может быть. Но за все телефонные разговоры с Питером Блиссом… за годы работы в ОРНП… и в мой приезд, и в приезд Блисса…
Маграт отвел глаза, его вниманием вновь завладел песок. Он открыл было рот, но ничего не сказал. Лишь волны шумели, набегая на берег, да завывал ветер.
— Вы так интересовались нагрузкой в отделе; вы донимали своего приятеля Блисса, требовали подробностей.
— Разве это не мое детище? — возразил Маграт.
— Ваше, — согласился Ребус. — Но я думаю, за этим стоит нечто большее. В один прекрасный день к вам заявляется женщина по имени Нина Хазлитт, а вскоре вы вдруг подаете в отставку, и все удивлены. Отдел — ваше детище, и вы неожиданно от него отрекаетесь. Вы переезжаете на север, поближе к брату…
Когда Маграт ничего не ответил, Ребус продолжил:
— Нина Хазлитт пришла к вам, потому что ей померещилась связь между исчезновениями ее дочери и Бриджид Янг. Ниточкой была сама дорога А9. Она считает, что вы были добры к ней, выслушали ее. Но, как вы сами признались, вы с этим делом не продвинулись ни на йоту и никого им не заинтересовали. — Ребус помолчал. — Думаю, вы даже не пытались.
Маграта передернуло, и он пошел обратно. Ребус следовал по пятам.
— Ваш брат подрабатывает на ферме Джима Меллона. Я думаю, он прекрасно знает округу — ему ведь столько приходится ездить с места на место.
— К чему вы клоните? — Маграт ускорил шаг, дышал он тяжело.
— Мы оба знаем.
— Я и понятия не имею, черт возьми!
— Где живет Кенни, мистер Маграт? Я хочу с ним переговорить.
— Оставьте нас в покое.
— Мистер Маграт…
Маграт остановился и повернулся к Ребусу:
— Могу я взглянуть на ваше удостоверение? Ведь не могу, да? Потому что вы не коп, будьте вы прокляты! Я, пожалуй, позвоню и подам на вас жалобу. Возвращайтесь домой, Ребус. И отстаньте от нас!
Он снова зашагал прочь, но Ребус не отставал от него.
— Чего вы так боитесь? — спросил Ребус, но ответа не получил. — Отлично. Если вы хотите, чтобы сюда приехала Демпси с ее командой, это можно устроить.
Маграт поднялся по бетонным ступенькам, соединявшим побережье с дорогой, и направился к своему коттеджу, вытаскивая на ходу из кармана связку ключей.
— Вы привели Питера Блисса в ОРНП, — не унимался Ребус, — чтобы он был вашими глазами и ушами. Таким образом, вы всегда знали, какие дела открываются заново. Конечно, вы могли бы остаться на службе и узнавать лично, но пришлось быть здесь, поближе к брату, а не в милых вам жарких странах. Кровь сильнее, чем крем для загара. Как вы считаете, Грегор?
— Я вас не слушаю.
— Вы только задумайтесь на секунду, — настаивал Ребус. — Вам станет легче.
Но дверь захлопнулась у него перед носом. В окно он увидел, как Маграт отворил следующую и скрылся в глубине дома. На кресле, стоявшем на террасе, лежала газета, развернутая на последнем сообщении об эддертонском деле. Газеты, усеивавшие пол, пестрели теми же заголовками. Ребус ударил в дверь кулаком, потом врезал по почтовому ящику. Через несколько секунд он отступил, подошел к окну гостиной и заглянул внутрь как раз в тот момент, когда Грегор Маграт задернул занавеску. Ребус выждал минуту, потом подошел к соседнему коттеджу и нажал звонок. Вышла женщина лет восьмидесяти, вытиравшая руки о полотенце.
— Извините, — улыбнулся Ребус. — Я ищу мистера Маграта.
— Он живет в соседнем доме.
— Мне нужен Кенни — электрик.
Она указала на улицу.
— Сад с качелями, — сказала она. — Только вход там с другой стороны.
Ребус поблагодарил ее и устремился вдоль набережной. За вереницей коттеджей стояло несколько современных особняков с садами, разросшимися на крутых склонах. Соседка была права: эти дома стояли к дороге задом. К одному была пристроена восьмиугольная теплица, а перед ней стояла металлическая рама для качелей, однако сиденья не было, а сама рама проржавела. Ребус пошел по дорожке в конце набережной, свернул налево и в итоге нашел искомую дверь. Он нажал кнопку и услышал звонок в глубине дома. Дверь отворила женщина средних лет.
— Вам кого? — спросила она.
— Я ищу Кенни Маграта.
— Он на работе. Вы по делу?
— А когда он вернется?
Лицо ее оставалось приветливым, но озадаченным. У нее была округлые, приятные формы и вьющиеся каштановые волосы, а глаза того же оливкового цвета, что и «лендровер» ее деверя.
— Может быть, я смогу помочь? — спросила она.
Ребус вытащил удостоверение и показал.
— Я работаю в эддертонской команде, — объяснил он. — Ваш муж вчера был на ферме Джима Меллона.
— Да.
— Мы вдруг подумали, что он мог в разъездах заметить что-то подозрительное или какого-нибудь незнакомца.
— Но он бы тогда сказал. — Она чуть прищурилась.
— Может, и сказал бы, — возразил Ребус. — Только бывает, что не вспомнишь деталей, пока не спросят.
— Правда?
Какое-то время она обдумывала услышанное. Ребус решил заполнить тишину новым вопросом.
— Вы давно здесь живете, миссис Маграт?
— Всю жизнь.
— И давно замужем?
— Ой, лучше не напоминайте, — сказала она шутливым тоном.
Ребус изобразил широкую дружескую улыбку.
— У вас двое детей?
Она напряглась.
— Я видел фотографии в доме Грегора Маграта, — пояснил он. — Они так и живут с вами?
— Им уже за двадцать. — Она немного расслабилась. — Одна живет в Инвернессе, другой — в Глазго. Значит, вы говорили с Грегором?
— Неофициально. Я работаю с одним из его старых коллег. И тот попросил меня заехать и передать привет.
Она, казалось, сформировала о нем мнение. Она отступила в прихожую и предложила ему войти.
— Не хочу вам мешать.
— Ничем вы не помешаете, — отозвалась она. — Кенни обещал заехать домой около часа — перекусить. Я уже поставила чайник…
Дом был светлый и хорошо обставленный. Множество фотографий в рамках на стенах в гостиной — в основном дети во всех возрастах: от колыбели до студенчества. Ребус старался не выглядеть ищейкой.
— У вашего мужа что, мастерская? — спросил он.
— Да какая мастерская — просто сарай. Держит там всякие свои причиндалы.
— Где-то неподалеку?
Она кивнула:
— Напротив паба.
Помедлив, она добавила:
— Простите, я не запомнила вашего имени.
— Ребус.
— Ребус?
— Польское имя, если вернуться к далеким истокам.
— Сейчас в Шотландии много поляков. Кенни заметил — они работают в строительстве.
— Ну, работы у него хватает.
— О да. Жаловаться не приходится.
— И вся в округе?
Она посмотрела на него, пытаясь понять, зачем он спросил. Ребус снова изобразил улыбку.
— Извините, я просто любопытен — Кенни сам себя сделал.
Она налила чай и подала ему кружку. Предложила печенье, но он отказался.
— Значит, он востребован?
— Постоянно.
Она отпила чаю. Отец Ребуса назвал бы его «сержантским» — цвета красного дерева и с вяжущим привкусом.
Ребус скользнул глазами по фотографиям.
— Сына и дочку часто видите?
— Когда получается. Джоан чаще.
— Она в Инвернессе?
Миссис Маграт кивнула:
— Хотя, вообще-то, Кенни видел Брендана несколько недель назад.
— А Брендан, значит, в Глазго? — уточнил Ребус.
— Я не смогла поехать, навещала подругу в Рейгморе.
— Далековато отсюда, на запад-то, — посочувствовал Ребус.
Ведь он и сам проделал этот путь. А9, потом М80, а в конце его ждала Салли Хазлитт.
А если нужно заправиться, то можно съехать с дороги в Питлохри…
— Значит, несколько недель назад? — спросил он. — А точнее, миссис Маграт?
— Опять любопытство? — Она вновь заговорила прохладно.
— Бывает, никак не отделаться.
— Это было в субб…
Она услышала звук подъезжающего фургона раньше Ребуса.
— В субботу? — подсказал Ребус.
«Аннет похитили тоже в субботу».
— Чуть больше трех недель назад — правильно, миссис Маграт?
— У Кенни своя система — он сам вам скажет. Уезжает с утра пораньше, завтракает с Бренданом, а потом можно ехать обратно, не попадая в пробку, — болельщики спешат на футбол.
Двигатель взревел напоследок и смолк.
— Это хорошо, — приговаривал Ребус. — Надо запомнить.
«Выехать из Глазго после трех… добраться до Питлохри между половиной пятого и пятью…»
Несмазанная дверь фургона заскрежетала и с грохотом закрылась. Миссис Маграт была уже на ногах, когда распахнулась входная дверь.
— У меня всего десять минут, — прогудел мужской голос.
Кенни Маграт вошел в комнату и осекся при виде незнакомца.
— Это детектив Ребус, — начала объяснять жена.
— Я знаю, кто он, — Грегор только что позвонил. — Он навел на Ребуса палец. — Вас сюда не звали.
Его жена переводила взгляд с одного на другого:
— В чем дело?
Кенни Маграт впился глазами в Ребуса. Он был выше и шире в плечах, чем брат, и лет на десять моложе. Густые волосы только-только начали седеть на висках. Точеное лицо, глубоко посаженные глаза под мохнатыми бровями. Ребус остался где был, готовый сколь угодно долго играть в гляделки. Он стоял, сунув руки в карманы брюк и всем своим видом показывая, что никуда не спешит. Пальцы правой руки поглаживали медиатор.
— Прошу вас уйти. — Маграт показал на дверь и обратился к жене: — Мэгги, вызови полицию.
— Но он и есть полиция.
— Грегор говорит, что нет.
Мэгги Маграт посмотрела на Ребуса, чувствуя себя обманутой.
— Я прикомандирован к эддертонскому расследованию, — заявил Ребус, не сводя глаз с Маграта.
— Он из Эдинбурга, — сказал Маграт жене. — Здесь у него нет никаких дел. Врывается в чужие дома…
Ребус хотел было объяснить, что его пригласили участвовать в расследовании, но решил больше не донимать Мэгги Маграт.
— Нам нужно поговорить, — сказал он Маграту.
— Не о чем нам говорить.
Маграт шагнул к нему.
— Я ничего не понимаю, — пожаловалась его жена.
— Речь идет о тех мертвых женщинах, миссис Маграт, — сдался Ребус.
Маграт оскалился и сделал еще шаг к Ребусу:
— Хочешь, чтобы я тебя вышвырнул?
Ребус понимал, что поединок изуродует безупречную комнату Мэгги Маграт. Он не спускал с хозяина глаз.
— Можно потолковать на улице.
— Нет, нельзя! — Маграт сомкнул пальцы на руке Ребуса.
— Отпустите меня, — спокойно произнес Ребус.
— Сначала сделайте, что вам сказано.
— Я так и собираюсь, — заверил его тот. — Как только уберете свою руку и мне не придется ее ломать.
— Вы мне, похоже, угрожаете. — Маграт выпустил руку Ребуса и отошел от него. — Убирайтесь, пока целы.
— И кто кому угрожает?
— Не я, — сказал Маграт. — И у меня жена свидетель.
Мэгги Маграт не смела взглянуть Ребусу в лицо, и он вдруг понял, что она знает — или подозревает.
— Уходите, — велела она надтреснутым голосом.
— Так или иначе, поговорить нам придется, — сказал Ребус Кенни Маграту, направляясь к двери.
— Черта с два! — отозвался тот.
Снаружи стоял небольшой белый фургон с именем на борту: МАГРАТ. Окна в задней части были закрашены. На переднем сиденье — только несколько инструментов и старый таблоид. Ребус записал номер машины в телефонную книжку и пошел к набережной и своему «саабу».
