74
— Рейс «Японских авиалиний» улетел двадцать минут назад. Наоко на борту, вместе с Синдзи и Хироки. Ничего не поделаешь. Мы их даже на таможне арестовать не можем, у нас нет соответствующих соглашений с Японией…
Пассан мчался по направлению к площади Республики. Голос Фифи раздавался в трубке откуда-то издалека, словно с другого конца света. Их разделяло огромное расстояние. Такое же огромное, как то, что до сих пор отделяло его от правды. Сердце колотилось, отстукивая по сто двадцать ударов в минуту. Он задыхался.
При этом машину он вел ровно и без толчков. От него не осталось ничего — ни мужа, ни отца, ни мужчины. Но остался сыщик.
— Прокурора предупредил? — ледяным голосом спросил он.
— Ты же сказал, что сам с ним разберешься.
— Ну и ладно. Тогда никому ничего не говори.
— А постановление о международном розыске?
— Сам же говорил: это ничего не даст. Мусор перед моей дверью, мне и убирать.
Оливье миновал здание комиссариата на улице Лувра и нырнул в тоннель Центрального рынка. После солнца — сумерки…
— Что там у тебя? — спросил Фифи. В его голосе страх боролся с любопытством.
— Вот что мне надо. — Пассан пропустил вопрос мимо ушей. — Добудь детализацию всех звонков с мобильника Наоко. И проверь мобильники пациентов из соседних палат в больнице Дебре.
— Зачем?
— Она не вчера на свет родилась. Знает, что мы проверим ее телефон. Узнай номера медсестер и телефонных кабин в здании больницы. Выясни, есть ли у них компьютеры с выходом в Интернет. Найди все, что имеет связь с внешним миром!
— Можешь объяснить, что конкретно ты ищешь?
Пассан снова выбрался на солнце. Яркий свет хлестнул в лицо. Улица Тюрбиго, практически безлюдная. Ну да, сегодня же воскресенье — для всех, кроме него. Он чувствовал, что вплотную приблизился к цели.
— Она забронировала билеты на самолет из больницы, — наконец выдавил он из себя.
— Ну и что? У нас же есть номер рейса.
— Я почти уверен, что она общалась с кем-то еще.
— С кем?
— С убийцей.
— Ты что, думаешь…
— Вся эта история изначально связана с ее прошлым. Так что давай шевелись. Перезвонишь мне.
Он затормозил перед домом номер 136. Машинально бросил взгляд в зеркало заднего вида. То ли от перенесенного шока, то ли от тревоги, но собственное лицо показалось ему осунувшимся, щеки ввалились. Ожоги болели нестерпимо. Он проглотил таблетку, подаренную Фифи, уже не боясь, что заснет.
Пассан бросился к подъезду. Домофона нет, только замок для электронного ключа. Как-то раз он уже заходил к Изабель Заккари — они тогда арестовали убийцу благодаря анализу ДНК и устроили скромную полицейскую вечеринку: теплое шампанское, негодяй за решеткой… Навсегда утраченная невинная жизнь.
Он помнил квартиру — просторную, рассчитанную на большую семью. Повсюду валялись детские игрушки. Тогда он чуть ли не в первый раз увидел в Заккари живого человека — жену и мать троих детей. И понял, что в ее жизни есть и другие занятия, кроме как собирать в пластиковые пакеты окровавленные ворсинки ковра и корпеть над анализом засохшей слюны.
Даже не посмотрев на лифт, он пешком помчался по лестнице и вскоре достиг четвертого этажа. На площадке пахло поджаренным хлебом и яичницей. Шел второй час дня. Семья, наверное, за воскресным бранчем. На него повеяло ароматами рогаликов, сливочного сыра и копченой лососины. Когда он в последний раз завтракал в кругу семьи?
Возле квартиры он повел себя как истинный легавый — давил на кнопку звонка и одновременно колотил в дверь, пока ему не открыли. Лицо Изабель Заккари было пунцовым от гнева. Сообразив, кто пришел, она остолбенела. Про полученные им ожоги она, конечно, слышала, но сейчас увидела их воочию. И даже попыталась пошутить:
— Ну что, решился наконец меня похитить?
Он ничего не ответил, но выражение его лица говорило само за себя. Заккари нахмурила брови. Свои пепельные волосы она собрала в пучок, отчего стала похожа на русскую аристократку.
— Что случилось?
— Мне нужна помощь.
— Заходи. Поговорим в кабинете. У меня…
— Нет. Лучше выйди в коридор.
Она шагнула ему навстречу. Ни от безмятежности семейной трапезы, ни от искусственной иронии не осталось и следа.
Пассан в нескольких словах изложил ситуацию. Чем дольше он говорил, тем яснее ему самому становилась безжалостная логика событий, первой жертвой которых пал именно он. Обман начался за десять тысяч километров отсюда и должен закончиться там же.
— Чего ты хочешь от меня?
— У тебя сохранились образцы крови Синдзи и Хироки? Те, что из душевой кабины?
— Конечно. Дело еще не закрыто.
— Это кровь Наоко. — Он сунул руку в карман и достал пробирку с этикеткой. — Врач из отделения скорой помощи в больнице Дебре украла ее для меня.
— И?
— Возьми у меня кровь на анализ и сравни четыре образца ДНК.
На лице Заккари мелькнуло новое выражение: сосредоточенного профессионала сменила взволнованная женщина. Женщины не шутят с материнством.
— Зачем? Ты ведь уже знаешь ответ.
— Я должен убедиться. Ты можешь сделать анализ немедленно?
— А до понедельника подождать нельзя?
Он промолчал.
— Зайди на секунду. — Она смиренно улыбнулась. — Мне надо позвонить.
