Когда Люси проснулась и выглянула в окно, у нее перехватило дыхание от вдруг открывшейся ей красоты, и она забыла о том, что не выспалась. Солнце, выползая из-за гор со снежными вершинами, окрашивало небо над городом в цвет пламени. Она угадывала — там, вдали, — выжженные пространства с красной землей, дороги, уходящие в глубину каньонов и уводящие к видам с открыток: los cañones, las mesas, индейские резервации…

Она умылась, надела джинсы, майку и синий джемпер с застежкой на молнии. Туго зашнурованные армейские ботинки завершили облик отважной и решительной — самую чуточку мужеподобной — женщины.

Устроившись за столиком, она пренебрегла местным колоритом (яйца, бекон, фахитас — наверняка во всем этом даже с утра немерено перца) и заказала «континентальный завтрак», состоявший главным образом из разнообразной выпечки, сдобренной маслом и вареньем. Люси с аппетитом поглощала одну булочку за другой, запивая кофе с молоком: в большом тихом зале ресторана, окруженная иностранцами, она почувствовала себя спокойно и поверила в то, что отныне в ее голове все будет так, как надо.

Судя по плану города, база Киртленд находилась примерно в десяти километрах к югу. Люси решила арендовать машину в «AVIS» — отделение фирмы она приметила совсем рядом с отелем. Вскоре она уже сидела за рулем машины — в каталоге «нормального размера», но на самом деле — более чем впечатляющего. Это был «понтиак» с автоматической коробкой передач и шестицилиндровым двигателем в три сотни лошадиных сил. Ох, как непривычно после ее «206-го», но ничего поменьше тут не нашлось.

Навигатора к машине не полагалось, и Люси отправилась в путь, сверяясь с планом города. Дорога, поначалу просто приятная, превратилась едва ли не в сказочную, когда белый «понтиак» оказался на территории старого города. Здесь очень чувствовалось испанское влияние: узкие улочки с саманными домиками по сторонам, патио с декоративными растениями, фонтаны, затененные пассажи, все вокруг красное, желтое, оранжевое, везде гирлянды, шары, елки… Краем глаза она подмечала смешение рас и культур. Город-космополит, перекресток, где новая кровь вливалась в старые индейские традиции.

Стоило приблизиться к окружной, и дороги стали невероятной ширины, в четыре, даже пять полос, и городской пейзаж тоже изменился. Высокие, пусть и не очень, башни, где располагались банки и коммерческие фирмы, банкоматы, в которых можно снять деньги, не выходя из машины, рекламные щиты со всех сторон, «Макдоналдс» рядом с автозаправкой… После нескольких километров по автостраде номер 140 она повернула на бульвар Вайоминг, покатила вдоль роскошных домов — наверняка это был квартал для богатых — и внезапно обнаружила, что вся эта роскошь резко обрывается, превращаясь в пустыню. Человеческое жилье исчезло из виду, уступив место пространству безлюдной, бесплодной земли. И когда перед Люси выросла будка проходной, от которой вправо и влево уходила высоченная ограда, у нее в памяти сразу всплыл привычный образ секретной базы, «Зоны 51» из фильмов, места, откуда поднимаются в небо летающие тарелки. Она прибыла в страну, знакомую по «Розуэллу».

Люси припарковалась на стоянке для посетителей, подошла к проходной и спросила, как бы ей увидеться с мистером Джошем Сандерсом. Один из охранников проверил ее с ног до головы металлоискателем, потребовал документы и стал придирчиво их изучать. Она подумала о Валери Дюпре, которой пришлось предъявлять здесь в очередной раз фальшивое удостоверение личности и которой удалось всех обмануть, не оставив ни малейшего следа личности истинной.

Сандерс появился минут через пять — приехал на чем-то довольно смешном, вроде автомобильчика для гольфа. Люси он виделся настоящим военным в полном обмундировании, но этот высокий мужчина лет сорока был в штатском, обкручивал вокруг шеи серый шарф и гладко зачесывал назад темные волосы. Он подошел к посетительнице, пожал ей руку и представился: «Капитан Джош Сандерс, один из руководителей архивной секции Центра документации базы Военно-воздушных сил». А Люси, говоря с сильным французским акцентом, в ответ подробно объяснила, зачем приехала: она расследует исчезновение парижской журналистки Вероники Дарсен (подлинное имя, Валери Дюпре, Люси назвать поостереглась), побывавшей здесь, на базе, в начале октября 2011 года. Потом достала фотографию Валери и показала ее архивисту.

— Да, я ее помню, — кивнув, сказал Сандерс, — и я уже просмотрел после звонка ваших коллег наши журналы регистрации посетителей. Она приходила сюда, в архив, ежедневно в течение недели. Отнюдь не болтливая, но приятная женщина. И весьма привлекательная внешне.

Люси осталась холодна и продолжала выяснять то, что относилось к делу:

— Какого типа информацию Дарсен искала?

— В основном интересовалась документами, связанными с контролем состояния окружающей среды и с очисткой местностей, загрязненных радиоактивными веществами. Я сказал, что ей у нас тут точно есть чем заняться, потому что в архиве тысячи папок как раз по этой теме. Лет десять назад обеим нашим базам было поручено очистить от радиоактивных отходов земли вокруг Лос-Аламоса и Хэнфорда, это в штате Вашингтон. Вашей журналистке было интересно, какими методами и средствами мы пользовались, какие делали анализы, куда девали запасы отходов.

— А вас не беспокоило, что журналистка роется в архивных документах?

— Ничуть. Сюда в поисках материалов по американской военной истории часто приезжают журналисты, исследователи, ученые. Какое-то время назад у штатских был на базу свободный доступ, и многим было просто интересно посмотреть, что тут и как. Дело в том, что тогда на нашей территории работал Национальный музей ядерной науки и истории, потом его из соображений безопасности перенесли в другое место, и вход на базу с тех пор очень строго контролируется.

Сандерс приколол к куртке Люси беджик с надписью «Гость», они сели в машину и поехали в архив. Люси казалось, что ей снится сон. Киртлендская база ВВС представляла собой город в городе — они проехали мимо больницы, школ, парка развлечений, все это было выстроено в линию вдоль бесконечных улиц, и везде царила стерильная чистота. Справа, на фоне гор, жилые кварталы: красивые дома, дорожки, посыпанные гравием, пальмы перед каждым фасадом, и над всем этим голубое небо…

— Впечатляет, правда?

— В общем, да… Грандиозно.

— Здесь трудятся двадцать тысяч человек, наша база — самый крупный работодатель в городе. У нас здесь шесть колледжей и университетов, две частные школы, больше тысячи домов, магазины, детские ясли, площадка для гольфа… Если говорить о технологии, то мы сейчас занимаемся исследованиями в области наносоставляющих, но основной нашей специализацией остается экспертиза систем ядерного вооружения. Мы работаем в сотрудничестве с департаментами обороны и энергетики.

Люси чудилось, что она присутствует на коммерческой презентации, задача которой — выставить в самом выгодном свете достоинства и достижения американской армии. Все тут было чересчур красиво, слишком чисто. Ей вспомнились конструкции из лего — заколдованный мир, где навсегда застыли в одной и той же позе и откуда никогда не выйдут персонажи с улыбкой на губах. Целые семьи жили за этой оградой, здесь рождались и вырастали дети, а параллельно, всего в нескольких сотнях метров, велись игры с ядерными боеголовками.

Наконец они остановились перед зданием современной архитектуры, — казалось, все оно состоит из кривых линий. Высокие окна, мощные бетонные панели… На фасаде — крупными буквами: «Библиотека документов и исторических источников Военно-воздушных сил». Вошли в гигантское помещение с рамками металлодетекторов у дверей. Люси оценила красоту интерьера, разумеется современного, но при этом дышащего силой и спокойствием. Посетители — в основном молодые люди, некоторые в военной форме, — сидя за деревянными столами, вчитывались в какие-то технические материалы.

Сандерс открыл дверь в глубине зала, они спустились на один марш лестницы и очутились перед анфиладой огромных, просто невероятных размеров комнат, заставленных высокими, в несколько метров высотой, стеллажами. Тут хранились, наверное, сотни тысяч документов, и к некоторым из них можно было приблизиться, лишь воспользовавшись передвижной лесенкой. Между стеллажами ходили двое, у каждого под мышкой был ящик с бумагами.

— Вот, пожалуйста, это наше хранилище документов, доступных научному сообществу, историкам и журналистам. Здесь легко получить любую справку, и именно сюда приходила ваша землячка. Вы можете найти здесь все, что вам угодно: об истории нашей организации, об исследованиях, проводившихся в ее основных лабораториях и отделах, о технологиях и инструментарии. Впрочем, не только нашей, но и других учреждений тоже. Мы ежедневно принимаем извне более двухсот новых единиц хранения, это главным образом папки с рассекреченными документами уже закрытых лабораторий, баз и исследовательских центров или тех, которые вот-вот закроют. Девять квалифицированных архивистов неустанно работают над обработкой, классификацией и расстановкой этих документов, делая их доступными для посетителей.

Люси зацепило одно слово.

— А что вы имеете в виду под «рассекреченными документами»?

— Старые документы с грифом «для служебного пользования», «секретно», «строго секретно», то есть бумаги, доступ к которым прежде был ограничен, а сейчас в этом уже нет необходимости. Теперь, спустя двадцать пять лет после создания, их автоматически рассекречивают, если только какая-нибудь из правительственных организаций или какой-нибудь из комитетов конгресса не пришлет в Национальный центр по рассекречиванию запрос о пролонгации… В общем, тут довольно сложная система.

Люси вспомнила фразу из опубликованного в «Фигаро» сообщения: «В Стране Киртов можно прочесть то, чего читать не должно». Она знала о том, сколько возникает проблем, сколько случается скандалов, когда, скажем, печатаются статьи на «горячие темы» или в Википедию проникают сведения, основанные на старых секретных документах, которые вовремя не были уничтожены, а может быть, оказались попросту забыты…

Видимо, Дюпре попались какие-то из них.

— А… а как мне узнать, что́… что́ именно Вероника Дарсен здесь читала?

Сандерс подошел к компьютеру. Люси украдкой посмотрела на камеры видеонаблюдения в углах потолка.

— Она наверняка пользовалась нашей великолепной базой данных. Я дал ей код доступа, и благодаря этому должны были сохраниться все направления ее поиска. Она могла ориентироваться в базе, вписывая в строку поиска ключевые слова: фамилии авторов, названия, темы… — словом, как везде, а компьютер отсылал ее к соответствующим документам, то есть сообщал их номера, названия и предоставлял аннотации к ним. Правда, сведения в полном объеме можно получить не всегда, тут все зависит от того, какой информацией располагают наши специалисты к моменту, когда посетитель обратился за справкой. Но в любом случае компьютер направит исследователя к нужным ему стеллажам, и тому останется только внимательно все просмотреть. — Сандерс постучал по клавишам и протянул руку. — Я заполняю карточку с вашими данными, которая позволит и вам пользоваться информационной базой. Дайте мне, пожалуйста, ваш паспорт или удостоверение личности.

Люси протянула ему паспорт, хотя отношение у нее к процедуре было, скорее, скептическое. Куда только не заносили ее данные! Она этого терпеть не могла и понимала Валери Дюпре, которая путешествовала по миру с фальшивыми документами. Если бы не финансовые операции в отелях и банкоматах, почти никаких следов журналистки нигде и не сохранилось бы…

Несколько секунд — и Сандерс встал, уступая Люси место у компьютера:

— Видите: я ввел ваши данные в раздел базы «Гости», и теперь вы можете искать и находить все, что вам нужно, сами. Здесь все очень просто, сразу поймете. Код французской журналистки AZH654B. Введите его вот в эту строку — и узнаете, каковы были направления ее поиска. А теперь оставляю вас, у меня еще полно работы. Когда закончите, попросите наверху, в читальном зале, чтобы меня вызвали.

Люси записала буквы и цифры в блокнотик, поблагодарила архивиста, а оставшись одна, сразу взялась за дело. Ввела в указанном ей месте код Вероники Дарсен, нажала клавишу «Enter», и… и перед ней на мониторе появился бесконечный список.

— Ой, мамочки!..

Четыреста восемьдесят три строки на пятнадцати страницах, да еще с совершенно непонятными заголовками типа: «Revelance of Nuclear Weapons Clean-up», «Experience to Dirty Bombe Response», или еще: «The Environmental Legacy of Nuclear Weapons Production»…

Люси вздохнула. Ну и как ей не заблудиться в этих джунглях? Естественно, о том, чтобы прошерстить все документы списка, не может быть и речи. Она встала, походила в раздумьях по комнате. Дюпре наверняка искала материалы, касающиеся радиоактивных отходов, что-то нашла — и потому исчезла. Завязка драмы состоялась именно в этих стенах.

Именно здесь, в архиве, хранится некий документ… или, может быть, целая папка с документами, «дело», с которым журналистке не следовало бы знакомиться. «В Стране Киртов можно прочесть то, чего читать не должно».

Энебель вернулась к компьютеру, сосредоточилась на экране и попробовала пойти по нескончаемому списку, ориентируясь на даты и часы работы журналистки, — возможно, так удастся понять, что привлекало ее внимание. На документах, находившихся в верхней части списка (тех, что Валери просматривала практически сразу же после прихода в архив), она долго не задерживалась — это было понятно по времени, когда она открывала файл, а за ним — почти сразу же — другой, потом так же — третий, и так далее… Люси стало ясно, что в этом расследовании Дюпре поначалу действовала на ощупь, множа открываемые документы, но не вчитываясь в них и не анализируя каждую строку. Тактика понятная: набираешь как можно больше материалов и по чисто внешним признакам постепенно отсеиваешь один за другим, пока не нападешь на то, что тебя интересует. Но если так, вполне возможно, цель ее поиска находится где-то в самом конце списка…

Люси пролистывала страницу за страницей. Вторник… Среда… После двух дней в архиве что-то должно было для Дюпре проясниться. Теперь названия документов и короткие аннотации (там, где они существовали) явно относились к проблеме радиоактивных отходов, их воздействии на здоровье людей, фауну и флору в местностях, наиболее близких к старым базам. Речь шла о наличии трития в атмосфере, о зараженных территориях индейцев, о радиоактивной воде, об исследованиях популяции лосося в реке Колумбия, о риске лейкемии, рака костей или о генетических мутациях… Да уж, ей было чем исписать много-много страниц будущей книги, этой ведущей расследование журналистке!

Люси поняла, что угодила в яблочко: вот она, главная цель Дюпре, та, ради которой она сюда прилетела. Рядом с некоторыми названиями стояли в скобках цифры: дата рассекречивания сведений. Там, где документы были рассекречены.

Энебель продолжала пробегать глазами длинный список, понимая, что Дюпре отыскала-таки в этом архиве курицу, несущую золотые яйца, отыскала те единицы хранения, которые подкрепляли ее догадки, давали ценный материал для работы. Люси прокручивала страницы одну за другой, приближаясь к концу списка, где, по логике, должна была увидеть то, из-за чего все и завертелось.

При виде последнего в списке заголовка кулаки у Люси сжались сами собой, еще бы: «NMX-9, TEX-1 and ARI-2 Evolution. Official Report from XXXX, Oct. 7, 1965». Разволновавшись, она вытащила из кармана копию сообщения из «Фигаро»:

Все точно. Она нашла. Документ был рассекречен в 1995 году. Но почему тут вместо имени автора доклада четыре Х? Наверное, имя было удалено при копировании оригинала, а сам оригинал вполне мог затеряться… Люси хотела вывести на монитор аннотацию, но ее не оказалось. Только странное название.

Она постаралась запомнить адрес единицы хранения и отправилась к стеллажам. Проход 9, ярус 2, коробка 3, архивное дело номер 34 654. Люси нашла стремянку, забралась на нее и стала просматривать папки. Папки с номерами 34 653 и 34 655 оказались на месте, папки с номером 34 654 не было. Она проверила несколько раз — тщетно. Ну и куда подевался этот чертов доклад? Его украла Валери Дюпре? Журналистка, путешествующая по свету с фальшивыми документами, запросто могла на такое решиться…

Люси вынула из коробки соседние с «ее» делом папки и наскоро их просмотрела. Ничего общего с ядерными проблемами. В одних документах говорилось о военных машинах, в других — о радарах и детекторах.

Ее это взбесило. Она бегом вернулась к компьютеру. Не может ведь след обрываться вот так, это было бы слишком глупо! А если вернуться в меню документальной базы и поискать по названию? Набрала, злая как черт, в рамочке: «NMX-9, TEX-1 and ARI-2» — ей, естественно, дали ссылку на документ № 34 654, один-единственный. Ага, тут есть кнопка, которая позволяет увидеть, кто получал доступ к этому документу! Люси кликнула и увидела на мониторе несколько кодов: AZG123J, 21 декабря 2011-го — это она сама; AZH654B, 2 октября 2011-го — это Валери Дюпре; AYH232C, 8 марта 1998-го — это слишком давно… Стоп! Есть еще и четвертый код: AZG122W, 20 декабря 2011-го, 18.05.

Вчера вечером…

Люси почувствовала, что в ней мгновенно все напряглось. Она поискала способ выяснить имена людей, скрывающиеся за кодами, — естественно, ничего не вышло. Сломя голову кинулась в читальный зал, попросила вызвать Джоша Сандерса, объяснила тому, с чем столкнулась, и, настаивая на том, что расследуется уголовное дело и потому она должна совершенно точно знать имена тех, кому соответствуют такие-то коды, потребовала назвать их.

— Вчера вечером, говорите? Хм, вчера меня здесь не было. Скорее всего, этим посетителем занимался кто-то из коллег. Нужно авторизоваться, разрешите, я это сделаю. — Архивист сел к компьютеру.

Люси сгорала от нетерпения. Она бродила по комнате, скрестив руки на груди и не сводя взгляда с часов. Ее опередили меньше чем на полдня!

— Нужного документа нет на месте, — сказала она. — Могли его украсть?

— Вообще-то, у входа в читальный зал стоит рамка, а на каждом документе есть электронный микрочип, который невооруженным глазом не увидеть… К тому же, — он поднял глаза к потолку, оглядел углы, — у нас установлены камеры видеонаблюдения. Должно быть, этого документа попросту не существовало. Знаете, случаются порой такие ошибки… просчеты… Один документ зарегистрируют дважды, другой…

Люси почувствовала, что Сандерс занял оборонительную позицию, ему явно не хотелось на свою голову проблем подобного рода.

— Возможно, — сухо ответила она. — А эти ваши камеры, они записывают или только передают изображение?

— Нет, они не сохраняют изображения, только передают. Но к контрольным экранам приставлен специальный охранник. — Он что-то набрал на клавиатуре и, получив результат, выпрямился. — Ну вот, у меня есть для вас информация. Первого посетителя, точнее, первую посетительницу архива, которая знакомилась с документом после рассекречивания, звали Эйлин Митганг, это было в тысяча девятьсот девяносто восьмом году.

— Нет, не в девяносто восьмом! Меня куда больше интересует другой человек. Тот, который был здесь вчера вечером.

Архивист снова полез в компьютер:

— Его имя Франсуа Дассонвиль.

Вот это удар! Люси на секунду онемела. Все ищут Дассонвиля во Франции, а он тут, в Нью-Мексико, идет по следам того же документа, что и она сама. Поначалу Энебель растерялась: ну и что ей теперь тут делать без этого доклада? Хотя…

— Мне срочно нужен адрес Эйлин Митганг, очень срочно!

Сандерс покачал головой:

— В базе нет ее адреса, потому что мы стали вести картотеку посетителей только с две тысячи первого года, после теракта, тем не менее я попробую… — Он снял телефонную трубку. — Сейчас попрошу, чтобы кто-нибудь заглянул в старые журналы регистрации, которые велись охранниками в проходной. В общем-то, посетитель всегда должен был четко обозначить цель, с которой пришел в наш архив, и оставить свои координаты.

Ожидание показалось Люси бесконечным, но, когда архивист повесил трубку, вид у него был довольный.

— Судя по записи в журнале, — сказал он, повернувшись к Люси, — Эйлин Митганг в тысяча девятьсот девяносто восьмом году работала в редакции газеты «Альбукерке дейли». Это в нескольких километрах отсюда.

Люси уже надела куртку и перчатки:

— Пожалуйста, проводите меня к выходу. И побыстрее!