Глава 4
Всю ночь бушевала непогода. Но не смотря на то, что утро было прохладным и дождливым, и вся природа пребывала в апатичном безмолвии, ливень и жуткий набат грома уже давно затихли. Серо-мраморные облака затмевали солнечный свет свой тучной массой. С рассветом Незнакомец покинул замок барона Нумериса и направился к южной округе в деревне Бардó, которая мирно ютилась среди глубоких отвесных лесных оврагов, утопавших в изумрудном цвете вяза и клёна, очаровывающего своими алыми серёжками. Вокруг всё было будто бы опутано сетями сна, тишину которого нарушали лишь нескончаемая песнь ветра и не унимавшийся шёпот капель дождя. Мрачные исполинские дубы нагоняли тоску. Всю эту утреннюю безмятежность нарушило бряцанье пластинчатых лат и фырканье лошадей. С таинственным гостем бок обок скакало двое стражников, облачённых в стальные латы с гербами Вилдфорта на нагрудниках и длинные махровые фиолетовые плащи. На чёрном, как крыло ворона, коне Незнакомца красовалось чёрное кожаное седло, уздечка, переплетённая из чёрных и алых нитей и стремя из серебра. Конь был гружен чёрным мешком, и это настораживало стражников с самого начала, да и сам неизвестный путник, несладко принятый ночью, волновал их не меньше.
Незнакомец и сопровождавшие его рыцари обошли предместья города-крепости Вилдфорт и выехали за старую полуобвалившуюся городскую стену, поросшую плющом, мхом и лишайником. Вниз вела крутая, сильно размытая дождём, глинистая тропа, которая тянулась к небольшому поселению, огибая лесной овраг. Деревья надёжно укрывали небольшие деревянные домики с соломенными крышами от чужеземцев.
У плетня стояла суетящаяся толпа.
— Что здесь произошло? — спросил с интересом Незнакомец, спрыгнув с коня и обратившись к худощавому бородатому лысому мужчине лет сорока, в поношенной, изорванной местами одежде, который стоял поодаль от суматохи.
Крестьянин грустным взором взглянул на собеседника и медленным ровным тоном объяснил:
— У бедной вдовы убили дочь… сначала муж, а теперь вот ещё одно горе…
— А кто её мужа убил? — задал вопрос Охотник.
— Не так давно он хаживал в лес, безумный грибник был, надо сказать, и вот, значит, вернулся он хворый какой-то, так и умер на следующий день от лихорадки.
Незнакомец поблагодарил мужчину за информацию и начал продираться сквозь встревоженную толпу, где истерически кричала женщина, обливающаяся слезами и прижимающая к своей груди труп ребёнка. Несчастная была перепачкана в крови и грязи, казалось, она не замечала никого вокруг.
— И давно она здесь? — спросил Незнакомец людей из толпы.
— Около получаса назад… я вышел кормить свиней, слышу, женщина рыдает, ну я и вышел посмотреть, что, дескать, не показалось, — запинаясь, ответил крестьянин.
Охотник пристально смотрел на тело мёртвой девочки. Его внимание привлекали неглубокие рваные раны, оставленные когтями, а фиолетово-синие слабо ветвящиеся жилки, едва различимые на бледной плоти. Вскоре такие же жилки Незнакомец увидел на шее и на руках женщины, обнимавшей тело ребёнка.
— Расступитесь немедленно! Тело отравлено! — с тревогой в глазах скомандовал Охотник, бросившись к вдове с ножом.
С испуганными лицами толпа отступила на несколько шагов назад
— Зачем тебе нож?! — обеспокоенно закричал кто-то из суматохи, — что ты задумал, безумец!
— Тихо! — вскричал Незнакомец, — яд уже в ней, ей никто не поможет, я только могу облегчить её страдания.
— А что если ты ошибаешься?!
— Я уже сталкивался с подобным, сомнений нет! — настаивал на своём Охотник. Он прикоснулся к плечу рыдающей вдовы, которую уже всю лихорадило. Женщина, не открывая глаза, что-то несвязанно шептала дрожащими сизыми губами. Незнакомец попытался расслышать, что бормочет несчастная, но всё оказалось тщетно. Он занёс нож перед вдовой и только хотел нанести удар, как та открыла глаза и изнеможенно посмотрела на Незнакомца.
— Что ты делаешь? — жалостливым голосом спросила неожиданно женщина, с удивлением и боязнью посматривая на холодное оружие.
Мгновение и Охотник почувствовал, как ужасная ломящая боль вливается в него, вонзаясь в плоть будто бы тысячами мелких крючьев. Разум мужчины помутился, в глазах всё плыло и затуманивалось, а горло, казалось, было туго связано верёвкой.
— Ты хотел убить меня, почему? — протянула непонимающе женщина, осторожно схватив Незнакомца за руку, в которой был серебряный нож!
— Прочь, ведьма, — повторял еле слышно Охотник, отвернувшись от вдовы и, пытался снять свою руку с её плеча, но тело было чудом неподвластно ему.
— Почему ты молчишь? Посмотри на меня, — обняв мужчину, шептала одурманивающим сладким голосом женщина.
Толпа непонимающе смотрела на происходящее, преисполнившись ужасом и смятением. Вдруг Незнакомец дико закричал и оттолкнул от себя женщину. Вдова тяжело рухнула на землю, не обронив более ни слова. Было слышно лишь её замирающее хрипящее дыхание. Охотник вытер пот с лица, подполз к трупу женщины, вытащил нож из её горла и прикрыл ей веки.
— Пригоните повозку, — сказал спокойным ровным голосом незнакомец, поднявшись с земли.
— Мне нужен тот, кто может отвести нас на кладбище — сказал Охотник, посмотрев угрюмым взглядом на перепуганную молчаливую толпу.
— Я отведу вас, — вызвался помочь рыжеволосый молодой юноша в серой льняной рубашке.
— Тогда показывай дорогу, — попросил Незнакомец, пристально заглянув проводнику в глаза, а после посмотрел на стражников;
— Запрягайте коней в повозку, — повелел Охотник, поглаживая морду своего чёрного скакуна. Рыцари выполнили приказ и без лишних слов последовали за их таинственным спутником, который, взяв своего коня под уздцы, шёл следом за рыжеволосым юношей. Четвёрка направлялась в сторону леса, высившегося на небольшом холме, на который вела извилистая разбитая и размытая тропа.
Небо было цвета отсырелого пепла, местами молочных тонов, а где-то вдалеке виднелись массивные мрачно-синие тучи, надвигавшиеся с дальнего севера. Дождь прекратился, но в воздухе ощущалась сильная сырость, а лёгкий ветерок, нараставший всё больше и больше, был холоден. Могучие дубы красовались своей пышной, всё ещё зелёной кроной. Причудливый изумрудный клён с багряными серёжками придавал лесу роскошный вид. Величественно раскинулись в этих местах изящная липа и благородный ясень. Алыми глазками выглядывал чарующий боярышник, лещина прятала в засырелом лесу отягчённые орехами ветви, горел бересклет красными листьями.
В округе сладко пахло липой и клёном, но как-то тревожно шелестели листья деревьев и кустарников. Кроме дыхания осеннего ветра и запаха лесной сырости, ничего не ощущалось. Будто бы жизнь покинула эти места, оставив мёртвую тишину и незыблемый покой.
— Дальше я не пойду, — твёрдо сказал проводник, стоя шагах в двадцати от кладбищенской деревянной ограды.
— Я читаю в твоих глазах страх, что не так? — настороженно спросил Незнакомец, поглядывая то на рыжеволосого юношу, то на выцветшие языческие кресты, потрескавшиеся надгробия и погнившие столбы.
— Это место проклято, — испуганно прошептал в ответ собеседник, отступая всё дальше и дальше от ограды, впившись беспокойным взглядом в жуткую статую из гранита в виде воина c волчьей головой и демоническими крыльями.
— Что ж, суеверным быть не запретишь, — усмехнулся один из стражников. Охотник сердито посмотрел на бородатого весельчака.
— Почему ты так боишься этой статуи? — спросил чужак юношу, взяв его за руку.
— Это Лóкнор — страж загробного мира и кладбищенской земли, — покорно ответил собеседник, пытаясь отвязаться от Незнакомца.
— Что такого пугающего в этом Локноре, как ты его назвал, — продолжал допытывать юношу Охотник.
— По преданию, он вечно охраняет тела и души усопших от вандалов, и может вырвать жизнь из любого существа, кто потревожит его пост.
— Мальчишка! И ты веришь в эти сказки? — вновь усмехнулся бородатый рыцарь, легонько ударив по плечу своего робкого товарища.
— Не сказки это вовсе! — возразил уверенно юноша, — когда от чахотки умерла моя младшая сестра, мать до ночи оплакивала её возле могилы, а потом исчезла… навсегда.
— Благодарю тебя за то, что провёл, — чёрство сказал чужак, отпустив руку парня.
— Да не за что, — угрюмо бросил в ответ рыжеволосый юноша и в спешке покинул кладбищенскую округу.
— Так, для начала похороним тела, а потом разберёмся, что здесь и почём, — распорядился Охотник, ступая впереди рыцарей за хлипкую калитку.
На кладбище было ещё тише и спокойнее, чем в округе. Ни дуновения ветра, ни шелеста листьев, даже ни единого движения в траве.
— Всё это как-то слишком необычно, — думал про себя Незнакомец, выкапывая сырую липкую глинистую почву. — Кажется, что даже тишина здесь мертва.
Наконец тела матери и дочери покоились на дне свежевырытых могил. Как только Охотник начал зарывать покойников, то почувствовал странное тёплое дуновение ветра, отдававшее зловонием разложения. Вдруг мужчина застыл, как каменное изваяние, преисполнившись ещё больших сомнений.
— Что-то не так? — поинтересовался один из рыцарей, оторвавшись от работы.
— Тсс, — прикладывая палец к губам, отозвался Незнакомец.
— Не нравится мне, как он себя ведёт, — с опасением прошептал бородатый рыцарь, обращаясь к своему другу.
— Я же сказал, тихо, — резко бросил чужак, с укором посмотрев на своих попутчиков.
Сильная волна ветра пробежала по макушкам деревьев, отчего те тягостно заскрипели с неким протяжным гулом. Дрожь пробежала по спине Охотника. Поднимался ураган, вдалеке гремел гром и сверкали молнии, верхушки деревьев сгибались от нарастающего ветра, всё ужаснее поскрипывая стволами. Вдруг на дубовый языческий крест, стоявший по левое плечо от Незнакомца, уселся чёрный ворон и уставился на него голодными глазами. Рыцари почувствовали, как под ногами что-то шевелится и шелестит. Панический страх охватил их, когда они увидели, кроме вымокшей травы и хлипкой грязи, тысячи ползающих червей и жуков.
— Что, чёрт возьми, здесь происходит!? — испуганно вскричал рыцарь, забираясь от насекомых на могильную плиту, которая вся была запачкана кровью и глиной.
— А это ещё что такое?! — в недоумении произнёс другой рыцарь, с ужасом посматривая на омрачённое серое небо, где огромное чёрное облако взбешённых птиц надвигалось прямо на кладбище.
— Проклятье, зачем я отправился сюда! — паниковал стражник, давя назойливых насекомых.
Охотник был спокоен. Он, молча наблюдал за вороном, смотря ему неотрывно в глаза. Внезапно птица сорвалась с места, угрожающе каркнула и попыталась укусить наблюдателя, но тот в ответ схватил её и свернул ей шею, после чего бросил труп на землю. Однако, как оказалось, существо уже было мертво; напитанное тёмной магией оно поднялось, сверкнуло глазами и начало бешёно махать крыльями, гаркать и клеваться. Стая ворон неумолимо приближалась, неистовое карканье нарастало, как и протяжный жуткий гул поскрипывающих деревьев.
— Это всё не то, чем кажется, — взволнованно произнёс Охотник снимая с левой руки перчатку. Как только, он, закрыв глаза, он что-то едва слышно прошептал, вытатуированная на его тыльной стороне ладони гексаграмма, с вписанными в неё демоническими рунами, засветилась тусклым малиновым сиянием. Когда заклинатель приподнял веки, всё вокруг преобразилось. Рыцарей пронзил страх, когда они узрели, что же на самом деле скрывалось под безгласной тишиной. Все могилы на кладбищах были разорены, гробы размолочены в щепки, куски гнилого мяса, объедаемые насекомыми, источали мерзкий запах разложения. Надгробия были разбиты, а кресты вывернуты и переломаны. Повсюду была запёкшаяся кровь, грязь и глина. На угрюмых могильных камнях и высохших обломанных деревьях были заметны следы от когтей.
— Что происходит! — вдруг истерически закричал от нахлынувшего ужаса один из рыцарей, схватившись за голову. Затем он ринулся бежать, но его ноги заскользили по глине, как по льду, из-за чего мужчина не удержался и рухнул в одну из могил.
— Дайте мне руку! — дрожащими губами выкрикнул он, пытаясь встать, но ноги его будто бы прилипли к глинистому дну. Из стен могилы потянулись отсырелые коренья, которые начали обвивать тело рыцаря. Вдруг на корнях начало образовываться множество набухающих язв, они лопались и из них выползали проворные белые паучки. Они забирались под доспехи и прокусывали кожу, вызывая страшный зуд. Дикая боль заставляла вопить, а яд, сковывающий каждый мускул организма, размягчал и омертвлял его, делая лёгкой добычей для ненасытных плотоядных насекомых. Тем временем чёрное облако из ворон кружило над проклятой землёй. Мгновение — и вереница голодных обезумевших птиц набросилась на обескураженного напуганного до беспамятства второго рыцаря. Они жадно впивались в его лицо и шею. Мужчина неистово кричал, отмахиваясь от ненасытных исчадий зла и отрывая их вместе с плотью от своего лица. Обезумев, он выхватил из ножен меч и начал рубить плотоядных свирепых птиц на куски. Но в конечном итоге рыцарь потерял равновесие, оступившись о камень. Вороны, словно мухи, облепили лицо стражника и клювами пробили его череп.
— А ну стоять, порождения зла! — закричал угрожающе Незнакомец, защищаясь от нежити сухим корнем омелы. Облако ворон сгустилось над борцом с нечистой силой, злоба и голод, заключённая в телах этих свирепых созданий, ощущалась всей полнотой души Охотника. Он чувствовал, как тьма окутывает его и иссушает, поглощая все силы и жизненные соки. Веки начали смыкаться, вязкий ледяной пот градом потёк с лица, а тело начало сводить судорогой.
Незнакомец судорожно удерживал дрожащей рукой истлевающий корешок. Ещё немного и он свистнул своего коня, который стремглав бросился на помощь своему хозяину. С яростным хрипом, животное пробивалось в кучу ворон, сбивая и затаптывая их. Охотник ринулся навстречу своему бесстрашному скакуну, ловко запрыгнув в седло, он помчался прочь с проклятой земли, стая омертвелых птиц, словно рой саранчи, понеслась вслед.
Игис Аморфус! — произнёс заклинание на демоническом языке Борец со злом. В его ладони тут же вырос яркий пунцово-золотой шар, который он немедля швырнул в ненасытную сумасшедшую стаю ворон. Пылающая сфера разорвалась, высвободив на волю сотни языков смертоносного пламени, изжигающего в пепел всё неживое и живое. Вороны бросились в жаркое облако огня, осыпавшись багровым пеплом на мокрую полёгшую траву. Охотник с облегчением вздохнул, отвязавшись от погони. Как только он спустился вновь к поселению, раздался тяжёлый набат грома, сопровождаемый сиренево-синими всплесками молний. Небо затянулось чёрными тучами. Вскоре полил сильный дождь, подгоняемый холодным северным ветром.
В Вилдфорте Охотника ждала угрюмая толпа стражников, несколько придворных дам и вельмож, прислуг. У барона Нумериса были красные опухшие глаза, и вся его фигура выражала отчаяние и усталость.
— Лорд, что здесь происходит? — с удивлением спросил Незнакомец.
— Она пропала, её больше нет, — твердил, словно в бреду, Нумерис, не поднимая печальных глаз.
— Кого нет? — непонимающе переспросил Охотник, приблизившись к барону.
— Нашей любимой маленькой девочки, нашей Джули, — ответил Нумерис, еле сдерживая слёзы.
Охотник потупил взор. В воздухе повисла напряжённая тишина. Только шум ливня был слышен вокруг.
— Я найду её, но сначала мне нужно кое о чём узнать, — пообещал Незнакомец. Нумерис медленно посмотрел обнадёженным взглядом на таинственного собеседника.
— Что угодно проси, я сделаю всё, ради нашей девочки.
— Доставьте в замок тех двоих стражников, что осматривали кладбище пару недель назад, — приказал Охотник. — Мне нужно с ними потолковать, — хмуро протянул он.
Все присутствовавшие были ошеломлены странным приказом Незнакомца, поэтому, молча, стояли, потупив взор.
— Ну, что встали, слышали приказ?! или вам нужно повторять, невежественные псы?! — пронёсся над толпой, как гром, басистый голос главнокомандующего Вилдфорта — капитана Вáгнера.
В этот момент стражники бросились на поиски, а вся оставшаяся знать направилась в замок.
— Закройте двери, — потребовал Охотник, усевшись за дубовый лакированный стол, — я скажу единожды и не желаю лишних ушей.
Нумерис одобрительно кивнул Вагнеру. Двери тут же были заперты.
— То, с чем вы имеете дело, поверьте, страшнее всякой чумы… не думайте, что я пытаюсь вас запугать, нет, я просто предупреждаю о скрытой опасности, затаившейся в ваших лесах, — начал свой жуткий рассказ Незнакомец.
— И что же там? — встревожено, спросил Нумерис.
— Да я бы и сам не прочь узнать, что там такое, — ответил с усмешкой собеседник, — единственное, что я могу сказать наверняка, так это то, что дело касается тёмной магии и не простой, типа всяких там проклятий и болезней, нет, дело обстоит куда хуже. Здесь явно не обошлось без очень могущественного колдуна или даже некроманта.
— Что же ты несёшь, чёрт побери? — возмутился Вагнер. — Какие колдуны, какая тёмная магия? Их давно уже истребили! — уверенно заявил он.
— Ты вправе мне не верить! Но ты глупец, коль навязываешь себе такие мысли. Никогда ничто в этом мире бесследно не исчезнет, какими бы их законами не пытались оградить и как бы ни старались уничтожить!
— На что же это ты намекаешь? — взволновался барон, ощущая, как по спине бежит лёгкая дрожь.
— Зло, что обосновалось в этих землях, возможно, что-то ищет и не остановиться, пока не найдёт. Доказательство тому — разорённые могилы на кладбище. Не исключено, что разорения снова повторяться, кто-то использует могущественное тёмное колдовство.
— Да прекрати ты уже запугивать нас! — буркнул Вагнер. — Ваше сиятельство, по-моему, он сумасшедший, по одной только одежде это видно. Мне кажется, он просто дурит нас! Учти, если ты дурачишь нас, я заколю тебя как свинью и даже глазом не моргну! — пригрозил капитан стражи.
— Помолчи, Вагнер! — недовольно посмотрев на главнокомандующего, сердито произнёс Нумерис.
В это время дверь в зал распахнулась и вошло четверо стражников.
— Вот, эти двое осматривали кладбище, — пояснил один из вошедших.
— Ваше сиятельство, для чего нас вызвали, мы же всё уже и так рассказали? — спросил стражник.
— На сей раз, вы будете это рассказывать мне, — спокойно прозвучал голос Незнакомца.
— Расскажите этому человеку, что вы видели на кладбищах неделю назад? — потребовал Нумерис.
— Да ничего особенного, кресты да надгробия, что же ещё… — отвечал стражник, избегая пронзительного взгляда Незнакомца.
— А было ли что странного в округе или необычного, — спросил Охотник не спуская глаз с допрашиваемых.
— Совершенно ничего, ветер с изморосью разве что, — вмешался в разговор второй мужчина.
— Странно, странно, — постукивая пальцами по столу, пробасил себе под нос Борец с нечестью.
— А чего вы так нервничаете, если вам нечего скрывать? — достав из-за пазухи серебряную монету, продолжал допрос Незнакомец. Видя, как нервничают допрашиваемые и отводят взгляд от монеты, он утверждался всё больше и больше в своих предположениях.
— Ответьте мне, — произнёс Борец с нечистью, медленно подступая к нервничающим стражникам и издевательски перебрасывая с пальца на палец монетку, — почему вороны, поедающие падаль, внезапно стали ненасытно поедать живое мясо?
— Я… я понятия не имею, о чём ты говоришь, — опешил стражник, пытаясь не смотреть на серебро.
— А вот мне кажется, ты врёшь, да и дружок твой тоже не чист! — не отставал Охотник.
— Нам нечего скрывать, — заявил уверенно второй стражник.
— Чтож, в таком случае, возьмите эту монету за причинённое вам беспокойство, — с коварной улыбкой на лице сказал Незнакомец, протягивая на раскрытой ладони кусочек серебра.
— Ваше сиятельство, ну это уже слишком! Что за цирк этот сумасшедший здесь устроил?! — возразил Вагнер, едва не краснея от гнева.
— Уймитесь капитан! А вы берите монетку, берите не стесняйтесь, — приказал барон. На лбах у допрашиваемых выступил пот, а глаза были беспокойны и метались из стороны в сторону, будто у загнанного зверя.
— Уж больно много в вас тревоги и страха перед простой монетой, — усмехнулся Охотник. После этих слов он, запустив руку за поясницу под плащ, вплотную подошёл к одному из напряжённых стражников и с ехидством произнёс:
— Я знаю, кто вы на самом деле, мерзкие твари. Нэгати Анима! — крикнул Незнакомец, швырнув в лицо одного стражника серебряную монету, а другого, полосонув по нагруднику большим серебряным кинжалом с полулунным лезвием. Охотник отпрыгнул в сторону встал в боевую стойку. Серебро, словно раскалённое масло, растопило глаз стражника. Раздался дикий рёв. После чего, все присутствующие познали истинное обличие лжестражников, от которых веяло могилой. Их лица оплетали полусгнившие чёрные мускулы, глаза мерцали устрашающим пурпурно-багряным светом, а с полуоткрытой клыкастой челюсти стекала вязкая тёмно-фиолетовая жижа. Нагрудники были расцарапаны когтями и запачканы кровью и глиной.
— Что это такое? — с омерзением вскричал Вагнер, обнажая двуручный меч. Все стражники последовали за ним. Лязг вынимаемой из ножен стали вызвал хрипящий надломленный смех у мертвяков.
— Кто вас послал сюда? — потребовал ответа Охотник, пристально наблюдая за движениями нечисти.
— Единственное что я тебе скажу, так это то, что твоя дорога на кладбище! — прорычал тяжёлым лязгающим хрипом мертвяк.
— Тогда мне придётся оборвать ваше ничтожное существование, — усмехнулся Охотник.
— Мы разорвём тебя на куски, прежде, чем ты взмахнёшь клинком! — разъярилась нечисть и бросилась в атаку. Незнакомец был спокоен и ожидал нападения, когда враг оказался достаточно близко, он вогнал оружие по рукоять прямо под сердце мерзкой твари, затем наручем сломал ей шею и с грохотом бросил на землю. Раздался хруст переломанных костей, а за ним дикий тяжёлый надломленный рык.
— Бросай оружие или я разорву его на части! — заявил угрожающе второй мертвяк, спрятавшись за спину стражника и впившись своими гнилыми обломанными когтями ему в плечи.
Лукаво-издевательская улыбка скользнула по лицу Охотника. Не мешкая, он медленно положил кинжал на пол, и тут же бросил серебряную монету прямо в лоб жуткой твари. Мертвяк, словно кипятком ошпаренный, оттолкнув стражника, отскочил к стене и пытался вытащить из черепа мучительное серебро. В этот момент, Борец с нечистью подскочил к чудовищу и кулаком пробил доспех, вмяв его в холодную вязкую плоть. Жуткий хриплый надорванный рев наполнил весь замок. Нежить смотрела презрительным взглядом на победителя и надменно дышала зловонием ему в лицо.
— Убей меня, — хрипло засмеялось чудовище, отхаркиваясь чёрной липкой кровью.
— Нет, — протянул издевательски Охотник, сдавливая пальцами тленные внутренности мертвяка.
— Прекрати! — рычал изнеможенно монстр.
— Кто ваш хозяин, немедленно отвечай?!
— Да пошёл ты, — мерзко улыбнулась нежить и плюнула своему мучителю в лицо.
— Тварь, — разозлился Незнакомец, выхватив из-за пояса второй полулунный кинжал и перерезав слабые мускулы шеи у мерзко улыбающейся головы. Чудовище рухнуло на пол и тут же истлело, оставив после себя лишь запачканные кровью доспехи и сырой чёрный песок. В это время очнувшийся второй мертвяк хотел наброситься на врага, но Борец с нечистью эффектно развернулся и вонзил в его гнилой череп своё смертоносное оружие. Вязкая тёмно-фиолетовая жидкость ошмётками вытекала из раны и неминуемо испарялась.
— Что это за чудовища? — в недоумении спросил Нумерис, чуть ли не побледнев от ужаса.
— Их зовут мертвяками — игрушки высших некромантов. Они останки, покойники, призванные в легион тьмы при помощи могущественной чёрной магии. Эти существа прокляты и питаются живой плотью, поглощая при этом и душу своей жертвы, становясь от этого сильнее, безумнее и ненасытнее, — пояснил Охотник, смахнув с кинжала прилипший влажный песок.
— У меня нет слов, — пробасил Вагнер, до сих пор не веря в произошедшее.
— Это всё ерунда, — очищая рукав и ворот плаща, ответил сухо Незнакомец, — если их хозяина не остановить, дальше будет ещё хуже.
— И что же ты намерен делать? — обратился к Незнакомцу с озадаченным лицом барон.
— Очищу эти места от зла и, как и обещал, верну вашу дочь — не оборачиваясь на голос, бросил в ответ Охотник, складывая клинки за пояс. Вскоре громыхание серебряной оковки сапог, эхом отлетавшее от каменных стен, становилось всё слабее и слабее, пока и вовсе не исчезло.
