Часть III

Вокруг стояла незыблемая мёртвая тишина. Повсюду царил беспросветный мрак. Постепенно Даридий заслышал отдалённые, тяжёлые и медленные удары сердца. Они нарастали, как набегающие на берег волны. Удары сердца становились всё сильнее и сильнее. Казалось, оно сейчас разорвётся, но внезапно звуки резко стихи и раздался пронзительный женский вопль. Даридий очнулся в незнакомом ему месте. На многие мили простиралась бесплодная пустыня. Ноги при каждом шаге увязали в зыбком песке. Знойное солнце обжигало кожу, словно огонь. Даридий закрыл глаза от пекущих лучей рукой. Чем дальше он шёл, тем величавее становились песчаные отлогие холмы. Даридий изнемог идти под палящим солнцем. Он хотел было присесть на один из камней, но у того вдруг открылись жуткие раны и потекла алая, как рассвет, густая кровь. Вдруг все валуны, лежавшие в округе, закровоточили с невероятной скоростью. Сердце бешено заколотилось, страх обуревал душу, и Даридий в ужасе помчался от нахлынувшей волны крови, но ноги, словно налились свинцом, а скоро и вовсе окаменели. Каменная корка расползалась по всему телу. Несчастный хотел закричать, но рот был крепко-накрепко зашит. Солнце вдруг померкло и засияло холодным голубым ослепительным светом. Фиолетово-чёрные блестящие облака затмили небосклон. На кровавом песке выросла исполинская рука с когтями и всей своей массой рухнула на окаменевшее тело Даридия, вдавливая его в глубокие недра пустыни.

Вновь перед глазами беспросветный мрак. Слух резал дикий шорох осыпающегося песка, который вскоре медленно перешёл в голодное шипение змей. Сначала Даридий ощутил приятное скольжение чешуи по обнажённому телу, но затем удовольствие сменилось болью. Змеи вонзали ядовитые зубы в плоть, и с жадностью пили кровь. Даридий попытался встать, но и руки и ноги были крепко связаны змеиными хвостами. Вскоре голодные рептилии испарились и превратились в густой серо-белый смрадный туман. Даридий лежал в зловонном мшистом болоте. Он медленно поднялся, с трудом вышел из трясины и направился бродить по влажной холодной земле. Тело ныло от мелких кровоточащих ран. Неожиданно туман разрезал голубой ослепительный свет. Даридий направился на него. Вскоре он угодил в терновник. Здоровенные иглы впились в ноги. Мгновенно лианы опутали всё тело и начали сдавливать горло и грудь, пока их пленник не попытался закричать. Как только в гуще тумана над бесплодной болотистой землёй пронёсся отчаянный крик, лианы ослабили свою хватку и утянули свою жертву в терновник. Изрезанный иглами и покусанный змеями, Даридий обессилено упал на белый мраморный мост, который, утопая во мраке, тянулся неизведанно куда. Тёплый ветер теребил испачканные в грязи и крови волосы мужчины. Откуда-то доносилось неразборчивое призрачное шептание. Даридий еле-еле стоял на ногах, каждый шаг ему давался с трудом. Вскоре таинственный эфемерный шёпот, который разносил ветер, стал различим.

— Дэрд Альдиэро, пламя — это часть тебя, бессмысленно бежать от того, кем ты являешься, и скрываться под тенью обмана, — слышалось со всех сторон.

Даридий шёл по скользкому мрамору, замечая, как лёгкой дымкой возле его ног плывут души. Они что-то замогильно неразборчиво изрекали, стекаясь единым потоком по костяным ступеням в непроглядную чёрную пустоту.

— Дэрд Альдиэро, твоё место рядом с нами! — протянул замогильный голос, отдаваясь эхом в темноте. Вдруг, стекавшие в пустоту души крепко схватили Даридия за ноги призрачными руками и потянули за собой. Как ни пытался полудеман высвободиться, всё было тщетно. Вскоре Дэрд стоял на костяной лестнице посреди безграничного мрака, который наполняли жуткие мученические стоны. Тысячи загубленных душ простёрли руки к Даридию. Вдруг лестница начала медленно рассыпаться в пыль.

— Бежать больше некуда, Дэрд Альдиэро! — прозвучал надменный ехидный голос.

— А я больше и не собираюсь, ибо я мёртв, — заявил спокойным голосом Даридий, уже падая в объятия безумных голодных духов. Но падения не было, как ничего не было. Дэрд стоял в тёмной подземной пещере. Повсюду возвышались сталактиты. Было слышно журчание подземной воды. Над головой свисала разломанная вдребезги лестница, которая вела в какое-то помещение, откуда виднелись слабые лучи солнечного света. Но Даридий не пошёл на свет, напротив, он углублялся всё дальше во мрак туда, где журчала вода. Вскоре Дэрд вышел к подземному водопаду. Даридий спустился со склона к реке, которая была тёплой, как парное молоко. В воде он смог рассмотреть нечто похожее на гроб. Сердце начало тяжело и медленно биться, давя на грудь. Дэрд, заинтересованный необычной находкой, решил вытащить гроб из воды. Он окунул руки в реку и вскоре нащупал в тёмно-сером песке пару железных цепей. С большим трудом вытянув гроб из воды, Даридий тщательно осмотрел его. Крышка была плотно запечатана и, никоем образом не поддавалась физической силе. Неожиданно Дэрд нащупал небольшую выемку на боковой стороне гроба. Он тут же бросил задумчивый взгляд на свой перстень, — рогатый череп в круге, поделённом на сектора, в которых были выгравированы таинственные символы. Даридий с некоторой неуверенностью и опаской поднёс кольцо к найденному разъёму. Вдруг символы вспыхнули ярким пламенем, а глаза в черепе загорелись алым огнём. Вскоре весь гроб был в горящих изящных жилках, переплетённых между собой. Дэрд притронулся к крышке и, что-то больно кольнуло его в сердце. Повеяло холодом со всех сторон. Вода покрылась лёгкой коркой льда. Воцарилось мёртвое безмолвие. Руки Даридия охладели и утратили ощущения, ритм сердца то и дело сбивался. Вскоре какая-то слабость свела мускулы всего тела. Дэрд сбросил крышку гроба,… там лежало бледно-синее тело мужчины лет тридцати. Мертвец был статного роста, широкоплеч и мускулист. На ногах красовались кожаные сапоги до колен, обрамлённые золотыми обручами в виде змей. На чёрных кожаных штанах по бокам были вышиты огнисто-золотые узоры в виде черепов, переплетённых лозами. На бледном мускулистом торсе, который был весь в ужасных шрамах, был одет нараспашку золотисто-алый кафтан с чёрными переплётами на боковой стороне рукавов. У мертвеца были густые чёрные, как прибрежные камни, длинные волосы в половину туловища. Скуластому, слегка изуродованному шрамами лицу густые чёрные усы и небольшая пышная борода в сочетании с щетиной придавали важный суровый вид. Даридий внимательно осмотрел тело. Покойник был чем-то похож на него. Внезапно мускулы на лице мертвеца вздрогнули, изобразив хитроватую довольную улыбку. Даридий почувствовал жуткую слабость во всём теле и нестерпимую боль в груди. Резко паралич сковал ноги, и Дэрд упал на колени, опёршись на гроб. Вдруг покойник открыл красные, как кровь, глаза и с ехидством посмотрел на Даридия, после чего разразился надменным демоническим смехом. Дэрд, весь в поту, схватился за разрывающееся сердце и упал без чувств.

Кленовый лес пребывал в незыблемом спокойствии. От лёгкого ветра едва качались верхушки деревьев. Хотя солнце уже давно было в зените, оно лишь изредка проскальзывало через плотную серо-молочную стену взбитых облаков.

Даридий почувствовал холодное мокрое прикосновение — капли дождя разбивались о его лицо. Кругом стояла тишина. Охотник с отвращением слушал медленное слабое биение своего сердца. Он не хотел открывать глаз, надеясь на то, что пульс оборвется, и пребывание в мире покоя и пустоты будем вечным. Но всё-таки Даридий медленно открыл, будто бы окаменелые веки и апатичным взором посмотрел на серую даль небес. В глазах всё плыло и искажалось. Вдруг свет солнца ярким лучом обжёг взгляд Охотника. Тот хотел было прикрыть лицо рукой, но тело было сковано параличом. Когда грудь начало колоть изнутри, к Даридию постепенно вернулась чувствительность. Жуткая слабость отравляла каждый мускул, а неумолимое жжение терзало загноённые, еле сросшиеся глубокие раны. Из груди торчало лезвие клинка. Через некоторое время, Охотник поднялся на колени из грязи и глины и постарался вытащить меч. Адская боль наполнила изнеможённое тело. Горящее алыми рунами, лезвие «Душегуба» обжигало, как раскаленное железо, от чего Даридий дико закричал надломленным голосом на весь лес. Разнесённое эхо распугало всю живность в округе. Пот градом струился по оскаленному от боли лицу. Мускулы тела лихорадочно дрожали, руки тряслись от слабости. С трудом вырвав меч из израненной груди, Охотник шаткой походкой, словно в полусне брёл по лесу, зажимая рану, и обессилено держась за стволы клёнов, чуть ли не падая лицом в грязь. Ослабев, Даридий немощно присел под исполинским дубом, чьи корни, будто бы корявые пальцы, торчали из земли. Во рту было сухо, раны терзали плоть, обильно кровоточа. Охотник выронил из рук меч и, схватившись обеими руками за волосы, пронзительно закричал и слёзы, как весенние ручьи, потекли по бледным щекам.

— Почему, почему!? — восклицал несчастно Даридий, смотря в небо. В голове путались мысли. Поверить в слова некроманта было так же трудно, как и постараться понять людей. Картины прошлого и некогда свершённые ошибки изводили душу, заплутавшую в тумане безнадёжности. Охотник не знал, кому и чему теперь верить, что делать ему в этом мире, одинокому страннику, к которому питают страх и презрение.

Но путаницу мыслей неожиданно прервал женский возглас, донёсшийся откуда-то из рощи. Вскоре он вновь повторился. Даридий прислушался и, хромая, опираясь о стволы деревьев и крепко сжатый в руке клинок, направился в чащобу, туда, откуда доносились голоса.

— Держите её крепче! — приказал, похотливо улыбаясь, пузатый стражник с лысиной и рыжими усами, расстёгивая ремень на штанах.

— Да ей некуда бежать. — вульгарно расхохоталось двое пьяных подручных в кожаных доспехах со стальными наплечниками, крепко сдавливая руки черноволосой молодой девушке, которая звала на помощь и пыталась отбиться от насильников.

Даридий прижался к дереву, вытер пот и слёзы с лица и, задыхаясь, хриплым вялым голосом потребовал:

— Отпустите… её…

— Ого, а это ещё кто, заступничек? — рассмеялся высокомерно пузатый стражник, поглаживая рыжие усы, — что-то вид у тебя неважный.

— Я сказал, отпустите её! — приказал Даридий.

Неистовый хохот последовал после секундной тишины.

— Дайте-ка мне арбалет, — усмехнувшись, приказал стражник своим подручным.

— Да перестань ты визжать! — ударив девушку по лицу, рассерженно пробурчал молодой высокорослый худощавый юноша с чёрной бородкой.

— Ещё раз тронете ее, и, клянусь, я… — замешкался Даридий.

— И что же ты сделаешь? — глумливо сказал стражник, держа в руках стальной арбалет.

— Я убью вас! — сквозь зубы протянул Охотник.

— Ты? — рассмеялись подручные.

В этот момент, рыжеусый стражник прицелился и пустил арбалетный болт в незваного гостя. Стрела впилась Даридию в бедро, не удержавшись на ногах, полудеман шлёпнулся в траву на живот, отчего болт впилась в ногу ещё больше.

— Эй, заступничек, ты живой?! — с издёвкой, прозвучал мерзкий голос русоволосого широкоплечего юноши.

— Да вы видели его, он издох уже! — сказал, посмеиваясь, пузатый стражник, бросив арбалет возле изорванного жёлтого платья девушки. После этого, насильник, как безумный прильнул к молодому женскому телу и начал языком облизывать девушке шею. Бедняжка ничего не могла поделать, она лишь истерически кричала и плакала. Сорвав остатки одежды с девушки, стражник начал с грубостью трогать её за грудь и промеж бёдер, при этом похотливо бесстыдно посмеиваясь вместе со своими подручными, которые держали несчастную за руки.

— Я не позволю тебе, этого сделать! — надломленным голосом прорычал Даридий, ковыляя из кустов и опираясь на меч, с окровавленным арбалетным болтом в руке.

Все трое застыли в изумлении.

— Я отправлю тебя к праотцам, если ты сделаешь ещё хоть шаг! — предупредил рыжеусый стражник, выхватив из ножен длинный обоюдоострый меч.

Охотник продолжал двигаться навстречу неприятелям, невзирая на угрозы.

Насильник неистово закричал и бросился в атаку, замахнувшись мечом. Как только противник подошёл достаточно близко, Даридий наотмашь саданул мечом по летящему к его голове клинку. Резкий звон ударил по ушам стражнику, и во все стороны, брызнули, как волны, разбивающиеся о рифы, искры. Прозвучал зловещий смешок и, хитрая жуткая улыбка окрасила лицо Дэрда, а в глазах заиграло пламя необузданной ярости.

— Я убью тебя! — заревел от бешенства рыжеусый бандит, стараясь сделать выпад, но Даридий, чудом увернулся и мощным ударом расколол меч нападающего.

— Кончайте с ней! — приказал разгневанно стражник своим подручным, бросая осколки меча во врага.

— Не сметь! — закричал надломленным голосом Дэрд, но было уже поздно, стальной кинжал проник девушке под самое сердце. Другой из подручных взвёл арбалет и выпустил болт незваному гостю в незажившую рану на груди. Выстрел вывел Охотника из равновесия, а убийство несчастной повергло в смятение и жуткую ненависть.

— Ты следующий, мразь! — с омерзением протянул рыжеусый стражник, достав кинжал. Как только обидчик схватил Даридия за волосы, чтобы перерезать ему горло, в ответ тот вонзил арбалетный болт врагу в ступню, а затем схватил его за предплечье, крепко сжимая его. Кожа на руке по локоть начала обгорать, источая жгучие языки жадного пламени. Пузатый стражник неистово закричал от мученической боли, успев вонзить кинжал Даридию в ключицу. Подручные с совершенным страхом смотрели на зловещее лицо противника, глаза которого сияли огненно-золотым пламенем.

— Твоя душа моя! — сказал демоническим голосом Дэрд, отпустив, истлевшую до мослов руку напуганного до сумасшествия стражника, трясшегося как осенний лист. Мгновение — и когтистая лапа Охотника, разорвав грудную клетку врагу, вырвала его сердце. Дэрд ехидно заулыбался и ударом меча отсёк насильнику голову. Остальных двоих он не стал догонять. Постояв некоторое время, Даридий успокоился, пламя в его глазах вновь нашло приют в безмятежном изумрудном саду. Все раны затянулись, а немощь бесследно покинула тело. Очнувшись от неясного бреда, Охотник бросился к охладевшему трупу девушки и заглянул в её мёртвые туманные глаза, всё ещё полные страха и отчаянья.

— Видимо, Некромант был прав, я безнадёжно проклят, так пусть же тогда это проклятье несёт зло всем, кто встанет у меня на пути, — твёрдо заявил Дэрд. Далее он прикрыл девушки веки, вытащил нож из её груди и, вложив меч в ножны, направился отыскивать свой лук из чёрной ивы, кинжалы с полулунными лезвиями и цепь из ромбовидных звеньев.

Вернувшись на место битвы с некромантом Ликтэрием, Даридий обнаружил мёртвое тело девочки в голубом платьице.

— Всё как в тумане, — прошептал себе под нос Охотник, приложив руку к вдруг заболевшему виску. Вскоре мысли перестали путаться и, головная боль ушла, восстановив мозаику памяти.

— И даже смерть ребёнка — моя заслуга… — с грустью в голосе сказал Даридий. — Почему же насилие, против которого я хотел выступать, играет со мной злую шутку, делая своей марионеткой, почему? — возникали вопросы в голове Дэрда, — неужели и вправду бессмысленно бежать от самого себя? Неужто то зло, против которого я иду — я сам?

Мысли так и не давали покоя Даридию. Сердце колотилось в груди, как барабан. Виски то и дело сводило. Собрав своё снаряжение, Охотник по разбитой глинистой тропинке вышел из леса и спустился с холма, где его терпеливо ждал чёрный, как ночь, конь.

— Волновался, — потрепав пышную густую гриву животного, произнёс с радушной улыбкой на лице Даридий. Конь понимающе заржал в ответ и ударил передними копытами по земле.

— Ну, что в Вилдфорт, мой друг, у меня к лорду есть серьёзный разговор, — с хитрой улыбкой сказал Дэрд, запрыгнув в седло.

Вскоре лучи солнца вновь были заключены в густые серые длани небес. Макушки деревьев трепал ветер.

— А ну стой, незнакомец! — приказал стражник, нацеливая алебарду на Даридия.

— Меня здесь ждут, — ответил Дэрд.

— Ничего не знаю, приказано чужеземцев не пускать, — невозмутимо бросил в ответ стражник.

— Я недавно отправился на поиски дочери лорда.

— Да уже неделя прошла, как какой-то сумасшедший сгинул в лесах.

— Что? Неделя? — удивился Даридий, — открывай ворота, живее!

— Нет! Уходи если не хочешь лишиться головы, — приказал стражник, угрожая оружием.

— Да чёрт с тобой! — закричал Дэрд и направил лошадь прямиком на упрямца. Как ураган, конь сбил не ожидавшего такого поворота событий стражника с ног. Затем животное невероятно как, передними копытами ударило по воротам, и они отворились.

Нумерис в бархатистом багровом халате сидел в просторной зале за письменным столом и разглядывал бумаги. Возле него стоял мужчина с седой бородой и волосами цвета пепла в фиолетовом камзоле и ждал приказания своего барона.

— В общем, недоволен я, — возмущённо сказал Нумерис, развалившись на диване и выпустив из трубки густой клуб дыма.

— Милорд, в этом году урожай плох, что поделать, — ответил учтиво мужчина, поправляя монокль.

— Он плох, потому что крестьяне не хотят трудиться на своего господина! — настаивал на своём барон.

— Я понимаю ваше недовольство, Милорд, но крестьяне и так трудятся до изнеможения.

Даридий в это время тихо подкрался к двери и решил немного подслушать разговор.

— Возьмите с них дополнительный оброк, равный цене трёх коров.

— Милорд, они и так уже, как нищие, куда больше с них взимать?

— Ты перечишь моей воле? — рассерженно спросил Нумерис, хмуря брови.

— Ни в коем случае, Милорд, — испуганно произнёс советник.

— Выбирай, либо ты выполняешь то, что я тебе приказал, либо петля на шее, — ультимативно заявил барон, допив вино.

— Я сделаю, как вы приказываете, Милорд, — виновато произнёс подчинённый, низко кланяясь.

Вдруг двери с грохотом отворились, и в комнату вошёл Даридий с озлобленным лицом. Нумерис встрепенулся и удивлённо посмотрел на Охотника.

— Ты? — прошептал от неожиданности лорд.

— Не ждали? — со зловещей улыбкой спросил незваный гость.

— Не то чтобы… просто ты куда-то вдруг пропал на неделю, — ответил, запнувшись Нумерис.

В это время советник, не оглядываясь, быстро покинул комнату.

— Знаете ли, барон, как-то вы странно себя ведёте, — начал с колкостью Дэрд.

— Что ты этим хочешь сказать? — непонимающе спросил Нумерис.

— Что ты лживая, лицемерная тварь! — сквозь зубы бросил Даридий. Барон только открыл рот, чтобы что-то сказать в своё оправдание, но собеседник перебил его. — Не смей даже разевать своего поганого рта, треклятый лжец! Передо мной ты такой несчастный, обреченный, а своим советникам приказываешь обворовывать несчастный народ?!

Нумерис потупил взор, не смея смотреть в глаза Охотнику.

— Смотри мне в глаза! — приказал с ненавистью Даридий.

Барон медленно и осторожно, с огромной боязнью окинул озлобленное лицо собеседника.

— А теперь, поведай мне, что творится в Вилдфорте, пока я не всадил тебе в сердце нож, как это сделали стражники в лесу с несчастной девушкой.

Страх за свою жизнь поразил лорда до глубины его чёрствой ханжеской души.

— Прошу тебя, умоляю, не трогай меня, я ничего такого не хотел, — взмолил Нумерис, зажавшись в угол дивана. — Всё случилось давным-давно. У меня был старший брат, которому Вилдфорт должен был достаться по наследству, но когда день его триумфа был близок, его невеста заболела какой-то страшной хворью и вскоре должна была умереть. Тогда отец тотчас решил возложить узды правления на меня. Но было одно страшное но. Однажды в детстве я отравился какой-то мерзкой дрянью и когда выздоровел, то остался на всю жизнь бесплодным. Это стало моим проклятьем, ведь если в течении года моя жена не подарила бы мне ребёнка, то я утратил бы правление Вилдфортом. Но к моему счастью как-то раз в городе я повстречал черноволосого странника, он говорил, что может вылечить всё и я, конечно же, пригласил его к себе. Через пару недель я точно уже знал, что я буду отцом. Взамен этот лекарь сказал мне, что однажды придёт время и ко мне в замок явится высокий мужчина с длинными багровыми волосами и начнёт расспрашивать меня о здешних местах. И я должен сделать так, будто бы у меня пропала дочь, а его отправить на её поиски. Это всё, что мне известно, клянусь.

— А где же тогда ребёнок на самом деле? — удивился Даридий.

— Через два дня, как ты уехал, я вернул её в замок, — опрометчиво признался лорд.

— Да ни какой не целитель это был, — бросил сухо в ответ Дэрд.

— Как же? А кто тогда он был?

— Тот самый некромант, который и разорял могилы на южной окраине.

— Да быть того не может, я не верю тебе! — уверенно заявил Нумерис.

— Он обманул тебя, как и меня, и получил то, чего хотел, всё это было лишь частью его загадочного плана. Ликтэрий, хитроумный змей, ты даже не умер, — рассуждал вслух Даридий.

— О чём это ты говоришь? — испуганно и одновременно непонимающе спросил Нумерис.

— Он посетил царство смерти и вернулся ни живым, ни мёртвым, ведь если бы я убил его, то умерли бы все, кому он некогда помог, а души бы их были свободны от страдальных костров. Своими деяниями он нарушает баланс жизни и смерти, а это ни к чему хорошему не ведёт! — пояснил взволнованно Дэрд. Нумерис смотрел пустыми глазами на своего собеседника, ничего совершенно не понимая.

— Я должен убить его, пока не случилась катастрофа! — заявил Даридий.

— Но если умрёт моя дочь, прервётся мой род и я сразу же потеряю всю власть, ты не посмеешь этого сделать! — приказчиво произнёс Нумерис.

— Ты мне помешаешь? — рассмеялся собеседник, толкнув лорда обратно на диван.

— Чёртов псих! Стража, стража, на пики этого выродка! — закричал, как безумный Нумерис.

— Этому городку не нужен такой полоумный и себялюбивый правитель, я когда-то давал завет не убивать людей, но видимо, придётся поступать иначе, ибо такие, как ты, барон, не знают благодарности, а наказать тебя за твои грехи, могу лишь я, — договорив, Даридий зловеще улыбнулся и накинул Нумерису на горло цепь. Наточенные лезвия ромбовидных звеньев вонзились в плоть. Барон начал брыкаться, кашлять и хрипеть, кровь струями стекала по разрезанному горлу, а Дэрд хладнокровно сжимал своё оружие мести, заставляя лезвия внедряться глубже и глубже. Нумерис был уже мёртв, как вдруг в комнату ворвалась на крики обеспокоенная стража и, увидев, как незнакомец с длинными багровыми волосами в, чёрном плаще стоит над бездыханным телом их правителя с окровавленной цепью, они тут же выставили гвизарды, копья и алебарды и незамедлительно бросились на врага. Охотник ловко уворачивался от резких колющих ударов в сторону, в итоге слегка измотав стражников в тяжёлой неудобной броне с металлическими пластинами, Даридий отскочил к окну и начал размахивать цепью с хладнокровной улыбкой на лице. Через некоторое время пламя оплело каждое звено оружия, плащ Дэрда медленно сгорал от неумолимого жара. Стражники не решались подойти к сопернику, страх и сомнения сковали их разум. Далее копья полетели в Охотника, но цепь с лёгкостью отделила лезвия от древка. Недолго думая, Даридий бросился в бой. Он никого не щадил. Удар за ударом — цепь разрывала металлические пластины вместе с плотью, оставляя обугленные тлеющие раны. Стоны наполнили, казалось, весь Вилдфорт, а ненависть Дэрда росла, как неудержимый шторм. От плаща остались лишь обрывки. Охотник обнажил меч и в каждый стремительный удар он вкладывал всю свою ненависть и жестокость, чтобы не оставить шанса своими противникам. В комнату с бешеными возгласами ворвался Рыцарь Вагнер:

— Какого чёрта здесь происходит, — раздался гулкий басистый голос из-под стального шлема. Однако узрев порубленные тела своих соратников, рыцарь обнажил свой полутораручник и с чудовищной силой нанёс удар по противнику. Тяжёлое лезвие клинка с пронзительным звоном встретил меч Даридия.

— Бросай меч, тебе не победить меня! — заявил неоспоримо Дэрд.

— Никогда! — с неким рыком закричал Вагнер, сделав шаг в сторону, стараясь сделать подсечку своими мечом. Но Охотник с яростью рубанул по тяжёлому лезвию полутораручника, затем сразу же ударил кулаком, обмотанным цепью рыцаря в забрало. Тот пошатнулся, но не думал сдаваться. Соперник встал в стойку и готовился вот-вот нанести следующий удар.

— Последний раз тебя предупреждаю, Вагнер, остановись! — решительно произнёс Даридий.

— Да пошёл ты! — бесцеремонно прорычал рыцарь и как только он занёс меч для сокрушительного рубящего удара с плеча, противник попусту проворно рассёк цепью Вагнеру бедро, вместе с кольчугой. Тот захромал, но продолжал держать меч в руках поднятым. Даридий терпеливо ждал следующей атаки и, выждав удачный момент, что есть сил с жутким лязгом и звоном ударил по полутораручнику, летящему навстречу его груди. В стороны полетели искры. Дрожь овладела рукой Вагнера так, что он не успел поднять вовремя свой меч. В этот самый момент, Даридий рубанул по локоть руку соперника. Раздался глухой рёв из-под шлема. Рыцарь схватился за кровоточащую изувеченную конечность, но после потянулся вновь за мечом, но соперник не позволил Вагнеру коснуться рукояти — Дэрд перерубил голень одним сокрушительным ударом «Душегуба». Рыцарь более не мог держаться на ногах и с грохотом упал возле тела барона.

— Ты сделал свой выбор, — невозмутимо произнёс Даридий и оборвал угнетённое дыхание Вагнера, всадив навылет клинок ему в закрытое наглухо забрало.

Долго среди убитых Охотник не задержался, заслышав суматоху и крики, бегущих по лестнице стражников, гремящих кольчугами, он выпрыгнул из окна, повиснув на балконе. Крепко прицепив цепь за каменные колонночки, Даридий начал быстро спускаться, опираясь ногами о стену. Когда длина цепи исчерпала себя, Дэрд вонзил серебряные кинжалы с полулунным лезвием по рукоять в камень. Смотав цепь обратно на руку, Охотник начал передвигаться по окружности башни к крыше тронного зала. Добравшись до заветной цели, Даридий ловко приземлился на черепицу и по краю кровли побежал к окну. Стражники, заслышав треск ломающейся глины, поняли, куда направился убийца, и последовали в тронный зал. Эффектно ухватившись за каменный выступ, Дэрд с дребезгом влетел в окно, весь порезанный осколками стекла, он приземлился на ковёр. На лестнице путь ему преградило с обоюдоострыми мечами и большими дубовыми щитами двое здоровенных стражников в увесистых неповоротливых латах.

— Да скольких же я ещё должен убить, чтобы вы поняли, что я чудовище с которым вам не совладать! — прокричал разъярённо Даридий, вырвав из щеки осколок стекла. На глазах показались блестящие капли слёз. Стражники, выставив вперёд щиты, устремились в атаку. Дэрд не стал отступать, он отчаянно бросился на пролом. Всем весом тела он влетел в щит и сбил с ног первого атакующего, но в этот же момент, второй стражник глубоко порезал лезвием спину противника. Это не остановило полудемона, преисполненный кровавой жатвой и ненавистью, ревущий, как дикий зверь, он изловчился и кинжалами подрубил колени обидчику, после чего толкнул его с невероятной силой в стену, о которую тот, в свою очередь, смертельно ударился затылком. Поднимающемуся на ноги стражнику, Даридий всадил меч по рукоять в самое сердце, распоров железную кирасу, как консервную банку. По лестнице не переставали раздаваться торопливые шаги и лязги латных сапог. Добежав до второго этажа, Дэрд выбил дверь в одну из покоев замка и прыгнул в окно, утонув с головой в колючих кустах малины и ежевики. Продираясь через шипы к краю замка, Даридий ощущал невыносимую боль и изо всех сил сдерживал её, стараясь сохранить хладнокровность. Стекло проникало в раны всё больше и больше, а колючки разрывали плоть и пронзали всё тело. Когда суматоха вокруг замка улеглась, Охотник дрожа от боли, тяжело поднялся на ноги и направился к ограде. Разрубив её стальные прутья мечом, окаймлённым алым светом, убийца выбрался из злополучного места и, свиснув своего верного скакуна, скрылся на улицах Вилдфорта. А после и вовсе незаметно покинул город-крепость и сгинул в одичалых кленовых лесах. Стражники же до самого заката солнца тщательно обыскивали каждый уголок Вилдфорта, надеясь поймать жестокого убийцу, но так ничего и не нашли.