ГЛАВА 13
Никто вроде бы не обращал внимания на наш «ситроен», мчащийся по улицам Восточного Берлина. Куки непрерывно ерзал и курил сигарету за сигаретой, но дуло его пистолета упиралось в бок Бурчвуда. Я взглянул на часы. Четыре минуты прошло с того мгновения, как «мерседес» перекрыл путь «татре». Почти три из них мы ехали в «ситроене». Столкновение, похищение и все прочее заняли чуть больше минуты.
Макс все еще крепко сжимал руль, но чувствовалось, что напряжение отпускает его. Падильо сидел в пол-оборота, чтобы приглядывать за Симмсом, который смотрел прямо перед собой. Я прикинул, что роста в Симмсе поболе шести футов. На нем был темно-синий костюм, белая рубашка, галстук в сине-черную полоску. Длинные светлые волосы падали на плечи. Черноволосый Бурчвуд, среднего роста, с блестящими черными глазками, в сером костюме, голубой рубашке и при сером галстуке, сидел, сложив руки на коленях, упершись взглядом в шею Симмса. Мне показалось, что у него выщипаны брови.
— Прибавь нёмного, Макс, — нарушил тишину Падильо.
Макс придавил педаль газа, «ситроен» увеличил скорость.
— Мы почти приехали, — заметил Макс.
Еще два правых поворота, и мы оказались около знакомого здания. Макс свернул в проулок и остановил машину перед гаражом. Я вылез, открыл замок, откатил воротину. Макс заехал в гараж.
— Я беру Симмса, ты — Бурчвуда, — Падильо глянул на Куки.
Я задвинул воротину, повернул ключ в замке.
— Вверх по лестнице, господа, — скомандовал Куки. — Всего пять этажей, и мы у цели.
Мы поднялись по ступеням, вошли в тускло освещенную комнату. Падильо засунул пистолет за пояс брюк. Симмс и Бурчвуд застыли посреди комнаты, прижавшись друг к другу. Оглядываясь, не зная, куда сунуть руки.
— Сядьте на кровать, — предложил Падильо. — Если желаете, можете кричать, вдс тут никто не услышит. Несколько часов вам придется провести здесь. Потом мы отправимся в другое место.
Они сели. Первым заговорил Симмс, высокий блондин с маленькими поросячьими глазками.
— Вы — американцы, не так ли?
— В большинстве да, — признал Падильо.
— Вас не затруднит объяснить нам, что вы… я хочу спросить, почему вы устроили аварию и похитили нас?
Бурчвуд, ниже ростом, черноволосый, скорчил гримасу, облизал губы.
— Наверное, вы из ЦРУ или другого, не менее уважаемого учреждения.
— Вы не правы, — ответил Падильо.
— Тогда кто же вы?
— Думаю, что это не важно. Пока вы будете делать все, что вам говорят, с вами ничего не случится.
Бурчвуд что-то пробурчал себе под нос.
— Похоже, вы все о нас знаете, — добавил Симмс.
— Не все. Но многое.
Падильо сел за руль. Куки, Макс и я присоединились к нему. Мы смотрели на Бурчвуда и Симмса. Они — на нас.
— Как Москва? — спросил Куки.
— Нам там очень понравилось, — ответил Бурчвуд. — Нас окружили заботой и вниманием.
— Только не в прессе, — продолжал Куки. — Ни одной строчки. Ни одной фотографии.
— Мы не гоняемся за рекламой. Не то что некоторые наши знакомцы, — Симмс усмехнулся. — И можете нас не подначивать. Мы придерживаемся определенных убеждений, и я сомневаюсь, что вам хватит ума нас понять.
— Прекрати, Кук, — поддержал его Падильо.
— Да ничего страшного, — вставил Бурчвуд. — Мы встречали таких, как он, не правда ли, Джеральд?
Симмс раздумчиво глянул на Куки:
— Встречали, и часто, — он улыбнулся Куки. — Со временем мы, возможно, и полюбим тебя, Худышка.
— Мне он уже нравится, — добавил Бурчвуд. — Особенно если перестанет сдерживать себя и даст волю истинным чувствам.
Мне они напоминали двух котов. Те же плавные движения и немигающие взгляды* И, как кошки, они быстро свыклись с новым жилищем, предварительно обнюхав все углы и заглянув под кровать.
— Почему бы тебе не подойти и не сесть между нами, — Симмс похлопал по одеялу. — Я уверен, у нас много общего.
Куки схватил бутылку водки и налил себе полный стакан. Выпил половину одним глотком и уставился на оставшуюся жидкость.
— Иди сюда, Худышка. Мы такие же, как ты и… — Симмс не договорил, потому что Куки швырнул в него стакан.
— Проклятые педеры, — впервые на моей памяти он говорил заплетающимся языком. — Педеры и коммунисты. Если они вцепятся в тебя, то никогда не отстанут. И никуда от них не денешься, никуда, никуда…
— Мы не коммунисты, сладкий ты наш, — проворковал Симмс.
Бурчвуд хихикнул. Гримаса отвращения перекосила лицо Макса, он отвернулся.
Куки вскочил и направился к паре «голубых». Те задрожали в притворном ужасе.
— О… вот идет настоящий мужчина, — заверещал Бурчвуд.
Падильо схватил Куки за руку и отшвырнул к стене.
— Я сказал, хватит. И просил тебя оставаться трезвым. Ты не выполняешь ни первого, ни второго.
— Они выводят меня из себя.
— Пытаются, — поправил его Падильо и подошел к кровати, с которой ему насмешливо улыбались Симмс и Бурчвуд. Они подталкивали друг друга, не сводя глаз с Падильо.
— А этот тоже ничего, — отметил Бурчвуд.
Симмс ухмыльнулся.
— Я увидел его первым. Все-таки он спас меня после аварии.
Они захихикали.
Улыбнулся и Падильо.
— Игры кончились. На закате солнца вы полезете с нами через Стену. Каждого из вас будет подгонять приставленный к ребрам пистолет. Если что-то случится, если вы попытаетесь ослушаться, раздастся выстрел. Как только мы окажемся в Западном секторе, я намерен сдать вас властям. Не знаю, как они с вами поступят, мне это до лампочки. Но, если вы не выполните хоть один мой приказ, вас убьют.
Он резко повернулся и пошел к столу. Симмс и Бурчвуд несколько мгновений сидели не шевелясь, словно их парализовала тирада Падильо, затем начали шептаться.
— Ты думаешь, все получится? — спросил я.
— Если нет, я их пристрелю.
— Как просто, да? — подал голос Куки. — Ну до чего все просто.
— Для меня — да, — отрезал Падильо.
— А почему бы тебе не сказать нам, где и когда мы будем перелезать через Стену? Или это тоже просто?
— Ты сильно пьян, Куки? — спросил Падильо.
— Мне это не помешает.
— Помешает, если ты будешь шататься. Я нё просил тебя помогать мне. Я, конечно, ценю твое участие, но я тебя ни о чем не просил. И, если ты пьян, мы оставим тебя здесь.
— Его просил я, — заступился я за Куки.
Падильо повернулся ко мне.
— Подумай получше. Неужели просил?
Я подумал.
— Просил.
— Тогда позаботься о том, чтобы он протрезвел. Пьяного мы его с собой не возьмем.
— Я хочу знать, где и когда мы будем перелезать через Стену, — гнул свое Куки. — Я имею на это право.
— Нет, не имеешь, — жестко возразил Падильо. — У тебя вообще нет здесь никаких прав. Но я обрисую в общих чертах, что мы собираемся делать, не указывая ни места, ни времени, лишь основную идею. Итак, перед нами Стена высотой в восемь футов. В сумерках, получив сигнал, мы побежим к ней. Залезаем по одной лестнице и спускаемся по другой. Затем бежим в подъезд многоквартирного дома напротив.
— А чем в это время будут заниматься полицейские и пограничники? — спросил Куки.
— Их отвлекут.
— Как?
Падильо холодно посмотрел на него.
— К нам это не имеет никакого отношения. Главное в том, что их отвлекут.
— Я думаю, мы должны знать и это, — упорствовал Куки, в голосе его слышалось раздражение.
— Нет, — последовал короткий ответ.
— Мы уже опробовали этот план, — вмешался Макс. — Вопрос лишь в том, сколько человек нужно одновременно переправить на Запад. Обычно это один или двое.
— Мы все слышали, — воскликнул Симмс. — И никуда не пойдем. Заставить нас вы не сможете. Или будете тащить на себе? А если мы закричим? Вы не сможете застрелить нас, этим вы только выдадите себя.
Падильо даже не повернулся к ним.
— Закричать вы не сможете, — назидательно объяснил он, — потому что есть дюжина способов, любым из которых я могу убить вас голыми руками до того, как вы откроете рот. А то и полосну по горлу ножом. Именно так я и сделаю, если вы начнете нам мешать, — вот тут он посмотрел на парочку. — Может, я выразился недостаточно ясно? Если у вас не хватит духу перемахнуть через Стену, вы умрете. И если уж вы решили, что вам со мной не по пути, так и скажите. Я убью вас незамедлительно.
Говорил он таким тоном, будто советовал, как добежать до аптеки на углу, чтобы не сильно вымокнуть под дождем.
Симмс вытаращился на Падильо, шумно глотнул, затем вновь зашептался с Бурчвудом.
Куки отодвинул стул, поднялся.
— Я не думаю, что кто-то из нас полезет через Стену.
— Почему? — поинтересовался Падильо.
— Потому что мы все сдадимся.
Встал и Падильо, не спеша, осторожно.
— Боюсь, я не понял тебя, Кук. Вроде бы ты выразился достаточно ясно, но я тебя не понял.
— Хватит помыкать мной. Все ты понял.
— И все-таки, разъясни, — попросил Падильо.
— Ты слышал, что я сказал. Мы сдадимся властям.
— Да, конечно. В этом никаких сомнений нет. Но почему мы должны сдаться? Или ты думаешь, что все будет простенько и без затей? Мы все спустимся вниз, выйдем на ближайший перекресток и кликнем полицейского?
Я сидел, не шевелясь, положив руки на стол. Как, впрочем, и Макс.
— Меня бы это устроило, — ответил Куки.
— Ты это сам придумал?
— Сам.
— А почему мы не сделали этого утром? Почему мы сразу не вышли на перекресток.
Куки попытался улыбнуться, но вместо улыбки лицо его перекосила гримаса.
— Потому что тогда я не знал об этом безумном плане. Мы не сможем перелезть через Стену. Не сможем даже добежать до нее. Это безумие. Я не хочу, чтобы меня убили.
Падильо не спускал глаз с Куки.
— Мак, ты говорил Куку, что вечером ждешь Уитерби у себя в номере в «Хилтоне»?
— Да.
— А еще кому-нибудь говорил?
— Нет.
— Чем они держат тебя за горло, Кук? — продолжил Падильо.
— Не понял.
— Чем наши восточные друзья держат тебя за горло? Чем шантажируют? Наверное, ты совершил очень дурной поступок, если решился на убийство Уитерби. А его убил ты, потому что никто, кроме тебя и Мака, не знал о его приходе в «Хилтон».
— Ты рехнулся. Я просто не хочу, чтобы меня пристрелили у Стены.
— Я думаю, ты — «замороженный», Кук. Агент, которого приберегают для того, чтобы использовать в критической ситуации, как сейчас.
— Чушь какая-то, — пробормотал Куки.
— Отнюдь. Ты делаешь это не за деньги, их у тебя хватает. Не из убеждений, у тебя их нет. Остается шантаж. Чем они шантажируют тебя, Кук? Фотографиями?
— Мы сдадимся властям, — повторил Куки, но голосу его недоставало убедительности.
— Сами — нет, — возразил Падильо. — Тебе придется заставить нас.
Куки вроде бы хотел что-то сказать, но передумал. Мне показалось, что сейчас он пожмет плечами, но вместо этого правое плечо его пошло вниз, он крутанул бедрами и пистолет его почти нацелился на Падильо, когда нос Куки исчез, а в шее образовалась красная дыра. Вот тут грохнул револьвер Куки, но пуля ушла в пол. Два выстрела Падильо бросили Куки на стул. На пол он свалился уже мертвым. В нос ударил запах пороха, заболели барабанные перепонки. Руки мои так и остались на столе, но ладони покрылись липким потом. Я чувствовал, как капли пота выступают и под подмышками. Падильо покачал головой, выражая то ли раздражение, то ли отвращение, и засунул пистолет за пояс брюк.
— Опередил самого быстрого стрелка Восточного Берлина, — прокомментировал он. — Правда, пьяного.
— Такой темп не по мне, — признался я.
— Обыщи его, Макс, — приказал Падильо. — Деньги возьми, остальное — сжечь.
Я оторвался от табуретки, пересек комнату, сдернул одеяло с одной из кроватей, бросил его рядом с телом.
— Потом надо его прикрыть.
Падильо обошел стол, наклонился, поднял револьвер Куки. Плеснул водки себе, мне и Максу. Обхватил свой стакан двумя руками.
— Если заглянуть подальше в его прошлое, мы, наверное, обнаружим то самое, ужасное-преужасное, не дающее ему жить спокойно, — Падильо вздохнул и глотнул водки. — Наверное, поэтому он слишком много пил, постоянно врал и бегал за девушками.
Как-то он пришел ко мне крепко выпивши. Внешне это никак не проявлялось, он умел Держаться так, будто не брал в рот ни капли. Во всяком случае, до сегодняшнего дня. Он сказал, что знает, какое мне выдано задание, и готов помочь по моему первому зову. Впрочем, тебе он все это рассказал. Далее Кук добавил, что у него есть связи и так далее. Короче, я понял, что раскрыт. И начал ему подыгрывать. Он говорил тебе о девчушке, которая рассказала ему обо мне?
— Да.
— Девицы могут напиваться и говорить в постели, но обо мне они ничего не знали. На нашей стороне узнать о моем основном занятии Кук мог только от троих: Бурмсера, Хэтчера и тебя. Но никто бы из вас не стал трепать языком. Значит, информация поступила к нему с Востока. То есть он работал на них.
— Но не за деньги, — ввернул я.
— Нет, потому что они прознали о его ужасном секрете, каким бы он ни был. Впрочем, теперь это и не важно. Я попросил тебя обратиться к нему и найти специалиста по подслушивающим устройствам, потому что хотел, чтобы ты по мере возможностей присматривал за ним. Когда он появился здесь вместе с тобой, я уже не сомневался, что это неспроста. Может, хозяев Кука поразило его умение обращаться с револьвером.
— Он был «голубым», — раздался с кровати голос Симмса. — Вы, возможно, подумаете, что это чушь, но мы-то знаем, как отличить своего.
— Мы должны принимать во внимание мнение специалиста, — признал Падильо.
— Меня волнует другое, — я отпил из стакана. — Куки не напрашивался на эту поездку. Я сам позвонил ему.
— По какому поводу?
— Чтобы занять пять тысяч.
— А кто сказал, что тебе нужны пять тысяч?
— Маас… Ну, теперь все ясно. Маас придумал сказочку о тоннеле, чтобы я позвонил Куки и попросил у того денег.
— Не торопись с тем, чтобы вычеркнуть толстяка из списка друзей, — остановил меня Падильо. — Скорее всего, тоннель существует. Я готов поспорить, что Кук заключил сделку с Маасом. Такую сумму, да еще быстро, ты мог достать только у него. И я ставлю последний доллар, что деньги уже лежали у него в кармане, когда ты позвонил. Каким бы крупным ни был его счет в Немецком банке, получить там деньги в четыре часа дня практически невозможно.
— Но зачем убивать Уитерби?
— Во-первых, чтобы получить предлог напроситься к тебе в компанию. А возможно, ему просто поручили убить Уитерби, если возникнет благоприятная ситуация.
— Что будем с ним делать? — спросил Макс.
Падильо пожал плечами:
— Оставим в углу. Кто-нибудь его да найдет.
Макс быстро осмотрел карманы Куки. Затем накрыл одеялом и оттащил в угол. На полу темнело кровавое пятно. Макс взял швабру и протер пол. Падильо и я наблюдали за его неторопливыми движениями. Симмс и Бурчвуд сидели на кровати, взявшись за руки. Лица их заметно побледнели. Бурчвуд то и дело облизывал губы.
Макс вернулся к столу, сея. Потянулся к стакану с водкой.
— Грязная работа, — пробормотал он. — Ему следовало подождать, пока мы не выйдем к Стене. Тогда у него был бы шанс.
— Похоже, он уже не мог ждать, — возразил Падильо. — Начал сдавать, а спиртное не помогало. А может, он просто искал выхода. Он мог обойтись без всей этой театральности, достав оружие, пока сидел за столом.
— Есть много способов покончить жизнь самоубийством.
— Наверное, он уже все перепробовал.
Макс проглядел бумаги, которые достал из карманов Куки. Передал мне конверт с моим чеком на пять тысяч долларов.
Я вскрыл конверт, достал чек и протянул Падильо. Тот взял его, мельком взглянул и порвал на мелкие кусочки.
