Глава 5
— Это во мне!? Это во мне! — завопил Жиль. — Не могу поверить, что эта копченая сволочь заставила сожрать три миски китовой блевотины.
Громыхая башмаками, Жиль сбежал по штормтрапу, наклонился над землей и засунул в рот два пальца.
— Ну давай, вылезай из старины Жиля, — пробормотал Зубастик. — Я теперь до скончания дней своих не смогу жрать.
— Зря стараешься, — спускаясь следом, отозвался Всебор. — Разве твое брюхо, когда-нибудь и что-нибудь отдавало назад.
Жиль несколько раз кашлянул, выпрямился и, пытаясь сбросить напряжение, затрясся в безумном танце.
— Странное у этой гадости послевкусие, — заметил он. — Должно быть, старик перегнул со специями.
Под лодками по-прежнему пела цикада, легкий бриз доносил откуда-то запах кофейных зерен. Наступила ночь, над морем сияла таинственная луна.
— Посмотри-ка на это золото! — Всебор вынул из кармана пригоршню монет. — Кажется, на этот раз нам повезло.
Монеты, которыми Сликкер отблагодарил, оказались разного достоинства и даже разных эпох. Похоже, догадка Всебора о ремесле старого капитана имела под собой реальную почву, но думать о подобных мелочах не хотелось. Какая беда, если Сликкер обчистил чью-то кубышку, ведь они с Жилем отработали свой хлеб честно. Правда, половину забрал Попрыгунчик, который с утра ошивался под окнами и мешал спать, но таков был уговор.
— Давай зайдем в таверну, — заныл Жиль. — Жрать охота, аж скулы сводит.
— Я думал, Сликкер тебя еще вчера накормил, — усмехнулся Всебор.
— Так это было вчера, — выдавил улыбку Жиль. — Стряпня у старикана, та еще, но…
Они услышали крики и посмотрели в сторону вечевой площади. Обычно там собирался народ, чтобы обсудить свежие новости, записаться рекрутом на службу или поучаствовать в принятии какого-нибудь важного для городской жизни решения. Иногда, площадь использовалась как трудовая биржа, и тогда народу было не протолкнуться.
— Похоже, работников ищут! — оживился Всебор. — Давай, пошевеливайся. Той мелочи, что подкинул Сликкер, надолго не хватит.
— Какого черта! — завопил Жиль. — Я жрать хочу.
Толстый, краснолицый распорядитель, медленно оглашал список вакансий. Рыжий парик, зеленая треуголка, дорогой сюртук с вышивкой, связка пергаментов на поясе и обычное презрение к бедноте в глазах. От этого человека зависело все: сколько претендент на должность станет зарабатывать, сколько придется отстегнуть с первой получки в контору по найму. Он выбирал по одним ему понятным признакам, так, словно покупал на базаре корову.
— Не будь дураком, — вцепился в рукав Жиль. — Где это видано, чтобы толмачей и писарей на базаре нанимали.
— Рукав оторвешь! — огрызнулся Всебор. — Мне просто интересно.
— Не нравится мне блеск в твоих наглых глазах, — скривился Жиль. — Втянешь, ты нас в какую-нибудь скверную историю.
— Если тебе по душе работать на Сликкера, то дерзай. Слышал, что дед вчера сказал — у него толмача акулы сожрали. Поговори с ним, ты ему понравился.
Жиль фыркнул и отпустил рукав.
— Сликкер последний к кому я отправлюсь наниматься. И пусть в следующий раз Попрыгунчик сам отдувается.
— Эй! Краснорожий! — выкрикнул Всебор. — Хорошее что-нибудь есть?
— А кто это у нас там голос подал!? Сейчас посмотрю! — толстяк приложил ко лбу ладонь и уставился на Всебора. — Для оборванцев и таких невежд, как ты на сегодня работа закончилась. Ступай на паперть, попрошайка.
Распорядитель надменно вскинул подбородок и окинул взглядом толпу.
— Осталась еще одна должность. Но чернь прошу, не беспокоится! — покосившись на Всебора, сказал он. — Для посольской миссии требуется знаток эльфийского языка. Оплата сдельная и весьма достойная, даже по меркам Спумариса.
— Прошу попридержать вакансию. Мой господин сейчас подойдет! — из волнующейся толпы высунулся тощий паренек, который, судя по всему, состоял у кого-то в прислуге. — Он уполномочил меня предоставить необходимые рекомендации, если таковые потребуются.
— Конечно, потребуются, — распорядитель спрыгнул с помоста и подошел к слуге. — Или я похож на осла, чтобы верить на слово?
Краснолицый протянул руку к рекомендательным письмам, но неожиданно передумал.
— У твоего господина пять минут, — заметил он. — И пусть поищет другие рекомендации. Я не люблю, когда шуршит, я люблю, когда звенит.
Слуга вежливо раскланялся и побежал за хозяином.
— Эй! Я тоже не прочь попытать счастье! — закричал Всебор. — И у меня есть рекомендации.
Он протиснулся сквозь толпу и подошел к распорядителю.
— Тут было сказано про эльфийский. Я знаток этого языка.
— Не хочешь ли сказать, что знаешь язык древних? — рассмеялся краснолицый. — На твоей физиономии написано — я неудачник. Посмотри в зеркало!
— У меня, его нет! — улыбнулся Всебор. — Но есть кое-что другое. Отойдем в сторонку?
Он аккуратно взял толстяка под локоть и, направляя его к помосту, около которого стояла запряженная лошадью бричка, пошарил у себя в кармане.
— Послушай, приятель! — набычился распорядитель. — Мне некогда шутки шутить. Если решил меня надурить — забудь. У меня разговор короткий. Кликну стражу и тебе всыпят по первое число.
Всебор выгреб монеты из кармана и сунул их толстяку.
— Мне позарез нужна эта работа, — зашептал он. — А тот придурок со слугой, найдет что-нибудь другое.
Толстяк уставился на золотые монеты и от жадности прикусил губу. Подарок видимо пришелся по душе. Он судорожно сглотнул, воровато огляделся и осторожно так, чтобы не привлечь излишнего внимания сгреб монеты в собственный карман.
— Надеюсь, ты понимаешь всю ответственность, которая ложится на твои плечи, — заговорил распорядитель. — Если ты не знаешь языка, тебе устроят такую выволочку, от которой расплачутся палачи. В лучшем случае, отправят на галеры…
— Не беспокойся, — улыбнулся Всебор. — Твое дело отдать грамоту, а все остальное моя забота.
— Ну, ну! — толстяк хохотнул, разыскал нужный свиток и, сунув его Всебору, запрыгнул в бричку. — С тебя теперь и спрос.
— Что ты наделал! — завопил Жиль. — Мы теперь с голоду подохнем. Помяни мои слова, подохнем и все.
На Зубастика больно было смотреть. Лицо сморщилось, от гнева и отчаяния покрылось пятнами.
— Жиль, дружище! Сейчас, вместо тебя, говорит твое ненасытное брюхо, — Всебор пихнул товарища в плечо. — Я верю в судьбу. Она долго испытывала нас на прочность, а теперь настало время, и она меняет нашу жизнь. А ты веришь в судьбу?
— Я прагматик, — всхлипнул Жиль. — Я верю в сегодняшний день и кусок хлеба, который лежит на столе.
— Ну, хочешь, я стащу для тебя яблоко? — попытался утешить Всебор. — Или грушу?
— Нет! Не хочу я никаких яблок! — разрыдался Зубастик. — Лучше стащи колбаски!
С легким перестуком за спиной захлопнулись тяжелые двери. В шандалах коптили толстые свечи. Пахло заморскими специями.
Мраморный зал потряс величием. Высокий потолок с лепниной, узкие оконца, напоминавшие крепостные бойницы, тяжеленные бордовые шторы на карнизах. В подобных залах могли принимать только знатных людей, и Всебор заробел. Стало не по себе от мысли, что очередная ложь, может на этот раз обойтись очень дорого.
— «Да, приятель, никогда еще твое вранье не приводило к таким вершинам, — подумал Всебор. — О-го-го! Резиденция самого государя».
Он огляделся, прислушиваясь, двинулся к единственному в этом огромном помещении креслу.
— Паниковать еще рано, — улыбаясь, проговорил он. — Вот когда под локотки прихватят и поволокут…
Всебор услышал шаги и насторожился. Это была легкая поступь, едва уловимая слухом и в то же время достаточно явная, чтобы не услышать. Звук шагов доносился из-за стены, и не трудно было догадаться, что где-то рядом располагался скрытый переход.
— Ну, конечно, — прошептал Всебор. — Потайная дверь…
Дверь открылась в дальнем углу. Сделанная настолько искусно, что несведущий человек, никогда бы не догадался о ее существовании.
Всебор ощутил легкий аромат лесных цветов и заробел еще больше.
— «Эльфийка, — подумал он. — Что там мой дружок Жиль про них рассказывал?»
Она вошла той царственной походкой, которая отличала избранных представителей эльфийского рода. О принадлежности к великой касте говорило каждое движение знатной женщины. Всебор о подобном слышал, но никогда не видел. Синее платье, золотистый плащ, россыпь бусин из горного хрусталя на шее. Ее глаза, сияли странным гипнотическим огнем, и Всебор почувствовал его силу сразу же, как только эльфийка на него посмотрела.
Длинные волосы спадали на плечи, а ее голову венчала, словно сделанная из паутинок, серебряная диадема.
— Должно быть, это я тебя видел вчера в карете!? — произнес Всебор. — Ты и есть тот посол, о котором столько говорили?..
Его хриплый голос эхом разнесся по залу.
Но эльфийка молча подошла к креслу и торжественно в него села. На ее тонких губах заиграла улыбка, а в глазах вспыхнули искры любопытства.
— Тебя не учили приветствовать людей, с которыми ты не знаком? — поинтересовалась эльфийка. — Невежда, да еще и врун.
— Я вырос в приюте, а там некому было привить хорошие манеры, — пожал плечами Всебор. — Но я схватываю все на лету и неплохо разбираюсь в языках.
— Мне сказали, что для работы подберут опытного знатока, а тут какой-то неотесанный шалопай! — фыркнула эльфийка. — Знаешь ли ты, с кем разговариваешь?
— Отчего же, — Всебор самодовольно улыбнулся. — С прекрасной и умной женщиной, которая не станет поднимать шум из-за каких-то мелочей.
— Вы только не него посмотрите. Мало того, что он шалопай, он к тому же еще и наглец, — женщина поднялась и несколько раз хлопнула в ладоши. — Молись своим богам, глупец, за твой обман тебя ждет серьезное наказание.
— Прошу тебя не надо! — воскликнул Всебор. — Моя жизнь не так проста как кажется, мы люди часто делаем ошибки, иногда обманываем, но не всегда из плохих побуждений. Мне нужна эта работа, а язык… язык я почти знаю.
— Он знает язык, — усмехнулась эльфийка. — Десятка два слов, которые ты услышал на базаре и запомнил?
Главные двери распахнулись и в зал вошли пятеро гвардейцев во главе с капралом. Все пятеро, как на подбор здоровяки, красномордые и злые.
— Эй! Эй! Обращайтесь со мной нежно, — закричал Всебор, когда ему заломили руки. — Черт! Как же больно!
— Скоро ты не так запоешь, — усмехнулся капрал. — Сдается мне, твоя грязная шкура соскучилась по хлысту!
Солдаты рассмеялись и напихали Всебору по полной программе. Били со знанием дела, по ребрам, по спине, но чаще попадали по голове. Жестокая экзекуция продолжалась не больше минуты. Но в течение этого времени, Всебор успел вспомнить всех святых и даже проклясть себя за проявленное безрассудство.
— Хватит! — голос эльфийки звоном отразился от стен. — Убирайтесь прочь! Мерзавцы!
Гвардейцы прекратили избиение и растерянно уставились на женщину. Со стороны могло показаться, что они заметили ее только что.
— Просим прощения. Госпожа! — смущенно отозвался капрал. — Мы увлеклись!
Солдаты ушли. А Всебор ползал по мраморному полу и пытался прийти в себя. Отплевываясь кровью, он с трудом принял вертикально положение и, выдавив улыбку, посмотрел на эльфийку.
— Как тебе представление? — едва ворочая языком, поинтересовался он. — У нас так часто развлекаются, одни валтузят других почем зря, а другие терпят и с умилением улыбаются.
— Улыбаешься? Тебе и в самом деле не больно? — женщина подошла ближе и с содроганием покосилась на кровавые плевки. — Какие мерзавцы!
— О, да! — Всебор застонал и поднялся на ноги. — Этот капрал мастер считать ребра.
— Я не знала, что они так поступят! — с состраданием в голосе, заметила эльфийка. — У нас не принято бить людей, даже если они в чем-то виноваты, наказание последует только после решения старейшин.
— Наверное, ты в Спумарисе впервые, — Всебор скривился от боли и вынул изо рта обломок зуба. — У нас могут покалечить, даже если ты не виноват. А если виноват то…
Женщина прикоснулась к его щеке, и Всебор ощутил, как легкий благотворный холодок остужает пылающие и саднящие раны. Боль утихла сама, даже кровь перестала сочиться из разбитой губы.
— У людей другие обычаи, — добавил Всебор. — Должно быть, мы кажемся тебе сущими дикарями. Как тебя зовут?
— Лехилетригель. Посол хрустального дома Варос Эрдейла.
— А меня Всебор.
Эльфийка смущенно одернула руку и, немного помедлив, отошла к своему креслу. Снова вернулись хладнокровие и высокомерие, а в глазах сверкнул огонек возмущения за проявленную слабость.
— Человеческий род не просто дикий, — с усмешкой заметила она. — Люди сродни первобытным зверям, которые подчиняются инстинктам и живут одним днем! А ты худший его представитель, потому что не только дикий, но еще и лживый.
— Я польщен, — скривился Всебор. — Надеюсь, теперь ты меня не уволишь?
Они уставились друг на друга и стояли так несколько секунд.
— Ладно. Поскольку я в какой-то степени перед тобой виновата, я найду тебе работу, — хмуро улыбаясь, произнесла женщина. — Но легкой она не будет.
— Отлично! — качнул головой Всебор. — Я трудностей не боюсь!
На следующий день в доходный дом, где Всебор арендовал комнату, пришел посыльный. Это несколько озадачило папашу Круста, потому что за свою жизнь он привык видеть вокруг только нищих, да оборванцев. Этот же выглядел так, словно его послал сам государь. Дорогой бархатный сюртук, красная фетровая треуголка, золотые пуговицы и аккуратно завитые рыжие усы.
— Мне нужен господин Всебор! — произнес посыльный. — Ему приказано передать это.
Усач продемонстрировал запечатанный конверт.
— Когда я смогу его увидеть?
— К сожалению, господин Всебор на данный момент отсутствует, — заволновался толстяк. — Должно быть он на рынке. Тырит… э-э-э, покупает овощи на ужин.
— Ну, в таком случае этот конверт передадите ему вы.
— Я передам, передам! — пыхтя перегаром, заверил Круст. — А что собственно он сделал?
— Пока ничего, — усмехнулся посыльный. — Ему только предстоит сделать.
Когда Всебор и Зубастик вернулись домой, папаша Круст уже ждал их у дверей. Старый пьянчужка сиял от радости и сразу же бросился к своему постояльцу.
— Сынок! Как я рад, что наконец-то удача повернулась к тебе лицом, — выкрикнул он. — Надеюсь, ты не забудешь старину Круста. Ведь я всегда разрешал тебе забрать объедки со стола.
— В чем собственно дело? — смутился Всебор.
— Не надо шутить господин Всебор, — грозя толстым пальцем, засмеялся Круст. — Боитесь, фортуну отпугнуть? Ну, не хотите говорить не надо.
Толстяк сунул Всебору конверт и, таинственно улыбаясь, скрылся за дверью.
— Может не надо его открывать? — засомневался Жиль. — Выбрось конверт на помойку и пошли в кабак.
— Я буду идиотом, если не посмотрю, что внутри. — Всебор судорожно разорвал конверт и достал письмо. — За что я вчера страдал!?
— Да, да! Я уже слышал о том, как тебя избивали двадцать эльфийских наемников. Эта остроухая дамочка, просто вскружила тебе голову.
— Эта дамочка не так проста, как кажется, — парировал Всебор. — Но она держит обещание и теперь мы с тобой в деле.
