Глава 29
Слова Громилы здорово разозлили Велимору. И без того ужасная, ведьма стала напоминать разъяренного демона. Ее лоснящаяся кожа покрылась пятнами, белые глаза вылезли из орбит, а вокруг фигуры заклубилась маслянистая копоть.
— Не надо было так с нею разговаривать, — прошептала Ританаль. — Это может плохо закончится.
Комната наполнилась едким дымом, и вся компания, подгоняемая проклятьями Велиморы, вывалилась наружу. «Отверженные» так и стояли у входа в храм, но их поведении уже изменилось. Словно хищные звери, они тянули носами, тихо рычали и конвульсивно вздрагивали, пытаясь сбросить колдовское оцепенение. Мутные глаза вращались в глазницах, приглушенно щелкали зубы.
— Они нас чувствуют, — предупредила Ританаль. — Не делайте резких движений, не шумите, иначе…
Все могло быть иначе, если бы не чихнул Клут. Пронзительный звук, естественный в иных условиях, эхом разнесся над болотами и разбудил оголодавшую нечисть. Из сотен глоток, вырвалось глухое рычание, отовсюду потянулись костлявые руки и островок, зашевелился от безобразных зловещих теней.
— Хватайте их детушки! — завопила Велимора. — Будет вам жратва, сытная и свежая.
— Проклятая чертовка! — выкрикнул Броль. — Все-таки натравила своих мертвяков.
Они бросились к болотной тропе но, чтобы пробиться к гатям, пришлось поработать клинками. Свирепые твари выползали из-под коряг, бесстрашно кидались в трясину, пытаясь дотянуться до вожделенной добычи.
— Шага не замедлять, — выкрикнула Ританаль. — Остановимся и нам конец.
На болота опустились сумерки, и в какой-то степени это было на руку компаньонам. Твари шли на запах, толкали друг друга, втаптывали упавших в грязь.
— Рвите им глотки! — закричала Велимора. — Сожрите их вместе с потрохами.
— Видать здорово распалилась колдунья, — бросил Громила. — Но свое-то мы получили! А, ребята?
Кто-то разрядил пистолет и в огненной вспышке Всебор заметил колышущуюся массу мертвецов. Велимора ими управляла, и никакие препятствия не могли остановить бездушную армию тварей.
С большим трудом им удалось вырваться из западни и теперь, уставшие и озверевшие от злости, они брели по гатям назад, подальше от капища коварной Велиморы. Припустил дождь. Холодный, порывистый и крупный. Но дождь стал их союзником, он смыл их следы и развеял запах.
— Она что, специально зазывает к себе мертвяков? — нарушая молчание, спросил Клут. — И как это ей удается?
— Эх, ты! Толстяк! — отозвался Громила. — Тебя же старуха предупредила: вернешься домой, если не наделаешь глупостей.
— А ведь верно, — рассмеялся Клут. — Сначала на ногу Палько наступил, а потом чихнул. Вот тебе и глупости.
Когда забрезжил рассвет, они решили немного передохнуть. Дождь все еще накрапывал, но восточный ветер уже гнал тучи на запад. Ританаль высмотрела небольшой островок и, соблюдая осторожность, они пробрались к вожделенной суше.
— Сколько добряков сгинули в этих болотах, — задумчиво проговорил Всебор. — Если Велимора так известна, значит к ней частенько приходят люди.
— Говорят, эти болота были здесь не всегда, — отозвалась Ританаль. — О древнем Скальбуре слагались легенды. По могуществу и богатству он соперничал с царством эльфов, а народ королевства процветал и благоденствовал.
— Кто в это сейчас поверит, — отмахнулся Броль. — На то они и легенды, чтобы развлекать наивных глупцов. А про Скальбур любят судачить рыночные торговки, да отставные солдаты, которым на выпивку не хватает.
— У нас не так много времени, — сказал Всебор. — Слышали, что старуха сказала: на зорьке мы должны взобраться на ребристый хребет. Скоро солнце взойдет, а мы тут рассиживаемся.
— И то верно, — согласилась Ританаль. — Если сегодня не успеем, придется ждать еще сутки.
— Без горячей пищи? — воскликнул Палько. — Нет! Я не выдержу столько!
— Тебе бы брюхо только набить, — пробурчал Клут. — А я и вовсе не могу раскурить трубку, табак-то весь вымок в этой сырости.
— Хватит болтать, — рявкнул Броль. — Старушенция просто хотела сказать, что надо вскарабкаться на какую-нибудь возвышенность и посмотреть в западном направлении.
— Зачем на какую-нибудь, — усмехнулась Ританаль. — Можно и на ребристую.
Она встала на ноги и кивком указала направление. Вскочили и остальные компаньоны. С полверсты от них, окруженная зарослями камышей, торчала кварцитовая гряда. Она тускло поблескивала в призрачном предрассветном сиянии и выглядела так, как ее описала старуха.
— Так чего мы сидим? — встрепенулся Клут. — Надо поскорее туда.
— Не так быстро, — одернула охотница. — Мы на болотах. А гати проложены только до капища Велиморы. Неверный шаг и никаких копченых угрей.
Прошло не меньше часа, прежде чем они добрались до одинокой скалы, торчавшей из болота. Всебор опасался, что они не успеют, ведь за их спинами, неотвратимо и победоносно, всходило солнце. Но опасения оказались напрасными. Первые лучи вспыхнули в тот момент, когда вся компания уже карабкалась на скользкий от росы гребень. У них оставалась пара минут, чтобы осмотреться.
— Какой потрясающий вид, — улыбнулась Ританаль. — Только с такой высоты можно оценить эту варварскую прелесть.
— Если не думать о Велиморе и «Воронке душ», — добавил Броль. — Не знал, что грубая воительница еще и ценитель прекрасного.
— Заткнись, эльф! — огрызнулась девушка. — Ты все-таки неисправим. Знаешь, когда испортить впечатление.
— Откуда здесь эта глыба? — поинтересовался Жиль. — Можно подумать, что ее сюда кто-то притащил.
— Перестаньте болтать, — отозвался Всебор. — Солнце уже всходит, так что смотрите в оба.
Первые лучи скользнули по мутной воде болот, заискрили на изумрудных листьях камышей. Благодатное сияние озарило мир вокруг и пронзило весь Скальбур до самого горизонта. Тогда-то они и увидели высокий серый столб смерча на фоне темных клубящихся туч.
— «Воронка душ», — прошептал Всебор. — Вот значит, что это такое.
— Даже на таком расстоянии эта штука выглядит устрашающе, — добавил Броль. — Страшно представить, что творится рядом.
Серый столб казался неподвижным, но иногда, он слегка наклонялся и открывал часть гигантской горловины. У его истонченного основания периодически вспыхивали молнии и, когда это происходило, до слуха доносились легкие хлопки, словно от далекой пушечной канонады. Вокруг чудовищного вихря постоянно кружились какие-то лохмотья, и даже облака, проносившиеся над воронкой, меняли форму и медленно закручивались в жуткую спираль.
— Все равно выбора нет, — Броль достал из кармана компас и запомнил направление. — Боюсь, что мы до вечера туда не доберемся.
— Ну, что? Дрожат поджилки? — усмехнулась Ританаль. — Я говорила вам, это путешествие потребует особого мужества.
— Нам его не занимать! — Громила покосился на Всебора и подмигнул. — Верно, я говорю?
Видение продолжалось не больше минуты, и Велимора оказалась права, этого времени действительно было достаточно, чтобы узреть ярость колдовства мертвых. Через минуту смерч исчез. Какая-то неведомая сила спрятала его от человеческих глаз, и теперь все зависело только от компаса и опыта Громилы.
Они молча шли вперед. Ританаль прокладывала дорогу через трясины, а Броль указывал ей правильное направление. Наследница Маскадоров не перечила и во всем слушалась полукровку. Слушались его и все остальные.
— «Как же все-таки удивительно распорядилась судьба, — думал Всебор. — Разве мог я представить, что моей жизнью будут управлять другие. Я обрел хороших друзей, но в качестве противовеса нажил могущественных врагов. За последний месяц испытал столько, сколько обычный человек и за всю жизнь не испытает. Да еще во все это втянул своего приятеля».
Всебор улыбнулся и покосился на Жиля. Тот заметил его взгляд и оскалился в ответ.
— А знаешь, о чем я подумал? — спросил Зубастик. — Пупрыгунчику-то пришлось самому отдуваться. Не сработал его план, мы ведь только один раз к Сликкеру ходили.
— Точно! — улыбнулся Всебор. — Наверняка этот копченый старик и его заставил жрать спрутов.
Компасу Громила почему-то не доверял. Порою он останавливался, поворачивался лицом на восток и высматривал кварцитовую скалу. Но чем дальше они уходили, тем более тусклым становился отблеск одинокой гряды. А к вечеру она и вовсе пропала, растворившись в дымке испарений.
Когда начало смеркаться до слуха стал доноситься странный похожий на гул водопада рокот. Эльфы начали морщиться, и Всебор понял, что зловещая воронка уже близко.
— Если у тебя такие чувствительные уши готовься к проблемам, — сказал Палько. — Только эльфы слышат этот душераздирающий шум.
— Нужно поискать место для лагеря, — отозвался Броль. — Прежде чем соваться в пасть зверя, как выразилась старуха Велимора, надо все хорошенько обмозговать.
На небе сияли звезды, стояла тихая летняя ночь. Но иногда, легкие порывы ветра приносили отрывистые крики какого-то могучего существа. Эти вопли, отчаянные и яростные, будоражили разыгравшееся воображение компаньонов, навевая грусть и тоску. В костре потрескивали сучья, в походном котелке булькала сытная похлебка.
Клут помешал варево и, зачерпнув ложку, поднес ее к губам.
— Неплохой супец получился! — причмокивая, заметил он. — Как говорится, кашу мясом не испортишь!
— Сдается мне, подобраться к адской воронке будет непростой задачей, — сказал Громила. — Лихалетригель знала, что ни одному наемнику она не по зубам. Хитра прелестница.
— Лихалетригель? — оживилась Ританаль. — Что-то раньше я не слышала от тебя этого имени.
— С чего бы тебе о ней слышать, — огрызнулся Броль. — Это имя эльфийской принцессы, к которой так просто не подступишься.
— О, да! — вспомнил Всебор. — Когда я пришел наниматься на работу, меня здорово отметелили ее гвардейцы.
— Ты говорил, что их было двадцать, — добавил Зубастик.
— И не мудрено, что вас к ней не пускают, — усмехнулась Ританаль. — Таким оболтусам место на конюшне.
— Ну, так возьми меня в работники, — оскалился Броль. — У тебя же есть конюшня?
Девушка засмеялась и, покачав головой, махнула рукой. Разговор не клеился, даже не смотря на все попытки Громилы его оживить.
Всебору не спалось. Он сидел у костерка, иногда подбрасывал в него сучья и ветки. В голову лезли муторные мысли. Вспоминалось прошлое, заснеженный тракт и страшные сны, в которых его преследовала навь. Сны оказались пророческими, и теперь он хорошо понимал, это преследование продлится до конца жизни. А что потом?
— Глупо тратить силы на бодрствования, — послышался голос, Ританаль. — Тебе завтра они потребуются, как никому из нас.
Она подошла ближе и уселась рядом.
— Сама тоже не спишь, — отозвался Всебор. — Что дальше собираешься делать, ведь свой договор ты выполнила?
— Вернусь в Калибар. Там остался Круэль и мои животные.
— Твой Калибар то еще местечко, — улыбнулся Всебор. — Бросала б ты свой зверинец, и как Барбота перебиралась в Вирекрею или в Спумарис.
— С чего это вдруг? Неужели ты подумал, что я боюсь мерзких шептунов или…
Девушка запнулась на полуслове и хмуро покосилась на Всебора.
— Когда я узнала, что ты отправился с Барботой на прием к королю Долкину, я подумала, что уже не вернешься.
— Почему? — удивился Всебор. — Сомневалась, что я смогу за себя постоять?
— Ты сморчок, — фыркнула Ританаль. — Долкин не тот за кого себя выдает и все людские жертвы приносятся гнусным тварям, что выползли из Скальбурской тьмы.
— Я видел их, — сказал Всебор. — В ту ночь, когда всех гостей развели по комнатам, ко мне пришли эфемерные существа без плоти. Они хотели сожрать мою душу, но…
Он засунул за пазуху руку и извлек драгоценный оберег.
— Эта штука спасла мне жизнь.
— Так вот почему Велимора упомянула «Кошачий глаз». Откуда он у тебя?
— Мне часто задают этот вопрос, — пожал плечами Всебор. — Я и сам не понимаю, почему именно мне в руки попал амулет. Я смутно помню, что он был у какой-то женщины, а потом я нашел его в снегу.
— Ты не так прост, как может показаться со стороны, — заметила Ританаль. — Такие вещи стоят целое состояние, а порою, за них не жалко отдать и все королевство. Кто ты такой?
— Я не знаю, — нахмурился Всебор. — Точнее я не помню. Но мое прошлое иногда возвращается ко мне во снах.
— Навь не выпускает из когтей добычу, — добавила Ританаль. — Мой несчастный отец, тоже был на пиру Долкина. Ему даже удалось сбежать, но твари явились за ним в ночи и убили.
Девушка стиснула кулаки и яростно сверкнула глазами.
— Представь. Каково было мне, наблюдать за тем, как призрачная, бездушная нежить, высасывает из отца жизнь. Мы с Круэлем не смогли ничего сделать. Но однажды все изменится, поверь.
— Разве бездушную навь можно победить? — спросил Всебор. — И откуда взять столько амулетов, чтобы защитить всех людей.
— Война не закончилась поражением народов у Скальбурских врат, — ответила Ританаль. — Мы живем в эпоху перемирия, но рано или поздно оно завершится, и это будет последняя битва, в которой решится судьба нашего мира. Либо мы победим, либо все исчезнем, один за другим, как народ великого Скальбура.
Рано утром, когда солнце только взошло, Всебор и Громила снова увидели гигантский столб. Он оказался намного ближе, чем они предполагали, и его необузданная ярость потрясла и ужаснула. Уходящий в небесную твердь смерч, вращал обломки бревен, огромные валуны, широкие пласты земли. День за днем «Воронка душ» перемалывала свою добычу в крошево и пыль.
— Во истину нет ничего ужаснее, чем этот вечный вихрь, — прошептал Броль. — Сколько нужно смелости, чтобы приблизится к зверю.
— Как могло получиться, что эльфийский посланник оказался в этом месте? — спросил Всебор. — Да еще с драгоценной реликвией.
— Эльфы самоуверенный народ, — задумчиво отозвался Броль. — Им и невдомек, что даже сверхумные представители рода способны на ошибку.
— Иными словами ты не знаешь?
— Я и не скрываю этого. С определенного времени меня близко не подпускают к столице эльфийского царства, а уж о том, чтобы посвящать в тонкости внешней политики государства и говорить не приходится.
Громила посмотрел на собеседника и улыбнулся.
— И чего ты такой любопытный? — спросил он. — Не все ли равно, по какой причине посланник выбрал этот маршрут?
— Я тоже предпочитаю о подобных вопросах не думать, — послышался голос Ританаль. — Главное, чтобы с обещанной наградой не обманули.
Оба повернулись к наследнице Маскадоров. Девушка стояла у кострища и поправляла лямки на заплечном мешке.
— Надо бы разбудить троих бездельников, — добавила она. — А то засветло не управимся.
Вибрировала вода и земля на крошечных островках, пахло раскаленным металлом и высушенным торфяником. Монотонный гул эхом разносился над болотистой равниной, от чего даже Всебору, порою, хотелось зажать уши. Эльфы морщились, беспокойно озирались по сторонам, но с упорством шли вперед.
К полудню темная дымка рассеялась, и стала видна «Воронка душ». Она больше не пропадала в колдовской мгле, чары что прятали ее от человеческих глаз, улетучились вместе с расстоянием.
— Эта штука прочищает мозги лучше любой выпивки, — заметил Клут. — Так и звенит башка, так и звенит!
За многие годы существования чудовищный вихрь пробурил в земле огромную яму, разбросав по периметру горы камней и щебня. Высокие холмы вокруг напоминали кальдеру потухшего вулкана. Кое-где торчали искривленные уродливые деревья и плиты известняка.
— Почему эльфы решили, что реликвия все еще там? — спросила Ританаль. — Разве может что-то уцелеть перед натиском такой мощи?
— Там она или ее нет, мы должны в этом убедиться, — ответил Громила. — К тому же эльфийские маги редко ошибаются.
Зрелище, величественное и ужасное, поглощало все внимание. Спираль вихря необъяснимым образом приковывала взгляд, и Всебор не мог отделаться от ощущения, что сила, которая заставляла смотреть на буйство стихии, скрывается в самом центре воронки.
— Велимора оказалась права, — сказала вдруг Ританаль. — Ни кочек, ни островков. Дальше только трясина.
— Ступайте по тропе голов, — вспомнил Броль. — Колдунью действительно не в чем упрекнуть. Сказала, как поняла.
Путь к «Воронке душ» указывали вирши из тонких жердей, каждую, из которых венчал почерневший от сырости человеческий череп.
