Глава 28
Куда не посмотри везде болота. Исчезли лягушки, птицы и даже комары. Унылые кочки, затянутые ряской трясины и редкие гати, проложенные неизвестными работниками. Где-то у самого горизонта, в дымке и сером смоге, скрывались Скальбурские горы, последний естественный рубеж между миром живых и царством мертвых. Небо на западе постоянно озарялось молниями, которые подчинялись какой-то непостижимой логике. Лиловые, синие, желтые и даже красные. Они вспыхивали с небольшими интервалами и потрясали своей колоссальной мощью, заставлявшей даже самого мужественного человека вспоминать всех защитников и святых.
К полудню прекратился и ветер. С неба посыпались серые хлопья пепла, а потом и вовсе сыпанул грязный и холодный дождь.
— Почему ты решила, что ведьма все расскажет? — спросил Броль. — Лично я никогда не доверял оракулам, даже эльфийским. Все они шарлатаны.
— Не говори об этом Велиморе, — посоветовала Ританаль. — И даже не думай, иначе, все может закончиться для нас очень печально.
— Черт! Так и знал, что кто-то в башке станет копаться! — забурчал Клут. — Если честно, я бы лучше подождал в сторонке.
— И я тоже, — подал голос Палько. — Зачем, толпой к бабке переться.
— Смельчаки! — усмехнулась Ританаль. — Как бы мнение не поменяли. Но пусть будет по-вашему.
С полверсты они шли молча. Потом Всебор легонько пнул Зубастика, и когда тот повернулся, кивнул на Ританаль.
— Ну, а ты чего молчал?
— Рот был занят, — пережевывая мясо, заметил Жиль. — Все равно я туда не пойду. Все знают, что я прикрываю тылы.
Ританаль пользовалась какими-то своими приметами, ничего не говорила, и на все попытки Броля выяснить местоположение капища, отделывалась неопределенными отговорками.
Так продолжалось до вечера, когда впереди, в сизой дымке испарений, показался каменистый остров.
— А я уж стала сомневаться, — призналась Ританаль. — Думала, мимо прошли.
— Я же говорил, — плохая из тебя проводница, — ухмыляясь, процедил Броль. — Нельзя держать все в голове. Бери пример с Громилы, у меня все записано.
— Эльф! Заткнись! — отозвалась Ританаль. — Когда сделаю знак рукой, чтобы все затаили дыхание. Ни звука.
— Что за напасть? — фыркнул Клут. — Как можно не дышать?
— Еще раз повторяю, ни звука. Иначе, нам живыми отсюда не вырваться.
Предупреждения наследницы Маскадоров не располагали к беспечности. Ританаль слишком выразительно произносила слова, и даже Броль, которому всегда было свойственно легкомыслие, насупился и помрачнел.
К островку на болоте вела узкая тропа, выложенная полусгнившими бревнами. Кое — где из воды торчали длинные жерди с привязанными к верхушкам обрывками веревок.
— Жуткое место, — прошептал Палько. — И тянет каким-то жутким смрадом.
— Заткнись, — Ританаль резко повернулась и наградила одноглазого затрещиной. — Не выводи меня…
Они услышали тихое бормотание и странные, похожие на вопли ночных птиц, возгласы. От этих звуков неприятно щемило сердце. Что-то до боли знакомое внушало ужас и тревогу, отчего хотелось повернуться и, не оглядываясь, убежать куда-нибудь подальше.
Туман над островом казался особенно густым. Но даже сквозь мглу можно было разглядеть очертания какого-то строения. На этом каменистом клочке суше росли уродливые искривленные деревья и жесткая трава.
— «Разве можно здесь жить? — подумал Всебор. — Ни одной живой души вокруг, только пустота и одиночество».
Неожиданно Ританаль остановилась и предупреждающе выставила руку. Она медленно повернула голову и неопределенно кивнула в сторону. Бледность ее лица и настороженность в глазах говорили о том, что она уже заметила опасность, которую еще не заметили ее спутники.
Несколько секунд они ждали, потом Ританаль взмахнула рукой и медленно двинулась по дорожке. Тогда-то все и увидели, что по обеим сторонам тропы стоят какие-то безмолвные истуканы. Они медленно раскачивались в легких порывах ветра, что-то бормотали под нос и тихо вздрагивали, словно пораженные неизлечимой болезнью.
— Страшно-то как, — едва слышно прошептал Зубастик. — Боги Спумариса, как их много.
Зрелище ужасало и одновременно завораживало. «Отверженные», подчинявшиеся неведомой силе, вели себя спокойно и, казалось, просто спали. Некоторые стояли так близко, что до них можно было дотянуться рукой. Облаченные в лохмотья, вымазанные грязью, искалеченные и разложившиеся, все находились в странном колдовском оцепенении. Запрокинутые головы и белые выцветшие глаза, не оставляли шанса для сомнений, — чтобы привести эту рычащую кровожадную толпу в движение достаточно только приказа.
Мертвецы стояли повсюду. На камнях острова, у разрушенных ворот капища и даже в самой обители болотной ведьмы. Услышав шаги или хруст сучка попавшего под ногу, некоторые начинали шевелиться, но через пару секунд успокаивались и замирали.
— «Ританаль знала и все-таки пошла, — подумал Всебор. — Отчаянная девица».
Судя по всему на островке Велиморы, когда-то был великолепный храм. Принадлежал ли он болотным ведунам или пропавшим без вести хозяевам Скальбура, не сказал бы и старик Сейбилен.
На стенах строения сохранились следы былой роскоши: искусная резьба на плитах облицовки, потрескавшиеся скульптуры животных на покосившихся постаментах, покрытые окислами бронзовые вензеля. Но время и сырость брали свое. Неотвратимо и безвозвратно стихии стирали последние следы древнего народа, оставляя лишь кирпичное крошево, да ржавчину.
Через пролом в крыше курился тонкой струйкой сизый дым. Потрескивали жернова ручной мельницы, тихо и тоскливо кричала кошка.
Осторожно ступая, они подошли к входу в святилище и остановились. Дверей давно не было, и по огромному зданию гулял ветер. Трещало в жаровнях дешевое масло, сквозняк доносил запах прогорклой гари и тухлятины.
— Что делать дальше? — шепотом спросил Броль. — Ты когда-нибудь видела эту ведьму своими глазами?
— Только издали, — отозвалась Ританаль. — Думаю, надо войти туда всем вместе. А потом уж решим, как поступить.
— Верное решение, — поддержал Клут. — Ох, как ты права была! Я на улице, ни за какие деньги не останусь.
— Пошли, — поманила Ританаль. — Ничего не трогайте и молчите.
Они вошли в храм и огляделись. Огонь в жаровнях едва теплился и освещал только то, что было рядом.
Тьма вокруг. Странные шорохи, писк каких-то тварей. Судя по всему, здание стало прибежищем не только для Велиморы, но и для многочисленного племени насекомых.
В дальнем конце призрачно мерцал дверной проем в другую комнату и там, в глубине, мелькали безобразные тени.
— Ничего не видно, — прошептал Клут. — Хоть глаз выколи в этой норе.
Они медленно двинулись к дверному проему и вдруг, грохоча и извергая огненные искры, на пол упала одна из жаровен.
— Жирный боров, ты отдавил мне ногу, — завопил Палько. — Я пальцев не чувствую. Олух, ты этакий.
— Ты слишком медленно шел, — закричал в ответ толстяк. — Придурок одноглазый, постоянно все портишь.
— Немедленно замолчите! — процедила Ританаль. — Вы нас погубите.
В нос ударил едкий запах горелых углей, заклубился по комнате дым. С улицы донеслись невнятные окрики и вскоре по каменным плитам зашаркали непослушные ноги. Мертвяки очнулись и теперь жаждали крови.
— Идиоты неуклюжие, вы разбудили тварей! — закричал Броль. — Ну, теперь держитесь!
Всебор услышал лязг вынимаемого из ножен клинка и потянулся за своим. «Отверженные» их почувствовали и, подгоняемые голодом, вошли в капище Велиморы. От рычания тварей зазвенело в ушах, в носу зачесалось от нестерпимой вони. Оказаться в ловушке то еще приключение, и ему вдруг стало казаться, что судьба повторно решила испытать их компанию на прочность. Но неожиданно твари успокоились, перестали рычать, а потом и вовсе застыли, словно кто-то отдал им приказ.
— Детушки мои, опять кто-то вас потревожил? — послышался трескучий голос. — Кому не спится в этот поздний час? Пусть нечестивых поглотит тьма, всех кто приходит без приглашения.
Голос доносился из комнаты и, судя по всему, принадлежал человеку преклонных лет. Было в этом голосе что-то завораживающее. Интонации, странные ритмичные нотки, которые внушали благоговение и покой.
— Мы принесли дары! — воскликнула Ританаль. — И если добрая Велимора разрешит, мы войдем в святилище.
— Зачем вам мое разрешение, если вы уже вошли! — отозвалась колдунья. — Не прячьтесь, я знаю, что вас шестеро. Три человека и три эльфа.
Броль и Ританаль переглянулись. Потом Громила набрался смелости и переступил через порог.
Стены все еще хранили следы древней мудрости, они были испещрены таинственными надписями и рисунками. По углам стояли мраморные жертвенники для воскурений, а в центре располагался большой очаг, заваленный камнями. Вероятно, огонь в этом очаге не разводили с тех пор, как исчез последний жрец болотного храма, теперь этот очаг служил ведьме столом.
— Незваные гости могут накормить, — произнесла Велимора. — Бесстрашные, пылкие и такие безрассудные!
Колдунья сидела перед очагом и перебирала сгоревшие угли, а рядом стояла ручная мельница. Внешность ее вызывала отвращение, ибо ничем не отличалась от внешности любого из «отверженных», что ждали снаружи. Желтая, покрытая коричневыми пятнами кожа, слипшиеся выцветшие волосы, длинные костлявые руки, заплесневелая и грязная одежда. Но более всего ужасали глаза: огромные, белые и безжизненные.
— Толстый эльф, хочет спрятать свои мысли, — заскрипела Велимора. — Напрасно, от моего взора ничего не утаить.
В камине, у дальней стены, жарко пылали сучья. Пахло сушеными травами и горелым мясом.
— Нам нужен совет, — заговорила Ританаль. — Без него не выполнить задуманного.
— Пусть говорит полукровка, — колдунья выпростала руку и указала длинным пальцем на Броля. — Этот остроухий все еще не верит в мои способности.
Ританаль покосилась на Громилу и робко кивнула, когда он удостоил ее ответным взглядом.
— Нам нужен путь к «Воронке душ», — пожав плечами, сказал Броль. — Никто кроме тебя не может его указать.
— О-о-о! «Воронка душ», — Велимора вскочила на ноги и начала раскачиваться из стороны в сторону. — Сколько смелых воинов сложили свои кости рядом с адской воронкой, сколько мяса она содрала с этих костей, перемолола и вывернула наизнанку. Сколько эльфов лишились рассудка и погибли в скальбурских бездонных трясинах, когда скрежет воронки взорвал их мозги. Разве ты, эльф-полукровка, не знаешь, что тебе грозит, окажись ты рядом?
— Почему же, — смутился Броль. — Мне известно, что произойдет со мной если…
— Ничего тебе неизвестно, — рявкнула колдунья. — Тебе только кажется, что ты знаешь истину, но знать истину способна только добрая Велимора.
Ведьма рассмеялась, протянула руку и показала черную ладонь. Больше, она ничего говорить не стала, да и двигаться похоже не собиралась.
— Что ей надо? — обратился к Ританаль Громила. — Я думал она сама ответит на все вопросы.
— Тупица! — зашипела девушка. — Дай ей денег.
Громила повернулся к Всебору и для убедительности хлопнул его по плечу.
— Раскошеливайся! — сказал он. — Помнится, Барбота кое-что тебе вернул.
Всебор смущенно залез в карман и вынул мешочек с монетами. Как только звякнуло золото, Велимора тут же ожила и уставилась на него своими жуткими прожигающими до костей глазами.
— Еще один храбрец, — произнесла ведьма, оголяя почерневшие клыки. — Знаешь ли ты, что синеглазая смерть ходит за тобой по пятам.
— О, да! — улыбнулся Всебор. — Если речь идет о Скигере, то мы с ним заключили перемирие.
— Синеглазому доверять нельзя, — предупредила Велимора. — Он знает, что ему нужно и обязательно подстережет, когда ты меньше всего будешь ждать.
Всебор вынул пару монет из мешочка и двинулся к колдунье. Его сразу же охватила оторопь. Он не испытывал страха, только странное волнение, но ощущения возникшие в его душе невозможно было объяснить. Ему вдруг показалось, что Велимора, знает о нем все, знает его прошлое и будущее.
Он остановился в шаге от нее и вытянул руку с монетами.
— Бросай на камни, — приказала ведьма. — Ни один живой, в чьих жилах струится горячая кровь, не должен прикасаться к скальбурскому оракула.
Всебор пожал плечами и разжал пальцы. Обе монеты упали на камень, подпрыгнули и, взметнувшись вверх, зависли на уровне глаз. Золотые монеты висели в воздухе и медленно вращались, подчиняясь немыслимой логике черного колдовства. Судя по всему, Велимора была способна и на более впечатляющие фокусы.
— Золото чистое и тяжелое, — прошептала колдунья. — Какое жуткое у него прошлое.
Она дотронулась рукой до монет, и Всебор снова увидел желтовато — грязное сияние, которое стремительно поглотила черная клешня Велиморы. Как и король Долкин в своем подземелье, ведьма питалась энергией металла, и у Всебора больше не осталось сомнений, что перед ним говорящий труп.
— Не скупись, я знаю, что у тебя, его много, — рассмеялась Велимора. — Знания, которые вы хотите получить, стоят намного больше, чем горстка бездушного металла.
— Я дам еще, если ты ответишь на вопрос, — набравшись смелости, проговорил Всебор. — Услуга за услугу.
— О-о-о! Смельчак с «Кошачьим глазом» обладает задатками торгаша, — развеселилась колдунья. — Только я не оказываю услуг. Я не базарная шарлатанка, чтобы торговаться за жалкие крохи.
Велимора хищно оскалила клыки и протянула руку. Красноречивый жест говорил сам за себя и без всяких слов. Ей нужно было золото, и она намеревалась его получить.
— Хитрая чертовка! — едва слышно, проговорил Броль. — Не удивлюсь, если она знает, сколько в этом кошеле монет.
— Я все знаю, — рассмеялась ведьма. — Даже срок полукровки, отпущенный ему на этом свете. Хочешь, расскажу, когда ты сдохнешь? Остроухий!
Всебор посмотрел на Громилу и заметил на его губах ироничную улыбку. Броль не верил колдунье, а если и верил, то со свойственным его характеру упрямством, отрицал любую возможность предсказания собственного будущего. Наверное, в иных условиях, эльф наговорил бы старухе всяких гадостей, но ситуация была такова, что решал не он. Ританаль схватила Громилу за руку и предупреждающе покачала головой.
— Ладно! — пожал плечами Всебор. — Я не жадный.
Он вынул из мешочка еще две монеты и подбросил их над камнями очага. Но на этот раз, ведьма не стала показывать фокусы, а просто схватила их рукой и спрятала в своих лохмотьях.
— Так-то лучше, — зашипела Велимора. — Знания стоят дорого и дурак тот, кто скупится.
— Укажи нам путь к «Воронке душ», — попросил Всебор. — Если тебе это известно.
— Да-а-а! Мне известно, как туда пройти, — проговорила Велимора. — Орел до сих пор бьется в зыбучем капкане, и подобраться к нему будет не просто. Эльфийская штучка стоит немеряно. И целые армии готовы сложить головы для того, чтобы заполучить эту вещь. Но воронка охраняет свою добычу и может вырвать душу из каждого кто сунется в нее. Ты готов пожертвовать душой?
— Почему я? — смутился Всебор. — Почему не кто-то другой?
— Глупый человек! Кого ты пытаешься обмануть? — зарычала ведьма. — Думаешь, я не вижу, что ты давно знаешь собственное предназначение? Тебе и никому другому суждено отправится в адский вихрь.
Велимора схватилась рукой за голову и тихонько завыла.
— Не-е-ет! Этого я не вижу, — проговорила она. — Я не вижу, что случится завтра, потому что навье колдовство закрывает свет.
— Как пройти к «Воронке душ», — закричал Всебор. — Укажи нам путь.
Колдунья жадно втянула ноздрями воздух и замерла.
— Завтра, на зорьке, взойдите на ребристый хребет, повернитесь ликами в сторону заката и ждите, пока солнце не укажет вам направление, — сказала Велимора. — У вас будет минута, чтобы узреть великую ярость навьего колдовства, но этого достаточно. Когда же доберетесь до логова зверя, ступайте по тропе голов, чтобы не сгинуть в бездонных трясинах Скальбура. Тысячи погибших уже давно томятся в вязкой пучине, но они были жадными и не спросили добрую Велимору, какой дорогой идти.
Ведьма рассмеялась и снова протянула костлявую руку.
— Хорошо! — Всебор улыбнулся, покачал головой и достал еще две монеты. — Ну, раз уж ты начала говорить, может, расскажешь, что-нибудь обо мне?
— Зачем тебе это? — колдунья забрала добычу и уселась перед очагом. — Твоя жизнь удивительна и без моих предсказаний. Могу только сказать, что ты не тот, кем себя считаешь.
— Расскажи, что будет со мной? — воскликнул Клут. — Вернусь ли я домой?
— О, да! — оскалилась ведьма. — Вернешься, если не наделаешь глупостей. Твоя жена ждет, не дождется. Коптит угрей, да пиво варит.
Велимора замычала, радостно засмеялась и ткнула пальцем в сторону Ританаль.
— Девка никогда не обретет счастья. Долго будет скитаться по земле без цели и смысла до той поры, пока ее семейная тайна не станет поводом к войне. Одноглазый вернется в деревню, но сидеть на одном месте не сможет и отправится в путь, длинною в жизнь. Тот зубатый паренек, что прячется за спинами других…
— Из дворянского рода? — нетерпеливо выкрикнул Жиль. — Скажи, что это правда! Умоляю!
— Ты придурок! — фыркнула ведьма. — Не был дворянином и никогда им не станешь. Твой удел копейки сшибать, да возиться с бумажками.
Велимора склонила голову на бок и посмотрела на Броля.
— А ты разве не хочешь знать свое будущее? — спросила она. — Эльф-полукровка, изгнанник и неудачник.
— Мне наплевать, — усмехнулся Громила. — Мое будущее в моих руках, и никто не может его изменить кроме меня самого.
В комнате наступила тишина. Было слышно, как снаружи бормочут «отверженные» и мурлычут одичавшие кошки.
— Тогда пошли вон! — заскрипела колдунья. — Убирайтесь прочь, пока мои детушки мирно спят. Когда они пробудятся, добрая Велимора вам уже не поможет.
