Глава 15
Об орках рассказывали разное, иногда охотники за головами привозили в Спумарис высушенные орочьи головы и за деньги потешали публику нелепыми байками. В этих сказках орки наделялись немыслимой силой, тайными знаниями, нечеловеческими способностями, а когда речь заходила о зверином коварстве и вероломстве тварей, рассказчики, как правило, требовали доплатить, потому что именно на их долю пришлись самые страшные испытания.
— У тварей отменное чутье, — проговорил Броль. — Для них мы лакомый кусок. Есть, чем поживится. Шмотки, железки, да и мясо на костях.
Они перебегали от одной группы деревьев к другой, останавливались и по нескольку минут выжидали, стараясь не шуметь. Когда сухостой закончился, впереди показалась проложенная еще до «Великой битвы» дорога.
— Заляжем в овражке у шляха и все, как следует, обмозгуем, — прошептал Броль. — Дело не простое, тут с наскока не получится.
В небе по-прежнему кружились вороны, ветер с запада доносил запах гари и ржавого железа. Этот удушливый запах вызывал неприятные мысли, от которых в жилах стыла кровь. Думать о плохом не хотелось, но навязчивые мысли постоянно лезли в голову и заставляли озираться по сторонам. До слуха донесся отрывистый гортанный возглас. Он эхом разнесся над лесом и потонул в птичьем грае.
— Все на землю, — скомандовал Громила. — Твари где-то поблизости ошиваются.
Они добрались до оврага ползком и словно распоследние отщепенцы затаились в колючем бурьяне. Но отсюда хорошо была видна часть дороги. Эта дорога, заваленная камнями, бревнами и другим мусором раньше служила связующим звеном между крупными человеческими поселениями и колониями эльфов. Болотные ведуны содержали ее, как могли, убирая скатывающиеся с холмов валуны и поваленные деревья. Однако все закончилось, когда по этим землям прошла навь. Ведуны, и без того немногочисленное племя древних жителей планеты, почти полностью были истреблены. А те немногие, что смогли спастись нашли прибежище в бескрайней гиперборейской тайге. Они вернулись туда, откуда многие тысячи лет назад вышли их мудрые предки.
— Я ничего не вижу, — прошептал Клут. — Если так и будем здесь валяться, ветер наверняка поменяет направление, и твари нас засекут.
— Не каркай, — зашипел Броль. — Понимаю, у тебя тоже чешутся руки посчитаться с серыми рожами. Но надо быть последним придурком, чтобы тягаться с орками в хитрости.
Минут десять они лежали, прислушиваясь к окружающим звукам. Потом Броль посмотрел на своих друзей и загадочно улыбнулся.
— Поганцы там, — проговорил он. — Но про нас не знают.
— Я слышал орки бояться дневного света? — не выдержал Всебор. — Как же так!?
— Дневной свет губителен только для ночных орков, — отозвался Броль. — Они живут в темных гротах и, чтобы хоть как-то ориентироваться во мраке пользуются огнем. Твари опасны и дики, но здесь их нет. Зато здесь полно серых орков. Эта нечисть заполонила все земли вплоть до Скальбура. Они великолепно себя чувствуют и днем, и ночью, а их способность приспосабливаться к любым условиям, помогает им выживать там, где не выживет даже человек. Ночные и серые орки непохожи друг на друга как люди и эльфы.
— Чем же они так опасны? — Всебор неопределенно покачал головой. — Послушать тебя, так они ужаснее «отверженных».
— Все зависит от обстоятельств, — усмехнулся Громила. — Серые орки прирожденные охотники, им ничего не стоит выследить лучшего эльфийского следопыта и оторвать ему голову до того, как он успеет подумать об опасности. Орки умеют подрожать крикам животных, легко имитируют голоса людей, они говорят на многих языках, отчего без труда вводят в заблуждение заплутавших путников. Их собственный язык состоит из тысячи слов, но они предпочитают общаться отрывистыми гортанными воплями, которые понимают только их соплеменники. И, наконец, эти твари, потрясающе живучи и чтобы убитый на поле боя орк не всадил в спину копье, опытные воины разрубают им грудную клетку.
— А еще лучше, снести зверю башку, — процедил Клут. — Тогда уж наверняка.
Ожидание затягивалось. Когда окончательно стало понятно, что их присутствие так и осталось незамеченным, Броль выполз на дорогу и огляделся по сторонам.
— Пошли! — проговорил он. — Доберемся до моста, а там уж расклад поменяется.
Один за другим, они выбрались из оврага и, пригибаясь к земле, двинулись за Бролем. То, что осталось от шляха ведунов, трудно было назвать дорогой. Изрытая ямами, заваленная щебнем и глиной, она знавала лучшие времена, и об этих золотых временах говорили многочисленные каменные обереги, установленные по обеим сторонам дороги. Теперь эти обереги, брошенные заботливыми покровителями, зарастали лианами и мхами.
Шлях ведунов петлял между холмами, иногда обрывался провалами, образовавшимися после очередного оползня. Над «Ущельем проклятых» поднималась сизая дымка испарений, разносился рокот водопадов.
— Что это там? — воскликнул Палько. — Никак телега?
Впереди, с полверсты от них, валялась перевернутая армейская повозка, а еще дальше лежали окровавленные трупы людей, возле которых суетились какие-то кудлатые оборванцы. Эти странные создания перекликались взрывными резкими возгласами, проворно передвигались и постоянно тянули воздух носами.
— Уроды какие-то, — сморщился Всебор. — Они так и должны выглядеть?
— Всем пригнуться! — не обращая внимания, приказал Громила. — Сейчас мы с этими выродками разберемся.
Коротконогие, остроухие, облаченные в одежды снятые с мертвецов, они напоминали обычных мародеров. Если бы не звериный оскал клыков и не вытянутые, словно у хищников, морды.
— Судя по штандарту на повозке, это спумарийские канониры, — произнес Клут. — Ротозеи свернули не туда.
— Приторговывали казенным имуществом, — отозвался Броль. — Говорят, калибарцы охотно скупают оружие и делают это тайно. Готовятся к чему-то.
Несколько орков схватили лежащего поблизости от них мертвеца и поволокли к камням, за которыми курился дымок. А двое других хладнокровно принялись разделывать труп канонира прямо на дороге.
— Я сейчас все здесь заблюю, — дрожащим голосом, проговорил Жиль. — Они что, собираются его есть?
— Черт! Этот неженка действует мне на нервы, — процедил Громила. — Послушай, зубатый! Здесь на многие версты вокруг, кто-нибудь кого-нибудь постоянно жрет. Это «нечистые земли», на которых живет и процветает только нечисть. И ты должен быть всегда готов пустить в ход свою дубину, клинок или пистолет. Иначе, через пару дней станешь кучей мерзких отходов.
— Не могу терпеть, — выдавил Зубастик и, давясь, облегчился себе под ноги.
— Тр-р-рус несчастный, — злобно зашипел Громила. — Быстро за камни.
Он бесцеремонно пихнул Жиля в бок, и тот кубарем скатился назад в овраг. Время неумолимо отсчитывало мгновения. Благодаря стараниям Зубастика, любой порыв ветра мог свести на нет все преимущества неожиданного нападения. И Броль старался изо всех сил. Выставив саблю и, не разбирая дороги, он помчался в сторону орков. А за ним, едва поспевая, побежали Клут, Палько и Всебор.
— «Этому эльфу лучше на дороге не становится, — подумал Всебор. — Особенно если ты орк».
Броль вырвался далеко вперед и нанес первый удар с ходу, разрубив ошалевшему от неожиданности врагу, голову. Пистолеты достались Клуту и Палько, но от волнения оба промахнулись, и Клут не будь дураком схватил огромный тесак убитого орка.
Зрелище удивило и потрясло. Никогда в жизни Всебор не видел таких свирепых и жутких созданий. Старый орк, которого когда-то ему удалось лицезреть в вирекрейском балагане, являл жалкое подобие по сравнению с крепкими, мускулистыми тварями Гринберийского леса.
Серая покрытая черными пятнами кожа, длинные острые зубы, темные, спадающие на плечи патлы, иногда заплетенные в косы и лютые желтые глаза с узкими зрачками — красноречиво свидетельствовали о звериной натуре древнего и многочисленного племени орков.
— Руби без жалости! — закричал Броль. — Кроши во прах!
Не смотря на то, что нападение стало для врага внезапным, твари опомнились быстро. Ловкие и стремительные, они мгновенно расхватали свое грубое оружие и с диким ревом бросились на незваных гостей.
Всебору достался клыкастый верзила, у которого от ярости прыснула изо рта пена.
— Даже не думай! — завопил Всебор. — Мигом башку снесу.
— Попр-р-робуй, — забулькала тварь. — Я сделаю из твоих зубов ожерелье.
Орк торжествующе закричал и нанес такой удар, от которого зазвенели руки. Только теперь Всебор осознал, насколько верным было решение забрать из сокровищницы саблю. Гиперборейский клинок с честью выдержал удар вражьего тесака и даже наполовину его разрубил.
— Глупый, безмозглый человек, — заревел верзила. — Сейчас я выпущу твою жиденькую кровь.
Орк размахнулся и ударил еще раз. Теперь его меч развалился пополам и, не дожидаясь, пока безумная тварь вцепится в глотку голыми руками, Всебор сделал стремительный выпад и вонзил острие сабли в желтый орочий глаз. Брызнула густая черная кровь, орк застонал, схватился за голову и замертво рухнул на землю.
Гибель противника, стремительная, неизбежная и жестокая, оказалась для Всебора неожиданной.
Впервые в жизни, он убил живое существо. Он был потрясен и раздавлен. Создание, вполне разумное, обладающее чувствами и жаждой жизни, пало от его руки. Поверженный истекающий черной кровью враг, разделался бы с ним в два счета, нисколько по этому поводу не переживая, но эта мысль утешала слабо.
— Очнись! — пиная в бок, заревел Громила. — Идиот! Хватит глазеть на дохляка!
Броль заскрежетал зубами и отвел вражеский меч, который едва не вонзился Всебору в спину.
— Думать будешь после боя, — добавил Броль. — Посмотри на Палько. Так орудовать дубьем, способен только эльф.
Одноглазый размозжил какому-то орку голову дрыном и для верности переломал все ребра. Завладев оружием противника, окровавленный, забрызганный орочей кровью, Палько издал воинственный клич и бросился в самую гущу.
— Конец потехе! — процедил Броль. — И задерживаться, здесь не стоит.
Прошло минут десять. Опыт эльфов, их ненависть к врагу легко решили исход сражения. Неподалеку корчился в судорогах последний орк, он безуспешно пытался уползти, но то ли Клут, то ли Палько, сломали несчастному хребет, и злобная тварь только бессильно скрежетала зубами.
Громила хищно оскалился и медленно подошел к умирающему врагу.
— А ты неплохо себя показал, — обращаясь к Всебору, заметил эльф. — Двоих замочил и даже пришел на помощь, когда эти гнусы меня окружили.
Орк захрипел, презрительно сплюнул кровью и произнес несколько проклятий на своем языке.
— И тебе того же! — отозвался Броль, вонзая в орка клинок. — Отправляйся, сам знаешь куда!
Когда враг испустил дух, Громила рывком вытащил из мертвеца саблю, отыскал какую-то тряпку и вытер ею металл. В его глазах читалось беспокойство, хотя он и пытался сохранить невозмутимость и хладнокровие.
— Ты там крикнул, — облизывая пересохшие губы, заговорил Всебор. — «Руби без жалости — кроши во прах». Что это значит?
— Девиз золотого эльфийского полка, — чуть помедлив, ответил Броль. — Знаешь, что такое золотой полк? Это элита армии. Белая кость так, кажется у вас у людей называют лучших воинов.
— А руки, руки так и дрожат, — заныл Палько. — Всю кожу на ладонях содрал. Как же я теперь ложку буду держать?
Откуда-то из-за холмов ветер принес одинокий гортанный возглас. Орки не исчезли, они находились повсюду, и появление их у моста было лишь вопросом времени.
— Хватит болтать, — Броль огляделся вокруг, с тревогой покосился на кружащихся в небе ворон. — Палько, Клут посмотрите у канониров какую-нибудь жратву. А ты Всебор мигом разыщи своего зубатого дружка пока еще не поздно.
Но Зубастика искать не пришлось. Озираясь по сторонам, он выполз из придорожной канавы и, петляя, словно заяц, бросился к своим товарищам.
— И задали же вы этим гадам жару, — моргая глазами, произнес он. — Жаль, меня с вами не было.
— Меньше трепался бы, — рявкнул Броль. — Найди себе какую-нибудь железку. Может посмелее станешь.
Похоже, обирать мертвецов доводилось и эльфам. Клут и Палько делали свою работу быстро, чисто и расчетливо так, словно занимались этим постоянно. Они выпотрошили рюкзаки и карманы убитых и даже заглянули в разбросанные по дороги ящики для ядер.
— Серые морды все выгребли, — заметил толстяк. — Только у одного вояки в заплечном мешке нашел немного риса, да пол каравая ржаного.
— Ну, хватит! Бросайте остальное к чертовой матери! — закричал Громила. — Теперь без остановки до кладок!
Орки приближались быстрее, чем могло показаться вначале. Уже слышалось их нечленораздельное зловещее верещание и свист боевых пращей.
— Не меньше сотни, — побледнев, проговорил Клут. — Если догонят — порежут на ремешки.
— Не порежут, — парировал Громила. — Скорее зажарят живьем.
Они бросились по дороге на запад туда, где через широкое «Ущелье проклятых» был, перекинут подвесной мост. Рев водопадов и завывание ветра, рвущегося по природному туннелю, заглушал весь остальной шум. И когда в землю, у самых ног, вонзилась длиннущая стрела орка, Всебор от неожиданности споткнулся и растянулся на камнях.
— Не время падать, — зарычал Громила. — Они жаждут мщения и будут делать все, чтобы до нас добраться.
Впереди показались верхушки дубовых столбов, на которых держались канаты и длинные колы с нанизанными на них черепами животных. Потянуло удушливым смрадом, от которого зачесалось в носу.
— Боги Спумариса, — прошептал Всебор. — Вы только посмотрите на это.
Увиденное заставило остановиться. Все пространство перед мостом, было усеяно обглоданными костями, в которых ковырялись тысячи ворон. Птиц оказалось так много, что создавалось впечатление, будто шевелится сама земля.
— Берегите глаза! — закричал Броль. — Пернатые считают территорию своей!
Над головой засвистели стрелы, несколько каменных снарядов запущенных из пращи с хрустом разбились о деревянные столбы.
Ответить было нечем, и все пятеро побежали сквозь тучу разъяренных ворон. Птицы яростно били клювами и крыльями, норовили вцепиться когтями, некоторые умудрялись клеваться, даже прыгая по земле. Но пернатые стали живым щитом и закрыли их от орочих стрел.
— Серые морды бегают медленно, но они выносливы, — выкрикнул Броль. — Надо их остановить.
Отгоняя от себя птиц, Всебор обернулся и, холодея от ужаса, заметил вдали толпу орков, которые с гиканьем и воплями неслись следом. Вороны им были нипочем. Уничтожая птиц голыми руками, свирепые твари умудрялись на ходу высасывать из них кровь.
Под ногами зазвенели дубовые доски настила, в разгоряченное лицо полетела водяная пыль. Перекинутый через ущелье мост соединял две части страны и в лучшие времена считался надежным и безопасным переходом, но теперь доски обветшали, а канаты покрылись плесенью и мхами.
— Под валенки смотрите. Ротозеи!
Броль пропустил своих товарищей вперед и замкнул крошечный отряд.
— Только не надо геройствовать, — запричитал Клут. — Не повторяй старых ошибок…
— Заткнись! — огрызнулся Громила. — История моей жизни не байка, чтобы о ней рассказывать направо и налево.
Ущелье завораживало своей дикой, первобытной красотой. От головокружительной высоты и вида бурлящих потоков внизу перехватило дыхание и, не смотря на сложность ситуации, Всебор не мог оторвать взгляда от неповторимого зрелища.
Свирепый ветер рванул волосы, кожу обожгло холодом и пахнуло такой свежестью, что захотелось крикнуть.
Но наваждение рассеялось, когда под натиском воздушных потоков, неустойчивые кладки начали «танцевать». Каждый шаг давался с трудом, иногда ступни ног и вовсе не касались досок. Все пятеро цеплялись за гнилые веревки, из последних сил пытались сохранить равновесие и ругались как забулдыги из портового кабака.
— И за что такие мучения? — заныл Палько. — Лучше бы я выпрашивал мелочь на базарной площади.
— Ничего, еще успеешь! — подбодрил Громила. — Если живыми вернемся, я тебе обязательно местечко найду.
Несколько стрел вонзились в доски, послышались победоносные вопли орков, которые уже толпились у моста. Их гортанные крики эхом разносились над ущельем, перекрывая порою гул водопадов внизу.
— Они не собираются убивать нас так просто, — крикнул Броль. — Любой выродок из этой орды, не целясь, попадет в движущуюся мишень.
— Чего же им надо? — воскликнул Жиль. — Почему не убивают?
— Глупый, зубатый болван, — Броль остановился и потянулся к сабле. — Скальп видел на дереве? Это только цветочки.
Несколько орков смело шагнули на мост. Немыслимая болтанка их не смущала, а напротив, бросала звериной натуре вызов. Они ловко и проворно цеплялись за веревки и гораздо быстрее добрались до середины кладок, чем пятеро беглецов до них.
— Подыхать всем не обязательно, — процедил Громила. — На этот раз все намного сложнее и кем-то придется пожертвовать.
Он засунул руку за пазуху и достал тетрадь.
— Здесь ценные сведения, — заметил он. — Сохрани, может, пригодятся.
— Что ты задумал? — крикнул Всебор. — Сам говорил, пока есть надежда надо бороться. Разве надежды уже нет?
— Я много чего говорил, и принимать близко к сердцу мою болтовню не нужно, — Броль с улыбкой покосился на товарища. — Ты самый толковый из нашей ватаги. Веди их дальше, но спуску не давай, особенно толстяку.
— Тупой, вонючий эльф! Ты погибнешь не за грош! — в ярости закричал Всебор. — Надо бежать на другую сторону, а там уж как-нибудь отобьемся.
— Не тяни время, придурок! — Броль злобно сверкнул глазами. — Убирайся к черту, а я постараюсь подороже продать свою драную шкуру.
Они уставились друг другу в глаза и смотрели несколько секунд, потом Громила отвел взгляд и, выставив перед собой саблю, приготовился встречать гостей.
Всебор понял, что никакими уговорами не сумеет убедить полукровку последовать совету и, стиснув зубы от бессильного возмущения, отвернулся. Дожидаться развязки не было смысла. Его товарищи уже прятались в зарослях папоротника на другой стороне и, стараясь не думать о жестокостях судьбы, он бросился их догонять.
