Глава 10
Они озирались по сторонам, но не находили даже намека на дверь. Скользкие от плесени стены, ребристые выступы на красных камнях, иссушенные паучьи коконы под потолком.
— Ни-че-го! — протянул Палько. — Ты уверен, что старый гном сказал правду?
— Эльфы не дураки! — отозвался Броль. — И не станут набивать архивы бессмысленными бумажками.
— Не нравится мне такой оборот, — процедил Клут. — Как бы поиски золота не вышли нам боком.
Они немного передохнули, а потом еще в течение получаса бродили по туннелю и рассматривали пыльные стены, в надежде найти хоть какие — нибудь следы потайной двери. Но все оказалось тщетно.
— Предлагаю немного поспать, — произнес Громила. — Хуже не станет. А сон лучший способ отвлечься.
— И то верно, — согласился Клут. — Нам еще назад топать, будь неладна эта Тиаберия.
Каждый устраивался, как мог. От горячего воздуха создавалась тяга, и туннель продувался теплым сквозняком. Всебор подложил под голову мешок и, прислушиваясь к завыванию ветра, закрыл глаза. Спать ему не хотелось. Перед глазами постоянно возникали страшные тени, которые он видел среди руин Тиаберии.
— «Кто эти создания? — думал он. — И почему они не находят покоя»?
Можно было только догадываться, какие силы заставляли их существовать, но от этих догадок застывала в жилах кровь.
Всебор вспомнил свои сны и от волнения, жадно потянул носом.
— Чего не спишь? — шепотом спросил Зубастик. — Сам не хочешь, не мешай другим.
— Твой сон берегу! Балда! — отозвался Всебор. — Забыл про «отверженных»?
— Теперь точно не засну, — зашипел Жиль. — Не мог промолчать?
— Можешь дрыхнуть, о твоей шкуре я позабочусь, — успокоил Всебор.
Зубастик ворчливо фыркнул и легонько пихнул товарища локтем.
Всебор услышал приглушенный расстоянием крик и с тревогой разлепил веки. Он только на секунду закрыл глаза, и благодатная дрема тут же затуманила разум.
— «Черт! Я заснул! — пронеслось в голове. — Как же это опрометчиво с моей стороны».
С первого взгляда вокруг ничего не изменилось. Осмелевшие многоножки ползали по его спящим товарищам. По-прежнему трещало и искрилось масло в светильниках. С воем рвался по туннелю гудящий сквозняк.
— «Ничего не изменилось или только кажется»?
Всебор приподнялся на локте и прислушался. Эльфы во всю храпели, а Жиль издавал странные напоминающие мурлыканье звуки. Неприятное чувство безысходности растревожило потаенные страхи, и на душе заскреблись кошки. Стараясь не шуметь, он поднялся на ноги и огляделся.
— Здесь что-то не так, — прошептал Всебор. — Но что именно?
— Что именно!? — услышал он в ответ. — Что именно…
Слова прозвучали так тихо, что ему показалось, будто их кто-то внушил, подчинив волю и разум. Несколько секунд они звучали в его голове, повторяясь на разные лады и меняя интонации. Но потом голос стал тише, постепенно превратившись в едва различимый шепот.
— Кто здесь? — ошалев от страха, спросил Всебор. — Я друг, я не причиню вреда…
Голос замолчал, и Всебор тут же ощутил легкое прикосновение. Кто-то дотронулся до правой руки, и холод от этого прикосновения мигом распространился по всему телу. Он резко повернул голову и увидел, как в другом конце туннеля вспыхнули две синие точки.
— Проводник теней! — проговорил Всебор. — Зловещий потусторонний вестник.
Он много раз слышал об этих таинственных существах, что бродили между мирами и не находили покоя. Порожденные навьим колдовством, они причиняли вред, их появление сопровождалось неприятностями и бедами. Они могли стремительно перемещаться в пространстве, читать человеческие мысли и высасывать из заблудившихся путников жизненные силы. Всебор попятился и, не найдя ничего лучшего, выхватил пистолет.
— Не подходи ко мне! — как можно тверже, произнес Всебор. — Я тебя не боюсь!
— Я тебя не боюсь, — отозвался проводник теней. — Не подходи ко мне.
Всебор с ужасом смотрел на призрачное создание, которое повторяло его слова и медленно двигалось ему на встречу. Темный и безликий, призрак поглощал весь свет от полыхавших гномьих светильников, и там где он ступал, тьма превращалась в живую колышущуюся массу. У него не было ни лица, ни каких-либо других черт, ничего кроме формы напоминавшей истощенного долговязого человека.
Страх парализовал сознание и волю, Всебор не мог даже поднять руку с пистолетом, хотя страстно этого желал. Вспомнились жуткие истории, услышанные в трактирах, истории, в которые он не верил и не хотел верить…
— Ж-ж-жиль! — Едва ворочая языком, позвал Всебор. — Пр-р-роснись…
Но его верный Зубастик, как и все остальные его товарищи, крепко и беззаботно спал.
Всебор почувствовал, что теряет силы, он не мог оторвать взгляда от медленно движущейся фигуры. А когда темное создание подняло руку, голову сдавило, словно ледяными тисками. От пронизывающей боли померкло в глазах, в ушах зазвенело и тряхнуло так, что клацнули зубы. И вдруг, он услышал еще один голос. Голос, который успокоил и приободрил.
— Ты можешь им повелевать, — прошептал кто-то. — Волшебное зерцало, у тебя в груди всегда ждет.
— «Кошачий глаз», — прошептал Всебор. — Великий дар старого ведуна.
Превозмогая боль, он засунул руку за пазуху и нащупал амулет. Как только его пальцы коснулись гладкого камня, по телу пробежала теплая благодатная волна и боль отступила. Всебор рванул пуговицу, вытащил «Кошачий глаз» на свет.
— А такое видел? — проговорил он. — Мерзкое навье отродье!
Воздух загудел, словно наполняясь невидимой энергией, камень в руке начал мерцать и, наконец, вспыхнул ярким зеленым огнем, который мгновенно устремился к призраку.
Темное создание зашипело, пригнулось к полу и попыталось спрятать руками голову. Этот свет тьма не поглотила. Он расселся, но в его сиянии каждый предмет приобрел свои подлинные черты. Тварь, что так настойчиво подбиралась к его душе, напомнила ему ночное порождение, кошмар, который может, привидится только во сне. Безобразная голова с огромными глазами, жуткий оскал длинных резцов, костлявое долговязое тело. Таким предстал перед ним проводник теней.
— Не подходи ко мне, — прошептал призрак. — И я открою тебе тайну.
— Ты меня боишься! — воскликнул Всебор. — Не нравится трепетать перед тем, кто сильнее?
Всебор перешагнул через спящего Зубастика и сделал пару шагов в сторону призрака. Свет амулета стал сильнее, он разносился по туннелю мощными волнами от чего начал дрожать и звенеть воздух.
Призрак застонал и пригнулся к полу еще сильнее. Свет заставлял тварь страдать, и Всебор вдруг осознал, что власть, данная ему оберегом, может причинять боль другим. От этого открытия ему стало не по себе, и амулет, будто живой организм, почувствовал перемену в настроении хозяина. Сияние ослабело, воздух перестал вибрировать.
— Какую тайну ты хотел мне открыть? — спросил Всебор.
— Я покажу то, о чем ты так долго думал, — прошептал призрак. — Прикажи ему. Пусть он успокоится…
— Разве я похож на дурака? — Всебор покосился на амулет и улыбнулся. — Ты, верно, решил отыграться. Хочешь снова на меня наброситься?
— Нет! Нет, мой господин! — призрак попятился, стараясь укрыться в тени. — Тот, кто сильнее проводника теней не может стать его пищей.
— Ладно! Показывай! — Всебор прикрыл оберег ладонью, и зеленое сияние стало едва различимым. — Но только смотри у меня! Без фокусов!
Призрак подобострастно поклонился и начал пятиться, стараясь поскорее убраться во тьму. А Всебор, сохраняя дистанцию, медленно пошел следом. Эта странная нелепая игра длилась несколько минут, пока проводник теней не остановился и не выставил перед собой руку.
— Это здесь, — вкрадчивым голосом прошептал он. — Я укажу тебе место, но ты не приближайся.
Призрак повернул голову к стене, зловеще сверкнул синими глазами и, прикоснувшись ладонью к камням, тихо рассмеялся.
— Теперь отпусти меня, — попросил он. — Я выполнил что обещал…
— Ну и убирайся к черт! Гнусный упырь! — бросил Всебор. — Надеюсь, больше не встретимся.
— Это как повезет! — отозвался призрак. — Как повезет!
Проводник теней зашипел, стремительно развернулся и мгновенно растворился во тьме.
— Гад ползучий! — фыркнул Всебор. — Наизнанку чуть не вывернул.
Он разжал ладони и посмотрел на «Кошачий глаз». Зеленый камень все еще мерцал. Тускло искрилась золотистая серединка, переливались от огня светильников мутные края.
— Вот значит ты какой! — улыбаясь, проговорил Всебор. — Сколько лет со мной, а я только теперь начал тебя понимать.
Он немного подождал, потом осторожно приблизился к тому месту, где несколько минут назад стоял проводник теней. На стене остался отчетливый след от руки злобной твари, вытянутый, безобразный и черный.
— Обманул, наверное, — прошептал Всебор. — Я думал, ты покажешь вход в тиаберийский тайник…
Он вынул из ножен саблю и поскоблил острием темный пятипалый отпечаток. На пол посыпалась каменная крошка, песок, многовековая пыль…
— Од-на-ко, — протянул Всебор. — Кажется, я был не прав в отношении долговязого типа.
Под темным отпечатком проступили узкие, едва заметные бороздки какого-то рисунка. Но чтобы его очистить от пластов грязи потребовалось несколько минут.
— Тиаберийская сова! — Всебор улыбнулся, спрятал саблю в ножны и дотронулся до старинного вензеля.
Когда-то давно, каждая черточка магического рисунка была прорисована сусальным золотом и его крупицы, въевшиеся в пористый камень, все еще поблескивали и искрились в тусклых сполохах огня.
Всебор улыбнулся, посмотрел на спящих товарищей. А ведь они даже не подозревали, какую опасность он только что от них отвел. Их беззаботный сон по-прежнему был крепок, никто даже не пошевелился так, словно в этом мире ничего стоящего не произошло.
В голове промелькнула шальная мысль. Его давно подмывало порыться в пухлом мешке Громилы, а сейчас представился шанс, которым грех было не воспользоваться. Всебор приглушенно хохотнул и, стараясь не шуметь, осторожно подкрался к спящему Бролю. Эльф усердно сотрясал воздух трескучим храпом.
— Прости друг, — прошептал Всебор. — Но карты и планы должен читать тот, кто это умеет делать.
Чтобы просунуть руку в горловину мешка, он аккуратно ослабил узел. Остальное заняло не больше секунды. Годы, проведенные в приюте, не прошли даром, и Всебор получил бесценный опыт, который хоть и будоражил совесть, но жить не мешал. Вынув тетрадь с историей последнего тиаберийца, он отполз подальше от Броля и пролистал несколько страниц. Его эльфийского оказалось недостаточно, чтобы хоть что-то прочитать, поэтому он сразу же переключился на карту Тиаберии.
— Не мудрено, что тупой эльф ничего не понял! — усмехнулся Всебор. — Ты бы еще перевернул ее вверх ногами.
Он сразу же определил, где находится северо-западный туннель, и удовлетворенно хмыкнул. Туннель был кратчайшей дорогой к тому месту, с которого они начали свой путь.
Все дороги, все улицы, все, что когда-то было построено гномами Тиаберии, представляло спираль, идеальный круг, помещенный в огромную карстовую пещеру.
— Потому вас и постигла такая участь, — проговорил Всебор. — Разве можно убежать, если бежишь по кругу…
— Это ты, верно, заметил! — рявкнул Броль. — Тебе не говорили, что брать чужие вещи признак плохих манер?
Громила рывком поставил его на ноги и хмуро покосился на скомканную карту в руке.
— Или ты полагал, что тупой эльф ничего не услышит?
— Между прочем, я спас тебе жизнь! — ошалело проговорил Всебор. — И если перестанешь скрипеть зубами, я все расскажу.
Броль пожал плечами и, насупившись, отошел к противоположной стене.
— Валяй! Только верни мои вещи.
— Да, забирай! — Всебор отдал карту с тетрадью хозяину и с улыбкой посмотрел на раскрасневшегося от злости эльфа. — Понимаю, тебе хочется как следует меня стукнуть, но на этот раз придется потерпеть. Пошли кое-что покажу!
Броль хмыкнул и недоверчиво покачал головой.
— Вы люди, очень предсказуемы! Всегда пытаетесь выкрутиться, — заметил он. — И ты, и твой придурашный дружок.
Броль растормошил спящих эльфов, а Зубастика пренебрежительно пнул ногой.
— Ну, смотри, если морочишь мне голову, я тебя точно стукну.
От волнения Броль засопел, глаза сверкнули бесовским огнем, на губах заиграла торжествующая улыбка.
— Гномьи кирпичи, — проговорил он. — Секретные метки, которыми тиаберийцы указывали тайные места.
— На карте, сокровищница северо-западного туннеля обозначена знаком совы, — заметил Всебор. — Без меня тебе бы не видать золота как своих ушей.
— И это ты говоришь эльфу? — рассмеялся Громила. — Мои уши длиннее твоих в два раза.
Броль радостно дотронулся до вензеля, а потом дружелюбно хлопнул Всебора по плечу.
— Я чертовски доволен, — выкрикнул Громила. — Ты лучший мой друг, и только благодаря тебе моя мечта, наконец-то осуществится!
Эльф снял с пояса кожаную флягу и плеснул на вензель немного воды. Рисунок стал более четким, проступили многочисленные детали, выполненные искусными мастерами и даже несколько тиаберийских иероглифов.
— И чего вам не спится?! — заворчал Клут. — Мне столько всего приснилось…
Толстяк подошел ближе, вынул из кармана трубку и набил ее табаком.
— Бесконечные зеленые луга с пасущимися коровками, сочная и густая трава. Вся колышется от ветра, словно бы вода, а я вроде как рыба, плыву по травяным волнам и на душе легко, легко. Странный, конечно, сон. В нем даже небо было какое-то зеленое.
— Мне тоже снилось что-то зеленое, — отозвался Палько. — Только вот никак не припомню что.
— Похоже, мы все видели одно и то же! — подвел итог Броль. — Коровок я не заметил, а вот луга и облака…
Все посмотрели на Зубастика, который сидел возле своего мешка и чесал затылок.
— Что вы так на меня уставились? — пожал плечами Жиль. — Мне, которую ночь сниться одна жратва.
— Ты видел проводника душ? — удивленно воскликнул Клут. — Проклятье! Хуже может быть только нежить!
— Эти твари предвестники несчастий, — добавил Броль. — Отбиться от такого, значит, родиться в рубашке. Одному не под силу.
— Он показал вход в сокровищницу, — отозвался Всебор. — Впрочем, все могло закончиться иначе, если бы…
Всебор засунул руку за пазуху, достал амулет и показал его спутникам.
— Сколько себя помню, столько он со мной!
— Верно, верно! — закричал Жиль. — Я помню, эта стекляшка болталась у тебя на шее, когда долговязый Гунтер привел тебя в наш приют «Семи братьев».
— «Кошачий глаз», — прошептал Броль. — Парень! Знаешь ли ты цену, этому дару?
Громила изумленно покачал головой и, протянув руку, дотронулся до зеленого камня. Он сделал это, не задумываясь о последствиях, которые, впрочем, не замедлили проявиться. Громко вскрикнув, он одернул руку и зашипел от боли.
— Черт! — запричитал он. — Какой же я идиот!
Несколько секунд он тряс рукой, а когда боль утихла, вылил из своей фляги на рану всю воду.
— Видали такое? — Громила самодовольно продемонстрировал глубокий ожог. — Вся кожа сползла.
— В следующий раз будешь умнее, — рассмеялся Клут. — Такие вещи невежд не жалуют.
— Нам всем повезло, что на твоей человеческой шее, висел этот замечательный оберег, — заметил Броль. — С проводниками душ, не договориться, если у тебя в запасе не припасено, какого-нибудь серьезного довода.
— И спали бы мы до тех пор, пока гнусный упырь не высосал бы из нас всю жизнь без остатка, — добавил Клут. — Так-то, друг мой, так-то.
