Глава 9
Перед входом лежали обвалившиеся каменные балки, которые когда-то подпирали своды туннеля, кучи щебня и осколки хрупкой облицовки стен. Гномы знали толк в красоте, даже полы коридора были выполнены из зеленого тщательно обработанного камня. Но сейчас всю эту роскошь покрывал толстый слой пыли и пожухлой листвы. Природа брала свое и то, что когда-то у нее отвоевали гномы, теперь возвращала назад.
Из туннеля с гулом вырывался горячий воздух в реве, которого чудились крики и стенания. По заплесневелым стенам стекала вода. От едкого запаха, чесалось в носу. Всебор чихнул и сразу же пожалел о своей слабости. Раскатистое эхо разнеслось по подземелью и тут же вернулось удвоившимся рокотом, ввергнув в панический ужас незадачливых кладоискателей
— Когда задумаешь еще раз чихнуть, зажми нос, — зашипел Броль. — Никто не знает, какое зло обитает в этих сумрачных пещерах. Хочешь, его разбудить?
Всебор кивнул и тут же получил болезненный пинок от Палько.
— Придурок! — добавил Клут. — В таком деле, главное осторожность.
Промолчал только Жиль, но его, судя по всему, заботил другой вопрос — как побольше унести.
Чем дальше они углублялись, тем чище становилось в туннеле. В свете масляных фонарей тускло поблескивала драгоценная облицовка, иногда сверкали золотистые вкрапления тиаберийских заклинаний, написанных на древнем языке жителей пещер.
— Что если мы заблудимся? — прошептал Всебор. — Тебе в голову не приходила такая мысль?
Броль оглянулся и, улыбаясь, засунул руку в карман.
— Знаешь, что это такое? — спросил он, демонстрируя компас. — Так вот я хорошо умею пользоваться этой штукой. А еще у меня голова на плечах.
Гул, рвущийся из глубин земли, становился все громче, а потолок туннеля все выше. Неровный свет фонаря плясал на стенах, порывистый сквозняк трепал волосы. Впереди, в неясном сиянии, показались огромные каменные двери.
— Вот он чертог бездонного тиаберийского тайника, — проговорил Броль. — Еще есть время подумать. Кто-нибудь желает повернуть оглобли?
— Нет! — за всех ответил Зубастик. — Нас ждет удача. Я-то уж знаю.
— Ну, вам решать! — усмехнулся Громила. — Чужое золото — тяжелое.
Они подошли к дверям и остановились. Одна створка оказалась приоткрытой. Порывисто колыхалась рвань паутины, горячий воздух неистово рвался через узкую щель, насыщая туннель жутким запахом гари.
— Посмотрите! — проговорил Палько. — Э-т-т-то рука!?
Теперь стало понятно что мешало двери закрыться. В проеме лежали чьи — то останки. Высохшее, почерневшее, обезображенное предсмертной агонией тело. Рука судорожно выпростана, голова мертвеца повернута назад. Казалось, несчастный изо всех сил пытался выбраться из смертоносной ловушки, но…
— Видать не судьба! — задумчиво произнес Клут. — Бедняга! Все они бедняги!
— Не надо было дразнить нежить! — отозвался Броль. — Эти ребята сами себя перехитрили.
Громила отдал фонарь Зубастику и осторожно шагнул к двери.
— Весь хребет исполосован, — заметил он. — Похоже, снимать мясо с его костей, начали, когда он был еще живой.
— Мясо с костей? — пролепетал Жиль. — Как это, когда он был еще живой?
— А ты будто не знаешь как? — Броль пренебрежительно фыркнул и поманил Всебора. — Давай, поможешь мне открыть эту дверь.
Всебор подошел ближе и с отвращением посмотрел на высохший труп тиаберийца. Вопреки расхожим представлениям о гномах, у этого не было ни бороды, ни густой копны волос на голове. Рот перекошен от ужаса, ослепительно-белые зубы, пустые глазницы. В правой руке несчастный сжимал обломок сабли. Но потрясло Всебора другое. Перед ними лежал только торс, остальное же исчезло без следа, так словно его никогда и не было.
— Что это значит? — шепотом спросил Всебор.
— «Отверженные» любят мясо, — ответил Броль. — Видать, этот бедолага долгое время где-то прятался, выжидал, а когда решил, что время пришло, попытался смыться. Да не тут-то было. Тварям достался на обед.
— Никогда больше не стану, есть мясо, — послышался голос Зубастика. — Что я «отверженный» что ли?
Громила и Всебор попытались открыть дверь шире, но так и не смогли сдвинуть ее с места. Что-то удерживало ее в одном положении.
— Должно быть, скрытый механизм, — заметил Броль. — Пружина или шестеренки. Гномы мастаки на такие штуки.
— Тогда нет никакого резона вытаскивать останки, — отозвался Клут. — Уберем мумию — дверь и захлопнется. Потом никакими силами ее не откроем.
— Верно, — согласился Броль. — Посему судари, прошу втянуть животы. У кого там самое большое брюхо?
Громила аккуратно перешагнул через труп гнома и ужом проскользнул в щель. За ним последовал Всебор. От ощущений, которые он испытал в этот момент, защемило в груди. Трудно было поверить, что когда-то тиабериец превратившийся в горстку высохшего праха, жил своей жизнью, радовался, веселился, испытывал боль и жалость. Он вдруг представил на его месте себя и от ужаса содрогнулся.
— Этот приятель из знатного рода, — заметил Громила. — Видать, потому сразу и не попался. Было, кому защищать.
— Почему так решил? — спросил Всебор, помогая Зубастику протиснуться в щель.
— Медальон на шее, — пояснил Броль. — Знак отличия для представителей высших сословий.
Всебор посмотрел на мертвеца и заметил крошечную золотую сову, висевшую на его шее.
— Запомни. Увидишь у гнома такую побрякушку — поклонись! — добавил Громила. — Этим ты проявишь учтивость. Или сохранишь собственную шкура. В зависимости от обстоятельств.
Время в подземелье текло на удивление медленно. Около часа они двигались по прямому бесконечному туннелю, пока, наконец, не выбрались в огромную пещеру, в центре которой полыхал огненный вихрь. Здесь было светло, и масляные фонари оказались не нужны.
— Пригород, — проговорил Броль. — Первый рубеж обороны. На случай войны, конечно. А та груда камней, должно быть Скилруд, тиаберийская крепость. Великая и неприступная.
— Откуда огонь? — поинтересовался Жиль. — Никогда не видел столько огня.
— Один из тех секретов, которые гномы никогда, никому не раскроют, — усмехнулся Броль. — Вещество легкое, как воздух, а горит лучше, чем дрова или уголь.
Они остановились, чтобы полюбоваться на огненные сполохи. Зрелище и в самом деле завораживало и потрясало. Лиловые, оранжевые, красные языки пламени устремлялись к далеким сводам карстовой пещеры и от каждого такого всплеска, по гладкой сверкающей поверхности потолка пробегали радужные волны.
— Но, похоже, сейчас, это вещество вышло из-под контроля! — заметил Клут. — Жутко, аж мороз по коже.
— Пошли! — отозвался Броль. — Не стоит здесь надолго задерживаться. От огня дышать нечем. Нам только загнуться, здесь не хватало.
Чтобы добраться до разрушенного Скилруда потребовалось не меньше получаса. Только взобравшись на груду валунов, которые некогда были крепостной стеной, Всебор осознал насколько огромной, была эта пещера. Две сторожевые башни по — прежнему замыкали вход в священную Тиаберию, но между ними лежали только руины, усеянные белыми костями и помятыми доспехами.
Палько подобрал расплющенный шлем и усмехнулся.
— Хотел бы я знать, что за сволочь его так помяла? — произнес он. — Это ж какая сила должна быть, чтобы такое сотворить?
Он демонстративно сунул шлем под нос Всебору и, повертев железку в руках, швырнул на землю.
— Шлем, будто в зубах побывал, — отозвался Всебор. — И вмятины, как от клыков.
— Да!? А я и не заметил, — удивился Палько. — Черт! Руки только испачкал.
— Слыхал я от знающих людей, — начал Клут. — Что есть у навьих колдунов ужасные твари, гомункулы созданные для зла.
Клут распалил трубку и выпустил колечко дыма.
— Противостоять этим тварям не способен ни один смертный, только маг или человек, наделенный особым даром. Что это за дар такой никто не знает, видать, потому и нет такого человека.
— А сам — то видел таких гомункулов? — шепотом спросил Зубастик.
— Мой славный папаша видел, — ответил Клут. — Когда сплавлялся в Вирекрею на торговой галере по Великой реке. Ох, и страху же они тогда натерпелись…
— Хватит болтать, — рявкнул Броль. — Отдохнули? А теперь двинули, у нас не так много времени осталось.
— Постой! — Всебор удивленно осмотрелся. — Откуда тебе известно, куда надо идти?
Громила хмыкнул и, потянув носом, подошел ближе.
— Послушай, сынок! — заговорил он. — Не хочешь ли ты сказать, что я чего-то там скрываю?
— Именно это я и хочу сказать! Если верить твоим россказням ты здесь впервые. Но при этом у тебя нет и тени сомнения, куда нужно двигать лыжи.
— А ведь он прав! — поддержал Палько. — Верно ребята? Он прав!
— Не темни, Броль! — насупился Клут. — То, что ты искал копилку гномов известно всякому в иностранной слободе, но никто особо не верил, что однажды тебе удастся ее найти. Однако ты ее нашел. И не просто влез с заднего двора, а прошел в главные ворота. Как такое возможно?
— Ну, хватит! — осадил Громила. — Я и не собирался от вас ничего скрывать.
Броль засунул руку в походный мешок и достал старенькую тетрадь.
— Эту тетрадь я стащил из эльфийской библиотеки, — Броль пролистнул несколько страниц и пожал плечами. — Еще до того как меня изгнали из священного города, я узнал о том, что какой-то выживший тиабериец принес эльфам карту подземелий. А потом его трагический рассказ переложили на бумагу.
— Узнаю старину Броля, — улыбнулся Палько. — И ты не будь дураком прихватил все это с собой.
— Я догадывался, что тучи сгущаются, ведь эльфы терпеть меня не могли, хотя умело это и скрывали. Но я отплатил им той же монетой — тетрадь и карта Тиаберии, теперь у меня.
Громила вытащил из тетради свернутый вчетверо листок и показал его товарищам.
— Здесь отмечены все сокровищницы, — торжественно произнес он. — Их десятки.
Всебор помешал ложкой в котелке и попробовал похлебку на соль. В Тиаберии, они находились уже вторые сутки и за это время, их отряд ушел далеко вглубь, в самые недра великих пещер. Они миновали Скилруд, прошли берегом большого озера и только к вечеру первого дня вышли к стенам Тиаберии, древнего города гномов. Чем глубже они уходили, тем сильнее Всебор сомневался. Неожиданно для себя, он вдруг осознал, что отправился не только за сокровищами, но и за новыми впечатлениями. Его увлекло путешествие и в отличие от Жиля, он четко понимал, чем это рискованное предприятие может закончиться. Сомнения, в целесообразности затеянного, стали закрадываться в душу еще накануне, когда они стояли на куче валунов Скилруда и смотрели на бурлящий столб огня. В зловещих сполохах пламени он увидел предостережение и угрозу. Разбросанные повсюду кости, черепа, доспехи и оружие взывали к разуму, но разум заснул. Только теперь он это понял, однако изменить что-либо, уже не мог.
— Ну, как? Готово? — поинтересовался Броль. — Невмоготу, как жрать охота.
— Скоро поспеет!
Всебор раздавил ложкой одну картофелину и покосился на Жиля с Палько. Они копались под стеной разрушенного дома и что-то бурно обсуждали.
— Ты и в самом деле так нуждаешься, что готов рисковать жизнью ради золота? — неожиданно спросил Всебор. — Уж кому как не тебе знать, какие жуткие события произошли в этих копях?
— Не трави душу, — отмахнулся Громила. — Золото ничто, у меня другая причина.
Броль запнулся на полуслове и посмотрел на толстяка Клута, прикорнувшего на каменных плитах.
— Ну, так расскажи, — попросил Всебор. — Или это какая — то тайна?
— Все не так просто, — Громила подбросил в костер несколько сломанных досок от мебели и зажмурился. — У меня есть мечта. Нет, даже не мечта, а скорее цель. И для достижения этой цели мне нужны деньги. Много денег. Даже моей эльфийской жизни не хватит, чтобы столько заработать.
— Наверное, всему виной любовь, — улыбнулся Всебор. — Я прав?
— Ты слишком проницательный для человека, — усмехнулся Громила. — И чертовски близок к истине.
Некоторое время они сидели молча, Броль задумчиво улыбался и ворошил угли, а Всебор колдовал над котелком с похлебкой.
— Нет, никто не захочет упустить такой шанс, — произнес Громила. — Ведь золотишко само плывет в руки.
Палько потряс мешком и покачал головой.
— В чем-то мы, конечно, просчитались, — заметил он. — Без мяса придется туго. Одни сухари, да и тех кот наплакал.
— Третий день на исходе, — добавил Клут. — Мы слишком затянули с поиском сокровищ.
— Я вас не заставлял, — огрызнулся Броль. — Сами настояли.
Огненные столбы полыхали по всему периметру города гномов. И в этих сполохах перед ними предстали руины величественной Тиаберии, которые вызывали ужас и восхищение одновременно. Разрушенные дома, сожженные дворцы и храмы, памятники знатных представителей рода, все было низвергнуто в прах.
— Одним богам известно, сколько народу здесь погибло, — оглядываясь по сторонам, произнес Всебор. — И какой страшной смертью они умирали.
— Ужасная навь не знает пощады, — отозвался Броль. — От облика навьих солдат веет холодом, и даже крепкие духом воины бросают оружие и бегут. Говорят, что только эльфийские маги способны внушить людям бесстрашие. Но случись очередная «Великая битва» и всем нам уготована жуткая участь, потому что магов уже не сыскать.
Неожиданно до слуха донесся, приглушенный треском огня крик. Этот крик, переполненный безнадежной звериной яростью, раскатистым эхом отразился от разрушенных стен и потонул в ответном устрашающем рычании сотен других голосов.
— В-в-вы слышали? — пролепетал Зубастик. — Это что еще за напасть?
— В город мы не пойдем, — насторожившись, ответил Броль. — Я предупреждал, поиск сокровищ дело рискованное.
— Давайте тогда не будем рисковать? — затрясся от страха Палько. — Убраться бы по добру поздорову.
Горячий ветер донес отвратный запах тлена. Они увидели, как среди руин зашевелились безобразные тени и услышали тихое бессвязное бормотание, от звуков которого застыла в жилах кровь.
— Нам надо в северо-западный туннель, — прошептал Броль. — Если верить карте, из туннеля мы попадем прямиком в сокровищницу.
В отряде Всебор шел последним. Он добровольно взял на себя эту миссию, а его спутники с охотой согласились на него эту миссию возложить. Северо-западный туннель напоминал заброшенную штольню, которой никогда не пользовались и не следили за ее состоянием. Она уходила то вверх, то вниз, местами была затоплена, и им частенько приходилось брести по пояс в воде, чтобы выбраться на сухой участок. С потолка и стен свисали полупрозрачные каменные наросты, за шиворот капала жидкая ржавчина. Но жизнь обреталась и здесь. Крупные побелевшие от вечного мрака многоножки, бесстрашно сновали под ногами, иногда заползали на одежду и пытались укусить.
— Гадость-то какая! — воскликнул Жиль. — Ты видел когда-нибудь таких огромных?
— Посмотрел бы ты на пещерных кивсяков, — усмехнулся Клут. — Сожрать не сожрут, а ядом точно всю рожу забрызгают.
— А все ж этим туннелем, когда-то пользовались, — заметил Всебор.
Он поднял фонарь над головой и указал на желоба, прорубленные под самым потолком.
— Гномьи светильники, — пожал плечами Броль. — Не думаю, что там сохранилось масло. Хотя…
Громила засунул в один из желобов руку и зачерпнул густой маслянистой жижи.
— Попробуем!? — предложил он. — А то нашего-то запаса надолго не хватит.
Пламя в желобах разгоралось медленно, и потребовалось некоторое время, чтобы огонь растопил загустевшее масло. В треске и завывании, светильники вспыхивали один за другим, и в туннеле с каждой секундой становилось все светлее. От яркого света многоножки разбежались и забились в щели, воздух пришел в движение и гудящий поток устремился в далекую пустоту.
— Сколько лет прошло, а все эти тиаберийские штучки по-прежнему работают, — заметил Броль. — Но гномов их изобретения не спасли.
— Зато нам послужат, — отозвался Клут. — Куда теперь?
— Похоже, пришли, — проговорил Громила. — Где-то здесь должна быть потайная дверь.
